Текст книги "Эпизод VI: Возвращение джедая"

Автор книги: Джеймс Кан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Со всем его уважением, – заговорил Ц-3ПО, испуганно косясь на коротышкуохотника, – но Боушх не согласен с вашим восхитительством и нижайше умоляет почтенного Джаббу передумать.

Старый гангстер только ручкой махнул. Фетт, заинтересовавшись разговором, снялся с места, с сожалением расставшись с компанией танцовщиц – но не раньше, чем пощекотал Ристалл подбородок. Красноволосая красотка замурлыкала, призывно изогнувшись. Зато у мгновенно задеревеневшей Лин Me чуть было не встали дыбом щупальца-лекки.

Торг между тем продолжался.

– Уню хоса фисфи ату!

– Ю ту ю ту.

– Он хочет пятьдесят тысяч, не меньше…

Ну-ну, малыш хочет больше. И как он обоснует свои требования? Джаббу, оказывается, это тоже интересовало. Робот-переводчик выбрался из-под перевернутого столика, куда закатился после могучего тычка.

– Э-э, простите, что вы сказали?..

– Уню чича ай?!

– Ах, да-да, разумеется… Могучий Джабба хочет знать, почему он должен платить тебе пятьдесят тысяч?

Боушх опять забулькал:

– Эй ю ту.

– Потому что у него в руках термодетонатор!

Центр зала мгновенно расчистился. Гости прижались к стенам, как будто это спасло бы их от взрыва. Кто-то укрылся под лавками и столами. Кто-то запутался в занавесках. Боба Фетт плавным коротким движением навел на Боушха бластер, одновременно прикидывая, успеет ли за один прыжок добраться до дверей, если что. Джабба с неудовольствием уставился на небольшой металлический шарик, зажатый в перчатке охотника. Шарик медленно наливался алым жаром.

Джабба фыркнул. Осмотрел коротышку Боушха с ног до головы. Фыркнул снова. И вдруг гулко захохотал: смех рождался в глубинах его объемистого тела, поднимался и рвался наружу, сотрясая по дороге телеса массивного хатта.

– Касойийкуй клато кантику. Юбан джона puna. Унитан найтифай дайти-е дзимайнай[5]5
  Этот охотник – с нашей помойки. Бесстрашный и изобретательный. Тридцать пять, не больше. И пусть не подстегивает удачу, (хат.)


[Закрыть].

Боушх выслушал перевод. Посмотрел на Джаббу и убрал палец с кнопки. Народ попытался отступить еще дальше, но помешали стены. В дверях возникла давка.

Ристалл коротко взвизгнула. Пара гостей упала в обморок. Фетт почувствовал нарастающий внутри леденящий холод и чуть было не выстрелил.

– Ю ту джа, – кивнул Боушх.

– Он согласен! – возликовал Ц-3ПО и вытер металлический лоб.

* * *

Гаморреанская стража потащила связанного Чубакку из зала. Чубакка рычал и сопротивлялся, демонстрируя острые клыки. Гаморреанцы, сами оснащенные не менее впечатляющими клыками, не убоялись и всей толпой кинулись на косматого пленника. Чубакка уже почти собрался разбить пару-тройку черепов, чтобы дать понять, чего стоят вуки, но ему вдруг подмигнул один из охранников-людей, пришедший на помощь гаморреанцам. Чубакка всмотрелся – и дал себя увести.

Охранник не пошел с остальными. Он поправил сбившийся шлем, сделанный из прочных костей пещерного борова (клыки были такие длинные, что вечно цеплялись за что-нибудь в самый неподходящий момент, зато отводили направленный в лицо удар). Так же неторопливо и обстоятельно охранник отряхнул униформу. Он жил во дворце Джаббы Хатта уже несколько месяцев, и все признавали, что он знает дело, хотя и излишне привередлив в одежде. Он уже несколько раз убедительно доказал желающим лезть на рожон, что они напрасно так поступают. Осечка произошла лишь один раз – он попытался поссориться с Бобой Феттом, который, против своих привычек, задержался во дворце дольше, чем на один день. Но Фетт оказался ходячим арсеналом, и чудом уцелевший охранник решил держаться от него подальше. Зато он сразу нашел утешение в объятиях местных дам, которые почти поголовно вздыхали о прекрасных темных глазах и тонких усиках красавца охранника по имени Ландо Калриссиан.

Ландо устраивало подобное положение дел. Кроме того, существовало пять причин, по которым он не смог отказаться.

Во-первых, он чувствовал (и чувство было абсолютно верным), что именно по его вине его давний Друг Хэн Соло оказался в столь бедственном положении.

Чтобы избавиться от остатков сомнений, достаточно было посмотреть на стену, украшенную плитой из карбонита. Ландо очень хотелось исправить положение дел, по возможности не вляпавшись самому.

Во-вторых, его попросила принцесса Лейя, а он взял себе за правило никогда не отказывать принцессам, умолявшим о помощи. Не так уж много в его жизни было принцесс. Опять-таки никогда не знаешь, каким образом ее высочество выкажет свою благодарность – может быть, именно тем, о котором мечтается.

В-третьих, он поспорил, что Хэна спасти невозможно. Он поставил на кон все, что имел, а такая ставка никогда не давала ему спокойно уснуть. То, что пари он заключил сам с собой, значения не имело.

В-четвертых, он не хотел признаваться, но ему понравились новые друзья Хэна из Альянса. Собственно восстание оставляло его равнодушным, но ребята натягивали нос Империи, а к Империи Ландо имел свой собственный счет.

Особенно к имперской полиции, изрядно пощипавшей его оперение в былые времена.

В-пятых, что позволено Соло, уж тем более позволено Ландо Калриссиану.

Вот он и проводил день за днем во дворце. Попасть сюда оказалось несложно: смешавшись с компанией пиратов, он зашел к Джаббе в гости и предложил свои услуги. Ему удалось значительно улучшить охрану дворца, так что Джабба в конце концов перестал подозрительно коситься на него, а гаморреанская стража, потеряв в абсолютно нечестной драке пару клыков, даже зауважала.

Теперь Ландо мог ходить где хотел. И ходил. Смотрел, высчитывал, запоминал.

Когда гаморреанцы вернулись обратно, он спросил, в какую из камер запихнули Чубакку, и тоже запомнил. Понадобится.

Только одно омрачало жизнь. Как-то ночью он не сдержался и высказал все, что думает, замороженному в карбоните Хэну – все равно тот не смог бы услышать и ответить. Хэн, и верно, не смог. Зато из темного угла раздалось фырканье, приглушенное мандалорским шлемом. «Трогательно», – заметил тогда Фетт и ушел.

Веселье возвращалось на круги своя. Вновь заиграла музыка. Вислоухий синий джиззист Макс Ребо подогревал публику. Его музыка Ландо не нравилась, зато певичка Ристалл была благосклонна к одинокому стражнику. Калриссиан поболтал с ней немного, условился о свидании, и она убежала на сцену, стрельнув взглядом туда, где стоял охотник за головами в серо-зеленых мандалорских доспехах.

* * *

Новый гость вел себя паинькой. Гулял от стола к столу, пару раз поставил на кон, отказался от выпивки и в конце концов устроился у колонны и стал изучать обстановку. Во дворце Джаббы было на что посмотреть. Хотя гостя, кажется, больше интересовала танцующая, пьющая, жующая, веселящаяся толпа.

Он крутил головой, пока его взгляд не наткнулся на неподвижную фигуру в другом углу зала. Облаченный в серо-зеленые потрепанные доспехи древних воинов, там стоял Боба Фетт. Боушх мгновенно положил ладонь на оружие. И тогда Боба чуть-чуть наклонил голову в знак того, что оценил ловкость коллеги. Это было приветствие одного хищника другому. Салют с обнаженными клыками. Ты на моей территории. Добро пожаловать… Боушх поклонился в ответ.

* * *

Гаморреанцы волокли Чубакку по неосвещенным коридорам темницы. Вуки негромко скулил и не сопротивлялся: он опасался темноты. На каком-то из бесчисленных поворотов с потолка свесилось скользкое щупальце и обвилось вокруг шеи вуки.

– Р-рреа-рархх! – выдохнул тот.

Щупальце испуганно отдернулось.

Гаморреанцы поднажали и общими усилиями втолкнули Чубакку в камеру. Прежде чем тот успел что-либо сообразить, они сдернули с его лап наручники и захлопнули дверь.

Вуки поднял морду к потолку и жалобно завыл. Его никто не услышал.

* * *

В тронном зале было темно, пусто и очень тихо. Ночь заполнила все уголки, скрывая детали прошедшего празднества. Кровь, вино и плевки пачкали плитки пола, разодранные в порыве страстей занавески свисали лохмотьями, пропуская тусклый лунный свет, бесчувственные тела лежали вперемешку с обломками мебели. Вечеринка закончилась.

Среди света и тени бесшумно двигался кто-то – небольшая фигурка то сливалась с колонной, то причудливо дополняла скульптурную композицию, то вдруг ярко вспыхивала металлом доспехов, попадая в предательский отсвет.

Крадущийся никого не потревожил, даже спящих гуляк, через которых ему приходилось переступать. Он ни разу не издал ни единого звука. Это был Боушх, охотник за головами.

Он выбрал странное время, чтобы полюбоваться главной достопримечательностью дворца – карбонитовой плитой в человеческий рост, висящей в защитном поле.

Какое-то время Боушх молча разглядывал эту плиту и человека, заключенного в ней. Дальнейшие действия охотника были еще более необычными. Он отключил защитное поле, и тяжелый монолит медленно поплыл вниз.

Можно было ожидать, что грохот разбудит весь замок, но карбонитовый саркофаг бесшумно опустился на пол. Боушх все-таки посмотрел по сторонам.

Судя по всему, дворец спал и видел сны.

Охотник за головами протянул руку и осторожно коснулся щеки замороженного человека. Снял перчатку – ладонь его оказалась маленькой и неожиданно хрупкой – и снова провел кончиками тонких пальцев по искаженному лицу.

Поверхность была холодной и очень твердой.

Боушх изучил огоньки на контрольной панели плиты, поменял, сверившись с извлеченной из сумки запиской, конфигурацию тумблеров. Еще раз огляделся и нажал на кнопку.

Долгое время ничего не происходило. Только назойливо пищал зуммер и мигали огни на консоли. Потом твердая оболочка ожила, стала мягче, покрылась порами. И податливее. Карбонит принялся медленно испаряться. Жесткие черты скованного холодом человека смазались, потекли. Расслабились и бессильно упали так долго поднятые в протесте руки. Боушх едва успел подхватить обмякшее безжизненное тело и аккуратно уложить его на пол.

Охотник снова коснулся щеки кореллианина, на этот раз не ощутив карбонитовой пленки, но кожа по-прежнему была холодной. Боушх нагнулся, приблизив уродливый шлем к самому лицу Хэна Соло. Ни звука дыхания. Ни пульса. Ничего. Кореллианин был мертв.

Спустя долгое, очень долгое мгновение Боушх, безнадежно прижавшийся шлемом к груди Хэна Соло, уловил короткий слабый толчок – неуверенно заработало сердце. Сбивчиво и неровно. Хэн закашлялся, Боушх быстро прикрыл ему рот ладонью.

– Тихо! – шепнул охотник за головами. – Просто расслабься… …Он всплывал из безвременья и неподвижности, из темного вязкого омута, в котором не было ни света, ни воздуха. Прошла вечность с тех пор, как он в последний раз попытался вздохнуть, закричать, но вместо воздуха в легкие хлынула густая холодная жидкость. Вечность, которой он не заметил.

Ощущения вернулись – все сразу. В кожу вонзились мириады крошечных острых зубов, воздух рвал легкие в клочья, и каждый вдох был агонией. Он снова оглох от рева ветра, когда из какой-то щели потянуло едва заметным сквозняком. Он был мокрым от пота. Сердце, разгоняясь, яростно гнало кровь по венам, и каждый удар его сотрясал сведенные судорогой мышцы. От боли корчило каждую клетку. Хотелось кричать, но что-то по-прежнему зажимало ему рот. Было больно, но он не понял, что это боль.

А потом вернулось сознание, и его погребло под лавиной полузнакомых картинок… зеленые холмы какой-то планеты, мохнатая физиономия с носомпуговкой, прижатая к прутьям клетки, росчерк голубого луча, зажатого в крепкой ладони, боль в обожженной выстрелами руке, «Хэн, я люблю тебя…»

Наверное, он должен был сойти с ума, затеряться в водоворотах оттаявшей памяти.

Но ему повезло.

Он не был настолько чувствителен. Его смыло волной воспоминаний и вынесло на поверхность, оставив лишь пену недавних событий: предательство человека, которого он считал другом, нездоровый звук двигателей корабля, бледное, полупрозрачное лицо девчонки с неплачущими блестящими глазами. «Я люблю тебя, Хэн!»

Кто-то поддерживал ему голову. Когда стих ураган, ревущий в ушах, он спросил: «Кто здесь?» Протянул руку в кромешную мглу; костяшки ударились о металл. Он попытался вырваться из удерживающих его рук, вспомнив о Бобе Фетте, наблюдающем, как… воспоминание оборвалось, оставив лишь боль и страх.

– Расслабься, – квакнул над ухом незнакомый голос. – У тебя постгибернационная слабость. Сейчас все пройдет.

– Я ничего не вижу, – сухую глотку царапнуло, он не узнал даже собственного голоса.

Его так трясло, что даже короткие фразы казались проблемой.

– Зрение со временем вернется, – проквакал все тот же голос.

– Где я?..

– Во дворце Джаббы.

Имена соединялись с видениями и укладывались на места.

Он опять дотронулся до жуткой маски того, кто квакал над ухом. Нет, это не Фетт… Что-то не складывалось.

– Ты-то кто?

На этот раз между вопросом и ответом прошло много времени. Его неизвестный спаситель отодвинулся и, судя по звукам, что-то стащил с головы. И на этот раз ответил ему совсем другой голос:

– Та, кто любит тебя…

Девчоночье лицо с встревоженными глазами, запрокинутое к нему…

– Лейя?

Она подтвердила догадку, надолго закрыв ему рот прерванным полгода назад поцелуем.

Глава 2

Здурово. Просто здурово. В кои-то веки ее высочество решило ради разнообразия побыть нормальным человеком, а он ничего не видит!

– Где мы?

Принцесса вновь приложила ладонь к его рту: не шуми.

– Потом расскажу, – шепнула она. – А сейчас давай выбираться отсюда. И поскорее…

Его все еще трясло, и дрожь никак не хотела проходить. Зуб на зуб не попадал, приходилось делать усилие, чтобы слова звучали внятно:

– Ну, от меня сейчас толку мало…

Чем дольше она смотрела на него, тем меньше хотелось отводить взгляд. Она облетела половину Галактики, чтобы отыскать его, поставила на кон свою жизнь, жизни других и с таким трудом отвоеванное время, время, так необходимое Альянсу, время, которое она не могла, не имела права потратить на себя лично… Но она любила его.

Принцесса смахнула с ресниц неожиданные слезы.

– У нас все получится, – твердо сказала она, чтобы он не почувствовал ее слабости. – Я выведу тебя отсюда.

Она вновь обняла кореллианина, прижалась к нему, то ли собираясь защитить от всего мира, то ли спрятаться у него в объятиях. Хэн чувствовал, как его срывает с нарезки, – слишком много событий за слишком короткое время.

Неспособный пошевелиться, даже заговорить, он просто закрыл и без того слепые глаза, чтобы не видеть реальности. Все равно та скоро заявит на них свои права.

И даже быстрее, чем он предполагал. Позади раздался неясный шорох. Хэн открыл глаза, но по-прежнему увидел лишь мрак. И в этом мраке кто-то утробно хохотнул.

– Что это? – спросил Хэн, прежде чем Лейя успела зажать ему рот.

Что-то было неправильно. Очень-очень неправильно. В темноте, совсем рядом возился кто-то большой, неуклюжий и очень вонючий.

– Мне знаком этот смех, – пробормотал кореллианин.

Лейя озиралась по сторонам, пока в одном из альковов не отдернули занавес.

На широкой платформе поместился не только хатт, но и его управляющий, стражники – несколько гаморреанцев и один иши тиб, вездесущий Салациус, трехглазый гран Рие-Йиес, Макс Ребо. Возле платформы стоял Боба Фетт и откровенно скучал. Он не проявил ни малейшего желания сдвинуться с места.

Даже с ноги на ногу не переступил.

– Айэс хутийа коте-ва коте… – рокотал Джабба под общий хохот. – Хэн, гохкви потий-о корадо кон-гхва вай. Унитан коса дзимайнай[6]6
  Какое трогательное зрелище… Хэн, мальчик мой, твои друзья становятся все интереснее. Твой вкус явно улучшается, чего не могу сказать об удаче. (хат.)


[Закрыть].

Фетт что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, повернулся и ушел.

Должно быть, решил, что достаточно развлекся на сегодня. Принцесса с облегчением стерла бы со лба выступившую испарину, но обеими руками цеплялась за кореллианина.

– Эй, Джабба, – Хэн кое-как, не без помощи Лейи, поднялся на ноги. – Слушай, я как раз собирался тебе заплатить, просто меня немного отвлекли.

Это не моя вина.

На этот раз хатт расхохотался абсолютно искренне. Хэн даже пожалел, что не видит, как колышутся многочисленные подбородки. Пронзительно взвизгнул Салациус – кажется, маленький подхалим не удержался и свалился с платформы.

– Каго унит, Соло. Тайки сари на вах магна мисска джаджа, мих на вах бантта поодоо[7]7
  Слишком поздно, Соло. Может, ты и был самым лучшим контрабандистом на всех Внешних территориях, но сейчас ты – дерьмо банты. (хат.)


[Закрыть], – Джабба взмахнул короткопалой ручкой.

– Да послушай ты…

– Джаджа мин гу![8]8
  Уведите его! (хат.)


[Закрыть] Гаморреанцам удалось растащить кореллианского контрабандиста и принцессу в разные стороны, несмотря на отчаянное сопротивление обоих.

– Джабба… я заплачу тебе втрое! – крикнул Хэн. – Не дури!

Его уволокли.

Один из стражников – в шлеме, сделанном из костей пещерного борова, – взял принцессу за локоть, чтобы увести прочь. Джабба вновь взмахнул рукой.

– Аджу коос миатнай[9]9
  Приведи ее ко мне. (хат.)


[Закрыть], – буркнул он, смежив тяжелые веки.

Ландо замешкался. Он не был уверен, что следует предпринять. Карты легли нехорошо, а ставка на кону была высока. В этом раскладе Ландо считал себя оставленным про запас козырем, а такой картой не стоит разбрасываться. Ею пользуются лишь в одном случае – когда знаешь, как выиграть.

– Со мной все будет в порядке, – шепнула ему принцесса.

– Не уверен, – так же тихо отозвался Калриссиан.

Но мгновение было упущено. Делать нечего. Не без помощи птицеящера иши тиба Ландо поволок упирающуюся принцессу к хозяину. Наблюдавший за происходящим из-за спины Джаббы Ц-3ПО закрыл ладонями лицо.

Лейя была готова вцепиться ногтями прямо в физиономию хатта. Гнев ее хлынул через край.

– У нас есть могущественные друзья, – запальчиво заявила она хатту. – Ты будешь горько раскаиваться…

– Ката-хо, – старый бандит похлопал себя по объемистому брюху. – Ана ма тота…[10]10
  Это точно. Я уверен… (хат.)


[Закрыть] Он легко втащил принцессу на помост и прижал к себе. Лейя уперлась ладонями в толстую морщинистую кожу. Ей хотелось убить хатта собственными руками, но вероятнее всего она добилась бы лишь того, что кто-нибудь из свиты пристрелил бы ее.

– Нет! – храбро заявил Ц-3ПО. – Не могу на это смотреть!

Хатт гулко булькнул и, высунув зеленоватый язык, запечатлел на лице Лейи в самом прямом смысле смачный поцелуй. Принцессу чуть было не вывернуло наизнанку – у Джаббы Хатта чудовищно воняло из пасти.

* * *

Его куда-то втолкнули. Разумеется, он оступился на пороге. По крайней мере, теперь ему точно было известно, что пол тут – каменный. Хэн кое-как сел, потер ушибленные колени, нащупал стену и привалился к ней спиной. После нескольких минут биения кулаком в эту стену – тоже, кстати, каменную – он успокоился и решил мыслить последовательно.

Тьма. Отлично. Он не может даже сказать, есть ли в этой дыре свет или тут темно, как в давно остывшем реакторе. Зачем тебе свет, хмыкнул он. Ты же слепой… Ну и ладно, слепой так слепой, с этим уже ничего не поделаешь.

Глупо мечтать о лунных дорожках, сидя у ситха в заднице.

Лейя! Если бы только знать, что с ней сейчас. Бедная девочка… Он еще раз ударил кулаком в стену. Поморщился и слизнул капли крови с разбитых костяшек. Нет, так не пойдет.

Хорошо. Какой у нас выбор? Сторговаться. Дело привычное, только вот – что предлагать? Глупый вопрос. Можно подумать, раньше его останавливал факт, что он торгуется на пустом месте. Итак? Деньги. У Джаббы их столько, что и не сосчитать. Удовольствия. Что может быть для Джаббы приятнее, как сплясать на могиле Хэна Соло? Хэн с трудом прогнал видение танцующего хатта. Положение было аховое, но с врожденной жизнерадостностью бороться невозможно.

Он выругался вслух. И замер. Из кромешного мрака раздался злобный рык.

Низкий, гортанный и не сулящий ничего хорошего. Где-то в темноте бродило крупное и очень рассерженное животное.

Хэн почувствовал, как мгновенно вспотевшие ладони прилипли к стене. Сейчас его сожрут, а он даже не будет знать – кто именно. Рассказов о ранкоре, обитающем где-то в подземельях дворца, он наслушался предостаточно. И все равно не сумел удержать на привязи свой длинный язык.

– Ну и славно! По крайней мере, у меня тут теплая кампания.

Безумный рев сотряс стены. У кореллианина заложило уши. А в следующее мгновение его схватили, потащили куда-то, прижимая к горячей, заросшей длинной шерстью груди. А в довершение всего облизали и стали радостно сопеть в ухо.

– Гррррхх, – басовито и нежно мурлыкнул неизвестный и злобный зверь.

Хэн выплюнул изо рта шерсть.

– Чуи? – недоверчиво спросил он. – Это ты?

Зверь заворковал и еще крепче прижал к себе Хэна. Соло не верил собственным ушам, но чему-то он должен был доверять, раз на зрение больше нельзя было положиться.

– Ладно тебе, – смутился он, – полегче, дружище, ты меня раздавишь… Я в порядке, говорю тебе, я – в порядке…

Чубакка поставил его обратно на пол. Хэн нашарил загривок вуки и почесал приятеля за ухом. Тот заурчал.

– Ладно тебе, – повторил Хэн.

– Урф-уоф-уоу!

– Увижу? Ничего я теперь не увижу, Чуи. А теперь говори, что за дела?

После всего случившегося он решил, что все-таки будет продолжать верить в удачу. А как же иначе? Его только что вытащили из карбонита, снова отбирают надежду, бросают в камеру, и кто же его встречает? Кое-кто, с кем легко и просто можно придумать план, как выпутаться из создавшегося положения. И не просто кое-кто, а именно Чуи, давно не чесанный, немытый, пахнущий мускусом и пылью Чуи – самое великолепная тварь в Галактике!

Чубакка рассказывал долго:

– Фрх архапх-х шпахргх pa-ар ауроу-у-у-рах-рах гроп рахп ра-а…

– Ландо предложил? – изумился кореллианин. – Он-то что здесь забыл?

Чуи залаял активнее. Хэн покачал головой. Нет, даже ушам здесь нельзя доверять. Все просто свихнулись.

– У Люка с головой все в порядке? – полюбопытствовал Хэн. – А ты куда смотрел? Это дитя не способно позаботиться о самом себе, не то что кого-то спасать.

– Роур ахргх ауф ахрароу-у-у роу рохнр-р гргрфф рф рф…

– Рыцарь-джедай? Завязывай, Чуи! На секунду нельзя отлучиться, все уже больны манией величия…

– Роур-ррр!!!

Хэн вздохнул.

– Поверю, как только увижу собственными… – он невесело рассмеялся, не закончив фразы.

* * *

С режущим слух скрежетом поползла вверх железная створка главных ворот дворца Джаббы. Механизм смазывали крайне редко, и буйство песчаных бурь не могло не наложить на него безжалостного отпечатка. На пороге темной пещеры, глядя в ее мрачный зев, стоял Люк Скайуокер. За его спиной затихала пыльная буря.

Широкий просторный плащ, обычное одеяние рыцарей-джедаев, был запорошен мелким, как пыль, песком; глубоко надвинутый капюшон скрывал лицо. Люк словно случайно распахнул плащ, демонстрируя возможным тайным наблюдателям, что при нем нет ни бластера, ни лазерного меча. Входить он не спешил, просто стоял как ни в чем не бывало, присматриваясь к скудно освещенному коридору.

Потом решительно шагнул в сумрак.

Наперерез выдвинулись два гаморреанских стражника с тяжелыми алебардами в лапах. Злобно сверкали черные, глубоко посаженные глаза, из пасти торчали крупные, неприятного вида клыки. Один стражник что-то жевал, с клыков его капала желтая слюна. Второй заговорил, и тон его не располагал к спорам:

– Но чуба!

Люк поднял руку, провел ладонью по воздуху. Стражники, не успев поднять оружия, заперхали. Первый подавился жвачкой. Не повернув головы, Люк прошел дальше. Стражники, чудом вновь обретшие возможность дышать, осели на присыпанные серым песком ступени. За Люком они не пошли. У поворота коридора Люк все же не справился с любопытством и оглянулся украдкой – уж больно хотелось узнать, что за гулкие удары раздаются от входа. Второй стражник азартно колотил поперхнувшегося товарища рукоятью алебарды между лопаток.

За поворотом Скайуокера ждал Биб Фортуна.

Пришлось сделать вид, что и это зрелище ему неинтересно, хотя в свое время он просто с ума сходил от желания лицезреть управляющего великого Джаббы поближе. Правда, с тех пор многое изменилось, и тви'лекки перестали быть Люку в диковину. Люк не замедлил шага, в результате Фортуне пришлось сменить курс, осекшись на полуслове и поспешить вслед за незваным гостем.

– Судя по всему, ты тот, кто называет себя Идущим по небесам. Величайший не желает тебя видеть.

– Я должен поговорить с Джаббой, – не поведя бровью, ровным голосом отозвался Скайуокер.

Биб Фортуна тут же перешел на язык хаттов, оскорбленно тряся лекками. Люк с трудом продирался сквозь хитросплетения чужих слов. Уловил только, что великий Джабба изволит почивать… велел передать… никаких сделок. Ну, это мы еще посмотрим. Или мы не джедаи? Он вновь слегка приподнял руку – левую, это было не слишком привычно, но правой, замененной имплантом, он пока еще не доверял.

– Ты отведешь меня к Джаббе. Сейчас же.

Биб помешкал, склонив голову набок и зачарованно следя за описывающей плавный круг ладонью… Каковы же полученные им инструкции? Ах, да.

– Я сейчас же отведу тебя к Джаббе.

Он повернулся и зашагал по сумрачному извивающемуся коридору, что вел к тронному залу. Люк двинулся за провожатым.

– Ты хорошо служишь своему хозяину, – шепнул он на ухо Фортуне.

– Я хорошо служу своему хозяину, – убежденно кивнул тви'лекк.

– Тебя обязательно вознаградят, – присовокупил Люк.

Управляющий довольно улыбнулся.

– Да, конечно же. Вознаградят.

Джабба Хатт, действительно, изволил почивать. Вернее, откровенно и крепко спал, сморенный дневной духотой. И басовито взрыкивал во сне, отчего сидящий у него на хвосте Салациус вздрагивал и крепко цеплялся коготками за складки толстой хозяйской шкуры, чтобы не свалиться. Рядом с Джаббой, опираясь на его огромный вспученный живот, полулежала принцесса. От одного ее вида у Люка разом перехватило дыхание и даже свело живот. Лейя была одета в скудный наряд танцовщицы, и то, что Люк мог рассмотреть сквозь прозрачную ткань, и то, что вообще не было скрыто одеждой, вытворяло что-то такое с его подсознанием, что… Люк густо покраснел.

Но Лейе, похоже, и дела не было до его переживаний. Принцесса окинула Люка сердитым взглядом и отвернулась, наматывая на кулачок цепочку, прикрепленную к ошейнику. Второй конец цепи Джабба не выпускал из руки даже во сне.

Из-за платформы, одновременно служившей и троном, и лежанкой, высунулся Ц3ПО:

– Ах, наконец-то! Масса Люк пришел, чтобы спасти меня!

Биб Фортуна бесцеремонно оттолкнул его, склонился к хозяйскому уху.

Разговор шел на языке хаттов, до Люка доносились обрывки фраз и отдельные слова, которые он с трудом складывал в осмысленные предложения: «…рыцарьджедаи… сказано было… взашей…»

– Меня нужно выслушать, – еле слышно выдохнул Люк, не спуская взгляда с Фортуны.

– Его нужно выслушать…

Рассерженному Джаббе лучше под руку не попадаться. Особенно если рука сжата в кулак. Получив затрещину, Биб Фортуна укатился куда-то за помост, при падении столкнувшись с Ц-3ПО.

– Слабоумный придурок! – от ярости Джабба зарычал на общегалактическом. – Попался на старый джедайский трюк!

Салациус истерично захихикал. Люк много слышал об этом ковакианском примате, выполнявшем при Джаббе роль придворного шута и подбирателя объедков. Вообще, во дворце столько интересного, а у него нет никакой возможности как следует все разглядеть!

Стараясь не замечать злобные лица, рыла и морды, Люк сосредоточился на главаре.

– Ты приведешь ко мне капитана Соло и вуки.

Джабба пробурчал себе под нос что-то в том смысле, что, как ни пыжься, а на него человеческие мысли не действуют, и расплылся в мрачной ухмылке.

– Другой образ мышления, – пояснил он не без удовольствия. И добавил: – Мне доводилось убивать таких, как ты, еще в те времена, когда слово «джедай» еще что-то значило.

Люк подобрался.

– Тем не менее я заберу капитана Соло и его друзей. Ты можешь получить от этого прибыль… или будешь уничтожен. Выбирать тебе, но предупреждаю – не нужно меня недооценивать. – Он говорил на языке своего детства, на языке планеты Татуин, который Джабба хорошо понимал.

В ответ хатт лишь рассмеялся.

– Масса Люк, – вдруг встрепенулся Ц-3ПО, – вы стоите на…

Но дюжий гаморреанец схватил зарвавшегося андроида за руку и вернул на место. Джабба оборвал смех. Его большой рот кривился.

– Сделки не будет, юный джедай. А я с удовольствием посмотрю, как ты умрешь.

Люк вскинул руку. Из кобуры стоявшего рядом охранника вдруг выпрыгнул пистолет и очутился в его ладони. Люк нацелил оружие на Джаббу.

Тот коротко, точно сплюнул, бросил:

– Боска!

Пол под ногами вдруг провалился, и Люк вместе с охранником покатился в яму.

Створки предательской ловушки немедленно сомкнулись. Все в зале снова кинулись к врезанной в пол решетке и устремили жадные взоры вниз.

– Люк! – вскрикнула Лейя.

Она рванулась было вперед, но ее не пустили ошейник и прикованная к нему цепь. Грубый смех был ей ответом.

Один из стражников, с виду гуманоид, тронул ее за плечо. Она посмотрела на него – это оказался Ландо. Еле заметно он качнул головой. Нет. Сейчас не время, но ждать осталось недолго. Все карты сданы, все в игре и только одну – козырную – приберегли на будущее. Ландо очень не хотелось, чтобы Лейя раньше времени вскрыла карты и испортила всем игру.

* * *

Скатившись по наклонному туннелю в яму, Люк вскочил на ноги и быстро огляделся. Он очутился в большой камере, смахивающей на пещеру. По сложенным из нетесаных валунов стенам змеились черные трещины. На полу валялись груды обглоданных, изгрызенных костей бесчисленных животных, в нос било зловоние. Здесь было не так уж темно. Люк вскинул голову. Через железную решетку в потолке на попавшего в ловушку джедая пялились прихвостни Джаббы.

Стражник, свалившийся в яму вместе с Люком, вдруг завопил и кинулся обратно в узкий тоннель. Но и тот был теперь перегорожен небольшой, но крепкой решеткой. Кованая дверь в боковой стене пещеры, скрипя и погромыхивая, медленно начала подниматься. Люк перестал разглядывать потолок и теперь искал путь к спасению. Плащ он сбросил, чтобы не стеснял движений. Потом быстро отступил к стене и присел, наблюдая за происходящим.

– О нет! – услышал он знакомый взволнованный голос робота-переводчика. – Ранкор!

В расширяющейся щели под дверью оказались чудовищные лапы с когтями, форме и размерам которых позавидовал бы и вуки. Люк с детства слышал рассказы о ручном ранкоре Джаббы Хатта. Ручном в том смысле, что жил он при дворце, но не более. Даже стоя на всех четырех лапах, это воплощение ночного кошмара не уступало в росте самому крупному банте. А судя по разинутой мокрой пасти, свирепая и наверняка безмозглая зверюга была к тому же очень голодна.

Стражник подхватил оброненный бластер и принялся стрелять прямо в морду чудовищу. Без видимого результата. Монстра сопротивление потенциального завтрака лишь привело в еще большую ярость. Ранкор тяжело пропрыгал мимо затаившего дыхание Люка прямо к стражнику.

Тот продолжал стрелять. Не замечая отскакивающих от шкуры зарядов, ранкор схватил бедолагу, сунул в пасть и с урчанием заглотил целиком. Взиравшая на представление публика радостно заулюлюкала.

Чудовище понюхало воздух и повернулось к Люку. Кажется, оно требовало продолжения банкета. Люк не стал ждать, когда ранкор бросится на него. Он подпрыгнул и ухватился за решетку в потолке. Толпа разочарованно загудела.