Текст книги "Ты будешь одинок в своей могиле"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Джеймс Хедли Чейз
Ты будешь одинок в своей могиле

Часть первая

Глава 1

Было около одиннадцати часов, когда я солнечным мартовским утром ехал в резиденцию Санта-Роза, где меня ожидал ее владелец Джон Франклин Серф.

Когда он позвонил, меня не было в бюро, но Паула Бенсингер, которая занимается моими делами – и с удовольствием занялась бы и моей особой, если бы я не смотрел в оба, – уверила его, что через час я буду у него. Он не дал никаких разъяснений, только сообщил, что дело срочное и конфиденциальное. Но тот факт, что он владелец Санта-Розы, был вполне достаточен для Паулы: надо обладать большими деньгами, чтобы позволить себе роскошь жить в подобном поместье. А деньги всегда были решающим фактором для Паулы.

К тому времени, когда я появился в бюро, она уже успела собрать максимум сведений о Серфе и, пока я приводил себя в порядок, коротко пересказала все, что удалось узнать о нем из газет и журналов, посвященных особам из Оркид-сити. Серф был президентом «Ред-стар» – огромного предприятия морского транспорта, чьи корабли бороздили Тихий океан. Он овдовел два года назад: его жена погибла в автомобильной катастрофе. Его частная жизнь немного напоминала существование мумий из музея этнографии. Недавно он женился на манекенщице, и, как подозревала Паула, это о ней он собирался поговорить со мной. Когда мужчина такого возраста и такой богатый, цинично заявила Паула, созрел для того, чтобы жениться на подобной женщине, он непременно будет обманут.

Если же неприятности связаны не с женой – у Паулы всегда наготове несколько версий, – то наверняка дело касается его дочери Натали, девушки лет двадцати, изувеченной в той же катастрофе, жертвой которой стала ее мать. Девушка доставляла ему неприятности так же легко, как он делал доллары.

– Этот малый – настоящий туз! – заявила Паула с огоньком в глазах, который загорался всякий раз, когда речь шла о деньгах. – И пусть он не думает, что нас он получит за абрикосы. Теперь отправляйся, он не должен передумать.

– Можно подумать, что ты – начальник этой дыры, – проворчал я и, очень недовольный, направился к двери. – Вставь новую ленту в свой «ремингтон», а остальным я распоряжусь сам.

– Я тебе докажу, что здесь распоряжаюсь я, – возразила она. – А если бы это было не…

Но я уже был за дверью.

Санта-Роза – нечто вроде земного рая на площади в сотню гектаров, с теннисными кортами, садами, бассейнами и фонтанами. Это безгрешная обитель, если вам нравится такое сравнение. Мне – нет. Каждый раз, когда я ступаю на порог дворца миллиардера, купающегося в золоте, мой наличный счет показывает мне фигу в кармане.

Аллея, ведущая к дому, обсажена деревьями, и, проезжая по ней, я замечаю справа теннисную площадку таких размеров, что на ней вполне можно играть в футбол, и массу цветов таких ярких расцветок, что глазам больно смотреть.

Аллея огибает большой полукруг, в котором припарковалось штук пять или шесть машин, самая маленькая из них – «Роллс-Ройс» кремового цвета. Два шофера-филиппинца с недовольным видом приводят ее в порядок. С правой же стороны находится дом, не очень большой – комнат на двадцать, с широченной парадной дверью и окнами-дверьми, выходящими на террасу.

Я направляюсь к двери и обнаруживаю лоджию, перед которой разбиты две клумбы бегоний: красных и желтых. Остановившись перед клумбами, чтобы полюбоваться цветами и немного отдышаться, я оказываюсь перед девицей, которая принимает солнечные ванны в кресле на колесиках. Ее лицо не выражает особого удивления при виде незваного посетителя, но глубоко посаженные глаза обладают такой пронзительной силой, что, кажется, способны прочесть письма, находящиеся в моем портфеле, и сосчитать монеты в кармане. Ей лет этак двадцать четыре – двадцать пять, она небольшого роста и имеет вид неотшлифованного бриллианта. Взгляд исподлобья, присущий инвалидам. Маленький, красиво очерченный рот немного опущен к углам, выражая иронию и насмешку. Черные волосы, падающие на плечи, завиваются в локоны. На ней брюки и жилет, слишком просторные, чтобы судить о формах…

Я поднимаю шляпу и улыбаюсь, доказывая, что я симпатичный парень. Никакой ответной улыбки, никакого выражения на лице, только взгляд стал еще более пронзительным.

– Вы из «Универсал-сервис», не так ли? – спрашивает она голосом таким резким, что им можно резать хлеб.

– Да, мисс, – широко улыбаюсь я. – «Универсал-сервис» – это я.

– В таком случае вернитесь. Для служащих вход направо и назад.

Я благодарю ее, но, так как она больше не обращает внимания на мою особу и целиком занялась книгой, направляюсь к входной двери.

– Куда вы идете? – спрашивает она меня, повышая голос и бросая уничтожающий взгляд. – Я же вам сказала, что для служащих…

– Направо и назад, – обрываю я ее. – Я все прекрасно понял. Когда-нибудь, если будет свободное время, я приду осмотреть окрестности. Может быть, они того стоят. Я сделаю заметку в своей записной книжке и подумаю о вашем предложении на досуге в дождливый день. Честь имею!..

Но она уже уткнулась в книжку и делает вид, что ей глубоко безразличен мой монолог. Ее длинные черные волосы падают на глаза и закрывают лицо. Держу пари, что она зла на кого-то. Я решительно направляюсь к парадной двери, хотя настроение у меня немного подпорчено. Да, девица не из тех, кого можно пригласить в кино или похлопать по ляжке…

Дверь открывает лакей – мужчина высокого роста и величественной наружности. Я называю свое имя и в ответ слышу, что мистер Серф ждет меня. Мужчина проводит меня через холл, размеры которого немного поменьше, чем Пенсильванский вокзал, а затем по коридору, на стенах которого развешаны доспехи и холодное оружие. Дальше путь лежит через бильярдную, к лифту, и я еще с добрый километр следую за широкой спиной. Наконец мы попадаем в помещение, нависающее над садом.

– Я доложу мистеру Серфу, – говорит мой провожатый с полупоклоном. – Не думаю, что вам придется долго ждать.

И он удаляется все с тем же величественным видом.

Глава 2

У Джона Франклина Серфа было выражение лица, которое я и ожидал увидеть у человека подобного сорта, диктующего свою волю компании с капиталом в шесть миллиардов долларов. Представительный и суровый вид мистера Серфа не располагал к шуткам. Чувствовалось также, что он весьма дорожит своим временем и весьма мало отдыхает. Был он высок и крепок. Волосы у него – каштановые с сединой, а глаза – синие и холодные. На первый взгляд он давно перешагнул порог пятидесяти, но лицо его сохранило четкость очертаний. От начинающего лысеть черепа до кончиков шнурков на ботинках он был олицетворением преуспевающего человека.

Стремительно войдя в комнату, Серф закрыл за собой дверь и принялся внимательно рассматривать меня, как бы оценивая мою стоимость.

– Это вы – Мэллой? – пролаял он.

Я наглядно представил себе, что у людей мистера Серфа при звуках этого голоса подгибаются колени.

Я ответил утвердительно и выжидающе замолчал, зная, что для миллионера нет приятнее звука, чем звук его собственного голоса.

– Из «Универсал-сервис»? – уточнил он.

– Совершенно точно, сэр.

Он что-то проворчал, изучающе посмотрел на меня, потом подошел к окну и выглянул наружу. Затем резко повернулся и проговорил:

– О вашей конторе я имею некоторое представление, но хотелось бы получить более подробные сведения о вас.

– Ну что ж! Может быть, вас интересует, как я начал работать? В один прекрасный день кое-кто шепнул мне, что миллионеры нуждаются в людях, которые могут избавить их от лишних хлопот. Я тогда демобилизовался из армии, и у меня не было ни денег, ни плана, как их раздобыть. Но я вспомнил совет того парня и создал организацию, которая бы облегчала жизнь состоятельных людей. И вот результат: на прошлой неделе «Универсал-сервис» отметил третью годовщину своего существования. Я не утверждаю, что это была гениальная идея, но все же я зарабатываю кое-какие деньги. Моя компания берется за любую работу, для любого клиента, если это не выходит за рамки дозволенного законом. С тех пор как мы начали, мои агенты и лично я заткнули глотки многим шантажистам, отправили группу молодых людей в кругосветное путешествие, переселили в деревню нескольких детей-сирот, поймали для одного клиента медведя-гризли и устроили в клинику молодую девушку, которая любила ночью расхаживать по крышам домов. Это и еще многое другое мы делаем для клиентов, которые сами не могут или не хотят с этим справиться. Для людей, которые исправно оплачивают наш труд, работа выполняется безукоризненно, и мы гарантируем сохранение тайны.

Когда я остановился, чтобы перевести дух, он проговорил с легким неудовольствием:

– Да, это примерно то, что мне нужно. – Он отошел от окна. – Садитесь… Что вы будете пить?

Я сел и сказал, что не пью, но он принял это как шутку и направился к передвижному бару, где смешал два хайбола с ловкостью, говорящей о многолетних упражнениях.

– Если у вас есть дело для меня, – сказал я, сразу беря быка за рога, – я с удовольствием его выполню, и можете не сомневаться: оно будет сделано добросовестно.

– Я не позвал бы вас, если бы не был уверен в этом, – резко проговорил он, нахмурив брови. – У меня есть для вас работа… Ничего необычного – по крайней мере, для вас. Зато несколько необычно для меня…

Пользуясь паузой, проглатываю напиток. Если дать его лошади, она сразу отбросит все четыре копыта…

Неожиданно он продолжает:

– Прежде чем перейти к подробностям, я хотел бы видеть вашу реакцию на то, что я вам покажу. Идемте со мной…

Он ведет меня в большую светлую комнату, расположенную чуть дальше середины коридора. Это роскошно обставленная женская спальня. Открыв большой зеркальный шкаф, он достает оттуда большую сумку из синей кожи, ставит ее у моих ног и отступает на два шага назад.

– Открывайте! – резко говорит он. – И посмотрите, что внутри.

Я наклоняюсь к сумке и открываю замки. Чего там только нет! Портсигары, кожаные портмоне, бриллиантовые кольца, три непарных ботинка, коллекция вилок и ножей, похожих на ресторанные, дюжина зажигалок (некоторые с инициалами), множество шелковых чулок с еще не оторванными этикетками, пара ножниц, два карманных ножа и янтарная статуэтка, изображающая обнаженную женщину…

Я рассматриваю эти вещи одну за одной и, так как Серф явно не собирается давать мне пояснения, заталкиваю все обратно в сумку, закрываю ее и ставлю на место, в шкаф.

– Вот что я хотел показать вам, – безразличным голосом говорит он. – Теперь вернемся обратно.

Мы возвращаемся, и он задает первый вопрос:

– Ну, что вы на это скажете?

– Все, вместе взятое, наводит на мысль о клептомании. Ничего удивительного в этом нет…

– Да, я тоже так подумал, – он глубоко вздыхает.

– А может, это шутка? – осторожно спрашиваю я.

– Какие уж тут шутки! – с горечью говорит он. – Нас с женой очень часто приглашают в гости. Большинство украденных вещей принадлежит людям, которых я давно знаю. Янтарную статуэтку, например, я видел у миссис Синди Глегг. Золотой ножик принадлежал Вилбору Регингу, романисту. Вилки – из ресторана, в котором мы всегда обедаем… Нет, это не шутка!

– Это и есть та работа, которую вы хотите мне поручить?

Прежде чем ответить, он достает сигару, аккуратно обрезает кончик и неторопливо зажигает.

– Да, – наконец отвечает он.

Наступает долгая тишина.

– Это очень неприятная история, – говорит он, рассматривая сигару. – Я должен признаться, что мало знаю о своей жене. – Он констатирует этот факт жестким, бесцветным голосом. – Она работала у Сименса в Сан-Франциско. Я встретился с ней на демонстрации мод… – Он замолкает и нервно проводит рукой по волосам. – Мы поженились через три недели после первой встречи, четыре месяца назад. Наша свадьба была скромной, даже секретной, если хотите знать. Люди лишь недавно узнали о ней.

– А почему вы держали в тайне вашу женитьбу?

Он наклонился и раздавил сигару в пепельнице. Его жест был весьма выразителен.

– У моей дочери очень впечатлительная натура. Она обожала свою мать. И я решил, что ради Натали мы не будем афишировать нашу с Анитой свадьбу.

Я слушаю и делаю определенные выводы.

– Насколько я понял, ваша жена и дочь не очень ладят?

– Да, они не дружат, – углы его рта опускаются. – Но это не имеет отношения к делу. Я хочу лишь знать, является ли моя жена клептоманкой.

– А вы не пробовали объясниться с мадам Серф? – спрашиваю я.

– Ни в коем случае! – Видно, что эта мысль даже не приходила ему в голову. – И не собираюсь! Моя жена не такой человек, которого можно расшевелить расспросами.

– А может, это провокация, чтобы дискредитировать миссис Серф? Вы не интересовались этими вещами раньше? Ведь нет ничего проще, чем подкинуть сюда эту сумку.

Он сидит неподвижно, его глаза устремлены на меня.

– А кто, интересно знать, мог проделать эту шутку? – ледяным тоном осведомляется он.

– Вы это знаете лучше меня. Моя работа заключается в том, чтобы предусмотреть все возможные варианты. Вы мне только что сказали, что ваша дочь и миссис Серф не ладят друг с другом. Это заставляет задуматься.

Он напрягся и бросил на меня уничтожающий взгляд.

– Прошу оставить мою дочь в покое!

– Конечно, конечно, если вам так хочется. – Я даю ему время успокоиться, а затем спрашиваю: – Кстати, что заставило вас заглянуть в шкаф миссис Серф? Вы ожидали обнаружить нечто подобное или это было для вас неприятным открытием?

– Я… Мне кажется, что мою жену шантажируют, – ответил он, понизив голос. – Я просматривал ее вещи и совершенно случайно наткнулся на эту сумку.

– Почему вы думаете, что кто-то вынуждает ее «петь»?

– Каждый месяц я выдаю ей определенную сумму денег, – говорит он, и мне кажется, что каждое слово царапает ему горло. – Гораздо больше, чем ей необходимо. Так как она не привыкла к подобным суммам, я распорядился, чтобы банк докладывал о состоянии ее счета. Я считал, что будет лучше, если я проконтролирую ее расходы, особенно в первые месяцы нашей совместной жизни. За последние три недели она получила по чекам весьма значительную сумму.

– А если конкретнее? – интересуюсь я, думая про себя, что быть замужем за таким человеком – занятие довольно утомительное.

– Пять, десять и пятнадцать тысяч долларов.

– На предъявителя?

– Да.

– Вы считаете, что кто-то узнал о занятиях миссис Серф и теперь шантажирует ее?

– Возможно, – он понижает голос. – Я хочу, чтобы вы проследили за миссис Серф, когда она пойдет делать покупки. Но никакого скандала! Если вы убедитесь, что она действительно склонна красть вещи, проследите, чтобы ее не задерживали. Я хочу, чтобы за ней наблюдали днем и ночью, хочу быть в курсе всех ее встреч и свиданий. Особенно свиданий!

– Я могу этим заняться. У меня есть ассистентка, которая успешно справится с подобной задачей. Ее зовут Дана Дэвис. Она может начать уже сегодня, после полудня, если вы не возражаете.

– Согласен.

– Я представлю вам смету завтра утром. А пока пришлю мисс Дэвис к вам. Желательно, чтобы она встретилась с вами не здесь, а где-нибудь в другом месте, не так ли? Итак, где?

– В «Албетис-клубе». Я буду в дамском зале.

– Договорились. Еще один нюанс, – говорю я, пока он нажимает на кнопку звонка. – Я полагаю, вы не хотели бы, чтобы ваши жена и дочь догадались о характере моей работы?

Он удивленно смотрит на меня.

– Разумеется. А почему вы спрашиваете?

– Сегодня утром, вызывая мое бюро, вы пользовались этим телефоном?

Он кивает.

– А другие телефоны в доме имеются?

– Да.

– На вашем месте я избегал бы пользоваться этим телефоном. Когда я входил сюда, то встретил вашу дочь. Интересная деталь – она знает, что я представитель «Универсал-сервис».

Выражение недовольства мелькает в его глазах.

– Хорошо, Мэллой. Делайте свое дело. А тем, что происходит в моем доме, я займусь сам.

– Если у вас найдется время за это взяться, – бросаю я, направляясь к двери, которую предусмотрительно распахнул передо мной лакей.

В молчании я проделываю весь обратный путь и, лишь когда швейцар с полупоклоном подает мою шляпу, спрашиваю:

– Миссис Серф дома?

Он бросает на меня ледяной взгляд.

– Я полагаю, что она в купальне, сэр. – У него совершенно неприступный вид. – Вы желаете ее видеть?

– Нет… Вам не кажется, что, владея такими апартаментами, три человека вполне могут потеряться?

Он считает, что отвечать на мои вопросы ниже его достоинства, и молча открывает дверь.

– До свидания, сэр.

– Салют! – отвечаю я и выхожу на террасу. Меня весьма интересует, загорает ли еще Натали. Но ее там нет. Пока я спускаюсь по монументальной лестнице, появляется женщина в купальном костюме. Она быстро идет по тропинке, намереваясь свернуть за угол дома. Это высокая крашеная блондинка, и ее лицо смело можно назвать красивым. На первый взгляд ей от двадцати семи до тридцати пяти лет, не больше. Большие серые глаза, очень выразительные. Я смотрю на нее, она смотрит на меня. На ее полных губах играет полуулыбка, но я не берусь утверждать, что она относится к моей особе. Скорее это отражение ее собственных мыслей…

Она легко взбегает по лестнице. Да, такая фигура вполне может свести с ума почтенного отца семейства… Два зеленых треугольника, служащие ей трусиками, предельно малы. Она пересекает мне путь, и я останавливаюсь. Пройдя шагов пять, она оборачивается и мило улыбается. Теперь уж точно мне. Еще некоторое время после того, как она исчезает за углом террасы, я стою неподвижно, как античная статуя.

Глава 3

Бюро «Универсал-сервис» занимает две комнаты на втором этаже «Океан-билдинг», самой большой постройки в деловом квартале. Позади здания находится узенькая улочка. Там ставят свои машины клерки, работающие в различных конторах этого громоздкого строения. В конце улочки находится бар Финнегана.

После того как я сообщил Пауле, в чем секрет дела Серфа, я покинул контору и направился в бар, где, как и ожидал, нашел Дану Дэвис, Эда Бенни и Джека Кермана, сидящих за одним столиком. Дана, Бенни, Керман и я работаем вместе. Я занимаюсь административными делами, а они в это время изнашивают подошвы.

– Салют, Вик! – говорит Дана и хлопает рукой по спинке стула, стоящего рядом. – Садись. Чем это ты занимался сегодня утром?

Дана – отличная девушка, красивая и сообразительная.

– У меня для тебя, крошка, есть дело, – отвечаю я, садясь. – Салют, друзья! Вас это тоже интересует. Если дело пойдет, я думаю, вскоре вам придется достать свои мозги из банок с огурцами и показать, на что они способны.

– Слушай, старик, – сказал Бенни, наливая на два пальца ирландского виски. – Мы пахали вчера вечером, как черти. Надо же нам отдохнуть когда-нибудь!

– Одно из тех делишек, которые поставляет нам это чучело Паула Бенсингер! – с кривой улыбкой добавил Керман. – Нужно было эскортировать два старых судна в казино. И когда я говорю «старых», значит, так оно и есть…

Керман – высокий, проворный. У него вид ленивого интеллигента. В черных волосах пробивается седина, и он носит усы а-ля Кларк Гейбл.

Бенни – полная противоположность. Маленький, крепкий, его толстая красная физиономия кажется вылепленной из пластилина. Это один из самых безалаберных людей, которых я когда-либо знал.

– Не обращай внимания на этих двух кретинов, – нетерпеливо оборвала Дана. – Это законченные негодяи. Они хотят разыграть мои трусики. Что ты на это скажешь?

– А, брось! – Бенни хлопает ее по спине. – И к тому же я убежден, что ты их не носишь.

– Нельзя же так плохо отзываться о женщине, – с напускной строгостью говорю я.

– Ба! Я обращаюсь с ней как с сестрой, – невозмутимо говорит Бенни, положив руку на голову Дане и надвигая шляпу ей на глаза. – Не так ли, милашка?

Дана наносит ему отличный удар в челюсть, и, когда он, разозлившись, поднимается с места, Керман обхватывает его и валит на пол. Там они принимаются бороться, опрокидывают стол и разбивают стаканы. Только я успеваю спасти виски и отскочить в сторону, как Дана, испустив воинственный клич, бросается Керману на спину и вцепляется ему в волосы. Никто в баре не обращает на них внимания. Эти трое всегда выкидывают подобные штучки. Вскоре, устав кататься по полу и дыша как паровозы, они снова усаживаются за стол.

– У меня лопнула бретелька, – жалуется Дана, подсчитывая свои потери.

– Когда вы научитесь вести себя как порядочные люди? Всякий раз, когда вы являетесь в этот бар, дело кончается вольной борьбой на паркете.

Керман невозмутимо поправляет прическу, а Бенни восхищенно смотрит на Дану.

– Слушай, она действительно носит подвязки! – орет он на весь бар. – Я же думал, что у нее чулки держатся…

– Не стоит уточнять, – обрываю я его. – У меня к вам серьезный разговор.

Дана хлопает Бенни по голове свернутым в трубку журналом.

– Занимайся своими делами, или я выщиплю перья у тебя на голове! – шипит она.

– Мисс Дэвис! – восклицает Бенни. – Вы меня шокируете!

Я бью кулаком по столу.

– Вы будете меня слушать? – гаркаю я командирским голосом.

– Ну давай, беби, – отзывается Дана. – Освети обстановку.

– Дана, к трем часам тебе следует явиться в «Албетис-клуб» и встретиться с Серфом, – начинаю я. – Открой глаза. Есть много данных на то, что его дочь любит во все совать свой нос. Тебе требуется проследить за миссис Серф. Если она украдет что-либо в супермаркете, постарайся замять это дело. Я хочу, чтобы все было проделано чисто и деликатно.

– На что похожа эта малютка, о которой идет речь? – интересуется Бенни, подвигая поближе бутылку с виски.

– На конфетку! – отвечаю я, вспомнив ее бикини. – Потрясающая география! Она действительно очень и очень о'кей!

– А как же мы? – моментально реагирует Керман. – Надо же помочь Дане. Одной ей не справиться.

Дана встает.

– Обойдусь без вас, – отрезает она. – Вик, я отправляюсь. И не позволяй больше этим дегенератам пить.

– Дегенератам! – Керман провожает ее глазами до тех пор, пока она не выходит из бара. – И это после того, что мы для нее сделали!.. Эй ты, оставь мне немного виски! – кричит он, видя, что Бенни выливает остатки в свой стакан. – Я имею право на половину…

– Вы займетесь этим делом по части шантажа, – я отбираю у Бенни бутылку. – Придется немного подождать, пока Дана не разузнает что-либо конкретное. А пока у меня есть небольшое дельце для вас на сегодняшний вечер. Вы будете сопровождать одного старого хрена, который намеревается отправиться удить рыбу. Это легкое дело. Если вам будет скучно, вы всегда сможете развлечься, продолжив занятия вольной борьбой.

– Опять старый хрыч! – огорченно проговорил Бенни. – А почему не хорошенькая женщина? Почему не эта куколка Серф? У нас есть все для приятной прогулки на море, а ты подсовываешь нам старика.

– Вы там сможете поймать сирену. Пусть старик удит, а вы тем временем…

– Знаешь, – обращается Бенни к Керману, – я люблю этого парня, как муха любит ДДТ.