Текст книги "Двенадцать китайцев и девушка"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Первое, что, очнувшись, увидел Феннер, была свисавшая с потолка яркая электрическая лампа, забранная в металлическую решетку. Он находился в какой-то комнате без окон. Закрыв глаза, он прислушался к ритмичным ударам в голове, будто кто-то прорубал выход из его черепа. Свет больно резал воспаленные глаза. Он приподнял голову и огляделся. Это безобидное движение вызвало новый прилив боли. Феннер стиснул зубы, чтобы не застонать, и некоторое время лежал не шевелясь. Постепенно удары в голове стихли, и он смог оглядеться. Он лежал на старом матрасе, а его руки были крепко притянуты ремнями к изголовью железной солдатской койки. На заплеванном, покрытом толстым слоем пыли деревянном полу валялись окурки. В углу, у потухшего камина, лежала кипа старых газет. В воздухе стоял запах пота, мочи и мышей.

Феннер лежал не шевелясь, пытаясь вспомнить, что же с ним произошло. Но, кроме последней сцены у Найтингейла, он больше ничего не помнил. В полнейшей тишине ему почудились какие-то посторонние звуки, похожие на отдаленные шаги, приглушенные голоса и шум прибоя.

Он с трудом заставил себя заснуть, так как понимал, что для восстановления сил ему сейчас больше всего нужен сон. Предпринимать какие-либо попытки к освобождению в данный момент было бесполезно. Он не знал, сколько времени проспал, но с удовлетворением почувствовал, что долгий сон принес ему облегчение. Боль теперь гнездилась где-то в глубине головы. Вдруг послышались шаги. Потом щелкнул ключ в замке, и кто-то пинком распахнул дверь. Феннер едва успел закрыть глаза и притвориться спящим. Принимать посетителей было еще рановато.

Кто – то подошел к нему, загородив свет. Некоторое время этот человек всматривался в безмятежное лицо Феннера, потом выругался по-испански и вновь направился к двери. Феннер приоткрыл глаза и увидел широкую спину и короткие ноги. Темные курчавые жирные волосы и кофейного цвета кожа незнакомца не оставляли сомнений в том, что он – латиноамериканец. Человек вышел и запер дверь на ключ.

Феннер сделал глубокий вдох и попытался ослабить руки. Они были привязаны крепко, но не настолько, чтобы их невозможно было освободить. От напряжения он взмок, и на его мощной шее взбухли жилы. Перед глазами опять пошли черные круги, и он был вынужден отдохнуть. Пошевелив запястьями, он почувствовал, что ремни ослабли. Он опять ожесточенно заработал руками, превозмогая боль в голове, и после нечеловеческих усилий ему наконец удалось освободить скользкую от пота правую руку. Но с левой ничего не получалось. Она была привязана намертво.

Он сел на кровати и аккуратно ощупал голову. Затылок был мягким, но, как ни странно, шишки или ссадины не было. Его левая рука затекла, и он обернулся, чтобы осмотреть узел. Но тот находился где-то под кроватью, и хотя Феннер нащупал его, развязать не мог. После нескольких безуспешных попыток он в изнеможении опустился на матрас.

«Интересно, кто же меня вырубил? – подумал Феннер. – Карлос? Он вполне мог вернуться через заднюю дверь и подобраться ко мне, пока я разбирался с Найтингейлом. Хотя вряд ли. Кишка тонка. Наверное, один из его подонков. Ну ничего, разберемся. Только бы выбраться отсюда».

Он поставил ноги на пол и встал, превозмогая боль и дрожь в коленях. Собравшись с силами, он дотащился до двери, волоча за собой кровать, и убедился в том, что заперт. Потом он с кроватью вернулся на место и лег. Предстояла нелегкая встреча со своими тюремщиками, и нужно было во что бы то ни стало освободить вторую руку. Но сколько он ни рвал и ни дергал ее, ремни держали крепко.

Звук шагов за дверью заставил его лечь и просунуть свободную руку в петлю за головой. Едва он это сделал, как дверь открылась и в комнату вошел Карлос. За ним маячили Рейджер и Миллер.

Карлос подошел к изголовью кровати и взглянул на Феннера.

– Ну что, очухался? – проговорил Карлос.

Рейджер и Миллер прошли в комнату и закрыли дверь. С угрожающим видом они подошли к кровати. Феннер напрягся и вызывающе взглянул на них.

– Ну и что дальше? – спокойно спросил он. Карлос слегка дрожал от возбуждения. Судя по расширившимся зрачкам, явно накачался наркотиками.

– Сейчас мы с тобой немного потолкуем, – прошипел Карлос и ударил Феннера кулаком в лицо. Феннер успел немного отклониться и ослабить удар, который пришелся по верхней губе.

– Это тебе должок, – злорадно проговорил Карлос. Феннер ничего не ответил. Он с ненавистью посмотрел в глаза Карлоса, прекрасно сознавая, что с привязанной левой рукой у него мало шансов справиться с этой озверевшей тройкой.

– Итак, ты – частный детектив, вонючая ищейка, – объявил Карлос, доставая из кармана документы Феннера и швыряя их ему в лицо. – Надо отдать должное, ты чуть не провел меня, хотя я и подозревал, что с тобой не все чисто.

В наступившей тишине Карлос подошел и сел на край кровати. Сейчас Феннер мог придушить его, как цыпленка. Если бы эти двое вышли хоть на минуту. Надо было выждать.

Карлос резко наклонился к нему и сильно ударил его два раза по лицу. Феннер лишь сплюнул, но ничего не сказал. Карлос опять сел. Теперь он дрожал всем телом, как невменяемый. С трудом взяв себя в руки, он выдавил.

– Какого черта ты приперся сюда? Что ты вынюхиваешь? Упрямое молчание Феннера выводило его из себя, и кровать затряслась от его дрожи. Феннер вытер окровавленные губы о плечо и с тихой ненавистью сказал:

– Я тебя предупреждал, трусливая скотина, что об меня ты обломаешь свои гнилые зубы. Теперь берегись. Я не успокоюсь, пока не переломлю твой хребет.

– А мы тебя успокоим сейчас, – громко расхохотался Миллер.

– Он еще и угрожает, вонючка. Сам – нахал, видал нахалов, но таких… – поддакнул Рейджер.

Руки Карлоса дрожали, и он засунул их в карманы.

– Слушай, ты, герой. Если ты не скажешь, что тебе здесь надо, мы примемся за тебя по-настоящему. Мы можем развязывать языки. Вспомни того китайца.

Феннер ухмыльнулся и начал незаметно высвобождать руку из петли.

– Поцелуй меня в зад и выметайся отсюда со своими ублюдками, пока цел, – сказал Феннер просто для того, чтобы выиграть время.

– А ну-ка проверьте его на вшивость, – кивнул Карлос Рейджеру и Миллеру.

Рейджер подскочил к кровати как раз в тот момент, когда Феннер выдернул руку из петли. Он прогнулся на кровати и с размаха резко ударил нападавшего носком туфли по коленной чашечке. Рейджер свалился на пол, схватившись обеими руками за колено, извергая поток ругательств. Его лицо исказила гримаса боли. Миллера Феннер встретил, уже сидя на кровати. Тот схватил его руками за волосы, стараясь пригнуть к матрасу и подмять под себя, но получил сильнейший апперкот правой в живот. Миллер мешком рухнул на пол и начал кататься по нему, хватая ртом воздух. Карлос трусливо попятился к стене. Феннер поднялся и устремился за ним, волоча за собой кровать. Пришедший в себя Рейджер схватился за ножку кровати и повис на ней как раз в тот момент, когда Феннер почти добрался до Карлоса. Это дало тому возможность выскользнуть за дверь.

– Вставайте, скоты неповоротливые, и успокойте его, – завизжал Карлос из коридора. Он выхватил пистолет и направил его на разъяренного Феннера.

– Не двигайся! Иначе я выпущу твои мозги. Феннер сделал еще один шаг к двери, таща по полу кровать и уцепившегося за нее Рейджера.

– Иди сюда, трусливый шакал. Пушка тебе не поможет. Очухавшийся Миллер поднялся на ноги и, с разбегу налетев на Феннера сзади, сбил его с ног. Феннер упал на кровать, неловко подломив под себя правую руку. На какое-то мгновение он оказался беззащитным, и Миллер нанес ему серию ощутимых ударов, прежде чем Феннеру удалось сбить его ногой с кровати. Но тот быстро вскочил на ноги, а Рейджер в это время схватил Феннера сзади за шею и начал душить. Подоспевший Миллер принялся наносить ему беспорядочные удары спереди. Они мало беспокоили Феннера, но Рейджер не ослаблял свой железный захват, и у Феннера все поплыло перед глазами. Он уперся ногами в пол и, собрав силы, резко оттолкнулся назад, свалив кровать. Рейджер оказался под ним и отпустил его шею, пытаясь выбраться.

Феннер оказался в крайне неудобном положении. Он стоял на коленях с заломленной левой рукой и кроватью на спине. Единственным выходом было поставить ее на место, что он и сделал, перекувырнувшись через голову. Но тут Рейджер больно ударил его ногой по голени, и он опять неловко упал. Страшная боль пронзила его левое плечо, и невероятным усилием Феннер поднял тяжелую кровать и припер ею Рейджера к стене. Тяжелая металлическая перекладина уперлась Рейджеру в горло, и Феннер надавил на кровать всей своей массой. Глаза Рейджера вылезли из орбит, и он беспомощно задергал руками, как пришпиленная бабочка крыльями. Сзади Миллер наносил удары в голову, но Феннер упрямо не ослаблял нажима. Он понимал, что если ему удастся выключить Рейджера, то с двумя остальными справиться будет легче. Лицо Рейджера посинело, а руки уже не трепыхались, а лишь мелко вздрагивали.

Подскочивший со стороны Карлос сильно толкнул кровать. Она с грохотом упала на пол, увлекая за собой Феннера. Освобожденный Рейджер упал на четвереньки и зашелся удушливым кашлем, как больная собака.

Кровь из рассеченного Миллером лба застилала Феннеру глаза. Он вытер ее тыльной стороной свободной руки и тут же с размаху саданул ею под ложечку подскочившему Миллеру, который схватил его за руку и, падая, увлек за собой. На какое-то мгновение оба оказались на полу под кроватью. Карлос бегал вокруг них, пытаясь достать Феннера через железную сетку. Тем временем Феннер захватил пальцами ключицу Миллера и рванул ее на себя. Миллер завопил от боли, бешено молотя руками по сетке, обдирая пальцы.

Видя, что дело плохо, Карлос выскочил наружу и что-то громко прокричал по-испански. Миллер с позеленевшим лицом наконец оторвался от Феннера, выкатился из-под кровати и лежал не шевелясь, испуганно таращась на окровавленного детектива.

Феннер попытался усмехнуться, – но только скривился от боли. Он медленно поднялся и поставил кровать на ножки, пнул безжизненную тушу Миллера ногой, потом наклонился и выломал одну железную ножку. В изорванной одежде, весь залитый кровью, он был страшен. Шаг за шагом он стал медленно продвигаться к выходу, волоча за собой злополучную кровать. Проходя мимо зашевелившегося Рейджера, он саданул его ножкой по голове. Тот свалился набок, схватившись руками за голову. Феннер сделал еще несколько мучительных шагов и вышел из комнаты в коридор. Ноги вдруг подогнулись, он упал на четвереньки. Перед глазами пошли красные круги. Больше всего на свете ему хотелось сейчас лечь, но он знал, что надо идти дальше.

Он оперся рукой о стену и, шатаясь, поднялся. Но, сделав еще шаг, он опять упал и снова стал медленно подниматься. Его бросало от стены к стене узенького коридорчика, почище чем тогда на баркасе, а кровать тянула вниз, как многопудовый якорь.

Внизу раздались возбужденные голоса, и Феннер попытался вернуться в комнату, где было больше места для маневра. Несколько пар ног застучали вверх по лестнице. «Эти подонки все же достали меня», – с горечью подумал он, слабеющей рукой держа наготове железную ножку. И тут ему в ноги нырнул ловкий пуэрториканец. Второй схватил его за горло, увернувшись от ножки.

– Эй, вы! Только не сильно. Он мне нужен живым, – теряя сознание, услышал он голос Карлоса. Потом кто-то вырвал ножку из его рук и с хрустом опустил ее ему на голову. Он еще слабо сопротивлялся, но после второго удара по голове черная пелена сомкнулась перед его глазами, и он провалился в пустоту.

«Кажется, меня неплохо отделали, – подумал Феннер, придя в себя. – Они думают, что я уже не могу драться, иначе бы опять привязали меня».

Потом он понял, что лежит не на кровати, а на вонючем, заплеванном полу все той же комнаты. Только теперь к нему еще добавились пятна крови. Он попытался приподняться, но, к своему удивлению, обнаружил, что не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.

«Что за чертовщина!» – подумал он, явственно ощущая, что не связан, но двигаться не мог. Он взглянул наверх и понял, что свет все-таки горит, но вместо лампочки сквозь распухшие веки смог рассмотреть только яркое расплывчатое пятно. Когда он попытался повернуть голову, резкая боль молнией пронзила его избитое тело, и он едва не потерял сознание. Полежав еще немного, он вновь забылся тяжелым сном.

Он проснулся оттого, что кто-то больно пнул его ногой в ребра:

– Просыпайся, сволочь!

Феннер открыл глаза и увидел возле себя осклабившегося Рейджера. Превозмогая боль, он схватил его за ноги и дернул. Рейджер с грохотом свалился, испуганно отбрыкиваясь от поверженного детектива. Убедившись, что Феннер очень слаб, он подскочил к нему, схватил за ворот рубашки и несколько раз стукнул головой о пол. В этот момент в комнату вошел Карлос.

– Развлекаешься? – недовольно сказал он Рейджеру.

Рейджер повернул к нему искаженное злобой лицо.

– Послушай, Пайо. Он чуть не угробил нас с Миллером. И чего ты с ним возишься?

Карлос подошел поближе и взглянул на Феннера. Потом он перевел строгий взгляд на Рейджера.

– На вашем месте я бы помолчал. Дармоеды! Или он вышиб тебе последние мозги? – Потом, несколько успокоившись, добавил:

– Прихлопнуть его мы всегда успеем. Надо узнать, что у него на уме. Не удовольствия же ради он явился из Нью-Йорка и затесался в нашу компанию. Я нутром чую, что он очень опасен.

– Ты прав. Так, может, попотрошить его? – спросил Рейджер.

– Не сейчас. Он очень слаб. Еще, чего доброго, сдохнет. Пусть немного отлежится.

И они вышли из комнаты.

Спустя час Феннер опять пришел в себя. Он ничего не ощущал, кроме сплошной боли, с трудом разлепил заплывшие глаза и огляделся. Ему показалось, что стены вот-вот обрушатся и раздавят его. Он со стоном закрыл глаза, стараясь не потерять сознание. Потом подполз к двери и попробовал ее открыть. Дверь была заперта. Сейчас он был поглощен единственной мыслью: не дать им восторжествовать и достойно уйти из жизни. Его так долго били по голове, что он был на грани помешательства. «Нет, они не успокоятся, пока не замучают меня, как того китайца», – подумал он. В его глазах появился сумасшедший блеск. Феннер лихорадочно ощупал пряжку своего пояса. Он вытащил пояс и затянул его вокруг шеи. Потом поднялся и, держась за стены, обошел комнату в поисках какого-нибудь крюка или гвоздя. Но стены были совершенно голыми. Он отупело уселся на пол с болтавшимся на шее ремнем. «Не дамся, не дамся, не дамся! – стучало в его воспаленном мозгу. – Кретин», – обругал он себя, остановившись взглядом на дверной ручке.

Он поспешно подполз к двери и закрепил свободный конец ремня на ручке. Потом привалился к ней спиной и отпустил руки. Злорадная улыбка появилась на его лице, когда он подумал, что все-таки провел Карлоса.

Тонкий ремень врезался в его плоть, и перед глазами пошли черные круги. Задыхаясь, он чуть было вновь не оперся руками в пол, но усилием воли превозмог себя. И тут ручка с треском обломилась, и он рухнул на пол.

Некоторое время он лежал в полуобморочном состоянии, со свистом втягивая горячий воздух в отбитые легкие. Осознание поражения было сильнее терзавшей его боли.

С огорчением он снял ремень с шеи и некоторое время лежал неподвижно, уставившись в засиженный мухами потолок. Думать было мучительно больно. Все его существо жаждало покоя, а мозг выдавал мысли очень скупо. Вдруг на него вновь нашло озарение сумасшедшего. Он схватил пояс и посмотрел на пряжку, как будто видел ее впервые в жизни. Центральный стержень, который входил в дырочки пояса, был острый и блестящий. Теперь надо было только нащупать вены и проткнуть их. Смерть от потери крови будет тихой, медленной…

Нащупав толстую вену на ноге, он глубоко вонзил в нее стержень пряжки и в изнеможении рухнул на пол. Голова его со стуком ударилась о доски, и он потерял сознание.

Из яркого тумана материализовалась смутная фигура, от которой исходило странное сияние. Феннер подумал, уж не ангел ли это, но картинка стала отчетливее, и он узнал склоненное над ним лицо Керли. Она шевелила губами, но Феннер ничего не слышал.

– Привет, детка, – слабо произнес он.

Постепенно туман рассеялся, и из него выплыли очертания какой-то комнаты. Позади Керли с озабоченным лицом стоял какой-то человек с козлиной бородкой.

– Теперь он поправится, – сказал козлолицый. – Не разрешай ему вставать. Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

Слова врача доносились откуда-то издалека и с трудом оседали в сознании Феннера.

– Дай мне воды, – попросил он и тут же заснул. Он чувствовал себя лучше, когда проснулся. Стены комнаты больше не плыли, а барабан в голове затих. Керли сидела на стуле рядом с его кроватью. Ее красивое лицо выглядело усталым, а веки слипались.

– Ради Бога, объясни… – начал он, но Керли быстро поднялась и поправила его простыню.

– Пока тебе нельзя разговаривать, – произнесла она тоном профессиональной сиделки. – Все в порядке. Спи'.

Феннер закрыл глаза и попытался вспомнить, что же с ним произошло. Бесполезно. Белоснежная постель действовала успокаивающе, уверенность Керли передалась ему. Тело не так болело, лишь кое-где отдавалась тупая боль. Он вновь открыл глаза. Керли принесла ему воды.

– А чего-нибудь покрепче нет? – спросил он.

– Послушай, тупоголовый. Ты болен. Они сделали из тебя отбивную, и сейчас я собираю тебя по кусочкам. Поэтому пей то, что дают.

– Где я нахожусь?

– В моей квартире на Уайт-стрит.

– А каким образом я тут очутился?

– Сейчас поздно. Спи. Завтра я тебе все расскажу. Феннер приподнялся на локте. Он приготовился скривиться, но боли не было. Он чувствовал только сильную слабость.

– Я и так проспал полжизни. Рассказывай сейчас.

– Хорошо, хорошо. Везет же мне на упрямцев. Феннер хотел сострить, но голова еще плохо работала, и он просто молча ждал, что она скажет.

– Найтингейл страшно зол на тебя. Таким я его никогда не видела. Что ты еще наделал?

– Не помню. Керли фыркнула.

– Он рассказал мне, что Пайо дал тебе куском трубы по голове, а потом они отвезли тебя на старый склад в доке. Когда Найтингейл поостыл, он очень встревожился. Он все сетовал на то, что подвел какого-то Гротти. Мне не пришлось его долго уговаривать поехать в порт и выяснить, что они с тобой сделали. Потом он привез тебя, едва дышавшего, сюда и приказал мне позаботиться о том, чтобы ты не окочурился.

Феннер был очень удивлен и недоверчиво спросил:

– Как ему удалось вырвать меня из рук Карлоса? И он так просто уступил?

– В это время там никого не было. Карлос со своей бандой зализывали раны в отеле.

– А, тогда понятно, – проговорил Феннер. – А какое сегодня число? Еще май?

Керли утвердительно кивнула головой. Он быстро прикинул, что Глория находится в отеле без него уже пятый день.

– Карлос без меня сильно скучает? Керли зевнула.

– Угу, но он пока не допер, что ты у меня. Но, несомненно, скоро выяснит. И тогда можно ожидать чего угодно.

Феннер еще раз для пробы поерзал в кровати, потом осторожно ощупал голову и лицо. Во многих местах они были заклеены пластырем.

– Ты права, ангелок. Ему не очень-то понравится то, что вы укрываете меня.

Керли неопределенно передернула плечами.

– Поживем – увидим, – устало сказала она и опять зевнула. – В твоей кровати еще достаточно места. Ты не очень расстроишься, если я немного прилягу? Третья ночь без сна…

Феннер улыбнулся и распахнул простыню.

– Залезай, – широким жестом пригласил он.

– Размечтался, – с улыбкой сказала она и вышла из комнаты.

Через несколько минут она вернулась в толстом шерстяном халате. Феннер недовольно поморщился.

– Он на тебе плохо сидит, – заметил он.

– Может быть, – согласилась она, присаживаясь в противоположном углу широченной кровати. – Зато он теплый.

Она сбросила домашние туфли без задников, а потом и халат. Внизу под ним оказалась розовая шерстяная пижама.

– Всегда мерзну в постели, – заметила она, вытягиваясь рядом с Феннером.

– Я не дам замерзнуть своей спасительнице, – сказал Феннер, обнимая ее. – Нет, эта пижама тебе тоже не идет.

– Не дергайся! Я очень устала. Ухаживать за таким детиной – нелегкая задача, – тихо сказала она, мгновенно засыпая.

Феннер лежал в темноте, прислушиваясь к ее ровному дыханию и ощущая тепло ее тела. Он пытался сосредоточиться, но события последних дней всплывали эпизодически, как разрозненные кадры кинохроники. Через полчаса он заснул, чувствуя к лежавшей рядом женщине нежность, которой давно уже ни к кому не испытывал.

Его разбудило яркое утреннее солнце. С удовольствием потянувшись, он отметил, что голова стала светлой, что ничего не болит. Заспанная Керли сразу села рядом с ним, словно механическая кукла:

– Ну, как мы сегодня себя чувствуем? Феннер широко улыбнулся:

– С такой сиделкой, а вернее, лежалкой грех чувствовать себя плохо. И с чего бы ты так возилась со мной?

– Не знала, что мужчины так падки на комплименты. Я тебе сказала при первой нашей встрече, что ты мне симпатичен. Она прикрыла глаза.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросил Феннер. Она поправила волосы и просто ответила:

– О том, что имела несчастье встретить настоящего мужчину, к сожалению, слишком поздно.

Феннер погладил ее по теплому плечу.

– Ну не надо так трагично, детка. У тебя еще все впереди, – сказал он, опуская руку на ее грудь. Она засмеялась и сбросила руку. Однако глаза ее оставались печальными.

– Я приготовлю тебе завтрак. Бритву найдешь в ванной. Когда он соскреб свою пятидневную щетину, завтрак уже был на столе.

– Великолепно! – сказал он, с вожделением глядя на еду и по-деловому усаживаясь за стол.

В ванной он нашел халат, который, наверное, принадлежал Найтингейлу. Он едва доходил ему до колен и никак не хотел запахиваться на его мощной мускулистой груди, поросшей светлыми курчавыми волосами. Глядя на него, Керли не удержалась от улыбки:

– Не очень энергично орудуй вилкой и ножом, а то останешься в костюме Адама. Уж лучше бы снял. Как я потом отчитаюсь перед Баком?

Феннер пропустил ее замечания мимо ушей и накинулся на еду. Керли наблюдала, как он быстро расправляется с яичницей с ветчиной, и пошла к плите, чтобы приготовить вторую порцию.

– Ты поправляешься прямо на глазах, – с удовлетворением отметила она.

– Угу, – ответил Феннер набитым ртом. – Скажи мне, детка, Найтингейл действительно для тебя что-то значит? Она подлила ему кофе.

– Я к нему привыкла за два года. Он добр ко мне и сходит с ума, когда меня нет рядом. Знаешь, как это бывает. Мне не попалось никого, кого бы я могла полюбить по-настоящему. Поэтому я подумала, почему бы не сделать его чуточку счастливее?

Феннер понимающе кивнул, отодвинулся от стола и закурил:

– А как ты относишься к Тэйлору? Керли заметно вздрогнула, и улыбка мгновенно сошла с ее лица.

– Сыщик всегда сыщик, – горько произнесла она. – Я не собираюсь говорить с тобой о таких вещах, легавый.

– Так ты знаешь, кто я?

– Об этом теперь все знают, – сказала она, собирая тарелки.

– И Найтингейл?

– Конечно.

– Тогда зачем он вытащил меня из этой заварухи?

– Он чем-то обязан Гротти. И он – человек слова. Феннер напряженно размышлял. Когда она вернулась из кухни, он примирительно сказал:

– Я не собираюсь рушить твой призрачный мирок, малыш. Мы ведь с тобой друзья?

Керли оперлась о стол и подалась к нему. Ее лицо стало жестким и неприветливым, как будто он обманул ее лучшие ожидания.

– Со мною у тебя этот номер не пройдет. Из меня ты ничего не выудишь. Так что лучше кончим об этом.

– Хорошо, хорошо. Только не злись. Она пошла и заперлась в ванной. В этот момент в комнату вошел Найтингейл и тяжело посмотрел на Феннера.

– Спасибо, старина, – невозмутимо произнес Феннер. – Ты вытащил меня из пренеприятной истории. Теперь вы с Гротти квиты.

Найтингейл никак не отреагировал на его слова.

– Теперь, когда ты очухался, сматывайся отсюда, да поскорее. Этот городок слишком тесен для тебя и Карлоса, – жестко произнес он.

– В том, что теперь нам двоим никак не разминуться, ты, пожалуй, прав. Но что до остального…

– Какие могут быть дела у Гротти с легавым? Просто не укладывается…

– Карлос наступил Гротти на любимую мозоль. Я здесь для того, чтобы расчистить ему место. А что касается «полицейского», то в играх, в которые играют люди, сегодня я – детектив, ты – гангстер, а завтра наоборот…

– Я не собираюсь сейчас разбираться в этих тонкостях, – оборвал его гробовщик. – Повторяю, сматывайся из города. И чем быстрее, тем лучше…, для всех нас. Ты думаешь, что Карлос выдаст мне премию, когда узнает, что я помог тебе?

Теперь Феннер смерил Найтингейла тяжелым взглядом:

– Я принимаюсь за Карлоса всерьез. Тебе лучше быть на стороне победителей, так как я непременно сломаю этому гаду хребет.

– Разбежался. Я сделал свой выбор давно. Убирайся! Иначе я наведу на тебя Карлоса.

Найтингейл был непреклонен, и Феннер понял, что убеждать его бесполезно.

– Ну что же! Делай как знаешь. Я тебя предупредил.

– Я тоже, – сказал Найтингейл и отвернулся. Он поколебался, вытащил из кармана любимый Феннером кольт 38-го калибра и положил его на стол.

– Это тебе на дорожку. Гротти однажды спас меня от пожизненного заключения. Если я вечером увижу тебя в городе, то лучше стреляй первым. Ты понял?

Он вышел и тихо закрыл за собой дверь. Феннер взял пистолет и задумчиво взвесил его в руке.

– Ну, ну, – проговорил он вслух.

Керли вышла из ванной и увидела пистолет.

– Приходил Найтингейл? Феннер рассеянно кивнул головой.

– Ну и как он настроен?

– Так же, как и ты.

– Моя машина готова. Куда тебя подбросить?

– Все равно. Слушай, Керли. Я покончу с Карлосом через несколько дней. Ты мне ничего не забыла сказать?

– Да, забыла. Твои шмотки в шкафу. Больше я их отстирывать не собираюсь.

Феннер быстро оделся. После стирки одежда села и стесняла движения, но он не обратил на это никакого внимания. Он вышел из комнаты и начал спускаться, надеясь встретить внизу Керли. Спуск по лестнице подействовал на него как подъем. Он еще не полностью восстановился, но упрямо шел вперед. И тут он увидел Кедли, лежащую на полу возле ступенек.

Он остановился как вкопанный и вытащил пистолет. Осторожно подошел к ней и увидел рукоятку ножа, торчащую из ее спины. Опустившись на колени, он повернул ее и посмотрел ей в лицо, в котором не было ни кровинки. Ее голова безвольно упала ему на плечо, она едва дышала.

Феннер осторожно поднял ее на руки и отнес наверх в ее комнату. Ноша показалась ему необыкновенно тяжелой, и когда он осторожно положил ее на постель, его руки и ноги дрожали, а сердце бешено колотилось. В замешательстве он схватил трубку телефона и набрал номер конторы Найтингейла.

– Похоронное бюро Бака Найтингейла, – ответил скорбно торжественный голос.

– Быстро приезжай! Они достали Керли, – сказал Феннер и повесил трубку.

Керли открыла глаза. Увидев его, она улыбнулась краешками губ и протянула ему слабеющую руку:

– Поделом мне. Не надо было помогать ищейке. Феннер не отважился вытащить нож из ее спины. Он поддерживал ее таким образом, чтобы она не опиралась на рукоятку.

– Помолчи, детка. Сейчас тебе помогут. Лицо Керли исказила гримаса боли.

– Поздно, – прошептала она и тихонько заплакала.

– Это работа Карлоса?

Керли не отвечала. Из уголка ее рта показалась струйка крови.

– Не молчи, Керли. Я должен добраться до этих подонков. Ты же видишь, эти трусы бьют в спину.

– Это был один из его пуэрториканцов. Он бросился на меня, прежде чем я успела закричать.

Феннер видел, как быстро она угасает.

– Почему Тэйлор таскал твою фотографию с собой? Кто он тебе?

– Он мой муж, – слабо прошептала она.

Видя ее страдания, Феннер нащупал костяную рукоятку ножа и выдернул его из спины умирающей. Она резко открыла глаза и вскрикнула.

– Сейчас мне значительно легче, – тихо проговорила она. Феннер осторожно поднял ее и уложил на кровать.

– Уж поверь моему слову, этот подонок поплатится у меня за это, – с уверенностью сказал он.

– Мне это уже не поможет… – прошептала она. Феннер вспомнил, что где-то видел бутылку виски. Он подошел к настенному шкафу и плеснул пару глотков в стакан.

– На, выпей. Лично мне это помогает. Он почти насильно влил ей в рот немного обжигающей жидкости.

– Да, герой. Не давай мне умереть до тех пор, пока я тебе все не рассказала. А, теперь уже все равно, – произнесла она горько и безнадежно.

Феннер взял ее руки в свои и с несвойственной ему страстью произнес:

– Помоги мне, Керли! Поверь, я это делаю не для себя, а ради таких, как ты. Ты же многое можешь прояснить! Она поколебалась, потом слабо качнула головой:

– Да, он заодно с Карлосом. Он оказался негодяем, и я, ничем ему не обязана.

– Какова его роль в этой шайке?

– Руководит синдикатом, занимающимся работорговлей. – Она опять закрыла глаза. – Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем, – жалобно попросила она. – Мне очень страшно.

Феннер заскрежетал зубами от бессилия. На глазах ее лицо превращалось в восковую маску. Только красный пузырек в уголке рта указывал на то, что она еще дышит.

Феннер услышал, как кто-то быстро поднимается по лестнице. В комнату вбежал запыхавшийся Найтингейл. Редкие волосы прилипли к его черепу, а на лице блестели капельки пота. Оттолкнув Феннера, он устремился к кровати. Но он опоздал. Она умерла буквально за несколько секунд до его появления.

Видя, как плечи Найтингейла сразу сгорбились, а щуплое тело затряслось в беззвучных рыданиях, Феннер потихоньку открыл дверь и вышел из комнаты. И тут он услышал из-за двери нечеловеческий вопль – вой смертельно раненного волка.

Когда Феннер вошел в фойе отеля, из-за стойки выскочил негодующий управляющий.

– Это что же такое происходит? Это отель или бардак?

– Замолкни! – буркнул Феннер, отодвигая его в сторону. – Если это бардак, то где же девочки? Управляющий засеменил за ним.

– Господин Росс, я настаиваю! Вы переходите всякие границы!

Феннер остановился и посмотрел на него, как на насекомое.

– Отчего весь этот шум? – устало спросил он.

– Мои люди боятся подниматься на третий этаж. Там сидит какой-то громила и никого не пропускает. Я грозился вызвать полицию, но он говорит, что таковы ваши распоряжения. Что все это значит?

– Быстро приготовь мой счет. Я уезжаю, – без долгих объяснений распорядился Феннер и стал подниматься вверх по лестнице, не обращая никакого внимания на громкие протесты управляющего.

Когда он дошел до своего номера, Багси нигде не было видно. Он толкнул дверь ногой и вошел. Глория сидела на кровати, а напротив нее на стуле примостился Багси. Они играли в карты. На Багси остались только белые семейные трусы до колен, носки и фетровая шляпа.

Феннер замер на пороге:

– Не объясните ли вы мне, чем это вы занимаетесь? Глория бросила карты на стол и радостно подбежала к Феннеру: