Текст книги "Прекрасно, милая (Его последняя ставка, Итак, моя прелесть, Итак, моя милая, Казино, Смерть в “Диане”)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Повторяя про себя проклятия, он достал из дверной ниши автомобиля фонарь и вернулся к капоту. Он разглядывал переплетение проводов, в которых совершенно не разбирался. Подергал за один, за другой в надежде, что неполадки связаны с одним из них, но лишь ожег руку о горячую головку цилиндра, отпрянул и стал тереть запястье.

– Вам помочь?

Голос раздался прямо за спиной; обессиленный Майски вздрогнул от близости внезапной опасности и даже подумал, что у него начинается сердечный приступ. Он оперся о крыло автомобиля, почувствовав озноб и панический страх, а голос продолжал:

– Возможно, масло вытекло. Жара…

Майски очень медленно повернулся.

Рядом стоял юноша лет восемнадцати – девятнадцати, не больше, в одних плавках, высокий и такой загорелый, что при лунном свете казался почти черным.

– Кажется, я вас напугал, – продолжал юноша. – Простите. Я увидел, что вам не завестись… Я разбираюсь в машинах.

Майски понимал, что лунный свет падает прямо на него. У этого парня были молодые глаза и память, так что он смог бы дать полиции его детальные приметы, и это было опасно. Это в планы Майски не входило.

– Вы… очень… любезны, – медленно проговорил он, пытаясь справиться с собственным дыханием и всячески стараясь не показать молодому человеку, что он напуган. – Может, вы посмотрите, что случилось? – Он протянул ему фонарь.

Он почувствовал, какая у него теплая и сильная рука. Юноша взял фонарь.

Майски отступил. Он вновь скользнул взглядом по берегу, понимая, что время идет и что Чендлер или Перри, а то и полиция могут появиться в любой момент. Он также видел, что на песке, рядом с ногой юноши, лежат три бумажки по пятьсот долларов. Рука потянулась к карману куртки. Он вытащил пистолет 25-го калибра, снял его с предохранителя, держа в опущенной руке.

– Концы измазались, – сказал юноша. – У вас есть тряпка?

Левой рукой Майски протянул ему носовой платок.

– Возьмите… ничего страшного. – Он с удивлением обнаружил, как сильно дрожит его голос.

Юноша повозился несколько минут, затем отступил.

– Попробуйте.

– Может, лучше вы? – предложил Майски, отходя от машины.

Юноша полез под руль, повернул зажигание и нажал на газ.

Двигатель тут же заработал, и Майски облегченно вздохнул. Несколько мгновений он колебался, затем вспомнил Лану Эванс. Ее он убил. Что ж, одной смертью будет больше.

– Все в порядке, – сказал юноша, вылезая из машины. И внезапно застыл на месте, увидев три пятисотдолларовые купюры на песке. – Ого! Не вы потеряли?

Он наклонился, чтобы поднять их, а Майски сделал быстрый шаг и, прицелившись в наклоненную голову юноши, спустил курок.

Мич Коллинз закрывал крышку ящика с инструментами, когда вдалеке раздался пистолетный выстрел. Он замер, словно у него в голове зажглась красная лампочка.

Худшее все-таки случилось! Через несколько минут набегут полиция и охранники. Он отключил свет в центральном отсеке и, бросив ящик с инструментами, стал быстро уходить по узкой аллее. Затем, услышав новый выстрел, он судорожно стал нащупывать в кармане брюк автоматический пистолет 38-го калибра.

Мич остановился посреди аллеи. В конце нее был припаркован его автомобиль. Швейцар казино напряженно смотрел куда-то в сторону, вправо от Мича. Люди, вышедшие прогуляться и подышать теплым ночным воздухом, замерли, их взгляды устремились в том же направлении. Затем Мич увидел двух охранников с пистолетами в руках, которые сбежали по ступенькам казино и бросились вправо.

Мич подумал, что надо скорее воспользоваться машиной. Он повернул влево и прошел под гирляндами из лампочек, освещавших фасад казино; он очень старался, чтобы его походка была не слишком быстрой. Несколько секунд ему пришлось идти под яркими огнями, и он ожидал услышать хлопки пистолетных выстрелов.

«Что там за дьявольщина?» – спрашивал он себя, вытирая пот со лба. Неожиданно он вышел из освещенного пространства и оказался в тени.

Знакомый голос произнес:

– Не останавливайся. Я с тобой.

Появился Чендлер и пошел рядом.

– Что произошло? – продолжая идти, спросил Мич.

– Заткнись! – огрызнулся Чендлер. Он был бледен, его глаза блестели. Голос его выдавал – вот-вот человека охватит паника, и эта нервозность передалась Мичу. – Спускаемся к морю. Только, ради Бога, не беги!

– Кто сказал, что я собираюсь бежать? Черт возьми! Что там случилось?

– Заткнись! – повторил Чендлер, слегка ускорив шаг.

Через несколько секунд, когда воздух пронзил рев полицейской сирены, они вдвоем вышли на набережную. И спустились на пляж.

Неподалеку веселилась молодежь, собравшаяся вокруг жаровни для барбекю; искры от угольков красными пятнышками загорались в ночной тьме, пахло горячим жареным мясом; они укрылись в тени вяло покачивавших листьями пальм и опустились на песок.

– Что все-таки произошло? – спросил Мич, срывая с себя форменную блузу. Ему было нечем дышать.

– Беда… теперь это ограбление с убийством, – ответил Чендлер, стараясь, чтобы голос его не дрожал. – Этот кретин Перри застрелил охранника!

Мич слишком много лет провел в общении с убийцами, и это известие не могло не произвести на него впечатления.

– Что с деньгами?

Чендлер сделал долгий, глубокий вздох. Его колотило при воспоминании о том, как Перри пришил крепкого охранника-ирландца.

– Мы их вынесли… Майски от нас уехал… и увез деньги.

Мич посмотрел на него, прищурив маленькие глазки.

– Тогда в чем дело? Что ты так разволновался?

Чендлер повернулся и вцепился в рубашку Мича.

– Ты что, не слышал, что я сказал? Этот ублюдок Перри убил…

Тяжелой пухлой рукой Мич ударил его по лицу так, что Чендлер упал на спину. Он лежал без движения, уставившись на блестящие звезды, которыми было утыкано черное небо. Так он пролежал несколько секунд, затем, судорожно дыша, сел.

– Вот что, Джесс, – спокойно, как ни в чем не бывало сказал Мич. – Расслабься. Значит, деньги у Майски? Замечательно!.. Я говорил, что он смышлен. За него можно не беспокоиться. За Перри тоже… хотя это плохо. Что с Уошем?

Чендлер закрыл руками искаженное гримасой лицо.

– Я не знаю.

Мич посмотрел на него в упор:

– В каком смысле… не знаешь?

– Там был человек… старик… он достал пистолет. Он меня едва не прибил. Мы убежали. Я не стал выручать Уоша и Перри… они уже взрослые, сами о себе позаботятся. Не знаю, что с ними стало.

Мичу это не понравилось, но он подумал, что при подобных обстоятельствах вел бы себя точно так же.

– Как по-твоему, сколько у нас денег? – спросил Мич.

– У нас их нет! Они у Майски! – взорвался Чендлер. – Эта крыса смылась, как только мы попали в переплет!

Мич посмотрел на него:

– О чем это ты? Чего же ты ждал… что он будет ждать, когда деньги отберут?

Чендлер не подумал, что объяснение может быть и таким. С надеждой в голосе он спросил:

– Думаешь, дело в этом? Я-то решил, что он нас кинул.

– О Господи! Майски не такой. Я его знаю. Сам посуди… началась тревога: он понимает, что вы сумеете о себе позаботиться, поэтому спасает деньги… и бежит с ними. Я сделал бы то же самое. Уверен, что он сейчас ждет нас дома… так что все получилось, верно?

Чендлер начал успокаиваться.

– Да. – Он закивал, стараясь убедить самого себя. – Но когда Майски уехал, я и правда подумал… – Он помолчал, затем облегченно вздохнул. – Значит, он предпочел вернуться в дом. Ну и прогулочка!

– Сколько, по твоим расчетам, вы взяли?

– Не знаю. Мы забили доверху всю коробку. Сколько там точно, не представляю. Работать пришлось быстро. – Чендлер вытащил из кармана две толстые пачки купюр. – Здесь у меня тоже кое-что… все по пять долларов.

Мич взглянул на деньги и глубоко вздохнул.

– Красиво, правда?

Чендлер подумал и дал ему одну пачку, а вторую спрятал обратно в карман.

– Надо бы идти. – Мрачным взглядом он обвел берег. Он не мог чувствовать себя уютно, когда в море и на берегу оставалось еще столько людей. – Проклятая форма!..

– Снимем, – предложил Мич и стянул рубашку цвета хаки. – Надо сделать из брюк шорты, и никто на нас даже не взглянет. – Он достал из кармана перочинный ножик и отрезал штанины, Чендлер проделал его ножом то же самое.

Зарыв рубашки и отрезанные штанины в песок, они поднялись.

– Идем, – сказал Мич.

Они вышли из тени и направились к воде. Прошли мимо компании, готовившей барбекю. Какая-то девушка в бикини, слегка захмелевшая, помахала им рукой. Мич махнул в ответ, но не остановился.

Оба свободным шагом, не торопясь двинулись к дому Майски.

Джек Перри сбросил блузу Ай-би-эм и зашвырнул ее за цветущий куст. Когда грузовик уехал, он бросился прочь, двигаясь проворно и тихо, как дикая кошка, – не по тропинке, а, перепрыгнув через изгородь, по мягкой земле, прочь от казино. Пробираясь между деревьями и кустами, он отвинтил глушитель своего пистолета и сунул его в боковой карман. Он знал, что через несколько минут полиция перекроет все выходы из казино. Он также знал, что рано или поздно старик опишет полицейским его приметы. «Надо было его убить», – подумал он запоздало. Теперь следовало добраться до дома Майски. Пройти предстояло две мили. Путь небезопасный.

Но вот он вышел на набережную. Навстречу ему попалась компания – молодые люди и девушки в бикини и плавках, и он понял, что в рубашке и штанах цвета хаки привлекает ненужное внимание. Заметив их любопытные взгляды, он продолжал идти. Оторвавшись от них, он снял рубаху и бросил ее за деревом. Мешал пистолет. Скрыть его было нелегко. Держа его в опущенной руке, он продолжал идти. Через пять минут он спустился к набережной и зашагал по песчаному пляжу, где было тихо и не так многолюдно. Внезапно он остановился, увидев ярдах в ста перед собой под пальмой небольшой спортивный автомобиль. Около него стояла девушка и натягивала футболку поверх бикини.

Злобные глазки Перри забегали по сторонам. Рядом с девушкой никого не было. Он пошел к ней.

Возле машины Перри оказался в тот момент, когда девушка уже села за руль и собиралась захлопнуть дверцу. Она подняла глаза и испугалась внезапному появлению незнакомца.

– Привет, милашка, – сказал он со своим характерным смешком в голосе. – Сейчас мы с тобой покатаемся. – И он приставил к ее шее холодное дуло пистолета. – Хочешь, сфотографирую?

Лицо девушки было видно плохо – он лишь смог разглядеть ее длинные мокрые темные волосы. Лунный свет падал на ее грудь, обтянутую футболкой, и Перри подумал, что баба попалась клевая. Перри любил женщин. Ему было уже шестьдесят два, но в его грузном теле уродливым карликом по-прежнему жила похоть.

Девушка вскрикнула от неожиданности, и Перри приставил дуло плотнее.

– Не дергайся, птичка, – сказал он. – Только пикни – и твое личико разлетится на кусочки.

Он открыл дверцу и уселся на сиденье пассажира. Подождал несколько секунд, чтобы девушка могла прийти в себя от потрясения, затем опустил пистолет.

– Вперед… Я скажу, куда ехать.

Дрожащей рукой девушка повернула ключ, и мотор заработал. Ее небольшой автомобильчик выехал с берега на дорогу, которая уходила от набережной.

Она понимала, что ей грозит смертельная опасность. Толстяк, который вальяжно расселся рядом, внушал ей невыразимый ужас. Она вела машину автоматически и не могла вымолвить ни слова, сердце ее готово было выскочить из груди, и, подобно сжатой пружине, внутри замер страх.

Раздался голос Перри:

– Такая красивая девушка ездит на пляж одна?

Она не ответила. Ей было видно, как в мелькающих огнях поблескивает пистолет и при малейшем движении дуло направлялось на нее.

– Не надо так бояться, – успокоил Перри. Но от его постоянной усмешки становилось еще страшнее: более ужасного голоса она в жизни своей не слышала. – Как тебя зовут, детка?

Она по-прежнему не могла говорить. Во рту пересохло, язык не слушался.

Перри положил свою горячую от пота ладонь ей на колено. Она резко отпрянула. Машину занесло, она поднялась на покрытую травой насыпь, а затем вылетела назад, на дорогу.

Чертыхаясь, Перри оттолкнул ногу девушки и ударил по тормозам. Машина, дернувшись, замерла, мотор заглох. Они остановились на узкой дороге, обсаженной деревьями. Ни одного дома поблизости. Это была редко используемая дорога, которая, очевидно, вела к морю. Задние фонари автомобиля высвечивали глубокий коридор тьмы, вытянувшийся за ними. Все было тихо, неподвижно. Перри выключил лампочку в салоне. Маленькие габаритные огни отбрасывали на дорогу слабые желтоватые брызги. Он взял девушку сзади за шею и потряс, как котенка.

– Что такое, детка… боишься меня? – спросил он и заржал.

Рот у девушки стал напоминать букву О. Ужас придавал нелепое выражение ее загорелому личику с мелкими чертами. Внезапно она застонала: спираль страха внутри начала раскручиваться. Перри обхватил ее горло своими толстыми пальцами и подавил этот стон. Обезумев от страха, она начала яростно сопротивляться, стучать маленькими кулачками по его лицу и груди, бить ногами.

Перри выругался и бросил пистолет на пол, чтобы удержать ее обеими руками. Он был гораздо сильнее ее. Его пальцы все плотнее сжимали ее горло, а левая рука держала запястья. Он подмял ее под себя. Затем, возбужденный от прикосновения к стройному полуобнаженному телу, потянулся вперед, открыл дверцу машины и выпихнул девушку на дорогу. Она неуклюже повалилась на гравий, почти без сознания, а Перри вылез из машины и встал рядом с ней на колени.

Она смутно понимала, что он срывает с нее футболку и бикини. В спину врезался острый камень, но это было ничто по сравнению с той болью, с которой он проник в ее тело – грубо, с животной жестокостью.

В конце концов, удовлетворив свою похоть, он оторвался от нее и подтолкнул ногой.

– Вставай, крошка, – нетерпеливо сказал он. – Это тебе на память. Давай… поднимайся на ножки! – Но поскольку она продолжала лежать у его ног, он наклонился, вцепился толстыми пальцами в ее волосы и потянул вверх. Она со стоном упала на него, а он затолкал ее, обнаженную, обратно в машину, скользя руками по ее дрожащему телу. – Давай… давай же… мне пора! – прорычал он, обошел машину, чтобы занять пассажирское сиденье.

Ее нога наткнулась на пистолет. В полутумане, не чувствуя никаких сил, но ощущая каждое свое движение, девушка схватила пистолет в тот момент, когда Перри плюхнулся на сиденье, и направила оружие на него. Потом, всхлипнув, нажала на спуск.

Перри увидел, как блеснула сталь пистолета, услышал выстрел и почувствовал дикую боль, которая прожгла живот. Он замер от потрясения, открыв рот, не в силах пошевелиться, на лице его выступил холодный пот.

Он увидел, как девушка выпала из машины, поднялась на ноги и, неодетая, побежала, пошатываясь, прочь от туманного света габаритных огней. Ему в нос ударил резкий запах кордита от разорвавшейся гильзы, и он почувствовал, что под брюки затекает кровь.

Несмотря на рану, ему кое-как удалось переместиться с пассажирского сиденья на водительское. Он завел двигатель, нашел нужную передачу и нажал на сцепление. Он повел машину в глухую темноту ночи, зная, что нужно добраться до дома Майски, пока не наступила смерть от потери крови.

Майски спрятал «бьюик» в укрытие. Дышать было тяжело, и теперь он не на шутку встревожился. Тупая боль в груди перешла в острую. Силы были совсем на исходе. «С ума сошел, – повторял он себе, – потащил полную коробку. Вот и перенапряг сердце». Он выключил фары.

Что ж, теперь можно отдохнуть. Здесь ему ничто не угрожало. В этом он был уверен. Полиция никогда не станет искать его в этом болоте. Теперь надо было добраться до пещеры – как можно медленнее – и лечь на постель из шерстяных одеял. Где-нибудь через час ему станет лучше.

Но когда он открыл дверцу и начал выходить из машины, резкая боль ударила ему в спину, и он повалился назад, на сиденье, прижав хищные руки к груди. В эту страшную минуту он подумал, что пришел конец.

Он подождал полулежа, и боль постепенно стала отступать: словно дикий зверь сначала напал на него, потом сбил с ног, а затем отошел назад.

Он понял, что у него был сердечный приступ, и его тонкие губы приоткрылись, обнажив зубы и выражая не то гнев, не то сильную досаду. Он разработал такой план, столько сделал для его претворения в жизнь, пережил опасность, риск, и вот, когда два миллиона долларов были практически у него в руках… надо же такому случиться!

Он пролежал неподвижно больше часа, стараясь дышать осторожно, опасаясь, как бы боль не схватила его снова. Он вспомнил о деньгах, запертых в багажнике. Не было никакой надежды перетащить их в пещеру. Придется оставить все в багажнике и надеяться, что укрытие достаточно надежно и автомобиль не заметит случайный путник; сейчас важнее всего было самому добраться до пещеры, где была спасительная аптечка.

Пока он лежал и ждал, когда к нему вернутся силы, ему вспомнился убитый юноша. Долго ли его тело не будет обнаружено? Слышал ли кто-нибудь выстрел? На пляже в эту минуту ревело несколько транзисторов. Они наверняка заглушили звук выстрела. Несомненно, полиция свяжет убийство с ограблением. На эту мысль наведет и грузовик. Хотелось бы знать, сумели ли убежать остальные? Возможность у них была, но, если кого-нибудь поймали, заговорит ли он? Сообщит ли полиции его приметы?

Ему стало немного лучше, хотя он все еще ощущал слабость. Осторожно, держась за дверцу автомобиля, он попытался подняться. Подождал, безрадостно представив крутой подъем в пещеру. Впрочем, даже если переход займет остаток ночи, деваться все равно было некуда.

Прежде чем отправиться в путь по жесткой траве, он взглянул на багажник «бьюика». Снова подумал о деньгах, которые зримо представлял, но не мог воочию увидеть. Все равно ничего не поделаешь… по крайней мере, сейчас. Возможно, когда он выспится и хорошенько отдохнет, ему хватит сил перенести деньги в пещеру.

Очень медленно, прижав руку к груди, Майски начал восхождение к своему укрытию.

Мич и Чендлер добрались до дома Майски около четырех утра.

Дом стоял в тени пальмовой рощицы, ярдах в пятнадцати от берега. К нему вела узкая дорожка, обходившая множество небольших домиков и коттеджей, стоявших достаточно далеко, так что их не было видно.

Когда они вдвоем подошли к небольшой обшарпанной постройке, Чендлер остановил Мича, взяв его за плечо.

– Машина… смотри… слева.

В темноте Мич едва разглядел небольшой автомобиль, поставленный рядом с домом. Рассматривая его, он вытащил из кармана пистолет.

– Это не машина Майски… она спортивная.

– Тогда чья?

– Пойдем посмотрим, – предложил Мич и крадучись подался вперед.

– А вдруг это… полиция? – Чендлер попятился.

– Не на спортивной же тачке… это «ТР-4», – раздраженно сказал Мич.

Оба подошли к машине, держась в тени. Остановились, оказавшись от нее ярдах в двадцати, и взглянули на неосвещенный дом.

– Может, с «бьюиком» проблемы? – предположил Чендлер. – Там стартер плохой. Не смог завести и пересел в эту машину.

– Да… возможно, – с облегчением произнес Мич. – Я же говорил, что он не промах. Да… видимо, так и есть. – Он быстро зашагал к «ТР-4» и встал рядом.

С неба шел рассеянный свет, которого оказалось достаточно, чтобы Мич смог разглядеть темные пятна на белой кожаной обивке сидений. Он присмотрелся и повернулся к подошедшему Чендлеру.

– Что это?

Мич дотронулся до одного пятна кончиками пальцев, почувствовал липкую влагу и, повернув руку в сторону света, вдруг воскликнул:

– Бог ты мой! Это же кровь!

– Возможно, на него напали, – мрачно сказал Чендлер. – Его могли убить.

Они пошли по дорожке, которая вела к крыльцу дома, подождали, прислушались, затем Мич, держа пистолет в руке, приоткрыл дверь, и оба шагнули внутрь.

– Майски? – позвал Мич и чуть более громко добавил: – Вы здесь?

– Нет… это я, – отозвался из гостиной Перри. Голос казался далеким, насмешливой нотки в нем как не бывало. – Сюда, скорее!

Мич распахнул дверь, уставился в темноту, нащупал рукой кнопку выключателя и нажал на нее.

В кресле сидел Перри. Он прижимал к животу окровавленную подушку. На полу была кровь, от нее же почернела правая штанина его брюк. Его блеклые голубые глаза смотрели в разные стороны.

– Из меня хлещет как из ведра, – просипел он. – Сделайте что-нибудь.

Пока Чендлер стоял, уставившись на него, Мич бросился в ванную и распахнул дверцу шкафчика над умывальником. Его маленькие глазки округлились, когда он увидел, что шкафчик пуст. Он вспомнил предыдущий день, когда порезал руку, открывая банку с пивом: Майски повел его в ванную, и в этом шкафчике оказалось множество вещей, необходимых для первой помощи, и медицинских инструментов. Он побежал в спальню Майски, открыл один из ящиков комода и обнаружил, что он тоже пуст. Ругаясь, он скинул покрывало с кровати, сорвал простыню и вернулся в гостиную.

В прошлом Мичу приходилось иметь дело со многими ранами. Он крикнул Чендлеру, чтобы тот притащил теплую воду, и побыстрее.

Спустя двадцать минут Перри лежал на диване. Его пухлое лицо было мертвенно-блед-ным, зато рану закрывала искусно наложенная повязка. Теперь кровь, наконец, остановилась.

Пока Мич трудился над Перри, Чендлер прошелся по дому.

– Этот недоносок все-таки нас кинул! – сказал он, вернувшись с искаженным от злобы лицом. – Я же говорил! Он смылся!

Перри открыл глаза.

– Уберите машину с дороги. Спрячьте куда-нибудь. Если ее заметят легавые… – Продолжить он не смог, потому что его охватила слабость, и он закрыл глаза.

Мич и Чендлер переглянулись.

– Да… надо ее убрать, Джесс, – произнес Мич. – Кто-нибудь наткнется на пятна крови, и легавые слетятся сюда, как пчелы на мед.

– Он нас бросил! – повторил Чендлер.

– Сейчас важнее всего… избавиться от машины!

Чендлер постоял в нерешительности, затем вышел из дома. Мич наблюдал через окно, как он садится в машину и отъезжает.

Он оглядел комнату, увидел полупустую бутылку виски на столе и налил немного в бокал.

– Вот… – сказал он, наклонившись над Перри, который стал жадно пить.

– Сучка… выстрелила в меня… – пробормотал Перри. И усмехнулся: – Хорошая подстилка… она… – И потерял сознание.

Мич вытер его мокрое лицо. На одной из полок стоял переносной приемник, он включил его. Затем, перейдя в кухню, налил ведро горячей воды, взял швабру и, вернувшись в гостиную, стал вымывать следы крови на полу. Он также вымыл кресло, хотя полностью удалить пятна не удалось.

В музыкальную свинговую тему внезапно ворвался голос: «Мы прерываем программу танцевальной музыки на волнах «Радио Парадиз-Сити Икс-эл-эл» для специального сообщения. Ограбление в городском казино. Полиция получила приметы трех человек, замешанных в преступлении… – Далее следовало детальное описание Мича, Чендлера и Перри. – Преступники опасны. Если вы их заметите, звоните в отделение полиции. Парадиз-Сити, четыре семерки».

Мич мрачно ухмыльнулся. Дело было плохо. Тот старик в стеклянной будке оказался не таким глупым, как казалось. Мич выключил радио.

Налил себе немного виски, выпил и пошел на кухню. В холодильнике, как и в кладовке, было пусто. Мич почесал затылок. Хотелось есть. Обеспокоенный, он вернулся назад, остановился, чтобы взглянуть на Перри, и покачал головой.

Перри был ранен в живот. Пуля пробила слой жира и разорвала кишечник. Мич понимал, что раненому необходимо в больницу, но об этом не могло и речи идти.

Перри говорил о какой-то девчонке, которая в него выстрелила? Мич задумался.

Налил себе еще виски, закурил и чертыхнулся, увидев, что в пачке осталось всего две сигареты.

Когда через двадцать минут вернулся Чендлер, Мич сидел и размышлял.

– Все в порядке? – спросил Мич.

– Я ее спрятал. – Чендлер нервничал. – Недалеко от берега, за песчаной дюной. Слушай, Мич, я по дороге подумал… Лучше отсюда поскорее убраться… разойдемся по отелям, словно ничего не было. Все-таки немного денег у нас есть.

Мич усмехнулся:

– Шансов никаких, приятель. Полчаса назад я слушал радио. У них есть наши приметы. Так что и не мечтай вернуться в свой отель или выбраться из города. Придется сидеть здесь, если хотим выжить.

Чендлер уставился на него, и его лицо застыло, перекошенное гримасой.

– Ты что, думаешь, он вернется?

Мич покачал головой:

– Нет… Похоже, что он все-таки обвел нас вокруг пальца. Чтоб мне провалиться… я действительно думал, что ему можно доверять. Он смылся… и увез всю капусту.

– Попадись он мне снова, я его убью! – сказал Чендлер.

Мич равнодушно повел плечами.

– Несомненно, друг, мы, по крайней мере, целы. – Он взглянул на лежащего без сознания Перри. – Не то что он.

Чендлер холодно взглянул на раненого.

– Ну и что? – Он расстегнул воротник рубашки. – Если я сейчас не выпью кофе, я здесь все разнесу.

– Попробуй. Здесь ничего не осталось… никакой еды… только виски. У тебя есть сигареты?

– Последнюю выкурил. – Чендлер посмотрел на Мича. – Мы не можем жить здесь без еды.

– Если мы высунемся на улицу, нам крышка. Нужно сидеть тише воды ниже травы. – На минуту Мич задумался, потом спросил: – У тебя есть здесь друзья?

– В каком смысле?

– Кто-нибудь, кто принес бы нам продукты, не задавая вопросов?

Тогда Чендлер вспомнил о Лолите. Поможет ли она? Слышала ли она по радио его приметы и сообщит ли в полицию, если он ей позвонит? Он подумал, что ей можно верить. Она сама была не в ладах с легавыми… ничего серьезного, но полицейские не давали ей спокойно дышать: не пускали в дорогие рестораны, отовсюду выпихивали.

– Ты, пожалуй, прав, – сказал он. – Есть одна девушка… она могла бы нам помочь. Телефон работает?

– Не знаю… наверное.

Чендлер подошел к телефону, взял трубку и услышал ободряющий сигнал. На несколько секунд он сосредоточился, пытаясь вспомнить номер, который она ему оставила. Кажется, Парадиз-Сити, 9911 или 1199. Он решил, что скорее всего верным окажется второй. У него была хорошая память на телефоны подружек. Он набрал номер и стал ждать. Долго никто не отвечал, затем Лолита коротко спросила:

– Да?

Чендлер кивнул Мичу и заговорил своим бархатным, глубоким, чарующим голосом.