Текст книги "Шесть дней Кондора"

Автор книги: Джеймс Грейди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Табличка с фамилией Хейдеггер была прикреплена против квартиры с номером 413. Малькольм нажал на кнопку звонка. Никакого ответного сигнала.

Переговорное устройство тоже молчало. Когда он позвонил еще раз, то у него в сознании промелькнуло тревожное, но вполне логичное предположение. Он нажал три соседние кнопки. Снова молчание. Малькольм по очереди нажал остальные кнопки. Когда переговорное устройство вдруг ожило, он крикнул: «Почта!» В ответ прозвучал сигнал дверного замка, дверь открылась, и он вбежал в подъезд…

Никто не отозвался на его стук в дверь квартиры № 413. Он уже и не ждал ответа. Малькольм опустился на колени и осмотрел замок. Если он правильно угадал, дверь была заперта на простой английский замок. В десятках книг, которые он читал, и в бесчисленных кинофильмах герои в подобных случаях пользовались небольшой жесткой пластмассовой карточкой. Пластмассовая карточка – где ее взять? После лихорадочных поисков в карманах, он открыл наконец бумажник и достал из него свое закатанное в пластиковую оболочку удостоверение сотрудника ЦРУ, которое в целях конспирации гласило, что он является служащим компании «Тентрекс». Кроме того, этот документ сообщал его основные приметы. Малькольму всегда нравились его фотографии на удостоверении – на одной он был изображен в профиль, на другой – анфас.

…В течение двадцати минут Малькольм чихал, пыхтел, ворчал, толкал, тянул и тряс дверь и даже бил в ярости по замку своим удостоверением, но все безрезультатно… В конце концов пластиковая оболочка треснула, а само удостоверение, выскользнув из нее, провалилось через щель внутрь закрытой квартиры.

Потерпев неудачу, Малькольм разозлился. Он поднялся с пола, чтобы размять затекшие ноги. «Если до сих пор никто не потревожил меня, – подумал он, – то и более громкий шум вряд ли привлечет чье-либо внимание». Малькольм с силой ударил ногой по двери, вложив в удар ярость, страх и разочарование, накопившиеся в нем за этот день. Замки и двери в доме «Маунт ройял армс», как это оказалось, были не лучших образцов. Домовладельцы брали невысокую плату за аренду квартир и поэтому качество отделки и оборудования помещений здания полностью соответствовало ее низкому уровню. Дверь квартиры № 413 распахнулась внутрь, спружинила, ударившись об ограничитель, и откачнулась обратно. Малькольм задержал ее рукой, и тихо прикрыл за собой. Подняв с пола свое удостоверение, Малькольм прошел в комнату и подошел к кровати…

…Поскольку они располагали временем, им не требовалось притворяться и применять в отношении Хейдеггера «мягкие» методы. Они и не утруждали себя этим. Если бы Малькольм приподнял край пижамной куртки, он увидел бы сильные кровоподтеки, которые остаются от безжалостных ударов в низ живота, особенно если жертва предрасположена к быстрому появлению на коже синяков. Лицо трупа было иссиня-черным. В комнате стоял тяжелый запах.

Малькольм тупо смотрел на труп. Хотя он не очень-то разбирался в судебной медицине, он тем не менее знал, что подобная стадия разложения наступает не в течение двух-трех часов с момента наступления смерти, а за более длительный период. Значит, Хейдеггер был убит раньше других. Значит, они пришли сюда не после того, как обнаружили, что его нет на работе, а еще до налета на здание общества? Малькольм ничего не мог понять.

Правый рукав пижамной куртки Хейдеггера лежал на полу. Малькольм подумал, что вряд ли он был оторван в ходе схватки. Приподняв покрывало, он внимательно исследовал руку Хейдеггера. На ее внутренней стороне он обнаружил крохотную ранку, как будто от укуса насекомого. Припомнив посещения студенческого медпункта, Малькольм определил, что ранка осталась от неуклюже сделанного укола. «Они накачали его каким-то препаратом, наверное, для того, чтобы заставить говорить», – подумал он. Но о чем? Малькольм не мог ответить на этот вопрос. Он начал осматривать комнату, как вдруг вспомнил об отпечатках пальцев. Достав из кармана носовой платок, он вытер все предметы, которых мог коснуться, включая внешнюю сторону двери. На захламленном комоде он нашел пару пыльных перчаток для игры в ручной мяч. Они были слишком маленького размера, но пальцы, по крайней мере, закрывали.

После того, как Малькольм исследовал ящики комода, он осмотрел стенной шкаф. На верхней полке он обнаружил конверт, туго набитый денежными купюрами в пятьдесят и сто долларов. Он не стал тратить время, чтобы пересчитать деньги, на глаз определив, что там лежало, по меньшей мере, тысяч десять.

Малькольм в недоумении опустился на стул, заваленный одеждой. Это как-то не укладывалось в его сознании. Бывший алкоголик, бухгалтер, который проповедовал преимущества хранения денег в сберегательных кассах, человек, панически боявшийся грабителей, – и открыто держит такую огромную сумму в стенном шкафу! Нет, это было выше всякого понимания. Малькольм взглянул на труп. «По крайней мере, – подумал он, – Хейдеггеру эти деньги больше не понадобятся». Он засунул конверт с деньгами в карман брюк. Оглядевшись в последний раз, осторожно открыл дверь, спустился по лестнице и на углу улицы сел в автобус, направлявшийся в центр города…

Малькольм понимал, что первая задача, которую он должен решить, состоит в том, как уйти от преследователей. Теперь их, по крайней мере, две группы: люди из ведомства и те, которые совершили нападение на общество. И те, и другие знали, как он выглядит. Поэтому в первую очередь ему необходимо изменить внешность.

Вывеска в парикмахерской гласила: «У нас вам не придется ждать». На этот раз реклама не подвела и точно соответствовала истинному положению вещей.

Малькольм, стоя лицом к стене, снял и свернул пиджак. Перед тем, как усесться в кресло, он незаметно засунул пистолет внутрь свертка. И потом в течение всей процедуры ни на секунду не отрывал взгляда от пиджака.

– Что будем делать, молодой человек? – Седовласый парикмахер с вожделением пощелкал ножницами.

Малькольм не колебался ни секунды. Он хорошо знал, как много может значить новая прическа.

– Подстригите меня покороче. Но все-таки чуть-чуть длиннее, чем солдатский «ежик». Ну, чтобы волосы лежали, а не торчали дыбом.

– Эге, да ведь это будет совсем новый стиль для вас, – изумился парикмахер и воткнул вилку электрической машинки в розетку.

– Да, я знаю.

– Скажите, молодой человек, а вы интересуетесь бейсболом? Я-то очень. Прочитал статью в сегодняшней «Вашингтон пост» о команде «Ориолз», весенних тренировках и о том, как этот парень мыслит их проводить…

Малькольм взглянул в зеркало. На него смотрело лицо, которое в последний раз он видел лет пять назад.

Следующей его остановкой был магазин военных товаров «Санни». Малькольм знал, что хорошая маскировка начинается с правильного подхода к самой идее.

Вместе с тем, он также понимал, что вспомогательные средства для ее осуществления имеют решающее значение. Он перекопал все имевшиеся в магазине запасы верхней одежды, пока, наконец, не нашел форменную армейскую куртку с нашивками, которая вполне подошла ему по размеру. Нашивка над левым нагрудным карманом свидетельствовала, что фамилия бывшего владельца куртки была Эванс. На левом плече красовались эмблема с трехцветным орлом и вышитые золотом на черном фоне слова «Воздушный десант». Малькольм понял, что стал теперь ветераном 101-й воздушно-десантной дивизии. Он купил также синие джинсы и пару довольно дорогих солдатских башмаков (15 долларов, с гарантией, что они побывали в боевых действиях во Вьетнаме) и сразу же переоделся во все это. Кроме того, он приобрел нижнее белье, дешевый свитер, черные перчатки для автомобиля, носки, безопасную бритву и зубную щетку.

Когда он вышел из магазина с пакетом под мышкой, он зашагал хорошо размеренным и четким шагом – такой неестественно прямой «солдатской» походкой, будто аршин проглотил. Малькольм с вызовом поглядывал на проходивших мимо девушек. Через пять кварталов он почувствовал, что ему необходимо передохнуть, и вошел в один из бесчисленных ресторанчиков «Хот шоп».

– Можно мне чашечку кофе и пачку сигарет? – спросил Малькольм, растягивая слова, как это делают на Юге.

Официантка и глазом не моргнула, услышав его только что приобретенный «южный говор». Она принесла кофе и сигареты. Малькольм сел, закурил и попытался обдумать, что же делать дальше…

Две девушки сидели за столиком за низкой перегородкой позади Малькольма.

Сила привычки заставила его прислушаться к их разговору.

– Значит, ты никуда не поедешь на каникулы?

– Нет. Я решила остаться дома и две недели побыть одной, закрывшись от всего мира.

– Так ты сойдешь с ума.

– Возможно. Но не пытайся звонить мне и интересоваться, как идут у меня дела в этом плане, по всей вероятности, я даже и к телефону не буду подходить.

Другая девушка рассмеялась:

– А что, если позвонит какой-нибудь шикарный мужчина и захочет повидать тебя?

Ее подружка презрительно фыркнула:

– Тогда ему придется подождать две недели. Я хочу хорошенько отдохнуть.

– Ну, что же, это твое дело. Ты решительно не пойдешь поужинать сегодня с нами?

– Нет, спасибо, мне действительно неохота, Энн. Вот сейчас выпью кофе и поеду домой. И начиная с этого момента, мне не нужно будет никуда торопиться в течение целых двух недель.

– Ну что ж, Уэнди, тогда наслаждайся одиночеством.

Послышалось шуршание платья. Девушка, которую звали Энн, прошла мимо Малькольма к выходу. Прежде чем девушка исчезла в толпе, он успел заметить, что у нее красивые ноги, светлые волосы, и четко очерченный профиль. Он сидел очень тихо, лишь изредка шмыгая носом и нервничая от напряжения, так как внезапно нашел ответ на вопрос, где ему укрыться…

Уэнди потребовалось еще пять минут, чтобы допить кофе. Когда она встала из-за стола, то даже не взглянула на молодого человека, сидевшего поблизости, но как только она расплатилась и вышла из ресторанчика, Малькольм сразу же последовал за ней. Перед выходом он бросил несколько монет на прилавок.

Разглядывая девушку сзади, он мог отметить, что была она довольно высокой, худощавой, однако не такой болезненно худой, как Таматха, с темными волосами и заурядными ногами. «О, господи, – подумал Малькольм, – почему она не та блондинка?» Ему все же опять повезло, так как машина девушки стояла в дальнем углу переполненной стоянки. Он небрежно прошел вслед за девушкой мимо тучного сторожа в поношенной фетровой шляпе. В тот момент, когда девушка открыла дверцу своей машины, Малькольм окликнул ее:

– Уэнди! Боже мой, что ты здесь делаешь?

Удивленная, но нисколько не испуганная, девушка взглянула на улыбающегося парня в армейской куртке.

– Это вы мне?

У нее были близко поставленные карие глаза, широкий рот, маленький нос и высокие скулы. Самое обычное лицо. Она почти – или совсем – не пользовалась косметикой.

– Конечно. Неужели ты не помнишь меня, Уэнди?

До нее ему оставалось всего три шага.

– Я… я не уверена…

Девушка заметила, что одной рукой он придерживал пакет, а вторую засунул под куртку.

Малькольм в это время был уже рядом. Положив пакет на крышу машины, он протянул левую руку и как бы обнял девушку за шею. Потом с силой пригнул ее голову вниз таким образом, чтобы она увидела пистолет, который он держал в другой руке.

– Не кричите и не делайте резких движений, а не то пристрелю. Ясно? – Малькольм почувствовал, что девушка задрожала, но, тем не менее, она быстро кивнула головой. – Забирайтесь в машину и откройте другую дверцу. И учтите – эта штука стреляет сквозь стекло, и я даже не подумаю колебаться.

Девушка быстро уселась на водительское место, наклонилась и открыла дверцу с другой стороны. Малькольм взял пакет, медленно обошел вокруг машины и залез внутрь.

– Пожалуйста, не делайте мне больно. – Голос у нее был сейчас гораздо мягче, нежели в ресторане.

– Посмотрите на меня. – Малькольму пришлось даже откашляться и прочистить горло. – Я не собираюсь причинять вам никакого вреда, по крайней мере, если вы будете точно выполнять все, что я скажу. Мне не нужны ваши деньги и у меня нет намерений прибегать к силе. Но вы должны делать все так, как я скажу. Где вы живете?

– В Александрии.

– Мы поедем к вам домой. Машину поведете вы. Если надумаете по дороге подать кому-нибудь знак и попросить помощи, лучше забудьте об этом. Если все же попытаетесь, я буду вынужден стрелять. Вполне вероятно, что все это кончится для меня плохо, но вы умрете. Так что не стоит. Договорились?

Девушка согласно кивнула головой.

– Ну, тогда поехали.

Всю дорогу до Вирджинии они напряженно молчали. Малькольм ни на секунду не отводил взгляда от девушки. Она же смотрела лишь прямо перед собой. Как только они въехали в Александрию, девушка свернула в небольшой двор, окруженный жилыми домами.

– Который из них ваш?

– Первый. Я занимаю два верхних этажа. В полуподвале живет какой-то мужчина.

– Пока вы ведете себя правильно. А теперь, когда мы будем подходить к дому, сделайте вид, что возвращаетесь с приятелем.

Они вышли из машины и через несколько минут были у дверей квартиры.

Девушка нервно дрожала и никак не могла открыть замок. Наконец, она справилась с ним. Малькольм вошел вслед за ней и аккуратно закрыл за собой дверь…

Четверг
(Вечером)
Пятница
(Утром)

– Я вам не верю. – Девушка сидела на диване и в упор смотрела на Малькольма. Она была уже не такой испуганной, как раньше, хотя чувствовала, что сердце ее колотится по-прежнему сильно, словно вот-вот выскочит из груди.

Малькольм тяжело вздохнул. Он сидел напротив девушки вот уже битый час.

Из документов, найденных в ее сумочке, он узнал, что девушку зовут Уэнди Росс, ей двадцать семь лет, родилась в городе Карбондейле, штат Иллинойс, весила 61 килограмм, рост 165 сантиметров (хотя он был уверен, что данные роста явно завышены), что она в качестве донора регулярно сдавала кровь Красному Кресту, пользовалась публичной библиотекой Александрии, являлась членом ассоциации выпускников университета Южного Иллинойса и служила в юридической конторе. По выражению ее лица он понял, что она все еще боится и действительно не верит ему. Малькольм не осуждал ее за это, так как сам не верил в свою историю. А ведь он-то хорошо знал, что все это чистая правда.

– Послушайте, – сказал он, – если все то, что я рассказал вам, выдумка, то зачем же мне пытаться убеждать вас в обратном?

– Я не знаю.

– О, господи! – Малькольм нервно заходил по комнате из угла в угол.

Конечно, он мог просто связать девушку и пользоваться ее квартирой, но это было слишком рискованно. Кроме того, она могла оказаться весьма ценным помощником. Идея осенила его в тот момент, когда он в очередной раз чихнул.

– Представьте себе на минутку, – сказал он, вытирая верхнюю губу, – что я смог доказать вам, что являюсь сотрудником ЦРУ. Поверите ли вы мне тогда, что я говорю правду?

– Может быть, и поверю. – Выражение заинтересованности появилось на ее лице.

– Хорошо, тогда взгляните на это.

Малькольм опустился на диван рядом с девушкой. Он почувствовал, как она напряглась, но, тем не менее, взяла небольшую карточку, которую он протянул ей.

– Что это такое?

– Это мое удостоверение сотрудника ЦРУ. Видите, это вот я, только с длинными волосами.

– Но здесь написано «Тентрекс», а не ЦРУ. Вы знаете, я ведь умею читать, – ее голос прозвучал холодно и насмешливо.

Малькольм сразу почувствовал, что девушка тут же пожалела об иронической нотке, которая ясно слышалась в ответе, хотя и не извинилась.

– Я знаю, что там написано. – Малькольм нервничал и проявлял поэтому все большее нетерпение. Ему начинало казаться, что его план в конечном счете мог и не сработать. – У вас есть телефонный справочник Вашингтона?

Девушка молча кивнула головой в сторону журнального столика. Малькольм взял толстый справочник и бросил его девушке. Ее реакция была настолько обострена, что безо всякого труда она поймала справочник на лету.

– Ну-ка, поищите там «Тентрекс»! В любом разделе, где хотите. На удостоверении даны номер телефона и адрес на Висконсин-авеню, поэтому они, естественно, должны быть в справочнике. Ну, ищите же! – заорал Малькольм.

Девушка искала, листая и перелистывая страницы. Наконец закрыла книгу и пристально посмотрела на Малькольма.

– Ну, хорошо. У вас есть удостоверение, свидетельствующее о принадлежности к организации, которой не существует в природе. Ну и что же это доказывает?

– Верно! – Малькольм был крайне возбужден. Он подошел к девушке, держа в руке телефонный аппарат. Шнура едва-едва хватило. – А теперь, – сказал он с видом заговорщика, – поищите-ка номер телефона ЦРУ в Вашингтоне. Номер будет тот же самый, что и компании «Тентрекс».

Девушка снова раскрыла справочник и полистала страницы. Она долго молчала, явно ошеломленная. Затем выражение ее лица изменилось, и она произнесла с вопросительной интонацией:

– А может быть, вы заранее узнали все это, еще до того, как сделали удостоверение, специально для подобных случаев?

«Вот дьявол», – подумал Малькольм. Он с шумом выпустил воздух, затем глубоко вздохнул и начал все заново:

– Ну, ладно, может, я действительно так и сделал. Но это легко проверить. Возьмите и позвоните по этому телефону.

– Но сейчас уже шестой час, – сказала девушка. – А что, если мне никто не ответит? Значит, я должна буду поверить вам на слово до утра?

Терпеливо и спокойно Малькольм объяснил ей:

– Вы правы. Если организация «Тентрекс» существует, то рабочий день там уже кончился. Но ЦРУ функционирует круглосуточно. Наберите этот номер и спросите «Тентрекс».

Он передал ей телефонный аппарат и добавил:

– Только учтите, я буду слушать ваш разговор, поэтому не вздумайте делать глупости, и положите трубку по моему сигналу.

Девушка в знак согласия кивнула и набрала номер. Три гудка.

– 934-3926, – прозвучало в трубке.

– Могу я поговорить с кем-нибудь из сотрудников «Тентрекса»? – сухо спросила девушка.

– Очень сожалею, – ответил ей мягкий голос, и одновременно в трубке раздался легкий, характерный щелчок, – но все сотрудники «Тентрекса» уже ушли домой. Они будут на месте завтра утром. Могу я поинтересоваться, кто говорит и по какому вопросу…

Малькольм нажал на рычаг и прервал разговор прежде, чем сотрудники службы перехвата успели определить номер их телефона. Девушка медленно положила трубку. Впервые за все это время она посмотрела прямо в глаза Малькольму.

– Я не знаю, верю ли я всему, о чем вы говорили, но, кажется, начинаю верить, – сказала она задумчиво.

– А теперь еще одно, последнее доказательство. – Малькольм вытащил пистолет из-за пояса брюк и осторожно положил ей на колени. Он отошел к стене и уселся в плетеное кресло. Ладони у него стали влажными от нервного напряжения, но он решил, что лучше рискнуть сейчас чем потом.

– Итак, пистолет у вас. Вы можете выстрелить в меня, по крайней мере, один раз, прежде чем я доберусь до вас. Вот телефон. Я вам доверяю и думаю, что вы тоже верите мне. Позвоните, куда хотите – в полицию, ЦРУ, ФБР – мне безразлично. Скажите им, что я нахожусь у вас. Но я хочу, чтобы вы знали, что может произойти, если вы позвоните. Ваш звонок могут перехватить как раз те люди, которые не должны знать о том, где я нахожусь. Они могут прибыть сюда первыми. И если они успеют сделать это раньше других, то они убьют нас обоих.

В течение долгого времени девушка сидела, не двигаясь, задумчиво разглядывая тяжелый пистолет, лежавший у нее на коленях. Затем произнесла, но настолько тихо, что Малькольму пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее слова:

– Я вам верю.

Теперь ею внезапно овладела жажда деятельности. Она встала, положила пистолет на стол и прошлась по комнате.

– Я… я не знаю, каким образом смогу помочь вам, но я попытаюсь. Вы можете остаться здесь, у меня есть вторая спальня. А пока, – добавила она просительно, бросив взгляд в сторону крохотной кухоньки, – я могла бы приготовить что-нибудь поесть.

Малькольм широко улыбнулся, по-настоящему доброй улыбкой, которую, как ему казалось, он уже утратил.

– Это было бы просто замечательно. Только сначала я хотел бы попросить вас об одолжении.

– Пожалуйста. Я все сделаю для вас. – Сейчас, когда Уэнди поняла, что ей ничто не угрожает, что она будет жить, нервы ее успокоились.

– Можно, я воспользуюсь вашим душем? А то волосы от стрижки здорово щекочут шею и спину.

Она улыбнулась, а затем оба они весело расхохотались. Она проводила его наверх в ванную и дала ему мыло, шампунь и свежие полотенца. Она ничего не сказала, когда он взял с собой пистолет. Как только она спустилась вниз, Малькольм потихоньку вышел из ванной комнаты и на цыпочках подкрался к лестнице. Он не услышал ни шума открывающейся двери, ни звука вращающегося телефонного диска. Когда с кухни до него донесся скрип выдвигаемых ящиков и звон столовых приборов, он вернулся в ванную, разделся и забрался под душ.

Малькольм мылся около получаса, стоя под потоками воды и наслаждаясь ощущением свежести, которым наполнялось его тело. Горячая вода и пар прочистили его заложенный нос, и когда он закрыл кран, то почувствовал себя обновленным. Надев свежее белье и натянув новый свитер, он автоматически взглянул в зеркало, чтобы причесаться. Однако волосы были настолько коротки, что он просто пригладил их рукой.

Когда Малькольм сошел по лестнице вниз, в комнате мягко звучала стереофоническая музыка. Он сразу узнал аранжировку Винса Гуаральди мелодии из «Черного Орфея». Мелодия называлась «Доверь свою судьбу ветру…». У него тоже была эта пластинка, о чем он и сказал девушке, когда они сели за стол перекусить.

Пока они ели салат из свежих овощей, она рассказала Малькольму о своей жизни в маленьком городке в Иллинойсе. Когда перешли к блюду, приготовленному из замороженной зеленой фасоли, он услышал о студенческих буднях университета Южного Иллинойса. Картофельное пюре он ел, выслушивая историю о молодом человеке, который чуть-чуть не стал ее женихом.

Пережевывая кусочки бифштекса, он убедился, какой серой и однообразной является работа в качестве секретаря скучной юридической конторы в Вашингтоне. Пирог из творога с вишнями фирмы «Сара Ли» они поглощали в молчании. Когда же девушка разливала кофе, она подытожила свой рассказ следующими словами:

– Честное слово, это была очень скучная жизнь, до сегодняшнего дня, разумеется.

Пока они мыли посуду, он шутливо рассказал ей, почему он так ненавидит свое имя. Девушка в тон ему пообещала никогда не называть его по имени и в ту же секунду нечаянно обрызгала его мыльной пеной, которую быстро вытерла, словно испугавшись чего-то.

После того, как они вымыли всю посуду, Малькольм пожелал девушке спокойной ночи и отправился наверх, в ванную комнату. Он вынул контактные линзы из глаз, убрал их в специальную коробочку и почистил зубы. Затем прошел по коридору в спальню, где его ожидала свежая постель, предусмотрительно сунул под подушку носовой платок, положил пистолет на тумбочку, стоявшую возле кровати и лег, закутавшись в одеяло. Вскоре после полуночи к нему в спальню пришла Уэнди.

* * *

Однако кое-кто вообще не ложился спать в ту ночь. Когда в Лэнгли узнали о перестрелке и ранении Уэзерби, царившее там напряжение резко усилилось.

Оперативные машины с решительно настроенными молодыми людьми опередили санитарный фургон и первыми прибыли на место происшествия. Вашингтонские полицейские жаловались потом своему руководству, что группа неопознанных лиц, выдававших себя за федеральных агентов, принялась опрашивать свидетелей. Стычка между представителями двух правительственных ведомств была предотвращена появлением на сцене сотрудников третьего: в район происшествия прибыло еще несколько служебных автомашин. Два весьма серьезных человека в хорошо отглаженных белых рубашках и темных костюмах пробились сквозь толпу в переулке и заявили руководителям оперативных групп обоих ведомств, что теперь ФБР официально берет расследование в свои руки.

«Неопознанные лица» и вашингтонские полицейские информировали об этом свое начальство, которое приказало им ни во что не вмешиваться.

Появление на месте событий сотрудников ФБР было вызвано тем, что компетентные органы приняли в качестве рабочей гипотезы вероятность шпионажа и диверсии.

Закон о национальной безопасности 1947 года гласит:

«Компетенция ЦРУ не распространяется на поддержание общественного порядка, вызов в суд, соблюдение законности и правопорядка, а также на функции по обеспечению внутренней безопасности».

Происшедшие в тот день события со всей очевидностью подпадали под положение о внутренней подрывной деятельности, борьба с которой являлась прерогативой ФБР. Митчелл как можно дольше воздерживался от передачи подробной информации о событиях дня руководству этой параллельной организации, но, в конце концов, заместитель директора ЦРУ уступил нажиму…

Однако за ЦРУ оставлялось право расследовать обстоятельства враждебных действий, направленных против его агентов, а также прямого нападения на них независимо от того, где бы эти действия ни произошли. Таким образом, ведомство имело в своем распоряжении лазейку, которой оно широко пользовалось при проведении своих многих весьма сомнительных операций. Эта лазейка – пятый раздел закона – позволяла ЦРУ выполнять «такие функции и обязанности, имеющие отношение к разведке и влияющие на национальную безопасность страны, которые требуют санкции Совета национальной безопасности». Кроме того, закон 1947 года также предоставлял ведомству право допрашивать людей в пределах страны. Именно поэтому руководство ЦРУ решило, что чрезвычайные обстоятельства этого дела требуют прямых действий с их стороны. Эти действия могут и будут осуществляться до тех пор, пока ЦРУ не получит прямого указания Совета национальной безопасности приостановить их. Руководствуясь этим положением, ЦРУ в исключительно вежливой, но решительной форме информировало об этом ФБР, выразив, конечно, признательность за сотрудничество и одновременно благодарность за возможную помощь и содействие в будущем.

В итоге вашингтонская полиция оказалась обведенной вокруг пальца, получив одного убитого и одного раненого, который к тому же еще исчез с места происшествия и был якобы доставлен кем-то в неизвестный госпиталь в Вирджинии – «состояние серьезное, перспективы неопределенные». Недовольная полиция осталась неудовлетворенной заверениями и объяснениями различных федеральных ведомств, однако вынуждена была прекратить дальнейшее расследование «своего» дела.

Юридическое крючкотворство и недоверие проявлялись в меньшей степени в оперативных условиях, когда межведомственное соперничество казалось чем-то мелким и ничтожным по сравнению со смертью человека. Руководители оперативных групп обоих ведомств договорились о координации своих действий.

К вечеру того же дня в Вашингтоне был объявлен самый крупный за всю историю города «общий розыск», объектом которого стал Малькольм. К утру выяснились многие подробности и обстоятельства происшедших событий, однако так и не удалось обнаружить, где же скрывается Малькольм…

* * *

…Все это не способствовало улучшению настроения группы людей, собравшихся хмурым утром следующего дня на совещание в одном из учреждений в центре Вашингтона. Большинство оставались на работе в прошедшую ночь и не имели особых причин для радости. В эту группу по координации и связи входили все заместители директора ЦРУ и представители всех разведывательных органов и спецслужб страны. Председательствовал на совещании заместитель директора, курирующий деятельность Управления тайных служб. Поскольку кризисная ситуация возникла в подведомственном ему подразделении, то именно ему и было поручено возглавить расследование инцидента. Обращаясь к мрачно настроенным участникам совещания, сидевшим перед ним, он в сжатой форме подвел итоги событий предыдущего дня:

– Итак, восемь сотрудников убито, один ранен и один, вероятный «двойник», бесследно исчез. На сегодня мы имеем лишь очень приблизительный – и, я должен признаться, сомнительный – ответ на вопрос, почему это случилось.

– На чем вы основываете предположение, что записка, которую оставили убийцы, является фикцией? – спросил один из присутствующих, одетый в форму офицера военно-морских сил США.

Заместитель директора вздохнул: ох уж этот офицер – вечно требует повторных разъяснений!

– Мы не делаем категоричных выводов. Мы лишь считаем это вероятным. По нашему мнению, это всего лишь уловка, попытка возложить ответственность за убийство на наших потенциальных противников. Конечно, мы знаем, что они действуют очень решительно и могут пойти на крайности, однако мелодраматическая месть не свойственна их методам, точно так же как и записки, дающие подробные ответы на возникающие у нас вопросы.

– Могу я задать вам пару вопросов, господин заместитель директора?

Заместитель директора наклонился вперед, полный внимания:

– Конечно, сэр.

– Спасибо. – Спрашивавший был маленький мужчина весьма почтенного возраста. Те, кому он был незнаком, принимали его за доброго старого дядюшку, в глазах которого постоянно искрилась смешинка. – Мне хотелось бы просто кое-что освежить в памяти. Поправьте меня, если я что-нибудь перепутаю. Тот человек, ну, убитый у себя в квартире, Хейдеггер, у него в крови обнаружили пентонал натрия, не так ли?

– Совершенно верно, сэр, – напряженно ответил заместитель директора, пытаясь вспомнить, не пропустил ли он каких-нибудь важных деталей, когда в начале совещания излагал обстоятельства дела.

– Однако никто другой из убитых не подвергался допросу, насколько мы можем судить. Очень странно. Они пришли к нему поздно ночью, раньше чем к остальным, и он был убит незадолго до рассвета. Тем не менее, расследование указывает на то, что этот парень, Малькольм, побывал у него на квартире днем, уже после ранения Уэзерби. Вы говорите, что нет никаких данных, подтверждающих, что Хейдеггер был «двойником»? Никаких необъяснимых денежных расходов, выходящих за рамки его заработка, никакого дополнительного источника благосостояния, никаких порочащих его связей, никакого повода и уязвимых моментов для шантажа?

– Ничего, сэр.

– А как насчет признаков психической неуравновешенности?[1]1
  Как известно, персонал ЦРУ занимает одно из ведущих мест среди отдельных групп населения страны по числу психических заболеваний. (Примеч. авт.).


[Закрыть]

– Полностью отсутствуют, сэр. Кроме его приверженности к алкоголизму в прошлом, он, как представляется, был совершенно нормальным человеком, хотя и склонным к затворничеству и одиночеству.

– Да, я читал в отчете. А что показала проверка остальных? Нет ли чего-нибудь необычного?

– Нет, сэр, ничего.

– Сделайте одолжение, прочтите, пожалуйста, что сказал Уэзерби докторам. Кстати, как он себя чувствует?

– Гораздо лучше, сэр. Врачи говорят, что он выживет, но сегодня утром они ампутируют ему ногу. – Заместитель директора листал страницы, пока не нашел ту, которую искал. – Ага, вот. Только необходимо помнить, что большую часть времени он находился в бессознательном состоянии, но, придя в себя, взглянул на врачей и сказал: «Это Малькольм ранил меня. Он подстрелил нас обоих. Поймайте и убейте его».