Текст книги "Слишком близки (ЛП)"

Автор книги: Джейми Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 31

Хантер

Прошло две недели, и я думал, что к этому времени мне станет лучше.

Но этого не случилось.

Я чувствовал себя дерьмово.

Никогда не думал, что придет время, когда я встречу правильную девушку. Ну, знаете... ту, с которой ты хочешь быть даже с отсутствием секса. Я со всей страстью хотел Эйджей. Хотел ее все чертово время, но близости с ней я жаждал больше всего. Я тосковал по ней. Мне нужно было быть рядом. У нее было чистое сердце, которое было лекарством для моего отравленного. Не было смысла отрицать, что она принадлежала мне. Конечно же, мне. Другого варианта и не было.

Но затем мой мир рухнул. Для этого всего лишь потребовалась записка с подробным описанием разговора моего отца и Эйджей у ворот в день свадьбы. Я, черт возьми, был там. Я наблюдал за ними! Я даже спросил Эйджей, о чем они говорили, а она просто посмотрела мне в глаза и соврала. Она что-то сказала о принятии ее моим отцом в семью. Что за херня?

Тем не менее, уже шел пятнадцатый чертов день, а я по-прежнему желал и тосковал по ней. Все это время я провел в пентхаусе, а мой отец решил остановиться в гостинице в надежде, что все понемногу утрясется.

Да... без никаких чертовых шансов.

Я пытался забыть ее. На самом деле. Я даже пригласил девушку и попытался возбудиться. Бесполезно. Эйджей заколдовала меня. Она сделала это в день нашей встречи. Единственное, что мне оставалось – это утопить свою печаль.

Поэтому именно это я делал большинство ночей. Женщины – не вариант, так почему бы не алкоголь? Жалкая отмазка, знаю, но это сработало. На некоторое время так точно.

Я сидел на диване и смотрел «Клуб «Завтрак»». Я любил этот гребаный фильм. Я был как раз на той части, где Бендер спрашивает Вернона, знал ли Барри Манилоу, что он совершил налет на его гардероб, когда мой телефон начал звонить.

Я посмотрел на экран и разочаровался, что звонок был не от моей Эйджей. Хрен знает почему, ведь я все еще не поговорил с ней. Я соскучился по ее голосу. Я скучал по ней... и точка.

Звонила Бет, новая секретарша моего отца. Сначала я собирался проигнорировать звонок, но что-то говорило мне ответить на него.

– Мистер Дэвенпорт, мне так жаль беспокоить вас в столь поздний час.

Я сжал переносицу, готовясь к чему-нибудь дерьму, произошедшему на работе с одним из наших клиентов.

– Не волнуйся, Бет, что случилось?

Она вздохнула и нерешительно заговорила:

– Я действительно не знала, звонить ли вам, но этот джентльмен был таким настойчивым. Он позвонил в офис, но, как вы знаете, на телефонные звонки после работы отвечаю я. Ваш отец сказал мне звонить, только если произойдет ЧП.

Теперь я был недоволен.

– Ладно, Бет, не томи!

– Его зовут Кристиан Бэйкер. Если честно, он казался немного сумасшедшим. Он продолжал повторять, что вам нужно ехать в особняк Пирсонов. Какой-то вопрос жизни и смерти. Он упомянул имя Айден и оставил свой номер. Его слов было не разобрать. Он лепетал. Вот почему я подумала, что лучше позвонить вам.

Мой пульс участился. Что-то случилось с Эйджей?

– Хорошо, продиктуй мне его номер, Бет, – она зачитала его, и я записал. К тому времени, как завершился наш разговор, я уже звонил ему и брал ключи, готовый уходить.

После первого гудка Кристиан ответил:

– Пожалуйста, скажи мне, что это Хантер?

Я закрыл глаза.

– Да, это я. Что за херня происходит?

Внезапно Кристиан начал плакать. Ни с того ни с сего, он просто начал рыдать.

– Айден. Она пошла в дом своей матери.

Я нахмурился, покачав головой.

– Так какого хрена это имеет отношение ко мне?

– Ее мать – гребаная психопатка, Хантер. Разве ты не видел тот порез на руке Айден?

Мои глаза округлились, и я почувствовал тошноту.

– Это ее мать сделала?

– Да! – закричал он. – Она сделала это той ночью на вечеринке. Не сомневаюсь, что она наплела тебе что-то о том, откуда он у нее. А еще, если ты заметил какие-нибудь другие шрамы на ней, то они, скорее всего, тоже от нее.

Я провел пальцами по волосам и вызвал лифт.

– Черт! Почему она не сказала мне?!

Кристиан вздохнул.

– Отчасти потому, что ей стыдно, но и потому, что она думает, что заслуживает этого. Она думает, что убила своего отца, Хантер. Именно это ей говорили всю ее жизнь. Мать била и мучила ее так сильно, что она и в правду считала, что является причиной смерти отца. Мы с тобой знаем, что это неправда, но Айден вдалбливали это с ее шестого дня рождения, – он снова вздохнул, а двери моего лифта открылись. – Ты должен приехать сюда. Я попросил ее писать мне каждые полчаса, чтобы убедиться, что она в порядке. Она написала мне в семь и семь тридцать, и снова должна была сделать это двадцать минут назад. Но она молчит, поэтому я приехал к ее дому. Я сказал ей… я дал ей конкретные указания, что если она не ответит вовремя, то я приму меры. Никто не отвечает на стук в дверь. Что-то не так. Что-то определенно не так. Пожалуйста, скажи, что ты сможешь приехать? У тебя же все еще есть ключ от дома, верно?

Я зашел в лифт и нажал кнопку подземного этажа.

– Да. Я в пути.

Глава 32

Во рту, казалось, пылало. Так сухо. Нужна вода. Нужна вода. Я попыталась открыть глаза, но из-за света смотреть было больно. У меня не было другого выбора, кроме как снова закрыть их.

Где я?

Мое тело, казалось, хотело спать, но разум боролся за право бодрствования. Просто просыпайся, черт возьми!

Я снова попыталась открыть глаза, и в этот раз смогла увидеть окно, из которого лился свет. Я напряглась, но везде болело, и я застонала вслух.

– Айден, спасибо, Господи!

Я обернулась на голос и увидела Кристиана, сидевшего на стуле возле моей кровати.

Подождите-ка… я была в постели? Как это произошло?

– Где я? – мой голос был немного хриплым. Казалось, будто мое горло было в огне. Я почувствовала его руку на своем плече.

– Успокойся, Айден, ты в порядке. Мы привезли тебя в больницу, и врачам пришлось промыть твой желудок.

Подождите-ка. Что?

– Какого хрена происходит, Кристиан?

Мне удалось полностью открыть глаза, и я попыталась сесть. Кристиан сразу же встал и попытался меня удержать.

– Ты не помнишь, что произошло? Не помнишь, как пошла в дом матери на ужин?

И вот все встало на свои места. Последнее, что я помнила, это как сидела за обеденным столом и мое горло будто горело. Сердце начало бешено стучать, и я почувствовала слабость. Затем я упала, и после этого уже ничего не помнила.

– Что она сделала со мной, Кристиан? – я почувствовала надвигающиеся слезы, и у меня сжалось горло.

Я услышала его вздох.

– Она отравила твою еду цианидом, Айден. Мне так жаль, – я почувствовала, как он стал поглаживать мое плечо, но это не могло меня утешить.

Я не должна быть удивлена, не так ли? Моя мать всегда была немного чокнутой, так почему все должно было быть иначе?

Может, потому, что она пыталась убить тебя!

Эта мысль проникала в мою голову некоторое время, прежде чем осела там. Моя мать на самом деле пыталась убить меня?

Я должна была поплакать. Мне хотелось плакать, но слезы не приходили. Странно. Из-за Хантера у меня слезы лились рекой, но оказалось, что я не могу пролить и слезинки по поводу того, что моя мать ненавидела меня настолько сильно и даже пыталась убить.

– Хантер в больнице. Он не покидал тебя. Единственная причина, по которой он сейчас не здесь, это потому, что он вышел за кофе.

Я повернула голову в его сторону.

– Хантер здесь?

Кристиан кивнул с улыбкой.

– Именно он нашел тебя и спас. Честно говоря, я вмешался, когда ты мне не написала, – он опустил голову, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. – Мне пришлось рассказать ему, Ай. Прости меня, но я знал, что что-то не так. Он должен был знать, чтобы приехать в дом и убедиться, что ты в порядке. Он впустил нас внутрь и нашел тебя на полу. Твоя мать, должно быть, покинула дом.

– Где она сейчас?

– Полицейские ищут ее, – я застонала. – И это еще не все.

Я посмотрела на него.

– Что?

Кристиан закусил губу.

– Пресса пронюхала об этом. Они разбили лагерь перед больницей и пытаются узнать новости о твоем состоянии.

Я со стоном закрыла глаза.

– В течение многих лет я хранила эту тайну, и теперь весь мир знает?

– И они должны, Эйджей.

Я посмотрела в сторону, откуда доносился голос Хантера, и увидела его, стоящего с кофе в руках. Каждый его сантиметр был таким же прекрасным, как я и помнила, но он был уставшим. Его лицо было изможденным, и он явно не брился последние несколько дней.

– Как ты себя чувствуешь?

Я застонала.

– Как будто меня переехал автобус.

Хантер указал на дверь.

– Я должен позвать врача. Ты несколько дней была без сознания. Все беспокоились о тебе.

Я собиралась ответить ему, что все хорошо, но он вышел прежде, чем я успела что-либо сказать. Повернувшись к Кристиану, я обнаружила, что он улыбается.

– Что?

– Этот мальчик по уши влюблен в мою Айден.

Я фыркнула.

– Не говори глупостей. Наверное, он просто жалеет меня. А я ненавижу человеческую жалость, – я снова застонала. – Неужели все в Великобритании теперь знают об этом?

Он кивнул.

– Прости, подруга. Это показывали также по новостям, поэтому я бы сказал, что не только в Великобритании знают о твоей истории, – он помедлил, прежде чем снова заговорить. – И ты ошибаешься, кстати.

Я хмуро посмотрела на него.

– Насчет чего?

– О чувствах Хантера к тебе.

В этот момент Хантер и доктор зашли в палату.

– Мисс Пирсон, вы нас немного напугали, – пожилой доктор улыбнулся мне. У него были седые волосы, очки и очень хорошие зубы. – Как вы себя чувствуете?

– Не очень, – призналась я.

Доктор натянуто мне улыбнулся.

– Ну, нам пришлось промыть ваш желудок, ведь поначалу мы не знали, что было с вами. Мы подозревали отравление из-за вашей истории и того факта, что ваш брат рассказал нам, что нашел вас возле обеденного стола. Полиция быстро помогла нам тем, что им удалось найти следы белого порошка на вашей кухне. Во-первых, нам нужно было подтверждение того, чем вы были отравлены, прежде чем мы смогли бы назначить какие-то конкретные препараты. Вы были очень слабы, мисс Пирсон, но думаю, что быстрая реакция вашего сводного брата спасла вам жизнь, – он улыбнулся мне, и я повернула голову в сторону Хантера. Он выглядел расслабленным и потерянным одновременно.

– Так, когда я могу вернуться домой?

Доктор посмотрел на Хантера, а затем обратно на меня. Могу сказать точно, чем был вызван этот взгляд. Он знал, что на меня навалится, как только я покину эту палату.

– К счастью, нам удалось начать лечение до того, как у вас появились какие-либо неврологические или легочные повреждения, – затем он проверил мою медицинскую карту и измерил пульс. – Думаю, все идет хорошо, и мы сможем выписать вас через пару дней.

Я улыбнулась.

– Спасибо, доктор.

Он кивнул.

– Вскоре я пришлю медсестру с какой-нибудь едой. Мы хотим, чтобы вы набирались сил, – затем он вышел за дверь, оставив меня, Хантера и Кристиана в палате.

Хантер быстро взглянул на Кристиана.

– Не возражаешь, если я поговорю с Эйджей?

Кристиан встал с улыбкой.

– Нет, совсем нет. Мне все равно нужно вернуться домой, – он наклонился, поцеловал меня в лоб и взял за руку. – Будь сильной, Айден. Я никогда не хочу снова проходить через это.

Я засмеялась от его улыбки.

– Я тоже не хочу, Кристиан. Это точно, – он сжал мою руку еще раз, прежде чем выйти за дверь.

– Он любит тебя.

Я пыталась сесть прямее.

– Не в первый раз я слышу это сегодня.

Хантер нахмурился.

– Что?

Я с улыбкой покачала головой.

– Ничего.

Хантер подошел и сел рядом со мной. Его присутствие делало меня слабой. Он был так близко, что я могла протянуть руку и дотронуться до его руки.

– Думаю, ты опять злишься на меня, – я отвернулась, испытывая стыд. В последнее время я часто ощущала его.

– Эйджей, я зол, но злюсь только на твою мать. Не на тебя, – он схватил меня за руку, заставляя тем самым взглянуть на него. – Никогда на тебя.

– Клянусь, я ничего не говорила, потому что думала, что ей стало лучше. Я думала, что, несмотря на то, что она делала со мной, она любила Мейсона. Вот что я продолжала твердить себе.

Хантер сжал мою руку.

– Эйджей, ты не должна оправдываться передо мной. Ты здесь жертва, – он отвернулся на мгновение, будто ему было противно. – Кристиан рассказал мне, что это продолжалось с тех пор, как умер твой отец. Никто не заслуживает такого отношения, Эйджей. Она твоя мать. Она должна любить тебя.

На этих словах, наконец, появились слезы. До этого я была в оцепенении. Хантер, казалось, вытащил все сокровенное из меня.

– Я сожалею, – выдохнула я. – Обо всем.

Хантер вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

– Знаю. Я хотел бы, чтобы обстоятельства сложились иначе, но понимаю, как сложно все было для тебя, – он поморщился. – Просто сейчас это все немного ошеломляюще. Мне нужно время. Я просто не могу перестать прокручивать все это в своей голове.

Я протянула руку и коснулась его руки.

– Знаю, Хантер. И понимаю. Просто будь здесь и сейчас... как мой друг. Это все, что я прошу.

Он выдохнул от облегчения и улыбнулся.

– Ладно.

– Спасибо за спасение моей жизни.

Улыбка Хантера стала шире, хотя печаль все еще скрывалась в этих зеленых глазах.

– Пожалуйста, Эйджей.

Глава 33

Вскоре после этого приехала полиция и опросила меня. Это было странное чувство, потому что раньше я никогда настолько не обнажала свою душу. Конечно, Кристиан и Мэнди знали, на что моя мать была способна, но даже у них не было полной картины. Они не видели ту внутреннюю боль, что была во мне. Хантер видел. Он знал, что нечто грызло меня изнутри, и именно поэтому я всегда буду называть его своим лучшим другом. Понятия не имею, могут ли существовать между нами какие-либо отношения, кроме дружеских, но я просто счастлива, что он снова появился в моей жизни.

Что касается моей заботливой матери, то она была поймана полицией при попытке покинуть страну на следующий день. И это вызвало еще больший шквал новостей, разлетевшихся по всей стране. Я чувствовала себя оскорбленной. Я не хотела этого. Не просила этого. Хантер пытался успокоить меня, объясняя, что мир заслуживает знать, каким человеком была моя мать. Что она заслужила это – испытать на себе тот уровень насилия, который она, без сомнений, получит сразу же после того, как все узнают, кем она является.

Да, я вздрогнула от этой фразы. Она была ужасной, и к этому, без сомнений, придется привыкнуть. С детства, начиная с шести лет, я не знала ничего лучшего. Я привыкла к ее оскорблениям, ударам, гневу и следам, оставшимся на моем теле. Это стало моей второй натурой, потому что я не знала ничего другого. В какой-то момент я даже подумала, что это нормальное отношение к ребенку. Затем осознала, что это не так, но пока взрослела, я не знала ничего лучшего.

Покидая больницу, я обнаружила, что меня поджидает огромное количество прессы, чтобы задать вопросы. Хантер, Кристиан и Мэнди сказали им проваливать. Мэнди даже крикнула: «Отвалите, гребаные стервятники». Я смеялась над этим всю дорогу до машины. Конечно же, ко мне относились, как к королевской особе. Наняли автомобиль с черными тонированными стеклами; цветы, открытки и сочувствие людей лились на меня рекой. Весь мир был на моей стороне... кроме одного человека, которого я больше всего хотела. Да, он был рядом, но в то же время был замкнут… скорее отрешен. Он был рядом, когда я нуждалась в нем, но в то же время и не был. Отчего у меня все болело внутри. Еще через несколько дней я пришла к выводу, что мы с Хантером никогда не сможем вернуться к тому, что было раньше.

Это сломало меня.

Спустя неделю после того, как покинула больницу, я все еще жила у Кристиана. Я могла бы снова вернуться домой, но не хотела возвращаться в дом, который мог бы стать моим последним пристанищем. Я знала, что в какой-то момент мне придется это сделать, но была счастлива быть рядом с друзьями, с новыми и хорошими воспоминаниями... и рядом с Хантером.

Он приходил каждый день, чтобы убедиться, что все мои потребности были удовлетворены. Он даже отвечал на телефон, когда Кристиана не было. Никто не мог понять, как пресса умудрилась достать номер Кристиана, но они были безжалостны. У меня были миллионы предложений рассказать свою историю. Позвонил даже литературный агент и предложил контракт, чтобы рассказать мою историю для книги. Думаю, этому поспособствовал тот факт, что мой отец был публиковавшимся автором. Только одно это, вероятно, могло сделать книгу успешной. Но в этот момент я не была готова. Я все еще нуждалась в одиночестве.

Кристиан был дома, и я не знала, появится ли Хантер в ближайшее время или нет. Он не позвонил и не написал, а я не хотела навязываться. Не хотела быть надоедливой девушкой, которая постоянно интересуется, где он и собирается ли прийти.

Когда раздался звонок в дверь, я вскочила, выбежала из гостиной и направилась прямиком к входной двери. С нетерпением открыла ее, но это был не Хантер; это был Мейсон. Он был одет в костюм и держал в руке букет цветов. Мужчина выглядел великолепно, но могу сказать, что у него были не лучшие времена. Его глаза были изможденными, а фиолетовые круги под ними были очень заметны.

– Привет, – прошептал он. Это был едва различимый звук.

– Привет, – ответила я.

Он почесал голову, будто ему было неудобно.

– Надеюсь, ты не возражаешь против моего визита. Я просто хотел увидеть тебя.

Именно тогда я кое-что поняла. Мейсон был на пороге квартиры Кристиана, но еще же была и подъездная дверь.

– Как ты вошел?

– Сосед снизу впустил меня.

Я вздохнула. Это хреново, особенно когда пресса ошивается за пределами квартиры. Мейсон мог быть кем угодно.

– Хочешь войти? – я жестом велела ему пройти, что он и сделал.

– Это было бы очень любезно, спасибо, – он вручил мне цветы. – Это тебе. Я не знал, какие ты любишь, поэтому взял на себя смелость купить лилии.

Я забрала их у него и понюхала.

– Они прекрасны, Мейсон. Спасибо, – я закрыла дверь, и мы прошли в гостиную. Кристиан был занят на кухне, и я знала, что он хотел дать мне немного личного времени.

Я поставила цветы на журнальный столик и предложила ему присесть.

– Хочешь чаю или кофе?

Мейсон покачал головой.

– Нет, все нормально. Я ненадолго. Просто хотел увидеть тебя и узнать как ты. Я волновался за тебя... из-за того, что ты, должно быть, переживаешь...

Я улыбнулась из-за его сентиментальности. Мейсон всегда был хорошим человеком. Я знала это и чувствовала себя паршиво из-за того, что не уберегла его от своей матери.

– Прости, что никогда не говорила тебе. Я просто думала о том, что ее отношение к тебе было гораздо лучше, чем ко мне. Я знаю, это не имеет значения, но…

Мейсон повернулся ко мне лицом и перебил:

– Это имеет значение. Со мной она всегда вела себя как идеальная мать, идеальная женщина и идеальная жена. Должен признать, бывали времена, когда она была немного замкнутой и тихой. Она казалась раздраженной, но я просто списывал это на предсвадебный мандраж. Я бы никогда не женился на ней, если бы знал. Но я, конечно же, не виню тебя за то, что ты не рассказала мне, – на мгновение он замолчал. – Пресса говорит, ты столкнулась с этим, когда была ребенком?

Я кивнула.

– Да. К сожалению, это происходило с тех пор, как умер мой отец. Это не продолжалось всегда. Наверное, я должна была понять, что что-то случилось. Она не была заботливой, стала гораздо менее прощающей. Ее поведение на протяжении многих лет было каким угодно, только не... – я вздохнула. – Она всегда винила меня в аварии, поэтому я все время просто отмахивалась от этого. Если бы не мой день рождения, мы бы не вышли из дома в тот день и не попали в бурю.

Глаза Мейсона округлились.

– Тебе было шесть.

Я усмехнулась, зная, что он имел в виду.

– Да.

Он покачал головой.

– В ту ночь на вечеринке...

– Да. Она подумала, что я специально порчу ее. Я просто пыталась держать дистанцию, но потом появился мой дядя... потом Роберт. Одна катастрофа за другой. Я не просила всего этого, но моя мать видела все по-другому.

Ноздри Мейсона раздувались.

– Ты не просила ничего, – он провел руками по волосам, и этот жест сразу же напомнил мне Хантера. – Мне очень жаль. Я должен был быть более внимательным.

Я ахнула.

– Как ты мог знать, что происходит? Моя мать была осторожна, и, откровенно говоря, я тоже. Я привыкла к ее выходкам, и стала мастером в сокрытии всего ото всех. У меня были годы практики, – Мейсон заметно поморщился. – Мне очень жаль. Я не хотела заставлять тебя почувствовать себя некомфортно.

Мейсон покачал головой.

– Ты не должна чувствовать себя виноватой. И должна знать, что я подаю на развод, – я кивнула, и он умолк на мгновение. Я знала, он о чем-то думал. – Ты и Хантер... – он увидел мою реакцию и запнулся на секунду. Когда я расслабилась и кивнула, он продолжил. – Вы теперь вместе? Я не знаю, потому что он до сих пор со мной не разговаривает.

Из-за этого я почувствовала себя плохо. Мейсон был так же невиновен во всем этом, как и я.

– Откровенно говоря, я не знаю, что происходит между нами.

Мейсон кивнул.

– Ты действительно любишь его?

Это привлекло мое внимание. Я смотрела на него секунду, но уже знала, что отвечу.

– Да.

Он отвел взгляд и снова кивнул, как будто этот ответ был на какой-то его вопрос.

– Хорошо.

Этот ответ меня несколько удивил.

– Хорошо?

Мейсон снова посмотрел на меня.

– Хантеру нужен кто-то в его жизни. Кто-то, кто любит его.

Я выпрямилась.

– И ты не возражаешь, что это я… после всего того, что произошло между нами?

Мейсон слегка усмехнулся.

– Должен признаться, это странно для меня, но я не стану отрицать те очевидные чувства, что вы испытываете друг к другу. Если вы хотите продолжать это, то кто я такой, чтобы стоять на вашем пути? – он повернулся и взял меня за руку. – Да, ситуация непростая. И, да, она и будет таковой некоторое время, пока каждый из нас не привыкнет к этому, но за то короткое время, что мы жили вместе, я узнал тебя, Айден. Я знаю, у тебя доброе сердце... которое будет заботиться о моем сыне.

Я почувствовала наворачивающиеся слезы.

– Я очень сильно забочусь о нем. Даже если забрать всю мою любовь к нему, он все равно останется моим лучшим другом. А если добавить сюда любовь, то он тот, без кого я не могу жить.

Мейсон выдохнул с улыбкой.

– Ему повезло, что у него есть ты.

Я усмехнулась.

– Это мне повезло, – если он все еще хочет меня.

Увидев в моих глазах то, что ему было нужно, Мейсон похлопал меня по руке и встал.

– Я должен идти.

Я кивнула и встала вместе с ним.

– Спасибо за визит, – я указала на цветы. – И за цветы. Они прекрасны.

Мейсон улыбнулся.

– Пожалуйста, – он сделал шаг вперед и протянул ко мне руки. Я шагнула, обняла его и вдохнула его запах. – Береги себя, Айден. Надеюсь, что скоро мы увидимся.

Я вздохнула, закрыв глаза.

– Я тоже.

Мы разомкнули наши объятия и улыбались, но затем я заметила кое-что краем глаза. Хантер стоял в дверях – с шокированным и злым выражением на лице.

– Мне следовало знать, – он повернулся, чтобы выйти за дверь, и в мгновение ока мы с Мейсоном догнали его.

– Подожди, сын. Это не то, что ты думаешь.

Он сердито повернулся. Кристиан был позади него, и губами произнес только «Прости». Очевидно, это он впустил Хантера.

– Я оставлю вас, – Кристиан ушел, оставив нас всех в коридоре.

– Тогда что это было, папа? Нет, ну в самом деле, вперед. Насколько охеренно выглядит то, что я пришел к Айден, а она обжимается с моим отцом? При других обстоятельствах, это не было бы так дерьмово, но после вашей истории, – он выдохнул, и я поняла, что опять потеряла Хантера. Неважно, что все это было совершенно невинно.

– Хантер, Айден только недавно пережила травму. Это не имеет никакого отношения к нашей истории. Я забочусь об Айден, и, конечно же, я хотел навестить ее, чтобы удостовериться, что она в порядке. Ты не хочешь разговаривать со мной. Что еще я должен был сделать?

– Пожалуйста, остановись, – пробормотала я.

– Ну, не знаю... может быть предупредить меня, что ты придешь, чтобы меня точно не было рядом, когда ты появишься.

Ноздри Мейсона раздувались.

– Как я мог это сделать, когда ты не отвечаешь на звонки?

– Пожалуйста, остановись, – снова прошептала я.

– Хм, не знаю... пробовал писать мне?!

Мейсон собирался возразить, когда я вытянула свою руку.

– Стоп! – я выдохнула, и из меня вырвался всхлип. – Просто послушайте себя! – я вздохнула и покачала головой. Я сделала это. Я отдалила их друг от друга. – Вы – отец и сын. Вы единственные друг у друга, и после этого ругаетесь вот так? И из-за чего? Меня? Ничто не должно разделять отца и сына. И никто.

На некоторое время воцарилось гробовое молчание, и мы просто смотрели друг на друга. Когда никто ничего не произнес, я заговорила снова, обращаясь к Хантеру:

– Ты должен попытаться простить своего отца, Хантер. Он не сделал ничего плохого, только скрыл кое-что от тебя. То, что было бы и лучше умалчивать дальше, тогда бы мы смогли избежать всей этой боли и страданий. Да, я знаю, плохо скрывать что-то от тех, кого ты любишь, но иногда приходится это делать, чтобы избежать эмоционального потрясения. Твой отец любил мою мать. Разве ты не сделал бы то же самое, если бы ситуация была обратной?

Хантер стиснул зубы и прислонился головой к стене. Он страдал. Я знала это, но еще он понимал, что в моих словах была доля правды… неважно, насколько зол он был.

– Я собираюсь уйти и позволить вам поговорить, – мы оба посмотрели на Мейсона, который смотрел в свою очередь на Хантера. – Сын, пожалуйста, выйди на связь, когда успокоишься, – затем он повернулся ко мне. – Береги себя, Айден, – он улыбнулся, и я поблагодарила его. Мы наблюдали, как он прошел к входной двери.

Когда он открыл ее, камеры начали мигать и женский голос прокричал:

– Мистер Дэвенпорт, это правда, что у вас был роман с вашей падчерицей? – дверь захлопнулась, а Хантер и я остались стоять с широко раскрытыми глазами и лишившимися дара речи.

Я закрыла глаза. Я не могла поверить в это. Сначала моя мать, а сейчас и в прессе промелькнула информация о нашей семейной ситуации. Как теперь мне проходить через все это? Моей матери было недостаточно?

Я услышала, как Хантер вздохнул.

– Ничего не выйдет, так ведь?

На мгновение я зажмурилась еще сильнее и почувствовала, что наворачиваются слезы. Когда я заставила себя снова открыть глаза, Хантер стоял и смотрел на меня. Он выглядел таким же потерянным, как и я.

В конце концов, я покачала головой.

– Нет, не выйдет.

Я пыталась сохранить лицо. Я отчаянно хотела Хантера, но знала, что пока в его голове были мысли об отце и мне, он никогда не сможет пережить это. Я спасала его и себя от душевной боли в будущем. Несмотря на тот факт, что его потеря убивала меня, я знала, что он хотел, чтобы я отпустила его. Я должна была дать ему это хотя бы потому, что так поступают лучшие друзья.

Поэтому, несмотря на то, что мое сердце болело так, как никогда в жизни, я взяла Хантера за руку и сказала ему, что он свободен. Я пожелала ему обрести счастье и все то, что он когда-либо желал себе сам. Потому что я заботилась о нем, потому что он был моим другом, и потому что я любила его больше всего на свете.

Как только Хантер услышал мое принятие, он ушел. Но, сколько бы я ни делала счастливое лицо, это не уняло той несравнимой боли, которая появилась, когда я потеряла единственного мужчину, которого когда-либо действительно любила.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней... не в состоянии осознать, как моя жизнь оказалась такой. Все, что я когда-либо хотела – это счастливая, любящая семья. Хантер был ею.

И я потеряла его.