Текст книги "Для него (ЛП)"

Автор книги: Джейд Синнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Джейд Синнер
Для Него
Серия: Заявленный – 2

Переводчик: Amina Rayn (Глава 1-9, Эпилог)

Редактор Алена Шевченко (Глава 1-9, Эпилог)

Вычитка: Наталья Яблокова

Обложка: Наталья Яблокова.

Специально для группы: Перевод Любовных Романов 18+

(https://vk.com/thecrazyworldofbooks)

Глава 1
Виктор

Люди пытаются сохранить свою информацию в секрете, но им это не удается.

Она не знала.

Она на виду у всех, доступна каждому со щелчком фотоаппарата. Включите телевизор, и вот она ... чертова Эрика Эллис. Она должна знать лучше, быть более осторожной. Ей следовало принять меры предосторожности.

Но она не знала.

Ее беспечность выводит меня из себя, бесит меня. Но без нее, где бы мы были?

Она ослабила бдительность и заговорила, не задумываясь.

Получение кусочков ее истории жизни требует времени, но поскольку мой член жаждет ее киску, я знаю, что терпение будет стоить награды. Процесс не составляет труда. Это так же просто, как стоять рядом с ней в кафе.

– Имя для заказа? – спрашивает бариста.

Вдруг ее имя не только озвучено, но и написано на ее чашке.

– Номер телефона? – спрашивает человек в химчистке.

Вот оно.

Семь цифр, которые раскрывают множество информации.

Остальное легко. Поиск в интернете, даже не такой всеобъемлющий, как правоохранительные органы, и большая часть ее информации у меня под рукой, точно так же, как скоро будут твердые соски.

Я копаю больше.

– Мэм, вы можешь подтвердить свою дату рождения? – с небольшим изменением в голосе я стал телепродавцом, нуждающимся в подтверждении ее учетной записи.

Простые вопросы, на которые в ее занятом мире она отвечает без раздумий. Ее безрассудство – это ее падение, хотя я ценю это, ибо планирую наказать ее за это. Если я смог узнать все это, то и другой человек сможет также. Эта мысль наполняет меня яростью, подталкивающей мою кровь вниз, от рационального мышления прямо к моему члену. Это мучительно тяжело с тягой взять ее, пометить и сделать своей. В конце концов, так и есть. Она всегда была моей. Мне просто нужно заставить ее принять это.

Мой член постоянно остается твердым, пока я терпеливо планирую, день за днем, неделю за неделей, слежу, слушаю и обращаю внимание. Большую часть времени она меня даже не замечает. То, как она часто меня игнорирует, как будто я не ее будущее, настоящее и прошлое, подталкивает мое желание. Я держусь за каждое слово, за каждую возможность. Иногда она проходит мимо меня, как будто меня там нет, но иногда, она улыбается и даже говорит пару слов. Я живу этими моментами, зная, что в будущем их будет намного больше.

У меня нет никаких вопросов. Каждой клеточкой тела я знаю, что она тоже хочет меня. Когда наши глаза встречаются или мы касаемся, когда она проходит мимо меня в переполненной закусочной, я чувствую ее желание. Связь, какая бы маленькая она ни была, как молнию, излучается от нее, как тепло от солнца, наполняя воздух и заставляя мой член раздуваться.

При одной из таких встреч мы сталкиваемся лицом к лицу, и ее розовый язык прикасается к ее губам. Я понимаю, что она не может сказать. Это ее молчаливое признание того, что будет. Вскоре этот язык будет танцевать с моим языком. Скоро он будет лизать мою сперму, когда она встанет на колени у моих ног.

Я знаю, что она хочет и в чем нуждается. Я видел ее счета, книги, которые она читала, и видеоролики, которые она смотрела на ее учетной записи Тамблер. Неудивительно, что она иногда кажется отчужденной. У нее есть желания и фантазии, которые остаются невыполненными.

Ее одиночество скоро закончится. Но, как и все в нашем будущем, время зависит от меня. Я единственный человек для этой работы.

Она публичная личность, и меня бесит, что она играет в эротических снах других мужчин. Это ее кажущаяся доступность. Но это всего лишь восприятие. Она не принадлежит им, ни одному из них. Это будет моя сперма, которой она будет орошаться, и мой член, который будет вливаться в ее тугую, влажную киску. Я буду тем, кто свяжет ее и будет контролировать. Никто другой не доведет мою женщину до экстаза. Никто другой не воплотит ее желания в жизнь, никто, кроме меня.

В первый день, когда она посмотрела в мою сторону и заговорила со мной, в тот день, когда наша связь установилась, я знал, что мы должны быть вместе. Я пробился в ее предсказуемый мир, но она понятия не имеет о моих планах. Ее сочетание неведения и самонадеянности подпитывает мое желание. Эрика думает, что у нее есть контроль, она думает, что командует, но это иллюзия. Мой член угрожает взорваться, когда я представляю себе, что будет в ее будущем – в нашем будущем.

Глядя через стекло на экране передо мной, я смотрю, как ее груди отскакивают, и ее идеальные белые зубы блестят в окружении этих полных, глянцевых красных губ. У меня сжимаются зубы от ее смеха. Как я должен держать камеру неподвижной, когда она хихикает над тем, о чем говорит ее со-ведущий? Мужчина в гриме рядом с ней – придурок. Он не заслуживает ее смеха или слов.

Это не настоящий смех, я успокаиваю себя. Это часть ее игры, часть ее телевизионной личности. Это просто для камер, для аудитории. Ее настоящие звуки смеха, стоны желания и крики боли – только для моих ушей.

Моя грудь наполняется гордостью. Мне нравится, что я единственный, кто их слышит, и единственный, кто любит ее. Давай начнем песню.

Глава 2
Эрика

– Снято, – говорит Лонни, продюсер, когда его рука опускается, и красные огни исчезают из множества камер.

– Мисс Эллис, мисс Эллис, – зовет Джеки, помощница Лонни, когда она мчится мимо камер в моем направлении.

Я не могу не заметить, как оператор на камере три хмурится на нее, когда она называет мое имя.

– Да, Джеки, – отвечаю я, когда съемочная группа отстегивает микрофон, стягивают провода и снимают с моей талии маленькую коробочку. Иногда мне кажется, что я связана миллионами привязей, когда сижу, выглядя беззаботно, обсуждая события дня. Если бы только это были не тонкие провода, а неразрывные связи.

Я вздыхаю. Это не я.

Эрика Эллис, новости в пять тридцать шесть на пятьдесят третьем канале это я. Возлюбленная Милуоки. Я могу рассказать вам о крушении школьного автобуса с такой же улыбкой на лице, как и та, с которой я обсуждаю ежегодный фонд будущих фермеров Америки. У меня есть диплом в области радиовещания, но я сижу за стеклянным столом, мои ноги на слишком высоких каблуках, чтобы ходить, потому что эта обувь заставляет мои икры казаться сексуальнее. Это то, что говорят люди, которые подсчитывают цифры. Наши рейтинги падают каждый раз, когда высота моего каблука опускается ниже четырех дюймов.

Они проработали длину моей юбки до сантиметра выше моих коленей, но не показывали слишком много бедер. Женская часть населения старше 40 расстраивается, если юбка слишком короткая или случайно поднимается. Это то, что говорят мне люди, которые подсчитывают цифры. На мой взгляд, это уставшие мамы, которые не могут держать своих мужей счастливыми и завидуют моему телу. Сохранение его формы является частью моей работы.

Знать данные. Оставаться современной. Произносить правильно каждое имя, даже иностранных высокопоставленных лиц, и, прежде всего, оставаться в идеальной форме для телевидения. Я рада, что нет никакого давления.

Сохранение баланса с каждым баллом – точно в воздухе – изнурительное искусство, и я готова отложить его на несколько дней. К счастью, сегодня пятница, и я не вернусь к камерам до понедельника. Это не значит, что я могу полностью уйти. У меня подготовка к следующей неделе и бесконечные тренировки. Но на несколько дней я могу снять пластиковую улыбку и расслабиться.

Это то, что мой муж всегда пытается заставить меня делать. Ты думаешь, что он поймет, как тяжело быть мной, но он никогда не понимал. Даже сегодня утром он твердил и твердил. У меня не было времени и сил слушать. Наверное, нам нужно время поговорить о желаниях друг друга. Как будто у кого-то из нас есть на это время. Тем не менее, это то, что наш консультант по семейным вопросам говорит, что мы должны сделать. Она призывает нас быть честными друг с другом.

Я никогда не собиралась быть нечестной. То, что я начинаю понимать после почти пяти лет брака, это то, что честность заключается не только в том, чтобы говорить правду, но и в том, чтобы не скрывать правду.

– Мисс Эллис, – сказала Джеки, – мне только что позвонили, Тамара заболела.

Дерьмо! Наш разговор подождет.

Мои плечи выпрямились. Я не хочу оставаться и делать одиннадцати часовые новости. Я хочу пойти домой, не разговаривать, а смыть макияж и свернуться калачиком. Тем не менее, я знаю, что это не тот ответ, который будет способствовать моей карьере, это не вытащит меня из Милуоки и на более крупный рынок. Вместо того чтобы сказать то, что хочу, я увеличиваю свою пластиковую улыбку.

– Да? Мне жаль слышать это. Лонни хочет, чтобы я осталась?

– Да. Это так. Мы все сделаем.

– Не проблема, – говорю я, заметив оператора раньше. Его хмурый взгляд превратился во что-то более глубокое, нечто более близкое к гневу. Расслабься, приятель. Это не значит, что он должен остаться, только потому, что я здесь. У одиннадцати часового выпуска есть собственная группа. У него свободный вечер. Я единственная кто связан.

***

Мертвая на своих ногах. Вот как я себя чувствую, когда съемочная группа распутывает меня с моими проводами в третий раз сегодня. У меня болят ноги от туфель, которые я только что сняла. Мои ноги сводит судороги от того, как они примостились на барной стойке под моим стулом, изящно скрещенные на лодыжке.

– Эрика, – одиннадцатичасовой со-ведущий, Шон, зовет, ибо он также освободился от своего микрофона и другого аппарата. – Спасибо, что подменила. Я куплю тебе выпить.

Я качаю головой.

– Спасибо, Шон. Я разбита. Мне нужно вернуться домой.

Он наклоняет голову в сторону.

– Пойдем, у нас есть компания. Сегодня пятница. Мы все должны расслабиться.

Я вращаю шеей, чтобы немного размяться.

– В другой раз?

– Хорошо, по крайней мере, позволь мне или одному из съемочной группы довести тебя до машины. Гараж – это не то место, чтобы быть в одиночестве в это время суток.

– Все в порядке. Я припарковалась близко. – Я смотрю на свою обувь, когда думаю о том, чтобы вернуться в гримерку и переодеться

– Быстро переоденься, и я уйду отсюда. Надеюсь, Тамара поправится к понедельнику.

В мгновение ока, на мне мои ботинки, спрятанные с другими парами, которые остаются в студии, и мой ажурный Чак Тейлорс зашнурован. У меня есть джинсы и верх, чтобы переодеться, но я не хочу тратить время. Когда я тянусь до сумочки, хранящейся в шкафу рядом с моим столом, я вижу записку:

Не уходи без красных каблуков.

Я сглатываю, когда мой пульс ускоряется. Медленно оглядываю комнату. Никто не должен входить сюда без меня. Кто оставил записку?

Я избавляюсь от ощущения, которое дает мне записка, списываю это на сонливость и сминаю ее в комок. Я тянусь за сумочкой и ухожу.

Короткая поездка на лифте, и я в гараже.

Где моя машина?

Глава 3
Эрика

Эрика выходит из лифта, все еще одетая в платье со съемочной площадки. Оно отличается о того, которое она носила в пять тридцать шесть. Я знаю, потому что я видел большую часть из одиннадцатичасовых новостей в прямом эфире в приложении моего телефона.

Она абсолютно великолепна в синем платье с V-образным вырезом, на ногах высокие теннисные туфли с высоким верхом, когда она сканирует гараж. Намек паники, пока она ищет свою машину, усиливает мое волнение. Я хочу, чтобы она была на грани. Я планирую оставить ее такой, умоляя о пощаде, которую только я могу дать.

Я суживаю глаза и чувствую, как пульсирует вена на моей шее. Кроме ее сумочки, она больше ничего не несет. Где, черт возьми, красные каблуки? Она должна была увидеть мою записку.

Обида продолжает увеличиваться.

Я выпрямляю шею. У Эрики Эллис есть способ научиться быть послушной. Мой член дергается от моих планов научить ее.

Сначала она согласилась работать над одиннадцатичасовыми новостями, и я почти потерял контроль. Все мои планы, над которыми я усердно работал, чтобы все было как надо ... они должны были начаться раньше, но я сказал себе, что все в порядке. Я смогу приспособиться. Пять часов не будут иметь значения, не тогда, когда мы проведем остаток жизни вместе.

Когда я был в гримерке Эрики, я взял ее ключи и передвинул машину. Я отогнал ее к ее квартире, пока она все еще была на студии, и припарковал на улице, чтобы никто не заметил. Я думал просто похитить ее из гаража, но если бы я сделал это, ее машину оставили бы здесь на все выходные. Это могло вызвать вопросы.

Последнее, чего я хочу, это чтобы кто-то из ее сотрудников звонил и прерывал наши планы. Эти выходные для нас.

Когда Эрика добирается до телефона, я подъезжаю к ней и опускаю окно.

– Мисс Эллис, какие-то проблемы?

Ее голубые глаза широко распахнулись от звука моего голоса. Меня перекашивает от того, что они все еще покрыты слишком большим количеством макияжа. Одна из первых вещей, которые я сделаю – это очищу ее лицо. Если я могу ждать, чтобы трахнуть ее, то и это тоже.

– Я-я, – заикается она, настолько отличная от уверенного диктора. – Я бы поклялась, что припарковала свой автомобиль прямо здесь. – Она движется к ряду пустых парковочных мест. – Ты видел его?

Я нажимаю кнопку разблокировки, наклоняюсь и открываю пассажирскую дверь моего грузовика.

– Поднимайся. Слишком поздно блуждать по парковке. Никогда не знаешь, кто может быть там.

Она снова смотрит на свой телефон, как будто хочет позвонить, но затем засовывает его в свою сумочку.

– Спасибо.

Мой член дергается от облегчения в ее голосе. Я планирую быть единственным, кто даст ей облегчение не только в эти выходные, но и на всю оставшуюся жизнь.

– Ты можешь проехать по парковке, – говорит она. – Я могла ошибиться. Не знаю. Кажется, я устала.

Я наклоняю голову к ней.

– Пристегни ремень безопасности. Мы не хотим, чтобы ты пострадала.

Она смотрит на меня краем глаза, когда я говорю. В маленьком салоне я чувствую ее неуверенность, ее страх, и это чертовски меня заводит. Я молчу, пока маневрирую вокруг каждой кривой, вниз по парковочным этажам до выхода, провожу своим бейджем и выезжаю на улицу.

– Т-ты не искал мою машину, – говорит Эрика, пока касается ручки двери.

Я нажимаю на газ. Улицы города практически пусты. Я проскочил один, два, а затем и три красных светофора.

– Что ты делаешь?

Я не отвечаю, крепче сжимаю руль с каждой милей. Некоторые светофоры способствуют мне, но по мере того как мы проезжаем через город, они все дальше и дальше остаются позади.

– Пожалуйста, – умоляет Эрика, – я не знаю, что ты делаешь, но я хочу домой. Квартира не в той стороне.

Точно так же, как уличные фонари и люди, ее вопросы уходят дальше, когда я продолжаю тихо выезжать на окраину и за пределы города. Когда темнота ночного неба становится глубже и наполняется звездами, я поворачиваюсь к ней. Эрика вжалась в дверь, стараясь держаться, как можно дальше от меня. Хотя у нее не хватило смелости открыть ее, она приткнулась и готова. Как она могла ее открыть? Я не замедлил, а тем более не остановился, чтобы дать ей возможность.

– Где красные туфли? – Наконец спрашиваю я.

Она моргает, свет от моей приборной панели наше единственное освещение.

– Я ... я оставила их на станции.

– Ты видела мою записку?

– Я не знала, что это от тебя.

Моя ладонь ударяет по рулю, заставляя ее подпрыгнуть и сделать все возможное, чтобы приблизиться к двери.

– От кого, черт возьми, ты думала?

– Я ... я не знаю.

– Сколько мужчин оставляют тебе записки о том, что надеть?

– Я не знала, что это от мужчины.

Я поворачиваюсь, чувствуя запах не только ее страха, но и ее желания. Сладкий запах ее киски заставляет меня взять ее прямо в этом грузовике и не ждать домика.

Голова Эрики движется из стороны в сторону, когда она делает еще одну попытку приблизиться к двери.

– Пожалуйста, это не похоже на тебя, Виктор. Что происходит?

Это первый раз, когда мне кажется, что я услышал свое имя из ее губ.

– Значит, я не мистер Кросс? – Так она называет меня на станции.

– Так и есть. Это твое настоящее имя.

– А твое Эрика Эллис?

– Виктор, я не ...

Я прерываю ее.

– Сэр.

Ее плечи выпрямляются.

– Что?

– Никаких имен в эти выходные. Ты можешь обращаться ко мне сэр.

– Я-я, что? Я не буду…

Мы сейчас выехали из города и находимся прямо в середине нигде. Здания и даже дома остались в прошлом. Соевые и кукурузные поля покрывают сельскую местность. Тонкие ряды деревьев выходят на открытые поля рядом с травянистыми ущельями, которые встречают небольшой гравийный уступ. Одно неправильное движение во время темной ночной езды, и грузовик может оказаться на глубине пяти футов. Думая только о женщине в моем грузовике, я нажимаю на тормоз и тяну фуру к уступу. Шины визжат, и шасси стучит, когда камни и гравий летят. Быстрее, чем Эрика может среагировать, я ставлю грузовик на паркинг, расстегиваю ремень безопасности и скольжу к ней, прижимая ее между мной и дверью.

– Даже не думай открывать эту дверь, – предупреждаю я. – Там пять футов, и если ты упадешь, я последую за твоей прекрасной задницей и возьму тебя в грязи.

Она сглатывает, ее испуганные глаза устремлены на меня.

Одной рукой в волосах на затылке, а другой властно охватываю ее бедра, я тяну ее к себе. Между дверью и ремнем безопасности она оказалась в ловушке.

– Сэр, – повторяю я. – Твой единственный вариант – Мастер.

Слеза течет по ее нижнему веку, пока она не моргает, и она свисает с ее чрезмерно наложенной туши.

– Вик…

Я притягиваю ее губы к своим. Хотя она пытается оттолкнуть меня, я слишком большой, слишком сильный, слишком решительный. С ней, наконец, в моих объятиях, я беру то, что принадлежит мне, и обрушиваю свой рот на нее. Не колеблясь, мой язык погружается в ее теплую, сладкую гавань, ищет и исследует. Ее крошечные кулаки прижимаются к моей груди, когда она давит ее сиськи. Стук ее сердцебиения барабанит ниже моего. Ее страх и возбуждение наполняют воздух сладким, опьяняющим ароматом, который мгновенно превращает мой член в сталь.

Мои пальцы вливаются в ее каштановые волосы, бесстыдно оттягивая ее голову назад, когда я продолжаю захватывать ее губы. Поцелуй за поцелуем, ее просьбы смягчаются. Чем больше я прощупываю, неумолимо повреждая ее губы, тем больше ее мышцы расслабляются, а ее тело тает против моего.

Я тяну назад, держа наши глаза закрытыми, и тянусь к ее руке. Эрика пытается удержать, но я не в настроении к переговорам. Взяв ее руку, я подталкиваю ее ладонь к передней части джинсов, потирая ею пульсирующую эрекцию.

– Почувствуй, что ты со мной делаешь?

Когда она не отвечает, я снова дергаю ее за волосы, выгибая ее шею назад, заставляя ее задыхаться.

– Ты чувствуешь это? – спрашиваю я снова.

– Да-да, – хныкает она.

Мои губы движутся вверх.

– Да, что?

– Да, сэр.

Глава 4
Эрика

О, Господи, этого не может быть.

Я закрываю глаза, надеясь все прекратить, но не могу. Виктор продолжает тереть мою руку об его эрекцию, об его большой, жесткий, напряженный член. Я никогда не видела его таким. Он не оператор, который наблюдает за мной. Он одержим.

– Скажи это еще раз, – требует он.

– Да, сэр. – Мой голос мне не принадлежит. Он слабее и покорнее.

Я никогда в жизни не была покорной.

Виктор отпускает мою руку и двигается под подол моей юбки. Каждый нерв на моем теле горит. Я чувствую каждую часть своего тела, о существовании которых даже не подозревала. Усталость от студии ушла, заменившись адреналином, бегущим по моему кровотоку с рекордной скоростью. Чем выше его пальцы двигаются, тем больше я электризуюсь.

Я содрогаюсь от его настойчивости. Он прикасается ко мне, и я обнажаюсь. Почему я не переоделась перед тем, как покинуть станцию? В джинсах он не трогал бы меня. В джинсах я была бы в безопасности.

Но разве это так?

Я задыхаюсь, когда он проводит по промежности – по моим трусикам.

– Котенок, ты вся промокла.

Котенок?

– Ты промокла насквозь, – повторяет он. – Ты хочешь, чтобы я засунул твердый член в твою киску, в этот грязный канал, не так ли?

– Нет! – Говорю я, пытаясь сомкнуть ноги и остановить его вторжение.

Он слишком сильный. Его палец вьется по моей промежности под хлопком и дразнит мой клитор, посылая ударные волны, пронзающие меня. Один палец, а потом два находят дорогу к моей дырке. Я стараюсь не стонать, но мое тело сжимает пальцы, крепко сжимает их.

– П-пожалуйста, – умоляю я. – Пожалуйста, не делай этого.

– Ты же хочешь этого. Ты очень хочешь.

– Нет, это не так.

Моя голова дергается назад, когда он снова тянет мои волосы, на этот раз, заставляя слезы стекать по моим щекам. Виктор высовывает язык и облизывает мое лицо, от подбородка до глаз. Я дергаюсь, чтобы отступить, но не могу. Он делает это снова, его мятное дыхание в моем носу, когда его слюна покрывает мою щеку. Все это время его пальцы продолжают нападать на меня, погружаться и выходить.

– Плачь, котенок, – говорит он. – Я выпью каждую слезу, каждая капля делает меня сильнее. Каждая из них еще один толчок в твоей киске, потому что ты собираешься облегчить эту боль в моем члене. Я собираюсь взять тебя с собой. Посмотри, как ты раскачиваешь бедра от моего прикосновения. Ты хочешь этого. Ты хочешь меня. Ты моя. – Он сидит прямо, глядя мне прямо в глаза. – Ты знаешь это, не так ли?

Я не уверенна, что знаю, я смущена, мое тело реагирует и я от этого в ужасе. Это неправильно, и все же я двигаюсь с его пальцами, хочу, чтобы он коснулся моего клитора, нуждаясь в большем, чем то, что он мне дает.

Еще один длинный поцелуй в лицо, и я борюсь, чтобы не вздрогнуть.

– Скажи мне, – требует он.

– Сказать что?

Моя голова снова откидывается назад, моей голове больно от повторной атаки.

– Не заставляй меня наказывать тебя, – предупреждает Виктор. – Причинить тебе боль – это только моя цель доставить тебе удовольствие, но я сделаю это, котенок, я заставлю тебя плакать. Я заставлю тебя кричать. Следуй моим правилам, и все пройдет гораздо лучше.

Его правила?

Его пальцы оставляют мою киску. Но прежде чем я смогла подумать об этом, прохладный ночной воздух и кондиционер грузовика достигают моей груди, когда он срывает переднюю часть моего платья, разрывая его по швам. Он шипит при виде моих грудей, выступающих из моего кружевного лифчика. Не снимая его, он толкает кружевные чашки вниз, разглядывая их.

– Посмотри на свои соски, – дразнит он. – Они очень твердые. Ты возбуждаешься. Теперь скажи мне, что я хочу услышать. Скажи мне, кому ты принадлежишь.

– М-моему мужу, – успеваю сказать я.

Он щиплет один сосок, и я вскрикиваю от боли.

– Попробуй еще раз, и не забудь сказать, сэр.

– Понимаю, сэр. Я принадлежу только ему. Я замужем.

– Твой муж знает об этом? Ты ему сказала? Он делает тебя мокрой? – Виктор сосет палец, который только что был в моей киске. – Он делает тебя такой влажной?

Я не могу осмыслить все его вопросы. Мой муж может сделать меня влажной. Он может. Я киваю.

– Тогда почему ты заставляешь его ждать? Если он тебе нужен, ты не стала бы работать на дополнительной трансляции, не так ли?

– Я…я… это было не из-за него.

Он щипает мои соски, грубо сжимая их пальцами.

– О, котенок, так и должно быть, но так как это не так, то у тебя есть я. Я научу тебя, как обращаться с мужчиной.

– Пожалуйста…– это все, что я могу сказать.

Виктор откидывается назад.

– Сними свое нижнее белье.

– Что?

Его грубые пальцы щиплют меня за щеки, сминают мой рот, пока вкус меди не дает мне понять, что он кровоточит.

– Сэр, – говорит он. – Не заставляй меня повторять.

Я киваю. Когда он отпускает мое лицо, я говорю:

– Да, сэр.

Он снова садится, не сводя с меня глаз, пока я снимаю свои трусики. Это не простой процесс, в платье и с ремнем.

Мой пульс скачет, когда я вручаю ему светло-розовые трусики, которые соответствуют лифчику, который все еще на моей груди. Виктор подносит мои трусики к носу, закрывает глаза и вдыхает. Он вздыхает.

– Мне нравится твой запах. Я так и думал. Но я и не знал, что ты будешь такой влажной. – Затем его темные глаза возвращаются ко мне. – Если ты еще раз забудешь сказать «сэр», то это попадет тебе в рот. Ты понимаешь это?

Я дрожу.

– Да, сэр.

Губы его искривились в жестокой улыбке.

– Это моя кошечка. Прежде чем мы закончим, ты не только узнаешь, кому ты принадлежишь, но и скажешь это.

Я не отвечаю, когда он возвращается обратно на место водителя и пристегивает ремень безопасности.

Когда мы закончим с этим? Именно так он и сказал. Он собирается меня отпустить? Вернусь ли я к человеку, за которого вышла замуж, к тому, кто никогда бы так со мной не поступил?

Когда я дотягиваюсь до лифчика, Виктор останавливает меня.

– Не прикрывай себя. Я хочу смотреть на тебя, на твои твердые соски. Я хочу знать, что все, что мне нужно сделать, это протянуть руку, чтобы привлечь твое внимание. – Он тянется и перекатывает один сосок между большим и пальцем, вызывая стон. – Я планирую держать тебя голой все выходные.

Тишина охватывает грузовик, пока я пытаюсь понять, что происходит. Но я не могу. Это больше, чем я способна вообразить.

– Когда мы доберемся туда, – продолжает он, прерывая мои мысли. – Первое, что я собираюсь сделать, это трахнуть твой умный рот. Тебе нравится говорить людям, что делать, не так ли?

Все еще держа мои трусики, он заводит грузовик, и мы спокойно выезжаем на дорогу. Вокруг нет ни единой души. Ни одна машина не проезжала мимо его грузовика с тех пор, как он остановился.

– Ты думаешь, что если ты на телевизоре, – продолжает он, – что ты лучше, чем все остальные, не так ли.

– Нет, сэр.

Виктор стреляет глазами в мою сторону и возвращается на дорогу.

– Не обманывай меня, котенок. Я буду наказывать тебя за ложь каждый раз. Не забывай об этом. Считай, что это твое первое и последнее предупреждение. Я видел тебя. Я наблюдал за тобой. Ты думаешь, что особенная. – Он поднимает мои трусики и снова вдыхает. – Ты права.

– Я?

– Ты для меня особенная. Только для меня. Ты моя шлюха, сучка, любовь всей моей жизни. Мы будем вместе навсегда.

Я содрогаюсь при его словах.

– Я собираюсь сделать тебя своей во всех смыслах.

Очень неправильно, то, что мои бедра становятся скользкими от его мерзких слов. Мой муж никогда бы так не сказал.

Комплименты и ласки – вот, что он всегда говорил. Это то, чего хотела бы нормальная женщина, но жестокие слова Виктора скручивают мои внутренности и увлажняют мою киску.

– Я собираюсь не только трахнуть твой рот, но и всю тебя, все твои дырки станут моими.

У меня расширяются глаза.

– Нет. Я не могу. Я никогда.

Виктор улыбается.

– Ты будешь, будешь. Скажи. «Да, сэр». Скажи, что я могу трахнуть твою задницу.