Текст книги "Неаполитанская сказка"

Автор книги: Джей Ирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

На пыльной улице Виа Партенопе мигом поймала такси. Чтобы не мучаться с полузабытым итальянским, раскрыла карту Неаполя с пригородами перед шофером. Ткнула пальцем в нужное место. Шофер улыбнулся, часто закивал головой и назвал сумму.

У ворот автомастерской Соня замерла как вкопанная. Огромный чистейший цех. Несколько иномарок висят под потолком, пара десятков сверкает стеклами по углам. И никого нет. Точнее кто-то копошился у длинных железных шкафов, заваленных железяками, яркими коробками. Высокий итальянец в грязно-желтом комбинезоне стоял спиной ко входу и раздраженно копался в этой свалке, громыхая железом и шипя себе что-то под нос..

Соня помялась немного и шагнула в его сторону и вежливо обратилась к широкой спине. Голос предательски дрожжал.

– Простите, не подскажете, как мне увидеть хозяина мастерской? Умберто. Эй, месье!

Мужчина вздрогнул и медленно повернулся.

– Умберто? – спросила Соня и задохнулась.

Парень задумчиво изучал женщину в воротах и медленно вытирал руки какой-то фланелькой.

– Значит, всё-таки приехала? – глухо спросил Умберто.

Он почти не изменился – такой же красавец. Только ссутулился немного. Словно стал даже ниже ростом. А глаза. Глаза у него теперь какие-то тусклые. Голос с тех пор, как они виделись в последний раз, приобрел хрипотцу:

– Чашечку кофе? – сказал Умберто.

– Можно и чашечку, – смущенно пискнула Соня, теребя в руках сумочку.

Умбертно плавно развернулся и зашагал в дальний угол гаража, к огромной стеклянной двери. Крошина закусила губу и двинулась следом.

Кабинет хозяина мастерской ничем не отличался от тысячи средних офисов. В любой части мира. С одной стороны окна выходили в гараж, с другой во внутренний дворик-сад.

Соня пристроилась на краешек пластикового стула у стола Умберто. Тот тяжело в упор разглядывал молодую женщину.

– И зачем приехала? – хрипло спросил итальянец.

Соня захлопала глазами. Зачем она приехала? И, правда, зачем? Ситуация всё больше походила на какой-то бред. А она, дурочка, размечталась, что как в женских романах… Она бросится на грудь своего любимого, и… Крошина выдавила:

– А зачем ты приезжал в Россию? Зачем меня искал?

– В Россию? Я? – удивленно протянул Умберто. – А! – вдруг спохватился мужчина. – Точно, приезжал. Припоминаю.

У Сони появилось ощущение, что над головой зависла иномарка из гаража и сейчас рухнет ей прямо на дурную голову. Получила, дура?!

Соня резко встала и твердо произнесла:

– Мне лучше пойти. Рада был увидеться.

– А кофе? – спросил удивленный Умбертно. – Подожди хоть кофе.

– У меня мало времени, – промямлила женщина, не поднимая глаз на хозяина мастерской.

Итальянец резко встал. Крошина заметила у него наметившееся брюшко. Умберто прошагал к двери, щелкнул замком и опустил жалюзи. Обернулся к гостье.

– Ты пролетела столько, чтобы увидеть меня и уже убегаешь? Это глупо, курочка!

«Курочка? Что за такое?» – мысленно изумилась Соня.

– Ты прилетела из медвежьей России, так как соскучилась по настоящему итальянскому мужику. Так чего же теперь убегаешь, а, крошка? Давай уж поздороваемся по-настоящему. А? – произнес Умберто и криво усмехнулся. В этом время его руки ловко расстегивали пуговицы спецодежды на груди.

– Умберто, ты что? – пораженно протянула Соня, вставая из кресла. – Умберто, глупая шутка…

– Ты думаешь, я шучу? – спросил мужчина, надвигаясь на женщину, – Иди ко мне, белая киска, пошутим вместе.

– Прекрати сейчас же! – испуганно крикнула Крошина и отскочила к окошку. Но Умберто резво настиг её и навалился всем своим массивным телом. Холодное стекло окна обожгло голые лопатки Сони.

– Ты что!?! Прекра… А!

– Тихо-тихо, курочка! Сейчас мы с тобой пошутим… – Жарко дышал ей в шею Умберто.

Запах грязного тела, вперемешку с машинным маслом, ударил женщине по ноздрям.

– Ты что творишь, гад!? – Заорала Соня и въехала коленом Умберто ниже пояса.

– Ах ты ж… – Захрипел итальянец и зажав пах, хлопнулся на колени.

– Придурок! – крикнула Соня и понеслась к двери.

Щелкнул замок под дрожащими пальцами. Она на свободе. Чуть не ломая каблуки, побежала к выходу. Несколько парней-рабочих отпрыгнули в сторону с её дороги. Что-то кричали ей вслед ошарашено. Не замечая людей вокруг, женщина вылетела на дорогу.

– Гад! Сволочь! Урод! Подонок! – сдавленно ругалась Соня, вытирая слезы и судорожно дыша. Остановила такси с каким-то улыбчивым толстым японцем за рулем.

– Гранд-отель Санта-Люсия. Это на улице…

– Я знаю улиса, синьора… – вежливо остановил её шофер и улыбнулся.

Соня только кивнула и сжалась в комок на заднем сиденье машины. Закрыла ладонями лицо.

* * *

Получилось или нет, Александр узнает завтра утром. Но, судя по светлым мордам немцев, у фирмы Александра есть хороший шанс. На встрече в Берлине Александр был сама учтивость, ум и обаяние. Он вспоминал, как вела подобные встречи Соня, и просто старался воспроизвести её поведение. Каждая фраза сначала проходила мысленную обработку «по Соне» – как бы она это сказала, как бы подала мысль.

Конкуренты пылали энтузиазмом, много говорили немцам, заваливали слайдами, распечатками и результатами исследований.

Александр же, напротив, был сух, краток и улыбчиво-задумчив. Презентация у него была небольшая, но очень изящная. Костина команда работала над ней сутки, не вставая из-за компов. Александр даже не проверял, что и как они рисуют. Просто сказал, что бы они выложились на все сто, и сделали так, как считают нужным. Парни расстарались.

А получится или нет отхватить этот заказ, Александр узнает только завтра. Решил не ломать себе голову, а отключиться от работы. Всё равно сейчас уже ничего изменить нельзя.

Поехал в свой любимый кабачок и… хорошо «погудел». Утром выставил из своей квартиры двух ласковых девочек, с которыми познакомился в кабаке, поорал под контрастным душем и рванул на работу.

В почтовом ящике лежало письмо от клиентов из Берлина. Александр, не открывая сообщения, встал из-за стола. Несколько раз пересек кабинет по диагонали. Похлопал ладонью по плоскости рабочего стола. Потом медленно сел в любимое глубокое кресло. Подтянул к себе карандашницу, и до скальпельной остроты заточил несколько карандашей.

В дверь кто-то поскребся и тут же получил резкое «Занят!».

Всё – больше оттягивать не было сил.

Александр открыл письмо. Несколько раз перечитал краткое сообщение. Потянулся к мобильнику. Но тот сам ожил и зажужжал в руке, затренькал надоедливым «Черным бумером». Звонила Соня:

– Саш, привет, я тут в аэропорту зависла. Ты Петю с машиной не пришлешь за мной?

– И куда мы летали? – удивленно поинтересовался Александр.

– В Италию. Потом расскажу подробности. Ну, как там с Петей?

– Выезжает, – коротко ответил начальник. И добавил ласково, – Лягушка-путешественница ты моя.

Трубка замолчала. Саша еще раз перечитал сообщение от немцев. Широко улыбнулся и быстрым шагом ринулся на улицу.

* * *

Усталость стала Сониной подругой. Своя, живая, убаюкивающее теплая, родная. Все звуки аэропорта еле пробивались сквозь вату в ушах. Устала. Безумно устала.

Было совершенно безразлично – где она. Соня ждала приезда шофера и бродила по залам, не замечая окружающей её суеты, криков, плача детей. Не чувствовала толчков в толпе, чемоданов на визжащих колесиках, что несколько раз врезались в неё. Не слышала извинений.

Усталость. Соня плакал всю дорогу в Москву. Перепугала стюардесс. И еле от них отделалась. Что за напасть такая – второй раз возвращается Крошина из Италии, и снова вся в слезах. Проклятая Италия….

А теперь только ватная усталость вокруг и внутри. И не думалось ни о чем. В этой пустоте по-своему уютно. Тихо. Только мобильный телефон…

Мобильник? Соня похлопала глазами и полезла в сумочку. Вытащила надрывающийся телефончик.

– Да, Саша, слушаю…

– Ну, и где ты, красавица? Я уже у главного входа. Топай сюда. Вещей много?

– Ты сам приехал? – спросила, немного удивившись, Крошина. – Вещей? Чемоданчик… Ох, я его еще не получила.

Соня судорожно закопалась в сумочке, выискивая квиток на чемодан.

– Давай-ка иди сюда, к машине, я сам притащу твой чемодан. – скомандовал начальник.

Александр стоял у машины, сжимая в руках огромный букет роз.

– Это тебе. Держи цветы, садись в машину и наслаждайся. А я побегу вызволять твой чемодан.

Соня даже не заметил, как уже сидела на переднем сиденье, а Александр исчез в дверях аэропорта, помахивая мятым квиточком.

Через несколько минут они неслись по трассе в сторону Москвы.

– Знаешь, что я придумал… Алё, Соня! Знаешь, что… Ты меня слышишь или где?

Соня медленно оторвала взгляд от цветов. Те благоухающей горой лежали у неё на коленях. Последние минуты она в задумчивости теребила цветы – мяла нежные листики, отковыривала со стеблей колючки.

– Извини, – прошептала Соня, – Что ты говоришь? Я вся внимание.

– Да уж, – усмехнулся начальник, – вижу. Часовые пояса на тебя так влияют? Знаешь, что я придумал. А не выйти ли тебе за меня замуж?

Соня издала какой-то невнятный горловой звук и рассмеялась.

Александр тут же надулся как ребенок и произнес обиженно:

– Это твой ответ?

С трудом сдерживая какой-то нехороший смех, Соня замахала руками:

– Что ты! Что ты! Извини… Сейчас отвечу…

* * *

В мастерскую возвращаться не было никакого желания. Выходные, проведенные на пляже, недалеко от Неаполя, еще не отпускали Умберто. А бой! Какой это был бой. Боксерский ринг на пляже, недалеко от развалин Помпеи. Потрясающая техника Паскуале Перна – пятикратного чемпиона Италии. Море народу.

Умбертно жмурился от удовольствия, вспоминая бой. Жаль, что Паскуале снова не получил звание чемпиона Европы. Жаль. Но бой!

В мастерскую возвращаться совсем не хотелось. Там последние дни обитает брат. Принесла его нелегкая! Вспомнив о брате, Умберто нахмурился и крепче ухватился за руль своего старого «Опеля». Старого, но работающего как часики.

– Да, старичек, – обратился Умберто к машине. – Надеюсь, Ливио, скоро нас оставит в покое. Как думаешь?

Машина грустно молчала, неся хозяина к дому.

– Вот и я не знаю. Только надеюсь. – пробормотал Умберто и взлохматил челку темных волос.

У ворот мастерской маячил молодой помощник Умберто – Мастино. Так прозвали его рабочие в мастерской. На самом деле девятнадцатилетний Франческо и правда смахивал на коротконогого пса мастино наполетано – такой же грузный, большой, в складках и с добрыми глазами под густыми бровями.

– Слава богам, вы приехали! – воскликнул юноша, подпрыгивая от нетерпения. – Тут на днях приезжала какая-то русская. Поговорила с Ливио в вашем кабинете и убежала так быстро, словно за ней гналась стая волков. А Ливио…

– Стоп-стоп! Дружище, дай я хотя бы выпью чашку кофе, а потом ты мне расскажешь все новости и сплетни о похождениях моего братца. Пока же ничего не хочу слышать о Ливио…

Умберто зашел в полумрак гаража. Рабочие заулыбались, завидев хозяина. Стали на перебой здороваться. Умберто перекинулся парой фраз с ними. Поинтересовался здоровьем жены пожилого Мариони. Повосторгался успехам детей вместе с их тощим отцом Доницетти. Автомеханик Ярно снова скоро будет папой, а полненькая Клементина…

Честно говоря, за такими милыми разговорами Умберто мог провести сколь угодно долгое время. Только бы не идти в кабинет и снова расплетать узел проблем. Проблем, что с одуряющей скоростью заплетает его брат Ливио.

Вот и братец не заставил себя долго ждать. Образовался в дверях мастерской, лучезарно улыбаясь. Рабочие тут же побежали по своим делам. Умберто коротко кивнул брату и скрылся в своем кабинете. За ним следом юркнул Мастино. Парень подождал, пока хозяин устроится в кресле за рабочим столом, и затараторил:

– Эта русская приехала на днях так рано-рано. В мастерской еще никого, ни души. Я, значит, подхожу как раз. А она с Ливио…

– Боги, мальчик, – поднял руки Умберто, – не так быстро. Что за русская? Что у не за поломка была. Какая машина? Надеюсь, не русская?

– Да нет, – улыбнулся помощник, – она совсем без машины была. На такси приехала. Я, когда подходил, как раз это такси заметил. Такое Еще думаю, кого это к нам…

– Мас-ти-но! – отчеканил Умберто и покачал голову. – А без лишних деталей никак?

– Ок, сеньор. Простите. – Помощник почесал макушку. – Я уже захожу, как они с Ливио в вашем кабинете скрываются. Я еще подумал, что сложно обсуждать ремонт без машины. Да еще в кабинете. Значит, думаю, ага. Не о машинах разговор будет. Потом Ливио жалюзи опустил. Я думаю, ну ничего себе… Прям в вашем кабинете…

Тут парень засмущался и покраснел. Промычал что-то нечленораздельное, замялся. Наконец, выдавил из себя:

– Во-о-от! И тут она ка-а-ак выскочила из кабинета, ка-а-ак понеслась на улицу! И ругается про себя по-русски. Мы тогда все сразу поняли, что, ага, русская! – Парень вновь обрел почву и затараторил на прежней скорости, сверкая глазами. – Я в кабинет заглянул, а ваш брат на полу валяется. Думаю, ну всё! Убили! Надо вызывать полицию.

Умберто даже задрал брови, услышав такое. Хорошие тут дела в его отсутствие происходят. И опять этот Ливио.

– Но, я зря волновался, вашего брата не убили…

– Какая жалость, – вдруг вырвалось со смешком у хозяина автомастерской.

Мастино резко замолчал, похлопал длинными ресницами и тихо произнес:

– Нельзя так шутить, сеньор. Не гневите бога… Это же ваш брат.

– Хорошо-хорошо. Не буду. Продолжай.

Помощник качнул головой неодобрительно и тут же вернулся к рассказу:

– Ага. Это женщина умчалась. Брат ваш на полу. Я подскочил. Предложил вызвать полицию. Он как зарычит: «Пошел вон, толстый!». Ну, как всегда. Значит, думаю, жить будет. Оказывается, это женщина съездила ему коленом прямо… ниже ремня. – Франческо не удержался и разулыбался.

Умберто тоже не смог сдержать улыбки.

– Вот и всё, – выдохнул довольный помощник. – Правда, Ливио потом целый день на всех кидался. Чуть до слез Клементину не довел. А эта русская больше не возвращалась. А жаль! Такая красавица, беленькая такая, стройная… Йоу!

– Йоу, – передразнил помощника Умберто. – Это всё? Какие еще новости?

– Да больше никаких. Отчеты по заказам в этой папке. – сказал помощник.

На стол перед хозяином легла тонкая кожаная папка.

– И вот еще. Забыл. Любопытно, что эта русская сильно похожа вон на ту, с фотки. – сказал мастино и ткнул в пожелтевший полароидный снимок, приклеенный к боку монитора.

– Вот на эту девушку? – переспросил Умберто и дотронулся до старой карточки.

– Ага. Как две капли воды. – Подтвердил Мастино.

Когда помощник вышел, Умберто отклеил от монитора фотографию со смеющейся Соней. Задумчиво посмотрел в окошко. Постучал краем снимка по столу, подтащил к себе тяжелый телефон и решительно нажал пару кнопок:

– Ливио, зайди-ка ко мне. Быстро!

Брат появился минут через десять. В тот самый миг, когда Умберто уже стал закипать и потянулся снова к телефону.

– Чего стряслось, грозный начальник? – лениво спросил брат, разваливаясь в кресле у стола.

– Ты знаешь эту сеньору? – спросил Умберто и положил перед братом снимок с Соней.

– А как же! – брат рассмеялся. – ты как напьешься, то только про неё и ноешь. Ты какой-то с приветом, братец. Столько вокруг смачных девочек, а он по какой-то дочке тайги сопли на кулак мотает. Вот сдалась она тебе!

– Заткнись. – Мрачно прервал разглагольствования брата Умберто. – Это она приезжала на днях к нам в мастерскую?

– Да откуда я знаю? – всплеснул руками Ливио. – Тут куча народу шляется. Клиентов, туристов этих…

Умберто выскочил из-за стола и за шиворот вытащил из кресла брата.

– Я еще раз повторяю – Она была здесь?

– Вот псих! – затрепыхался в крепких руках брата Ливио. – Отпусти! Совсем с катушек съехал с этой русской дурой.

Бесконечные пьянки и ночные кутежи сделали свое дело – Ливио был на порядок хилее своего брата.

– Отпусти, идиот!

Но Умберто легко приподнял брата на полом и пару раз встряхнул в полном молчании.

– Дьявол! Да! Да! Приезжала! Всё, отпусти! – заорал Ливио. – Люди смотрят.

И правда, в окна, выходящие в гараж, пораженно уставились несколько рабочих мастерской.

Умберто швырнул брата обратно в кресло. Потом вернулся за стол и медленно опустился в кресло.

– Я тебя когда-нибудь убью, придурок, – стонал Ливио, стараясь справиться с дыханием. – Вот как есть убью ночью. Ты даже пискнуть не успеешь.

– Рассказывай, – прорычал Умберто. – Всё рассказывай.

– Ну, приезжала она на днях. Тебя искала.

Лицо Умберто тут же размякло и он переспросил жалобно:

– Правда?

– Правда-правда, – уверенно сообщил брат. – Именно твоя сибирская крошка и заявилась собственной персоной. Приняла меня за тебя. Ну, я и не стал переубеждать. Ради смеха. Люблю, когда нас с тобой путают. Хоть какая-то польза от того, что мы близнецы.

– И? – чуть не завопил Умберто. – Не отвлекайся!

– И всё. Потом поняла, что ошиблась и уехала. – Скомкано закончил брат и начал пялиться на свои грязные ногти.

Умберто пожевал губами, произнес:

– Я слышал другую версию.

– Это вранье, – очень спокойно вымолвил Ливио. Но глаз на брата не поднял. – Ты ж знаешь, что твой жирный помощник еще тот враль. Всё. Она уехала.

– Ли-ви-о, – медленно и с угрозой протянул Умберто.

– Ну… – неловко выдавил брат, – Я еще чуток хотел поиграть с ней. А то бабенка столько летела сюда. Так скучала по итальянскому мужику. Зачем разочаровывать? Короче, потискал её чуток. А она коленом мне… Огненная курочка. Я понял, что ты в ней нашел.

Услышав такое, Умберто снова вышел из-за стола, подошел к брату. Тот словно почувствовал что-то и попытался вскочить на ноги. Но, не успел. После хорошего удара в челюсть, Ливио свалился на пол и затих за креслом.

«День уже заканчивался. Сонное солнышко спряталось за крыши домов. А вертолетика всё не было. Алешка очень испугался за своего друга. Вытащил на балкон табуретку. Уселся на него и принялся ждать друга. Но вот уже совсем стемнело, а вертолетика всё нет и нет.

– Мама! – закричал Алешка. – Пошли искать вертолетик. Он потерялся. Совсем потерялся. Уже темно, а его нет.

Мама тоже вышла на балкон. Оглядела двор, ближайшие дома с загорающимися окошками.

– И правда, пропал куда-то. Не порядок, – сказала мама. – Пошли искать этого бродягу с крыльями… Спасатели, вперед!..»

– Они его найдут, мам, не переживай. – сказал Эрик, завозившись под одеялом.

Соня улыбнулась сыну:

– Конечно, найдут. Читаем дальше?

Мальчик радостно кивнул.

«Мама с Алешкой набрали целый бидон компота и вышли на улицу. Сначала обратились к дворовым воробьям, что чирикали на вишне:

– Вы не видели наш вертолетик?

Воробьи долго совещались, позвали еще сородичей. Пока не прилетел какой-то смешной лохматый воробышек и не ответил важно:

– А он в Дальний лес полетел.

Мама всплеснула руками и воскликнула:

– В дальний лес? Зачем ему в дальний лес?

Но воробьи этого не знали.

Алешка взял маму за руку и повел к дворнику дяде Коле.

– Давай попросим дядю Колю нас довезти до леса.

Мама согласилась. А дядя Коля не согласился. Он возился в своем гараже и был почему-то мрачный:

– Нечего вам ночью в лесу делать. Где вы там будете искать вертолетик? С фонариком ходить? А если какие лесные звери нападут на вас?

– Ну, дядя Коля! Ну, пожалуйста. А в Дальнем лесу уже давно никаких страшных зверей не водится.

Дворник покачал головой. И решил помочь маме и Алешке. Вывел из гаража свой старенький автомобильчик, усадил в него Алешку с мамой. И поехали они в сторону Далекого леса.

У самого леса машину пришлось оставить. Солнце совсем спряталось за горизонт. Стало темно и страшно. Дядя Коля решил пойти с Алешкой и его мамой. Взяли они каждый по фонарику, и двинулись в чащу. Мама даже стала немножко сомневаться, а правда ли что в этом лесу совсем нет страшных лесных зверей. Мама очень крепко взялась за руку Алешки.

– Не бойся, мама, – сказал Алешка. – Если что, я отгоню страшных зверей вот этой большой корягой.

Дядя Коля пообещал помочь Алешке.

Они долго ходили по лесу, далеко зашли. Уже совсем ночь настала. Сквозь верхушки деревьев просвечивали звездочки и белая Луна.

Дворник дядя Коля, Алешка и его мама светили вокруг себя фонариками и громко-громко звали вертолетик.

Но он не отзывался. Все устали. Мама предложила вернуться домой. А вдруг, вертолетик уже вернулся сам?

Алешка был не согласен. А дядя Коля наоборот. И когда Алешка собрался уже совсем заплакать, потому что взрослые не хотят его слушать, к их ногам на траву приземлилась большая черная ворона.

– Здрасте! – поздоровался вежливо Алешка.

– Пр-р-р-ривет! – ответил ворона. – А у вас не абр-р-рикосового компота? Фры!

– Есть, но мы несем его для нашего друга. – Грустно сказала мама. – Извини! Он без него не может.

– Жаль! – каркнула ворона и собралась улететь. – Полечу дальше искать. Нашли, понимаешь, искателя. Фры! Я не коршун, что бы ночью компот искать. Да еще абрикосовый. Вот же птицы пошли! Фры! Без компота никак. Куда катится мир-р-р-р?

– Странная у вас птичка. – Удивился дядя Боря. – Только компотом и питается?

– Да, только им и питается, – кивнула ворона. – Она вся такая странная. У неё даже крылья на голове растут.

– Ой! – сказал Алешка.

– Ой! – сказала мама.

И даже дворник дядя Коля сказал:

– Ой!

– Проводите нас, пожалуйста, к этой птичке, – попросила мама. – Думаю, что мы знаем эту странную птичку. Именно её мы ищем по лесу с фонариками.

– Фры! – каркнула ворона и хлопнула крыльями.

– Вы так смешно каркаете, – сказал Алеша.

– Это я не каркаю. Это я фыркаю. – Захихикала ворона. – Идите за мной.

И ворона тяжело взлетела.

Алеша с мамой и дворник дядя Коля двинулись следом за птицей. Они не могли быстро идти по ночному лесу. Потому ворона почти не летела, а перелетала с ветки на ветку, с дерева на дерево и ждала, когда люди подойдут ближе.

Долго ли шли или коротко, но наконец-то Алешка, его мама и дядя Коля вышли на небольшую полянку, ярко освещенную полной белой луной.

– Ура! – закричал Алешка, когда заметил спящего у сосны вертолетика.

– Ну, слава богу. – Воскликнула мама и открыла бидон с абрикосовым компотом.

Дядя Коля ничего не сказал. Он сел на поваленное дерево и стал отдыхать.

Из кустов вышли два больших гуся с мрачным видом.

– Вы кто такие? – спросил один, с черными крыльями.

– Мы друзья вертолетика. – успокоила гусей мама.

– Да! – подтвердил радостный вертолетик. – Это мои друзья. Видите, они компот принесли. Это Алеша, это его мама. А вот там сидит самый лучший дворник дядя Коля.

– Это я их привела! Фры! – донеслось с верхушки дерева.

Гуси обрадовались, захлопали крыльями:

– Отлично, что мы попросили поискать компот фыркающую ворону. А теперь нам пора на наше озеро, к своим птенцам. До свиданья!

И гуси улетели. А фыркающая ворона вывела из леса вертолетика с друзьями. Пока шли к машине, вертолетик рассказ, что с ним произошло за этот день. Как он попал на озеро, подружился с самым смелым утенком. Как они полетели с утенком в город, но родители утенка рассердились. Догнали новых друзей и хотели отшлепать вертолетик. Но самый смелый утенок не дал родителям этого сделать.

Потом вертолетик познакомился с тремя бурундуками и плачущей белочкой. А потом настал вечер, горючее кончилось и пара гусей остались охранять вертолетик ночью. Только попросили фыркающую ворону найти хоть немного компота.

– Мне просто хотелось попасть к волшебным гусям и стать большим настоящим вертолетом. – вздохнул вертолетик, когда закончил свой рассказ.

Все уже ехали в машине к городу.

– Я знаю, Алешка, ты скажешь, что вы и такого меня любите. Что и такой маленький я вполне себе ничего. И зачем мне становиться большим вертолетом…

И вертолетик вздохнул, устраиваясь поудобнее на заднем сидении машины.

– Да, это так. – Кивнула на переднем сиденье мама. – Но ты молодец, что стремишься вырасти. Это правильно. Надо всегда стремиться к чему-то новому, развиваться. Мы что-нибудь придумаем все вместе.

– Правда? – обрадовался вертолетик. – Хорошо!

А Алешка ничего не сказал. Он уже устало спал, обняв вертолётик за теплый железный бочек…»

Эрик тоже спал, сладко сопя в подушку. Сказка закончилась. Соня тихонько положила книжку на прикроватную тумбочку, чмокнула сына в лоб и на цыпочках вышла из комнаты.

Надо всегда стремиться к чем-то новому и развиваться? Надо-то оно надо, только не всегда это получается.

Соня задержалась ненадолго у окна, разглядывая кружащиеся снежинки свете придорожного фонаря. И зачем она согласилась на эту свадьбу?

Торжество запланировали на конец ноября. Никакой радости предстоящая свадьба у Крошиной не вызывала. Единственно, что грело её, что не будет она больше одна решать все свои проблемы. Рядом будет спокойный и уверенный в себе Александр. Тыл. С ним можно спокойно жить. И об Эрике он позаботится. Обещал.

Соня плотнее закуталась в белый мамин пуховый платок и пошла на кухню, чтобы выпить перед сном чашечку зеленого горьковатого чая.

Зайдя на кухню в который уже раз поразилась – какая же она маленькая. Да – их московская квартира масштабами не поражала. Особенно после родительского многоквартирного «ипподрома» в Кудрино.

Но Александр настоял на переезде Крошиной с сыном сюда. Обещал, что это временно. После свадьбы они купят что-нибудь посерьезнее.

После получения немецкого заказа, фирма Александра просто задышала свободнее. Сам Сашка стал на порядок ласковее и добрее. Нескольким ведущим сотрудникам поднял зарплаты. Просто золото, а не человек.

Но Соню это не очень трогало. Внутри поселилась какая-то тоска, обида… И что-то еще нераспознаваемое. Ей было все равно – свадьба так свадьба, квартира так квартира.

Крошина сидела на крошечной кухоньке московской квартиры, пила зеленый чай и зябко куталась в мамин оренбургский платок. Ей и правда было всё равно.

Жаль, что няня Эрика отказалась ехать с ними. Теперь придется долго и муторно подбирать новую няню.

– Молодую! – сказал Сашка. – Юркую и способную. А то эти баушки, божьи одуванчики, за растущим мальчишкой не уследят. За будущим военным. К слову, в Москве несколько детских военных училищ.

Соня тогда с трудом перевела разговор на другую тему. Но понимала, что упорный Александр еще не раз к ней вернется. Что-то не нравилось Соне видеть своего сына суворовцем или нахимовцем…

Пока же всё было хорошо. Утром Эрика отвозили в хороший элитный садик. Хорошее заведение на «Октябрьском поле». На группу из пяти детей – шесть педагогов, английский, компьютеры, бассейн. Даже два – один сухой, из пластиковых шариков.

Соня разулыбалась, вспомнив, как в первый день Эрик перепугался, словно заяц. Ни в какую не хотел выходить из машины. Соня его чуть не на руках донесла до дверей садика.

А в следующие дни сам вылетал из машины и несся к дверям. Мальчик не был замкнутым – всё-таки огромное количество друзей в Детском центре научили Эрика быстро сходиться с ровесниками.

Ну, хоть с садиком всё хорошо. Вечером сына забирала нянечка и сидела с ним до прихода Крошиной.

Странно, но последнее время большого желания задерживаться на работе у молодой женщины не возникало. Где-то после восьми вечера её так и тянуло домой, к Эрику.

Наверно в своём сыне Соня и нашла то спокойствие, что покинуло Соню. После поездки в Италию. Она забыла о своей обиде, занимаясь с сыном, читая ему глупые сказки. Рисуя и строя роботов из конструкторов. Вот только отучить бы его от этих жутких телепузиков.

Ранним ноябрьским утром Соня вышла из своего подъезда и двинулась к «ракушке» с машиной. Эрик, укутанный в теплую крутку, сладко досыпал на руках. Ничего, в машине проснется. Женщина осторожно шагала от подъезда по первому снегу. В этой крутке Эрик был как огромный мяч и оказалось, что под ноги смотреть сложно.

Еле добрались с сыном до машины, и когда открыла заднюю дверцу…

– Сонья! – кто-то негромко окликнул Крошину из-за спины.

Она вздрогнула. Этот голос ни с чьим нельзя было перепутать. Аккуратно усадила сонного ребенка на сиденье автомашины и медленно обернулась.

У дороги, зябко кутаясь в кожаный плащ, торчал Умберто собственной персоной. Мужчина жалобно улыбался.

– Только подойди ко мне, сволочь, – прошипела Соня на итальянском. – Я тут же вызову милицию.

Умберто поднял руки раскрытыми ладонями к Соне и успокаивающе покивал:

– Конечно, Сонья, конечно. Позволь мне только сказать пару слов.

– Ну! – сказал Крошина, и демонстративно посмотрела на наручные часики.

– Ты встретилась в мастерской не со мной, Сонья! Это был Ливио…

– Стоп! – скомандовала Соня. – Вот только не надо мне сказочек про злого и страшного брата-близнеца. Я в детстве пересмотрела тонны индийских фильмов. Еще будут какие-нибудь версии?

– Больше не будет, – сокрушенно покачал головой Умберто. – Больше никаких. Ливио, на самом деле, не такой уж плохой. Только он… неудачник и слишком много времени потратил на выпивку и игровые автоматы. Вот…

Итальянец выудил из нагрудного кармана старенькую фотокарточку и протянул Соне.

– Вот, – снова повторил он.

Соня взяла фото и внимательно изучила снимок. Два радостных подростка корчили морды прямо в объектив. Два абсолютно одинаковых счастливых подростка. С такими знакомыми чертами Умберто.

Женщина вернула фото и испытующе посмотрела на итальянца.

– Ну, и что мы будем делать дальше? – спросила женщина, отряхивая от снежинок осеннее пальтишко.

– Может, сначала где-нибудь выпьем кофе, и поболтаем? – тихо спросил Умберто и нерешительно улыбнулся.

– Может быть. – Произнесла Соня. – Только сначала отвезем твоего сына в садик.

И улыбнулась, разглядывая ошарашено хлопающего глазами Умберто.