Текст книги "Обещание жениться (ЛП)"

Автор книги: Джессика Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8.

Весна 1998 года

Тринадцать лет

Это был звонок, к которому никто не был готов. Это был звонок, который никто не хотел бы получить. Это был звонок, который не пожелаешь даже злейшему врагу.

Но это был звонок, который я получила в тот день.

Это была среда, обычный будний день, обычный учебный день. Я делала домашнюю работу и ждала Джексона, когда он закончит свои дела.

Я работала над своим проектом по алгебре в гостиной, сидя за журнальным столиком, на фоне звучал MTV. Карсон Дэли разговаривал с людьми из аудитории, но я знала, что сейчас он объявит победителя, самое востребованное видео дня. Я держала пальцы скрещенными, надеялась, что победит Savage Garden —Truly Madly Deeply, моя любимая песня.

Я звонила каждый день и голосовала в течение нескольких месяцев, чтобы убедиться, что у них достаточно голосов для победы. Я даже звонила из дома Джексона и просила его звонить и голосовать. Я делала это постоянно, для меня это уже была простая формальность, и к концу дня Savage Gardenс «Truly Madly Deeply» получали как минимум пару голосов каждый день. Вчера они были шестыми, я была их верной поклонницей, и я не хотела, чтобы они опустились на седьмую строчку. Поэтому я с тревогой ожидала, когда Карсон объявит, кто же занимает шестое место сейчас.

Но тут зазвонил телефон. Я подошла к кухонной стойке, схватила телефон и повернулась так, чтобы видеть экран телевизора.

– … и шестое место на MTV сегодня занимает… – начал говорить Карсон. Я задержала дыхание, когда подняла трубку, чтобы ответить на звонок.

– Здравствуйте, – рассеянно ответила я в трубку, все еще безотрывно смотря на Карсона.

– …«Truly Madly Deeply» в исполнении Savage Garden!

– Ура! – заверещала я в трубку, когда начали крутить клип на экране.

– Хлоя? – я услышала голос тети Бетти, когда ко мне обратились.

– Эй, тетя Бетти. Прости за это. Моя любимая песня заняла шестое место.

Я начала пританцовывать в такт мелодии.

– Вот и славно, дорогая, – сказала она, устрашающе мягким голосом. – Хм, я хотела сказать, что прямо сейчас я еду домой.

Мое тело напряглось, когда я услышала ее сдавленный голос.

– В чем дело? Что-то не так, тетя Бетти?

– Я скоро буду дома.

Я заметила, что она не ответила на мой вопрос.

Я почувствовала волну паники, которая прошлась по моему телу.

– С тобой все в порядке? Ты не заболела? Дядя Том в порядке? – спросила я в порыве паники.

– Да-да, мы оба в порядке. Мы не заболели.

Она запнулась, и я поняла, что она взволнована и ее что-то тревожит.

– Что случилось? – я посмотрела на часы и поняла, что Джексон ко мне до сих пор не пришел. – Это Джексон? Пожалуйста, тетя Бетти, не говори мне, что это Джексон, – я чувствовала, как мою грудь сдавило беспокойство от мысли, что с Джексоном могло что-то случиться, мои внутренности разрывались.

– Нет, дорогая. Пожалуйста, успокойся. Это не Джексон, – ее голос был слишком успокаивающим и это вызывало во мне приступ замешательства, вызывая противоположный эффект ее просьбе.

– Тогда в чем дело? Что ты скрываешь от меня?

– Я выехала на шоссе, так что я скоро буду дома. Мы поговорим потом.

Я с беспокойством искала смысл в ее словах, пытаясь собрать воедино логическое объяснение ее странного поведения. Было ясно, что она хочет мне что-то сказать, но она не хотела говорить об этом по телефону. Ладно. Она сказала, что Джексон в порядке, хорошо. Тогда что это может быть?

Затем, внезапно, озарение ударило меня по лицу, и еще один человек пришел мне на ум. Волна страха прокатилась по моим венам.

– Это моя мама? – воскликнула я, мой голос звучал на октаву выше.

Повисло недолгое молчание, прежде чем она ответила мне, но эти мгновения показались мне вечностью.

– Дорогая, я буду дома меньше чем через две минуты. Просто подожди меня, ладно?

Мой желудок скрутило, я знала, что она скажет «да». Что-то случилось с моей мамой, и это точно не было благой вестью, иначе тетя Бетти так прямо мне и сказала бы.

Поскольку подавляющие потоки страха принялись пожирать мои мысли, я начала вспоминать, когда в последний раз видела свою маму. Это было почти месяц назад, когда я посетила ее в центре реабилитации, где она поселилась. Подходил к концу ее трехмесячный курс, и она выглядела вполне здоровой, трезвой и счастливой. Я рассказала ей все, что со мной происходило с тех пор, как видела ее в последний раз. Она пообещала мне, что как только она покинет реабилитационный центр, ей больше не придется сюда возвращаться. Она обещала мне, что перестала чувствовать тошноту. Она обещала мне, что я смогу прийти к ней в ближайшее время.

– Хлоя? – раздался голос позади меня. – Хлоя?

Я повернулась на голос. Это была тетя Бетти, она стояла возле кухонного островка, с беспокойством глядя на меня.

– Ты в порядке, дорогая? Я несколько раз окликнула тебя, прежде чем ты повернулась.

Ее глаза были покрасневшими. Во мне словно щелкнул переключатель, и я бросилась к тете Бетти.

– С мамой все в порядке?

В этот момент я увидела, как ее лицо исказила печаль, я знала, что не хочу слышать ее ответ.

– Дорогая, – медленно начала тетя Бетти, – я думаю, тебе нужно присесть.

Я села и быстро задала волнующий меня вопрос:

– Где сейчас моя мама? – я всматривалась в ее лицо в поисках ответа, нетерпение возрастало все сильнее.

– Хлоя... Нет ни единого способа сказать это, но ты уже взрослая, и я буду честна с тобой.

– Она снова сорвалась? Где она сейчас? – паника уже вырывалась из меня, когда я пыталась затолкать свои мысли куда-нибудь далеко, в надежде, что это не то, о чем я думаю. Но, как и раньше, я была неправа.

– Хлоя, сегодня утром твоя мама умерла.

Ее голос сбился, но слова были такими же ясными, как день.

Хоть я и слышала ее, я просто уставилась на тетю, не в состоянии переварить то, что она мне сказала. Я почувствовала онемение и не знала, как реагировать на то, что она мне только что сказала.

– Ее нашли утром в квартире, она не была в реабилитационном центре, хотя должна была быть еще там, – она замолчала, вытирая слезы со своего лица. – Они сказали, что она умерла от передозировки какого-то препа... – тетя Бетти прервалась на полуслове.

Она обняла меня и зарыдала.

– Мне так жаль, Хлоя. Я знаю, как ты хотела, чтобы она поправилась.

Я сидела, не в силах пошевелиться, и смотрела, как мою маму оплакивает ее младшая сестра. Я знала, что должна всхлипывать по моей умершей матери, должна чувствовать сильную боль. Я знала, что должна реагировать на новость о женщине, которую я любила больше всего на свете.

Но я ничего не чувствовала.

– Хлоя? – тетя Бетти, наконец, заметила, что со мной что-то не так, потому что я не издала ни звука с тех самых пор, как мне сообщили новость.

– Ты в порядке, дорогая?

– Я в порядке.

Это было единственный ответ, который я могла ей дать. Именно так я себя и чувствовала. Нормально. Я не могла почувствовать боль. Я не могла проронить ни слезинки. Кажется, я не смогу реагировать на все это. Единственное, что я могла чувствовать, это всепоглощающее онемение и желание отгородиться от остального мира.

***

Через неделю после смерти матери мы ее похоронили. Похороны были похожи на ее жизнь: темные, скудные, краткая речь и мало человек.

Это была простая церемония, которая длилась всего пятнадцать минут от начала и до конца. Помимо грозовых туч над головой, рядом был Джексон с родителями, тетя Бетти и дядя Том.

После того как гроб опустили в землю и каждый из нас бросил горсть земли, таким образом прощаясь с ней, присутствующие малыми группами начали расходиться по своим машинам.

Я намеренно задержалась, чтобы провести больше времени с мамой, хоть ее уже и нет на свете.

Мысль, что она ушла, и я больше никогда ее не увижу, не услышу ее голоса... Все это не укладывалось в голове. Мое сердце не принимало этого. Это было то, чего не чувствовало мое тело.

– Ты обещала, мама, – прошептала я, стоя над открытой могилой. – Почему ты оставила меня? Ты сделала это нарочно? Я не была той, ради которой стоит жить? Ты обещала поправиться, и что в ближайшее время мы будем вместе... Ты обещала…

– Эй, Хлоя, – раздался позади меня голос. Я обернулась и увидела папу Джексона, а сам он стал возле небольшой группы людей и разговаривал с ними.

– Привет, Джон, – после стольких лет, что он поправлял меня, я наконец-то привыкла называть его по имени.

– Я сожалею о твоей утрате.

Я просто кивнула, не совсем уверенная в том, что сказать в ответ. Я не могу сказать ему, что не пролила ни единой слезинки с тех пор, как мама умерла, что я не чувствую ни злости, ни грусти, я совершенно ничего не чувствую.

– Я могу представить, как ты, должно быть, сейчас переживаешь.

– Да.

– Джексон упоминал, что у тебя не было возможности видеться с ней часто.

Я нахмурилась. Меня не волнуют разговоры о моей маме, но я думаю, это было бы невежливо, ответь я так.

– Ты хорошая девочка, Хлоя. Даже когда ты только переехала к тете и дяде, ты была хорошей. Я думаю, что ты хорошо влияешь на Джексона, он повзрослел за эти годы.

– Оу. Спасибо, – я была поражена глубиной этого разговора. Он сказал мне сейчас гораздо больше слов, чем обычно.

– Ты ведь знаешь, что это значит, правда? – он ждал от меня ответа.

– Что? – спросила я.

– Это значит, что твоя мама воспитала твою тетю и тебя, а дядя продолжает тебя воспитывать, и воспитывает хорошо. Но важно помнить, что все началось с твоей мамы. Я могу сказать, что твоя мама заботилась о тебе и любила тебя.

– Конечно.

Его слова меня не убедили. Он многого не знал о моей маме. Откуда ему знать, заботилась она обо мне на самом деле или нет?

Словно почувствовав мои сомнения, он продолжил:

– Я знаю, что это сложно разглядеть, но, как родитель, для меня это кристально ясно. Может, она не всегда знала, как сказать тебе, что любит тебя, но она показала это в том, насколько хорошо тебя воспитала.

Его слова заставили меня вспомнить все, что мама делала, чтобы научить меня думать за себя и нести ответственность.

Даже когда ей было очень плохо от излишне выпитого ночью, она все равно находила в себе силы, чтобы быть со мной и отвечать на мои бесконечные вопросы.

– Спасибо, Джон. Я думаю, вы правы. Моя мама была хорошей матерью, – это было откровением, которого я не ожидала.

Он протянул руку и похлопал по моему плечу.

– Я не сомневаюсь, что твоя мама гордилась тобой.

– Спасибо, Джон.

Он улыбнулся и кивнул, прежде чем покинуть меня, одиноко стоящую возле могилы мамы.

– Папа Джексона прав, мама. Ты была замечательной матерью. Хотела бы я сказать тебе спасибо за все, что ты сделала для меня. Я знаю, как тебе было тяжело поднимать меня, – я замолчала, почувствовав эмоции внутри себя. – Мама, я так по тебе соскучилась.

Мои ноги подогнулись и я, обессилев, рухнула на колени перед ее могилой. Тогда, впервые в жизни, я отпустила всю боль, весь гнев, слезы боли и потери, обиды, и похоронила все это глубоко внутри ради мамы. Когда я отпускаю весь негатив, я не могу сдерживать слезы боли, потери и они безвольно скатываются по щекам, как и все приятные воспоминания, связанные с мамой, они все всплывают на поверхность. Было такое чувство, что открылись все шлюзы. Каждой слезинкой я попрощалась с женщиной, которая любила меня больше себя самой.

Глава 9.

Весна 1998 года

Тринадцать лет

– Дорогая? – раздался мягкий стук в дверь моей спальни.

Я подняла глаза от телевизора, но ничего не ответила.

– Дорогая? – снова позвала тетя Бетти. – Я принесла ужин тебе.

– Я не голодна, – сказала я, наконец, через дверь, которая нас разделяла.

– Милая, ты ничего не ела весь день. Тебе нужно съесть хоть что-нибудь. Ты можешь заболеть, если будешь морить себя голодом.

Я знала, что она права. Я знала, что она хочет как лучше. Чувствуя себя немного виноватой за то, что она переживает, я встала с кровати и подошла к двери, чтобы открыть ее для тети.

Ее лицо засияло, и я заметила, как она расслабилась и вздохнула с облегчением.

– Я не была уверена, чтобы ты хотела съесть, поэтому принесла всего понемногу. Ты можешь съесть то, что хочешь.

В руках у нее был большой поднос с едой. Там была тарелка с беконом, картофельные оладьи, яичница, тарелка макарон с сыром и ее знаменитый пирог с курицей.

– Спасибо, тетя Бетти, – я взяла поднос у нее из рук и поставила на свой стол. – Вы не должны были так беспокоиться.

– Никаких проблем, Хлоя. Я просто хочу знать, что ты в порядке.

Я знала, что это больше вопрос, чем утверждение.

– Да, я в порядке. Я просто все еще пытаюсь смириться с тем, что она ушла, – я нахмурилась.

Она понимающе улыбнулась.

– Я знаю, милая. Я тоже по ней скучаю. Это было так неожиданно, на последней нашей встрече она держалась молодцом, так что мы даже и не подозревали ни о чем.

– Тетя Бетти? – было кое-что, что я хотела узнать после похорон матери.

– Да, Хлоя? – такое знакомое, доброе лицо выглядело изможденным и осунувшимся.

– Ты думаешь, она принимала эти таблетки по назначению?

Наступило недолгое молчание, лицо тети стало мрачным.

– Я, – она сделала глубокий вдох, – я думаю, что это вполне возможно.

Я кивнула, не в состоянии ответить никаким другим способом.

Я думала, что тетя Бетти рассмеется и скажет, что моя мама не сделала бы подобное, но вместо этого она рассказала мне, о чем на самом деле думает.

– Как вы думаете, если бы я приезжала к ней чаще, она бы не... – мой голос надломился, и я не смогла закончить свой вопрос.

– Ох, милая. Пожалуйста, не надо, – она протянула руки и заключила меня в свои объятия. – Все это произошло не по твоей вине. У твоей мамы была депрессия еще до твоего появления. Несколько дней она была в порядке, но в другие дни возвращалась к алкоголю и наркотикам, чтобы справиться с этим. С годами становилось только хуже. Ты ничего не смогла бы сделать. Это была ее битва, которую ей пришлось вести в одиночку. Это ее демон, и в течение долгого времени она жила с ним один на один.

– Я просто чувствую себя такой виноватой, – прошептала я, прижавшись к тётиной груди. – Я представляю, как грустно и одиноко ей было, что она не нашла ничего в этом мире, чтобы остаться.

– Хлоя, послушай меня, – она выпустила меня из кольца своих рук, чтобы посмотреть в глаза. – Твоя мама очень сильно тебя любила. Ты была самой важной частью ее жизни. Ты должна понимать, что она, скорее всего, ничего не понимала в тот момент, когда приняла таблетки. Она не задавалась вопросом, был ли смысл ей жить.

Я знала, что она права, но все это было неважно. Тетя Бетти просидела со мной в комнате еще полчаса, уговаривая меня поесть. Когда тетя, наконец, оставила меня одну, я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Я поняла, что больше не хочу быть собой. Я больше не хочу думать о своей маме, и думать, что я могла что-то сделать иначе.

Часть меня хотела крикнуть тете Бетти и попросить ее остаться со мной немного дольше. Но другая часть меня не хотела признаваться в том, что мне нужна помощь.

Прежде чем я смогла принять хоть какое-то решение, снова раздался стук в дверь.

– Хлоя, это снова я, тетя Бетти, – снова послышался голос тети. – Здесь Джексон, хочет увидеть тебя. Хочешь, чтобы он зашел? Или попросить его прийти позже?

– Пусть войдет, тетя Бетти, спасибо.

Через несколько минут Джексон вошел в комнату.

– Эй…

Могу сказать, что он немного нервничает. Мы не виделись с самых похорон, кроме тех моментов, когда он уезжал в отпуск с родителями и могу смело сказать, что это был самый длительный период в моей жизни, когда мы были в разлуке. Не потому, что он не хотел меня видеть. Он хотел. Но каждый раз, когда он заходил, я говорила тете Бетти, что не хочу никого видеть.

– Привет. Спасибо, что пришел, – когда я повернулась к нему, я поняла, как сильно я по нему скучала.

Он медленно подошел ко мне и сел рядом на кровать.

Последовало неловкое молчание, прежде чем он снова заговорил.

– Я тут много читал в последнее время.

Я оживилась и покосилась на него.

– Читал? Но кроме школьных заданий, ты же ничего больше читать не любишь.

Я пыталась припомнить, видела ли я когда-нибудь, чтобы он читал что-то другое, вне школьной программы, в случае, если я неправа.

Его губы изогнулись в легкой улыбке.

– Да, обычно я не читаю. Но я не был уверен в том, что мне нужно делать.

Понимая, что он имеет в виду, я закатила глаза.

– Джекс, кроме меня есть другие друзья, с которыми можно общаться. Ты любишь смотреть телевизор и смотреть футбол.

– Нет, нет. Ты неправильно меня поняла, – перебил он. – Я много читал о… ну… о том, что ты сейчас переживаешь, и как я должен тебе помочь.

– Ох… – я была тронута его стремлением понять то, через что я сейчас прохожу.

Он потупил взор и выглядел сконфуженно.

– Хло, меня действительно убивает то, какой грустной ты ходишь, и я просто не знаю, что я могу сделать, чтобы помочь тебе.

Я покачала головой и извиняющимся тоном произнесла:

– Джекс, на самом деле нет ничего такого, что ты мог бы сделать, даже я не могу.

– Я знаю, – кивнул он, соглашаясь. – Во всех книгах, которые я читал, говорится, что нужно время, и тебе сейчас действительно нужно время.

– Да.

– Но я думаю, что тебе нужно кое-что еще.

– Оу. Что это?

– Ты нужна мне. Ты должна быть с теми людьми, которым ты небезразлична, которые заботятся о тебе.

Его слова задели меня за живое, я знала, что он абсолютно прав. Когда тетя Бетти оставила меня, я знала, что это последнее, что мне нужно.

Но прежде чем я согласилась с ним, он продолжил.

– Я знаю тебя, ты не хочешь, чтобы люди тебе помогали. Ты хочешь бороться со всем в одиночку, потому что привыкла к столкновению с жизненными проблемами самостоятельно. Так что ты никогда не просишь помощи. Но… – его голос надломился. Вдруг он схватил меня за руки и посмотрел мне прямо в глаза. – Как твой лучший друг, который любит тебя больше всего на свете, я не могу просто стоять и смотреть, как ты справляешься со всем этим самостоятельно. Я знаю, что ты собираешься оттолкнуть меня. Я знаю, ты думаешь, что ты осталась одна. Но это не так.

– Ты прав, – произнесла я, наконец.

– Я – что? Прав? – он был удивлен моим признанием, уверена, это последнее, чего он ожидал от меня.

– Да, – я сделала паузу, понимая, насколько уязвимой себя чувствую. – В последнее время я чувствовала себя очень одиноко.

– Хло, ты не должна чувствовать себя одинокой. Ты не должна быть одинокой.

Я кивнула.

– Эй, у меня есть для тебя сюрприз.

Я вскинула бровь.

– Правда? Что это?

Он взял сумку, стоящую рядом с ним.

– Все здесь.

– Хорошо… – меня взволновало, что же он мог мне показать, и я наблюдала, как он полез в сумку.

– Хорошо, сядь на пол, пока я буду настраивать, – я слышала волнение в его голосе.

– Хорошо, но что ты будешь делать? – я села посередине комнаты и наблюдала за ним, пока он перемещался по комнате.

– Через минуту все увидишь.

Он выключил телевизор и погасил светильник в комнате, оставив только светящиеся звезды на потолке.

– Хорошо. Что мне нужно делать? – спросила я.

– Лечь на пол так, чтобы смотреть в потолок.

Я услышала, как он ложится рядом.

– Я собираюсь лечь рядом.

– Хорошо... – снова проговорила я, но на этот раз я не могла сдержать хихиканья. Я не была уверена, чего ожидала от сюрприза, но я предвкушала, и это предвкушение тяжело сжимало сердце.

– Готова? – спросил он, лежа рядом со мной на полу.

– Готова, как никогда.

Я услышала какой-то щелчок.

От увиденного я ахнула.

Внезапно вся моя комната осветилась калейдоскопом мерцающих магических огней.

– Это просто вращающийся диско-шар, который светит разноцветными огнями лазерного света. Это единственная вещь, которая могла сработать. Это моя версия…

– Аврора бореалис, – закончила я его предложение, глядя на мой потолок, как на диковинку.

– Я знаю, это ненастоящее все, и мы не в стеклянном номере, – начал он мягко, глядя на меня, – но я действительно хотел…

– Джекс, – прервала я его шепотом, пытаясь побороть подступившие слезы. – Это невероятно. Это лучше, чем реальность, – наши глаза встретились, и я надеялась, что он мог видеть в моих, насколько я ему благодарна за присутствие в моей жизни.

– Я рад, что тебе нравится, Хло. Я хотел сделать что-то, чтобы заставить тебя улыбнуться, – проговорил он мягким шепотом, как будто если бы мы разговаривали громче, то могли разрушить этот момент.

– Знаешь, почему я люблю небо и звезды? – я подняла глаза на разноцветные огни, танцующие по потолку, усеянному звездами.

– Почему?

– Для меня всегда было удивительным знать, что магия неба и звезд происходит каждый день. Это просто красиво и это нас окружает. Иногда нам нужно время, чтобы остановиться и заметить эти удивительные вещи.

– Ты права, – его голос полон теплоты и нежности, и краем глаза я заметила, что он повернулся и смотрит на меня. – Как только ты это замечаешь, ты не понимаешь, как раньше обходился без этого.

Я не знаю почему, но я почувствовала, как покраснела от его слов.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, мы улыбнулись друг другу, и мое сердце пропустило удар.

– Спасибо тебе, Джекс. Это именно то, что этим вечером мне было нужно. Мне было очень одиноко.

– Хло, ты никогда не будешь чувствовать себя одинокой. Потому что я здесь для тебя.

Его слова затронули меня так, что я не подозревала о подобной возможности.

– Я надеюсь, Джекс. Моя мама умерла в одиночестве.

– Ты не должна надеяться. Я обещаю.

– Обещания иногда нарушаются, – прошептала я, когда мои мысли вернулись к нарушенным маминым обещаниям.

– Но не мое, Хло, – сказал он твердо.

Я улыбнулась, желая верить каждому его слову.

Он мог бы сказать, что я не была убеждена.

– Хло?

– Да?

– Хочешь заключить договор?

– Договор? Какой договор?

Он усмехнулся.

– Как насчет того, когда нам будет лет по тридцать, скажем, или около того, и если мы до сих пор будем свободны, то мы вступим в брак друг с другом? Таким образом, тебе никогда не придется беспокоиться о том, что снова можешь остаться одна.

– Серьезно? – я не была уверена, что он не шутит, но идея быть с Джексоном навсегда сделала меня счастливой.

– Да, серьезно. Мы лучшие друзья. Мы любим друг друга, и заботимся друг о друге.

Его слова заставили мое сердце забиться в груди так сильно, что я удивлялась своей возможности дышать.

– Хорошо, – прошептала я, когда мы медленно придвинулись навстречу друг к другу. – Если в тридцать я буду одинока, я выйду за тебя замуж.

– Договорились, – мягко прошептал он. Его рука прикоснулась к моему лицу, и он слегка провел пальцами по моим волосам, пристально глядя мне в глаза. Его лицо сияло мириадами огней, которые мелькали в комнате, от этого он выглядел еще прекрасней, чем я запомнила.

Я не знаю, как все это произошло, но вот его пальцы запутались в моих волосах, а наши губы встретились в нежном, мягком, сладком поцелуе, который, казалось, был способен расплавить меня изнутри. Это был мой первый поцелуй. Это был наш первый поцелуй. И это было прекрасно.