Текст книги "Уйти или остаться?"
Автор книги: Джессика Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Джессика Стил
Уйти или остаться?
Глава 1
Окрыленная надеждой, Эмили торопилась на собеседование. Как ей необходима удача! Ничего, что работа временная, оплачивается она настолько хорошо, что вполне обеспечит ей небольшую передышку в вечной гонке за деньгами.
Требования довольно высоки, но и жалованье высокое. С другой стороны, несмотря на перерыв, вернее, несколько перерывов, ее послужной список мог считаться образцовым.
Первоклассное образование секретаря и последующие три года безукоризненной работы в «Предпродажах». Но однажды, в один печальный вторник, она, явившись на работу, с изумлением обнаружила, что фирма ликвидируется.
Но на этом ее беды не закончились. Она все еще не могла опомниться от шока, связанного с крушением фирмы, когда ее отчим внезапно скончался от сердечного приступа. Финансовые затруднения смешались с горечью утраты очень близкого человека, потому что Алек Витфорд был для нее скорее отцом, чем отчимом. И вот теперь его нет. Она потеряла отца, мать, теперь – и отчима.
Эмми хорошо помнила родного отца. Он был ученым, увлеченным своей работой, очень важной и отнимавшей большую часть его времени. Он погиб из-за ошибки в ходе эксперимента, когда ей было десять лет.
Жизнь ее с тех пор существенно переменилась, подумала Эмми. При отце их семья жила в собственном доме в Беркшире и имела значительный доход, достаточный по крайней мере для того, чтобы ее матушка могла удовлетворять свою страсть к антиквариату.
У них был дом, полный чудесной мебели, когда два года спустя после смерти отца мать вышла замуж за Алека Витфорда. Алек оказался полной противоположностью отцу. Он был полон жизни, любил хохотать, но терпеть не мог работать.
До самой смерти матери – в одной из тех автомобильных аварий, которые вроде бы никогда с нами не случаются, – Эмми не подозревала, что у них могут быть какие-то финансовые проблемы.
К восемнадцати годам она получила неплохое образование, а вот продавать в доме было уже практически нечего. Она любила отчима и не променяла бы его ни на кого другого, но способность тратить деньги была, очевидно, у него в крови. Мало кто мог сравниться с ним по части транжирства. Страсть к игре была в нем неискоренима.
Мать Алека, оригинальная, если не сказать больше, женщина, жила с ними. Эмми называла ее тетя Ханна.
У нее была собственная пенсия, но, уже отдав сыну «взаймы» все свои сбережения, делиться пенсией она решительно отказалась.
– Если у тебя трудности, – напрямую сказала она при его очередной попытке поклянчить, – продай дом!
Он так и поступил. Они перебрались в трехкомнатную квартиру в одном из престижных районов Лондона. Эмми начала работать в «Предпродажах». Три года пролетели незаметно.
И вот Эмми оказалась безработной, а ее дорогой Алек умер.
Одно за другим Эмми потеряла три места работы, и все потому, что ее не устраивало повышенное внимание к ее персоне и отсутствие понимания ее проблем.
Вот когда Эмми в полной мере оценила мистера Денби из «Предпродаж», чья отеческая забота защищала ее от нежелательных посягательств. Теперь же она оказалась совершенно беззащитной. На последнем месте она проработала всего четыре месяца. Все закончилось в один «прекрасный» день, когда из местного отделения полиции поступило сообщение, что у них находится миссис Ханна Витфорд.
– Бегу! – воскликнула Эмми, охваченная паникой, одной рукой шаря в поисках сумки, другой – подхватывая ключи.
– Куда это вы? – поинтересовался Кеннет-младший.
– У меня проблемы!
– А как насчет работы?
– Я должна срочно уйти, – рассеянно отвечала она.
Работа волновала ее сейчас меньше всего. В рекордное время она добралась до полиции.
– Миссис Витфорд? – задыхаясь, спросила она у человека за стойкой.
– Пьет чай с нашим констеблем, – откликнулся он и объяснил, что пожилая леди была обнаружена бредущей по улице в домашних тапочках. Кроме того, она никак не могла припомнить, где живет.
– О, бедняжка! – воскликнула Эмми.
– Теперь все в порядке, – успокоил ее офицер. – К счастью, у нее была с собой сумочка, а там, в футляре для очков, мы нашли телефон вашей службы.
– Слава богу, что я догадалась его туда положить! – от всего сердца обрадовалась Эмми.
– И давно у миссис Витфорд такие приступы забывчивости? – осторожно поинтересовался полисмен.
Эмми объяснила, что раньше такого не замечалось, а теперешнее состояние тети она объяснила потрясением от потери сына год назад. Тем не менее, узнав, что большую часть дня Эмми дома не бывает, офицер посоветовал устроить миссис Витфорд в дом престарелых.
– О, это невозможно! – Эмми была просто в шоке. – Ей наверняка не понравится! – И, слегка оправившись от потрясения, спросила:
– Она была очень огорчена, когда вы обнаружили ее?
– Огорчена, в смятении, панике и, – добавил он, чуть улыбаясь, – немного агрессивна.
– Ой, боже мой, – огорчилась Эмми, прекрасно зная об остром язычке тети Ханны. Внезапно откуда-то возникла Ханна Витфорд.
– Все это чушь! – коротко фыркнула она с обычным своим высокомерием, но Эмми, знавшая ее как облупленную, поняла, что таким образом тетушка пытается скрыть свое смущение. – Ты на машине?
Эмми и думать не желала о доме престарелых. Но тетя Ханна или после аналогичного разговора с констеблем, или же после собственных серьезных раздумий подняла вопрос сама.
И они довольно скоро отправились на поиски подходящего заведения. Первое же из них, «Кесвик», оказалось приятным сюрпризом. При одном крупном недостатке – значительной плате. Пенсии миссис Витфорд для покрытия таких расходов было недостаточно.
Но поскольку тетя Ханна не собиралась останавливаться на полпути, то они заглянули и в другие подобные учреждения. Эмми начала понимать, что как только она устроится на работу, а это неизбежно, ей придется отсутствовать целыми днями и старой леди действительно будет просто страшно оставаться одной.
И все-таки лишь по этой причине она не собиралась определять старушку куда попало.
На следующий день, столкнувшись с тем, что тете Ханне опять срочно потребовалась помощь – та была жутко смущена, но сама выйти из положения оказалась не в состоянии, – Эмми твердо решила, что нужно делать. Она позвонила Лизе Браун, хозяйке дома «Кесвик».
Неделей позже, в тот же день, когда Эмми в очередной раз поступила на службу, миссис Витфорд переехала в «Кесвик». Еще через две недели Эмми переселилась из благоустроенной квартиры в престижном районе в гораздо более скромную, как по размерам, так и по местоположению.
Эмми старалась не замечать облупившейся краски и подгнившего косяка входной двери. Дом старый, чего она еще ожидала? Зато к нему замечательно подойдут те немногие антикварные вещи, которые удалось сохранить. Она привезет их – конечно, после небольшого ремонта. Не надо забывать, что этаж низкий – удобно для тети Ханны, которая в последнее время справляется со ступенями все хуже. И самое главное преимущество – подходящая квартплата.
Еще через месяц новая квартира Эмми выглядела как картинка. Заново отделанная, с коврами и занавесками, украшенная мебелью матери, она полностью преобразилась. Эмми завязала дружбу с Адрианом Пайном, что жил этажом выше. Симпатичный Адриан, хранивший верность своей бывшей подружке Тине, частично вернул ей веру в мужчин.
Впрочем, только частично. Потому что ее новый босс, Клайв Норрис, оказался из тех бабников, которыми она и так была сыта по горло. Ее работа в «Деревянных изделиях от Смита» вполне бы ее устраивала, если бы не старые проблемы. Она не переставала удивляться, что же не в порядке со всеми этими мужчинами, которым так необходимо к ней прикоснуться.
Или все дело в ней? Призывных сигналов она никому не подавала. Конечно, внешностью ее Бог не обидел. Алек как-то объявил ее изумительно красивой, но, возможно, тогда у него было подходящее настроение. Тем не менее и зеркало не слишком огорчало ее. Тоненькая, пять футов восемь дюймов ростом, сложение нормальное, слегка вьющиеся, до плеч, черные волосы, бархатные карие глаза. Она усмехнулась, сверкнув великолепными белыми зубами, приходя к выводу, что ее отчим ну разве что совсем чуточку погрешил против действительности.
Все это нахлынуло на нее сейчас. Она припарковала машину. Еще рано. Эмми посидела в машине, печально размышляя о том, как все неудачно складывается в последнее время.
Самое ужасное, что старушка часто отлучалась без предупреждения из своей новой обители и доставляла много хлопот.
Эмми дала тете Ханне ключ от квартиры и при первом же подобном сообщении бросилась из конторы домой, но тети Ханны там не обнаружила.
Кинувшись на старую квартиру, Эмми нашла ее там невинно беседующей с одним из бывших соседей.
Но теперь, после двух месяцев со дня переселения, похоже, что тетя Ханна малость привыкла. Две недели у Эмми не было с ней никаких неприятностей. До вчерашнего дня. Выходные они провели вместе, и она планировала отправить ее в «Кесвик» утром в понедельник. Но Эмми не предусмотрела, что вылезать из постели тетя никогда не торопилась. Как результат – на работу Эмми вчера опоздала.
Она всегда старалась задержаться подольше, чтобы отработать упущенное. Вчера, к сожалению, та же мысль посетила Клайва Норриса.
– Мы могли бы заняться чем-нибудь получше, – намекнул он, надвигаясь на нее. Она отстранилась. – Пойдем выпьем со мной, – не унимался он, зажимая ее в угол.
– Нет, спасибо, – отвечала Эмми холодно, но вежливо.
Ему ответ не понравился.
– Ты чересчур задираешь нос, – проворчал он. – Надо, чтобы кто-нибудь поставил тебя на место!
Его мокрые, похотливые губы вызывали дурноту. Реакция Эмми была немедленной. Она как следует треснула его, одновременно отталкивая от себя. Он свалился на пол, и вид при этом имел не слишком презентабельный. Само собой, он был недоволен.
Она схватила свое пальто и сумку.
– Всего хорошего! – Пожелание не слишком подходящее.
– Можешь не возвращаться! – выкрикнул он вслед.
Часом позже она остыла, зная, что жалеть о произошедшем не может и не станет, но не может и остаться без работы.
А во вторник утром пришло письмо. Оно было из «Кесвика». Освободилась одна из лучших комнат, и миссис Витфорд просила перевести ее туда… Что Эмми думает по этому поводу? О боже, она не может позволить это, нет-нет. Нет, пока она не найдет работы, это невозможно. Понятно, тетя Ханна не приняла во внимание, что большая комната и оплачивается дороже.
Эмми сбегала за газетой, просмотрела колонку вакансий. Одна из них стояла особняком – помощник секретаря, а потом – действующий персональный секретарь. Сумма жалованья изначально предполагала, что работать предстоит для какой-то важной персоны. Она справится, справится совершенно точно, а о таком жалованье можно только мечтать. Единственным недостатком было то, что там значилось: «работа временная». Эмми отложила газету, потом снова взяла ее в руки. При такой зарплате она сможет перевести тетю Ханну в большую комнату, и та, возможно, осядет в «Кесвике» и не будет устраивать ей новые неприятности.
И вообще, «Передовое конструирование» – это вам не фирма-однодневка. Компания хорошо известна своими техническими разработками. Если Эмми покажет себя, то, может, они найдут для нее местечко и после того, как период временной работы закончится.
Но первым делом надо получить эту работу. Против всякой логики надеясь, что все более квалифицированные специалисты слишком озабочены своей карьерой, чтобы претендовать на временную должность, Эмми набрала номер.
– Вы можете прийти сегодня на собеседование?
Ничего себе, они там копаться не любят!
– Да, конечно, – ответила она.
И вот теперь, сидя напротив мистера Гарратта, она обнаружила, что должность, на которую она претендует, – личный секретарь Бардена Каннингема, главы компании. Собеседование прошло как будто удачно. Но радужные надежды несколько померкли, когда, пожимая ей руку при прощании, мистер Гаррат пообещал известить ее о результате в самом скором времени, сразу, как только поговорит с двумя другими кандидатами.
Эмми медленно потащилась домой. Ничего себе, работать персональным секретарем главы такого огромного предприятия! Барден Каннингем захочет нанять кого-нибудь постарше, это уж точно. И совершенно несправедливо, потому что она бы прекрасно справилась.
Переступая порог своей квартиры, Эмми уже убедила себя, что ее шансы равны нулю.
Еще несколькими часами позже Эмми снова просматривала колонку вакансий, когда вдруг зазвонил телефон. У тети Ханны в комнате телефон есть, но это не она – она думает, что Эмми на работе. Эмми проговорила в трубку:
«Алло», стараясь, чтобы в голосе не было паники. Скорее всего, это снова Лиза Браун или одна из ее помощниц с докладом об очередном исчезновении миссис Витфорд.
Возникло минутное молчание, а потом трубка приятным мужским голосом спросила:
– Эмили Лоусон?
– Слушаю, – осторожно откликнулась она.
– Барден Каннингем, – представился незнакомец, и Эмми едва сдержала возглас потрясения. Он сразу приступил к делу:
– Я хотел бы поговорить с вами в пятницу днем. Вам удобно?
– Да, конечно, – быстро ответила она, стараясь скрыть возбуждение. – В какое время?
– Полпятого, – предложил он. – – Всего доброго. – И повесил трубку.
Лицо Эмми превратилось в одну блистающую улыбку. Собеседование с самым главным начальником – неплохо.
На свое собеседование в пятницу она вышла из дома пораньше; несколько минут, собирая силы в кулак, посидела в машине. На ней был ее лучший костюм, серый, с черными вкраплениями, накрахмаленная блузка сидела без единой морщинки.
Выйдя из машины, она напустила на себя холодный, деловой вид, который, по ее мнению, и должен быть у идеального секретаря, каблуки в два с половиной дюйма четко отстукивали по асфальту; сразу ясно, что ни одна минута не будет потеряна зря. Но только она сама знала, что нервы взвинчены до предела, тело напряжено в ожидании решающей встречи. Слишком многое зависит от этого собеседования.
– Меня зовут Эмили Лоусон. Мистер Каннингем назначил мне встречу на четыре тридцать, – сообщила она шустрой женщине у входа.
Эмми указали на лифт, куда она и направилась, не выходя из роли лучшего в мире секретаря, отчаянно и без всяких оснований надеясь, что произведет хорошее впечатление, что Барден Каннингем окажется того же приятного типа, что и старый мистер Денби. Ну что ему стоит оказаться приличным человеком?
Отыскав нужную дверь, она легонько стукнула и вошла. На нее смотрела бледненькая, довольно хорошенькая беременная женщина лет так тридцати.
– Эмили Лоусон? – поинтересовалась она.
– Я не рано? – Надежды Эмми слегка померкли – конечно же, ему нужен кто-то постарше.
– Нет-нет, – с улыбкой ответила Дон Обри. – Мистер Каннингем готов с вами побеседовать.
Эмми кинула быстрый взгляд на часы, висящие на стене, с облегчением обнаружила, что до половины пятого еще несколько минут, и последовала за секретаршей к двери в кабинет.
– Мисс Лоусон, – объявила секретарь, пропуская Эмми в комнату и закрывая за ней дверь.
– Проходите. Садитесь, – вежливо пригласил Барден Каннингем, поднимаясь с кресла.
Десять баллов за манеры, мысленно проставила отметку Эмми. Вид у Бардена Каннингема недостаточно пожилой, чтобы быть отеческим, что-то около тридцати пяти. Высокий, светлые волосы и серые глаза, но – серьезный недостаток – внешность очень приятная. Исходя из недавнего опыта, она знала, что такие мужчины считают себя подарком судьбы для женщин.
Эмми присела с внешней стороны стола, а он возвратился на свое место напротив.
Подняв глаза, она обнаружила, что он ее изучает.
– Вы молоды, – сказал он.
Это обвинение? Он наверняка прочитал карточку, которую ее попросили заполнить, так что должен знать, что ей двадцать два.
– Я прекрасный специалист, – ответила она. Не время скромничать!
Он пронзил ее взглядом и начал со стандартного:
– Вы обучались… – Собеседование пошло обычным порядком. – Почему вы заинтересовались временной работой?
Сплошные подковырки!
– Мне очень хочется поработать на предлагаемой вами должности, – сообщила она.
– Вы живете с родителями? – спросил он откуда-то со стороны.
Она не была готова к таким вопросам и на секунду растерялась.
Пожалуй, тут нет ничего зазорного. Она проглотила комок в горле и ответила:
– Мои родители умерли.
– У вас не возникнет проблем со сверхурочной работой?
Ее сердце затрепетало: похоже, что собеседование плавно переходит в обсуждение условий работы, значит, у нее все еще есть шанс.
– Нет, не возникнет, – отвечала она, ничуть не греша против истины и очень этим довольная.
У Бардена Каннингема осталось немного вопросов, а когда он задал последний, сердце у нее подпрыгнуло от радости.
– Когда вы сможете приступить к своим обязанностям? – поинтересовался он.
– Прямо сейчас, – быстро отреагировала она.
– У вас ничего не запланировано на понедельник?
Ой-ой-ой, не поторопилась ли она? Эмми глубоко вздохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, и решила, что стоит признаться честно.
– По правде сказать, я очень надеялась, что результат этого собеседования для меня окажется положительным и другие варианты не потребуются.
Лицо его ничего не выражало, а потому ей оставалось только сидеть и мучиться. Наконец, выдержав томительную паузу, он спросил:
– Вы хотите получить эту работу? Он и не знает, как сильно. Она проглотила вертящееся на языке слово «отчаянно», немедленно ответив:
– Очень хочу.
Глаза его внимательно изучали ее еще несколько секунд. Потом он медленно улыбнулся самой замечательной улыбкой, какую только можно представить.
– Ну что ж, рекомендую вам побеседовать с Дон.
– Я принята? – спросила она, едва веря в удачу.
– Поздравляю, – сказал он, пожимая ей руку.
Глава 2
Февраль подходил к концу, погода стояла премерзкая. На прошлой неделе казалось, что дождь никогда не кончится. Сегодня похолодало; так, пожалуй, и снег выпадет. Эмми плохо спала и встала сегодня, в среду, разбитой, вялой. Вот так-то. Всего месяц назад она готова была прыгать до потолка, когда ее приняли на место помощника секретаря мистера Бардена Каннингема. Спрашивается, что же произошло?
Эмми бродила по квартире, пытаясь разобраться, почему она чувствует себя… ну, скажем, не то чтобы совершенно недовольной жизнью, но какой-то растерянной…
Странно это, потому что теперь о тете Ханне ей беспокоиться не надо. Тетя Ханна воцарилась в смежных комнатах, которые она так страстно желала, и в результате вела себя даже лучше, чем можно было ожидать, ну просто паинька. После того как обосновалась в «Кесвике», она стала спокойнее, увереннее в себе. Восстановилась и ее независимость. Дважды за последний месяц тетя Ханна отказывалась остаться с Эмми на выходные, хотя и позволяла забрать себя на воскресный чай.
Так что дело тут не в тете Ханне. Мысли Эмми обратились к работе и к тому, как, совсем не затрудняя себя получением рекомендаций, Барден Каннингем принял ее в штат. Ясное дело, он человек, привыкший полностью полагаться на собственное мнение.
Она работает в фирме четыре недели и два дня, и работа ей нравится. Она чувствует себя как рыба в воде. Иногда сроки поджимают, но и это ей нравится; трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать. Результатами ее деятельности любой работодатель должен быть вполне доволен. Придраться ему не к чему.
С Дон они прекрасно поладили. Это и неудивительно, учитывая, что у той такой мягкий характер. Ее беременность протекала не слишком гладко.
– Думала, что беременных тошнит по утрам только на ранних сроках, – вздыхала она после очередного визита в туалет, – видимо, я уникальный экземпляр.
– Почему бы тебе не пойти домой? Я справлюсь одна, – советовала Эмми.
– Перетерплю, – храбро отвечала Дон. – Завтра днем у меня и так консультация с врачом, ты же знаешь.
В первый же день ее работы Дон спросила, называть ли ее Эмили, или она привыкла к какому-нибудь другому имени.
– Сколько себя помню, меня зовут Эмми. Таким образом, она стала Эмми для всех в фирме.
Итак, надо все-таки найти причину своего беспокойства. Она не волнуется за тетю Ханну, работа ей нравится. Дон симпатична, и все остальное замечательно. Тогда почему же…
И тут она споткнулась на появившейся мысли. Все в фирме зовут ее Эмми, кроме Него! Для Него она до сих пор Эмили. Трудно отследить момент, когда Барден Каннингем стал «Он». Вначале она была целиком и полностью довольна своими обязанностями – до того, как пришлось отвечать на первый из звонков типа «Попросите, пожалуйста, Бардена! Это Паула».
– Какая-то Паула, – прошептала она Дон, – соединять ее?
И началось: Ингрид, Сара… да целый букет дам! Эмми удивлялась, что он вообще успевает что-то делать. Но надо признать – хотя он и жуткий бабник, такого масштаба, с которым ей раньше сталкиваться не приходилось, – несмотря на неиссякающий поток звонков от женщин, Барден Каннингем успевал перелопатить грандиозный объем работы.
– Он не женат, по-видимому? – В случае положительного ответа ее ненависть к нему удвоится.
Дон покачала головой.
– Зачем ограничиваться одним пудингом, когда к твоим услугам все разнообразие десертов?
Эмми выдавила улыбку, но подумала, что она лично сыта бабниками по горло. Ей тем не менее удавалось прекрасно скрывать свои чувства. Но случилось так, что ей пришлось присутствовать при его разговоре с очередной пассией, ранее ей не попадавшейся.
– Клаудия! – радостно воскликнул он и завел беседу, пересыпанную нескончаемыми комплиментами, – просто слушать противно! – а что оставалось делать?
– Вы бы раньше подписали мне эти бумаги! – дерзко отчеканила Эмми, когда он закончил.
Она сделала вид, что не замечает поднятой брови, недоуменного взгляда, говорящего: «Что вы о себе думаете?»
– Еще что-нибудь? – саркастически спросил он. Пожалуй, он ничуть не лучше Клайва Норриса.
– Нет, благодарю, – вежливо ответила она, может быть чуточку отчужденно, и вернулась за свой стол. Мужчины!
Хорошо хоть он не попробовал испытать свои приемчики на ней самой. Пусть только попытается! Ей он даром не нужен! Еще не хватало! Странно только, ее немного задевает, что он до сих пор называет ее Эмили, хотя определенно знает; для Дон и всех в компании она давно уже Эмми.
Поняв, что можно так копаться в себе очень и очень долго, Эмми приготовилась встретить новый день с гордо поднятой головой. Утро прошло замечательно, после обеда Дон отправилась на свою консультацию в больницу.
Барден Каннингем пока отсутствовал, и Эмми наслаждалась предоставленной ей властью распоряжаться в конторе так, как ей угодно. Ее светлая радость была несколько омрачена телефонным звонком, раздавшимся в половине третьего.
– Офис мистера Каннингема, – сказала она в микрофон, подняв трубку.
– Роберта Шорт, – назвалась ее собеседница. – Это Эмми?
Гляньте-ка, даже друзья мистера Каннингема знают, что ее зовут Эмми!
– Да, – ответила она с улыбкой. Ей нравилась Роберта Шорт, интересная женщина лет тридцати. Эмми встречала ее и ее мужа, когда те как-то зашли к ним в офис. – Боюсь, что мистера Каннингема нет.
– Вот жалость! А мне так хотелось застать его!
– Передать, чтобы он позвонил вам? – предложила Эмми, и… от быстрого ответа Роберты кровь застыла у нее в жилах.
– Боже мой, нет! – завизжала она. – Невилл может узнать, что я звонила Бардену. Мне кажется, он уже подозревает… – Она оборвала фразу на полуслове. – Мама, Невилл идет… Он не должен догадаться… – И связь прервалась.
Медленно, словно замороженная, Эмми положила трубку на место. Этот звонок только подтверждал ее предположения. Невилл Шорт, между прочим, считается другом Каннингема! Нельзя же так, в самом деле! Для Каннингема, оказывается, и замужние женщины представляют интерес! Действительно, чего стесняться! С его-то запросами ни одна не может чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Ну, естественно, кроме нее. Похоже, она его не интересует ни капельки.
Но жена друга?.. Ничего себе! Эмми пыталась занять себя какой-нибудь работой.
Плевать. Какое тебе дело, даже если у него интрижка с женой приятеля? А параллельно – связь с этой, как ее, Клаудией, что звонила ему на прошлой неделе. Чудовище, а не человек! Таких мужчин надо прятать под замок!
Звук открывающейся двери возвестил о появлении объекта ее размышлений. Ну и с кем он сегодня обедал? С Клаудией? Или с Паулой?
Эмили подняла глаза.
– Есть какие-то сообщения? – спросил Барден Каннингем.
– Звонила миссис Невилл Шорт, – доложила Эмми. – Она не пожелала оставить сообщение.
– Думаю, позвонит еще.
Во дает! Что за самомнение! Понятное дело, знает, что Невилл Шорт дома, и не станет звонить Роберте при муже. Выслушав ее, он направился к себе в кабинет.
Было около трех, когда загудел сигнал внутреннего телефона.
– Зайдите, пожалуйста, Эмили, – сказал он. Вот и вся свобода! Эмми поднялась, захватив блокнот. Следующие полчаса она стенографировала его инструкции. Она продолжала писать, когда у нее на столе зазвонил телефон.
Каннингем жестом велел ей оставаться на месте и сам поднял трубку.
– Каннингем, – сказал он и тут же расплылся в улыбке, услышав знакомый голос. – Роберта! Ах ты, очаровательная чертовка, ну как там? – спросил он.
Эмми беспокойно завозилась на стуле и поднялась. Ей было нехорошо – может же она вернуться попозже, когда он закончит свои дела с этой «чертовкой». Очаровательная, сомнений нет, кто еще сможет так очаровательно дурачить мужа! Но Барден Каннингем указал Эмми на стул. Совершенно ясно, что он ее абсолютно не стесняется, флиртует себе напропалую, будто ее тут и нет! И почему он не может проворачивать свои делишки во внерабочее время?
Она не знала, о чем вещала Роберта, но ответы Каннингема говорили о несомненной правильности ее предыдущих выводов.
– Ты слишком волнуешься! – поддразнивал Каннингем. – Не похоже, что он вдруг решит развестись с тобой.
К несчастью, это совершенная правда. Даже если Невилл Шорт все обнаружит, он слишком любит жену, чтобы разводиться с ней. Барден Каннингем пользуется своими преимуществами на полную катушку! Запереть! Затолкать куда-нибудь в темный чулан – желательно, чтобы тычки были побольнее. Разговор между тем подходил к концу.
– Я постараюсь улучить минутку для тебя завтра в театре, – пообещал Барден. – Не вижу тут особых сложностей.
В наступившей паузе Роберта что-то отвечала, а Эмми наливалась злостью. Она, конечно, сознавала, что все это ее не касается, ну и пусть! Не довольствуясь шашнями за спиной рогоносца Невилла, Каннингем, очевидно, собирается увидеться с ними завтра в театре и при первом удобном случае украсть поцелуй прямо у него за спиной – за спиной своего друга! Это уж слишком.
– Тебе не о чем волноваться. Клянусь, Невилл ни о чем не подозревает, – ворковал между тем Барден. – Перестань психовать. Увидимся завтра. Все будет хорошо… В чем я теперь провинился? – Тон был не слишком дружелюбным.
Эмми попыталась не выдать своего гнева.
– А что такое? – с деланым безразличием спросила она.
– Я сыт по горло вами вместе с вашим высокомерием! – отрезал Барден Каннингем. Ее высокомерием? Эмми поняла, что ставкой в разговоре может стать ее теперешняя должность. Надо быть поосторожнее. – Так извольте же сообщить мне, в чем моя вина на этот раз! – Он пронзал ее стальными серыми глазами, как клинком, и надеяться, что он отвяжется просто так, не стоит.
– Это не мое дело. – Если она хочет удержаться на работе, то надо хоть что-то сказать.
– Что?
Так и есть. Требуется развернутый ответ.
– Когда миссис Шорт звонила раньше, она очень волновалась, как бы ее муж не узнал.
– И что же?
Так и хочется врезать. Желает, чтобы она назвала вещи своими именами?
– Если вы не понимаете, то не мое дело давать пояснения! – Ее ярость начала вырываться из-под контроля.
– Вы подумали… – Видно, он сложил полученную информацию воедино. Нарисованная ее воображением картина стала вдруг отчетливо видна. – Да как вы… – (Обозлился, совершенно ясно. Так что теперь они могут составить хорошую бойцовскую пару.) – Ах вы, надутая мисс Приличие и Благопристойность. Вы решили, что у меня любовная связь с…
– Меня это не касается! – вспыхнула Эмми.
– Абсолютно верно! – проревел он. Он поднялся на ноги – так же, как и она. – Что я делаю, как я себя веду – это абсолютно, категорически, совершенно вас не касается! – рычал он. – Понятно?
Что он о себе мнит? За кого ее держит? За скромную дурочку, которой можно рот заткнуть в любую секунду?
– Вы сами велели мне говорить! – выпалила она.
Ну, теперь ее не остановить, пусть делает что хочет, хоть на голову встанет. И странно, именно сейчас, когда она ожидала громов и молний, настроение у него поменялось. Он вгляделся в ее нахмуренное лицо, заглянул в блистающие презрением глаза и резко поменял тактику: перешел от злобных реплик к поддразниванию.
– Вы-то ведь безупречны во всех отношениях, а, Эмили? – издевательски поинтересовался он. Она мигнула. Безупречна? Что он хочет сказать? – Я же не комментирую ваши похождения, – протянул он. Она глазела на него, потеряв дар речи. – Но ведь, – продолжал он холодно, – у вас ничего подобного не случается, правда?
Правда. Но гордость не позволяла ей дать утвердительный ответ при такой постановке вопроса.
– Я… – начала она, готовая солгать, сообщив ему, что исчисляет поклонников десятками, и запнулась. – Мои похождения – мнимые и действительные – не ваше дело, – надменно изрекла она.
Можно бы извиниться, хотя все ее врожденное упрямство противится такому завершению столь поучительной беседы. Странно, но вместо того, чтобы обрушиться на нее с новой силой, Барден Каннингем выбрал этот момент, чтобы пялиться на нее. Наверняка на щеках красные пятна, и вообще вид не слишком респектабельный. Она уже сожалела о своей вспышке, зарекаясь в душе от подобного поведения в будущем. Между тем он опять перешел от злости к насмешкам:
– И как я так промахнулся, приняв вас за серую мышку?
Опять! Мышка! Извиняться? Скорее она язык проглотит! Мышка! Да разве уважающая себя дама позволит такое обращение?
– Лучше мышка, чем крыса! – прошипела она и пулей понеслась к себе в комнату.
В бешенстве преодолев двойные двери и не удосужившись прикрыть их за собой, она сорвала с вешалки свой плащ. Пытаясь попасть руками в рукава, она тем не менее уже снова сожалела о случившемся. И что за чертовщина с ней происходит? Ей ведь известно, что таким, как она, иметь характер по чину не положено.
Ничего не поделаешь. Она выпрямилась, поправляя сумку на плече, и услышала, как он холодно осведомляется:
– И куда же вы собрались?
Она подняла глаза и увидела, что он стоит, опершись о косяк двери. Она замерла в нерешительности, постепенно остывая. Ей так нравится работа, уходить совсем не хочется. Что он такое говорит? Неужто, несмотря на ее достаточно вольные замечания относительно его морали, он оставит ее на службе?
