Текст книги "Девушка на показ. Эпизод 1 (ЛП)"
Автор книги: Джессика Хилдрет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Что ты имеешь в виду?
– Я спросил, чего ты надеешься здесь добиться. Ты не ответила.
Все еще неспособная отвести глаз от его великолепного тела я, наконец, решила ответить. Давно уже надо было это сделать.
– Наверное, надеялась встретить подходящего мне человека. Найти кого-то с кем я просто могу весело проводить время, а не любовь всей жизни. Знаешь, быть с ним самой собой. И вот я здесь. Надеюсь.
Он убрал волосы с глаз и улыбнулся:
– На что?
– На такого парня, – сказала я. – Большинство девочек желают «мистера Правильного», я же – «мистера Подходящего». К сожалению, кажется, попадаются только уроды и придурки. Тот же вопрос и тебе. Что ты надеешься получить от этого шоу?
– Уроды и придурки, да? – хмыкнул он. – Не думаю, что принадлежу к одной из этих категорий.
– Нет, только не ты, – сказала я. – Ты совсем другой.
Он снова улыбнулся.
– Спасибо.
Ему нужно прекратить так улыбаться. Замашки альфа-самца и вместе с ними ребяческая усмешка – это уже слишком для меня. Я кивнула и улыбнулась в ответ:
– Итак, ты можешь играть на гитаре, петь и…
Я замолчала. Не надо было пить с ним в наш первый день, зная, что могу после этого сделать или сказать что-то нелепое. Точнее я уже близка к тому, чтобы выставить себя дурочкой.
– И что? – спросил он.
– Ничего.
Ретт рассмеялся, потом провел пальцами по волосам:
– Мы оба взрослые. Говори, что собиралась сказать.
– Вероятно, это не очень хорошая идея, – пробормотала я. – Я попадаю в неловкие ситуации, когда говорю то, что думаю. Меня контролирует лишь здравый смысл, но он исчезает, когда я выпью. Так что, хорошо, что я пью не так уж часто.
– То и дело люди говорят: «Я не фильтрую свою речь». Однако я считаю, если мы будем следить за каждой нашей мыслью, мы никогда не будем по-настоящему честны. Скажи, что хотела.
Его фраза заставила меня почувствовать себя немного виноватой, что я тогда остановилась. Но предложение делиться тем, что на уме, заставило меня ухмыльнуться:
– Точно?
Он кивнул:
– Да.
Прикрыв рот рукой, я уставилась на стол и сделала глубокий вздох.
– Ты умеешь играть на гитаре, петь и вести себя как порнозвезда? Это – то, что я собиралась сказать, – произнесла я сквозь пальцы. – Это шут…
Он засмеялся.
Я резко посмотрела вверх.
Ретт встал.
– Все верно.
Я будто разом забыла все слова, и лишь какой-то звук сорвался с губ.
– А?
– Я играю на гитаре, пою, но не очень хорошо, – он протянул ко мне руку. – Что до последнего…
Мое горло пересохло. Я подала ему руку и кивнула, до сих пор неспособная говорить.
– Это так.
Он повернулся к дому и, дернув меня за руку, потянул за собой. Подойдя к двери, оглянулся через плечо. Телеоператор, следующий за нами на близком расстоянии, остановился как вкопанный.
– Даже не думай идти за нами, – прорычал Ретт.
Морской котик?
Вежливый и к тому же защитник?
Поет, играет на гитаре и может вести себя как порнозвезда?
Когда я пошла с ним рука об руку к лестнице, вдруг, деньги перестали иметь значение.
Абсолютно никакого.
Глава 5
Заниматься сексом или не заниматься сексом? До сих пор я как-то не предавала этому значения, но теперь, в спальне с Реттом, мне кажется, все намного сложнее, чем я думала.
Если у меня будет с ним секс, а затем я продолжу сниматься в шоу, велик риск того, что он потеряет ко мне интерес в течение оставшихся пяти месяцев. Кроме того, мы знакомы совсем недавно, и это тоже немного беспокоит.
На самом деле, не немного.
К тому же, существует вероятность того, что мне могут понравиться и другие мужчины после тесного знакомства с каждым из них.
Если я сейчас соглашусь на секс с ним, но на более поздних этапах съемки захочу другого, Ретт узнает об этом, впрочем, как и все, когда шоу выйдет в эфир.
Моя голова кружилась от того, что могло произойти. Не было никакого способа узнать свое будущее, но я не собиралась вести себя как-то аморально или неприемлемо, это было важно для меня. Не хотела, чтобы меня называли шлюхой только за то, что в сети появились мои фотографии, на которых я занимаюсь сексом с разными мужчинами за короткий промежуток времени.
Стоя у подножия кровати, я наблюдала за Реттом в надежде принять какое-либо решение, прежде чем выставить себя полной дурой. Но тут он стянул рубашку через голову, и все мои мысли сразу же вылетели из головы.
Точеный пресс, крепкая грудь, прекрасно сложенное и загорелое тело в форме буквы "V", о котором мечтает любой мужчина, но имеет далеко не каждый.
Смотря мне в глаза, Ретт потянулся к поясу, расстегнул его и спустил шорты вдоль стройных, мускулистых бедер. Казалось, лишь ткань не давала вырваться его члену на свободу.
Господи боже!
И вот, решение было принято.
Я собиралась трахнуть Ретта. Ну, или он меня.
Наверное, и то, и другое понемногу.
Я не жила идеальной жизнью, я не героиня романов. Это реальность. И я загоняла себя не в самую красивую ситуацию, снимаясь в шоу, в котором переходила от мужчины к мужчине.
Но я все уже решила, и это было довольно легко.
Особенно когда Ретт стоял передо мной совершенно голый. Черт, да ни одна женщина на моем месте не смогла бы устоять и не стала бы думать о последствиях.
Утверждать обратное было бы ложью.
Я отбросила рубашку в сторону, избавилась от лифчика и расстегнула шорты, сохраняя спокойствие, о наличии которого и не подозревала. Пока я пыталась освободиться из плотной хлопчатобумажной ткани, Ретт начал приближаться ко мне.
Одержимая объемом и длинной его члена, я не могла оторвать взгляд от его твердой эрекции.
Со штанами вокруг лодыжек и слегка согнутыми коленями я продолжала следить за его покачивающимся членом. Ретт остановился в нескольких футах от меня и положил руки на бедра. Я переступила через шорты и опустилась на колени перед ним.
Я сомневалась, что следует сделать дальше, и подняла глаза, надеясь найти подсказки в его взгляде. Вместо этого, я случайно взглянула на потолок. Над нами была камера!
Реальность ударила в меня как тонна кирпичей. Я собиралась заняться сексом с кем-то, кого я не очень хорошо знала, а скрытые камеры это снимали. Возможно, в течение нескольких месяцев миллионы людей будут смотреть отредактированную версию того, что произошло.
Именно сейчас я должна была испугаться и сбежать.
Однако, по какой причине, это меня возбуждало.
Я видела эпизоды «Реального мира» (Прим.: Реальный мир – реалити-шоу на канале MTV, где семь-восемь молодых людей собираются вместе для того, чтобы временно жить в одном месте, в то время как их снимают в режиме нон-стоп), «Холостяка» (Прим.: Холостяк – реалити-шоу на канале MTV, где один мужчина выбирает из множества девушек свою половинку, ходя с каждой из них на свидания, шоу имеет русский аналог) и «Холостячек» (Прим.: Холостячки – спин-офф «Холостяка») по MTV. Когда участники спали друг с другом, это, как правило, происходило под простынями и в затемненных комнатах. Инфракрасные камеры снимали только нечеткие черно-белые сцены, которые давали волю воображению зрителя.
Но мы собирались переспать средь бела дня.
– Там, ммм... камера, – пробормотала я, указывая на устройство над нашими головами.
– Знаю, – сказал он.
– Это тебя не беспокоит?
Его член дернулся.
– Ничуть.
– А меня возбуждает, – прошептала я.
На его губах появилась озорная улыбка.
– Меня тоже.
Не думая больше ни секунды, я прикоснулась к его твердому члену. Проведя несколько раз по нему ладонью, потянула его в рот. Мысль о том, что съемочная группа пристально наблюдала за тем, как я делала ему минет, подстрекала меня показать все свои навыкив этой области.
Минуту спустя он был тверд как камень. Его член у меня во рту, его мускулистое тело и ощущение того, что на нас смотрят посторонние люди, заставили мою киску увлажниться.
Я работала ртом вверх и вниз по его набухшему стволу, проявляя осторожность и внимательность при каждом толчке. Услышав стоны его удовольствия, охотно продолжила дальше.
Его стоны стали еще громче. Через мгновение, он вытащил член из моего рта без предупреждения. Я хотела заставить его кончить, но, честно, все же надеялась, что наша первая встреча будет чуть более приятной для нас обоих.
Ретт слегка приподнял подбородок:
– Встань.
Я вытерла тыльной стороной ладони свои губы и выполнила его просьбу. Очевидно, поцелуев и ласк не будет.
Мы просто два человека, которые удовлетворяли свои сексуальные потребности.
Одним словом, трахались.
Несмотря на то, что я люблю целоваться, я решила, что не возражаю.
Он кивком указал на кровать:
– Развернись.
Я с нетерпением сделала, как он просил, ожидая того, что последовало бы дальше. Через несколько очень долгих секунд, я обернулась и увидела, как Ретт растягивал презерватив по пульсирующему члену.
Неслышный вздох вырвался у меня, когда я вновь отвернулась к кровати.
Ретт навалился на меня и прижал губы к моему уху:
– Ищешь «мистера Подходящего», да?
Его мускулистый торс, прижатый к моей спине, заставил мои ноги подкоситься. Теплое дыхание у моего уха ослабило все тело. Я чуть не упала в обморок на кровать. Я была готова отдаться ему.
Ретт провел членом между моих бедер.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он.
Я слегка подняла голову и расставила ноги:
– Да.
Прежде чем я успела закончить фразу, он вошел в меня.
– Святое... – сказала я, порывисто вздохнув, – …дерьмо.
Я была почти полностью насажена на него.
Мои глаза распахнулись. Он вошел на несколько дюймов глубже. Я несколько раз моргнула и попыталась не потерять сознание, но его размер был гораздо больше того, к которому я привыкла. Однако это было именно так, как я всегда мечтала.
После нескольких толчков, моя киска стала облегать его как перчатка. Мужчина сжал мои бедра и начал трахать так, будто бы пытаясь преподать мне урок.
Не говоря ни слова.
Мне показалось странным, что он ничего не говорил во время наших сексуальных скачек. Звук его бедер, бьющихся о мою задницу, наполнил комнату, а его толстый член растянул меня до совершенно новых пределов.
Но мне нужно было нечто большее.
Я хотела попросить его поговорить со мной. Даже если он скажет какое-нибудь сумасшедшее дерьмо, вроде того, что я шлюха, обожающая члены. Ну, хоть что-то.
Ничего.
И этот недостаток общения убил все настроение. Почти достигнув ослепительного оргазма, я потеряла тот интерес и сексуальное влечение, что были у меня прежде. Ретт продолжал вколачиваться в мою киску, пока я оставалась абсолютно равнодушной.
Рев наполнил тихую комнату, объявляя о приближении его оргазма. Я притворно захныкала, устроив лучшую симуляцию оргазма в своей жизни. Не могу сказать, что Ретт поверил мне, потому что он ничего не сказал.
Он развалился на мне, его мускулистое тело было напряжено и все в поту.
Я не была зла на него или недовольна им.
Но все же.
Посмотрев на его улыбающееся лицо, я чувствовала лишь сожаление.
Глава 6
На шестой день, когда Ретт занимался в тренажерном зале, я бросилась вон из дома, чтобы насладиться «Маргаритой». Однако быстрая вылазка за выпивкой превратилась в расслабляющий день с романтичной атмосферой, проведенный вместе с Фрэнки. Видимо, бар все-таки стал моим убежищем.
Фрэнки вытер пятна от воды на столешнице и забросил тряпку на плечо.
– Так на что это похоже?
– Что «это»? – спросила я, смазав солью край бокала.
– Когда каждый момент твоей жизни снимают.
Я отхлебнула напиток из манго и закатила глаза.
– Это глупо.
Он облокотился на барную стойку и ухмыльнулся.
– Ты действительно думала, что будет иначе?
– Надеялась.
Он скривил рот.
– Понятия не имею, зачем кому-то подвергать себя критике общественности, – Фрэнки вздохнул, а потом посмотрел прямо на меня. – Ты реально считала, что из этой херни выйдет что-то путное? Они выставляют тебя напоказ, чтобы каждый смог покритиковать тебя. И эти парни? Неужели ты полагаешь, им есть до тебя дело?
Я отодвинула свой стакан в сторону, встретилась с ним взглядом и пожала плечами. После того, как Ретт выставил ситуацию в таком свете, у меня начали появляться сомнения.
– Не знаю.
– Давай, поделись со мной своим мнением, – сказал он в ответ игриво.
– По поводу чего?
Он усмехнулся и покачал головой.
– Ты серьезно веришь, что эти ребята собираются заботиться о тебе? Думаешь, продюсер или кто там, собрал шестерых… – он поднял бровь.
Я кивнула.
– Шестерых парней, действительно заинтересованных в тебе?
– Я не знаю.
Он засмеялся.
– Ты знаешь, но не признаешь этого. Они нашли шесть мужчин, каждый из которых имеет определенный уровень театральности, разную внешность и ярко выраженную индивидуальность. Причина – повышение рейтинга. Но никто из них не собирается предлагать и обещать тебе что-то.
Я потянулась за своим напитком.
– Может быть, я найду общий язык с…
Фрэнки потянул тряпку с плеча и начал крутить ее.
– А я, возможно, взлечу, если буду вертеть этим достаточно быстро.
– Почему ты такой...
– Такой не верящий, что ты встретишь свою половинку?
Мне не нравилось слово «половинка», но я все равно кивнула.
– Да.
– Так как этого не произойдет. Ты можешь убеждать себя в обратном, но серьезно? Они выбрали шесть человек, и ты должна жить с каждым из них по месяцу. В конце концов, ты, несомненно, выберешь одного из них. Будешь чувствовать себя обязанной сделать это из-за контракта, успеха шоу, обещанных денег или по какой-либо другой причине.
Фрэнки перегнулся через барную стойку и посмотрел мне в глаза.
– Но не потому, что ты полюбишь одного из них.
Я все еще надеялась, пусть и не очень сильно. Я пристала к этой идее как дерьмо к ботинку.
– Я смогу.
Вслух мой ответ звучал не так уж убедительно
– В США живет 320 миллионов человек, – сказал он. – Из них для участия в шоу отобрали шестерых. Они выбрали их, основываясь на рейтингах, а не на твоих предпочтениях.
Я почувствовала себя оскорбленной.
– Откуда ты знаешь? – огрызнулась.
– Ты заполнила анкету? Они знали, какие люди тебе нравятся? Черты характера, неприемлемые недостатки, рост, вес, цвет волос, черт возьми, хоть что-нибудь?
Этим вопросом я даже не задавалась. Теперь, когда он упомянул об этом, я почувствовала себя глупо. Я хотела соврать и сказать ему, что заполняла, но решила быть честной.
– Нет.
Он расплылся в улыбке:
– Понятно.
Я взяла еще выпить и оглядела пустой бар. Очевидно, что никто в Ла-Холье не пьет «Маргариту» в 10:30 утра, кроме меня.
Не придумав никакого остроумного ответа, я повернулась к Фрэнки.
– Так что же мне делать?
Он пожал плечами.
– Снимись в шоу, получи свои деньги и возвращайся домой немного богаче и мудрее, чем раньше, полагаю.
Я твердила себе еще с самого первого разговора с Келли, что участвую в шоу только из-за денег. Однако в глубине души надеялась найти кого-то, кого смогу полюбить и кто будет любить меня в ответ. После нескольких минут молчания я решила, что не должна позволять Ретту портить мое мнение о нем или о других мужчинах.
– Думаю, ты прав, – вздохнула я.
Мужчина кивнул головой, потом осмотрел пустое помещение. Последовал легкий смешок, и он вытащил небольшой деревянный табурет за стойкой. Осторожно сел на шаткий стул, затем запустил руки в густые вьющиеся волосы
Его глаза встретились с моими:
– Мальчик или девочка? Если бы ты могла иметь только одного?
Я допила свой коктейль и отодвинула стакан.
– Что?
– Дети. Ты хотела бы мальчика или девочку?
Я нашла этот вопрос милым и не смогла не улыбнуться.
– Не знаю. Я не очень много размышляла на эту тему. А ты?
– Девочку. Надеюсь, у нее будет куча детей, так что бы я смог иметь дом, полный внуков.
– Почему девочка, а не мальчик? – спросила я. – Все мужчины обычно мечтают
о мальчике.
Он переплел татуированные пальцы и хрустнул костяшками:
– Правда?
– Конечно.
– Мальчики вырастают мужчинами, а мужчины – мудаки. Несмотря на разных родителей и воспитание они все равно ими становятся. Мужики – лжецы, изменники и сексуальные неудачники. Девочки? Девочки хотят только одного. Быть любимыми. Они невинны и просты. Итак, я хочу девочку. Я покажу мальчишкам, пытающимся добиться ее, и всему их дерьму дорогу к двери.
Он ответил бегло, словно отрепетировав, хотя я сомневалась в этом. Фрэнки всегда говорил так, что казалось, он не мог заставить вылетать свои мысли изо рта достаточно быстро.
Я изучала его татуировки, а после перевела внимание на лицо. Это второй раз, когда я была в этом баре, но я будто видела его впервые. Может, это его личность просвечивалась сквозь все эти красочные рисунки? Вероятно, что за его манерами, татуировками и смешно растрепанными волосами скрывался кто-то, кому я могла по-настоящему доверять.
– Ты же понимаешь, что врать запрещено, пока мы тут вместе болтаем? – спросила я.
Он рассмеялся.
– Я бармен. Никакой лжи.
Я послала ему свою лучшую соблазнительную улыбку:
– Ты разговариваешь во время секса?
Он приподнял бровь.
– Что?
– Во время секса. Ты разговариваешь?
Он усмехнулся.
– Что ты имеешь в виду? Грязные словечки?
– Ага.
– Лично мне это нравится. Я люблю и говорить, и слушать их. Нет ничего лучше, чем двое людей, говорящих друг другу грязные словечки во время траха.
– Ладно, а как насчет простых фраз? Ну, непосредственно во время процесса. Что-то вроде «о, да, я чувствую себя хорошо» или «давай попробуем это», или «подними ногу немного вверх».
Он ответил без выражения.
– Говорю, кажется.
Мне этого недостаточно.
– И?
Он сидел на табурете, опершись подбородком на руку, и заглянул мне в глаза.
– Грязные разговорчики во время секса? Это горячо. Особенно во время добрачного секса, и когда обе стороны наслаждаются звуком не больше, чем самим действием.
Мои глаза сузились.
– Секс до брака?
Он кивнул, как само собой разумеющееся.
– Да.
– Почему именно он?
Фрэнки встал и наполнил стакан из пистолета с газировкой.
– Налить?
Я покачала головой.
– Нет, спасибо. Все нормально.
Он сделал глоток и еще. Я раньше не замечала, но на костяшках его правой руки вытатуировано слово «выживать».
– Когда двое людей занимаются сексом вне брака, как правило, они выкладываются на полную, – сказал он. – После вступления в брак, они расслабляются. В браке секс уже не тот, особенно, если сравнивать с добрачным.
– Ты был женат?
Фрэнки снова отпил напиток.
– Не совсем.
– Поясни, пожалуйста. И мне еще один коктейль с манго. Посоленный с краю.
Он кивнул, сделал мне напиток и быстро вернулся с озорной ухмылкой на лице. Толкнув напиток через бар, ответил:
– Я женился, но все кончилось через три недели.
– Три недели! – ахнула я.
– Шестнадцать дней, если быть точным.
– Вау, можешь рассказать?
– Конечно, – он допил воду и поставил стакан в раковину. – Я поймал ее на измене.
– Через шестнадцать дней?
Он покачал головой.
– Пятнадцать. Я застал ее на пятнадцатый день, а на шестнадцатый брак был аннулирован.
– Как долго вы были вместе до свадьбы?
Он пожал плечами.
– Три года.
– Ох, мне жаль.
– А мне нет. Рад, что узнал об этом сразу. Так что, я был женат лишь технически.
Мой взгляд опустился вниз. Большой палец его левой руки зацепился за пояс, а рука свободно свисала у кармана. Слово «любовь» было вытатуировано на его левой костяшке.
«Выживай в любви».
Мне нравится.
Я посмотрела вверх:
– Ты верующий?
Он поморщился. Этот вопрос показался ему неудобным. Я понятия не имела, почему решила задать его, и, на самом деле, меня не волновал его ответ. Хотела бы я взять свои слова обратно.
– Религия и политика. Две темы, которые я не обсуждаю, тем более, здесь. Но, поскольку я пообещал быть честным, отвечу.
Фрэнки сел на табурет.
– Нет. В моих 185-ти фунтах (Прим.: примерно 84 кг) нет ни капли религии.
Пусть я и жалела о своем вопросе, его ответ стал мне интересен.
– Ты веришь в Бога?
– Да, конечно.
– Как ты можешь верить в Бога и не быть верующим?
– Религия – это организованная система верований. Я верю в то, во что я верю, и мне не нужно, чтобы кто-то в церкви указывал, как я должен жить, основываясь на своем восприятии Библии. Мы все можем интерпретировать ее по-разному и, вероятно, должны по-своему понимать сообщения, которые она содержит. Зачем позволять кому-то другому говорить, что мне делать, а что – нет? Извините, но этого не будет.
– Любопытно.
– А что насчет тебя? – спросил он. – Ты верующая?
Это трудный вопрос. В детстве я регулярно посещала с родителями церковь. Во время и после колледжа, я этого не делала.
Я повела плечами.
– Вроде бы. Я ходила в церковь, когда была ребенком. Хотя сейчас не так часто бываю там.
– Как и все, – он закатил глаза и ухмыльнулся. – После того, как мы выходим из-под опеки родителей, становимся личностями.
Я кивнула в знак согласия и сделала несколько глотков из своего бокала. Часы за его спиной привлекли мое внимание, и я поняла, что опаздываю на следующие запланированные съемки. У меня было немного, совсем немного заинтересованности в работе. Мне тут так весело!
– Наиболее отвратительный момент всей твоей жизни? – спросила я.
– Вся эта ху*ня? – он хмыкнул. – От рождения и до сих пор?
Я сделала еще один глоток.
– Угу.
Он остановился, провел пальцами по волосам и уставился в пол.
– Черт, я не знаю...
– О, дерьмо, – Фрэнки посмотрел вверх. – Отвратительный?
Я нетерпеливо кивнула, надеясь, что его ответ будет таким же интересным, как и он сам.
– Да, неприятный или разочаровывающий.
– Тодд Мастерсон и я купили по мотоциклу несколько лет назад, что заставляет меня вспомнить о другом случае, но я дойду до этого позже. В общем, мы ехали на них вместе, и одна леди свернула налево на красный свет прямо перед нами. Я был справа, а он – слева.
Он свел руки вместе, и его тон изменился от комичного до нагнетающего.
– Она ехала на проклятом «Субурбане» (Прим.: марка автомобиля Chevrolet Suburban), заняв весь перекресток. Так или иначе, я врезался в его заднюю часть, а Тодд – в переднюю. Я перелетел через руль и разбил заднее стекло, а Тодд впечатался в одно крыло. Его перебросило через капот машины, и он приземлился на другой стороне улицы, посреди перекрестка. Прежде чем он смог встать, загорелся зеленый, и другой автомобиль начал мчаться на него. Идиот, который спешил проехать через перекресток, переехал ногу Тода и сломал ее в двух местах.
Мои глаза расширились.
– О, мой Бог!
– Подожди, станет еще круче. Подъехали копы. В то время марихуана для медицинских целей была разрешена. Тодд имел хроническую боль в спине и курил по закону, но не был зависим. Короче говоря, в то время как машина скорой помощи загружает его на носилки со сломанной ногой, полицейские обвиняют его в вождении транспортного средства под кайфом. И они ничего не говорят женщине, которая проехала на красный свет, или парню, переехавшему его ногу и сбежавшему с места аварии.
– Да уж. Уверена, ты был разочарован.
– Ага, расстроен настолько, чтобы сесть в тюрьму за ссору с полицейскими.
– Тебя осудили за что-то?
Он сел на табурет, скрестил руки на груди и кивнул.
– Препятствие правосудию. Вмешательство в ход расследования. Там было что-то еще, не помню. Устроил им скандалов десять. Суд признал меня невиновным по всем пунктам. Но, да, я был очень расстроен.
– Святое дерьмо! У меня нет таких же захватывающих историй. Теперь твой друг в порядке?
– Да, – ответил Фрэнки. – Большинство не спрашивает об этом, спасибо.
– Что ты имеешь в виду?
– Обычно люди слушают и никогда не спрашивают о моем друге. Ты милая, – он посмотрел на часы. – О, пришло время обеда, сейчас прибудет толпа. Когда ты должна вернуться?
– Черт с ними, – сказала я. – Я развлекаюсь. Останусь, пока ты не укажешь мне на выход.
В этот момент вошла группа людей. Он улыбнулся, встал и повернулся к двери.
– Официантку уволили, ребята. Не возражаете, сделать заказать в баре?
Он наклонил голову к моей сумочке.
– У тебя там есть сменная одежда?
Я усмехнулась.
– Нет, а зачем?
Фрэнки шагнул в мою сторону, перегнулся через стойку и заправил волосы мне за ухо. Его щека коснулась моей, когда он поднес свои губы к моему уху.
– Если ты останешься здесь до тех пор, пока я не захочу тебя выгнать, тебе необходима сменная одежда. И чтоб ты знала, я очень хорош в грязных разговорчиках, – прошептал он. Мурашки пробежали вниз по моей шее вплоть до пальчиков ног. Я хотела хоть что-то сказать, но ничего не вышло.
Он протер стойку, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Я закинула ногу на ногу и, пусть и пыталась противостоять ему, улыбнулась в ответ.
– Что вам, парни? – спросил Фрэнки, отвернувшись.
Слегка смутившись, я села на табурет и погрузилась в неприятно возбужденное состояние. Учитывая, где я должна была быть и что меня ждало, я не могла не задаться вопросом.
Во что, твою мать, я ввязалась?
Глава 7
Я в спешке вернулась из бара домой и теперь отдыхала на солнце у бассейна с Реттом. Жизнь в Южной Калифорнии, тем более в особняке, сильно отличалась от моей привычной жизни, но к этому легко привыкаешь.
Ретт тяжело выдохнул.
– Здесь жестокое солнце.
Я повернулась налево и открыла глаза. Парень вытер лоб рукой, затем наклонил голову в мою сторону.
– Я привыкла к солнцу на Среднем Западе. 80 градусов (Прим.: имеется в виду по Фаренгейту, около 30 ) – не жарко, – сказала я. – В Канзасе доходит до 115 градусов (Прим.: примерно 40 ℃) летом. Это расслабляет.
– Нет, солнце – сука, – пожаловался он. – Пойду поплаваю.
Его аккуратные, стройные мышцы делали его похожим на атлета или фитнес-модель, а не на штангиста. В шезлонге у бассейна в одних плавках он выглядел просто необыкновенно.
Несмотря на красоту и спортивное телосложение Ретта, я мысленно возвращалась к нашему разговору с Фрэнки о грязных словечках. Не постоянно, но все же возвращалась.
Регулярно.
Ретт сел прямо, в результате чего его мускулы на животе напряглись. После довольно долгого восхищения, я отвела взгляд и посмотрела ему за спину, на бассейн.
– Ладно, я тоже.
Он вскочил со своего места и нырнул в кристально чистую воду почти без брызг. Его безупречная темная татуировка морского котика пробуждала во мне зависть.
Я встала, и пока Ретт плавал вдоль бассейна, вытащила ткань купальника из задницы и промежности. Подняв голову, я поняла, что Бобби снимал каждую секунду того, как я вожусь с одеждой, прилипшей ко всем моим расщелинам и складкам. Супер!
За то короткое время, проведенное в этом доме, я так привыкла к снимающим нас камерам, что часто стала забывать о них. Однако. Они снимали все!
Я показала ему средний палец и начала приближаться к бассейну походкой супермодели в моем лучшем исполнении. В то время как объектив видеокамеры снимал каждый мой шаг, я задалась вопросом, могут ли они включить вызывающий акт в эфирную версию шоу, а если нет, решу ли я этим воспользоваться.
Я бы хотела, чтобы мое погружение в бассейн выглядело так же хорошо, как и у Ретта, но сомневалась, что обладаю грацией обученного пловца из морских войск. Так или иначе, я все равно прыгнула в воду.
Когда я вынырнула, Ретт оказался рядом со мной – мокрый, мускулистый и загорелый. Он потряс головой, а затем убрал волосы назад. Его серые глаза казались голубыми, и они на самом деле были голубыми, но только с серыми полупрозрачными пятнышками.
Я улыбнулась, и он улыбнулся мне в ответ.
Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и пусть наша неудавшаяся сексуальная авантюра все еще была на первом месте в моих мыслях, я поняла, что нужно дать ему второй шанс.
Я чувствовала, что он это заслужил. Кстати, любой преступник, приговоренный к тюремному сроку, получает еще один шанс изменить жизнь, если срок, конечно, не пожизненный.
Если преступникам можно, то почему я не могу дать Ретту второй шанс на секс?
Я решила, что должна сделать это.
Он положил руки на мои плечи и посмотрел мне в глаза.
– Я хочу трахаться.
Наверное, я должна была сказать что-то про отсутствие какого-либо уединения, но вместо этого потянулась к его члену. Частично защищенная от объектива камеры в воде, я сжала рукой член. В считанные секунды он затвердел. Я начала поглаживать его по всей длине, пока мы стояли по грудь в воде и смотрели друг другу в глаза. Ретт наклонил голову вперед. Я сделала то же самое. Наши лбы соприкоснулись.
– Мы должны трахнуться здесь, – прошептал он.
Мысль была интересной, но я сразу же присвоила ей статус невыполнимой.
– Боже, это звучит горячо, – прошептала я, – но невозможно.
Он отстранился и слегка поднял подбородок.
– Почему нет?
– Бобби в двадцати футах от нас (Прим.: 6 м), – вздохнула я. – И он всегда снимает.
Он кивнул.
– Знаю. Он всегда в двадцати футах от нас. И если мы пойдем трахаться в спальню, они все равно будут снимать. Никто не может увидеть нас здесь, кроме съемочной группы. Давай устроим для них шоу.
Моей киске понравилась эта идея. Очень. Как мало, оказывается, у меня здравого смысла.
– Но...
– Но, что? – отрезал он. – Если бы их здесь не было, ты бы согласилась, не так ли?
Я осознала, что все еще бездумно поглаживаю его член через тонкий материал шорт. Я кивнула.
– Да.
– Правда?
– Черт, да! Согласилась бы, – прошептала я.
– Мы не можем заставить их держаться от нас подальше. Мы подписались на это дерьмо, так давай действовать, как будто их нет.
Я не могла поверить, что думаю об этом, но в этом был смысл. Я сосредоточилась на его сверкающих голубых глазах.
– Серьезно?
Ретт отстранился, и его член вместе с ним.
– Да, серьезно.
Он подплыл к краю бассейна, затем выбрался наружу. Его жесткий стояк торчал, натягивая шорты до предела. Пока я смотрела, как Ретт возится с завязками на своем поясе, до меня дошло, что он планировал снять шорты. Или, по крайней мере, это выглядит так. Его глаза встретились с моими.
Он ухмыльнулся.
И шорты спали вниз.
Стоя на краю бассейна, голый, как в день, когда он только появился на свет, мужчина начал поглаживать свой член.
Я смотрела, как Бобби медленно продвигался по патио, пока не остановился за одним из многочисленных столиков возле бассейна. Видимо, это был не первый раз, когда он видел жесткий мужской член. Либо так, либо он был настоящим профессионалом. Зафиксировав объектив, он стоял неподвижно и продолжал снимать, как Ретт массирует свой большой член в лучах теплого калифорнийского солнца.
Я сомневалась, что сейчас правильно, а что – нет. Стрелка моего морального компаса крутилась по кругу. Через несколько секунд я почувствовала, как бьется мое сердце между ног и поддалась желанию быть хорошо оттраханной, пока Бобби с жадностью наблюдал бы за нами.
Я пробралась к краю бассейна. Оператор и я, кажется, разделяли одну и ту же страсть: наши глаза были прикованы к заполненной членом руке Ретта. Выбравшись из воды, я грациозно подошла к своему креслу и схватила полотенце. Я бросила его на бетон перед Реттом и опустилась на колени. И пусть это казалось нелепым, это было из разряда того, что я никогда бы не сделала, не будь я так возбуждена.
