Текст книги "Медовый месяц с боссом"

Автор книги: Джессика Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Приняв душ, Имоджен одевалась в самом радужном настроении. Его не портило даже сознание того, что неотразимая Джулия наверняка выбрала бы наряд куда привлекательнее ее простенького сарафана. Ничего, раз она здесь, следует извлечь из этого максимум пользы. Ей не заменить гибкую, изящную Джулию, но она может быть просто другом, пусть даже и временным.

Временный секретарь, временный друг… Когда же у меня в жизни появится что-нибудь постоянное? – тоскливо подумала Имоджен.

Но пока она посередине Индийского океана, рядом с человеком, которому требуется ее дружба. Довольно и этого.

Надев свои любимые шлепанцы, Имоджен отправилась искать Тома.

Он ждал ее на веранде. Ноги, закинутые на перила, пиво в руке – таким расслабленным она никогда его не видела.

– Лучше? – спросил он при виде Имоджен.

– Значительно, благодарю вас.

Похоже, принимая душ, она пропустила роскошный закат. В наступившей темноте начали концерт бесчисленные насекомые, стрекочущие, свистящие и жужжащие каждый на свой манер. Горячий воздух напоен резкими ароматами тропиков.

Внезапно что-то промелькнуло мимо ее лица. Имоджен вздрогнула.

– Это птица?

– Думаю, летучая мышь. Девушка поморщилась.

– Сначала тараканы, потом летучие мыши… Рай представлялся мне иначе! – недовольно проговорила она, наблюдая за крылатыми созданиями, носящимися взад-вперед.

– Только не говорите, что и летучих мышей боитесь!

– Нет, конечно. Я и тараканов не боюсь, – честно добавила Имоджен. – Да, я кричала, но то был шок от неожиданности.

Том вынужден был признаться, что хорошо понимает ее. Он тоже не ожидал увидеть ее без одежды, и это тоже оказался шок, пусть другого рода.

– О случившемся… – заспешил он, – прошу меня извинить, что я так ворвался.

– Ничего страшного. Я рада, что вы там оказались. Сама бы я никогда не прогнала этого таракана. – Ее улыбка стала шире. – А фламенко вовсе было бесподобно!

Уголок рта Тома дернулся при воспоминании том, что вызвало их общий смех.

– Я тут подумал… – начал он.

– Да?

Он сделал широкий шест рукой.

– Это место… уединеннее, чем я предполагал.

– Оно предназначено для молодоженов. Неудивительно, что оно уединенное.

– Знаю, – слегка раздраженно ответил Том. – У меня мысли путаются.

– Это объяснимо, – мгновенно почувствовав себя виноватой, сказала девушка. – Вам нелегко приходится.

– Дело вот в чем… – нахмурился Том, подыскивая нужные слова. – У нас впереди три недели здесь. Я думал, имея в своем распоряжении целый остров, каждый из нас сумеет найти себе жизненное пространство. А оказалось… надо прийти к какому-то соглашению… не знаю… чтобы существовать в нормальных условиях…

– Я тоже об этом думала.

– Я только не уверен, что означает – нормальные условия, – признался Том.

– Давайте будем друзьями. Временными, конечно, – добавила она быстро, боясь, что он решит, будто она хочет воспользоваться отсутствием Джулии.

– Временными?

– Нам будет трудно работать вместе, если мы будем друзьями, верно?

– Возможно. – Не стоит притворяться, будто это не будет неудобно.

– Но в любом случае я скоро уйду от вас. Так что долго вертеться поблизости не буду.

– Уйдете? – нахмурился Том. – Почему?

– Разве вы не помните? Я же работаю временно. Пока вы не подыщете себе действительно квалифицированного помощника.

Он помнил, конечно. Сам же собирался искать секретаря, более соответствующего классическим стандартам.

– И когда же это случится? – в животе у Тома появилось неприятное ощущение. Но это же не смятение, в самом деле?

– Как только вы назначите постоянного помощника. Я предполагала, что до свадьбы вы менять ничего не станете. Но если в апреле вы проведете собеседование с отобранными кандидатами, в мае можно будет передать дела, а в июне я уже уволюсь.

– В июне? – Это точно смятение! – Всего через три месяца!

– Да, по крайней мере, неудобства долго не продлятся.

Глядя в ночь, Том попытался представить себе офис без Имоджен. Да, он знал о ее уходе, но не предполагал, что она уйдет так скоро. Она стала частью его жизни. Такой, как была Джулия, например. Если не более значительной. Странно будет расстаться с ней.

Но мне не впервой привыкать к новому персональному помощнику, строго напомнил себе Том.

– Да, пожалуй, все складывается отлично, – ему показалось, что он пытается уговорить сам себя.

– Точно, – ответила Имоджен, сохраняя неизменную сияющую улыбку. А чего она ожидала? Что он упадет на колени и будет умолять ее не покидать его?

Нет, пусть все идет как идет. После их совместного путешествия неминуемо пойдут разговоры. Чем скорее она исчезнет, тем лучше. А пока стать друзьями, пусть временными, кажется оптимальным вариантом.

– Так мы договорились? – спросила она. – Пока мы здесь, мы не босс и личный помощник, а просто друзья?

После почти незаметного колебания Том кивнул.

– Решено. И переходим на «ты».

– Отлично. Раз решено, пойдем поглядим, что у нас на ужин. Умираю с голоду.

Весело роясь в полном деликатесов холодильнике, она без умолку болтала. Ее готовность принять его в качестве друга едва ли не загипнотизировала Тома. Заставила его понять, как мало он знал о ней, когда она была всего лишь его помощником. Какой остроумной и забавной она может быть! Слушая ее болтовню о подружках и жизни в Лондоне, он смотрел на нее так, словно никогда прежде не видел.

Внезапно Имоджен, поморщившись, замолчала.

– Как, вероятно, тебе это скучно!

– Вовсе нет, – едва ли не к собственному удивлению, сказал Том. Имоджен, конечно же, не поверила. И о чем она думает, расписывая бары и экспромтом организованные вечеринки, пересказывая мыльные оперы?

– Твоя жизнь, несомненно, куда интереснее!

Ей, например, невозможно было представить Тома растянувшимся перед телевизором. Они с Джулией, должно быть, посещали шикарные рестораны и грандиозные торжества. Ходили на оперные премьеры или спортивные соревнования, в клубы, о которых они с Амандой могли только читать в журналах.

– Разве? – спросил Том. – Моя квартира, вероятно, больше твоей, и живу я в более престижной части города, и что? Находясь там, я в основном работаю.

– Ну, а когда вы встречались с Джулией?

Он пожал плечами.

– Да, мы ездили обедать вместе, были на нескольких приемах. Но эти события совсем не так интересны, как их представляют в прессе.

Что же мы с Джулией делали вместе? – попытался вспомнить Том. Джулия интересовалась живописью, а его картинные галереи и выставки вгоняли в тоску. Частенько он использовал работу в качестве прикрытия, чтобы не ходить. Может, Патрик вел себя иначе?

Не стоило ли ему заранее задаться вопросом, много ли у них с Джулией общего, а уж после делать ей предложение? Он думал, что довольно одинакового холодного и рассудительного отношения к жизни. Нет ли здесь ошибки?

Том взглянул через стол на Имоджен, чье отношение к жизни никак не назовешь холодным и рассудительным. В особенности исходя из ее рассказов.

– Не думаю, что тебе понравилась бы моя жизнь. Твоя, видимо, куда интереснее. Много друзей, приятное времяпрепровождение. Работа у тебя есть. Зачем куда-то срываться?

– Потому что мне надо уехать, – посерьезнев, ответила девушка. Облокотившись о стол, она принялась вертеть в пальцах бокал. – Пять лет я провела, предаваясь невыполнимой мечте. Пять лет желала того, чего получить не смогла. Думаю, мне следует полностью перевернуть свою жизнь, научиться смотреть на нее по-другому.

– Пять лет – долгий срок для ожидания чего-то. Или кого-то?

– Кого-то.

В памяти Тома всплыло названное на пляже имя.

– Эндрю?

– Эндрю, – призналась она. – Мы вместе учились. Я положила на него глаз еще при поступлении, и после мы три года были неразлучны.

– Что же случилось?

– О, ничего драматического. Эндрю просто перерос меня. – Имоджен выдавила жалкую улыбку. – Ведь встретились мы совсем юными, всего по восемнадцать, а закончили учиться в двадцать один. Люди спрашивали меня, чего я хочу добиться, имея в виду карьеру, а я могла думать только об Эндрю. Он был более амбициозен. Хотел стать журналистом, и стал. И неплохим вроде бы.

– И ты перестала отвечать его требованиям?

– Нет, не так. – Для Имоджен уже второй натурой стало защищать бывшего бойфренда. – Эндрю понял – мы хотим от жизни разного. Я всегда была счастлива жить мгновением, а он больше заботился о будущем. Думаю, он порой чувствовал давление с моей стороны, хотя никогда об этом не говорил.

– А о чем говорил?

– Говорил, что нам обоим надо получить немного больше свободы. Мы ведь три года жили вместе, редко проводили время по отдельности. Он считал – нам надо иметь возможность пообщаться с людьми, прежде чем мы остепенимся, и был прав. Двадцать один – слишком рано, чтобы себя связывать, хотя тогда я, конечно, считала иначе, – печально добавила она.

– А потом?

– А потом он встретил Сару, и оказалось, она нужна ему так же, как он нужен мне. Пару лет назад они поженились и к лету ждут первенца.

Даже сейчас Имоджен пыталась говорить спокойно, но Том видел ее глаза. Он лишь надеялся, что она не заплачет.

Вдруг Имоджен расправила плечи и улыбнулась.

– Теперь я поняла: не стоит надеяться, что что-нибудь изменится. Единственная возможность – самой что-то для этого сделать. Когда изменишься сама.

Они зажгли на столе свечи. В их мерцающем свете Том глядел на ее нежные губы. И думал: было бы жаль, если б она сильно изменилась.

Имоджен вздохнула.

– Что говорить, ты знаешь, каково это. До подготовки к свадьбе я не дошла, но понимаю, что чувствуешь, когда кто-то решает, что любит не тебя.

Имоджен всегда казалась такой живой и веселой, подумалось Тому. Он даже не подозревал о грусти, спрятанной за ее улыбкой.

– Из-за Джулии я ничего такого не чувствовал, – внезапно заявил он.

– Но ты собирался жениться на ней. Должен же ты был ее любить.

– Должен? – Сосредоточившись на переливающемся в бокале вине, Том вспоминал Джулию. – Я желал ее, конечно, хотя и не с той безрассудно страстью, от которой люди теряют голову. Восхищался ею. И до сих пор восхищаюсь. Мне нравится ее холодный ум, уверенный профессионализм, уважаю ее достижения. Она много потрудилась, добилась реального успеха. Но любить?.. – Взглянув в лицо Имоджен, он покачал головой. – Нет. Нет, не любил.

На ее лице отразилось смятение, словно пошатнулся краеугольный камень, на котором был построен ее мир. Том ощутил раскаяние, нелепое в данном случае.

– Что? – хрипло спросил он. – Ты не веришь, будто можно жениться без любви?

– Но… а Джулия знала, как ты к ней относишься?

– Конечно. Мы обсуждали это во время помолвки, и она сказала, что чувствует то же самое. Вот почему меня так удивляла затеянная ею суета по поводу свадьбы.

Имоджен хмурилась в недоумении.

– Но зачем жениться, если вы не любили друг друга? Это кажется бессмысленным.

– Разве нельзя построить прочный союз на взаимном уважении и восхищении, на здоровом физическом притяжении?

– Может, и можно, но зачем? Если я когда-нибудь выйду замуж, то только если найду кого-то, к кому буду чувствовать то же, что чувствовала к Эндрю. Я хочу выйти за того, кто мне нужен и кому нужна я, кто не станет думать о браке, как о выгодном в практическом отношении мероприятии. Кто женится на мне, потому что мы будем половинками одного целого. – Том глядел непонимающе, и она попыталась объяснить еще раз: – Зачем жениться, пока не найдешь человека, заставляющего чаще биться твое сердце, способного одним своим присутствием украсить твой мир? Я хочу прийти домой и оказаться вместе с тем единственным, кто заставит меня забыть обо всем остальном мире, с кем, как бы ни было плохо, становится лучше только потому, что он рядом.

– Именно этого я и не хочу. Не хочу в ком-то нуждаться.

– Не хочешь влюбиться?

– Нет. Я никогда не чувствовал того же, что ты к Эндрю, и рад этому. Ты пять лет на него потратила, Имоджен. Пять лет! Подумай, сколько всего ты могла бы сделать за такое время. И зная, как больно терять любимого, все равно мечтаешь влюбиться? – Он помотал головой. – Я предпочитаю отношения, связывавшие меня с Джулией. Да, закончились они для меня унижением, и не стану утверждать, что чрезвычайно этим доволен, но гордость моя задета сильней, чем сердце. Мне кажется, влюбляясь, глупеешь. Перестаешь мыслить ясно. Теряешь контроль.

Для Тома такое недопустимо.

– Да, порой ощущаешь себя беспомощным, – признала Имоджен. – Нельзя заставить другого тебя любить. Но иногда, наоборот, чувствуешь, что можешь все, и ради этого ощущения стоит рискнуть.

– Только не я, – категорически заявил Том.

Имоджен недоуменно разглядывала его. Такой сильный человек, сильнее всех, с кем ей приходилось сталкиваться – и боится любви. Или просто боится признаться, как сильны были его чувства к Джулии?

– Рада, что у тебя все хорошо, – сказала она наконец. – Я думала, ты в отчаянии.

– Я в полном порядке. Мое самомнение серьезно потрепали, но у меня три недели, чтобы оправиться. Лежать в кровати и страдать я не собираюсь.

– Кстати, о кроватях… – замялась Имоджен. – Думаю, я могу лечь на одном из диванов, а тебе останется кровать.

– Ни в коем случае. Кровать твоя.

– Но ты выше меня. В кровати тебе будет удобнее. Я могу спать в любом другом месте.

– Мне будет неловко сознавать, что тебе приходится ютиться на диване.

– И мне тоже.

– В таком случае единственное решение – спать вместе, – Том поднял бровь. – Простираются ли твои дружеские отношения настолько далеко?

Нет. Но беспокоит, с какой готовностью воображение рисует картину того, как это было бы. Спать с Томом в громадной, роскошной постели. Там хватит места для обоих, но ничто не помешает ей ночью перекатиться ближе, прижаться к нему.

И что тогда сделает Том? Повернется ли к ней? Прижмет ее к себе, лаская сильными, уверенными руками? Приникнет губами к ее губам?

Имоджен сглотнула и усилием воли выключила воображение.

– Думаю, это было бы чрезвычайно неловко, – с нервной улыбкой ответила она.

– Точно, – голос Тома звучал сухо. Имоджен показалось – его серые глаза видят ее насквозь. Она поскорей выбралась из кресла, просто на случай, если он действительно выработал в себе способность читать мысли.

– Тогда я пойду в кровать. – Неужели это она говорит? С каких пор у нее такой писклявый голос?

– День был долгим, – согласился Том, тоже поднимаясь.

Имоджен стояла, не зная, что делать с руками. Настоящего друга она не раздумывая обняла бы на прощанье.

Том – не обычный друг.

Что же, все их договоренности – пустой звук? Не глупи, отругала себя Имоджен. Они смеялись вместе. Отлично поболтали. Все шло замечательно, пока она не вспомнила о кровати. Это просто дурь. Последнее, чего ей требуется, – опять чувствовать напряжение в его присутствии.

Поэтому она изобразила сияющую улыбку и направилась вокруг стола к своему боссу.

– Спокойной ночи, Том, – сказала она, открывая объятия.

Том явно не ожидал ее жеста. Застигнутый врасплох, он так и стоял столбом, пока она прижималась щекой к его щеке. И лишь секунду спустя его руки сомкнулись на ее талии.

Можно подумать, он никогда раньше не обнимал женщин.

Когда Имоджен отступила на шаг, Том наконец обрел дар речи.

– Спокойной ночи, – произнес он хрипло.

– Ну… – ее улыбка попыталась ускользнуть, но Имоджен быстро вернула ее на место. – Тогда до утра. Добрых снов.

Да, конечно, добрых снов! Имоджен легко говорить, думал Том, пытаясь удобнее устроиться на диване. Не она же лежит в темноте, вспоминая чарующее прикосновение…

Мягкость, гладкость ее щеки сразила его наповал. Запах ее шампуня, свежий аромат кожи… Опомнившись, он опустил руку ей на спину, и рука скользнула вниз, вдоль таких манящих изгибов.

У Тома пересохло во рту при воспоминании, он беспокойно заворочался. Ему следует думать о Джулии. В конце концов, это должна бы быть его брачная ночь.

Он попытался восстановить в себе те ярость и унижение, которые испытал, объявляя людям, которых Имоджен не сумела известить, что свадьбы не будет. Как омерзительно было их сочувствие! Они явно видели в нем неудачника, жалели его. Но сейчас все это казалось незначительным.

Том радовался, что не любил Джулию так, как должен был, по мнению Имоджен. Иначе лежать бы ему сейчас, сжимая кулаки в бессильной ярости на Патрика, в последнюю минуту разрушившего все его планы.

Вместо этого он вспоминал, как выглядела Имоджен, прежде чем схватила полотенце. Думал о Имоджен, лежащей сейчас в громадной кровати, и что было бы, окажись он с ней рядом.

Имоджен… Кто бы мог подумать, что она такая? Теплая, мягкая, неожиданно желанная?

Том взбил подушку ударом кулака и опять лег. Идея с дружбой казалась вроде недурной, но на практике в ней могут оказаться подводные камни.

Особенно если она собирается так вот его обнимать.

Имоджен – твой секретарь, разъяренно напомнил он себе. Ты едва замечал ее раньше, и сейчас – не лучшее время начинать. Нельзя три недели подряд думать о ее коже, формах, шелковистых волосах, о том, как ее синие глаза отражают солнечный свет…

Подушка подверглась вторичному избиению.

Друзья. Друг не стал бы думать об этом роскошном теле. Не стал бы представлять, как расстегивает застежку ее платья, давая ему упасть на пол, чтобы исследовать затем каждый дюйм нежной кожи…

Друг помнил бы, что она до сих пор влюблена в своего сокурсника. И что ей вовсе не требуется босс, вожделеющий ее тела.

Друзья… они… просто друзья. Ему позволено быть только другом.

Проснувшись, Имоджен сначала не могла понять, где она. Просто нежилась на удобном ложе, впитывая ласкающие лучи солнца.

Вспомнив, рывком села. Схватила будильник. Почти десять.

Обернув вокруг себя саронг, пошлепала в гостиную. Пусто, только открытый ноутбук на столе с укоризненно моргающим ей курсором. Запах кофе привел ее на кухню. Том как раз засыпал зерна в кофеварку.

– Доброе утро, – робко поздоровалась она.

– Доброе.

Том немного нервничал, не зная, не в обычае ли у Имоджен приветствовать друзей объятиями и утром. Поэтому обнаружить, что она ограничивается, одной улыбкой, было облегчением. В особенности, когда ее глаза еще затуманены сном, волосы взъерошены и сама она обернута клочком ткани, лишь условно называемым одеждой.

Том яростно сконцентрировался на кофе. Замечательное решение о дружеских отношениях, только трудно выполнимое.

Друзья так не улыбаются, сердито подумал он. Секретари уж точно нет. Не будь Имоджен и тем и другим, одной такой улыбки было бы довольно, чтобы потащить ее прямиком в постель.

К счастью, она секретарь. Поэтому Том решительно отвернулся к кофеварке.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Как спала? – удивительно, голос у него звучал почти нормально, хотя горло сжалось, а сердце бешено колотилось.

– Как убитая, – ответила Имоджен. – А ты? Не очень неудобно на диване?

– Отлично, – сказал Том, всю ночь прометавшийся в горячечных видениях.

– Хорошо. А то мне было неловко из-за того, что я завладела этой удобной постелью.

Именно поэтому ей так долго не спалось, после того как Том выключил свет, убеждала себя Имоджен. Она постоянно чувствовала его присутствие.

Возникла неловкая пауза.

– Хочешь кофе? – спросил Том.

– Спасибо. – Плотнее запахнувшись в саронг, Имоджен присела. – Давно встал?

– Пару часов назад. Это для меня поздно. Обычно встаю в пять.

– Вот почему ты вечно приходишь в контору раньше меня. – Имоджен же просыпалась утром только благодаря отчаянному трезвону будильника.

Девушка сразу же пожалела о сказанном. С другой стороны, ей полезно напоминать себе, что Том – ее босс. Иначе можно и забыться.

– Ты работал? – Она кивнула на ноутбук.

– Решил узнать, что в мире творится, – он почти оправдывался. – Жизнь не остановится лишь потому, что мы здесь. Надо быть в курсе, и я… Почему ты так на меня смотришь?

– Ты спрашиваешь меня как друга или как секретаря?

– Как друга, – после некоторого колебания ответил он.

– Ладно, тогда я скажу – ты с ума сошел. Тебе нужен перерыв, Том. На твоем месте я бы отнесла ноутбук на пристань и кинула бы в воду.

– Что? – ужаснулся он.

– Предполагалось, ты едешь отдыхать. Тебе даже думать о работе не положено. Почему ты не хочешь расслабиться?

– И что делать?

– Ты обещал научить меня плавать под водой.

– Хмм. – Это я говорил, вспомнил Том, но бездельничать три недели подряд уговора не было. За кого она меня принимает? – А что бы ты сказала, спроси я тебя как секретаря?

– Чем мне заняться в первую очередь, мистер Мэдисон?

Его губы дрогнули.

– Не припомню, чтобы ты была так покладиста в реальной жизни.

– Конечно же, была! – в притворном негодовании воскликнула Имоджен. – Я – идеальный персональный помощник!

– Ты так думаешь?

– Я надежна, верно? И тактична. Так тактична, что ты добрую половину времени вообще не замечаешь моего присутствия. Чего тебе еще надо от секретаря?

Том понял, на что намекает Имоджен. Он действительно в упор ее не видел. Трудно поверить – шесть месяцев работал с ней и не замечал, какие синие у нее глаза и какая нежная кожа. А тело?.. Должно быть, он был слепым.

Имоджен все время была рядом, а он даже мимоходом о ней не задумывался. Теперь же все будет иначе. Отныне он не сможет пройти мимо стола своей секретарши, не замечая под строгим костюмом ее роскошных форм.

Как забыть блеск ее глаз? Ее запах? Ее объятия?

Том нервно передернул плечами. Офис всегда был для него самым комфортным местом, но, кажется, теперь это изменится. Возможно, и хороню, что Имоджен уходит.

– В чем проблема? – Девушка, видимо, следила за его лицом внимательнее, чем ему казалось.

– Проблема? Никаких проблем!

– Так кого ты послушаешь, друга или секретаря?

– Обеих. – Том взял себя в руки. – Мы потренируемся на рифах нырять, а когда вернемся, поработаем. И никаких разговоров о необходимости расслабиться! Договорились?

– Договорились! – Имоджен вскочила на ноги. – Пойду собираться! – Глаза у нее были такими яркими и синими, она казалась такой хорошенькой, что у Тома сжалось горло.

Ему пришлось прочистить его, прежде чем говорить.

– Есть у тебя что-нибудь вроде старой футболки? – заставил себя вернуться к практическим вопросам Том. – В бикини плечи моментально обгорят.

– Сколько угодно, – радостно известила его Имоджен.

На переодевание ушло несколько минут, и девушка вернулась, горя нетерпением отправиться.

Том проверял амуницию для подводного плавания и мысленно себя бранил. За последние сутки некоторые вещи как-то незаметно вышли из-под контроля. Прежде вариант с отъездом на остров казался вполне разумным. Только он не рассчитывал, что Имоджен окажется столь… отвлекающей. Нет, надо быть тверже, решил Том. Раз он решил работать, значит, будет работать. А к ней относиться дружелюбно, но без лишнего пыла.

Старая футболка тут должна сыграть положительную роль. Ему всегда нравились женщины, одетые со вкусом, и затрапезного наряда должно быть достаточно, чтобы утратить к своей секретарше всякий интерес.

Как бы не так! Футболка лишь привлекла внимание к выпуклостям ее груди, изгибу бедер и голым ногам. Том глядел, как Имоджен мажет их кремом от загара, и чувствовал, что во рту опять пересохло.

Дружелюбно и без лишнего пыла? М-да…

Том опять занялся снаряжением. Не глазеть, не представлять, каково было бы провести ладонью вверх-вниз по ее ногам. Или задрать футболку и…

Ты должен, строго сказал себе Том. Немного самоконтроля. Самоконтроль – лучшее, что тебе удается.

– Пошли, – он, не глядя, протянул Имоджен маску и ласты. – Сначала попрактикуемся в лагуне, а потом – на рифы.

После небольшой тренировки они уселись в лодку. Утренний воздух был пронизан солнечными лучами. Дом быстро скрылся за густой листвой. Остров теперь казался кусочком зелени между яркой синевой неба и голубыми волнами залива. Футболка Имоджен, намокшая во время урока, прилипла к телу самым отвлекающим образом. Том с трудом удерживал глаза на лице Имоджен.

Ее мокрые волосы падали на плечи, на лице остались следы от маски. Она довольно хорошенькая, но не сногсшибательная красотка, говори себе Том в попытке мыслить здраво.

Едва он решил, что опасность миновала, как Имоджен с блаженным вздохом подняла лицо к солнцу и улыбнулась. Его рука на руле непроизвольно дрогнула, лодка повернулась.

От неожиданного движения глаза Имоджен мгновенно распахнулись. Том выругался сквозь зубы.

– Что не так? – спросила девушка. Ты, – хотелось крикнуть Тому. – Предполагалось, ты будешь просто моим секретарем. Прекрати так улыбаться. Так смотреть. Прекрати!

– Ничего, – коротко ответил он и указал на рифы, словно и собирался свернуть к ним. – Там и бросим якорь.

Надежно закрепив лодку, он подал Имоджен ласты и подождал, пока она наденет маску, готовый помочь ей спуститься в воду. Этого нельзя было сделать, не касаясь ее, и острота собственных ощущений при прикосновении снова шокировала его.

Болтаясь рядом с лодкой, Имоджен не могла не оценить его ловких движений, в особенности в сравнении с ее собственными неуклюжими потуга ми.

– Готова?

Он был очень близко. Через маску Имоджен могла разглядеть мельчайшие подробности. Светлые глаза – изумительно чистые в ярком свете контрастирующие с темными ресницами и густыми бровями. Мокрые волосы, капельки воды на лице. Имоджен показалось – твердая рука стиснула ее легкие и методически выжимает из них воздух.

Ей пришлось вынуть трубку изо рта и хорошенько вдохнуть.

– Готова, – подтвердила она, легким движением ласт отодвигаясь от него в надежде, что ее маневр пройдет незамеченным.

– Держись поблизости, – Том опустил на лицо свою маску. – И ничего не трогай. Только смотри.

Окунувшись в. волшебный мир вокруг себя, Имоджен не заметила пролетевшего времени и была разочарована, когда Том, коснувшись ее руки, указал на лодку. Но, вспомнив их договор, неохотно последовала за ним.

– Это было чудесно! Какие удивительные рыбы! Цвета просто фантастические! – не могла сдержать восхищения девушка. Глаза Имоджен сверкали, лицо пылало от радости. Том не мог наглядеться на нее.

– Если хочешь, можем и завтра поплавать, но на сегодня достаточно, – ворчливо сказал он. – А то окончательно обгоришь.

– Похоже, ты прав, – неохотно согласилась Имоджен, – я уже чувствую, как жжет бедра.

Том не мог себе позволить мысли о ее бедрах или о том, как липнет к телу ее майка. Излишне энергично рванув стартер, он в сотый раз напомнил себе, что он тут делает.

– У нас работа еще, – напомнил он девушке, не проявившей никакого энтузиазма, но тем не менее послушно кивнувшую.

– Конечно, – ответила она своим лучшим секретарским голосом.

Во время их отсутствия приезжал Али. Дом сверкал чистотой и порядком. Холодильник был полон замечательных деликатесов, кровать застелена хрустящими, свежими простынями. Интересно, подумала Имоджен, заметил ли Али, что для ложа молодоженов кровать уж слишком… непомятая?

– Как будто живешь в волшебном замке, где все делается само собой, – сказала она, выбирая себе фрукты. – Не хочешь взять Али с собой?

– Сомневаюсь, что он сможет проверять положение на фондовых биржах или составлять отчеты, – колко заметил Том. – Есть некоторые вещи, которые все равно придется делать самому.

– О, да. – Вспомнив, чего от нее ждут, Имоджен поспешно облизала с пальцев ананасовый сок. – Ничего, если я сначала приму душ?

– Хорошая мысль, – ответил Том, отлично понимая, сколь малы его шансы сосредоточиться на работе, если она будет сидеть рядом в мокрой футболке.

Пора вести себя профессионально, думал он, открывая ноутбук после того, как сам принял душ. Несмотря на жару, ему хотелось бы надеть костюм и галстук вместо шортов и рубашки с коротким рукавом. Хотелось снова оказаться в лондонском офисе, где ничто его не отвлекало и где Имоджен носила… ну, Том не знал, что она там носила. Вот в чем загвоздка. Тогда он ее вообще не замечал.

Теперь же Имоджен появилась в свободных брюках и топе без рукавов. Хоть постаралась выглядеть по-рабочему, брюзжал про себя Том. Не ее вина, что волосы еще мокрые, а топ только подчеркивает ложбинку между грудями. А главное, он так и не может забыть сегодняшний восторг на ее лице, гладкость ее кожи под его руками.

Они честно попытались поработать. Сели друг напротив друга и начали с проверки своей электронной почты, но оказалось очень трудно интересоваться ревизией баланса и отчетности, когда снаружи бормочет океан, а солнце просвечивает сквозь резную листву. Иногда где-то пронзительно вскрикивала птица, а крохотный геккон пробежал по потолку, и застыл, словно изумленный видом двух людей, молчаливо уставившихся в экраны компьютеров.

Том ничего не понимал. До сего момента работа была его единственным прибежищем. Он был знаменит умением сфокусироваться, но сейчас буквы танцевали у него перед глазами, а внимание постоянно обращалось к сидящей рядом Имоджен.

Почувствовав его взгляд, девушка подняла глаза.

– Что-нибудь нужно?

Том зарычал, скрывая досаду на то, что попался.

– Нам надо обсудить стратегию новых аквизиций.

– Хорошо, – неуверенно согласилась Имоджен, напрягая мозг в попытке вспомнить, о чем он говорит. Мысли ее полны были разноцветными рыбками и играющими на воде солнечными бликами. Уже само слово «аквизиции» ставило ее в тупик, не говоря уже о том, чтобы вырабатывать для них какую-то стратегию. Лондон и офис казались принадлежащими к другому миру – миру, где Том Мэдисон был суровым и резким начальником.

А не мужчиной, от одного вида которого у нее дыхание сбивалось с ритма.

Том начал говорить что-то относительно новых исполнительных директоров, а Имоджен меж тем отчаянно рылась в своей электронной почте в поисках нужных документов. Внезапно босс замолчал.

– А, к черту! – воскликнул он, жестом отчаяния бросая ручку. – Слишком жарко, чтобы работать. Пойдем поплаваем.

– Меня всегда удивляло, как люди, живущие в теплых странах, ухитряются трудиться, – говорила Имоджен полчаса спустя. Зарываясь пальцами ног в песок, она глядела вдаль, на океан. – И дома-то несладко, когда на улице солнышко. В такие моменты всегда хочется выключить компьютер и провести денек где-нибудь в парке.

Том поднял бровь.

– Приятно узнать о твоем рвении к работе.

– Я исполняю свои обязанности только временно, – напомнила ему Имоджен, игнорируя сарказм. – Временным работникам позволено не выказывать особого усердия. Не то, что тебе. Еще бы, отвечаешь за целую компанию. Ошибись ты или сбеги в парк на прогулку – работу потеряешь не ты один. – Она поморщилась. – Брать на себя такую ответственность не по мне – вот почему никогда мне не сделать карьеры.

– Неужели ты ни к чему не стремишься? – Том не сумел полностью скрыть свое неодобрение.

– Конечно, стремлюсь, но не к тому, что ты имеешь в виду. Я стремлюсь быть счастливой, – пояснила девушка. Она подобрала с земли валявшуюся скорлупу кокосового ореха и начала рассеяно вертеть ее в пальцах. – Повидать мир, забыть Эндрю, найти кого-нибудь, кто полюбит меня и захочет строить свою жизнь со мной вместе. – Она взглянула на Тома. Похоже, он не понял. – А ты? К чему ты стремишься?