Текст книги "Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся"

Автор книги: Джесси Беринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Во многом Клаф оказался достаточно проницательным. Его предположение, что негативные события могут спровоцировать приступ сатириаза, недавно подтвердилось. Исследования показали, что некоторые мужчины (их меньшинство) реагируют на депрессию повышением, а не снижением сексуальной активности. Очень долго считалось, что ангедония (или подавленное состояние) идет рука об руку со снижением полового влечения как у мужчин, так и у женщин, но оказалось, что “гиперсексуальные” мужчины склонны реагировать на депрессию совсем иначе.

Но всем свойственно ошибаться, и некоторые утверждения Клафа сегодня выглядят сомнительно. Например, о мужском облысении: “‘Сатиры’ сильнее других мужчин озабочены образованием залысин на висках и затылке. Большинство людей смиряется с этим явлением, отражающим естественный ход вещей. Но не ‘сатиры’. Они ищут чудотворные средства, которые бы избавили их от этого признака старения, и часто становятся жертвами мошенников”. (Моя мать согласилась бы с теорией облысения Клафа. Смутно помню, как в годы популярности Арта Гарфанкела папа сделал себе “химию”, чтобы слегка распушить остатки растительности на своей буйной голове, и как раз в то время отношения моих родителей испытывали кризис.) Тем не менее нет доказательств, что повышенная тревожность из-за потери волосяного покрова выдает в мужчине склонность переходить эротические грани.

Клаф был далеко не последним ученым, пытавшимся подтвердить существование сатириаза. В 1995 году, например, психолог Уэйн Майерс описал некоего Алекса. К тому времени большинство психологов оставили тщетные попытки перевоспитать гомосексуалов и вместо этого занялись тем, что помогали геям воспринять здоровое сексуальное поведение, соответствующее их ориентации. “Алекс” был одним из таких клиентов. Когда ему было тридцать с небольшим, он начал беспрестанно искать секса на улицах Нью-Йорка. Он носил полароидную фотографию своего фаллоса (дело было задолго до появления айфонов, значительно упростивших задачу), полагая его исключительно крупным (у нас нет причин в этом сомневаться): вероятно, он решил, что это чудо нельзя прятать от людей. “Алекс” заходил в какое-нибудь заведение и демонстрировал фотографию привлекательным незнакомцам, особенно тем, в ком он подозревал обладателей сравнимых достоинств, и ожидал, что они отсалютуют взаимной эрекцией.

“Успешные связи приносили временное облегчение, – пишет Майерс, – а неудачи, когда незнакомцы не соглашались взглянуть на фотографию или не возбуждались от увиденного, вызывали страшные мучения”. Далее мы узнаем, что “Алекс” вступал в половую связь минимум один раз в день в течение десяти лет и что он искал партнеров по барам и саунам Манхэттена. Но используя этот достаточно прямолинейный метод соблазнения, “Алекс” не ограничивался заведениями, где собираются геи. А если человек демонстрирует свой пенис случайному прохожему неизвестной ориентации, у него могут возникнуть проблемы. Проще говоря, натуралы не очень-то радовались, когда им совали под нос снимок чужого прибора.

К 1995 году большинство североамериканских и британских психиатров уже перестало при описании необычно активной сексуальной жизни оперировать такими терминами, как “нимфомания” и “сатириаз”. Сегодня врачи предпочитают более нейтральную “гиперсексуальность”, но изменение терминологии во второй половине XX века лишь маскирует несостоятельность этой концепции. Некоторые современные термины отдают сексизмом не меньше, чем “бешенство матки” (например “комплекс Мессалины” или “донжуанизм”), а другие отличает явно морализаторский или осуждающий тон по отношению к надлежащему уровню и форме сексуальности (распутство, эротомания, уретромания, чрезмерная сексуальность, компульсивный промискуитет). Выделяют и подвиды, такие как “фригидная нимфа”, “тип Казановы”, “сексуальный компенсатор”. (Хотя уподобление Казанове выглядит как комплимент, не стоит забывать, что история имеет свойство обелять своих героев. У современников этот символ доблести имел куда менее блестящую репутацию. Кроме многочисленных опытов в познании женской природы, Казанова занимался сексом с мальчиками; лишил нескольких монахинь их положения в церкви; якобы чуть не женился на женщине, которая оказалась его собственной отлученной дочерью; был ограблен проституткой и столько раз заражался гонореей, что и не сосчитать.)

Чтобы клинически установить факт половых излишеств, у практикующих врачей есть два справочника: “Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем” (ICD-10), которую публикует Всемирная организация здравоохранения (МКБ является основным руководством для врачей Европы, Австралии и некоторых регионов Азии), и “Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам” (DSM-5) Американской ассоциации психиатров (ДСР – это настольная книга врачей в США и Канаде).

МКБ содержит диагноз “повышенное либидо”, который, как ни удивительно, до сих пор подразделяется на “сатириаз” (для мужчин) и “нимфоманию” (для женщин). В противоположность этому, несмотря на недавние попытки внести “повышенное половое влечение” в ДСР в качестве психиатрического заболевания, североамериканских “гиперсексуалов” или “эротоманов” зачисляют в носители “прочих половых расстройств”[29]29
  Термин “сексуальная зависимость” является спорным, и во многом этот спор происходит только из-за лингвистики. Противники этого выражения считают, что понятие зависимости применимо лишь к химической зависимости, возникающей в мозге от веществ, попадающих в организм извне – алкоголя и других наркотиков, – и указывают на то, что нелогично говорить о зависимости, когда речь идет о половом влечении. Можно метафорически сравнить порнографию с наркотиком, но естественные чувственные переживания и химические вещества – совсем разные вещи.


[Закрыть].

Психиатр Мартин Кафка из гарвардской психиатрической больницы им. Маклина в 2012 году пытался добиться, чтобы “повышенное половое влечение” было признано феноменом с диагностическими критериями. Кафка определил гиперсексуальность как “чрезмерное выражение приемлемого в культуре гетеросексуального или гомосексуального поведения” (например порнография, случайные связи, киберсекс, стриптиз-клубы, эротический массаж или настолько частые занятия мастурбацией, что при виде вашей руки ваши половые органы в ужасе прячутся). Иными словами, Кафка предложил диагноз для людей, занимающихся сексом “чрезмерно часто” по сравнению с социально допустимым уровнем, или для тех, кто испытывал “чрезмерную страсть” по отношению к другим взрослым, согласным на ваши притязания[30]30
  Люди с сексуальными отклонениями (зоофилы, педофилы, фетишисты, эксгибиционисты и вуайеристы и т. д.) также могут быть “гиперсексуалами” (на самом деле, те, кто имеет подобные предпочтения, обычно обладают незаурядным либидо), но предложение Кафки относилось лишь к “нормофилам”.


[Закрыть]. Таких людей он назвал “нормофилами”.

Кафка еще сильнее сузил критерии предложенного диагноза, чтобы не просто установить факт гиперсексуального поведения (даже если его проявления часты), но и чтобы зафиксировать, что оно мешало выполнению других (не относящихся к сексу) действий и обязанностей, например принимать пищу, мыться, не забывать забрать детей из школы. Из своего многолетнего опыта работы с гиперсексуалами Кафка знал, что неудачные попытки обуздать свои привычки создавали для них огромные проблемы. Именно крайнее напряжение, испытываемое пациентом, побудило Кафку попытаться включить “повышенное половое влечение” в ДСР. Я считаю, что идея ставить диагноз, основываясь на негативных переживаниях пациента, а не на попытках психиатров объективно определить сексуальные излишества, весьма плодотворна и заслуживает поощрения.

К сожалению, есть и концептуальная проблема. Недовольство пациента (“личностный дистресс”) исходит в значительной мере из того, что человек принадлежит к сексуальному меньшинству – в данном случае речь о половом влечении, существенно превышающем среднестатистическое. В былые времена дистресс испытывали геи и лесбиянки из-за своих неуправляемых желаний. Многим из них даже ставили диагноз в соответствии с критериями Американской ассоциации психиатров – “эгодистонический гомосексуализм” (это гомосексуалы, которые ну очень сильно не хотят быть таковыми). Хотя проблема была не в них, а в обществе. Отстаиваемое Кафкой “повышенное половое влечение” вызывает сходные опасения. Разница только в том, что гиперсексуалов уверяют, будто они больны не из-за того, с кем они желают заниматься сексом, а из-за того, как часто они этого хотят.

Если исходить из того, что самоощущение пациента (особенно дистресс) является отражением общества, в котором он живет, можно увидеть, что критерии, предлагаемые Кафкой, тоже несвободны от предвзятости относительно того, что “морально допустимо”. Во времена нимфоманок врачи, как и общество, имели четкое представление о том, какое поведение допустимо. В наше время большинство готово признать, что врачи викторианской эпохи горько ошибались, путая медицину и мораль, но нет гарантии, что через сотни лет люди точно так же не будут с осуждением смотреть на нас с нашими искаженными понятиями о допустимом. Так, скорее всего, и будет.

Кампания Кафки за включение “повышенного полового влечения” в ДСР провалилась во многом из-за того, что исторически нимфомания и сатириаз покрыты налетом морализаторства. Когда члены комиссии стали оценивать предложение Кафки, многие коллеги не захотели занять четкую медицинскую позицию по этому вопросу. Чарльз Мозер, например, указал, что если проводить границу между “психически нормальным” и “анормальным”, используя как параметр частоту и интенсивность возникающих желаний, будет упущен из виду вариант, при котором секс сам по себе является наиболее значимой частью жизни человека и “должным образом имеет приоритет по отношению к другим видам деятельности” (курсив мой. – Д. Б.). Казанова писал: “Потворство всему, что давало наслаждение моим чувствам, всегда было главным делом моей жизни; я никогда не находил более важного занятия”.

Что для одного – сексуальное злоупотребление, для другого лишь легкая разминка. По-моему, единственный аспект, который стоит рассматривать, определяя, что в сексуальном контексте нормально, а что нет, – это потенциальный вред. То, что существуют отклонения от средних значений, помогает оценить широкий спектр эротического разнообразия. Но, как мы видели, вопрос, что “нормально” и “естественно”, не стоит и выеденного яйца, если речь заходит о руководстве к действию. Если мы не принимаем за истину, что Бог определил, какой должна быть человеческая природа (а для этого точно нет причин), то “норма” – это лишь число, само по себе не несущее моральной нагрузки.

Однако это интересное число. Поэтому, ради сравнения “нормального” полового влечения с “гиперсексуальным”, полезно узнать, сколько в среднем оргазмов в неделю испытывает средний человек. Вначале рассмотрим мужчин. Одним из лучших источников информации о частоте эякуляций у мужчин до сих пор является книга Альфреда Кинси “Половое поведение самца человека”. Написанная в 1948 году в соавторстве с Уорделлом Помроем и Клайдом Мартином, эта книга задала высший стандарт научного изучения человеческой сексуальности. Полученные авторами данные, собранные методом случайной выборки, свидетельствуют, что 75 % американцев мужского пола, согласно психиатрическим стандартам того времени, имели “сексуальные отклонения”. Кроме прочего, Кинси и его соавторы занимались индексом общей сексуальной разрядки (Total Sexual Outlet): это число оргазмов в неделю, полученных в результате полового акта или их сочетания. Для вычисления ОСР не имело значения, как именно мужчина достигал оргазма: это могла быть мастурбация, секс с женой или нечто новомодное, вроде вкладывания пениса в шланг только-только появившегося пылесоса. Важно было только то, сколько раз в среднем в неделю мужчина, живший в 1948 году в США, избавлялся от семенной жидкости. В выборке из 5300 мужчин репродуктивного возраста индекс ОСР составил в среднем 2,5. (В данном случае “,5” – среднее значение по совокупности, а не пол-оргазма, хотя бывает и такое.) Некоторые участники исследования напоминали Казанову, и частота их эякуляций была гораздо выше среднестатистической: ОСР около 8 % опрошенных составил 7 или выше в течение пяти лет. (Это значит – минимум один оргазм ежедневно всю последнюю пятилетку.)

С тех пор, когда Кинси проводил свое исследование, многое изменилось. Люди не так напрягаются из-за мастурбации, не говоря уже о том, что теперь у нас есть возможность в любое время дня и ночи созерцать в Сети обнаженных незнакомцев и незнакомок. В свое время (теперь мои ровесники могут так говорить) у меня, возбужденного подростка, не было лучшего выхода, чем сидеть целый день перед телевизором и смотреть рекламу спортивных тренажеров. Чересчур загорелый ведущий с лошадиными зубами показывал упражнения в облегающих красных шортах, из-под которых вот-вот должно было кое-что показаться, но, увы, этого не происходило. Не могу сказать, что я не мечтал о более откровенных сценах, но, как и большинство подростков в начале 90-х годов, я не рисковал открыто искать жесткое порно. Когда мне исполнилось восемнадцать, я, сгорая от стыда, проник в богемный книжный магазинчик и купил, краснея, дорогой альбом Роберта Мэпплторпа (чьи фотографии анального фистинга и пирсинга уздечки были слегка радикальнее того, к чему я привык). Это было самое большее, на что я осмелился пойти, рискуя именем и репутацией, для утоления своих постыдных желаний. А потом появился интернет, и с тех пор у меня не было надобности смотреть дурацкую рекламу тренажеров.

Появление интернета породило идеальные условия для потребления порнографии. Ученые называют это эффектом “тройного двигателя”: дешевизна, доступность и анонимность. В 2010 году 40 миллионов американцев (треть из них – женщины) являлись постоянными потребителями порнопродукции. Около 35 % загрузок связано с порнографией. Два с половиной миллиарда отправляемых за день электронных писем содержат порно. Четверть всех поисковых запросов (68 миллионов) касается порнографии. Примерно 12 % сайтов можно назвать порнографическими[31]31
  Разногласия обусловлены в основном методами подтверждения информации.
  Так, предлагается более консервативная оценка: порнографии посвящено около 4 % сайтов. См.: Ogas, Ogi, and Sai Gaddam A Billion Wicked Thoughts: What the World’s Largest Experiment Reveals about Human Desire. New York: Dutton, 2011.


[Закрыть]. Около 90 % детей в возрасте 8–16 лет видели в интернете материалы “для взрослых” (чаще всего когда “делали уроки”). В среднем дети впервые сталкиваются с порнографией в возрасте одиннадцати лет.

Несмотря на грандиозные культурные и технические перемены, за прошедшие десятилетия показатели ОСР, полученные Кинси, не слишком изменились. (Индекс ОСР с тех пор слегка снизился.) Исследование, проведенное в 1987 году, показало, что лишь 5 % старшеклассников и 3 % студентов ежедневно занимаются мастурбацией. Исследование 1994 года (респондентами выступили мужчины 18–59 лет) показало, что 1,2 % американцев регулярно мастурбирует более одного раза в день. А в 2002 году (эпоха интернета давно началась) обычный студент мужского пола занимался мастурбацией в среднем трижды в неделю[32]32
  Можно подвергнуть сомнению точность этих цифр, ведь никто не устанавливал скрытых камер в спальнях этих мужчин. Однако анонимность респондентов, а также сходство с результатами, полученными в рамках других исследований, указывает на то, что эти значения ОСР являются достоверными.


[Закрыть]. Что касается секса, в котором партнером выступает не собственная рука, то, согласно опросу 1994 года, 7,6 % мужчин-американцев в то время занимались сексом с партнером (в браке или вне его, гомо– или гетеро-) четыре и более раз в неделю.

Число оргазмов, на которые способен мужчина за определенное время, физиологически ограничено, но даже учитывая это, средние значения неразрывно связаны с культурным контекстом. Рассмотрим, как концепция Кинси применима к центральноафриканскому народу ака, миролюбивым охотникам и собирателям. В 2010 году антропологи Барри и Бонни Хьюлетт обнаружили, что состоящие в браке ака занимаются сексом четыре-пять раз за ночь. Не то чтобы они не получали от этого удовольствия, однако ака считают секс в первую очередь работой, “поиском детей”. “Задача пениса в том, чтобы найти ребенка”, – сообщил один из информантов. “Я делаю это пять раз каждую ночь. Если я не буду делать это пять раз, жена будет недовольна, потому что она хочет поскорей иметь детей”, – объяснил другой. Даже после того, как женщина забеременела, гиперсексуальное поведение сохраняется: ака верят в “питательное семя”. Идея в том, что мужское семя является “молоком”, которое требуется зародышам (что напоминает ритуал глотания семени у мужчин новогвинейского народа самбия). Многократное оплодотворение беременных жен является для ака культурным требованием[33]33
  Африканцы кикуйю (и многие жители Запада), напротив, считают, что во время беременности половой акт, при котором пенис вводится во влагалище, может нанести вред плоду (в действительности это не так), и мужчины кикуйю обязаны особым образом перевязывать пенис, что не позволяет ему входить во влагалище глубже пяти сантиметров.


[Закрыть]. Мужчины, конечно, отдыхают несколько ночей в неделю и употребляют эквивалент виагры – кору дерева болумба, которую якобы лучше всего запивать пальмовым вином. Кроме того, после рождения ребенка надолго объявляется мораторий на секс. И все равно рядом с женатыми ака мы выглядим монахами.

Неясно, сопоставимо ли число оргазмов, испытываемых женами ака, с показателями их мужей (зачатие может произойти и без оргазма), однако у нас есть данные, как часто достигают оргазма американки. В 1953 году вышла книга Кинси “Половое поведение самки человека”[34]34
  Термины “самец человека” и “самка человека” в заглавии книг Кинси в наши дни нужно бы ставить в кавычки, поскольку с тех пор, как вышли эти книги, мы узнали много нового о широком разнообразии полового поведения, например у народа ака.


[Закрыть]. Кинси и его коллеги обнаружили, что, в отличие от семяизвержений у мужчин, ОСР у женщин зависит от их семейного положения. Незамужние женщины испытывали в среднем 0,5 оргазма в неделю, замужние – 2,2.

Если не принимать во внимание старые сексистские книги, написанные Эллисом и прочими, то бросается в глаза почти полное отсутствие исследований о женщинах с сексуальной зависимостью, и это указывает на то, что женщины составляют меньшинство обращающихся к врачам. (Кафка указывает, что на одну гиперсексуальную женщину приходится пять гиперсексуальных мужчин. Это вполне соответствует теории родительского вклада.) В 2006 году было проведено исследование среди 1171 шведок, и восемьдесят из них (около 7 %) были названы “гиперсексуальными”. Остается загадкой, почему исследователи решили, что тринадцать оргазмов в месяц – это рубеж между “нормальной сексуальностью” и “гиперсексуальностью” (насколько мне известно, ничего особенного в этом числе нет). Для мужчин-шведов планка была установлена выше. Чтобы исследователи признали тебя “гиперсексуалом”, нужно испытывать минимум семнадцать оргазмов в месяц (еще одна странная цифра). И 151 мужчина (около 12 %) вполне заслужил это звание.

Плюс к тому, что шведские гиперсексуалы (мужчины и женщины, геи, бисексуалы и гетеросексуалы) достигали пика чаще, чем их сограждане, у них было еще несколько схожих черт. По сравнению с не-гиперсексуалами они, например, раньше начинали половую жизнь, имели более разнообразные сексуальные предпочтения, чаще платили за секс, чаще характеризовали себя как эксгибиционисты, вуайеристы и садомазохисты (не могу не вообразить магазин вроде “ИКЕА”, до потолка заставленный коробками с масками и зажимами для сосков). Но не все так весело у шведских гиперсексуалов. Женщины, принадлежащие в этой категории, чаще сообщали, что становились жертвами сексуального насилия. В общем, и мужчины и женщины ощущали меньшую удовлетворенность своей сексуальной жизнью, чем не-гиперсексуалы, а также имели больше проблем в отношениях с партнерами, чаще заражались венерическими заболеваниями, чаще обращались за медицинской помощью из-за сексуальных проблем.

Здесь снова возникает тема дистресса: негативные эффекты возникали лишь у гиперсексуалов, которые активно занимались “обезличенным” (impersonal) сексом: так ученые обозначили секс с непостоянным партнером. Напротив, гиперсексуалы, часто и помногу занимавшиеся сексом с постоянным партнером, оказались самыми счастливыми из всех респондентов[35]35
  Религиозное воспитание и связанные с религией представления о сексе также играют сдерживающую роль. Согласно одному исследованию, мужчины-гиперсексуалы, обратившиеся за медицинской помощью, с высокой вероятностью принадлежат к религиозным группам или отмечают, что религия для них важна. См.: Reid, Rory C., Carpenter, Bruce N., and Thad Q. Lloyd Assessing Psychological Symptom Patterns of Patients Seeking Help for Hypersexual Behavior // Sexual and Relationship Therapy 24, no. 1 (2009): 47–63.


[Закрыть]. Так что проблема не в гиперсексуальности. Скорее то, как проявляется повышенное половое влечение, определяет, возникнут ли у человека трудности. Как и другие сексуальные меньшинства, большинство гиперсексуалов живет в обществе, не всегда проявляющем терпимость к неопасным различиям в эротических пристрастиях, имеющих биологическую основу. Что касается людей, не состоящих в отношениях (или состоящих – с не-гиперсексуальным партнером), их желание или потребность испытывать оргазм несколько раз в день может привести к поиску случайного (или “обезличенного”) секса. Частые занятия сексом без обязательств (“промискуитет”) до сих пор не приветствуются даже таким относительно прогрессивным обществом, как шведское.

Иногда случается, что непреходящее и лихорадочное состояние возбуждения возникает практически внезапно у человека, который раньше не отличался особенно высоким либидо, и тогда гиперсексуальность свидетельствует о настоящем кризисе. Ведь отдельные участки мозга отвечают за наши мысли и поведение, включая связанные с сексуальными реакциями. Личность человека и уровень полового влечения может кардинально измениться в результате физической травмы некоторых отделов мозга или под влиянием наркотических веществ, а также как реакция на инфекции и вирусы, попавшие в мозг. Так что если обычный человек внезапно превращается в де Сада, это может быть признаком, что у него проблемы под капотом.

Вот, например, случай двадцативосьмилетней домохозяйки из Индии. Ее половое влечение внезапно стало запредельным, она была постоянно возбуждена и, наконец, стала испытывать множественные оргазмы. Это не было похоже на нее, и поскольку ее неуемное желание начало создавать трудности в отношениях с мужем, она обратилась к гинекологу. Врач не смог объяснить ее гиперсексуальность. Загадку разрешил после нескольких дней раздумий эпидемиолог из соседней больницы. Оказалось, несколько месяцев назад ее укусил больной бешенством соседский щенок. Она не знала, что щенок болен, и не обратила на это внимания. (Это же был щенок, а не Куджо.) К сожалению, к тому времени, когда разобрались, что это был предупредительный сигнал о бешенстве, разрушающем ее мозг, было слишком поздно. “Она скончалась на четвертый день”, – подвели печальный итог врачи.

Бешенство – лишь одно из неврологических заболеваний, при которых может проявиться гиперсексуальность. Патологически высокое либидо иногда возникает при синдроме Туретта, рассеянном склерозе, болезни Хантингтона и особенно при синдроме Клювера – Бьюси. Это необычное расстройство, которое может быть вызвано рядом факторов, включая герпетический энцефалит и кислородную недостаточность. Скорее всего, эта болезнь существует с незапамятных времен, но была впервые описана в 1939 году Генрихом Клювером и Полом Бьюси. Они копались в голове живых резусов, чтобы понять природу эпилептических припадков. Когда ученые удаляли фрагменты медиальных отделов височной доли (где, как теперь известно, находится первопричина этого заболевания), макаки настолько возбуждались, что начинали тереться об операционный стол. С тех пор синдром Клювера – Бьюси несколько раз оказывался в центре внимания, когда человек с этим заболеванием совершал преступление на сексуальной почве, а судье предстояло решить, виновен ли обвиняемый. В такой же ситуации оказался судья в истории с “Клеменсом”. Вызывает недоумение, что, даже имея свидетельства психиатров о том, что гиперсексуальность является признаком нарушения работы мозга, большинство современных судей проявляют куда меньше снисхождения к нарушителям с синдромом Клювера – Бьюси, чем проявил судья в 1886 году к человеку, страдающему сатириазом.

Между прочим, Крафт-Эбинг, похоже, был на верном пути. В пятилетнем возрасте “Клеменс” перенес травму головы: его ударили мотыгой. В записях Крафт-Эбинга указано, что на теменной и лобной костях пациента и сорок лет спустя после травмы заметна вмятина (“кожа плотно покрывала [череп]”), и когда автор “Половой психопатии” надавливал на эту вмятину, болевые импульсы распространялись на нижнюю ветвь тройничного нерва. Неврология находилась в зачаточном состоянии, и Крафт-Эбинг не увидел связи между поступком “Клеменса” и старой травмой. Сейчас известно, что пациенты с повреждениями этой зоны коры испытывают трудности с самоконтролем.

Внезапные изменения полового влечения у человека могут сигнализировать о серьезной внутренней проблеме, но из таких “состояний”, как “бешенство матки”, “нимфомания”, “сатириаз” и, наконец, “повышенное половое влечение”, сделали настоящие болезни. Помимо того, что подобные диагнозы отражают наши предубеждения, практика медикализации необычных явлений принесла мнимым больным больше вреда, чем пользы. Показатель ОСР не у всех одинаков, и разброс значений иллюстрирует тот факт, что в этой области человеческой природы наблюдается большое биологическое разнообразие. Различие в силе полового влечения (даже крайние случаи) – то же самое, что разница в цвете кожи, форме носа и переносимости лактозы. Судить человека за большую или меньшую выраженность этих черт столь же бессмысленно, как и приписывать моральное значение тому, как гены определяют место человека в спектре сексуального разнообразия.

Каких бы взглядов на гиперсексуальность (то есть на “чрезмерные проявления полового поведения, приемлемого в культуре”) вы ни придерживались, готов поспорить, что вы нашли у себя черты, сходные с некоторыми описанными здесь “нормофилами”. В следующих главах мы встретим других персонажей, и, вероятно, им вы будете сопереживать меньше. Но – будьте честны с собой!