Текст книги "Сибирская альтернатива (Они называют меня наемником - 14)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава шестнадцатая

Это было настоящее сражение. Грузовик словно танк пробился сквозь бесчисленные преграды к пристани. Плотный огонь противника временами напоминал шквал, но Фрост упрямо крутил руль правой рукой; в левой он держал автомат, из которого небезуспешно отстреливался.

И вот, наконец – израсходовав почти все магазины, протаранив два вражеских автомобиля и уложив полтора десятка бойцов Советской Армии капитан сумел добраться до цели. На грузовике к тому времени уже не осталось живого места, да и сам наемник получил по пуле в руку и в ногу. У Алены было слегка задето плечо.

Бросив машину, они перескочили с причала в ближайший патрульный катер. Там оказалось всего два члена экипажа, с которыми Фрост без труда справился. Усадив женщину за установленный на корме пулемет и приказав сдерживать напор противника, капитан побежал в рубку и попытался запустить мотор. Это удалось ему с третьего раза, и судно понеслось по волнам к выходу из гавани. Но преследователи не собирались прекращать погоню...

Отдалившись немного, Фрост высунулся из рубки и крикнул, не выпуская штурвал из рук:

– Алена! Бросай пулемет и иди сюда. Займись радио.

Пристань была ярко освещена прожекторами, и он видел, что значительные силы русских погружаются в другие катера, чтобы устремиться за ними. Интересно, далеко ли до нейтральных вод? Этого Фрост не знал. Что ж, значит надо было просто удирать как можно дальше.

Стрельба возобновилась – видимо, к делу подключились береговые пулеметные гнезда.

– Хоть бы еще из пушек палить не начали, – пробормотал Фрост, беспокойно оглядываясь.

– Алена, да где ты есть, черт возьми!

Капитан мысленно поклялся себе, что еще один фокус, и он вышвырнет ее за борт. Сколько же можно издеваться над и без того нервным наемником? Что она там себе думает?

Фрост перевел рукоятку двигателя на "полный вперед". Надо было оторваться от погони, чтобы иметь хоть пару спокойных минут для выхода на связь с подводной лодкой.

Наконец Алена появилась в дверях рубки. Капитан молча указал ей на радиопередатчик.

– За работу, крошка. Не теряй времени и не зли дядю Хэнка.

Женщина апатично кивнула и уселась за столик радиста. Она принялась щелкать переключателями на панели. Загорелись какие-то лампочки, что-то загудело.

"Слава Богу, – подумал Фрост, – хоть радио работает".

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он. – Нашла частоту?

– Секунду, – ответила Алена напряженным голосом, – да, все в порядке. Начинаю.

Она нажала какую-то кнопку и заговорила в микрофон:

– Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку. Мы на связи. Прием.

Фрост, забыв обо всем на свете, как зачарованный смотрел на репродуктор. Его сердце учащенно билось, а пальцы до боли стискивали штурвал.

– Эмигрант вызывает Папочку, – продолжала твердить Алена, склонившись над микрофоном. – Эмигрант вызывает Папочку. Ответьте нам. Прием.

Радио молчало.

Прошло несколько минут. Фрост медленно отвернулся и вновь смотрел теперь на серые волны Балтики. Ему хотелось упасть на палубу и завыть во весь голос от безысходной тоски и отчаяния. Но он не сделал этого, а лишь махнул рукой Алене.

– Стань за штурвал. Я займусь кормовым пулеметом. Похоже, эти ублюдки скоро нас догонят.

– Но ты же ранен, – сказала женщина.

– Да, но пока еще не убит.

Капитан взял Алену за плечи, подвел к рулю, а сам вышел из рубки, прихватив один из автоматов.

– Жми на полную, – приказал он, задержавшись на пороге. – А если выдастся свободная минута, поищи патроны к пулемету. Где-то тут должен храниться боезапас.

Простреленная левая нога сильно болела. Прихрамывая, Фрост двинулся на корму. До катеров противника было ярдов триста, поэтому он положил автомат на палубу и присел за пулемет. Капитан принялся старательно поливать преследователей свинцовым дождем. В ответ тоже загремели выстрелы, а вдобавок вспыхнул большой прожектор.

Его яркий луч нащупал суденышко Фроста и словно пригвоздил его к поверхности моря. Пули засвистели совсем рядом с наемником, и ему это совершенно не понравилось. Он выпустил из рук пулемет, вскинул к плечу АКМ и дал несколько коротких очередей. Третья достигла цели, и прожектор погас. Снова стало относительно темно.

– Держи, Хэнк! – раздался голос Алены. Она сунула ему коробку с пулеметной лентой и тут же бегом вернулась в рубку. Капитан удовлетворенно хмыкнул. Что ж, патроны есть, теперь можно дать русским жизни.

– Попробуй еще раз выйти на связь? – крикнул он женщине. – Эта чертова лодка должна быть где-то рядом.

До выхода из бухты было уже не так далеко, но катера противника все приближались, растягиваясь в линию, чтобы отрезать Фросту путь. А вдобавок где-то в небе, прямо над головой капитана, застрекотал вдруг пропеллер вертолета.

– А, чтоб вас разорвало, – недовольно буркнул наемник, вставляя новую ленту в пулемет. – Садись за радио! – снова крикнул он Алене.

Субмарина оставалась их единственным шансом на спасение.

Стрельба с обеих сторон продолжалась. Фрост самозабвенно давил на гашетку пулемета, противник отвечал плотным огнем. Пули дырявили палубу, летели щепки, пахло сгоревшим порохом и кровью – нога капитана сильно кровоточила.

Вертолет завис над катером. Его экипаж явно замышлял что-то нехорошее. Фрост выругался и схватил АКМ. Очередь... вторая... третья...

Внезапно у него возникло ощущение, что на небе появилось солнце. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв. Капитан инстинктивно пригнулся, закрывая голову руками, и обломки вертолета рухнули в море. Казалось, что громадная машина вдруг просто испарилась.

Весьма довольный собой, Фрост снова взялся за пулемет. Это несколько напоминало дуэль – пулеметчики с других катеров тоже не оставляли его в покое. Правда, капитан стрелял немного получше и успешно гасил одну цель за другой.

В самый разгар веселья у Фроста закончились патроны.

– Ах, мать вашу! – огорченно взвыл капитан, беря автомат. – Ну, повезло вам, засранцы, а то бы я показал...

Внезапно что-то ударило его по ноге, Фрост повалился на бок со стоном и ругательством.

– Вторую продырявили, суки, – прохрипел он, кусая губы.

Огонь противника усилился. Понимая, что не сможет теперь оказать достойного сопротивления, Фрост ползком двинулся к рубке, там с трудом встал, держась за перила, спустился по ступенькам и вошел в помещение.

– Выжимай полный газ, – кривясь от боли, приказал наемник, – и садись за радио. Я подержу штурвал.

– Но ты же сейчас умрешь! – крикнула Алена.

– Здорово у тебя получается подбадривать человека, – буркнул Фрост. Иди. Выходи на связь. И делай это, пока кто-то не отзовется, иначе я выкину тебя в море вместе с этим передатчиком.

Слабеющими руками он взял штурвал, опираясь плечом о стенку, чтобы не упасть.

Погоня продолжалась – по крайней мере два катера мчались за ними, оба кормовых пулемета работали вовсю. А рядом с берегом виднелись еще ходовые огни.

– Они что, поднимают по тревоге весь Балтийский флот? – удивился капитан. – Вот сколько чести скромному американскому наемнику.

Однако, несмотря на показную веселость, он чувствовал себя все хуже потеря крови и болевой шок давали о себе знать. Выход из бухты был уже совсем рядом, и Фрост направил судно к нему. Когда же закончатся советские территориальные воды? Ведь если подлодка и ждет их, то она вряд ли рискнет забираться во владения СССР и наверняка останется в нейтральной зоне. Думая об этом, капитан вертел штурвал, направляя катер в открытое море.

– Нам не уйти, – сказала вдруг Алена.

– Не каркай! – зло бросил Фрост. – Крути свое радио.

Женщина вновь взяла микрофон.

– Эмигрант вызывает Папочку! Эмигрант вызывает Папочку! Отвечайте. Прием.

– Папочка, чтоб тебя! – завопил капитан в ярости.– Куда ты подевался, мать твою! Ответь сыночку! Но никто не ответил.

Глава семнадцатая

Бросив штурвал, Фрост подскочил к столику радиста, вырвал микрофон из рук Алены и принялся лихорадочно нажимать на кнопки и щелкать переключателями. Три катера, полные русских пограничников, стремительно приближались справа. Деваться уже было некуда. По-видимому, их судно все еще находилось в советских территориальных водах и одному Богу было известно, сколько еще плыть до нейтральных.

– Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку, – срывающимся голосом заговорил Фрост. – Мэйдэй2, черт вас возьми. Мэйдэй! Папочка, ответьте Эмигранту. Прием.

Несколько секунд в эфире было тихо, а потом вдруг что-то щелкнуло и четкий голос спокойно произнес:

– Чего ты так горячишься, Маэстро? Что, коммунисты на задницу наступают, а? Прием.

Фрост едва не завопил во весь голос. В следующий миг он подумал, что это галлюцинация. Конечно, потеря крови... все понятно...

Он дрожащей рукой сжал микрофон и надавил на кнопку.

– Папочка, говорит Эмигрант. Повторите, что вы сказали. Жду на связи. Прием. Радио снова щелкнуло.

– Если ты меня еще раз назовешь "папочкой", Фрост, – сказал злой голос, – я пристрелю тебя из моего "Магнума".

– О'Хара? Майк, это ты?

– А кто же еще? Мы тут вместе с дядей Сэмом и всей его кавалерией вернее, флотом. Давай, шевелись, Маэстро. Мы уже видим тебя на радаре, но надо подойти поближе.

– Майк!

– Все, все. Не теряй времени, потом поговорим. Конец связи.

Фрост со смехом бросил микрофон на столик. Алена подняла на него полные удивления глаза.

– Что случилось, Хэнк?

– Ничего интересного, – соврал капитан и выровнял штурвал.

Ускориться он уже просто не мог. А катера пограничников заходили на вираж, пытаясь отрезать Фроста от моря. Наемник снова схватил микрофон.

– Папочка, это Эмигрант. Когда будет рандеву? Меня тут обложили, как волка. Эти красные...

– Гони вперед, Хэнк, гони, милый. Мне тут подсказывают, что до нейтральных вод еще одна морская миля. Доплыви, родной, и они уже не смогут тебя тронуть. Гони, малыш. Конец.

Фрост бросил микрофон и повернулся к женщине.

– Возьми автомат и попугай их немного, а то они слишком уж разогнались. Вперед.

– Но их катера более быстроходные. И у них есть пулеметы. Они потопят нас или догонят...

Фрост хлопнул ее по плечу.

– Не волнуйся, милая. Я только что разговаривал с моим лучшим другом. Нам надо продержаться еще немного, и мы будем в безопасности. Поэтому закрой рот и делай, как я сказал.

Женщина выбежала на палубу, но тут же до капитана донесся ее испуганный крик:

– Вертолет!

– А, черт возьми! – выругался Фрост. – Иди сюда, возьмешь руль.

Алена снова вскочила в рубку.

– Держи этот курс, – продолжал Фрост, – и включи радио на прием. Если что, зови меня. А я пойду немного постреляю по летящим целям.

– Мы не успеем пройти эту морскую милю, – снова расплакалась Алена. Они нас...

– Да заткнешься ты сегодня или нет? – взвыл Фрост и, не дожидаясь ответа, поспешил на палубу.

Он чувствовал страшную слабость, ноги уже почти не держали его. Капитан сел, прислонившись спиной к наружной стене рубки, и поднял АКМ к плечу. Прицелился.

Вертолет словно стервятник кружил над катером; его прожекторы освещали море. Рев моторов преследователей становился громче с каждой минутой. Фрост нажал на спуск. Первая очередь прошла мимо.

– Я вижу перископ! – раздался громкий голос Алены. – Нет, это башня субмарины!

Фрост приподнялся и выглянул через борт. И тоже увидел. Он отложил автомат и двинулся к рубке. На пороге капитан услышал, как захрипело радио:

– Эмигрант, вы в нейтральных водах. Прекратить стрельбу. Все в порядке. Прием.

Вертолет на несколько секунд завис в воздухе, а потом начал разворачиваться. Фрост почувствовал горячее желание упасть на колени и вознести молитву Господу.

Закончилось... все закончилось. Они в безопасности. Кто бы мог подумать, что они сделают это?

Пограничные катера тоже начали разворачиваться. Стрельба прекратилась. Над морем повисла тишина.

Башня подлодки все выше поднималась над водой.

– Капитан Фрост! – послышался голос, усиленный громкоговорителем. Выключите двигатель.

Это был не Майк О'Хара. Капитан повернулся к женщине.

– Выключи мотор. Сейчас будем швартоваться.

Рев двигателя заглох, и катер медленно дрейфовал к громаде субмарины. И вот, наконец, вновь раздался голос – громкоговоритель уже не требовался:

– С вами все в порядке, капитан?

Фрост поднял голову и увидел мужчину в мундире морского офицера ВМС США. Да мундир был и ни к чему – на лице этого парня было ясно написано, что он глубоко почитает родной дом, яблочный пирог и бейсбол – главные ценности американцев. Мужчина широко улыбался.

Фрост почувствовал как его губы тоже растягиваются в улыбке, но в этот момент его голова резко закружилась. Капитан ухватился за поручень и с трудом перелез на палубу ядерной подводной лодки. Его подхватили чьи-то сильные руки.

– Скажите Майку О'Харе, прошептал Фрост, – что если бы я был "голубым", я бы расцеловал его.

Глаз капитана закрылся, и он потерял сознание.

– Скажи спасибо, что тебя подстрелили, Маэстро, а то бы я тебе надрал задницу, – со смехом сказал О'Хара, похлопывая Фроста по левому невредимому плечу.

– Чего от тебя еще ожидать? – слабо спросил капитан, чувствуя сильную тошноту – следствие обезболивающих уколов. – Собственно, я мог бы догадаться, что ты будешь на этой лодке.

– Как у тебя все просто. Да ты хоть представляешь, сколько инстанций мне пришлось обойти, прежде чем агенту ФБР позволили ступить на борт атомной подводной лодки. А вдобавок я ненавижу воду, особенно соленую. Это было страшное испытание.

– Как Бесс?

– Это она заставила меня впутаться в такую авантюру. Когда ты не вернулся домой в тот день, она тут же связалась со мной и подняла крик. Она любит тебя, Фрост, хотя это и очень глупо с ее стороны. Ну, в общем, как только тебя и эту русскую красавицу приняли на борт, я попросил капитана отправить радиограмму...

– На субмаринах сейчас используют лазеры, – поправил его грамотный Фрост.

– Ну, пусть будет лазер. Какая разница? Короче, Бесс уже знает, что ты жив и относительно здоров.

– Спасибо, друг, – с чувством сказал капитан.

– Ну-ну, парень, ты становишься сентиментальным, – испугался Майк О'Хара.

Фрост протянул правую руку.

– Ты мой друг, – еще раз сказал он. Ирландец пожал его ладонь.

– А ты – мой, – произнес он уже серьезно.

– Они уже проверили ее? – спросил капитан после недолгой паузы.

– Ты насчет электродов в голове, да? Я наслушался об этом, когда ты бредил после операции.

– Это не бред, Майк. У Алены Гориной действительно датчик в голове.

О'Хара пожал плечами.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Маэстро. Может, ты прав, а может, и нет. В любом случае эти коновалы из местного лазарета разбираются только в пулевых ранениях. Ну, может, еще сумеют вырезать аппендицит. Так что придется подождать, если ты хочешь услышать мнение специалиста.

– Послушай, Майк, я говорю совершенно серьезно. Эта женщина... она уже не человек. Она словно машина. Это просто бомба замедленного действия и в любой момент...

– Ладно, успокойся, – мягко сказал ирландец. – Разберемся. А сейчас тебе надо отдохнуть.

– Нет, – волновался Фрост, – я не могу отдыхать. Послушай, мы не должны спускать с нее глаз. Только я прошу – никакого насилия. В том, что с ней сделали, виновата не она, а КГБ. Вот о чем я собирался сообщить Президенту. Об этих электронных датчиках, которые можно устанавливать в мозгу человека. Это страшно, Майк. У них разработана целая программа. Они могут контролировать поведение своих "роботов" на любом расстояний, могут отдавать им любые приказы, и приказы эти будут беспрекословно выполняться. Ты понимаешь, чем это грозит?

О'Хара успокаивающе похлопал его по плечу.

– По-моему, ты читал слишком много научной фантастики, Хэнк. Я всегда советовал тебе переключиться на вестерны. Вот это настоящая литература. И там все гораздо ближе к жизни, чем в этих твоих "звездных войнах" и прочей чепухе.

Фрост чувствовал, что снова начинает отключаться. Это действие наркоза.

– Майк, – шепнул он, еле шевеля губами, – пообещай мне, что не выпустишь ее из виду. Приставь к ней охрану, пусть сидит в каюте и никуда не выходит. Это очень серьезно...

Ирландец кивнул.

– Не сомневайся, – весело сказал он. – С такой девочкой я и сам не откажусь провести время. Обещаю, Хэнк, она будет под круглосуточным присмотром.

Фрост кивнул, проваливаясь в сон. Последнее, что он услышал, были слова О'Хары:

– Отдыхай, приятель. Расслабься.

Капитан решил, что самое время принять совет друга, и послушно закрыл глаз.

Глава восемнадцатая

Левая рука все еще висела на перевязи, а левая нога была обмотана бинтами так сильно, что при ходьбе Фросту приходилось пользоваться костылем, с которым он чувствовал себя чрезвычайно глупо. Вдобавок, на входе костыль был подвергнут флюороскопии. Капитан решил, что это была проверка – не спрятан ли внутри стилет или что-то в этом роде.

Фрост и О'Хара расстались на ступеньках перед входной дверью. Они договорились встретиться за ужином в семь часов.

И вот теперь наемник сидел в кабинете руководителя отдела восточно-европейских стран Центрального разведывательного управления. Пока делать было нечего, и он задумчиво смотрел то на свой костыль, то на поднятые жалюзи, то на зеленую лужайку за окном.

Фрост очень хотел, чтобы это все поскорее закончилось. Бесс ждала его – они ведь еще не виделись, хотя и поговорили по телефону. А вечером он пойдет в ресторан с Май-ком О'Харой.

Жизнь начиналась сначала.

– Здравствуйте, капитан, – раздался властный резкий голос. – Нет, нет, не вставайте, прошу вас.

В комнату вошел высокий худой мужчина с песочного цвета волосами и длинным носом. Фрост вновь опустился на стул.

– Меня зовут Хэлси Бернс, – сказал мужчина, протягивая правую руку и улыбаясь.

Капитан пожал его узкую ладонь.

– Наслышан о ваших подвигах, – покачал головой Бернс. – Тяжело вам пришлось, ничего не скажешь. Надеюсь, самочувствие уже получше?

– У меня бывали и более серьезные раны, – ответил Фрост, доставая сигарету из полупустой пачки.

Бернс обошел стол, сел за него и тут же выдвинул верхний ящик. Капитан сунул руку в карман в поисках коробки спичек, но тут заметил, что высокий мужчина подает ему какой-то предмет. Это была зажигалка, видавшая виды "Зиппо". Прикуривая от ее огонька, Фрост сказал:

– Это моя зажигалка.

– Совершенно верно, – согласился Бернс.

Он положил "Зиппо" на стол перед наемником.

– И вот это тоже ваше.

Мужчина принялся доставать из ящика часы "Ролекс", бумажник, ключи и еще что-то.

Фрост взял в руку "Ролекс" и некоторое время смотрел на часы. Они шли и шли точно. Это весьма порадовало капитана.

– Мы хранили эти вещи для вас, – пояснил мужчина. – А часы я взял на себя смелость почистить и отрегулировать. Надеюсь, вы не обиделись?

– А заодно и проверить их, да? – улыбнулся Фрост. – Что ж, претензий я не имею.

– Слава Богу, – рассмеялся Бернс. – Мне сообщили, что вы были в контакте с агентом ФБР, мистером... э...

– О'Харой, – подсказал Фрост. – Да, точно. И вы говорили ему что-то насчет электродов и датчиков в мозгу, правильно?

– Вы проверили Алену Горину?

– Разумеется. Не сразу, правда, но наши медики сумели обнаружить небольшой шрам возле... Впрочем, вам ни к чему знать эти детали. В общем, мисс Горина согласилась на операцию, и мы извлекли из нее постороннее тело...

– Я бы сказал – потустороннее, – мрачно пошутил Фрост.

– Тело, – повторил Бернс, не улыбнувшись. – Оно находилось непосредственно в коре головного мозга. Врачи изъяли этот объект. Мисс Горина поправляется и чувствует себя хорошо. Должен, однако, признать, что наши эксперты так и не смогли определить назначение и функции этого предмета. Возможно, здесь вы могли бы нам помочь...

Фрост снова улыбнулся.

– Я уверен, что вы проверили меня в первый же день моего пребывания в вашей больнице.

– Да, естественно. И не нашли ничего подозрительного. Но вот что касается мисс Гориной, это уже другое дело. Что это за штука, капитан? Наемник нахмурился.

– Когда я был в том кагэбэшном медицинском центре, один из врачей думая, что ничем не рискует – рассказал мне много интересного. Это новая программа, над которой сейчас работают многие ученые Советского Союза. Я тоже был похищен в связи с этим проектом. Целью разработок является борьба с политическими и идеологическими противниками советской власти. Коммунисты хотят поставить под свой полный контроль всех людей, которые до сего дня считались неблагонадежными, и сделать из них верноподданных граждан.

– Но при чем тут вы? На советского диссидента вы не очень похожи.

– Позвольте мне закончить. И учтите – я всего лишь повторяю то, что сказал русский врач. Итак, они намеревались поставить под контроль тех, кто мог представлять опасность для советского строя. С этой целью в мозг такого человека вводился специальный микроприбор, которым можно было управлять с помощью лазера на значительном расстоянии. Таким образом, объект с датчиком в голове становится послушным орудием своих хозяев, делает только то, что ему велят, и, уж конечно, не высказывает никаких крамольных мыслей. Врач упоминал об одной балерине...

– Мы разрабатываем этот след, – кивнул Бернс.

– Это хорошо. У меня такое впечатление, что, несмотря на незавершенность исследований, кагэбисты обработали подобным образом уже очень много людей. А потом они решили пойти дальше – поставить опыт на американце. Им удалось погасить политическую активность диссидентов, но теперь они хотели большего – создать человека – робота, безжалостного убийцу, который не задумывается над своими поступками и лишь слепо следует приказу. Такая "машина" способна совершать самые нелогичные поступки, и бороться с ней было бы чрезвычайно сложно.

– А почему вы решили, что мисс Горина тоже была подвергнута этой психоэлектронной обработке?

Фрост погасил окурок в пепельнице.

– Когда я общался с ней, у меня постоянно было чувство, что что-то здесь не так. Поначалу я не мог разобраться, в чем дело, но потом, когда мы отправились в наше путешествие... Ее поведение порой бывало просто необъяснимым, она часто жаловалась на сильные головные боли. Мне кажется, что она подсознательно пыталась сопротивляться психическому воздействию, которое на нее оказывал КГБ с помощью электродов, и иногда ей это удавалось. Отсюда и резкие перепады настроения. То она полна сил и энергии, а через минуту уже находится в глубочайшей депрессии. То она смело вступает в бой, то вдруг начинает просто дрожать от страха. Короче, я начал подозревать, что красные узнали, что она работает на вас, и решили этим воспользоваться. Ее схватили и...

– Насколько мне известно, не так давно мисс Горина лежала в больнице по поводу операции аппендикса. Но мы не думали...

– А вот и напрасно, – сказал Фрост. – Скорее всего, так оно и было. Каким то образом у нее вызвали приступ аппендицита, поместили в больницу и провели две операции вместо одной.

Бернс помолчал, нервно постукивая пальцами по столу. Наконец он поднял голову и взглянул на Фроста.

– Я хочу попросить вас об одной услуге, капитан. Вернее, это будет услуга не мне, а всей нашей стране.

– Чтобы я поехал обратно в Россию? И думать забудьте. Бернс рассмеялся. "Слишком уж добродушно", – подумал Фрост.

– Нет-нет, капитан. Все гораздо проще и совершенно безболезненно. И может даже оказать положительное воздействие на ваш организм. Другими словами, я хочу, чтобы вы добровольно согласились подвергнуться сеансу гипноза. В процессе этого вы, возможно, вспомните какие-то Детали, которые сейчас находятся на дне вашей памяти и без посторонней помощи не могут всплыть наверх.

Нас интересуют не только то, что касается этой программы КГБ и электродов, но и все остальное, что вы видели или слышали в Советском Союзе. Вы ведь могли столкнуться с чем-то, что является недоступным даже для наших лучших агентов. Ну, например, та ферма, о которой вы говорили мистеру О'Харе. Я имею в виду женщину, спасшую вам жизнь. А велик ли у нее участок? Что там растет? Вы заметили это?

– Я не обращал внимания. Мне было не до того, – раздраженно ответил Фрост.

– Ну, вот видите. Вы не обращали внимания, но ваше подсознание наверняка зафиксировало какие-то детали, которые могут представлять для нас интерес. Мы сможем проанализировать их и прийти к каким-то выводам. Это и есть работа разведчика.

– Но и слова врача вас тоже интересуют?

Бернс молча кивнул.

– А какая у меня будет гарантия, – заговорил капитан, – что бы не попытаетесь провернуть какой-нибудь фокус? Ну, например, заставите меня вообще забыть все, что я видел и слышал в России?

Мужчина улыбнулся одними губами.

– Я думаю, мы уже дали вам такую гарантию, хотя и не намеренно. Находясь на борту подводной лодки, вы постоянно общались с агентом О'Харой и наверняка многое ему рассказали. А ФБР никогда не позволит нам допрашивать своего человека, разве что в присутствии еще одного представителя Бюро. Поэтому мы не можем стереть из памяти О'Хары все то, что он от вас услышал. Таким образом, нет смысла подвергать подобной процедуре и вас – все равно ведь останется кто-то, кто владеет информацией.

Бернс достал длинную сигару из деревянного ящичка, который стоял на столе, и принялся вертеть ее в пальцах.

– Что еще? – спросил Фрост. Сотрудник ЦРУ достал из кармана небольшие ножнички на цепочке, отрезал кончик сигары и сунул ее в рот.

– Я попросил бы вас, – заговорил он, – больше никому не рассказывать о ваших советских впечатлениях. О'Хара уж ладно, он все-таки в какой-то степени наш коллега, но остальные... Особенно это касается вашей знакомой мисс Столмен, журналистки.

– Еще чего, – засмеялся Фрост.

– Но она ведь работает в средствах массовой информации!

– Ну и что? – пожал плечами Фрост. – То, что говорится между нами, между нами и остается. Разгласить то, что я ей скажу, она может лишь в одном случае – если вы, ребятки, начнете со мной какую-нибудь нечестную игру. И советую хорошенько это запомнить.

– Я не понимаю, – сказал Бернс, прикуривая сигару, – какие у вас есть основания не доверять американским спецслужбам?

– А кто сказал, что я им не доверяю? – улыбнулся Фрост– Я просто хочу под страховаться. На всякий случай. Вы же не сядете за руль незастрахованной машины и не станете жить в незастрахованном доме? И это правильно. Оформить страховку, это примерно то же самое, что носить оружие. Оно может вам не понадобиться сегодня, завтра, через год, но если вдруг что-то случится, то – согласитесь – весьма полезно иметь его под рукой.

Бернс усмехнулся.

– Я понял вас, капитан.

Он громко закашлялся, с неудовольствием глядя на сигару. Судя по запаху, который из нее исходил, для неудовольствия у сотрудника ЦРУ были все основания.

– Но на гипноз вы согласны? – спросил наконец Бернс.

Фрост секунду раздумывал, а потом молча кивнул.

– Так они ничего тебе толком не сказали? – спросил О'Хара.

Фрост покачал головой.

– Ну, так выпьем за неосведомленных, – возвестил ирландец, поднимая стаканчик с виски.

Капитан невесело усмехнулся, но тоже поднял свой стакан. Они чокнулись.

– Куда теперь собираешься? – спросил О'Хара. Наемник пожал плечами, думая о своем.

– Как это все глупо, – пробормотал он. – А может, и нет...

Затем Фрост словно встряхнулся и посмотрел на своего собеседника.

– Что ты спросил? А, конечно, я поеду к Бесс. Семь недель были выброшены из моей жизни, и надо как-то их компенсировать. Да и придется подобрать новый браунинг – мой, боюсь, пропал безвозвратно.

– Наверно, его стянул кто-то из кагэбистов, – подсказал О'Хара. – И, может, подарил самому Андропову. Мол, поздравляю с началом правления, Юра. Бабахни-ка разок, чтоб все знали, что их ждет.

Фрост усмехнулся.

– Я все вспоминаю ту женщину на ферме. Она ведь тоже советский человек, но все-таки помогла мне. В сущности, она спасла мне жизнь. Нельзя всех мерить одной меркой.

– Да ладно, – буркнул О'Хара, – одно хорошее яблоко не может спасти от загнивания целую бочку.

– С такими доводами бесполезно спорить, – рассмеялся Фрост и глотнул виски. Затем он внимательно посмотрел на ирландца. – Так что ты сам думаешь насчет этих электродов? Они существуют или просто КГБ запустил новую утку?

– Ну, ведь врачи же нашли такую штуку в голове этой твоей русской. Как, кстати, ее зовут?

– Алена Горина.

– Горина... Ну, что ж, я не знаю... Вот, подожди-ка. О'Хара сунул руку в карман и достал небольшую коробочку, обернутую в фольгу.

– Что ты, Майк, – улыбнулся Фрост. – Я ведь уже обручен.

– Заткнись и с благодарностью прими подарок, – сказал ирландец и подвинул коробочку по столу к капитану.

Тот взял ее и принялся разворачивать фольгу. Она была прикреплена клейкой лентой, и пришлось воспользоваться столовым ножом, чтобы ее перерезать. Тут к столику подошла официантка, и наемник поднял голову.

– Что подавать на десерт, джентльмены?

– У вас есть яблочный пирог? – спросил О'Хара.

– Конечно. А как насчет мороженого?

– Ладно, давайте и мороженое, только, пожалуйста, без орехов.

– Хорошо, сэр, – улыбнулась девушка и посмотрела на Фроста. – А вы, сэр?

– То же самое, пожалуйста, – сказал капитан. Еще они заказали кофе, и официантка удалилась. Фрост посмотрел на коробку, но не открывал ее.

– Ну, давай, решайся, – поторопил его ирландец. Капитан усмехнулся и поднял крышку. Внутри лежали зеленые кожаные ножны и узкий острый клинок с зеленой рукояткой.

– Ты знаешь, как тяжело в наше время достать такую штучку? – с гордостью спросил О'Хара. – Это настоящий "гербер", теперь таких уже не делают. Появилась новая модель.

Фрост осторожно вытащил нож из ножен и взвесил его в руке. Это было какое-то особое чувство, и капитан его очень любил.

– Спасибо, – сказал он с чувством.

Наемник был действительно благодарен О'Харе и не стал ему говорить, что у него дома лежали еще три такие же ножа, припасенные на черный день. Во всяком случае, к этому подарку он будет относиться по-особенному.

– Спасибо, друг, – еще раз сказал Фрост.

Глава девятнадцатая

Фрост – все еще опираясь на костыль – прошел через контроль и двинулся в зал ожидания аэропорта. И тут он увидел лицо, которое снилось ему в России, лицо женщины, по которой он так скучал. Капитан увидел Бесс.

Он со всей возможной скоростью поспешил к ней, уже издали заметив, что глаза женщины наполнены слезами. Бесс тоже бросилась ему навстречу и повисла на шее, едва не сбив с ног.

– Господи, спасибо тебе, – прошептала она.

Фрост чуть отодвинул ее, чтобы получше рассмотреть.

– Тебе не нравится мой внешний вид? – спросила Бесс, силясь на улыбку. – В чем дело?

– Мне очень нравится твой внешний вид, – сказал наемник.

А потом крепко прижал к себе и поцеловал в губы. Запах ее духов казался ему самым божественным запахом на свете.

– Я приготовила одно из твоих любимых блюд, – крикнула Бесс из кухни.

– Наверное, макароны с сыром из пакета? – отозвался Фрост.