Текст книги "Сибирская альтернатива (Они называют меня наемником - 14)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Это только успокоительное, – мягко сказал он. – Надеюсь, мне не понадобятся мои помощники, чтобы сделать вам укол?

Капитан понял тактику этого человека. Он хотел вызвать его доверие, заставить лишенного надежды узника раскрыть перед добрым врачом свою душу и... мозг. Старый трюк. Они надеются, что тогда Фрост сам вручит им то, что им нужно.

"Ну что ж, – подумал капитан, – его намерения мне ясны, а ситуацию эту я могу впоследствии использовать в своих целях. Так что пока надо сделать вид, что я ему поверил".

– Колите, – сказал он врачу. – У меня ведь все равно нет выбора, не так ли?

– Спасибо, – искренне улыбнулся мужчина. – В палату вас проводят двое вооруженных охранников. Я не хочу больше оставлять вас одного с Игорем и Василисой.

– Благодарю, – кивнул Фрост. – Это будет добрый поступок.

Пока мужчина делал укол, капитан раздумывал, что же в действительности хотят от него эти русские.

Он уже начал чувствовать приятное действие лекарства, когда открылась дверь и в комнату вошли двое мужчин в форме бойцов Советской Армии. На плече у каждого висел автомат Калашникова модели АКМ.

Глава четвертая

Фрост открыл глаз. Он находился в своей палате. Капитан понял это по пятнам на потолке, расположение которых врезалось ему в память. Поверх его тела лежало белое одеяло, и наемник с удивлением почувствовал, что может шевелить руками и ногами. Он резко сел на кровати. Да, действительно, ремни отсутствовали.

Фрост протер глаз, пытаясь собраться с мыслями. Он хорошо выспался, хотя во рту был какой-то странный привкус. Капитан попытался вспомнить, когда он последний раз чистил зубы. Судя по налету на них – несколько недель назад. – Две недели, сказал тот тип, – пробормотал Фрост. Что ж, это вполне мог быть и месяц, и пять дней, а врач сказал это специально, чтобы дезориентировать его, а также чтобы вызвать его доверие. Именно этого мужчину в белом халате выбрали на роль человека, в котором Фрост должен был увидеть друга, почувствовать, что хоть кто-то здесь относится к нему хорошо и – как следствие – отдать ему ключик от своей психической защитной системы.

А потом уже с капитаном можно будет делать все, что угодно.

Фрост медленно опустился на постель. Теперь он даже начал сомневаться, действительно ли находится в России. Он вновь вспомнил машину "Скорой помощи" и ту странную качку. Самолет? Потом в памяти наемника появились и другие картинки, неясные, больше похожие просто на мелькание света и тени. И послышались голоса. Язык был ему незнаком. Так, может, все-таки это и правда Советский Союз? Но почему, черт возьми?

Может, КГБ обиделся на него за ту историю с доктором Калли и сатанистами? Но обычно эта организация после провалов не начинала мстить их виновникам, а принималась планировать новую операцию.

Но даже если Комитет и принял решение наказать Фроста, то это было бы сделано быстро и без выкрутасов. Бомба, пуля в голову, автомобильная катастрофа. А при чем тут похищение и обработка мозгов?

Нет, тут дело в другом. Значит, КГБ нужна не месть... Но тогда что же? А может...

Раздался громкий стук в дверь, потом щелкнул замок, и она открылась. В помещение вошел советский солдат в форме и каске, с автоматом на плече. Он сделал знак рукой, и Фрост встал с кровати.

– Одну минуту, – сказал капитан.

Солдат с удивлением покачал головой и вновь указал пальцем на дверь. Фрост тоже указал пальцем, но на низ своего живота, издал характерный звук и сказал с улыбкой:

– Отлить надо, приятель. Ну, понимаешь?

Он прошел в туалет и стал над унитазом. Его мозг напряженно работал. Разоружить солдата было бы не трудно, но ведь за дверью наверняка есть еще один. А сколько их всего в этом здании?

Фрост решил, что следует ждать, сделал свое дело и вышел. Возле охранника уже стояла женщина-борец со смирительной рубашкой в руках. Капитан вздохнул и покорно протянул руки. Она ловко завязала рукава за спиной и слегка подтолкнула его в спину. Наемник двинулся по коридору.

"Как жаль, что в детстве я так мало читал о трюках Гудини", – подумал он с грустью.

Вскоре Фрост уже сидел на стуле напротив знакомого врача в белом халате. Ему показалось, что это лицо он видел и до их вчерашней встречи, но как бы сквозь сон, смутно.

Мужчина не улыбнулся, он был очень серьезен.

– Простите, капитан, – сказал он и развел руками. – Я обещал сообщить вам вашу судьбу. Так вот... Понимаю, что вы бы предпочли смерть, но... Принято решение о вашей полной институционализации.

Фрост молчал, глядя на кружащиеся за окном снежинки.

– А что все-таки означает эта ваша полная институционализация? спокойно спросил капитан.

Но он вовсе не был спокоен. Он боялся и жалел, что не напал на охранника, когда у него была такая возможность. Теперь, по крайней мере, он бы располагал автоматом.

– Вам введут ряд сильнодействующих средств, наркотиков, – заговорил врач. – Их названия вам все равно ничего не скажут, так что опустим детали. Эти препараты окажут определенное воздействие на ваш мозг, так сказать, переведут его в постоянное состояние чего-то вроде параноидальной шизофрении.

– Что? – прохрипел Фрост.

– Ну, не стоит так расстраиваться. С вами будут хорошо обращаться, вас будут кормить калорийной пищей, ухаживать за вами. В общем, ваша жизнь не будет абсолютно бесполезной. По крайней мере, в некоторые ее периоды.

– Ага, – с горечью сказал Фрост. – Отдельная палата в психушке и каждый день чистая смирительная рубашка.

– Ну, вы слегка сгущаете краски, – улыбнулся врач, – но в общем действительно что-то вроде того.

– А почему вы мне об этом говорите?

– Потому что уважаю вас за смелость и сильную волю. И могу сказать еще кое-что. – Он откинулся на спинку своего стула.

Фрост повернул голову и посмотрел в окно. Снег продолжал падать. Мужчина снова заговорил.

– Вот уже несколько лет, капитан, советская медицинская наука работает над очень важной проблемой. Над проблемой психологического воздействия на политических диссидентов. У вас в Америке это, кажется, называется "чистка мозгов".

– Промывание мозгов, – машинально поправил Фрост.

– Простите. Так вот, именно эта задача стоит перед советской медицинской наукой. Ведь сами посудите: диссидента можно физически устранить, и этим занимаются соответствующие органы безопасности, диссидента можно изолировать, и здесь мы тоже добились значительных успехов, но эти два средства все же не являются радикальными.

И вот партия и правительство поручили именно нам, врачам, разработать так называемую программу институционализации.

Сейчас я поясню, что это такое. В данный момент мы работаем в двух направлениях, и выбор каждого зависит от личности пациента. К сожалению для вас, вы оказались в первой группе, к которой мы относим людей с нашей точки зрения бесперспективных. То есть тех, которые не поддаются нашему воздействию.

Конечно, рано или поздно сломить можно любого, но ведь время не ждет, да и стоят такие опыты дорого даже при нашей плановой экономике, поэтому мы предпочитаем работать с более податливым материалом, а остальных подвергаем полной институционализации.

После этой обработки человек полностью забывает все, что знал, меняется его менталитет, характер и остальное. Он становится покорным, послушным и тупым, как домашнее животное. Эти люди продолжают жить и работать – а как же, при социализме каждый должен работать – но делают это в специальных заведениях, предназначенных для таких целей. – Мужчина несколько смущенно улыбнулся, – Боюсь, что и вам скоро предстоит отправиться в подобное место. Поверьте, мне очень жаль.

Фрост похолодел. Он читал о советских психушках и методах советских врачей, из-за которых с ними отказывались иметь дело их коллеги из стран Запада. Но чтобы самому стать жертвой этой безжалостной машины подавления индивидуальности? Это капитану и в страшном сне не могло присниться. Да уж в тысячу раз лучше смерть.

– А что делают с теми, кто прошел тесты? – хрипло спросил он, стараясь выглядеть невозмутимым.

– Их подвергают частичной институционализации, это и есть второе направление. Правда, тут мы еще не достигли всего, чего хотели, но определенные успехи уже есть. – Глаза врача заблестели, он заговорил более оживленно, чувствовалось, что его просто распирает от гордости. – Здесь нам очень помогли разработки космических технологий. Были изобретены специальные электронные системы... Я не буду вдаваться в подробности, поскольку это государственная тайна, да и все равно вы бы ничего не поняли.

Короче, это весьма совершенные системы. Суть такова – в мозг определенного человека закладывается специальный датчик, которым можно управлять с помощью низкочастотного излучения. Примерно так же сейчас и американцы, и наши общаются со своими подводными лодками. А если использовать спутниковую связь...

Но простите, я увлекся, – Мужчина снова виновато улыбнулся. – В общем, дело в том, что человек с таким датчиком в мозгу может находиться, скажем, в Аргентине или Китае, а управлять его действиями можно из Москвы. А наше дело – дело медиков – дать гарантию того, что человек этот выполнит любой отданный ему приказ. Вот над этим мы сейчас и работаем и – повторюсь добились уже определенных успехов.

Нам уже удалось несколько раз провести так называемую "деполитизацию" диссидентов. Ведь одно дело упрятать такого "борца" в сумасшедший дом и накачать лекарствами, что вызывает очень болезненную реакцию Запада, а другое – сделать так, чтобы этот диссидент сам (а он уверен, что делает это по доброй воле, не зная о наших датчиках) отказался от своих прежних заблуждений и стал настоящим патриотом своей страны, примерным советским гражданином.

Вот, например, недавно нам поручили обработать одну известную балерину, которая несколько раз пыталась сбежать на Запад. Мы сделали это наша до сих пор лучшая операция, должен признать – и что же? Теперь она и думать забыла о "капиталистическом рае", служит своим искусством только советскому народу и гневно клеймит американский империализм. Причем во всем этом она совершенно искренна.

А если вдруг партии потребуется от нее еще что-то... Ну, я сам не люблю насилие, но иногда интересы государства вынуждают... Короче, достаточно будет отдать ей приказ и она его выполнит. Любой. А ведь эта женщина часто выезжает за рубеж, на ее концерты ходят видные государственные деятели. Она может принести много пользы СССР.

– Так вы и из меня хотели сделать такого робота-убийцу? – с ужасом спросил Фрост.

– Да, капитан. К сожалению, вы не прошли испытаний. Очень жаль. Поверьте, это гораздо лучше полной институционализации. Здесь вы сохраняете свою личность и лишь меняете политические убеждения и идеалы. А это, согласитесь, не так уж и страшно.

– О, полная ерунда, – язвительно усмехнулся Фрост, обшаривая глазом комнату в поисках хоть какого-то оружия.

– Так что простите, – продолжал врач, – больше я для вас ничего не могу сделать. Наши правила достаточно суровы. Меня утешает только, что скоро вы все забудете, а может, новая жизнь начнет даже доставлять вам радость, кто знает?

– Хрен там, радость! – рявкнул Фрост. – Хоть бы не издевались.

– Извините. Что ж, осталось только одно. Если у вас есть какое-то последнее желание, я постараюсь его выполнить. Итак, чего вы хотите?

– Дайте мне гражданскую одежду, автомат и час форы, прежде чем начнете погоню. Мужчина рассмеялся.

– Ваше чувство юмора поистине неистребимо. Кстати, я читал ваше досье, а у вас в бумажнике видел фотографию светловолосой женщины. Полагаю, это мисс Столмен, журналистка?

– Последнее желание? – повторил Фрост. – Хорошо. Сожгите эту фотографию.

– Ладно, обещаю, – кивнул врач. – Больше никто тут ее не увидит.

Фрост подумал, что этот доктор, в сущности, не такой уж плохой парень. Просто сумасшедший, вот и все.

Глава пятая

Фрост стоял в коридоре. Ему было холодно в смирительной рубашке и больничном халате, но все же не скудность одежды заставляла его тело дрожать крупной дрожью.

Рядом стояли двое солдат и "медсестра". Из-за утла появился врач и подошел ближе. Его глаза смотрели с участием.

– Хотите совет, капитан? – спросил он. – Профессиональный?

– Да, – машинально ответил Фрост, мысленно взвешивая свои шансы.

Два солдата, два АКМа... Что ж, больше всего шансов тут умереть, но это еще не самое худшее. А если у него не получится, то ему тут же всадят укол и другой возможности спастись может и не быть.

Капитан поднял глаз на врача.

– Да, – повторил он. – Слушаю вас.

Он с некоторым удивлением отметил, что мужчина оказался несколько выше ростом, чем он сам.

– Не пытайтесь сопротивляться инъекциям, – мягко произнес врач. – Чем быстрее лекарство подействует, тем безболезненнее это пройдет для вас. Вы просто перенесетесь в другой мир, мир своих грез. Это не страшно. А вот балансировать на грани реальности и воображаемого – это действительно тяжело. Не продлевайте своих мучений.

Фрост облизал пересохшие губы.

– Помните, вы говорили о последнем желании? Так вот, у меня есть еще одно. Наверное, это как раз то, что позволит мне легче перейти в другой мир. Пожалуйста...

– Говорите, капитан, – доброжелательно кивнул врач.

– Я опять об этой фотографии. Позвольте мне взглянуть на нее еще раз, прикоснуться. Это не отберет много времени.

– Вы хотите посмотреть на снимок своей женщины?

– Да, на Бесс. Пожалуйста, доктор.

Мужчина взглянул на часы, а потом улыбнулся.

– Хорошо, конечно.

Он произнес что-то по-русски, и двое солдат с медсестрой отошли в сторону. Врач посмотрел на Фроста.

– Только имейте в виду, капитан, – я читал ваше досье. Похоже, выпутываться из самых безнадежных ситуаций это ваше хобби. Но не советую пытаться делать это сейчас. Я покажу вам фотографию, но и они, – мужчина указал на солдат и медсестру, – будут присутствовать.

Он вновь что-то сказал по-русски, и вся группа – включая Фроста двинулась к уже знакомому капитану кабинету, Врач отпер дверь и вошел, остальные последовали за ним. Женщина задержалась и вновь прикрыла дверь.

Фрост подошел к столу и остановился возле него, наблюдая, как врач открывает шкаф с картотекой, достает оттуда картонную папку, развязывает тесемки и вынимает большой конверт. Папку он бросил на стол.

Все это Фрост видел точно в замедленной киносъемке. Врач высыпал на крышку стола содержимое конверта...

Вот "Ролекс", часы, которые Бесс буквально заставила его купить. Вот кошелек для мелочи, похоже, в нем до сих пор лежат деньги. Вот ключи от квартиры в пригороде Атланты, которую они сняли с Бесс. Вот ключи от "Форда", которого он купил несколько месяцев назад. А вот и бумажник, раздувшийся от находящихся внутри кредитных карточек и документов.

Мужчина взял бумажник, открыл и принялся выкладывать на стол его содержимое. Новенькие водительские права штата Джорджия, разрешение на оружие, членский билет стрелкового клуба и – наконец – цветную пластиковую фотографию улыбающейся Бесс.

– Вот, пожалуйста, – мягко сказал врач. – Мне очень жаль, что так все получилось.

Фрост кивнул, чувствуя, как к горлу подступает комок, а к глазу слезы. Подумать только, что он больше никогда не увидит этого дорогого лица, вообще забудет его.

– Можно мне взять ее в руки? – спросил он хрипло.

– Ну... – нерешительно протянул врач.

– Послушайте, – нетерпеливо перебил его капитан– Вас здесь четверо, у солдат оружие. Что я могу сделать? Пожалуйста, разрешите мне попрощаться с ней.

Мужчина еще секунду колебался, но потом отдал короткую команду на русском языке. Фрост услышал шаги медсестры и почувствовал, что она начала развязывать узлы смирительной рубашки. Наконец-то у капитана были свободные руки, он мог даже немного пошевелить ими. Потом он ощутил, как женщина расстегивает застежки на спине.

Врач сам помог ему снять смирительную рубашку, потом взял со стола фотографию и протянул ее капитану.

– Вот, пожалуйста.

Фрост сделал шаг вперед, к столу, растирая руки, которые онемели от долгого бездействия. Первым делом он взял "Ролекс". Часы шли, но ни на время, ни на дату нельзя было полагаться – все это могло быть подстроено специально. Затем Фрост подцепил пальцем ключи и зажал их в кулаке. И только потом поднял снимок Бесс.

О, Боже, как он любит ее! Только сейчас капитан понял это по-настоящему. Правда, ему уже не раз приходилось рисковать жизнью и рисковать, соответственно, потерей Бесс. Но то было другое дело. Смерть есть смерть, она играет по правилам, и Фрост принимал эти правила. Но то, что его ждало сейчас, – это совсем иное.

– Бывают вещи хуже смерти, – вполголоса произнес наемник, по-прежнему глядя на фотографию.

– Что? – не понял врач.

Фрост медленно покачал головой, выпустил из пальцев пластиковую карточку, быстро наклонился и обеими руками схватил большой кусок стекла, который прикрывал крышку стола.

Медсестра издала какой-то угрожающий рык. Капитан взмахнул стеклом, в котором было не менее шести миллиметров толщины, и ударил по лицу ближайшего из солдат, одновременно левой ногой двинув в пах второго.

Выпустив стекло, Фрост мгновенно развернулся и правой рукой заехал в челюсть врачу. Тот перекувыркнулся через стол и упал на пол. Рядом послышалось тяжелое дыхание, и капитан едва успел отскочить – руки медсестры уже тянулись к его горлу. Капитан нанес быстрый точный удар в подбородок, но женщина лишь ошалело потрясла головой и продолжала наступать.

Тут же возникла еще одна проблема – один солдат опомнился и уже вставал на ноги. Зато второй лежал мертвый в луже крови.

Фрост бросился к нему, но момент был упущен – парень уже крепко держал автомат в руках; стволом он отбил удар капитана и попытался мушкой выбить ему глаз.

Наемник пригнулся и с силой пнул солдата в коленную чашечку, а одновременно двинул левой рукой, в которой все еще держал ключи, зажатые на манер кастета. Удар пришелся в твердую голову противника, и Фрост едва не взвыл от боли, решив уже, что сломал себе пальцы.

Тут какая-то неведомая сила подхватила его сзади и швырнула на стол. Фрост пребольно ударился гениталиями об угол и снова чуть не взвыл, но ему удалось вырваться, перекатиться через стол и упасть на пол. Он поднял голову и убедился, что неведомой силой была медсестра. Ну, понятно, а кто же еще? Капитан медленно поднялся на ноги.

Женщина что-то говорила по-русски. Слов Фрост не знал, но смысл сказанного ясно читался на лице медсестры. – Фу, как некрасиво, – сказал наемник. – А еще дама. Он попытался провести хук с правой, но женщина вполне профессионально увернулась. Однако и Фрост был не лыком шит. Он тут же развернулся и ударил ее ногой в лицо, правда, при этом сам потерял равновесие и упал. Женщина тоже упала, но тут же с удивительной для ее размеров быстротой вскочила и устремилась на капитана.

Тот еле успел откатиться в сторону; инерция пронесла медсестру еще немного, а когда она повернулась, наемник был уже готов. Его нога вновь взвилась в воздух и вновь ударила в лицо женщины. На сей раз наконец-то получилось то, что Фрост задумал – он-таки сломал переносицу и загнал кость в мозг. Правда, он еще несколько мгновений сомневался, есть ли таковой вообще у этой горы мяса, но поскольку медсестра рухнула на пол и осталась лежать без признаков жизни, капитан здраво рассудил, что хотя бы одна извилина у нее все же должна была присутствовать.

Тяжело дыша, Фрост посмотрел на свою жертву и покачал головой.

– Надеюсь, крошка, – прохрипел он, – что больше тут нет таких, как ты.

Затем капитан нагнулся и осмотрел свою левую ступню. Она сильно кровоточила. Видимо, в горячке схватки он наступил на разбитое стекло. После этого Фрост подобрал один из автоматов, проверил наличие патронов и тут заметил, что недобитый солдат пытается подняться на ноги.

– Нет, не стоит, – покачал головой наемник, подходя ближе. – Отдохни еще, приятель.

Он ударил парня прикладом по голове, и тот вновь растянулся на полу. Зато теперь зашевелился врач – он с трудом выполз из-за стола и умоляюще посмотрел на капитана.

– Не надо, пожалуйста...

Фрост двинулся к нему.

– Считайте, что мы в расчете, – невесело усмехнулся он и ребром ладони ударил мужчину по шее сбоку. Тот свалился и замер. – Ничего, жить будешь, пробормотал Фрост.

Он нагнулся и поднял с пола фотографию Бесс. Капитан знал, что это выглядит глупо, но, тем не менее, он поцеловал пластиковую карточку.

Глава шестая

Если Фрост правильно помнил советские военные знаки отличия, то парень, с которого он снял форму, был сержантом.

"Низко же я упал, а ведь был капитаном", – подумал наемник.

Своей собственной одежды он в кабинете врача не обнаружил и весьма опечалился по этому поводу.

– Плакала очередная пара шестидесятипятидолларовых ботинок, – с горечью пробормотал Фрост.

Затем посмотрел на себя в зеркало. Ни повязки, ни темных очков. Шрам на месте его глаза сразу привлекал внимание. Он надвинул каску на лоб и искривил левую сторону лица. Это хоть немного скрыло следы увечья.

Фрост отрегулировал свой "Ролекс", глядя на циферблат дешевых часов, которые были на запястье врача, но одевать его не стал. Дорогой хронометр никак не сочетался с формой советского сержанта и моментально бы выдал американца. У него и так забот будет предостаточно, одно незнание языка чего стоит.

Свое оружие – браунинг и нож – он тоже не нашел. Пистолетов у солдат не оказалось, и Фрост, вздохнув, взял один из АКМов, который был поновее, и все запасные магазины в количестве пяти штук. Что ж, патронов на первое время у него было достаточно. Хотя это и явно не тот боезапас, с которым можно пытаться вырваться с территории Союза Советских Социалистических Республик.

Фрост еще раз взглянул на фотографию Бесс, а потом положил ее в бумажник и рассовал по карманам все свои вещи.

Врач слабо пошевелился на полу, закашлялся.

– Ну, ты живучий, парень, – с сожалением сказал капитан, подошел ближе, прицелился и нанес удар ногой под ухо.

Он не хотел убивать этого человека, но обязан был на время вывести его из строя. Это удалось, и врач снова затих.

Фросту сказали, что он находится в Москве, но это тоже могла быть дезинформация. А как же проверить? Капитан бросился к столу, открыл ящик и принялся копаться в нем. Наконец он нашел что-то похожее на телефонный справочник и открыл первую страницу. Что ж, если он не ошибся в русских буквах, вверху действительно было написано слово "Москва".

Наемник, впрочем, не знал, облегчает это или усложняет его ситуацию. Правда, у него были еще документы солдата, форму которого он одел, но Фрост не только понятия не имел, что там написано, но и не понял бы даже, если бы кто-то попросил его предъявить бумаги.

Но делать было нечего. Капитан медленно, но решительно двинулся к двери и остановился там, положив ладонь на ручку. Внезапно в голову ему пришла еще одна мысль. Фрост вернулся к столу и вновь открыл телефонный справочник. Там был и план города.

Фрост несколько секунд смотрел на него, а потом вздохнул. Даже если бы этот план был отпечатан качественно и на хорошей бумаге, он все равно не смог бы прочесть слова "Посольство США".

– Чертов язык, – буркнул наемник и захлопнул справочник.

Он опять двинулся к двери, осторожно открыл ее и вышел в коридор, бросив последний взгляд на оставшихся в комнате мертвых и выведенных из строя людей. Затем быстро пошел по коридору – в направлении, противоположном тому, где находилась комната с "электрическим стулом".

Дойдя до первого разветвления в форме буквы "Т", Фрост остановился. После некоторого раздумья он двинулся вправо, не зная, идет ли к выходу, или забирается в глубь здания.

Вскоре он увидел две белые двери. На них были написаны какие-то слова, а сверху виднелись изображения непонятных символов.

Фрост передернул затвор автомата и опустил предохранитель. Затем, глубоко вдохнув, толкнул ногой дверь и вошел. Он увидел женщину, которая одергивала юбку, закрывая дверцу кабинки туалета. Она тоже заметила капитана и широко раскрыла рот от удивления.

Фрост не потерял присутствия духа, он обворожительно улыбнулся, отдал ей воинскую честь – на американский, правда, манер – и вышел из помещения. Вновь посмотрел на надпись на двери. Что ж, теперь он по крайней мере будет знать, как по-русски "женский туалет".

Затем капитан продолжил свой путь по коридору. Пройдя мимо длинного ряда выкрашенных в белый цвет деревянных дверей, он наконец заметил одну стеклянную, вращающуюся. За ней на стуле сидел охранник. Пришлось принять на веру, что это выход из здания. Читать русские слова у Фроста больше не было желания.

Он решительно направился к двери и прошел сквозь нее. Охранника это нисколько не встревожило. Он повернул голову и слегка кивнул. Фрост тоже кивнул и прикладом автомата нанес короткий сильный удар по голове солдата. Тот свалился со стула и остался лежать на полу.

Фросту повезло – на поясе у охранника висел предмет, который был ему просто необходим. Пистолет. Капитан быстро расстегнул кобуру и вытащил оружие. Это был "Макарова калибра девять миллиметров, дальний родственник браунинга, значительно уступающий ему в качестве.

Фрост проверил патронник, предохранитель и удовлетворенно хмыкнул. Ну, уже кое-что. Он прихватил также две запасные обоймы и нож, который тоже висел на поясе охранника. Это была какая-то старая финка в кожаных ножнах. Капитан спрятал ее себе за пазуху.

Затем он огляделся и заметил в другом конце прохода массивные двойные деревянные двери. Оставалось надеяться, что именно они ведут на улицу. Возле того места, где сидел охранник, находился небольшой пульт, а на нем две кнопки, красная и зеленая. Поскольку вся дверь была буквально обвита проводками, Фрост решил, что она открывается автоматически посредством нажатия на одну из кнопок. Но в таком случае другая находится здесь для того, чтобы с ее помощью подать сигнал тревоги.

Капитан положил палец на зеленую кнопку.

– Наверное, эта, – пробормотал он.

Затем убрал палец и покачал головой. У этих русских всегда все наоборот. Вот и предохранитель на "Макарове" устроен как полная противоположность предохранителей на нормальных пистолетах.

Фрост еще секунду раздумывал, не зная, на что решиться, а потом быстро прошептал:

– Господи, помоги, – и нажал на красную кнопку.

Что-то негромко загудело и раздался щелчок дверного замка. Довольный капитан убрал палец, но замок тут же щелкнул снова. Дверь оставалась открытой лишь до тех пор, пока кто-то нажимал на кнопку.

– Черт побери, – выругался Фрост.

Снова препятствие. Капитан поднял тело оглушенного солдата, посадил его на стул и опустил так, чтобы он своей поникшей головой давил на заветную кнопку. К счастью, вес оказался достаточным, снова что-то загудело, замок щелкнул, и Фрост бросился к двери. Оглянувшись на пороге, он увидел, что охранник чуть пошевелился, начиная приходить в себя.

– А, чтоб тебя, – буркнул наемник, распахнул дверь и выскочил из здания.

Он очутился на заснеженной городской улице, по которой ходили люди. За ней Фрост увидел огромный каток, залитый сверкающим льдом. Сотни детей и подростков со смехом и криками катались на коньках и играли в хоккей. Им было очень весело. В отличие от гражданина США Хэнка Фроста, который понятия не имел, что ему теперь делать.

Справа от себя капитан увидел высокое мрачное серое здание. Сердце его забилось сильнее. Он узнал этот дом. Его часто показывали по телевидению. Пожалуй, это было единственное здание в Москве, которое Фрост мог узнать безошибочно.

Он еще раз огляделся. Да, сомнения нет. Это площадь Дзержинского, а дом – управление КГБ.

– Боже ты мой, – прошептал наемник, – куда же меня занесло?

Внезапно за его спиной, из-за двери, через которую он только что вышел, раздался пронзительный звонок – сигнал тревоги. Дальше медлить было опасно. Фрост быстро перебежал через улицу и направился к катку.

Он увернулся от трамвая и подошел к деревянному бортику, окружавшему каток. Там он оглянулся и посмотрел на окна "больницы", из которой только что сбежал, потом перевел взгляд на окна резиденции КГБ. Интересно, там уже знают о побеге американца, из которого хотели сделать сначала робота, а потом полного дебила? Наверное знают – позвонить недолго. Значит, теперь доблестные советские гэбэшники немедленно организуют погоню. Они не могут позволить ему уйти.

Фрост перелез через бортик и быстро двинулся вдоль него, стараясь затеряться в толпе детей. А те показывали на него пальцами, хохотали, что-то кричали. Капитан улыбался так, что челюсти болели, и все время кивал головой. А что ему еще оставалось делать, если он не знал языка?

Внезапно к нему буквально бросилась пожилая женщина в пуховом платке. Фрост снова улыбнулся и сделал попытку уступить ей дорогу, но она вдруг схватила его за рукав и возбужденно заговорила по-русски.

Капитан стоял в полной растерянности; видя, что он не реагирует, женщина более энергично встряхнула его и показала рукой куда-то вправо. Фрост посмотрел в этом направлении и увидел молодую девушку, которая лежала у самой кромки льда, держась обеими руками за левую ногу. Между ее пальцев выступила кровь.

Теперь Фрост понял, чего хотела женщина. В Советском Союзе военные часто выполняли функции милиции и население привыкло к этому. Тем более, что солдат должен уметь оказывать первую помощь.

Капитан увидел, как вокруг лежавшей девушки собирается группа молодых людей, которые возбужденно переговариваются, но не знают, что предпринять. Если он сейчас уйдет, это будет выглядеть очень подозрительно, но если остаться, тогда скоро выяснится, что он не говорит по-русски. Что же выбрать? На что решиться?

И тут Фрост взглянул на лицо девушки. Оно было бледное, на нем ясно читались боль и страдания, которые переживало сейчас это юное существо, стискивая руками свою поврежденную ногу.

Капитан улыбнулся пожилой женщине, успокаивающе похлопал ее по плечу и двинулся к пострадавшей. Он вежливо, но решительно раздвинул группу наблюдателей и опустился на колено рядом с девушкой.

Она подняла на него свои большие красивые глаза, правда, сейчас они были наполнены болью. Ей было лет пятнадцать-шестнадцать, максимум. Девушка слабо улыбнулась и быстро заговорила, но Фрост ни понял ни единого слова из произнесенных ею.

– Гм, – сказал он многозначительно, полагая, что это междометие является интернациональным, – гм...

Затем капитан осторожно убрал руку девушки с ее ноги; синие шерстяные спортивные штаны промокли от крови и липли к пальцам. Фрост сунул руку в карман и достал трофейную финку. Окружавшие их молодые ребята при виде ножа начали оживленно перешептываться, но наемник не обращал на них внимания.

Осторожно, аккуратно он разрезал набухшую от крови штанину. Под ней был толстый шерстяной носок, уже ставший из белого красным. Девушка закусила губу и непроизвольно схватила Фроста за руку. Видимо, он все же невольно причинил ей боль.