Текст книги "Схватка в джунглях (Они называют меня наемником - 10)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Эхерн Джерри
Схватка в джунглях (Они называют меня наемником – 10)

Джерри Эхерн

"Они называют меня наемником"

Схватка в джунглях

Глава первая

Фрост с трудом пошевелил сухим языком, прилипшим к небу, закашлялся и едва сумел открыть глаз. Он сел и стал протирать его кулаком, стараясь избавиться от странного тумана, который застилал взор. Так вроде стало лучше, и зрение прояснилось.

Капитан посмотрел по сторонам – тропический лес. Высокие густые кроны деревьев шатром смыкались вверху, закрывая солнце. Только несколько лучей пробивались сквозь зеленую листву и освещали плавающие у земли пылинки. Стволы деревьев были лишены коры – джунгли.

Поверхность, на которой он сидел, была мягкой, пружинящей и сырой. По левой руке карабкался большой жук, Фрост с отвращением сбросил его и заметил два синяка на внутренней поверхности локтевого сгиба. Он прищурился, всматриваясь внимательнее, – неужели следы от иголки?

Снова перед глазом все поплыло, и Хэнк потряс головой, чтобы отогнать обволакивающую пелену. "Укол, мне сделали укол", – мелькнула мысль, и он закашлялся, ощущая пульсирующую боль в висках. Пиджак от белого костюма лежал рядом на земле, капитан поднял его и встряхнул несколько раз, чтобы убедиться, что туда не заползло какое-нибудь ядовитое насекомое.

Пиджак был довольно легким – в нем не оказалось ни револьвера, ни браунинга, ни запасных обойм к ним. Фрост оперся о локоть и стал вспоминать. Револьвер лежит в сейфе офиса Бесс в Лондоне. Браунинг – в Штатах, где он его оставил вместе с боевым ножом. Он снова потряс головой...

– Но ведь я же не был в этих проклятых джунглях, – прошептал он, обводя взглядом верхушки деревьев, густые заросли, окружавшие его, и стараясь подняться на ноги. От этого движения в голове снова разлилась боль, а перед глазом поплыли разноцветные круги.

Вдруг Хэнк заметил листок бумаги, пришпиленный к рубашке на груди. Он сорвал его и прищурился, всматриваясь в записку. Она была написана почти каллиграфическим почерком, но каким-то паучьим почерком, который показался ему знакомым. Где-то он его давным-давно видел...

"Уколы, которые мы тебе сделали, вызовут необратимую слепоту, она наступит через семьдесят два часа. Теперь перед тобой и домом, который построил мой отец, стоят сами джунгли, дикие звери, змеи, красные террористы и твое ухудшающееся зрение..."

Капитан взглянул на кровоподтеки у локтя и судорожно сглотнул, чувствуя, как в глазу потемнело.

– Не поддавайся, это может быть нервное, – пробормотал он, и зрение как-будто восстановилось.

Записка далее гласила:

"... Я жду тебя – у меня есть антидот и только он может нейтрализовать действие инъекции. Приди ко мне, но не забывай, что я окружена вооруженными охранниками, сторожевыми собаками, электронными защитными системами..."

Хэнк задержал взгляд на подписи, начертанной готическим почерком, вспомнив, что автор записки воспитывалась в Германии и произнес имя вслух:

– Ева Чапман...

На него нахлынул поток воспоминаний. Марк Чапман, Латинская Америка, расстрел батальона, Селмэн, полковник Тарлетон, майор Грист, ночь в джунглях. Летучие мыши, слетающиеся на запах крови, залившей мертвые тела посреди деревни. Фрост прикрыл глаз, вспоминая пикирующие боевые вертолеты; Селмэна, пытающегося его спасти и пули, вонзающиеся в ноги. Он улыбнулся, представив монашку, которая выхаживала его в христианской миссии, и ее слова: "... месть лишь ожесточит ваше сердце – а это не по-божески". Он вспомнил выражение ее лица и свой ответ: "... месть не сможет ожесточить мое сердце. Это уже сделала бойня, устроенная Чапманом и его людьми. Если Бог оставил меня в живых, мне остается одно – мстить". И одноглазый наемник отомстил, спустя несколько недель, за тысячи километров – в Швейцарии...

Фрост выстрелил два раза, первая пуля попала Чапману в правый локоть, вторая – в колено. Раздался пронзительный крик... Хэнк усмехнулся, наблюдая за реакцией полковника и заметив выражение ужаса в его голубых глазах, которые превратились в маленькие зеркальца, отражающие страх смерти. Из уголка рта сбегала струйка крови – вероятно, он ударился лицом, когда упал... Чапман пополз к выроненному пистолету. Фрост не стал ему мешать. Когда тот схватил оружие, поднял его и начал поворачиваться к капитану, он проговорил:

– Ты расстрелял сто пятьдесят моих товарищей. Думал, что и я погиб? Подыхай теперь сам!

Хэнк выстрелил Чапману в грудь, и того отбросило головой вниз на ступеньки. Фрост подошел к полковнику и опустился рядом с ним на одно колено. Приставив пистолет, снабженный глушителем, к затылку своего смертельного врага, он дважды нажал на спусковой крючок...

Хэнк закрыл глаз, затем снова открыл его. Значит, снова месть, только теперь Ева Чапман мстит человеку, который убил его отца. Одноглазый наемник задумался. Даже если он ослепнет и в одиночестве умрет здесь, в африканских джунглях... Ну что же, он уничтожил Марка Чапмана, словно заразную крысу, и этим выполнил свой долг.

– Ева... – прошептал капитан, поднимаясь на ноги. Он встал, покачиваясь и ощущая головную боль. Взгляд остановился на левой руке, где под закатанным рукавом виднелись два следа от инъекций. Один укол был, видимо, сделан с целью усыпления. Он посмотрел на "Ролекс" с черным циферблатом – хорошо хоть часы не сняли. И Фрост тут же улыбнулся над своей наивностью – конечно, ему их оставили специально. Если укол сделали уже здесь, в джунглях, то до потери зрения осталось около семидесяти одного часа. Они хотят, чтобы он следил за временем, отсчитывал часы за часами, потом – минуты за минутами, пока сможет различать стрелки на циферблате.

Хэнк снова взглянул на записку. Под подписью была грубо нарисована какая-то карта. Ева Чапман хотела, чтобы он пришел к ней или сдох, пытаясь добраться до нее.

– Семьдесят один час, – проговорил он. Сигареты и зажигалка "Зиппо" оказались в кармане. Он закурил и глубоко вдохнул густой табачный дым. Беспокоиться о вреде курения, вызывающем раковые заболевания и укорачивающем жизнь, причин не было.

Фрост нашел тонкое поваленное дерево, сужающееся к вершине, при помощи камня очистил ветки и заострил его конец. Сорвав три узкие лианы, нависающие над головой, он занялся плетением из них веревки. Копье и веревка...

Капитан снова затянулся и улыбнулся – при сложившихся обстоятельствах можно было действительно забыть о вреде курения, укорачивающем жизнь.

Глава вторая

Фрост стал пробираться между зарослями, с сожалением посматривая на свои шестидесятипятидолларовые туфли, которые уже сбились, будучи совершенно непригодными для перехода по такой пересеченной местности. Он перелез через толстый гниющий ствол дерева, в котором копошились термиты, проскользнул под свисающими лианами, стараясь идти в сторону солнца...

После перестрелки в доме на английском побережье, после спасения Бесс из передряги, они оба чувствовали, что им нужно куда-то удалиться, чтобы разобраться с проблемами, накопившимися в жизни. Когда до этого Хэнк был в больнице, расположенной в пригороде Лондона, его нашла адресованная ему почта. В ней было письмо от старых боевых товарищей, с которыми он служил в Родезии, когда только стал наемником. Они предлагали ему приехать на встречу в Южную Африку, там будут Спиннер, Кэразерс, Ташингэм, Гальт – все его ребята, которых он не видел долгие годы. Вот было бы здорово познакомить Бесс с теми, с кем в молодые годы он так близко сдружился. Тогда капитан даже удивился, он думал, честно говоря, что большинство его боевых товарищей уже погибли. Все они воевали в одном подразделении – Фрост в то время уже покинул их – дважды в Африке и один раз в Латинской Америке. Здорово, что ребята уцелели! Возможность встретиться всем вместе в Южной Африке так захватила его, что он даже не сомневался в безопасности проведения такой встречи...

Он спустился в фойе гостиницы за сигаретами, оставив Бесс у себя наверху – несколько номеров было забронировано на знакомые фамилии, но пока еще никто из старых друзей не приехал – они с девушкой прибыли на тридцать шесть часов раньше назначенного времени. На обратном пути в номер ему встретился служащий, толкающий перед собой большую тележку с огромным чемоданом.

Он перегородил коридор, и капитану пришлось, насколько он мог сейчас вспомнить, протискиваться рядом с этим служащим. Затем он внезапно почувствовал головокружение, тошноту и странный запах гниющих цветов. Это все, что он запомнил...

Хэнк выскочил на поляну и посмотрел вверх – солнце понемногу опускалось. Вот уже час, как он незаметно пробирался за группой людей, не зная, то ли это сообщники Евы Чапман, то ли красные террористы, о которых та упоминала в своей записке. Фрост уже в общем сориентировался на местности и предполагал, что находится в нескольких сотнях миль от саванн, в низменных влажных тропических джунглях. Однако он не мог определить, в какую именно страну его забросила судьба.

Капитан заторопился дальше. Зрение снова стало затуманиваться, он опустился на землю у дерева и прислонился к стволу, тяжело дыша.

– Это от усталости, всего лишь от усталости... – попытался он убедить себя и вдруг заметил в ярде от себя мамбу – смертельно опасную змею, чьим ядом можно убить десять человек, готовящуюся к прыжку. Самодельное копье стояло рядом, и Хэнк медленно протянул к нему руку, не сводя взгляда с мамбы.

– Не надо трогать пещерного человека, – прошептал он ей, сжимая в кулаке древко – змея дернулась, Фрост отпрыгнул в сторону, оттолкнувшись от дерева, и сумел отбить копьем летящую на него черную стрелу. Та отлетела в сторону, а он вскочил на ноги, подхватил с земли камень и с силой запустил его в голову змеи.

Капитан зашатался и потряс головой, пытаясь отогнать туман, застилающий взор, но его вдруг охватило головокружение, и к горлу подступила тошнота. Он едва рассмотрел мамбу, лежащую без движения. Он мигнул несколько раз, поднес циферблат "Ролекса" к самому глазу и попытался определить время. Прошло шесть часов.

– Вот тебе и семьдесят два часа, – простонал Хэнк, поднял свое снаряжение – копье и веревку – и пошел дальше. Голова прояснилась, но зрение до конца не восстанавливалось – он подумал, что даже если ничего не случится и он продержится до наступления темноты, то все равно окажется фактически слепым часов через шесть – восемь, когда опустится непроглядная африканская ночь.

Прошел еще час. Зрение больше не ухудшалось. Фрост поймал себя на том, что подсознательно стал прислушиваться, принюхиваться, ощущать джунгли более внимательно, чем ранее. После того, как он потерял глаз во Вьетнаме, его на какое-то время охватил панический страх ослепнуть полностью. Тогда-то он освоил азбуку Брайля для слепых, с завязанным здоровым глазом ходил по своей квартире, стараясь научиться двигаться на ощупь. Капитан даже натренировался стрелять вслепую по мишеням в полный рост, конечно, с близкого расстояния, метров с семи – десяти.

Да и самих джунглей тоже следовало опасаться. Если бы он не заметил вовремя черную мамбу или не сумел бы защититься от нее, то все было бы кончено... Хэнк вспомнил об одном виде змей, обитающем в южных районах, и невесело усмехнулся. Следствием попадания их ядовитого плевка на кожу человека была слепота. Вот эти-то змеи теперь ему нипочем, могут плеваться, сколько угодно, все равно он скоро перестанет видеть.

Фрост остановился у обросшего мхом ствола и прислушался. Он явно расслышал звук, произведенный человеком – кашель. Вот он послышался вновь. Люди Евы? Или, может быть, его ищет местная полиция, с которой Бесс удалось связаться и рассказать о том, что произошло с ним? Неужели встреча старых наемников была подстроена Евой Чапман специально, чтобы подловить его? Возможно, она действительно планировалась, а та просто решила использовать ее для своих целей? На эти вопросы капитан уже не мог дать ответ – как там Бесс? Полиция не сможет обнаружить его в джунглях и спасти. Если все же случится чудо и его вскоре найдут, то вряд ли смогут, даже взяв кровь, узнать какой яд ему ввели, чтобы определить необходимый антидот. Значит, потеря зрения неизбежна.

– Хэнк Фрост, слепой телохранитель, – едва слышно прошептал он и вздрогнул, осознав серьезность неотвратимой опасности.

Если это люди Чапман, у них может быть антидот, так, на всякий случай. Если же это террористы, то они должны быть хорошо вооружены, а ему очень нужно оружие, нож, еда, питьевая вода.

Капитан бесшумно отполз от дерева, развел руками густую зеленую листву растущего впереди кустарника и выглянул в образовавшийся просвет. Шесть человек, все чернокожие, с автоматами Калашникова в руках – красные террористы. Африканец, замыкающий колонну, в виде которой двигалась группа, был ростом ниже остальных – ну что же, неплохо.

Хэнк медленно отпустил ветки и стал пробираться сбоку от узкой тропы, по которой шли шестеро, следуя параллельно им. Он взобрался на небольшой холм, перелез через обросшие мхом валуны, сбежал по склону, поросшему изъеденными насекомыми деревьями, и пересек небольшую полянку. Хэнк старался не удаляться от тропы, но и не подходил к ней слишком близко, чтобы случайно произведенный им шум террористы могли принять за звуки диких животных.

Его путь пересек узкий глубокий овраг, вымытый во время сезона дождей. Фрост перепрыгнул на другую сторону, прорвался сквозь колючие кусты и побежал дальше. Тропинка оказалась прямо перед ним. Хэнк остановился и осмотрелся по сторонам. Террористов еще не было видно, а прямо посреди тропы лежало большое дерево. Он подкрался поближе, притаился за толстым стволом и стал ждать.

Вскоре снова послышался кашель, за ним раздался чей-то смех. Шестеро приближались. За местом засады капитана тропа круто поворачивала, на что он и рассчитывал. Кроме того, здесь она проходила по довольно крутому подъему – значит, бандитам придется в этом месте увеличить дистанцию друг между другом. Фрост ждал, сжимая в правой руке самодельное копье. Вот в ярде от него прошагал первый террорист, и он затаил дыхание. Затем – второй, третий и четвертый. Кашлял пятый, капитан видел и слышал его. Тот прошел мимо и за ним показался шестой, коротышка.

Он поравнялся с Фростом и тот смог разглядеть его зеленое кепи, большие темные глаза и черное, блестящее от пота лицо. Он миновал Хэнка на два шага, когда пятый бандит скрылся за поворотом и пропал из вида.

Капитан поднялся из-за ствола, шагнул на тропинку, размахнулся и с силой всадил копье последнему террористу в спину.

– А-а-а!

Тот зашатался и плашмя упал вперед. Фрост прыгнул на него, выдернул древко и снова вогнал его между лопаток.

– Щекотки боишься, ублюдок? – прорычал Хэнк, оставляя копье и сдергивая ремень АК-47 с плеча жертвы.

– Бинке! Бинке!

Наверное, звал пятый, настолько близко раздался крик.

Капитан передернул затвор и поднял ствол.

Он прищурился, стараясь сфокусировать расплывающееся изображение. Когда из-за поворота выскочил террорист, он нажал на спусковой крючок и выпустил длинную очередь, которая на таком близком расстоянии едва не вырвала ему руку из плеча. Из рассеченных шейных артерий хлынула кровь.

Фрост опустился на колени, шаря руками по поясу пронзенного врага. Он нашел в подсумке два запасных магазина и нащупал за поясом длинный тесак мачете, который тоже забрал.

Едва он вскочил на ноги, как из-за кустов выбежал четвертый бандит. Тот даже не успел сообразить, что произошло с его товарищами, как сам отлетел в заросли, отброшенный свинцом.

"Какая тут к черту еда, какая вода!" – пронеслось в голове у Хэнка, и он помчался назад по тропе, слыша крики и стрельбу за спиной.

Оставалось еще три террориста. Фрост прыгнул через поваленное дерево, изъеденное муравьями, но левая нога провалилась в прогнивший ствол, и он упал на землю. Быстро перекатившись, он вскинул автомат наизготовку.

Третий бежал за ним, сдергивая автомат с плеча. Они застрочили одновременно с капитаном. Дерево, за которым укрылся Фрост, взорвалось под градом пуль, и в воздух полетели щепки и труха. Однако капитан оказался точнее, бандит упал и пропал из вида.

Хэнк отряхнул с одежды древесную пыль и увидел, как из-за кустов выскочили еще двое и упали по сторонам тропы, непрерывно паля из АК-47. Он на четвереньках попятился назад, пытаясь укрыться за остатками ствола, и вдруг услышал рядом глухой стук. Граната! Фрост вскочил на ноги и ласточкой нырнул в густую листву. Сзади раздался звонкий взрыв, от которого содрогнулись деревья, и в воздух полетели комья дерна.

Два бандита бежали прямо на него. Присыпанный землей капитан почувствовал, как по левой руке и лицу струиться кровь, но сумел все же перевернуться на спину и прочертить огнедышащим стволом автомата широкую дугу перед собой.

– Мать твою... – прохрипел один террорист, согнулся пополам и рухнул на тропу.

Последний бандит с разбега прыгнул на Хэнка – то ли у него кончились патроны, то ли ненависть затмила его рассудок. Фрост снова нажал на крючок, но автомат молчал – магазин был пуст.

Он метнулся в сторону, противник тяжело упал на землю, но тут же вскочил и кинулся на капитана с вытянутыми руками.

Хэнк дотянулся до тесака, заткнутого за пояс, выдернул его и полоснул лезвием по лицу падающего на него противника, которое тут же полыхнуло кровью. Бандит свалился на землю, а Фрост бросился ему на спину и нанес сильнейший удар в висок рукояткой мачете. Послышался стон, и тело под ним обмякло.

Он сел рядом и закрыл глаз.

– Вот тебе и оружие, и еда, и вода, – пробормотал капитан и, открыв глаз, заметил, что зрение намного ухудшилось – он очень устал.

Глава третья

Конечно, было бы неплохо снять кое-что из одежды с мертвых террористов, но у двух из них в головах копошились вши, а что может быть в одежде – об этом Фрост не хотел и думать. Еда тоже была наполовину испорченной, и только вода казалась пригодной для питья.

Капитан забрал два автомата, револьвер, несколько ножей, патроны, компас и отправился в путь по тропе. Он хотел отдохнуть – уже темнело – но не мог себе этого позволить. Казалось, что с каждой минутой правый глаз видит все хуже и хуже. Пройдет еще несколько часов и наступит слепота. Если он заснет, есть опасность проснуться полностью незрячим.

Хэнк шел и шел – эта тропинка была обозначена на карте и, принимая во внимание, кто ею его снабдил, он не питал иллюзий по поводу ее безопасности. В этом и заключался смысл мести – чтобы он сдох, пытаясь добраться до Евы Чапман, чтобы его врожденное упрямство обратилось против него самого и привело к гибели...

Через некоторое время Фрост остановился, поднес "Ролекс" к глазу и прищурился, стараясь рассмотреть стрелки. Четверть седьмого. Солнце опустилось совсем низко и высокие деревья отбрасывали длинные перекрещивающиеся тени, словно играя друг с другом в гигантские кривобокие крестики-нолики.

Перед капитаном расстилалась река – он невесело всматривался в воду, вспоминая о крокодилах и других голодных хищниках, которые на закате спустятся к реке. Попробовать переплыть ее? Это было бы самоубийством.

По всей видимости, те люди, по чьему следу он шел – террористы, которых он уничтожил, наверняка тоже преследовали их – спустились к реке. Фрост проверил пологий берег и у кромки воды обнаружил плоский неглубокий отпечаток, похоже, оставленный дном резинового плотика. Как же не отстать от них, черт побери? Как перебраться на другой берег? Ничего не остается, как самому построить плот...

Вдоль реки было больше солнечного света, и по ее берегам росло много молодых тонких деревьев. Именно такие и были нужны Хэнку, имеющему только один подходящий инструмент для рубки – мачете. Он стал выбирать стволы помягче, диаметром не более шести – восьми дюймов. Он трудился и после наступления темноты при свете трофейных фонариков. Из-за физического напряжения зрение еще больше ухудшилось. Мозоли, вскочившие на ладонях, превратились в кровоточащие язвы. Наконец, семь срубленных деревьев были уложены одно возле другого на глинистый берег, более напоминая грубую изгородь, чем плот.

Один только раз Хэнк улыбнулся – когда посмотрел на часы, показывающие половину третьего и понял, что в эту ночь уже не заснет, значит, ему не суждено проснуться слепым. Тупым мачете он подровнял бревна, нарубил лиан, сплел еще несколько веревок и связал стволы между собой.

Все, работа закончена! Фрост еле смог рассмотреть циферблат – около шести часов. Он решил еще немного отдохнуть и дождаться рассвета. Чтобы хоть немного облегчить боль в окровавленных ладонях, он полил на них питьевой воды из фляги. Жжение сначала усилилось, но позже пришло облегчение. Хэнк ощупал тесак, всматриваясь в серых предрассветных сумерках в безнадежно зазубренное лезвие, и понял, что мачете пришло в полную негодность. Через некоторое время, решив, что света достаточно, он поднялся, с трудом разогнув затекшую спину и еле шевеля пальцами. Фрост едва мог различать отдельные листы на деревьях и, как ни всматривался, не смог увидеть противоположный берег из-за пелены, стоящей перед глазом. Он с благодарностью посмотрел на мачете, как на старого товарища и положил на землю – он сослужил свою службу.

Капитан перебросил автоматы за спину, чтобы освободить руки, уперся в землю и понемногу стал толкать к воде плот, достигающий семи шагов в длину и полутора – в ширину. Веслом будет служить приклад одного АК-47, конечно, автомат может поржаветь, ну да он и не собирается с ним долго таскаться. Если он не выйдет на банду Чапман к полудню, то оружие уже может ему не понадобиться, а через день он или будет мертв, или завладеет другим оружием. Сидя на плоту, Фрост медленно греб прикладом, размеренно погружая его в воду. Течение было слабое и для продвижения вперед хватало и такого маленького весла.

Когда плот достиг середины реки, один из крокодилов на другом берегу резко дернулся и соскользнул в воду. За ним последовал второй, потом еще один, огромных размеров. Хэнк стал грести быстрее, но плот медленно дрейфовал по течению, словно отказываясь повиноваться и плыть резвее.

Первый крокодил остановился, не доплыв пятидесяти ярдов до плота. "Интересно, – подумал Фрост, – смотрит ли он на меня сейчас или нет?"

Крокодил снова поплыл вперед, рассекая носом воду, словно уродливая подводная лодка, быстро и неумолимо сокращая расстояние до своей жертвы.

Хэнк встал на колени и вскинул "весло" к плечу, чувствуя, как с приклада стекает вода и капает на грязную, изорванную, когда-то белую рубашку. Пиджак он забыл на берегу, когда торопился столкнуть в реку плот.

Капитан прищурился, стараясь поймать в прицел хищную рептилию. Вдруг свет в глазу померк. Он закрыл его и снова открыл – ничего не видно. Фрост завертел головой, стараясь определить, где находится крокодил, может, в считанных ярдах или даже футах. Опять помигал – ничего. Сплошная темнота.

– Не-е-ет! – в отчаянии закричал он и выпустил очередь в реку. Послышался всплеск и громкий удар о воду. Хэнк стал судорожно нажимать спусковой крючок, чувствуя, как быстро накаляется ствол и распространяет запах горячего оружейного масла. Когда кончились патроны, капитан отбросил в сторону пустой магазин, нащупал на поясе полный, вогнал его в автомат, передернул затвор и вновь стал поливать свинцом воду перед плотиком.

Через несколько секунд он остановился. Громкий всплеск в реке прекратился. Правый глаз полностью ослеп. Фроста окутала непроглядная ночь...

Он опустил приклад АК-47 в воду и погреб дальше. Вдруг капитан что-то услышал, как-то почувствовал надвигавшуюся опасность и отодвинулся от края. В этот момент плот заходил из стороны в сторону, раздался какой-то странный звук и послышался треск расщепляемого дерева. Крокодил!

Хэнк развернул автомат и выстрелил несколько раз на звук. Правая сторона плота под ним резко поднялась вверх, но он сумел удержаться на бревнах и продолжал палить в темноту, поводя стволом из стороны в сторону. – Фрост расстрелял и этот магазин и, мокрый до пояса, остался стоять на коленях на плоту.

Он слышал только щебет птиц, доносившийся с обоих берегов, и глухие удары своего сердца.

Только минут через пять он отважился придвинуться к краю плота и начать осторожно грести – а если его рядом поджидает еще одно чудовище? Он медленно погружал приклад в воду, быстро его выдергивал – и так раз за разом. Хэнку казалось, что плот под ним вздрагивает. А может быть, это дрожит он сам?

Глава четвертая

Фрост упал лицом в грязь, когда плот, наконец, уткнулся в противоположный берег. Он пополз на сушу, чувствуя, как под расстегнутую рубашку и в шестидесятипятидолларовые туфли набирается ил. Один автомат, тот, который служил веслом, Хэнк бросил в воду, когда спрыгивал с плота.

В страхе перед окружающей его темнотой он сорвал из-за спины второй АК-47, поднялся и, вытянув левую руку, стал ступать по скользкому берегу. На счет "семь" капитан уперся в шершавый ствол дерева и опустился на землю, прислонившись к нему спиной.

Наверное, берег кишит крокодилами, они могут быть совсем рядом, перед самым носом. Он ведь полностью ослеп. Это совсем не было похоже на то, как он играл когда-то в слепого. Тогда можно было в любой момент опять стать зрячим. Да и мебель в маленькой квартирке в Индиане всегда стояла на своем месте. Если бы кто-то позвонил, можно было всегда снять повязку со здорового глаза, перед тем, как подойти к двери, до того, как тебя посчитают ненормальным, до того, как придется объяснять, что ты просто до смерти боишься одного – ослепнуть на единственный оставшийся глаз.

Фрост проиграл – это он понял. А Ева Чапман выиграла – это тоже было ясно.

Он положил автомат на колени, вытащил из холщовой кобуры трофейный револьвер и проверил барабан. Заряжен.

– Лучше так, чем быть сожранным... – прошептал он, поглаживая ствол.

Хэнк медленно поднял револьвер к виску. Нет, это не надежно. Он открыл рот и поднес пистолет к нему, но тут же опустил, прошептав: "Бесс... Бесс". Фрост прикрыл правый глаз, но не почувствовал никакой разницы. Одноглазый капитан, теперь полностью слепой, сидел в темноте, в грязи и прислушивался к звукам диких животных.

– Еще не время, – пробормотал он, сжав зубы, – еще не время.

Так он и сидел, окруженный своей собственной ночью. Идти дальше было некуда.

Глава пятая

Фрост вспомнил, что когда они с Бесс занимались любовью в первый раз, та сказала, что у него грязные ногти и что она в первый раз делает это с мужчиной с грязными ногтями, но что ей это, впрочем, даже нравится. Тогда они провели ночь, не заснув ни на час, в укромной пещере у водопада, и после этой ночи Хэнк изменился. Он в первый раз в жизни полюбил.

Капитан вспомнил задание в Канаде, где он препровождал маленького гения к его отцу, взрослому гению, слишком занятому, чтобы заниматься сыном. Он уже знал, что Бесс обладает сильным материнским инстинктом, но именно тогда он впервые осознал отцовский инстинкт в себе. Фрост спас мальчику жизнь, когда тот тонул, и вместе с Бесс привел его к отцу... Там еще были схватки с бандитами, леденящий кровь полет на самолете и ядерная бомба, которую хотели сбросить террористы. Но Хэнк и Бесс победили, вернув мальчика целым и невредимым, хотя и ощутили после этого горечь утраты.

Он вспомнил зловещее дыхание смерти, едва не опалившее Бесс, после чего девушка стала ему еще дороже, ее освобождение и возвращение к нему... Погоню за деньгами... Теперь-то у него есть кругленький, по его меркам, счет в одном из швейцарских банков. Пусть хоть деньги останутся Бесс.

Должен же быть выход. Фрост всегда питал отвращение к самоубийству. Надо попробовать выбраться отсюда. По крайней мере, он сможет отличить запад от востока по жаркому солнечному свету, падающему на лицо. Если он отправится вдоль реки, то, вероятно, набредет на какое-нибудь селение. Только в какую сторону идти? И как уберечься от змей, крокодилов и других хищников, идущих на водопой? Звери могут почувствовать, что он слишком слаб и не в состоянии защитить свою жизнь. Капитан снова погладил пистолет может, все-таки...

– А я еще раз говорю, Фирт, что слышал автоматную стрельбу, черт бы тебя побрал. Прекрати ныть и проверь лучше вон там, у берега. Боже, ну до чего же ты ленивая скотина. Ведьма поотбивает нам головы, если этому одноглазому сукину сыну удалось перебраться через речку. Сейчас он должен быть слепым, как крот.

Фрост вздрогнул от неожиданности, затаив дыхание, сполз спиной по стволу дерева и распластался в грязи. "Ведьма" была кличка Евы Чапман, и он всегда считал, что это прозвище – слишком мягкое.

Глава шестая

– Ты кого обзываешь, дырка от задницы?

Капитан пополз в сторону от голосов, надеясь найти хоть какое-то укрытие. В ответ на вопрос, по-видимому, Фирта, снова раздался первый голос:

– Нас четверо здоровых мужиков, а он – один. Чего ты боишься, маменькин сынок?

– Я не боюсь, просто он сейчас может с отчаяния пойти на все...

– Заткнись! Лучше спустись к воде и проверь берег.

– Ты что, Йергенс, рехнулся? Там же крокодилы! Тебе надо – сам и иди туда, и ищи этого косого ублюдка.

– Фирт!

– Чего тебе надо, черт побери? Ты меня уже достал. Когда это ты успел стать командиром? После того, как трахнул ее величество? Я бы, наверное, облевался...

– Не распускай язык, сука, а то сейчас проглотишь его, не сходя с этого места!

– Да пошел ты...

Фрост потер глаз кулаком – безрезультатно. Если между этими двумя начнется драка, то он может засечь поточнее, где они находятся и выпустит веером на звук весь магазин одной длинной очередью. Конечно, больше вероятность того, что его сразу убьют, но есть маленький шанс, что и он покосит их, особенно, если они сами невольно помогут ему это сделать. Послышался еще один, третий голос:

– Фирт прав. Если хочешь, Йергенс, сам иди к этим проклятым крокодилам и обследуй, чего тебе надо. Без нас.

– Заглохни, Коул! – завопил Йергенс. Четвертый голос:

– Что? Чтобы мне откусили ногу за те жалкие деньги, которые я получаю? Да гори оно огнем, пусть сам идет.

И тут все четверо загалдели разом. Фрост закрыл бесполезный сейчас правый глаз, пытаясь сконцентрироваться и поточнее определить по звукам местонахождение бандитов. Они стояли наверху, справа. У него есть две гранаты, правда, советского производства, но он помнил, как обращаться с ними. Их можно бросить одну за другой, а затем, если уцелеет сам, вскарабкаться на берег и прошить это место автоматными очередями. Может быть, у них есть антидот... если он вообще существует.

– Все же лучше, чем подохнуть здесь или застрелиться, – вслух проговорил Хэнк.

– Что за чертовщина, кажется, я слышал чей-то голос! Вон там.