Текст книги "Честь флага (Защитник - 10)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Милдред Шапиро окликнула ее:

– Роуз, а ты знаешь, что курение портит твои зубы, твои легкие, мешает дыханию и может убить тебя?

Роуз не ответила и вышла.

Она подумала, что есть и другие вещи, которые могут убить ее гораздо быстрее, чем никотин. Судя по той истории, которую молодой лейтенант рассказал Митчу Даймонду перед тем, как потерять сознание, скоро их ждет новая опасная операция – они должны будут попытаться освободить заключенных офицеров.

А это означало, что им придется лицом к лицу встретиться с президентскими "Ударными отрядами".

* * *

Лютер Стил взял магазин и принялся набивать его патронами. По другую сторону стола Билл Раннингдир чистил свой "Узи" Билл очень любил этот тип оружия, отдавая ему предпочтение перед всеми остальными. Он проверил возможности этой штуки еще тогда, когда вместе со Стилом, Лефлером, Блюменталем и пока не оправившимся от ранения Кларком Петровски работал в Федеральном бюро расследований, откуда им всем потом пришлось уйти. И никогда "Узи" его не подводил.

– Да, подумать только, – сказал Раннингдир, – если бы у моих предков-индейцев были вот такие штучки вместо луков и стрел, то все сложилось бы по-другому. А твоих предков тогда не смогли бы ловить в Африке и продавать в рабство на американские плантации. Белые не сумели бы с нами справиться, и мы с тобой не сидели бы сейчас здесь, в гуще военных действий. Я правильно говорю?

Стил отложил снаряженный магазин и улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой.

– Да, но тогда мы бы не встретились и не стали бы друзьями. Я правильно говорю?

Раннингдир рассмеялся, и Стил взял очередной магазин.

* * *

Роуз Шеперд искала Дэвида. Сначала в штабе, потом в радиокомнате, наконец направилась в небольшую палатку, которую они вместе занимали.

Там она и обнаружила Холдена. Тот занимался чисткой своего любимого пистолета сорок четвертого калибра, который некогда подарил ему Руфус Барроус, человек, создавший организацию "Патриотов".

– Привет.

Дэв поднял голову, улыбнулся ей, а потом вернулся к пистолету.

– Этот молодой лейтенант все еще без сознания. Милдред дала ему что-то от горячки и будет колоть антибиотики.

Она опустилась на колени рядом с Холденом.

– Ну так какие у нас планы?

Он ответил, не глядя на женщину:

– У нас есть два важных задания, которые нужно выполнить. Логично будет, если одно возьмешь на себя ты, а другое – я. Ты знаешь расположение тоннелей не хуже меня. Так что ты выбираешь?

– Ты хочешь сказать, что один из нас проверит историю лейтенанта и если понадобится – освободит этих офицеров, а другой проведет нападение на театр "Шейх"?

– Это единственная возможность сделать два дела одновременно. Если Вуд сказал правду, то я подозреваю, что этим офицерам недолго уже осталось жить. Маковски и Таунс не могут вечно возить их по стране, не привлекая внимания. Да и друзья, и родственники заключенных могут поднять шум.

– Похоже, мы думаем одинаково, – заметила Роуз.

Холден всунул обойму в пистолет и отложил оружие.

– Да, наверное. Я уверен, что если правительство расстреляет этих людей, то попытается возложить ответственность на нас. Пока у нас довольно сильная позиция в обществе – с тех пор, как Рудольф Серилья обнародовал материал с той видеокассеты и обвинил Маковски в убийстве законного президента.

И вот теперь наша разведка сообщает о масштабных перемещениях войск в направлении крупных городов, где мы имеем большое влияние. При нынешней ситуации это может вызвать взрыв и привести к войне, разве что Маковски сумеет убедить людей, что эти меры предпринимаются для их защиты.

– Мы знаем, что Маковски связан с "Фронтом Освобождения", – продолжал Холден. – И знаем, что именно лидеры ФОСА диктуют ему свои условия. Но доказательств этого нет. Но даже если бы они и были, мы не знаем, как террористы будут его использовать. Похоже, они с ним совсем не считаются. Возьми, например, это прекращение боевых действий, объявленное "Фронтом".

Роуз кивнула, глядя ему в глаза.

– И теперь, – говорил дальше Дэвид, – когда террористы затихли, у Маковски нет формального повода ужесточать меры и вводить войска в города. Зачем? От кого защищать гражданские свободы, когда вроде бы воцарился мир? Но мы знаем, что Маковски хочет стать настоящим диктатором. Для этого мало только объявить себя таковым. Надо действовать, чтобы поставить людей перед фактом. А чтобы действовать наиболее эффективно, он должен иметь повод.

– Похищение и последующий расстрел этих офицеров можно с легкостью свалить на нас, – заключил Холден. – Так они убьют двух зайцев одним выстрелом. Маковски уберет с дороги потенциально опасных противников из военных кругов и получит повод "оккупировать" американские города якобы для защиты от нас. Если преподать это более-менее убедительно, многие люди попадутся на такую уловку.

– Я поведу группу в театр "Шейх", – сказала Роуз.

Холден кивнул, сунул руку ей в карман, достал пачку сигарет, одну взял себе, а другую протянул женщине.

Роуз подумала о Милдреде Шапиро и покачала головой. Дэвид прикурил и затянулся.

– Ты куришь слишком много.

– Да, действительно, – улыбнулся он. – Ладно, поведешь людей через тоннель. Возьми с собой Блюменталя и Раннингдира, и еще кого захочешь. Я отправлюсь на поиски поезда. Со мной пойдут Стил и Лефлер. У них остались удостоверения, как знать, может еще удастся выдать их за агентов ФБР. Не обязательно нам придется стрелять, но все возможно. Для начала надо будет выяснить, что и как.

– Хорошо, Дэв. Но что будет, если Маковски введет войска в город раньше, чем мы оттуда выберемся?

Холден невесело усмехнулся.

– Ну, тогда мы окажемся – согласно пословице – в лодке без весел посреди вонючей лужи.

Роуз подумала еще секунду и все же взяла сигарету. Кто знает, что ее ждет впереди?

Глава двадцать первая

Их называли "Портсигарами", поскольку в те времена, когда контрабанда сигарет еще приносила прибыль, эти небольшие быстроходные суденышки вовсю шныряли вдоль побережья Флориды.

Но теперь главным источником дохода были наркотики и суда тут использовались побольше, начиненные электроникой и оснащенные всем необходимым для удобства дельцов.

И вот сейчас "портсигары" вновь пригодились. Некоторые стояли на погрузке, а некоторые уже отправились в путь на север, держась недалеко от берега.

Оружие, боеприпасы, взрывчатка и запасные части были распределены между лодками и тремя большими фургонами. Два из них уже ушли. Теперь Эшбрук и двое членов экипажа "Руфь II" заканчивали погрузку последнего.

Келли Мартинес была красивой девушкой с длинными волосами, цвет которых она меняла по обстоятельствам. Том Эшбрук знал ее отца. Они познакомились много лет назад. Тогда Эшбрук возил оружие на Кубу для антиправительственных повстанцев, возглавляемых Фиделем Кастро. В то время бородатого кубинца считали еще освободителем страны от режима Батисты, и лишь позже он превратился в коммунистического диктатора.

И мать Келли Эшбрук знал. Она умерла несколько лет назад, а отец был в свое время одним из активистов кубинской общины во Флориде. Затем он – как и многие его соотечественники – присоединился к "Патриотам" и возглавил ячейку в Майами.

Девушка передала ему два последних "Узи", и Эшбрук отнес их в фургон, в тайник за панелью. Поверхностный осмотр ничего бы не выявил, но опытный полицейский наверняка заглянул бы за панель. Оставалось надеяться, что этого не произойдет.

Холодный бриз подул со стороны моря, деревья на пляже, где происходила погрузка, закачались и зашелестели листьями.

Келли взяла свой автомат и повесила его на плечо.

– Ну вот и все. Спасибо за оружие, которое вы отобрали у контрабандистов, мистер Эшбрук. Оно нам пригодится.

Эшбрук знал, что "Патриоты" во всей стране испытывают недостаток в вооружении, но что-то в голосе Келли его насторожило. Он вопросительно взглянул на нее.

– Так вы ничего не слышали?

– А что я должен был слышать?

– О том, что происходит сейчас на мексиканской границе, на побережье Флориды в Техасе, в Луизиане и Миссисипи, до самой Калифорнии. Вторжение. Его осуществляют хорошо вооруженные отряды, руководимые из Мексики, чье правительство уже давно приняло сторону "Фронта Освобождения".

Они уже захватили несколько небольших городов, взяв в заложники тех, кто отказался им подчиниться. Эта информация пока засекречена ведомством Хобарта Таунса, поскольку тут налицо явное поражение Маковски. Но у нас есть верные сведения с места событий.

Несколько таинственных десантов высадились также на побережье Аляски. Это настоящая интервенция. Но они пока сидят на месте, словно выжидая чего-то, какого-то сигнала.

– Черт возьми, – протянул Эшбрук.

– Мой отец и его люди пытаются передать информацию другим отделениям "Патриотов", но дело тут настолько серьезное, что мы не можем доверять нашим обычным каналам. Ваш зять, мистер Холден, видимо, узнает об этом лишь тогда, когда получит оружие. Мы бы тоже ничего не знали, но сработали старые связи моего отца – у него была хорошо отлаженная сеть информаторов по всему побережью, когда они боролись против Кастро.

– А как вы узнали насчет Аляски? – перебил Эшбрук.

– Там сейчас живет один наш друг, бывший сотрудник ЦРУ. Он участвовал в высадке в Заливе Свиней. Потом он бросил работу и переехал на север, где купил небольшую авиационную фирму. Они с отцом очень любят друг друга. Этот человек передал нам весточку через банк в Майами.

Томас Эшбрук задумчиво смотрел на волны, которые с легким шорохом накатывались на берег.

– Я сделаю все возможное, чтобы ускорить поставки оружия, – сказал он наконец. – Но рано или поздно благотворительность закончится и нам понадобятся деньги. Ты должна попросить отца организовать встречу лидеров "Патриотов", на которой мы могли бы обсудить финансовые вопросы. У меня есть несколько идей на этот счет. Но самое главное сейчас: "Патриоты" должны создать свое правительство и объявить его в оппозиции к нынешним властям в Соединенных Штатах.

Эшбрук замолчал и закурил сигарету.

– И можешь ничего не говорить, – продолжал он затем. – Я сам знаю, насколько это непросто и опасно. Но иначе у нас вообще не будет шанса. Если "Фронт Освобождения" заранее запланировал это вторжение, у нас нет времени на достойный ответ.

– Я скажу отцу, – кивнула девушка. – А он передаст ваши слова мистеру Холдену и другим нашим руководителям.

– Хорошо. Эта встреча должна состояться в каком-нибудь безопасном месте за границей. Тут тоже потребуется помощь твоего отца. Довольно нелегко вывезти из страны столько находящихся в розыске людей, а потом привезти их обратно.

Я дам твоему отцу надежных связных – он знает этих ребят. Они сами уже разработают детали. Но это нужно сделать быстро и при соблюдении строжайшей тайны. Если это удастся – все в порядке. Я не думаю, что Маковски решится направить войска в другую страну только ради того, чтобы схватить лидеров "Патриотов".

Келли кивнула.

– Да, я передам папе. А вы возвращаетесь на Багамы?

– Да, а оттуда в Израиль. Там я могу действовать более свободно. Там у меня много друзей, да и правительство этой страны косо смотрит на Маковски, поскольку справедливо расценивает его как возможный фактор нестабильности на Ближнем Востоке.

Они вместе двинулись к машине. На берегу ждала моторная лодка, возле нее сидели двое членов экипажа яхты.

– Скажи отцу спасибо за помощь, – произнес Эшбрук и протянул девушке руку.

Она пожала ее.

– Папа просил передать, что он не забыл, как вы спасли ему жизнь на Кубе. Это было во время высадки в Заливе Свиней?

Томас Эшбрук смущенно пожал плечами, но потом решил, что она все же уже взрослая девушка.

– Нет, это случилось еще при Батисте. Я прибыл на встречу с антиправительственными повстанцами. Тогда еще организованная преступность чувствовала себя очень вольготно в Гаване. Они владели там казино, отелями, клубами, ипподромами.

Твой отец зацепился с одним таким парнем, похожим на гангстера из фильмов тридцатых годов, потому что тот оскорбил женщину у стойки бара. Бандит вытащил нож и слегка поцарапал твоего отца...

– Это тот шрам у него на запястье?

Эшбрук кивнул.

– Да, он самый. Твой отец разбил бутылку у него на голове и уложил парня на пол. Но оказалось, что это какой-то местный крутой мафиози и сразу трое горилл бросились ему на подмогу. Тут уже началась неплохая заварушка, должен сказать.

Эшбрук усмехнулся.

– Короче, – продолжал он, – один из бандитов вытащил пистолет – больше никогда в меня не стреляли из "Кольта" тридцать восьмого калибра – и уже готовился всадить пулю в твоего отца, когда я оттолкнул его.

– Но вы сказали, что он выстрелил в вас?

– Да, потому что я оттолкнул его своим телом. Только не думай, что я такой уж герой. Я просто просчитался. Потом мы вышли из бара, нашли повстанцев, и их врач быстро заштопал нас.

У Эшбрука на память об этой истории остался шрам на правом боку, но об этом он девушке не сказал.

Келли уселась за руль фургона.

– Передавай отцу мои наилучшие пожелания.

– Обязательно.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

Эшбрук улыбнулся, закрыл дверцу и стоял на месте, пока автомобиль не скрылся из вида. Затем двинулся к берегу, где его ждала лодка и наиболее опасное и трудное задание в его жизни.

Не создав своего правительства, "Патриоты" никогда не добудут достаточно средств, чтобы финансировать войну. Да и другие государства будут видеть в них только мятежников, несмотря на общее недовольство политикой Маковски. Но если получится как-то легализовать их организацию...

Он вспомнил слова, которые произнес Юлий Цезарь в тот памятный день на берегу Рубикона, когда решалась судьба будущего повелителя Рима:

"Alea jacta est".

"Жребий брошен".

Глава двадцать вторая

Это уже стало доброй традицией – каждое отделение "Патриотов" имело своего собственного специалиста, который мог подделать или изменить официальные документы. Наличие такого человека было просто необходимо – ведь без убедительных бумаг нечего было и думать передвигаться по городу, а уж тем более – по стране.

В отряде Холдена эти функции выполняла Селина О'Брайен.

Дэвид заглянул через плечо этой двадцатилетней девушки и одобрительно покачал головой.

– Молодец.

– Спасибо, – пробормотала та.

Роуз посмотрела на Холдена и нахмурилась, а он вспомнил своих собственных дочерей, которые погибли от пуль террористов. Вспомнил, как легко привести в смущение молодую девчонку, а потому в дальнейшем воздерживался от комментариев.

Через минуту Селина сама заговорила:

– У нас проблемы с пропусками на ночное время. В той партии, что мне привезли, один сплошной брак. Но все же я отобрала несколько и привела их в порядок.

Лютер Стил взял документ, к которому уже была приклеена его фотография, и оглядел его со всех сторон.

– По-моему, все отлично, – сказал он наконец. – Выглядит совсем как настоящий.

Селина улыбнулась.

– А бланки действительно настоящие, и водяные знаки, шрифт мы подобрали, как на официальных бумагах, и фотографии. Лишь только номера фальшивые. Ну вы же понимаете, не было никакой возможности влезть в их компьютерную сеть.

Но вероятность прогореть с этими пропусками довольно мала. Разве что какой-нибудь полицейский вдруг узнает номер, хорошо ему известный с другого документа.

– Отлично, Селина, – улыбнулась Роуз. – Ты здорово поработала. Спасибо.

– А можно спросить, – произнес Холден, – где ты научилась всему этому? Я видел, как ты от руки подделываешь типографский шрифт, а это очень сложно.

Девушка снова смутилась. Она была красивая, с густыми каштановыми волосами.

– Я всегда мечтала стать художницей, – ответила Селина. – А когда они убили...

– А как насчет фальшивых водительских прав? – перебила ее Роуз Шеперд. – Они готовы?

Селина кивнула, выдвинула ящик стола и достала оттуда нужные документы. Холден с грустью подумал, сколько же еще детей лишится родителей, а родители – детей, прежде чем эта проклятая война закончится.

* * *

Дэв Холден посмотрел на свое отражение в зеркале. Его внешность была изменена, но не настолько сильно, чтобы он не узнал сам себя. А жаль, хотелось бы большего.

Его темные волосы теперь были перекрашены в рыжий цвет. Над верхней губой красовались накладные усы, специальные вставки изменяли конфигурацию щек и носа.

Холден был одет в темно-синий костюм, в руке держал кейс, где лежали документы – поддельные, но сработанные просто мастерски – из которых явствовало, что он является коммерческим представителем одной уважаемой фирмы. Имя тоже было другое.

Дэв поправил галстук и вышел из палатки.

На улице было довольно прохладно. Что ж, очень скоро уже снег пойдет. Ветер нес с запада, с гор, большие лоскутья серых облаков. Солнца не было видно.

Подойдя к машине, Холден положил на сиденье кейс и сумку с оружием, а потом одел длинный плащ цвета хаки. Эта одежда была изготовлена для него по спецзаказу одним сочувствующим "Патриотам" владельцем сети магазинов. Теперь, правда, эта сеть сократилась до двух точек в центре Метроу. Этот человек никогда не отказывал "Патриотам" в помощи.

Холден оглянулся на командирскую палатку и увидел, что мимо нее проходит Роуз. Она тоже сменила свой комбинезон на гражданскую одежду. Ее группе – которая должна была совершить налет на театр – нужно было незаметно пробраться в город, и они решили делать это по отдельности.

Когда она подошла ближе, Холден окинул ее более внимательным взглядом и улыбнулся.

– Ну и когда же ждать пополнения в семействе?

– Ой, заткнись, Дэв. Сейчас не до шуток. И лучше молись, чтобы у нас действительно не появилось пополнение.

Она прижалась к нему, и Холден нежно обнял любимую женщину, поцеловал в губы, потом провел рукой по ее выпуклому животу.

– Только смотри, не переигрывай, – предупредил он. – Беременная женщина, конечно, вправе рассчитывать на более мягкое обращение, но ведь она еще и привлекает к себе повышенное внимание.

Роуз кивнула. На ней был светлый парик, а в глазах – контактные линзы, которые изменяли цвет глаз.

Холден подумал, что когда это все закончится – если они доживут, конечно, – он обязательно женится на Роуз и у них будут дети. Они уже разговаривали на эту тему. Но вот если она вдруг забеременеет сейчас, то тогда он лишится своего самого надежного соратника. От этой мысли Холдену стало не по себе.

– Ну а что у тебя там на самом деле? – спросил он с вымученной улыбкой, указывая на живот.

– Ах, тебе интересно? – рассмеялась она. – Ну, поскольку ты отец, то имеешь право знать. Нашего малыша зовут "Браунинг". "Кольт" был слишком тяжелый, а этот – в самый раз.

Холден крепче прижал женщину к себе. Он хотел сказать ей, чтобы она была осторожна, чтобы берегла себя, чтобы вернулась живая и невредимая, но понимал, что это бессмысленно. Роуз сама знает, как себя вести, и, если необходимо будет рискнуть жизнью, сделает это без колебаний. Что ж, по-другому им нельзя.

Дэвид вздохнул и сказал:

– Я люблю тебя, Рози.

И не обращая внимания на людей, которые стояли вокруг, он крепко прижался губами к ее рту.

Глава двадцать третья

Дэвид Холден откинулся на спинку сиденья и, прикрыв глаза, слушал, как мерно работает шестицилиндровый двигатель их "Шевроле".

Перед ними был последний полицейский пост перед Метроу.

В глазах солдата из "Ударных отрядов" было что-то очень неприятное. Казалось, что он видит тебя насквозь, знает даже все твои мысли и от него не может быть никаких тайн. Глядя на этого человека, Холден чувствовал, как внутри нарастает страх.

Еще когда Дэвид служил в отряде особого назначения во Вьетнаме, он понял – а затем неоднократно снова в этом убеждался – что храбрость и отсутствие страха это совершенно разные вещи. Только безумный человек не испытывает страха, а вот победа над этим чувством и называется храбростью. Только настоящий мужчина способен на такое.

Солдат из "Ударных отрядов" проверил документы Холдена, потом бумаги Лютера Стила и Тома Лефлера. Затем подверг все это еще одному просмотру. После этого солдат – с ледяной вежливостью – попросил их выйти из машины. В его руке появился детектор, вроде тех, которые используют при контроле в аэропортах.

Раздался звуковой сигнал, когда жезл прошелся по левому боку Лефлера. Холден оцепенел, он решил, что у того там оружие. Однако оказалось, что тревогу вызвал всего лишь безобидный перочинный ножик.

Машину тоже тщательно обыскали, но не настолько тщательно, чтобы что-нибудь обнаружить. Автомобиль был специально подготовлен людьми Митча Даймонда, и солдаты не нашли тайник.

Наконец "ударник" поблагодарил их за сотрудничество, пожелал счастливого пути и позволил сесть в машину. Лефлер тронул "Шевроле" с места, а в зеркале заднего вида Холден заметил, что солдат на дороге все смотрит и смотрит им вслед.

Холден снова откинулся на спинку. Было уже почти темно, оседал влажный туман. "Дворники" работали вовсю. Лефлер свернул к автостоянке, где у них была назначена встреча с "Патриотами", которые постоянно работали в городе и которые обещали им помочь.

Это отделение организации было создано по необходимости. Въезжать в Метроу и покидать город было трудно и небезопасно, нельзя было часто идти на такой риск. Вот поэтому и возникла эта ячейка, члены которой оперировали только в черте города и никогда не привлекались к работе за пределами Метроу.

В основном этот отряд состоял из женщин: рабочих, учителей, медсестер. Мужчин было мало, и все они являлись или слишком старыми, или слишком молодыми, чтобы принимать участие в боевых действиях в рядах основной организации "Патриотов".

– Мы, кажется, немного опаздываем, – сказал с заднего сиденья Лютер Стил. – Этот хренов ублюдок на дороге... Можно подумать, что мы живем в какой-нибудь коммунистической стране.

– Я бы сравнил это с нацистской Германией, – отозвался Холден. – Эти "Ударные отряды" очень напоминают мне СС и гестапо. Интересно, замечают ли это другие?

– Кто, например? – спросил Лефлер, выворачивая руль влево и уводя машину в боковую улицу.

– Да хотя бы и они сами, скажем, этот "ударник", – ответил Холден.

– А тебе что за дело до такого дерьма? Это говноед и больше ничего. У него прямо на морде написано. Педик вонючий.

– Ну независимо от его сексуальной ориентации, это был очень неприятный тип, – заметил Стил. – Я даже немного испугался.

– Я рад, что был тут не одинок, – грустно улыбнулся Холден. – Что ж, ребята, сейчас мы с вами видели будущее Соединенных Штатов в случае, если плохие парни победят.

– Об этом даже думать не хочется, – шепнул Стил.

– О чем? – спросил Лефлер. – О будущем Соединенных Штатов или о том, что они победят?

– Ни о чем, – буркнул Стил.

Лефлер засмеялся, и Холден удивленно взглянул на него.

– Что тут такого смешного?

– Я просто подумал, что как бы они не старались, а победим все равно мы.

Холден ничего не ответил и закурил сигарету. На сей раз он взял свою собственную пачку, ведь Роуз, у которой всегда можно было стрельнуть, поблизости не было.

– Я тоже убежден, – произнес он после паузы, – что выигрывать могут только хорошие ребята. Но тут надо уточнить значение слова "выигрывать". Будет ли это моральная победа, или физическая, или какая-нибудь еще? А что если для этого потребуется лет сто, а то и тысяча?

А что если "победа" означает всего-навсего, что после нашей смерти мы попадем в рай, а они – в ад? Это можно расценить, как выигрыш?

Лефлер не ответил.

Стил хотел что-то сказать, но тут Холден увидел небольшой фургончик, который подъехал к паркингу с противоположной стороны, и жестом остановил Лютера.

– А вот и наши, – приглушенно произнес он.

Глава двадцать четвертая

Выйдя из машины, она отвела плечи назад и помассировала пальцами спину в районе копчика. Так должна была вести себя беременная женщина, и, если кто-то наблюдал за ней, у него не могло возникнуть подозрений.

Билл Раннингдир все еще держал для нее открытую дверцу машины, и она улыбнулась ему, сказав негромко:

– Эти туфли меня доконают.

Раннингдир ответил несколько вымученной улыбкой и прошипел:

– Меня тоже. Ты стоишь на моей ноге.

– О, извини.

Роуз избавила индейца от страданий и захлопнула дверцу.

Туфли действительно были ей малы – подходящего размера не нашлось. Искусственный живот тоже был не особенно удобной вещью, и Роуз немилосердно потела. Да и парик, и обилие косметики никак не улучшали ее самочувствия.

– Блин, – сказала она в сердцах.

– Что ты говоришь? – поинтересовался Билл.

– Ничего. Вам, мужчинам, не понять.

Она двинулась к двери гаража, продолжая массировать позвоночник "Браунинг" был спрятан так, что она могла выхватить его в любой момент и тут же пустить в дело.

Роуз надавила кнопку звонка рядом с массивной дверью и в свете тусклой лампочки прочла вывеску:

Гараж "Совершенство".

Женщина слегка пожала плечами.

– Ну, что? – негромко позвал Билл. – Кто-нибудь есть там?

– Не похоже.

Она снова нажала кнопку звонка.

Дэв Холден разработал для своих людей целую систему опознавательных знаков. В этом ему оказал помощь один бывший масон. Но Роуз предпочитала старые, проверенные штучки – кодовые фразы, условный свист. Она облизала губы и принялась насвистывать "Балладу о паладине", старую вещицу из некогда популярного фильма.

За дверью послышались шаги, вспыхнул свет, и чей-то голос произнес хрипло:

– Ох эти воскресные ночи. Сейчас надо петь "Пороховой дым".

Роуз вздохнула с облегчением. Но на всякий случай – вдруг их подслушивали? – она быстро сказала:

– В машине ждет мой муж. Мы увидели вашу вывеску...

– Ну хорошо, – ответил тот же мужской голос. – Посмотрим, чем я могу вам помочь. Можете завести машину в гараж?

– Думаю, да. Мы ехали с визитом к моей маме, – ответила Роуз.

– Понятно. Сейчас я открою.

Роуз кивнула и повернулась к Биллу.

– Эй, Мелвин, этот человек говорит, что может нам помочь.

"Мелвин" – такое имя было напечатано на водительских правах Билла Раннингдира.

– Прекрасно, дорогая.

А затем индеец сделал нечто, чего Роуз никогда ему не простит. Он назвал ее по имени, стоявшем в ее фальшивом пропуске:

– Я так рад, милая... Сисси.

Глава двадцать пятая

Они следовали за фургоном уже полмили. Холден чувствовал, что его ладони вспотели. Автомобиль фарами подал им условный сигнал, и Лефлер повел "Шевроле" за ним в старый район города, все дальше и дальше. Холден подумал, что в случае провала выбраться им оттуда будет очень непросто.

А возможность провала была вполне вероятной.

Фургон свернул направо – без светового сигнала, просто свернул в темную аллею.

– Не нравится мне это, – шепнул Лефлер. – Тем более, что до оружия нам так сразу не добраться.

И это было правдой.

Холден сидел выпрямившись на сиденье рядом с водителем. Он протянул руку и открыл "бардачок" на панели. Совершил несколько манипуляций, чтобы добраться до тайника, и вот его пальцы сжались на рукоятке "Кольта" армейского образца, сорок пятого калибра.

Остальное оружие было спрятано более тщательно, но этот пистолет находился под рукой, чтобы воспользоваться им в чрезвычайном случае.

Дэвид Холден мысленно называл себя паникером и очень надеялся, что так оно и есть. Вытаскивая руку с пистолетом, он пальцем нащупал предохранитель и опустил его. Взвел курок, а потом закрыл "бардачок", сжимая оружие в ладони.

– Правильно, Дэв, – одобрил Стил. – Береженого Бог бережет. Держи пушку покрепче.

– Она не подведет, – улыбнулся Холден. – Проверено.

Фургон, за которым они следовали, доехал до конца аллеи и опять свернул направо. Лефлер притормозил, а потом повторил маневр. Они находились теперь в районе каких-то складов.

"Не очень удобное место, – подумал Холден. – Тут даже человек, которому нечего бояться, почувствует себя не в своей тарелке".

Но сейчас не он диктовал правила игры.

– Интересно, эта тачка когда-нибудь остановится? – с раздражением спросил Лефлер.

Никто ему не ответил.

* * *

– А где у вас туалет?

Седой мужчина, который открыл им дверь гаража, показал пальцем в глубь помещения.

– Там.

Роуз встречала его сына, тот был членом отделения "Патриотов" в Бирмингеме. И к отцу его они питали полное доверие.

– Спасибо.

Она двинулась в указанном направлении, а Билл Раннингдир остался с владельцем гаража.

Чем ближе Роуз подходила к двери туалета, тем яснее она осознавала, что совершила ошибку. Ей уже приходилось бывать в местах, где глаза сами закрывались, дыхание перехватывало, а тошнота подступала к горлу. Но чтобы такое...

– О, черт, – пробормотала она.

Тут даже не было унитаза – просто дырка в полу. А вместо туалетной бумаги – какие-то грязные обрывки серого цвета.

Роуз не смогла перебороть себя и решила, что воздаст должное физиологии, когда уже спустится в тоннель. Там наверняка можно будет найти укромное местечко для этих целей.

Женщина еще раз вздрогнула, повернулась и снова двинулась в гараж, где стояли двое мужчин.

– Я передумала, – сказала она просто, бросив взгляд на седого мужчину.

Тот пожал плечами.

– А зачем они прислали женщину? – спросил он.

– Что? – не поняла Роуз.

– Почему этот ваш Холден решил прислать именно вас и этого вашего индейца?

– Ну мы ведь будем не вдвоем, мистер Уоллес. Скоро соберутся еще люди. Две машины должны заехать к вам, остальные воспользуются другими явками.

– А вы кто? Медсестра, чтобы помогать раненым, да?

Роуз усмехнулась.

– Нет, я руководитель группы.

– Что? Женщина?

– А почему нет?

– Да вы с ума сошли! Чтобы поручать руководство в таком деле какой-то бабе?

Роуз рассмеялась. Она подняла руку и стянула с головы свой светлый парик.

– Собственно, я не женщина, мистер Уоллес. Это просто для маскировки. Вы довольны?

Глава двадцать шестая

Старший из двух мужчин, стоявших за стойкой бара, сосредоточенно протирал большой стеклянный стакан неопрятного вида полотенцем. Под потолком мерцали флюоресцентные лампы, их свет отражался на лысине мужчины, отчего она казалась фиолетовой.

Этот бар был одним из многих подобных заведений, открывшихся после того, как торговля алкогольными напитками навынос была запрещена и пить можно было только в специальных местах.

Люди платили огромные взятки, чтобы только получить лицензию на торговлю спиртным – это приносило колоссальные прибыли. Граждане, желающие выпить, теперь не могли законным путем сделать это дома, а вынуждены были тащиться в ближайший бар и угощаться тут.

Впрочем, скоро выход был найден – многие приходили со своей посудой: термосами, пакетами из-под молока, кувшинами, всем, чем угодно. Затем переливали в контейнер жидкость из стаканов и довольные возвращались домой, чтобы там насладиться неторопливым и приятным общением с Бахусом.

Это, естественно, тоже считалось нарушением закона, но владельцы баров – за определенную мзду – часто прикрывали глаза на непорядок.

В стране возник дефицит посуды всех типов, а также других емкостей, пригодных для разлива алкоголя. Стеклянная тара – кроме небольших стаканчиков – была запрещена к продаже. Особо строго карали за бутылки ведь в них можно было налить горючую смесь и потом использовать как грозное оружие в уличных столкновениях.