Текст книги "Побег (Защитник - 6)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Ему хотелось пить. Он уверял себя, что это все из-за неожиданной жары, но скорее всего дело было в другом. Его организм просто пока не набрал нужную форму.

Не успев выписаться из больницы, он тут же взял билет до Чикаго и следующим утром улетел. Остальные тоже разъехались, кто по домам, кто на задания. В Метроу никого не осталось.

Странно и непривычно. Первый раз в жизни после окончания колледжа Лютер Стил почувствовал себя безработным. Правда, жалованье ему еще платили, но сколько это будет продолжаться, он не знал.

И его никто не выгонял – просто попросили уйти по собственному желанию, намекнув, что так нужно. Так что найти другую работу в органах защиты правопорядка будет несложно. Сейчас повсюду требуются хорошие профессионалы, чтобы противостоять разгулу преступности, вызванному действиями ФОСА. И черный цвет кожи тут нисколько не помешает.

Есть также частные сыскные бюро и служба охраны. В охране можно заработать хорошие деньги – все мало-мальски состоятельные граждане стремились защитить себя и свою собственность, нанимая таких парней, ибо полиции уже перестали доверять.

Но дело в том, что работу в ФБР Стил любил не меньше, чем своих жену и детей. Это была неотъемлемая часть его жизни. Каждое утро, глядя в зеркало, он видел Лютера Стила, специального агента, и не мог представить, что там отразится кто-то другой.

Но вот когда он подошел к пункту проката машин и остановился у окошка, в стекле этого окошка одновременно отразилось и другое лицо, чья кожа была такого же цвета, как и у Стила. Правда, выглядел этот человек получше, чем изможденный Лютер. Мужчина улыбался.

– Разве Руди не сказал, что тебя встретят в аэропорту? – спросил он.

Руди... Рудольф Серилья, директор отделения ФБР в Ковентри, куда его отправили после того, как президент получил серьезную травму и оказался в коме, из которой, как сказали эксперты, у него почти не было шансов выйти.

Стил медленно обернулся.

Голубые глаза, седеющие жесткие волосы, черная кожаная куртка с поднятым воротником.

– Мистер Сэдлер? Я не думал, что он имел в виду вас.

– Называй меня Рокки, малыш.

– Хорошо... Рокки.

О возрасте Рокки Сэдлера можно было сказать лишь то, что он уже не юношеский, но угадать количество лет было невозможно. Просто невозможно. И этот человек очень нравился Стилу. Он протянул руку.

– Рокки... Рад видеть вас, сэр.

– Похоже, ты в глубоком дерьме, малыш.

Лютер Стил пожал плечами.

– Наверное, можно и так сказать. Видимо, новый начальник попросит меня подать в отставку, как только сочтет, что со здоровьем у меня уже все в порядке.

– Ну, смотришься ты уже неплохо.

– Меня слегка помяло, когда ракета попала в президентский вертолет на крыше телефонной компании. Но сейчас я уже в нормальной форме. Как поживает ваша внучка, сэр?

– Отлично. И я тоже отлично. Ладно, теперь давай двигаться.

– Вы хотите...

– Мне уже доводилось ездить в Висконсин. Поверь мне, я знаю дорогу. Могу поспорить, что тебе не терпится.

– Увидеть семью? Да, сэр.

Стил кивнул и наклонился за своим чемоданом, но Рокки Сэдлер опередил его.

– Но я и сам могу...

– Я понесу.

Сэдлер с чемоданом в руках двинулся сквозь толпу к паркингу, и Стил понял, что лучше не спорить.

* * *

Джеффри Керни сидел у стойки и прихлебывал свой кофе. В зеркале на стене он мог видеть всех, кто входил или выходил из бара. Так же он мог слушать разговоры о том, что сейчас творится на дорогах. В этом баре обычно останавливались водители проезжавших грузовиков.

Что ж, сведения водителей совпадали с тем сообщением, которое он утром перехватил по радио: полицейские патрули на дорогах были спешно усилены. Все проезжавшие подвергались тщательному обыску и допросу, а также проверке документов. Машины обыскивали от колес до крыши.

При малейшем подозрении человека задерживали до выяснения. Как сообщалось, полиция разыскивала членов банды "патриотов", которые преднамеренно убили девятерых людей на ферме к югу от Лейк Сьюпериор.

Официантка принесла Керни горячий сэндвич с ростбифом. И он, и жареная картошка на тарелке выглядели весьма аппетитно. Даже пахли как надо. Возможно, голод притупил чувства.

Керни ел с энтузиазмом. Сытым он почувствовал себя лишь когда пил третью чашку кофе и доедал кусок яблочного пирога. Затем он закурил сигарету и навострил уши, прислушиваясь к разговору, который вели несколько водителей за его спиной.

– ...спросил легавого, в чем тут дело.

– А он что?

– Сказал, что если я не заткнусь, он меня задержит по подозрению. Черт побери, Дик, да во что же превращается эта страна?

– А я там думаю, что никакие не "Патриоты" завалили тех девятерых на ферме. Это сраные "освободители", гадом буду. А может, вообще никого не убивали? Может, легавым просто нужен повод, чтоб вволю похозяйничать на дорогах?

– Ну, да, к тому идет. Я читал, что Маковски собирается провести через Конгресс закон, по которому каждый гражданин обязан будет носить при себе удостоверение личности. Говорят, что это поможет ограничить передвижение по стране ФОСАвцев и "Патриотов" и будто бы так будет легче их арестовать. Ну, кто-нибудь когда-нибудь слышал подобную чепуху? Дерьмо это все, вот что я думаю.

Керни сильно сомневался, что в этом вопросе кто-то будет спорить с водителем. По крайней мере, Роман Маковски это действительно настоящее дерьмо. Решил он, видите ли, переделать национальное самосознание людей. Да один запрет на оружие чего стоит! Маковски назвал события, благодаря которым он попал в Белый дом, беспрецедентной национальной трагедией. Керни невесело усмехнулся. Что ж, по крайней мере в этом одном нынешний президент прав.

Разговор внезапно прервался, и Керни поднял голову от чашки. В зал вошли четверо полицейских. Со стороны кухни появились еще двое. На плече у них висели карабины М-1 времен второй мировой.

Несколько водителей недоуменно встали на ноги. Официантка, стоявшая недалеко от Керни, уронила поднос с пластиковыми стаканчиками. И замерла, глядя на вошедших.

Один из полицейских – краснолицый мужчина лет пятидесяти – прокашлялся и сказал:

– У нас есть основания полагать, что убийца или убийцы тех девяти человек на ферме могут находиться в этих местах. Прошу прощения, что прервем ваш отдых, парни, но нам нужно проверить ваши документы и наличие оружия. Если вы невиновны, вам нечего бояться. Но если да, то советую сознаться сразу. Здание окружено, так что и не мечтайте смыться.

Внезапно Керни вспомнил фразу, которую произнесла женщина-"освободительница" на ферме до того, как началась стрельба. Он был так занят ликвидацией боевиков за домом, что тогда совершенно не обратил внимания на ее слова.

Керни отхлебнул кофе и наблюдал в зеркале, как полицейские приступают к обыску людей.

Да, тогда та баба крикнула что-то вроде "Подохните оба, Хэрриет и Томми". В тот момент Керни пропустил эту фразу мимо ушей, подумав, что она имела в виду Тома, мужа Хэрриет, которого решили наказать за нарушение дисциплины.

Но слово "томми" могло означать и совсем другое. Ведь так американцы пренебрежительно называют англичан.

Керни погасил окурок в пепельнице. Он все больше убеждался в том, что кто-то из связных в Канаде – а может, даже в Лондоне – работает на ФОСА. Если эти полицейские пришли за ним, он будет знать наверняка, что его легенда подорвана. Если нет, он просто будет знать, что произошла ограниченная утечка информации, но его миссия остается тайной.

Ну как еще объяснить то, что за день до его прибытия был убит отец Хэрриет – его контакт? А затем произошло нападение на ферму. Слишком много совпадений. И это слово "Томми"...

– Теперь вы, сэр. Прошу вас встать.

Керни взглянул в зеркало и улыбнулся. Пользуясь своим лучшим американским акцентом, он простодушно спросил:

– Кто, я?

– Да, вы.

Керни встал.

– Положите ладони на стойку, сделайте шаг назад и наклонитесь немного.

Полицейский был на голову ниже Керни. Джеффри внимательно посмотрел ему в лицо. Было бы несложно завладеть его карабином – предохранитель оставался поднятым.

Керни выполнил требование, но постарался сделать это несколько неловко, чтобы никто не догадался, что ему уже приходилось проделывать подобные телодвижения.

– Эй, – буркнул он, – а как насчет прав человека? Или у вас есть ордер?

– Если не закроешь рот, то будет и ордер, – ответил полицейский. – Да наклонись, я сказал, что, спина не сгибается?

Керни подчинился. Сейчас он был без всякого оружия, но понял – по манере полицейского производить обыск небрежно чувствовалось, что он уже устал от этого – что даже если бы при нем был небольшой пистолет, умело спрятанный, то его бы не обнаружили.

Наконец обыск закончился.

– Покажите-ка ваши документы.

Керни медленно принял нормальную позу и сунул руку в карман пальто. Бросил бумажник на стопку.

– Покажите водительские права.

У Керни была лицензия штата Техас, ибо такие номера стояли на машине. Разрешение на оружие и еще одни права были спрятаны в автомобиле вместе с оружием.

– Так ты техасец, да?

– Я живу там. Но я не коренной техасец.

– А где же вы родились? – полицейский посмотрел на лицензию. – Мистер Хауторн?

– В Чикаго.

– Я бывал в Чикаго...

– Да и я тоже.

– И в какой части города вы проживали?

– В Саутсайде. А что, есть и другие?

Полицейский рассмеялся.

– А чем сейчас занимаетесь?

– Пока я в отпуске, вот и приехал проведать старые места.

– Путешествуете один?

– Да.

– А кем вы работаете?

– Аналитик по вопросам безопасности, – соврал Керни.

– В смысле – охраняете и все такое?

– Нет. Делаю анализ финансовых обязательств, платежеспособности и все такое.

– Ну, хорошо. Покажите что-нибудь в подтверждение ваших слов.

Керни вытащил кредитную карточку с именем Уильяма Хауторна и протянул полицейскому.

– Подойдет?

– А где регистрация и страховка на машину?

– В "бардачке".

– Машина ваша?

– Моя.

– В "бардачке", говорите?

– Да. Что, пойти принести?

– Не выпендривайся, – буркнул полицейский и положил права и кредитную карточку на край тарелки, где лежал недоеденный Керни яблочный пирог.

Джеф промолчал.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал легавый. – Не превышайте скорость.

– Постараюсь, – кивнул Керни.

Полицейский переместился правее и принялся за следующую жертву. Женщин, правда, не обыскивали, но заставляли выкладывать содержимое сумочек. Керни снова присел на свой стул. Кофе уже остыл. Он взял свои документы, вытер их салфеткой, положил в бумажник и спрятал его в карман.

– Эй, милая, принесите мне еще кофе.

– Одну секунду.

Официантка вернулась с кофейником и налила дымящийся напиток в чашку.

– Еще что-нибудь?

– Заберите это, пожалуйста, – указал он на свою тарелку с пирогом.

Девушка убрала тарелку.

– Спасибо.

Керни продолжал наблюдать за происходящим, попивая кофе. Итак, даже если была утечка, его внешность еще не известна полиции. Как и фальшивое имя, которым он пользовался.

Полицейский вел себя достаточно вежливо, однако Керни не очень нравилось подвергаться обыску, да еще и в стране, называющей себя свободной. Это можно было бы понять в коммунистической Восточной Европе, в некоторых частях Азии, Африки, Латинской Америки, но здесь, в США? Никогда.

Керни присмотрелся к полицейским повнимательнее. Похоже было, что и они не в восторге от того, что им приходится делать.

Керни часто доводилось бывать в Соединенных Штатах. Иногда проездом, иногда по делам. Однажды он даже провел здесь отпуск и был очарован окрестностями Альбукерке. Но в последнее время он – да и не только он заметил, что в этой стране что-то явно меняется к худшему.

В Соединенных Штатах Америки поселился страх.

Керни вздохнул и сделал глоток кофе.

Глава седьмая

Пэтси Альфреди, Митч Даймонд и некоторые другие "патриоты" стояли вокруг нее. Роуз Шеперд засунула руки в карманы своей куртки.

– Если они думают, что деморализовали нас, когда похитили Дэвида, то они ошибаются. И мы скоро их в этом убедим. Помнится, мы планировали визит в тот гараж, который боевики используют...

– Подожди, Рози, – перебила Пэтси.

– Что?

– Но мы ведь решили отложить операцию, пока не выясним больше деталей насчет охраны. Ты знаешь, что иногда там находится всего полдесятка людей, а иногда и полсотни. Можно залететь.

– А за Дэвидом вы бы туда пошли?

Вопрос был не очень этичный. Рози это знала, но все же задала его.

Пэтси облизала губы.

– Ну, так когда выдвигаемся? – спросила она после паузы.

Роуз посмотрела на часы.

– Час времени. Напасть надо до обеда, еще час уйдет, чтобы добраться до места. План мы уже обсуждали многократно, но теперь сделаем это еще раз. Соберите всех людей у склада через десять минут.

С этими словами она развернулась и двинулась к небольшой палатке, которую до недавнего времени делила с Дэвидом.

Роуз снова чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а к горлу подступает комок. Она негромко всхлипнула, откинула полог и вошла в палатку. Ей просто необходимо было немного поспать. Но еще более необходимо для нее было нанести удар по ФОСА.

Она достала из ящика пистолет Дэвида, "Орла пустыни". Это оружие сорок четвертого калибра было очень тяжелым, но Роуз не чувствовала веса, когда взяла его в руку. Когда-то Руфус учил ее стрелять из этой штуки. Теперь пригодится.

Этот пистолет принадлежал Руфусу Барроусу. Он никогда не расставался с ним с тех пор, когда заместитель начальника полиции Метроу Ральф Камински выгнал со службы своего лучшего полицейского – а Руфус был лучшим – за то, что тот попытался противостоять ФОСА. Барроусу пришлось скрываться и действовать из подполья, как и многим "патриотам".

А потом был этот бой на "Плант Райт", когда ФОСАвцы едва не устроили атомную катастрофу. Руфус и Дэвид вдвоем сумели помешать им, но от полученных ран Барроус скончался.

Дэвид взял пистолет себе. Роуз знала причину такого поступка: это оружие было для Холдена словно жезл предводителя, утверждавший его в роли лидера. А также служило постоянным напоминанием о человеке, который погиб, сражаясь со злом.

Роуз поднялась на ноги и остановилась посреди палатки. Укрепила на бедре кобуру для "Орла" и сунула в нее пистолет. Накинула пальто, поскольку было прохладно, положила в карман две запасных обоймы на восемь зарядов каждая. Потом облизала пересохшие губы.

Десять минут уже должны были истечь.

Пора было идти к складу, чтобы выработать окончательный план операции.

Роуз двинулась к выходу.

– Дэвид, – еле слышно шепнула она.

Глава восьмая

Дэвид Холден практически сжег бедного кролика в процессе приготовления. Кролика, которого подстрелил из своего лука. Отец когда-то научил его, что на кроликов надо охотиться после первого мороза. Холден давным-давно не ходил на охоту, но запомнил, что если зверь будет добыт до первого мороза, то тушку следует перед употреблением подержать в холодильнике. Чтобы исключить возможность заражения болезнетворными микробами. Впрочем, еще никогда в жизни Дэвид не заболел, отведав крольчатины.

А поскольку ни мороза, ни холодильника под рукой у него не было, он совершил другой вид санитарной обработки – пережарил мясо.

– Хорошо пахнет.

– По вкусу будет похоже на цыпленка. По крайней мере, так было в моих краях. А ты выглядишь уже лучше, Мария.

– Голова все еще болит, но не так сильно. Я уже поправляюсь. И это я должна была готовить пищу. Ты охотился, ты принес дрова...

– Извини, что так много дыма.

Он отгонял дым от костра в заднюю часть пещеры, чтобы Мария не задохнулась и чтобы не так было заметно с воздуха. Пещеру он исследовал и знал, что она тянется еще ярдов на пятьдесят и заканчивается тупиком. Летучих мышей Холден не обнаружил.

– Из тебя вышел бы хороший врач, – сказала девушка.

Дэвид рассмеялся. Он имел степень доктора философии и специализировался в истории. Все, что Холден знал о медицине, он почерпнул из курса, который прошел в спецвойсках.

– Ты очень добра. Если мы хорошенько подкрепимся сегодня и поспим ночь, то утром можем снова сесть на лошадей. Надо все же поискать лодку. Но если ты еще не в состоянии пуститься в путь – мы подождем, ничего страшного. Пока нет никаких признаков того, что они ищут нас именно здесь.

Это была ложь, но ложь во благо. Холден хотел, чтобы Мария правильно оценила состояние своего здоровья и не сорвалась с места слишком рано. Это ничего бы не дало, кроме лишних проблем. А несколько часов задержки не стоят того, чтобы рисковать ее жизнью.

– Надеюсь, что кролик тебе понравится.

– Я ужасно голодна. Но и так твой кролик мне бы понравился, Дэвид.

Наконец он решил, что мясо уже достаточно прожарилось. С помощью ножа Холден перенес тушку на подстилку из листьев, приготовленную заранее.

– Расскажи мне о своей женщине, – попросила вдруг Мария. – Я любопытная? Так это говорится?

Холден взглянул на нее через плечо.

– А что ты хочешь о ней узнать?

– Ее зовут Розита?

Дэвид усмехнулся.

– Нет, Рози. По-настоящему, конечно, – Роуз, и думаю, что она окрысилась на меня, когда я первый раз...

– Окры... что?

– Окрысилась. То есть разозлилась. Обиделась. Поначалу ей не нравилось, когда я называл ее Рози, но теперь другое дело. Она была полицейским.

– Полицейским?

– Ну, полицейской, точнее сказать. Да... Детективом. Она обращается с оружием лучше многих мужчин, да и в рукопашной никому не уступит. Она очень красивая.

– Ты очень любишь ее, Дэвид. Это видно по твоим глазам, по голосу.

Холден поднялся и отнес девушке часть кролика на подносе из листьев.

– Ты можешь сесть?

– Si...

Медленно, осторожно Мария приподнялась и села на ложе из одеял и одежды.

– Ой! Mucho calor!

– Ну, ясно. Еще моя мама говорила: зачем тогда жарить, если пища не будет горячей? Ешь осторожно.

Холден вернулся к огню и взял свою порцию кролика. Он отрезал себе кусок и вернулся к Марии, сел рядом. Мясо пахло не совсем так, как то, что Элизабет покупала в супермаркете, и явно было пережарено. Но Дэвид был настолько голоден, что его не смущали подобные мелочи.

– А ты хоть немного разбираешься в рыбе?

– О, да. Мой отец – когда я была маленькой – брал меня с собой на рыбалку.

– Ты будешь есть рыбу из этой реки, к которой мы пробираемся? Я имею в виду – достаточно ли чистая там вода?

– Я не знаю названия рыбы, но местные люди ловят тут постоянно и еще никто не заболел, и по виду я могу определить съедобную рыбу.

– Отлично, – улыбнулся Холден. – Как только у нас появится возможность, мы это сделаем. Я наловлю побольше, а ты скажешь, что надо выбросить.

– Esta bien,* Дэвид. Ты думаешь... что...

______________

* Esta bien (исп.) – хорошо.

– Что мы отсюда выберемся?

Послышалось ржание лошади. Холден положил свое мясо на "поднос".

– Конечно, милая. Я уверен.

Он поднялся, взял М-16 и двинулся к выходу из пещеры.

– Мы обязательно выберемся.

Где-то вверху слышались приглушенные, слабые звуки вертолетного пропеллера. Мария со своего места ничего разобрать не могла. Это хорошо.

Аппетит у Холдена внезапно пропал, но он сказал себе, что поесть надо в любом случае.

* * *

Машин на дороге становилось все больше, и теперь они медленно продвигались в сплошном потоке.

Наконец подозрения Лютера Стила подтвердились – он увидел причину пробки. Полицейский блок перекрывал шоссе на границе между Иллинойсом и Висконсином. Сотрудники из подразделений двух штатов останавливали автомобили по обе стороны границы.

Стил посмотрел на Сэдлера.

– Слушай, давай-ка сюда свою пушку.

– Пушки, Лютер.

– Ну, пушки. Я скажу, что это мое оружие. Мое удостоверение должно нам помочь.

Над шоссе завис вертолет. Стил поднял голову. Он несколько удивился, увидев на машине опознавательные знаки Национальной гвардии.

– Ты очень добр, Лютер, – Сэдлер улыбнулся. – Но когда я в деле, я всегда предпринимаю некоторые контрмеры против возможных неудобств. Мои стволы надежно спрятаны. Чтобы их найти, придется просветить машину рентгеном. Это я гарантирую.

– А когда начались эти дорожные проверки?

– С того дня, когда сработала эта чертова ракета и погиб вице-президент. Не знаю, был ли прямой приказ Маковски или это инициатива местных властей, но во многих штатах сейчас творится такое.

Сэдлер усмехнулся.

– Ничего, это скоро закончится. А мы в любом случае проедем. У них слишком мало людей, чтобы держать их тут круглосуточно, так что блок работает всего два-три часа в день.

– А зачем вертолет?

– Сам подумай.

Стил подумал.

– Видимо, он следит, не попытается ли кто-нибудь избежать проверки. Тогда будет послана машина...

– Правильно соображаешь. Но все равно объехать пост довольно несложно. Помозгуй еще.

– Наверное, если в машине обнаружат сканер, то владельца арестуют без всякого, да?

Лютер заметил, что аппарат, ранее стоявший в машине Сэдлера, теперь отсутствует.

– Твой тоже спрятан?

Рокки усмехнулся.

– Просто не вздумай включить радио, когда будешь болтать с легавыми.

– Все ясно, – кивнул Стил.

Сэдлер закурил сигарету.

– А тебе никогда не приходило в голову, – спросил он, – что, возможно, Маковски нужно нечто большее, чем просто развалить оперативную работу в Метроу?

– А что на этот счет думает мистер Серилья?

Рокки покачал головой.

– Он разделяет мои опасения насчет тебя и остальных. Подумай минутку. Маковски, можно сказать, перекрыл Руди кислород, и он хочет, чтобы такое положение сохранялось. Если вы, агенты, останетесь в живых, – особенно ты вы можете подтвердить все, что скажет Серилья. Например то, что президент дал ему четкий приказ продолжать работу и возглавлять Бюро.

– Откуда вы знаете?

Сэдлер оскалился в улыбке.

– Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять, если Руди связался со мной и попросил помочь. Первый раз. Когда я узнал, что Серилью выгнали с работы, то смекнул, что президентские директивы теперь нескоро будут выполнены. Но шанс все же есть. А вот если, скажем, тебя ухлопают, а дело это свалят на "Патриотов", что тогда?

Распишут все так, словно эти фанатики покусились на государственные структуры и такое прочее. Тогда они крепко возьмут за горло твоего шефа и моего друга. И кто сможет им помешать? Когда президент умрет, Маковски воспользуется ситуацией и станет полным самодержцем, оправдываясь тем, что хочет спасти страну от насилия. А таким людям, как ты, это явно не понравится.

– А таким, как вы, мистер Сэдлер?

– Меня труднее прижать. Я уже отправил дочь к родственникам, в глушь. Она, правда, долго кричала насчет кучи работы в университете, но я все же добился своего. Теперь они не смогут никак влиять на меня, разве что возьмут самого старика Рокки. Короче, на твоем месте я бы взял семью, Лютер, и лег пока на дно.

– Что вы имеете в виду? Бегство?

– Они обязательно попытаются достать тебя, сынок.

По мере продолжения разговора, Стил чувствовал себя все более неуютно.

– Но пока постарайся об этом не думать. Им нужен ты, а не твоя родня. Жена и дети могут лишь послужить приманкой, чтобы заполучить тебя. Но они вынуждены будут спешить, так что у тебя нет времени сейчас поднимать шумиху в прессе. Если, конечно, вообще хоть одна газета теперь осмелится напечатать правду. Поэтому они попытаются достать тебя, когда ты уже будешь с семьей.

– Но их охраняют люди из спецгруппы.

– Да, на этих парней, как и морских пехотинцев, можно положиться. Но сколько их там?

Стил смотрел на дорогу.

– Шестеро. Дежурят в три смены по два человека.

– Ну, а если они нападут, когда все шестеро будут на совещании, обсуждая, как лучше защитить тебя? Или вообще ударят такими силами, что неважно, сколько их там будет?

– Вы предлагаете...

– Я предлагаю нечто, чего ты не сделаешь, сынок. Знаю. Поэтому если не будет возражений, я чуток задержусь в Висконсине. Скажем, до тех пор, пока они не придут тебя убивать. Если я буду поблизости, твои шансы заметно вырастут.

Стил молча посмотрел на него. В устах другого человека эти слова были бы чистой бравадой. В устах Рокки Сэдлера они были простой констатацией факта.

– Спасибо. Но я надеюсь, что вы ошибаетесь. Если бы я думал, что правительство – или хотя бы отдельные его члены – могут убить человека и его семью, чтобы...

– Чтобы скрыть правду, Лютер. Ради этого некоторые люди готовы на все.

Сэдлер выждал, пока между ними и впереди идущей машиной окажется ярдов двести, но потом добавил скорости. Стил взглянул на часы. Видимо, прохождение поста займет еще много времени.

– Я согласен, – сказал Сэдлер, – что ты хорошо умеешь сражаться с преступниками и защищать людей. Но вот что касается твоей собственной защиты или понимания методологии власти, то тут ты очень наивен. Тобой займется не правительство, а Роман Маковски. И что бы ни случилось, у него будет столько посредников, что потом никто не сможет предъявить ему обвинение.

Люди, которые стремились к диктатуре, не останавливались перед тем, чтобы истребить половину населения страны, если это было им выгодно. Для них убить черного эфбээровца и его семью что раз плюнуть. Если придется одновременно пристрелить одного-другого легавого, это их тоже не смутит. Не строй иллюзий. А если ты выживешь, у тебя будет шанс повести свою игру. Стоит ли умирать героем, никому ничего не доказав?

– Как вы умеете ободрить человека, мистер Сэдлер. Вы будете душой общества на любой вечеринке.

Сэдлер приоткрыл окно и выбросил окурок.

– На вечеринке, на похоронах – мне все равно. Я навидался этих церемоний больше, чем достаточно.

Глава девятая

Река Чартер перерезает восточную часть Метроу, словно открытая рана. Когда Роуз в детстве выбиралась сюда с отцом, кое-где эта рана уже начинала гноиться кучами мусора и масляными разводами. Но сейчас вода здесь была значительно чище; она даже пахла водой.

В первый раз тогда она спросила у отца, морща нос от невыносимого смрада:

– Папа, что это тут так воняет?

– Люди иногда забывают, что природу надо любить, дочка. Ты ведь никогда не видела, чтобы животные облегчались в реку, а люди это делают. Они сначала бездумно загрязняют воду, а потом жалуются, что приходится жить возле болота.

С тех пор Роуз не задумывалась об этих словах, но теперь поняла, что ее отец оказался настоящим пророком. Это выяснилось, когда люди уяснили себе важность экологической проблемы. К сожалению, мистер Шеперд не дожил до этого.

Пакгауз, который ФОСА использовал в качестве гаража, находился на островке площадью в две квадратные мили в старом промышленном районе Метроу. С берегом островок соединял мост.

Предприятия здесь давно уже не работали, лишь сдавались в аренду под склады и хранилища какие-то полуразрушенные строения. А мост был разводной, чтобы по реке могли проходить не только баржи, но и суда покрупнее. Смотритель моста размещался в будке со стороны пакгауза.

Из-за этого моста – точнее, из-за того, что ФОСА мог с легкостью контролировать его – Холден в свое время и отложил операцию.

– Но почему мы не можем нанести удар сразу? – часто спрашивала его Роуз.

– Потому что мы не можем атаковать с их стороны, если не воспользуемся катерами или водолазами; водолазного оборудования у нас нет, а катера поднимают слишком много шума. А если мы сунемся туда на весельных лодках и нас заметят, то просто перебьют как уток. Не забывай, на операцию пойдет не подразделение спецназа, а несколько ветеранов Вьетнама, несколько бывших полицейских, служащие банков, домохозяйки, механики и слесари. Все ясно? Нет, единственный способ – это попытаться малыми силами захватить будку смотрителя, удержаться там, не вызывая подозрений, а в нужный момент развести мост. Тогда все они, голубчики, окажутся в зоне нашего огня, и деваться им будет некуда. Другого пути нет. А поскольку количество людей в гараже каждый день разное, мы не можем выбрать подходящее время. А ведь если мы направим туда большой отряд, чтобы справиться со значительными силами противника, нас наверняка заметят, поскольку пересечь мост и захватить будку можно лишь днем. Ночью полицейские и военные вертолеты часто летают вдоль реки, и если они нас увидят – это конец.

Роуз выбрала для операции шестерых "патриотов", включая себя. Пэтси Альфреди возглавила группу, которая должна была прикрыть отход диверсантов со стороны города.

Остальные пять человек в ударном отряде были мужчинами. Все вызвались добровольно, иначе Роуз бы не согласилась; впрочем, желание идти выразила половина лагеря. Пришлось выбирать.

Все пятеро прошли хорошую подготовку в армии, один даже служил в морской пехоте. Все были проверены в предыдущих операциях. Никто из них не был женат и не имел детей.

И вот теперь Роуз сидела вместе с ними на борту грузовичка.

– Гарри, ты возглавишь вторую группу и поведешь ее, как только получишь от нас сигнал, что будка захвачена.

Гарри – высокий чернокожий мужчина тридцати восьми лет – кивнул.

– Покажете флажком на крыше будки – качнете вверх-вниз.

– Хорошо, – согласилась Роуз.

Потом она повернулась к двоим бойцам, которые должны были идти с ней через мост. Они были одеты в черные армейские комбинезоны. Роуз взглянула на часы.

– Выступаем через две минуты. Перейдем мост и обойдем будку с тыла. У нас будет достаточно взрывчатки, чтобы взорвать мост, но делать это можно лишь если не останется другого выхода, чтобы прижать тех ублюдков из ФОСА. Поэтому, Боб...

Она взглянула на высокого рыжеволосого парня.

– Держи заряды наготове, но ничего не предпринимай без моего приказа. Если меня убьют – командует Гарри. Он мой заместитель.

Боб кивнул.

– Заряды мощные. Мне понадобится примерно три минуты, чтобы их установить. Они сорвут петли со своей стороны, и мост готов. Повторяю, если кто-то окажется поблизости от того места, – он труп.

– Ясно, – сказала Рози. – Итак. Боб, Мо, мы берем под контроль мост, ждем сумерек и даем сигнал. Гарри со своими подходит и располагается за гаражами. Когда боевики начнут покидать здание и мы увидим, что большинство уже на улице, мы разводим мост, и Мо – с помощью Боба – открывает пулеметный огонь.

Пулемет был захвачен у ФОСА несколько недель назад.

– Боб и Мо прижмут их очередями, так что Гарри со своей группой будет иметь свободный доступ в гараж. Мы постараемся убить как можно больше этих ублюдков, а Гарри тем временем угонит машину. Как только заряды будут готовы к взрыву, они дадут нам радиосигнал об этом. Людей на мосту мы забросаем газовыми гранатами.

Они решат, что мы собираемся атаковать, но мы не будем поднимать мост. Они воспользуются этим и пересекут разделительную линию. По крайней мере, я надеюсь на это. Тогда Пэтси откроет по ним огонь со своей стороны, тоже стараясь уложить побольше боевиков. А мы прыгаем в машину, которую раздобудет Гарри, и даем газ на полную. Когда мы пересечем разделку моста, Гарри взорвет свои заряды там, а также те, которые предварительно заложит вокруг гаража. Таким образом мы разворотим все это осиное гнездо. Есть вопросы?

– Это ты сама все придумала, Рози? – спросил Гарри.