Текст книги "Побег из гарема (Они называют меня наемником - 7)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Фрост еще не знал, что он будет говорить, но решил не играть в прятки, а выражаться максимально ясно.

Трубку поднял мужчина и сообщил, что Фрост разговаривает с представителем фирмы, специализирующейся на торговле коврами. Капитан почувствовал, что скоро его начнет тошнить от обилия продавцов ковров.

– Моя фамилия Фрост, – сказал он. – Мне нужно поговорить с одним из ваших сотрудников, Шарифом Абдусалемом. Несколько лет назад мы с ним встречались на... международной ярмарке. Дело в том, что глава вашей компании – я бы назвал его президентом – находится в опасности. Я могу помочь ему избежать ее, но сначала мне необходимо поговорить с Абдусалемом. Скажите ему, что звонит парень с одним глазом, с которым он был в Женеве. Тот, который все время шутил.

Мужчина на другом конце провода пробормотал что-то, и Фросту даже показалось, что связь прервалась. Прошло несколько минут, и когда капитан уже собирался попросить телефонистку повторить вызов, трубка внезапно ожила.

– Шариф Абдусалем слушает, – сказал глубокий приятный голос с сильным акцентом.

– Шариф? Это Хэнк Фрост. Вы помните меня?

– Я помню ваши шутки, приятель. И слышал, что недавно у вас возникли некоторые проблемы с властями одной соседней страны. Вероятно, вы хотите отдаться?

– Отдаться? А, вы имеете в виду – сдаться. Нет, не хочу, – автоматически ответил Фрост. – Я не совершил никакого преступления. Я все вам расскажу позже. Насколько свободно мы можем говорить?

– Не очень совсем, – после некоторого раздумья ответил Абдусалем.

Фрост подумал, что с английским у египтянина стало хуже. Наверное, не было практики в последнее время.

– Вы поняли, кого я подразумевал под президентом торговой компании? Тот парень сказал вам?

– Он сказал, что вы сделали интересный намек. Думаю, мне понятно, о ком вы говорили. Его ждет опасность?

– Да, такая же опасность, как и та, которую мы тогда устранили в Женеве. Это очень серьезно. Если мы не успеем принять меры до послезавтра, в Долине...

– Не говорите. Я знаю место, которое вы хотите называть. Где мы можем встретиться?

Фрост несколько секунд напряженно раздумывал.

– Сколько времени мне понадобится, чтобы с Крита попасть в Тель-Авив?

Абдусалем помолчал, а потом ответил:

– Нейтральная территория, да? Очень хорошо. Вы можете прибыть на место еще сегодня вечером. Я буду находиться в баре моего отеля в течение ночи и вечера.

Он продиктовал Фросту название гостиницы.

– Да, я знаю этот отель, – сказал капитан.

– Очень хорошо. Тогда будем встречаться сегодня вечером.

В трубке раздались гудки.

Фрост понимал, что сейчас Абдусалем запустит в ход всю свою машину, чтобы выяснить, кто или что может угрожать Президенту. Он считал агента египетской службы безопасности одним из самых компетентных людей в этой области, несмотря на его кажущееся добродушие и мягкий, почти сонный голос. Внешность часто бывает обманчива.

Что ж, оставалось надеяться, что египтянин оправдает высокое мнение о нем.

– Мехмет! – крикнул Фрост. – Мне сегодня нужно быть в Тель-Авиве. Вы можете это устроить?

Он двинулся вниз по ступенькам, направляясь в спальню, чтобы разбудить Луизу Канаретти.

Он с сожалением подумал о том, что этой ночью ему уже наверняка не придется спать.

Глава восемнадцатая

Фросту всегда нравился Тель-Авив, а сейчас особенно. Ведь если и было в мире какое-то место, свободное от агентов шейха Али Хасана Фудани, так это именно Израиль.

Правда, был один существенный минус – пришлось оставить на Крите оружие. Однако здесь Фрост ничего не мог поделать и пришлось подчиниться обстоятельствам.

Он устроился в том же отеле, что и Абдусалем, воспользовавшись очередным комплектом фальшивых документов на себя и Луизу Канаретти, которые с легкостью достал где-то незаменимый Мехмет.

"Такого человека очень полезно иметь под рукой", – подумал довольный Фрост.

И вот новоиспеченные мистер и миссис Штреберг вышли из своего номера и по лестнице – Фрост не доверял эскалаторам после одного неприятного случая спустились на первый этаж, где размещался бар.

Капитан не знал, под каким именем живет в гостинице Абдусалем, но это не имело большого значения.

Людей в баре было довольно много, и он выглядел как любое подобное заведение от Манхэттена до Сингапура, с обшитыми деревом стенами, неярким освещением и кондиционерами, очищающими воздух от избытков табачного дыма.

Фрост, ведя девушку за руку, вошел в помещение и двинулся через зал, оглядываясь по сторонам. Он направлялся в дальний конец бара, где было несколько отдельных кабинок. Капитан догадывался, что Абдусалем, скорее всего, будет находиться именно там, ибо стены кабинок давали хоть какое-то ощущение изоляции.

Внезапно Фрост остановился и крепче сжал руку девушки. Она повернула к нему голову, в ее глазах было удивление.

– Это он, – негромко сказал Фрост и двинулся к одной из кабинок, где за столиком сидел высокий смуглый мужчина с густыми усами и бокалом мартини в руке.

– А вы все сохраняете дистанцию, – с улыбкой сказал ему Фрост, – Все так же выглядите на десять лет старше меня.

– И я вижу вас, каким ожидал, – тоже с улыбкой ответил мужчина. – Но не буду вспоминать прошлое, потому что с нами присутствует дама.

Абдусалем поднялся на ноги и протянул руку Фросту. Капитан пожал ее. Египтянин посмотрел на девушку.

– Это Луи, – представил ее Фрост.

– О, какой красивый имя. А меня зовут Шариф. Пожалуйста, давайте присядем и будем заказывать выпить.

Фрост усадил Луизу на стул между Абдусалемом и собой, а потом и сам дал отдых ногам. Египтянин подозвал официанта, девушка заказала джин с тоником, Фрост – чувствуя, что надо повторить курс лечения – двойное виски со льдом, а Абдусалем остался верен мартини.

– Кажется, мусульманам нельзя употреблять алкоголь? – спросил Фрост с улыбкой. Абдусалем засмеялся.

– А евреям нельзя ничего делать в субботу. Но это их очень мало беспокоит, когда надо провести военную операцию.

– Ребята, вы всегда так начинаете разговор? – осведомилась Луиза Канаретти, делая глоток из своего бокала.

Мужчины переглянулись, потом посмотрели на нее и все трое звонко рассмеялись.

– Вас хотят разыскать много-много людей, – сказал Абдусалем Фросту. – Вы это знаете?

– Да, – кивнул капитан. – Популярность – это приятная штука.

– Конечно, но если кто-то из них вас поймает, это будет уже очень неприятная штука.

– Послушайте, – снова не выдержала Луиза, – может все-таки поговорим о деле?

– Она права, – кивнул Фрост и поднял бокал, качнул его в руке, позванивая кубиками льда.

– Хорошо, – сказал Абдусалем. – Вы вспоминали о проблеме для президента моей компании, так? Можно говорить более определенно?

– Хочешь объяснить ему? – спросил Фрост у Луизы.

– Нет, лучше ты.

– Ладно, – кивнул Фрост и посмотрел на египтянина, – О переполохе в гареме вы уже слышали. Дело в том, что отец Луи нанял меня, чтобы вытащить ее оттуда. Девушку похитила банда торговцев "белыми рабынями" и продала шейху Фудани. Так же ее отец нанял Джули Пульман...

– Это та женщина-детектив? – спросил Абдусалем.

– Да. Она была детективом. Джули сумела проникнуть в гарем, чтобы предупредить Луизу, но там шейх приказал отрезать ей язык за то, что она назвала его трусом и палачом. Когда мы выбрались оттуда, Джули застрелилась.

– Это очень плохо, – с грустью покачал головой Абдусалем. – Совсем нехорошо, когда умирает молодая женщина. И она могла бы подтвердить вашу историю. Я бы поверил ей.

Сейчас мне трудно верить, что Фудани есть готов на покушение. О его моральные качества говорят очень плохо, но политический убийство лидера арабского мира...

– Слушайте дальше. Луиза видела, как он общается с двумя парнями, которые, вероятно, с большим уважением относятся к идеологии фашизма. И вот они-то и собираются убить Президента Е... вашей торговой компании. А я и мои люди – еще до встречи с Луи – видели, как эти двое в пустыне отрабатывали сценарий покушения.

Я показал девушке то место, и она сразу узнала Долину Царей. А ваш Президент готовится выступить там...

– Я знаю. Один мой хороший друг будет отвечать за его безопасность.

– Да, но Фудани ничто не остановит, – вмешалась Луиза. – Он псих, он хочет начать новую мировую войну. Эти его долболомы...

– Долбо... как? – переспросил Абдусалем.

– Ну, парни, фашисты, которые на него работают, будут переодеты в форму израильских коммандос.

– Ага, – сказал египтянин. – Значит, если нашего Президента убьют или даже нет, все равно обвинят израильтян. И тогда Фудани, который очень хочет начинать войну всех арабов против евреев, будет иметь хорошее... как это... козырь.

– Вот именно, – кивнул Фрост. – Но вопрос в другом: как мы можем помешать этому?

Он прикурил сигарету и принялся вертеть в пальцах свою верную подругу "Зиппо".

– Вы хорошо сделали, что пришли ко мне с таким сообщением, – сказал Абдусалем. – Но почему но "Моссад", почему не Интерпол?

– Я обдумывал такие варианты. Но у израильтян не хватило бы времени, чтобы как следует подготовиться. Ведь они граждане другого государства. А вы именно тот, кто нужен в такой ситуации, я бы сказал – среднее звено. Что же касается Интерпола, то у него вообще нет возможности вмешаться. Что бы они смогли? Начать расследование? Да они провозились бы с ним полгода, тем более, что Фудани уж постарался бы насовать им палок в колеса.

– Насколько вы уверены, что информация отвечает правде? – спросил египтянин.

– Но я же слышала своими ушами, – возбужденно приподнялась на стуле Луиза.

– Я уверен, – серьезно сказал Фрост. – Если они еще не изменили планы, то покушение состоится.

– А что должен делать я? – осторожно спросил Абдусалем.

Он взял бокал и допил мартини.

– Ну... – Фрост пожал плечами, Египтянин поднял руку.

– Когда вы сказали мне это по телефону, я приложил усилия, чтобы обеспечить очень большие меры безопасности, Наши агенты будут искать этих фашистов по всей стране и на границе. Я уже много сделать и еще больше буду делать.

Но... вы должны понимать меня. После стрельбы в гареме, если я скажу моему начальству, кто передал мне информацию, у него будут много подозрений, Трудно верить, что шейх Фудани – уважаемый человек – готовит такой большое преступление.

Я не могут быть способен уговорить нашего Президента не делать выступление, это не есть возможно. И я не могу очень сильно увеличить меры безопасности. Они и гак хорошие, и Фудани это конечно знает и понимает. И если они действительно хотят сделать покушение, то они придумали план, как обмануть нашу обычную охрану.

Египтянин изъяснялся довольно путано, но основное Фрост нее же понял. Он покачал головой.

– Так вы считаете, что у нас нет возможности как-то повлиять на ход событий?

– Да. Но только одна вещь есть. Вы и девушка видели тех людей и видели, как они... это... репетируют покушение. Я так сказал?

– Да, но если я ступлю ногой на землю мусульманского государства, и меня узнают, то мне конец, – ответил Фрост.

– Но не тогда, если вы помешаете убить Президента такой страны.

– А если мы не сможем этому помешать?

– Я буду сделать все, что могу, чтобы защитить вас.

– Черт возьми, – буркнул Фрост, гася сигарету в пепельнице. – Ну и ситуация...

– Ну что, Хэнк? – нетерпеливо спросила Луиза Канаретти.

Фрост посмотрел на нее.

– Ничего. Я бы лучше спустился в ад, но... у меня, кажется, нет выбора.

– Очень хорошо, – удовлетворенно произнес Абдусалем. – Сегодня ночью я буду делать много телефонных звонков и буду усиливать безопасность Президента. Завтра мы будем уезжать в Египет. У нас есть надежный дом, где вы и девушка можете оставаться. А потом...

– А потом, – перебил его Фрост, – я опять начну играть в прятки со смертью. Замечательная перспектива.

Он одним глотком допил свое виски и потянулся за новой сигаретой.

Глава девятнадцатая

"Возможно, думал Фрост, дом этот и надежен, но уж о комфорте говорить не приходится".

Он находился в пригороде Каира, недалеко от столицы, и представлял собой скорее скромную квартирку, в которой, вдобавок, не открывались окна. Зато они были снабжены пуленепробиваемыми стеклами и стальными жалюзи, опускавшимися изнутри.

Тут был кондиционер, телевизор, набитый продуктами холодильник, электрическая плита и ворох газет и журналов, от последних выпусков бульварной прессы до научных альманахов.

Фрост подумал, что это чтиво отражает вкусы и запросы обитателей домика, которые жили здесь до него.

Шариф Абдусалем отвез капитана и девушку на место и предупредил, что заглянет вечером, чтобы обсудить ситуацию, которая сложится к тому времени. Это означало, что в течение всего дня Фрост и Луиза вынуждены будут оставаться в добровольном заточении...

Им нельзя было покидать дом, ибо если бы Фроста узнали на улице, то немедленно арестовали бы. По сведениям египтянина, шейх Фудани уже обзавелся фотографиями капитана и Луизы и разослал их в полицейские управления всех исламских государств.

Сначала Фрост со скуки включил телевизор, но вскоре выключил его за бесполезностью – он не понимал ни единого слова на языке, на котором изъяснялись в Египте. Телевизор – неизвестно по каким причинам – принимал всего лишь одну местную станцию.

Фрост, словно тигр в клетке, расхаживал по комнате, время от времени заглядывая на кухню, чтобы проверить, как там Луиза. Наконец он вошел туда, прислонился спиной к холодильнику и открыл рот, чтобы спросить, чем это она занимается.

Но девушка опередила его. Она подошла к холодильнику и бесцеремонно отодвинула Фроста.

– Отвали, Хэнк.

Он послушно "отвалил", девушка открыла холодильник, взяла что-то и вновь закрыла дверцу. Затем преспокойно повернулась спиной к Фросту и посвятила все свое внимание кухонному столу.

Капитан пожал плечами и подошел ближе.

– Так что ты, собственно, делаешь?

– Я делаю нам завтрак. А ты что думал – атомную бомбу?

– Ага, – глубокомысленно изрек Фрост. – Значит, завтрак?

– А что, не похоже?

Луиза повернулась к нему, сжимая в руке нож для резки мяса.

– О нет, – с деланным испугом отшатнулся Фрост. – Я пошутил.

Девушка усмехнулась.

– Я тоже.

Он положил руку ей на плечо.

– Пойдем со мной на минутку.

– Но мясо подгорит...

– Выключи плиту.

– Тогда оно испортится.

– Пусть портится. Выключай.

– Ага, значит тебя я уже разогрела, а мясо пусть остывает?

– Соображаешь, – усмехнулся Фрост.

– А что, по телевизору ничего нет?

– Закрой рот.

Фрост обнял ее, взял сзади за волосы и легонько отогнул голову девушки назад.

– Так ты собираешься поцеловать меня или снять скальп? – спросила Луиза.

– А как ты думаешь?

Но Фрост не стал ждать ответа. Он впился губами в ее рот, прижимая девушку к себе. Она сунула левую руку за спину. Фрост чуть скосил глаза. Луиза пыталась выключить плиту.

Они, не разжимая объятий, прошли в маленькую спальню, девушка одним движением сбросила на пол покрывало с кровати. Фрост начал расстегивать рубашку, Луиза поспешила ему на помощь. Потом она занялась своей собственной блузкой. Сняла ее, бросила на стул, затем расстегнула замочек бюстгальтера, выпустив на волю упругие груди.

– Меня всегда восхищало, – заметил Фрост, – как это ловко у вас, женщин, получается.

– Практика, – буркнула Луиза.

– Я могу рассказать тебе одну историю... – начал капитан.

– От которой у меня волосы встанут дыбом? – перебила девушка. – Не надо. Если бы я хотела, чтобы мои волосы встали дыбом, то пошла бы не в спальню, а в парикмахерскую.

– Неужели там такое делают?

– Да. Это называется химическая завивка. Ладно, я готова.

Она расстегнула джинсы, молнию, сунула большие пальцы рук за пояс и стянула сразу и джинсы и трусики. Одежда упала к ее ногам. Луиза сбросила сандалии и высвободила ноги.

Фрост тем временем избавился от брюк и всего остального и сделал два шага навстречу девушке.

– Ну, а что теперь, Хэнк? – спросила она.

– Как что? Будем играть в карты, – с улыбкой ответил Фрост.

– Да, это мысль, – кивнула Луиза. – Но... Она бросилась вперед и обхватила его руками за шею, капитан положил ладони ей на бедра. Он прижал ее к себе и поцеловал. Так они стояли некоторое время, а потом, движимые единым порывом, опустились на кровать. Девушка легла на спину, Фрост склонился над ней, продолжая целовать и ласкать ее тело. Его пальцы гладили грудь, живот, бедра Луизы.

Он почувствовал, как ее руки сомкнулись у него на спине, наклонился и шепнул ей в ухо:

– Могу поспорить, что когда ты танцуешь с парнем, то тоже любишь задавать тон.

– Да, надо признать, – со смехом согласилась девушка.

Фрост резко взялся за нее, раздвинул ноги и навалился всем телом. Но Луиза не разжимала рук. Фрост снова шепнул:

– А знаешь, мне это нравится. Продолжай задавать тон.

Девушка улыбнулась и взялась за работу. Фрост тихо постанывал от удовольствия, прикрыв свой глаз.

И все-таки он решил, что хорошего понемножку, и если ему доведется танцевать с Луизой, то уж там тон будет задавать только он.

Глава двадцатая

Фрост всегда радовался новой паре обуви. Абдусалем привез ему и Луизе комплект одежды, чтобы они выглядели как туристы. И среди этого была пара мягких белых кожаных туфель. В самый раз на его ногу. Правда, Фрост не очень любил белый цвет, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Теперь он стоял перед зеркалом и оглядывал себя. Белые туфли, светлые полотняные брюки и белая спортивная рубашка с фирменным знаком на кармане. На шее висел японский фотоаппарат, но тут Абдусалем подчеркнул, что вещь казенная и выдана только на время операции. Повязки на глазу не было – вместо нее египтянин привез очки с тонированными стеклами.

Фрост надел их и вновь посмотрел на себя в зеркало.

– Неплохо, – пробормотал он, а потом вышел из спальни.

Луиза Канаретти – уже одетая – сидела в гостиной и разговаривала с Абдусалемом. На ней было желтое платье и белые сандалии. Рядом на столике лежала широкополая соломенная шляпка и сумочка.

Фрост посмотрел на египтянина.

– Ну, а что теперь?

– Мы будем ехать в Долину Царей. Я скажу вам по дороге, что я уже сделал. Сначала сядем в машину, а потом нас ждет вертолет. Вы уже были в Долине, Фрост?

– Нет, но не обижайтесь. Когда я был в Париже, то ни разу не видел Эйфелеву башню. А в Нью-Йорке даже не сходил посмотреть на Статую Свободы.

В неприметном автомобиле они проехали через окраину Каира. На небольшом служебном аэродроме их ждал военный вертолет. Фрост с интересом понаблюдал, как Луиза героически сражалась со своим платьем, которое поднимаемый винтами ветер пытался забросить ей на голову.

Капитан знал, что перелет будет долгим, а потому поудобнее расселся на скамье и прикрыл глаз. Абдусалем молчал, а Луиза Канаретти с благоговейным восторгом смотрела вниз, на древнюю египетскую землю. Ну, да понятно – она же была историком.

В домике, где они провели вчерашний день, Фрост нашел энциклопедию и несколько исторических книг на английском языке, и рано утром – когда Абдусалем еще не приехал, а девушка еще не проснулась – почитал немного, пытаясь восстановить в памяти названия и события, о которых когда-то рассказывали учителя в школе.

Фрост выяснил, что Долина Царей – известная также как Бибаль Эль-Мулюк вполне заслужила свое название. Здесь находились шестьдесят усыпальниц прежних правителей Египта, то есть шестьдесят были уже обнаружены, а сколько их еще хранила земля, никто не знал. Именно здесь раскопали могилу этого мальчика-царя, Тутанхамона, и только лишь одно это захоронение оказалось неразграбленным.

Фрост подумал, что все меры предосторожности и повышенная секретность, которую соблюдали египетские жрецы, в сущности, ничего не дали. Ведь большинство могил были разорены грабителями уже через несколько лет после захоронения.

Долина Царей была местом последнего земного пристанища фараонов в течение пятисот лет, начиная с пятнадцатого века до Рождества Христова. Богоравных правителей погребали тут вместе с их любимыми рабами, животными и драгоценностями, дабы те в загробной жизни – в которую свято верили древние египтяне – ни в чем не испытывали нужды.

Фросту было интересно, сумел ли хоть один из фараонов воскреснуть на том свете.

И тем не менее, могилы древних властителей были тесно связаны с современной жизнью. Вот и нынешний египетский Президент выбрал именно Долину Царей, чтобы со ступеней Луксорского храма произнести свою речь.

Этот храм был известен по всему миру благодаря своей замечательной архитектуре и грандиозным колоннадам. И речь Президента была обусловлена как раз завершением первого этапа реставрационных работ. Глава государства собирался говорить об истории Египта и международном значении этой страны как в стародавние времена, так и в современных условиях.

Вертолет летел вдоль русла Нила, великой египетской реки, долина которой была житницей империи фараонов, и параллельно Эс-Сахра Эш-Шаркия, Восточной пустыне, и направлялся в район, который в древности называли Верхним Египтом.

Фрост вспомнил, что правители страны носили двойную корону, символизировавшую единство Верхнего и Нижнего Египта.

Через некоторое время капитан задремал, его организм еще не пришел в норму после всех испытаний, которые ему довелось пережить в Акаране. Перед тем, как уснуть, Фрост вспомнил Джули Пульман и снова пообещал себе, что если выберется живым из очередной переделки, то обязательно приложит максимум стараний, чтобы расплатиться с шейхом Али Хасаном Фудани за то, что он сделал с Джули.

Фрост открыл глаз; Луиза Канаретти трясла его за плечо и кричала в ухо:

– Хэнк! Мы уже подлетаем!

Фрост зевнул, тряхнул головой, протер пальцами глаз и пожалел, что тут нельзя курить. Он потянулся и выглянул в иллюминатор. И застыл в изумлении.

Под ними развернулась величественная панорама Долины Царей, сверкал белоснежным мрамором в лучах яркого солнца знаменитый Луксорский храм. Фрост подумал, что все те фотографии древних строений, которые он видел, все фильмы на исторические темы не идут ни в какое сравнение с той картиной, которая сейчас открылась его единственному глазу.

Абдусалем тронул его за плечо.

– Скоро будем садиться, – сказал он. Фрост молча кивнул. Сейчас ему не хотелось разговаривать. По нескольким причинам.

Глава двадцать первая

Фрост подумал, что выступление президента – это для многих очень хорошая оказия. Люди везде одинаковы. Там, где собирается большая толпа, сразу возникают лоточники со своим товаром, который они громко расхваливают, музыканты с разнообразными инструментами, продавцы горячих и холодных закусок, напитков и сладостей.

Шум стоял невообразимый, и когда Фрост, Луиза и Абдусалем пробирались сквозь плотные ряды людей, египтянину приходилось почти кричать, чтобы его услышали:

– Вон там, смотрите, это трибуна. Скоро на нее будут подниматься министры и другие важные персоны. И Президент.

– Гляньте-ка, – сказала Луиза, – это же точная копия...

– Да, – буркнул Фрост, глядя на трибуну. – Но это настоящая, а копию мы видели в пустыне.

Он отметил, что убийцы отлично подготовились – их макет был выдержан до мельчайших деталей. Капитан вспомнил, что они даже установили в своем тренировочном лагере щит из пуленепробиваемого стекла, точно такой же, какой сейчас прикрывал подиум, на который поднимется Президент, чтобы произнести речь.

Фрост сказал об этом Абдусалему. Египтянин с сожалением покачал головой.

– Да, я согласен понимать, но пока у нас нет конкретных доказательств. Я не есть в состоянии быть в контакте с охраной Президента и отменить выступление или отложить его на другое время. Даже подиум передвинуть я не имею возможности.

– Так об этих фашистах вы ничего не выяснили? – спросил Фрост, протискиваясь мимо толстого мужчины, увешанного дешевыми наручными часами, словно новогодняя елка игрушками.

Он достал сигарету и закурил. Пряча в карман пачку "Кэмела", капитан увидел за изображением верблюда до боли знакомую пирамиду. Что ж, очень уместно.

– Мы не нашли людей, отвечающих какое описание вы дали, – ответил Абдусалем. – Никто такой не приехал в страну. Но пустыня есть очень большая и очень легко попасть в Египет... как это... нелегально.

И я хотел вас предупреждать, Фрост: если даже что-то будет случиться, все равно нам будет трудно доказать, что тут... как это... рукоприкладствовал шейх Фудани.

– Приложил руку, – машинально поправил Фрост.

– Да, я это хотел сказать. И эти люди, которые будут покушаться, они готовы на все, если пошли на такое дело. И если мы их арестуем, они не будут давать нам информацию, которую мы будем спрашивать. Они могут даже убить сами себя, что мы их не хотели арестовать. Как нам тогда будет доказывать?

– Замечательно, – прокомментировал Фрост не очень связную речь Абдусалема.

Внезапно капитан чуть не подпрыгнул, поскольку девушка крепко сжала его руку и ее длинные ногти больно впились в кожу.

– Какого черта... – начал Фрост.

– Это он, – прошептала Луиза, – вон там, смотри...

– Кто "он"?

– О чем вы говорите? – спросил Абдусалем.

– Да он же, один из фашистов, тот, молодой. Я видела его и второго с Фудани, они разговаривали о покушении. А потом меня заметили и надавали по заднице.

– Оставь в покое свою задницу, – прошипел Фрост.

– Где он? Показывай.

Луиза беспомощно оглянулась.

– Ну... я просто вдруг увидела в толпе его лицо. А потом он, наверное, ушел вон туда.

Она показала пальцем на храм, окруженный колоннами.

Абдусалем взглянул на Фроста. Что-то в его лице переменилось, глаза уже смотрели по-другому.

– Теперь я верю, что вы говорили правда, – сказал он.

– Эти следы от ногтей на вашей руке, они самые настоящие. Вот, вы будете брать это...

Он сунул руку под куртку, огляделся по сторонам и протянул Фросту револьвер.

Капитан бегло осмотрел оружие – кольт старого образца – и спрятал его под рубашкой.

– И вот это, – сказал Абдусалем, полез в карман и достал горсть патронов. – Возьмите.

Он наклонился ближе к уху Фроста и прошептал:

– Вы были видеть этих людей раньше. Я сейчас буду брать женщину с собой, мы пойдем к трибуне и будем осмотреть толпу. А вы идите в храм. Если вам будет понадобиться помощь, то остановите каждого полицейского и скажите ему мой имя. Мой брат есть очень важный человек из Каира. Он отвечает за безопасность Президента здесь и много-много его людей знают, кто я такой есть.

– Ладно, – хмыкнул Фрост и повернулся к девушке. – Эй, а ты не вздумай совершить какой-нибудь подвиг. Только не хватало, чтобы после всего этого еще и твой папочка взъелся на меня.

Луиза наклонилась к нему и быстро поцеловала в губы.

– Когда все закончится, я буду ждать тебя, Хэнк.

– Это угроза? – улыбнулся капитан, потом на миг сжал ее руку, повернулся и двинулся к беломраморной громаде храма, с трудом пробираясь сквозь густую толпу.

Через несколько шагов он оглянулся и увидел, что Абдусалем и Луиза уже затерялись в людской массе, среди туристов и одетых в бурнусы и балахоны местных жителей.

Энергично работая локтями, Фрост наконец выбрался к храму. Здесь народа было значительно меньше. Он остановился возле статуи какого-то из бесчисленных фараонов. В его голове крутилось имя: Рамзес Второй. Капитан хотел убедиться, не этот ли достойный джентльмен находится перед ним, и попытался прочесть надпись на постаменте, но тут же с улыбкой отвернулся.

– Жаль, что я провалил экзамен по иероглифам, – сказал он сам себе.

Оглядевшись, Фрост достал из-под рубашки револьвер. Это действительно был старый полицейский кольт тридцать восьмого калибра. Что ж, оружие неплохое, сила удара отменная, хотя, конечно, модель устарела и может преподнести сюрприз. Но выбирать было не из чего, а потому Фрост только пожал плечами и спрятал револьвер обратно под рубашку.

Повернувшись спиной к статуе – интуиция подсказывала ему, что это все-таки именно Рамзес Второй – он двинулся вдоль храма к трибуне. Перед глазами капитана была картина, которую он наблюдал в пустыне, в тренировочном городке, где убийцы отрабатывали сценарий покушения.

Он понял, что находится в нужном месте. Вот она, трибуна, за ней каменный фасад храма и пустое пространство между трибуной и толпой слушателей. Там, в пустыне, оно было огорожено флажками, а сейчас людей отделяли какие-то деревянные козлы, поставленные близко друг к другу.

Фрост повернулся и посмотрел на дальний угол храма, который был примерно в трехстах ярдах от места, где он сейчас находился. Вдоль фасада тянулся длинный ряд колонн, а где-то посредине виднелся широкий ступенчатый проход. И внезапно в мозгу Фроста все стало на свои места.

Он вспомнил пустыню и паутину деревянных строительных лесов, опутывающих макет храма. Леса были и здесь. А тогда по ним спускались двое мужчин – один со снайперской винтовкой, а другой с автоматом. Фрост на глаз оценил расстояние от небольшой площадки под крышей храма до трибуны, с которой будет выступать Президент. Тысяча ярдов, не меньше, но для хорошего стрелка с хорошим оружием это не представляло никакого препятствия. А в том, что убийца был хорошим стрелком, капитан нисколько не сомневался. Как и в том, что у него будет самое лучшее оружие.

Он вновь обвел взглядом фасад храма. Ему показалось, что он заметил какой-то блеск, что-то вроде солнечного зайчика. Вряд ли это был оптический прицел – профессионал обязательно предусмотрел бы такую возможность, но не исключено, что он просто решил закурить и забыл о том, что зажигалка тоже отражает солнечные лучи.

Фрост оглянулся на трибуну. Возле нее стоял полицейский в форме. Он не обращал внимания на капитана, но зато внимательно следил за толпой, которая все прибывала. А трибуна уже начинала постепенно заполняться людьми. В окружении офицеров в мундирах появился высокий, респектабельный, довольно смуглый мужчина в темном костюме с галстуком. Это и был египетский Президент. Фрост узнал его по фотографиям.

Пощупав рукой револьвер, который был заткнут за пояс и скрыт под рубашкой, Фрост быстрым шагом двинулся к полицейскому. Ему хотелось бежать со всех ног, но он сдержался, понимая, что это привлечет к нему ненужное внимание. Кроме того, убийцы могли что-то заподозрить, а в этом уж Фрост никак не был заинтересован.

Он приблизился к полицейскому и тронул его за рукав.

– Да? – сказал молодой офицер, поворачиваясь к нему. – Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

В отличие от Абдусалема его английский был безукоризненным.

– Вы знаете Шарифа Абдусалема из службы безопасности? – спросил Фрост. Его брат отвечает за охрану Президента.

Лицо полицейского напряглось, в глазах появилось выражение беспокойства. Теперь он был весь внимание.

– Я работаю с Шарифом, – продолжал Фрост. – Передайте ему, что я нашел место, с которого они будут действовать. Скажите, пусть соберет своих людей и позаботится о Президенте. Торопитесь, у нас очень мало времени. Вы меня поняли?