Текст книги "Отсчет"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 2
Кэти
Мокрая и промерзшая до костей, я попыталась подняться. Я не представляла, сколько времени прошло после того, как распылили первую дозу оникса и последняя струя ледяной воды уложила меня на спину.
Сдаться и позволить им делать все, что они хотят, я не могла. По крайней мере не сейчас, пока я могла еще бороться. Несмотря на боль, я не собиралась облегчать им задачу. И как только оникс был смыт с моей кожи и я смогла двигаться, я снова устремилась к двери.
Попытка провалилась снова, и после четвертого раза, когда меня нейтрализовали ониксом, а потом чуть не утопили, я сдалась.
Я действительно, по-настоящему сдалась.
Когда смогла стоять, не падая в обморок, я медленно подошла к холодному столу – каждый шаг причинял боль. Я была почти уверена, что поверхность стола состояла из очень тонкого слоя алмазов. Сумма денег на оборудование такой комнаты, не говоря уже о целом здании в алмазах, должна быть астрономической, что объясняло, почему национальный долг достиг таких размеров. На самом деле из всего того, о чем мне стоило задуматься, этот вопрос вряд ли должен был оказаться даже в длинном списке. Видно, из-за такого количества оникса в моем мозгу произошло короткое замыкание.
Сержант Дэшер то приходил, то уходил, его сменяли другие мужчины в армейской форме. Береты скрывали большую часть их лиц, но все же я разглядела, что они не выглядели намного старше меня, возможно, им было чуть-чуть за двадцать.
Двое из них находились сейчас в комнате, оба вооружены. Я даже удивилась тому, что все это время они сохраняли спокойствие. Но оникс оправдывал свое предназначение. Один из мужчин, в темно-зеленом берете, стоял возле пульта управления, одна рука на пистолете, другая – на кнопке боли, второй, с лицом, скрытым под беретом цвета хаки, охранял дверь.
Я оперлась руками о стол. Сквозь влажные пряди моих промокших волос пальцы выглядели белыми и опухшими. Я замерзла и дрожала так сильно, что начала опасаться, не начинается ли у меня припадок.
– Я… Я сдаюсь, – отрывисто произнесла я.
Лицо того, кто был в берете цвета хаки, напряглось.
Я пыталась подтянуться на руках и сесть на стол, потому что знала: если не сяду, то упаду, но сильная дрожь в мышцах заставила меня пошатнуться. На секунду комната завращалась перед глазами. Это могло быть какое-то необратимое изменение. Я почти рассмеялась. Какой толк был бы от меня для «Дедала», если они сломали меня?
Доктор Рот все время сидел в углу комнаты со скучающим видом, но сейчас встал, в его руке была манжета для измерения давления.
– Помогите ей забраться на стол.
Парень в берете цвета хаки решительно подошел ко мне. Я качнулась в сторону в слабой попытке увеличить расстояние между нами. Сердце колотилось безумно быстро. Я не хотела, чтобы он дотрагивался до меня. Не хотела, чтобы кто-либо из них до меня дотрагивался.
Ноги дрожали, я сделала еще один шаг назад, и мышцы просто отказались работать. Я тяжело ударилась задницей о пол, но тело так онемело, что я не почувствовала боли.
Парень в берете цвета хаки уставился на меня, и со своей точки обзора я смогла увидеть все его лицо. Глаза у него были поразительно голубые, и хотя вид у него был такой, словно ничто происходящее его не касается, казалось, в его пристальном взгляде читалось некоторое сострадание.
Он молча наклонился и сгреб меня в охапку. От него пахло свежим мылом, тем же самым, которым пользовалась моя мама, и слезы навернулись мне на глаза. Прежде чем я успела начать бессмысленное сопротивление, он подсадил меня на стол. Когда мужчина отошел, я ухватилась за край столешницы, испытывая странное ощущение того, словно уже была здесь раньше.
А я и была.
Мне дали еще один стаканчик воды, которую я жадно выпила. Доктор вздохнул.
– Ты все же решила бороться с нами?
Я бросила стаканчик на стол и заставила свой язык шевелиться: он опух и не подчинялся мне.
– Я не хочу находиться здесь.
– Конечно, не хочешь. – Он приложил тонометр к моей рубашке, как делал прежде. – Это понятно любому – и тем, кто находится в этой комнате и даже в этом здании. Но сражаться с нами, хотя ты даже не знаешь, что мы из себя представляем… В итоге ты сама только пострадаешь. Теперь глубоко вдохни.
Я вдохнула, но воздух застрял в горле. Ряды белых шкафчиков на другой стороне комнаты расплывались. Я не буду плакать. Не буду плакать.
Доктор проверил мое дыхание и кровяное давление, прежде чем заговорил снова.
– Кэти, можно я буду звать тебя Кэти?
Короткий, хриплый смешок вырвался из меня.
Как вежливо.
– Конечно.
Улыбнувшись, он положил манжету для измерения давления на стол, а потом отступил на шаг назад, складывая на груди руки.
– Мне нужно провести полное обследование, Кэти. Я обещаю, что это не будет больно. Не более чем очередной медицинский осмотр, который ты проходила прежде.
Где-то внутри заклубился новый приступ страха. Дрожа, я обхватила себя руками.
– Я не хочу этого.
– Мы можем ненадолго отложить осмотр, но это должно быть сделано. – Повернувшись, врач подошел к одному из шкафов, достал темно-коричневое одеяло и накрыл им мои сгорбленные плечи. – Когда ты восстановишь силы, мы переведем тебя в твою комнату. Там сможешь помыться и переодеться в свежую, чистую одежду. Там также есть и телевизор, если захочешь посмотреть его, или ты можешь отдохнуть. Уже довольно поздно, а на завтра много чего запланировано.
Дрожа, я посильней запахнула одеяло. Он говорил так, словно я находилась в отеле.
– Много чего запланировано?
Он кивнул.
– Мы многое должны тебе показать. Будем надеяться, что тогда ты поймешь, что на самом деле представляет собой «Дедал».
Я чуть было не усмехнулась, но сумела сдержаться.
– Я знаю, что вы такое, парни. Я знаю…
– Ты знаешь только то, что тебе рассказали, – перебил меня доктор. – И то, что ты знаешь, – только часть правды. – Он склонил голову набок. – Я знаю, ты думаешь о Доусоне и Бетани. Однако ты не знаешь всей правды.
Я сощурила глаза и ответила с гневным напором, обжегшим меня изнутри. Как он смеет рассуждать о том, что «Дедал» делал с Доусоном и Бетани?
– Я знаю достаточно.
Доктор Рот взглянул на парня в зеленом берете, тот кивнул. Зеленый Берет вышел из комнаты, оставив со мной доктора и парня в берете цвета хаки.
– Кэти…
– Я знаю, что вы их пытали, – отрезала я, распаляясь еще сильнее. – Знаю, что вы приводили сюда людей и заставляли Доусона исцелять их и, когда не получалось, те люди умирали. Знаю, что вы держали их врозь друг от друга, используя Бет, чтобы вынудить Доусона делать то, что хотели вы. Вы хуже, чем зло.
– Вы не знаете всей правды, – невозмутимо повторил доктор, совершенно не обращая внимания на мои обвинения. Он посмотрел на парня в берете цвета хаки. – Арчер, вы были здесь, когда привезли Бетани и Доусона?
Я обернулась к Арчеру, и тот кивнул.
– Когда объекты нашего обсуждения были доставлены, с обоими, по понятным причинам, было трудно общаться. После того как девушка прошла через процесс мутации, она стала более жестокой. Им позволили оставаться вместе, пока не стало очевидно, что существует проблема безопасности. После этого их разделили и в конечном счете транспортировали в разные места.
Я тряхнула головой и подтянула одеяло поплотней. Мне хотелось заорать на них что было мочи.
– Я не дура.
– Я не считаю тебя дурой, – ответил доктор. – Общеизвестно, что гибриды неуравновешенны, даже те, кто мутировал успешно. Бет была и остается нестабильной.
В моем животе все скрутилось в узел. Я с легкостью могла вспомнить, какой безумной была Бет дома у Вогана. Когда мы нашли ее на «Маунт-Уэзер», она казалась нормальной, но так было не всегда. Были ли Доусон и остальные в безопасности? Могла ли я верить хоть чему-то из того, что говорили эти люди?
– Вот почему я должен провести полное обследование, Кэти.
Я посмотрела на доктора.
– Вы считаете, что я нестабильна?
Он помедлил с ответом, и мне показалось, почва уходит у меня из-под ног.
– Возможно, – признал он. – Даже при удачной мутации бывают проблемы со стабильностью, они возникают, когда гибрид использует Источник.
Стискивая одеяло, пока пальцы не обрели чувствительность, я усилием воли постаралась замедлить сердцебиение. Не сработало.
– Я не верю вам. И не верю ничему, что вы говорите. Доусон был…
– Доусон – печальный пример, – сказал он. – Постепенно и ты поймешь это. То, что случилось с Доусоном, произошло непреднамеренно. В конце концов, его бы отпустили, когда мы бы удостоверились, что он снова сможет ассимилироваться. А Бет…
– Прекратите, – прорычала я, и агрессия в моем собственном голосе удивила меня. – Я больше не хочу слышать вашу ложь.
– Вы не представляете, мисс Шварц, насколько опасными могут быть Лаксены и какую угрозу представляют те, кто мутировал.
– Лаксены не опасны! И гибриды тоже не являются угрозой, если вы оставите нас в покое. Мы ничего вам не сделали. И не сделаем. Мы не будем делать что-либо, пока вы…
– Ты знаешь, почему Лаксены прибыли на Землю? – спросил врач.
– Да. – Мои суставы выворачивало от боли. – Аэрумы уничтожили их планету.
– Ты знаешь, почему их планета была уничтожена? Или откуда ведут свое происхождение Аэрумы?
– Они воевали. Аэрумы пытались забрать их способности и убить их. – Я достаточно много знала о моих инопланетянах-101. Аэрумы являлись противоположностью Лаксенам, больше тени, чем света, и они питались их энергией. – А вы сотрудничаете с этими монстрами.
Доктор Рот покачал головой.
– Это происходит всегда, когда война затягивается: Аэрумы и Лаксены сражаются так долго, и я сомневаюсь, что многие из них знают о причинах самого конфликта…
– Итак, вы пытаетесь сказать, что Аэрумы и Лаксены – это как межгалактический Сектор Газа?
При этих моих словах Арчер издал сдавленный смешок.
– Я вообще не понимаю, почему мы говорим об этом, – вздохнула я. Я совсем выбилась из сил и вряд ли была способна мыслить здраво и логично. – Все это не имеет никакого значения.
– Имеет, – возразил доктор. – Это показывает, сколь мало в действительности вы знаете о любом из них.
– Хорошо, полагаю, вы собираетесь рассказать мне.
Он улыбнулся, и мне захотелось смахнуть снисходительное выражение с его физиономии. Только для этого мне потребовалось бы перестать кутаться в одеяло и собрать остатки своей энергии.
– Во времена своего расцвета Лаксены были самой сильной и самой разумной формой жизни во всей своей галактике. Однако, как и в каждом видовом наборе, эволюция развивалась, создавая в противовес естественных хищников – Аэрумов.
Я уставилась на мужчину.
– О чем вы говорите?
Он встретил мой взгляд.
– Лаксены не были жертвами в своей войне. Они были ее причиной.
Дэймон
– Как ты выбрался? – спросил Доусон.
Я с трудом удержался, чтобы не впечатать кулак в его лицо. Я уже успел успокоиться настолько, чтобы не разрушить до основания дом. Хотя возможность все еще оставалась.
– Лучше спроси, что мне пришлось сделать, чтобы попасть сюда? – Я напрягся, дожидаясь, пока Доусон запрет дверь. – Не пытайся сразиться со мной, брат. Остановить меня ты не сможешь. И ты это знаешь.
Он окинул меня взглядом, потом выругался, шагнув в сторону. Я проскользнул мимо него, мои глаза устремились к лестнице.
– Ди спит, – сказал он, пробежав рукой по своим волосам. – Дэймон…
– Где Бет?
– Здесь. – Нежный голос донесся из столовой.
Я обернулся. Черт, похоже, девушка словно материализовалась из тумана и теней. Я забыл, насколько она крошечная. Изящная и маленькая, с копной каштановых волос и заостренным, упрямым маленьким подбородком. Она выглядела намного бледнее, чем я помнил.
– Привет. – К ней у меня претензий не было. Я снова взглянул на брата. – Ты думаешь, это разумно – держать ее здесь?
Он подошел к ней, обнял рукой за плечи.
– Мы планировали уехать. Мэтью собирался устроить нас в Пенсильвании, недалеко от Южных гор.
Я кивнул. Горы содержали прилично кварцита, но там не было сообществ Лаксенов, о которых мы знали.
– Но мы не хотим уезжать прямо сейчас, – добавила Бет, ее взгляд блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретно. На ней была футболка Доусона и брюки Ди. И то и другое было ей велико. – Так нельзя. Кто-то обязательно должен остаться тут с Ди.
– Но это действительно небезопасно для вас обоих, – подчеркнул я. – С Ди может остаться Мэтью.
– Ничего с нами не случится. – Доусон наклонил голову, запечатлевая поцелуй на лбу Бет, прежде чем бросить в мою строну предупреждающий взгляд. – Ты не должен был покидать колонию. Мы отправили тебя туда для твоей же безопасности. Если полиция увидит тебя или…
– Полиция меня не увидит. – Хотя для этих опасений имелись основания. Поскольку мы с Кэт оба считались пропавшими или сбежавшими, мое появление вызвало бы множество вопросов. – И мама Кэт тоже.
Доусон, казалось, сомневался.
– Ты не беспокоишься по поводу МО?
Я ничего не ответил.
Он тряхнул головой.
– Вот черт!
Бет рядом с ним переступила с ноги на ногу.
– Ты пойдешь за ней, разве нет?
– Его жизнь превратилась в ад, – резко вмешался мой брат, и когда я ничего не ответил, он выдал такое многоэтажное ругательство, что я был действительно впечатлен. – Черт, Дэймон, только я один знаю, что ты чувствуешь, но то, что ты делаешь, – безумие. И, кстати, как все же ты выбрался оттуда?
Шагнув вперед, я прошел мимо него и Бет направился на кухню. Так странно снова находиться здесь. Все было таким же – серые гранитные поверхности, белые приборы, ужасные украшения в силе кантри, которые Ди развесила на стенах, и тяжелый дубовый кухонный стол.
Я уставился на стол. Словно мираж, появился образ Кэт, сидящей на краю. Глубокая боль резанула по груди. Боже, я скучал по ней, меня убивало неведение, что же на самом деле случилось с ней или что они с ней делали.
Однако я вполне мог это представить. Я знал достаточно о том, что делали с Доусоном и Бет, и это причиняло физическую боль.
– Дэймон? – Он последовал за мной.
Я отвернулся от стола.
– Нам не нужен этот разговор, и я не в том состоянии, чтобы обсуждать очевидное. Ты знаешь, что я буду делать. Потому-то ты закрыл меня в колонии.
– Я даже не могу понять, как ты выбрался оттуда. Там же повсюду оникс.
Каждая колония имела домики, предназначенные для содержания Лаксенов, ставших опасными для нашего вида, или для тех, кого Старейшины не хотели отдавать человеческой полиции.
– Было бы желание, а способ найдется. – Я улыбнулся, когда он прищурился…
– Дэймон…
– Я здесь, чтобы кое-что взять, а потом уйду.
Я открыл холодильник и вытащил бутылку воды. Сделав глоток, я встал перед ним. Мы были одного роста, так что смотрели друг другу глаза в глаза.
– Ты же понял, о чем я. Не подталкивай меня к этому.
Он вздрогнул, но его зеленые глаза встретили мой взгляд.
– Я могу сказать что-нибудь, что могло бы изменить твои намерения?
– Нет.
Он сделал шаг назад, потирая челюсть. Позади него Бет села на стул, сложив руки на животе, ее взгляд блуждал по кухне, однако не задерживался на нас.
Доусон облокотился на стойку.
– Тебя что, удерживать силой?
Голова Бет дернулась вверх, а я рассмеялся.
– Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, младший братец.
– Младший братец, – хмыкнул он, но слабая улыбка обозначилась на его губах. На лице Бет проявилось явное облегчение. – На сколько секунд?
– На достаточное количество. – Я метнул бутылку из-под воды в мусорную корзину.
Доусон помолчал.
– Я помогу тебе, – через некоторое время произнес он.
– Черт, нет. – Я предупреждающе поднял руки. – Я не хочу твоей помощи. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас был вовлечен в это.
Он решительно стиснул зубы.
– Чушь. Ты помогал нам. Это слишком опасно, чтобы делать все в одиночку. И если ты собираешься упорствовать и забыл, как сам еще недавно пытался удержать меня от того же, я все равно не позволю тебе совершить безумство.
– Извини, что старался удержать тебя. Теперь, когда я в точности знаю, что ты тогда чувствовал, я бы взял штурмом это проклятое место в ту самую ночь, когда ты вернулся домой. Но я не позволю тебе помогать. Посмотри, что произошло, когда мы были там все вместе. Я не могу беспокоиться еще и о вас, ребята. Хочу, чтобы вы с Ди находились как можно дальше от всего этого.
– Но…
– Не намерен спорить с тобой. – Я положил руки на его плечи и сжал их. – Я знаю, ты хочешь помочь. И ценю это. Но если действительно этого хочешь, не пытайся остановить меня.
Доусон закрыл глаза и нахмурился, в то время как грудь его резко вздымалась.
– Я не могу оставить тебя одного, так неправильно. Ты поступил бы так же.
– Знаю. Но я справлюсь. Всегда справлялся. – Я наклонился, прижался своим лбом к его лбу. Зафиксировав его лицо в ладонях, я понизил голос. – Ты только что вернул Бет и не можешь бросить ее, отправившись со мной. Ты нужен ей, а мне нужна…
– А тебе нужна Кэти. – Он открыл глаза, и в первый раз с тех пор, как на «Маунт-Уэзер» случилось все это дерьмо, в его взгляде читалось понимание. – Я знаю. Правда.
– Ты тоже ей нужен, – прошептала Бет.
Мы с Доусоном оторвались друг от друга. Он повернулся к ней. Девушка все еще сидела за столом, ее руки, лежавшие на коленях, нервно сжимались и разжимались быстрыми, повторяющимися движениями.
– Что ты сказала, детка? – спросил он.
– Он нужен Кэт. – Ее ресницы взметнулись вверх, и хотя ее взгляд был прикован к нам, она будто смотрела сквозь нас. – Вначале они будут много чего рассказывать ей. Они обманут ее, но то, что они сделают потом…
У меня было такое чувство, словно из комнаты выкачали весь кислород.
Доусон немедленно оказался рядом с ней, встав на колени так, чтобы она посмотрела на него. Потом он взял ее руки в свои и поднес к губам.
– Все хорошо. Бет.
Она следила за его движениями почти с благоговением, но в ее глазах разгоралось странное сияние, словно ее сознание было не с нами. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я сделал шаг вперед.
– Кэт не будет на «Маунт-Уэзер», – проговорила Бет, ее пристальный взгляд устремился куда-то вдаль. – Они увезут ее и заставят делать разные вещи…
– Что именно? – Слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог остановиться.
Доусон бросил на меня предупреждающий взгляд, но я продолжал выжидающе смотреть на Бет.
– Тебе не обязательно рассказывать об этом, детка. С тобой все в порядке?
Бет сделала длинную паузу, прежде чем заговорила снова:
– Когда я увидела его с вами, я все поняла, но мне казалось, что вы все тоже знаете. От него одно зло. Он тоже был там со мной.
Мои руки сжались в кулаки – я вспомнил реакцию Бет, когда она увидела его, но мы тогда отмахнулись от нее.
– Блейк?
Она слабо кивнула.
– Они все плохие. Их не должно быть. – Потом ее взгляд снова сфокусировался на Доусоне, и она прошептала: – Меня не должно быть.
– Детка, ты – не плохая. – Он прикоснулся рукой к ее щеке. – Ты совсем не плохая.
Ее нижняя губа дрогнула.
– Я делала ужасные вещи. Вы не представляете. Я уб…
– Это неважно. – Он опустился на колени. – Ничто из этого не имеет значения.
Она вздрогнула всем телом, потом подняла глаза и посмотрела на меня.
– Не позволяй им делать это с Кэти, они изменят ее.
Я не мог шевельнуться или вздохнуть.
Ее лицо скривилось от воспоминаний.
– Они изменили меня. Я закрываю глаза и вижу их лица, всех их. Я не могу выбросить это из головы, что бы я ни делала. Они внутри меня.
Боже милостивый…
– Посмотри на меня, Бет. – Доусон притянул ее к себе ближе. – Ты здесь, со мной. Ты больше не там. Ты знаешь это, правда? Смотри на меня. Ничего такого в тебе нет.
Она решительно покачала головой.
– Нет. Ты не понимаешь. Ты…
Отступив, я позволил брату разбираться с этим. Он говорил с ней ровным, успокаивающим тоном, но когда она затихла, то уставилась вперед, тихо качая головой из стороны в сторону, глаза были широко распахнуты и рот открыт. Она не моргала, казалось, что она вообще не узнает его или меня…
Да, у нее явно были проблемы с головой.
Слушая, как Доусон успокаивает Бет, я цепенел от ужаса. Меня убивали страдание и боль, которыми был наполнен взгляд брата, когда он нежно проводил рукой по волосам Бет, убирая спутанные пряди с ее лица. В тот момент он выглядел так, словно единственным его желанием было поменяться с ней местами и принять ее мучения.
Я ухватился за стойку позади себя, не в силах отвернуться.
Я словно представлял себя на его месте. А в моих руках была бы Кэт, которую я уговаривал бы вернуться к реальности.
Поднявшись в свою комнату, я пробыл там ровно столько, чтобы сменить одежду на свежую. Находиться в ней было одновременно благословением и проклятием. Здесь я чувствовал себя ближе к Кэт. Возможно, это из-за того, что мы делали в моей кровати, и тех моментов, которые предшествовали этому. И эти воспоминания тоже гнали меня вперед, потому что она не была в моих руках и не была в безопасности.
Я не знал, будет ли она когда-либо в полной безопасности снова.
Я натягивал футболку через голову, когда почувствовал рядом свою сестру еще до того, как она заговорила. Тихо выдохнув, я обернулся и обнаружил ее стоящую в дверном проеме, одетую в ярко-розовую пижаму, которую я подарил ей на прошлое Рождество.
Она выглядела так же погано, как чувствовал себя я.
– Если ты собираешься начать с того, что мне нужно подождать и все обдумать, то можешь не тратить на это время. – Я сел на кровать, проведя рукой по волосам. – Это не изменит моего решения.
– Я знаю, чего ты хочешь, и не виню тебя. – Она осторожно шагнула в мою комнату. – Никто не хочет, чтобы ты пострадал… или случилось худшее.
– Худшее – это то, через что Кэт проходит прямо сейчас. Она твоя подруга. Или была ею. И ты можешь спокойно жить? Зная, что они, возможно, с ней делают?
Она вздрогнула, в слабом свете ее глаза блестели, как изумруды.
– Ты несправедлив, – прошептала она.
Возможно, в любой другой ситуации мне было бы стыдно, но сейчас мне было не до проявлений сочувствия.
– Мы не можем потерять тебя, – произнесла она после нескольких секунд чертовски неловкой тишины. – Ты должен понять: мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.
– Но я люблю ее, – без колебаний ответил я.
Ее глаза расширились – вероятно, она в первый раз слышала, чтобы я произносил такое вслух, по крайней мере, о ком-то помимо членов моей семьи. Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Странно, как в итоге все может обернуться. Когда ты во что-то погружен, чаще всего ты никогда не делаешь или не говоришь того, что должен. И только когда становится слишком поздно, ты начинаешь понимать, что упустил сказать или сделать.
Нет, еще не могло быть слишком поздно! И то, что я жив, было тому подтверждением.
Глаза сестры наполнились слезами.
– Она тоже любит тебя, – почти прошептала она.
Жжение в моей груди усилилось и подползло к горлу.
– Знаешь, я всегда знала, что ты ей нравишься, – до того, как она призналась в этом мне или самой себе.
Я слегка улыбнулся.
– Да, со мной было то же самое.
Ди теребила кончики волос.
– Я знала, что она… она прекрасно тебе подходила. Она никогда не мирилась с твоим дерьмом. – Ди вздохнула. – Да, у нас с Кэт были свои проблемы… из-за Адама, но я тоже люблю Кэт.
Я больше не мог – сидеть здесь и говорить о ней, словно мы находились на каких-то поминках. Хватит с меня!
Ди сделала небольшой вдох – верный признак того, она немного расслабилась.
– Мне жаль, что я была так сурова с ней. Я имею в виду, что должна была бы показать ей, что она могла по-прежнему доверять мне. Если бы я могла понять это раньше, то тогда… Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Так было бы лучше для всех. Я ненавижу даже мысль, что, возможно, никогда… – Она замолчала, но я понял, что Ди недоговаривала. Возможно, она никогда больше не увидит Кэт снова.
– Я даже спрашивала ее перед выпускным, боится ли она возвращаться на «Маунт-Уэзер».
Мою грудь сжало, словно кто-то сдавил меня в медвежьих объятиях.
– Что она сказала?
– Она призналась, что боится, но, Дэймон, она была такой храброй. Она даже рассмеялась, и я сказала ей… – Ди уставилась на свои руки, на ее лице отразилась боль. – Я попросила ее быть осторожной и позаботиться, чтобы вы с Доусоном были в безопасности. И она ответила, что позаботится о вас, и она выполнила свое обещание.
Господи!
Ладонью я потер грудь – там, по ощущениям, образовалась дыра размером с кулак.
– Но прежде чем я попросила ее об этом, она пыталась поговорить со мной об Адаме и обо всем остальном, но я не захотела ее слушать. Она хотела загладить свою вину, но я продолжала отталкивать ее. Наверное, она ненавидела меня…
– Конечно нет. – Я пристально посмотрел на Ди. – Она не ненавидела тебя. Кэт понимала. Она знала, что тебе нужно время, и она… – Я вскочил, неожиданно испытав потребность убраться и из этой комнаты, и из этого дома и отправиться в путь.
– У нас же еще есть немного времени, – тихо и просительно проговорила сестра… и слышать это было чертовски больно. – Правда?
Гнев вспыхнул во мне, и мне потребовалась вся моя воля, чтобы не наброситься на нее. Потому что каждая лишняя минута, проведенная в этом доме, воровала это время у Кэт. Несколько раз глубоко вдохнув, я все же задал вопрос, хотя не был уверен, что хочу получить ответ.
– Ты виделась с ее мамой?
Ее глаза наполнились тоской.
– Виделась.
Я поймал пристальный взгляд моей сестры и удержал его.
– Расскажи мне.
По выражению ее лица я понял, что ей меньше всего хотелось говорить об этом.
– Полицейские толклись в ее доме весь день после того… как вы вернулись назад. Я разговаривала с ними и потом с ее матерью. Полиция считает, что вы двое сбежали. Или, по крайней мере, так они сказали ее матери, но я думаю, что один из них был подставным. Он был слишком строг.
– Ну конечно, – пробормотал я.
– Впрочем, ее мама не поверила в это. Она знает Кэти. И Доусон старался не привлекать внимания к себе и к Бет. Это показалось бы подозрительным любому, у кого есть хотя бы пара извилин в мозгу. – Она немного откинулась назад, сложив руки на коленях. – Было действительно тяжело. Ее мама была так расстроена. Могу сказать, что она думает о худшем, особенно после «исчезновения» Уилла и Кариссы, – добавила Ди. – Она действительно в ужасном состоянии.
Вина взорвалась, как картечь, оставляя во мне дюжины дыр. Мама Кэт не должна была проходить через это – не зная, что случилось с дочерью, и бояться худшего.
– Дэймон, не оставляй нас. Мы найдем способ вернуть ее, но, пожалуйста, не оставляй нас. Пожалуйста.
Я молча смотрел на сестру. Я не мог давать обещаний, которых не намеревался сдерживать, и она уже поняла это.
– Я должен идти. Ты знаешь. Я должен вернуть ее.
Ее нижняя губа задрожала.
– Но что, если ты не вернешь ее назад? Что, если ты останешься там?
– Тогда, по крайней мере, я буду с ней. Я буду там ради нее. – Я подошел к сестре и взял ее лицо в ладони. Слезы покатились по ее щекам, потом по моим пальцам. Я терпеть не мог, когда она плакала, но еще больше я ненавидел то, что случилось с Кэт. – Не волнуйся, Ди. Не забывай – это же я. Ты знаешь, как чертовски здорово я умею выпутываться из разных ситуаций. И ты знаешь, что я вытащу ее оттуда.
И ничто в этом мире не остановит меня.
