Текст книги "Жаркий поцелуй"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Удар был оглушительным.

Заскрежетал металл, перед глазами вспыхнуло что-то белое, меня бросило в сторону, а затем дернуло назад. За секунду до удара подушки безопасности я мельком увидела, что мы несемся прямо на деревья.

Слава богу Морис, несмотря на мешавшийся у лица пузырь подушки, умудрился вывернуть руль и развернуть машину так, что в толстый ствол старого дерева мы врезались багажником, а не капотом. Однако столкновение было столь сокрушительным, что машину швырнуло вперед.

Когда внедорожник наконец остановился, мне казалось, у меня вот-вот случится инфаркт.

– Морис! Морис! – Я выпустила из подушки безопасности воздух, кашляя от поднявшегося вверх белого порошка. – Ты цел?

Он откинулся назад и кивнул, несколько раз моргнув. Если не считать того, что его щеки покрывал порошок, а из носа стекала тонкая струйка крови, в остальном он был в порядке.

Переведя взгляд на вторую машину, я дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности. Весь перед такси представлял собой груду искореженного металла, лобовое стекло «украшала» огромная дыра. Кровавые сгустки покрывали края разбитого стекла и капот.

– О боже, – простонала я, убирая ремень. – Наверное, водителя выбросило наружу.

Пытаясь дотянуться до рюкзака с мобильным, я уперлась в проклятую подушку. Мне нужно было позвать кого-нибудь на помощь. Одержимый таксист не отвечал за свои действия, он был невинным человеческим существом, и я должна была что-то сделать. По этой дороге редко кто проезжает…

Окровавленное искалеченное лицо появилось в проеме пассажирского окна с моей стороны. Я дернулась назад, подавив крик. Меня резко затошнило. Лицо, о боже, лицо было искромсано. Осколки стекла впились в щеки. Куски плоти были содраны. Ручейки крови стекали по лицу, словно капли дождя. Один глаз почти вытек. Нижняя губа едва висела на остатках кожи, а голова клонилась под неестественным углом. Мужчина должен быть мертв, или, по крайней мере, находиться в коме.

Но он все еще ходил.

Ничего хорошего это не сулило.

Шофер схватил ручку и дернул, срывая дверь «Юкона» с петель. Откинул ее в сторону и потянулся своими окровавленными руками ко мне. Морис обхватил меня за плечи рукой, и я с трудом выбралась из-под подушки, но проклятый одержимый приближался. Оперевшись о Мориса, я согнула ноги и ударила обеими ступнями по груди в изодранной рубашке.

Одержимый упал, но тут же снова вскочил, полный решимости и нацеленный только на одно – добраться до меня. Он ухватил меня за щиколотку и дернул, вытаскивая из машины. Кровь пузырилась у него во рту и вытекала из дыры в горле.

Закричав, я вцепилась в ручку коробки передач. На секунду мое тело повисло в воздухе: наполовину в машине, наполовину – снаружи. Одержимый тянул меня, словно собираясь разорвать пополам.

Морис бросился вперед и рванул на себя крышку бардачка. Блеснул черный металл, а потом внутри машины раздался взрыв. Одержимый дернулся и отпустил мою ногу. Я упала, ударившись о сиденье и о центральную консоль. Тело пронзила тупая боль. Глаза жег едкий дым.

Одержимый застыл, его глаза остекленели – посреди лба у него зияла дырка от пули. Затем его голова откинулась назад, рот открылся, и он издал нечеловеческий вопль, походивший и на детский плач, и на собачий вой одновременно.

Из распахнутого рта повалил красный дым, наполняя воздух зловонием и скверной. С последним выскользнувшим изо рта мужчины дымным завитком образовалось подрагивающее туманное облако. Одержимый упал, но облако продолжало расти. Внутри него формировалось какое-то существо. В облачной массе выдавливались пальцы и руки, как будто существо пыталось выбраться наружу, а затем сформировался длинный овал, пугающе похожий на голову. Эта голова развернулась к нам, и меня захлестнула паника.

Это существо так просто не умрет.

Вершины деревьев позади необычной туманной субстанции начали сотрясаться, будто сквозь лес продиралась Годзилла. В этот момент мне казалось возможным все. Ветви качались вперед-назад, стряхивая последние, еще не опавшие листья, которые слетали дождем, заволакивая небо приглушенным коричнево-зеленым цветом. Надвигалось что-то большое.

Потом у края леса, окаймляющего проезжую часть, угасающее солнце выхватило и отразило толстый блестящий хвост, скользивший по засыпавшей землю листве.

У меня перехватило дыхание. Бэмби.

Облачная масса запульсировала и завертелась, но змея была быстрее. Взмыв с земли, она дугой пролетела по воздуху и в мгновение ока проглотила злобную сущность.

А потом не было ничего – ни сущности, ни гигантской змеи. Ужасный запах серы все еще витал в воздухе, но более слабый, и ощущение зла исчезло. Я слышала лишь тяжелое дыхание Мориса и громкий стук своего сердца.

– Ты это видел? – взглянула я на Мориса.

«Видел что?» – читалось у него на лице.

Не знаю, видел ли он Бэмби, она двигалась очень быстро.

– Боже, – простонала я.

Морис улыбнулся.

* * *

В особняке царил хаос.

Как только мы с Морисом рассказали, что произошло, гнев и напряжение наполнили каждую комнату дома. Одержимый человек, который охотится за кем-либо, – уже плохо, а известие о том, что он подошел так близко к дому Стражей, вызвало у всех настоящую тревогу. У всех, кроме Зейна, потому что я понятия не имела, где он находится.

Даже при всей охранной системе и заклинаниях, наложенных на земли, на которых располагался особняк, защититься полностью от проникновения извне Стражи не могли. Из-за… меня. Стражи должны были быть аккуратны с защитными заклинаниями. Я, конечно, не чистокровный демон или одержимый, но на меня заклинания тоже действовали, а Стражи не хотели случайно меня убить.

Так день, который начался вполне нормально (по крайней мере, нормально для меня), закончился тем, что мои прежние убеждения более не казались мне как и прежде незыблемыми, мой первый поцелуй случился с демоном, я узнала, что моей мамой, возможно, была сама Лилит, а еще меня преследовал одержимый.

Какого черта все пошло наперекосяк?

Страж Николай, лет двадцати пяти, потерявший в прошлом году жену и ребенка во время родов – как случалось со многими из них, – подошел ко мне.

– Ты в порядке, Лейла? – спросил он, положив руку мне на плечо.

Николай теперь редко улыбался и держался еще более отчужденно, чем остальные, но он всегда был добр ко мне, в то время как некоторые Стражи, даже из нашего же клана, из-за моей демонической крови обращались со мной так, словно я не более чем грязь у них под ногами.

Я кивнула, несмотря на то что была невероятно напугана, вся дрожала и мое тело покрывали синяки.

– В порядке.

Он сжал мое плечо и отправился на место происшествия избавляться от тела и искореженных машин. Оставшись в комнате, полной раздраженных мужчин, я устало опустилась на диван.

Эббот стоял в окружении шести Стражей: ноги широко расставлены, прямая спина, руки скрещены на груди. Нет нужды говорить, что всем своим видом он выражал недовольство. Я не слышала, о чем они говорили, но Илья с Петром обменивались мрачными взглядами, время от времени награждая ими мою персону. Без сомнения, виноватой в происшедшем они считали меня.

Меня уже опросили. Со мной не поговорили, меня не утешили, а просто выслушали мой рассказ о случившемся, уточнили детали. Я не расстроилась. Одержимый человек – показатель того, что ситуация с демонами достигла кризисной точки. Мое душевное состояние никого сейчас не заботило.

После того, как я поведала Эбботу и клану все, что смогла вспомнить – от возникновения первого неприятного ощущения до осознания того, что бедный водитель одержим, – его внимание полностью переключилось на мужчин.

– Проверьте, не появлялись ли в городе Верховные демоны, – велел он, и несколько голов согласно кивнуло. – Допросите каждого встреченного демона. Если демоны овладевают людьми, значит, что-то назревает. Даже Бесы могут быть в курсе происходящего. Заставьте их говорить.

Один из Стражей неприятно усмехнулся, другие обменялись взглядами, дающими понять, что они ждут не дождутся ночной работы. Меня затошнило. Если демонов будут ловить для допроса, то смерть покажется им манной небесной. В городе есть складское помещение, где Стражи держат демонов. Я никогда там не была, но слышала разговоры Стражей о том, чем они там занимаются и как развязывают демонам языки.

Я не рассказала клану о Бэмби, поскольку Морис, кажется, ее не видел. Чувство вины грызло меня изнутри, но ведь Бэмби пришла нам на помощь. Не хочу даже думать о том, что бы эта злая сущность сделала с нами, если бы змея ее не проглотила.

Обняв себя руками и прикусив нижнюю губу, я нервозно постукивала ногой по полу.

Не рассказывать Эбботу о Роте и Бэмби – неправильно. Стражам может угрожать опасность. Людям может угрожать опасность. Но я так долго скрывала знакомство с Ротом, что даже не знала, с чего начать. И если Эббот узнает о нем, он заберет меня из школы.

Я ненавидела ту демоническую часть себя, которую больше заботило то, что я получу и что потеряю, чем то, как происходящее отразится на других. Но в том-то и был подвох: иногда демоническая кровь побеждала. Я осознавала, что это неправильно. Прекрасно это понимала, но ничего не могла поделать.

– Мы знали, что когда-нибудь это случится, – прорычал Илья. – Что этот день…

Эббот бросил на него красноречивый взгляд, словно говоря: «заткнись». Интересно, а что обо всем этом думают другие Стражи? Ясно, что Илья видит источник всех бед в моей демонической крови.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, и в то же мгновение в голове всплыло искалеченное лицо несчастного одержимого мужчины. До конца жизни не забуду, как он выглядел. Вздрогнув, я заставила себя открыть глаза и поискала взглядом того, кто был мне необходим.

– Где Зейн? – откашлявшись, спросила я.

Ко мне повернулся Джефф, которого я видела крайне редко, так как он практически жил в комнате управления. Он стянул свои каштановые волосы в хвост, открыв лицо с широкими чертами. Когда он улыбался, на его подбородке появлялась ямочка. Но сейчас он был серьезен.

– Он ушел с Даникой и Жасмин в парк, погулять с близнецами.

Меня обожгло горькой ненавистью. Нехорошее чувство, и все же именно оно распространялось под кожей. Джефф, конечно же, заметил мою реакцию – его проницательный взгляд ничего не упускал.

– Мы им позвонили, и они уже возвращаются, – добавил он.

Уставившись на ковер, лежавший на полу, я могла лишь со страхом думать о том, что Джефф видел через свои камеры. Если кто-то в этом доме и знал все, то только он.

– Лейла? – Голос Эббота отвлек меня от моих размышлений.

Подняв глаза вверх, я обнаружила, что он стоит передо мной.

– Ты точно помнишь, что одержимый ничего тебе не сказал?

Я покачала головой, наблюдая за мужчинами, отправлявшимися «допрашивать» демонов.

Какое-то время Петр, прищурившись, изучающе смотрел на меня, а затем вышел следом за отцом. Остался только Джефф. Скрестив руки, он стоял возле двери.

– Нет. Он был неспособен говорить. У него… – Меня передернуло при воспоминании о рваной дыре у него в горле. – Он не мог говорить.

Эббот присел на корточки, пристально глядя на меня.

– А тот Ищейка, который притворялся Притворщиком, он тебе что-нибудь сказал?

Я вскинула голову.

– Нет. То есть, он, кажется, сказал «попалась», но я не могу быть уверена. А что?

Эббот взглянул на Джеффа, пробормотавшего себе что-то под нос.

– Что? – спросила я, сжимая ладони коленями. – Что происходит?

Эббот ущипнул себя за переносицу и поднялся.

– Думаю, тебе больше нельзя ставить метки.

Я начала протестовать, но тут заговорил Джефф:

– Совершенно очевидно, что это представляет опасность и для тебя, и для клана, Лейла.

Чувство дежавю было настолько сильным, что мое сердце пропустило удар.

– Я не пострадала, Морис – тоже, во всяком случае, не сильно. Он может меня больше не забирать. Я могу…

– Всего за несколько дней за тобой пришли Ищейка, зомби и одержимый. Когда имеешь дело с демонами, совпадений не бывает. Один из них практически оказался на нашей территории, Лейла.

В голове всплыл образ Рота.

– Почему… почему вы думаете, что демоны пришли за мной?

Повисло молчание, которое нарушил Эббот:

– Похоже, они узнали о твоих способностях. – Он замолчал, отводя взгляд. На его скулах выступили желваки. – Другой причины быть не может.

Возможно, это просто паранойя, но мне не верилось, что Эббот рассказал мне все, что знал. Наверняка было то, о чем он не хотел говорить.

– Сейчас ставить метки опасно. – Джефф подошел ближе и встал рядом с Эбботом. – Если демоны прознали о том, на что ты способна, тебе нельзя больше этим заниматься.

– Я смогу защититься. Зейн меня научил.

Эббот фыркнул.

– Чему бы ни научил тебя мой сын, этого недостаточно, чтобы встретиться лицом к лицу с демоном, посланным Адом тебя убить. У тебя больше нет фактора внезапности, а это все, что у тебя было. И ты это знаешь.

Я хотела возразить, но, как это ни прискорбно, он был прав. Я знала предел своих возможностей. Черт, как же это отстойно. Я расстроенно откинулась на гладкую кожаную спинку дивана.

– Мы обязательно во всем разберемся, Лейла. – Голос Эббота чуть смягчился. – Я знаю, как для тебя важно помогать нам в этой войне, но в данный момент я не могу переживать еще и о том, в безопасности ты или нет. По правде говоря, мне следовало бы и из школы тебя забрать.

Я вскочила, охваченная страхом, готовая просить и умолять.

– Пожалуйста, Эббот, не делай этого. В школе все в порядке. Там я в безопасности и…

– Я не сказал, что заберу тебя. По крайней мере, не сейчас, но я больше не хочу, чтобы тебя возил Морис. Теперь этим займется кто-нибудь из клана.

Понятно. Меня практически сажали под замок. Я могла пользоваться свободой только дома и в присутствии одного из Стражей. Однако мои занятия по биологии посещал Верховный демон, что лишало смысла весь их замысел. Но теперь я не сомневалась: если поделюсь этими соображениями с Эбботом, школы мне не видать как своих ушей.

Умом я понимала необходимость принятых мер предосторожности, но свободой рисковать не хотела. Я отправилась наверх, оставив Джеффа и Эббота продолжать обсуждение возникшей ситуации. Пинком открыв дверь в свою спальню, услышала возбужденные крики близнецов в прихожей. Развернувшись, я ждала звука бегущих шагов, ждала, что Зейн бросится ко мне, проверять, не ранена ли я. Ждала, что он притянет меня в одно из тех медвежьих объятий, от которых мне всегда сразу становится легче.

Снизу доносились мужские голоса. Голоса Эббота и Зейна звучали одинаково глухо от еле сдерживаемой ярости – они спорили. Потом их разговор прервал мягкий голос Даники, и голоса стали тише.

А я все ждала.

Наверх никто не поднимался. Голоса удалялись – скорее всего, все направились под землю.

Я вздохнула. Я все стояла и ждала, когда же придет Зейн.

Но он так и не пришел.

* * *

На следующее утро я встала рано, как и в любую субботу. Конечно, я все еще была расстроена из-за того, что Зейн ко мне не поднялся, но на это, наверное, были причины. Скорее всего, Эббот сразу же отправил его из особняка помогать другим Стражам.

У нас планы на сегодня, как и на любое субботнее утро. Даже если меня ищут демоны, с Зейном со мной точно ничего не случится. Я всегда могу спрятаться за его широкой спиной.

И я хотела спросить Зейна о маме. У него это не вызовет никаких подозрений, и он не станет мне лгать. За всю мою жизнь Зейн ни разу не обманывал меня. Я верю ему и знаю, что он скажет: волноваться не о чем, моя мама не та самая Лилит.

Дождавшись восьми, я, как и всегда, заторопилась к его спальне. К этому времени он уже принимал человеческое обличье и распахивал дверь. Но в восемь дверь не открылась. Прошло десять минут. Потом двадцать. Через полчаса я присела у двери. Когда часы пробили девять, мне стало нехорошо. А если с ним что-то случилось? А если его ранили или и того хуже?

Не в силах ждать дольше, я вскочила и вихрем слетела на первый этаж. Эббот еще не спал. С ним был Илья и несколько мужчин из клана. Я затормозила перед его кабинетом, пытаясь отдышаться.

Подняв голову, Эббот заметил меня. На его лице отразилось легкое изумление.

– Лейла?

Ко мне обернулись все Стражи. Покраснев, я сложила руки на груди.

– Зейн вернулся? – Я не могла спросить, не ранен ли он. Эти слова не шли у меня изо рта.

Эббот озадаченно погладил бороду.

– А, сегодня же суббота? – вспомнил он.

Я кивнула.

– Пожалуй, Зейн мог забыть, – спокойно заметил Николай.

Прислонившись к двери, Илья громко зевнул.

– Зейн с Даникой. Она встретилась с нами перед рассветом. Они вроде бы договорились вместе позавтракать.

Я стрельнула взглядом в сторону Эббота. Его явно обрадовало развитие их отношений. Естественно, он же хотел, чтобы они стали парой, так что, вероятно, торжествовал, уже представляя себе скачущих малышей. Я же не могла дышать.

Николай вышел из-за кресла и остановил на мне взгляд. Его лицо выражало такое сочувствие, что я совсем пала духом.

– Хочешь позавтракать? Или выпить кофе?

Раздались смешки, но Николай не обратил на это внимания.

– В этом нет необходимости, – ответил за меня Эббот. – Тебе нужно отдохнуть, Николай, а Лейле после вчерашнего не следует выходить из дома.

– Ничего страшного не случится, если я уделю девушке пару часов. – Лицо Николая ожесточилось. – С нами все будет в порядке.

– Какое великодушие, – с сарказмом произнес Илья.

От унижения на глаза навернулись жгучие слезы. Попятившись, я покачала головой.

– Нет. Все… все хорошо.

– Но…

Я резко развернулась, поспешив убраться прежде, чем Николай закончит фразу. Зейн забыл меня. Я не могла в это поверить. Он никогда не забывал о наших субботах. А может, и не забыл. Может, он просто заменил меня гораздо более подходящей компанией – Даникой. И все равно я ничего не понимала. Никогда раньше он не уделял ей так много внимания. Теперь же он проводил с ней все свое время.

Я направилась к входной двери, но остановилась в прихожей. В окна лился солнечный свет. Куда мне идти? Снова торчать в шалаше на дереве? Я застряла в этом доме.

Вернувшись в спальню, я снова надела пижаму и забралась в постель. Я пыталась быть сильной и не расплакаться – глупо рыдать из-за чего-то подобного, – но в груди щемило, и щеки все равно стали мокрыми от слез.

Я лежала, свернувшись калачиком и сжимая в пальцах кольцо, пока не задремала.

* * *

Позже меня разбудил стук в дверь. С трудом разлепив глаза, я увидела, что солнце за окном моей спальни уже садится. Я проспала весь день. В дверь снова постучали. Я натянула на голову толстое одеяло.

Дверь приоткрылась.

– Букашка Лейла?

Я затаилась, надеясь, что Зейн просто уйдет.

Пара мгновений и кровать прогнулась под его весом. Пошарив по одеялу ладонью, он нащупал мою голову.

– Где ты там спряталась? – Зейн провел по одеялу рукой, словно кого-то искал. – Я не могу тебя найти.

Он еще и шутил.

– Ты злишься на меня, – немного помолчав, сказал Зейн.

Я зажмурилась так сильно, что перед глазами все побелело.

– Ты забыл меня.

Он ответил не сразу:

– Я не специально, Лейла. После вчерашнего происшествия с одержимым мы все вернулись очень поздно. Так получилось.

В груди словно разверзлась пустота.

– За все годы нашего знакомства ты никогда обо мне не забывал. – Горло сжалось. – Я ведь ждала тебя под дверью, Зейн. Потом как идиотка решила, что с тобой что-то случилось, и опозорилась перед всем кланом.

– Я слышал, Николай предложил позавтракать с тобой.

Они еще и пересказывают это друг другу? Просто замечательно.

– Уходи.

Зейн дернул одеяло, лишая меня убежища. Я отчаянно вцепилась в него, пытаясь снова спрятаться, но Зейн мне этого не позволил. Сдавшись, я упала на спину.

– Ты отвратителен.

– Прости. – Он выглядел измученным. Под глазами пролегли тени, волосы растрепались и вились больше обычного, рубашка помялась. – Мне правда жаль, Лейла. Я собирался вернуться сюда вовремя. И я хотел увидеть тебя… я беспокоился за тебя. Просто потерял счет времени.

– Выглядишь ужасно, – заметила я. – Видно, засиделся вчера дольше обычного?

Зейн сузил глаза.

– Не дольше, чем обычно засиживаюсь с тобой.

Но он был не со мной.

– Зачем ты попросил Данику приглядывать за мной?

Он моргнул.

– Так вот из-за чего… – он жестом указал на меня, – все это? Ты злишься, потому что я попросил ее помочь тебе, если тебе что-нибудь понадобится?

– Я злюсь, потому что ты так поступил со мной этим утром, и, да, я злюсь, потому что ты рассказал ей о моей проблеме.

– Лейла, здесь все знают о том, на что ты способна. Это не секрет.

Я села, смахнув с лица спутанные пряди волос.

– Но не каждый знает, как сильно я с этим борюсь! Тебе это прекрасно известно, однако ты все равно рассказал Данике об этом.

Зейн в замешательстве смотрел на меня.

– Не понимаю, чего ты так разошлась? Мы не обсуждали тебя и не говорили о тебе ничего плохого.

– Ах ты не понимаешь? – Я вылезла из кровати, не обращая внимания на то, что одеяло свалилось на пол. Меня трясло. Наружу рвались все обуревающие меня чувства: гнев, разочарование, смятение и невыносимая горечь от понимания, что я теряю Зейна. – Ты знаешь, как неловко, как унизительно то, что люди считают меня дефектной? Господи! Жасмин уже решила, что я хочу высосать души ее детей, а Даника таскается за мной по ночам! Когда не таскается за тобой!

– Ничего подобного Жасмин не думает, Лейла. – Повернувшись ко мне, он сокрушенно провел рукой по волосам. – Просто в последние дни ты все время на взводе. Я и подумал, что неплохо бы Данике приглядеть за тобой, на случай…

Я неприятно поморщилась.

– На какой случай, Зейн?

– Лейла, я не имел в виду ничего плохого. – Он встал и беспомощно поднял руки.

Мой взгляд почему-то упал на кукольный домик в углу спальни. За все годы у меня так и не хватило духу убрать его на чердак. Воспоминания о том, как я заставляла Зейна играть со мной в куклы, казались такими далекими. Почему я продолжаю держаться за них, за него, когда все это так бессмысленно?

– Думаю, что ты ведешь себя так не из-за сегодняшнего утра или из-за того, что я попросил Данику тебе помочь, – удрученно произнес Зейн.

– Из-за чего же тогда? – Нахмурившись, я развернулась к нему.

– Ты бесишься из-за присутствия Даники. Ты становишься такой раздражительной каждый раз, как она приезжает. Только на этот раз это уже очевидно абсолютно всем.

Я пораженно открыла рот. В груди начала разрастаться противная пустота.

– Ты правда думаешь, что дело в этом? Это нелепо. Благодаря тебе я четырежды почувствовала себя дерьмово.

– Четырежды? О чем ты, черт возьми, говоришь?

Я подняла руку, отсчитывая на пальцах.

– Ты подложил мне свинью своим предложением перестать ставить метки. Можешь радоваться – с послепрошлой ночи я больше этим не занимаюсь. Ты попросил Данику приглядывать за мной на случай, если я слечу с катушек и буду бросаться на окружающих. – Я понимала, как безумно все это звучит, но не могла остановиться. – Ты не пришел узнать, все ли со мной в порядке, прошлой ночью. И ты забыл обо мне сегодня утром, чтобы провести время с кем-то другим!

Зейн подошел ко мне и стал напротив.

– Я предложил, чтобы ты перестала ставить метки, потому что это опасно для тебя. И был прав, разве нет? Я попросил Данику приглядывать за тобой, потому что беспокоюсь о тебе. Такой вывод тебе в голову не приходил?

Его светлые глаза горели, не отпуская моего взгляда.

– Я не проведал тебя вчера вечером, потому что полагал, что ты отдыхаешь, и сразу ушел на охоту. А за сегодняшнее утро я прошу у тебя прощения. Я не заменил тебя, Лейла. Просто так вышло.

– Нет, ты заменяешь меня! – Осознав, что сказала, я зажала рот руками и отступила. Глаза застилали слезы.

Смягчившись, Зейн потянулся ко мне, но я сделала шаг назад. На его лице промелькнула тень боли.

– Это не так.

Я опустила руки.

– Но ты проводишь с ней все свое время. Я почти не вижу тебя с ее приезда. Она делает все, что я… – Я остановилась, до крови прикусив внутреннюю сторону щеки. Глупая, глупая девчонка.

– Она здесь всего лишь несколько дней, Лейла. И уезжает через пару недель. – Зейн снова провел рукой по волосам. – Пожалуйста, не веди себя так.

Наши глаза встретились. Я знала: он ждет, что я скажу, что все в порядке. Что теперь меня все устраивает, и я не буду огорчаться из-за Даники. Однако я ничего не сказала, потому что меня это не устраивало, и ревность пополам с горечью мучительно жгли меня изнутри. Зейн был не просто моей безответной любовью. Он был моим другом – единственным другом, который знал меня как никто другой, и я его теряла.

Покачав головой, Зейн пожал плечами. Подошел к двери, и остановившись, обернулся ко мне.

– Прости.

– Одного «прости» недостаточно, – сухо ответила я просто потому, что хотела быть сукой.

На щеках Зейна заходили желваки. Прошло несколько секунд прежде, чем он заговорил:

– Ты все время жалуешься на то, что все обращаются с тобой, как с ребенком. Но тебя невозможно воспринимать как взрослую, когда ты так себя ведешь.

Лучше бы он меня ударил.

Мгновение Зейн выглядел так, словно жалеет о сказанном, но это выражение исчезло, когда он потер лицо рукой. Он открыл дверь.

– Кстати, прошлой ночью отец разговаривал с Альфами.

У меня екнуло сердце.

– С Альфами? – переспросила я.

Зейн коротко кивнул.

– Они прибывают сюда завтра.

Все остальное было тут же забыто – и Лилит, и даже острая боль, причиненная его словами.

– Ты встретишься с ними?

– Нет. Они хотят поговорить только с отцом.

Я медленно кивнула.

– Значит, меня здесь быть не должно.

– Да. Тебя здесь быть не должно.