Текст книги "Душа и тело"

Автор книги: Дженнифер Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

– Доброе утро, – сонно пробормотала Клер с порога кухни.

Ее мать и сестра возились у плиты с беконом.

– Доброе утро! – приветливо отозвалась Нора. – Как прошел обед с Ральфом?

– Отвратительно.

– А куда вы ходили? – спросила Сэнди. Клер налила себе кофе и кратко изложила события вчерашнего вечера. Из соседней комнаты громко вещал телевизор – показывали субботние мультики. Вальтер растянулся во всю длину на кухонном полу.

Ничто здесь не могло напомнить о высоком темноволосом мужчине, если только сама Клер не захотела бы этого.

– Ты вчера была с Роджером? – спросила она сестру.

Сэнди не успела ответить, как Нора решительно вмешалась:

– Она вернулась в четыре. Я слышала, как она пришла.

Сэнди вздохнула, плотнее закрыла кружевной халат на груди и потянулась за чашкой кофе.

– Вопреки тому, что предполагает мама, я пыталась порвать наши отношения, – сообщила она Клер, явно предназначая эту информацию для Норы.

– Не знаю, хорошие это или плохие новости, – сухо отозвалась Нора. – Ты перебрала столько мужчин за последние несколько лет, что через год все мужское население Чикаго окажется охваченным.

– Я всегда смогу переехать в Нью-Йорк.

– Вы не могли бы подождать со своими спорами, пока не кончится завтрак? – вмешалась Клер. Она с раздражением посмотрела на них. У всех трех женщин были одинаково темные волосы и хрупкие фигуры, но характеры их были диаметрально противоположными. Сэнди и мать любили перемалывать одно и то же.

– Пора бы тебе перестать забавляться и найти себе мужа, – продолжала Нора.

– Мужей-то кругом полно, а вот с холостыми трудновато.

– Сэнди! Ты даже…

– Нет, нет, – твердо вставила Клер, посмотрев в сторону сестры. Размолвка прекратилась, когда на пороге появилась Дот. С мольбой в синих глазах она уставилась на мать.

– А никто не считает, что сегодня подходящий день для зоопарка? – спросила она. Сэнди рассмеялась.

– Сейчас середина зимы, моя прелесть. Конечно, нет.

Дот сразу же сникла.

– Так я и знала, – печально сказала она. – Я только что слышала, у них там огромный медведь панда, больше, чем небоскреб, я и подумала…

Сэнди встала и строгим взглядом заставила Дот замолчать.

– Ты же знаешь, что это не правда, и я не разрешаю тебе болтать глупости. А теперь быстренько беги смотреть свои мультики.

Плечики Дот опустились, ручки скользнули в карманы халатика, и она засеменила в другую комнату. Когда Сэнди ушла одеваться, Клер и мать переглянулись.

– Я могу примириться с ее делами, – тихо сказала Нора. – Она взрослая женщина, и я надеюсь, что правильно ее воспитала, рано или поздно здравый смысл возобладает в ней. Но когда я вижу, как она относится к своему ребенку…

– У нее нет и половины тех дел, о которых ты беспокоишься, мама. – Клер спокойно пошла к плите, чтобы спасти забытый матерью бекон. – Ты могла бы заметить, что она встречается исключительно с теми мужчинами, у которых такие же рыжие волосы и голубые глаза, как у Дот.

– Ты хочешь сказать – похожими на Грега. – Нора безнадежно покачала головой. – Она так изменилась с тех пор, как он бросил ее. Она раньше много смеялась и не была такой эгоистичной… Черт побери! – Локтем она случайно столкнула сахарницу с кухонного стола. Белые хрусталики покатились по полу.

Норина неуклюжесть усугублялась, когда она нервничала.

– Я подберу, – успокоила ее Клер. – Сядь на место, – прикрикнула она на пса, который пытался слизать с пола сахарный песок, мешая Клер замести его. – А что касается Дот, мы позаботимся о ней.

– Мы – это не то, что родная мать.

– Я знаю, – трезво рассудила Клер. – Вообще-то я думала забрать Дот у нее.

– Что? – Нора удивленно подняла брови. Клер подошла к плите и уложила поджаренные ломтики бекона на бумажные салфетки.

– Дот не виновата, что так похожа на своего отца, – спокойно сказала она. – Может быть, если я увезу ее на время, Сэнди поймет, что она делает. Я не имею в виду уехать навсегда, хотя, если дело дойдет до этого, я так и сделаю. Я вообще думаю переехать на год куда-нибудь, поработать в другой больнице – у меня уже были предложения. Работая в вечернюю смену, я найму на ночь няню и почти весь день буду с Дот сама. А в чем дело?

– И давно ты думаешь об этом? Клер пожала плечами.

– Уже несколько недель. Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что это так похоже на тебя – думать о других. – Нора расплылась в любящей улыбке. Она покачала головой. – Я не хотела бы, чтоб дошло до этого…

– Я тоже. Ради моей сестры.

– И ради тебя, – добавила Нора. – Я знаю, ты последнюю рубашку готова отдать другому. Сколько бы от тебя ни потребовалось.

– Ты что, смеешься? Разве ты не заметила, что за последние годы я превратилась в старую себялюбивую гусыню? – Покончив с беконом, Клер собралась домести остатки сахара, когда увидела печальное личико Дот, снова появившейся на кухне.

– Где мама? – удрученно спросила она.

– Не знаю. Я собираюсь пойти в зоопарк после завтрака, если кто-нибудь составит мне компанию, – небрежно произнесла Клер.

– Я пойду с тобой! – с восторгом заявила Дот.

– Будет холодно, – предупредила ее Клер.

– Мне все равно!

– Кто-нибудь в этом доме хочет яичницу? Я уже целый час пытаюсь приготовить завтрак, полдевятого как-никак, – заметила Нора.

Настроение в доме тотчас изменилось. Дог поспешила накрыть на стол, радостно напевая. Вальтер принялся подпевать ей. Нора включила радио, чтобы послушать любимую песню, и стала разбивать яйца на шипящую сковородку. Клер пошла в свою комнату и быстренько надела старые вельветовые джинсы и свободный розовато-лиловый свитер. Когда она вернулась на кухню, там стоял оглушающий шум, и никто не слышал звонка в дверь.

Перешагнув через пса. Клер быстро пошла к двери. Когда она открыла, ее удивление было так велико, что она не могла произнести ни слова.

В морозном воздухе стоял Джоэл, высокий и молчаливый, и смотрел на нее. На нем была короткая дубленка и джинсы, воротник был высоко поднят, щеки раскраснелись от холода, а на волосах поблескивал снег. Прямо явление мужчины в их женской обители.

Он просто улыбнулся и тихо сказал:

– Доброе утро.

– Кто это там? – спросила ее Нора.

– Кто там? Кто там? – затараторила Дог. Джоэл не отводил взгляда от Клер. Как губка, он впитывал в себя все ее лицо без косметики, ее повседневный свитер и джинсы, мгновенно возникшее выражение незащищенности в ее глазах, которое она старалась скрыть.

– Я подумал, может, мне повезет и я застану вас дома субботним утром, – очень спокойно произнес он. – Клер, мне нужно было увидеть вас.

С круглыми от любопытства глазами Нора просунула голову через плечо Клер.

– Ради Бога, входите. На улице холодно, как в склепе. А у нас горячий кофе. Клер, ну что ты стоишь…

Клер передвигалась, словно во сне. На какой-то момент она пожалела его. Джоэл не понимал, на что себя обрекает. Раз уж он представился как друг, у него было мало шансов. Нора разбила еще три яйца, налила ему кофе, предупредила, чтобы он не садился там, где был рассыпан сахар, и завела серьезный разговор о жизни, погоде и о женщинах на посту мэра.

Дог протянула ему свою ручонку для пожатия, затем уселась по-индейски на стул рядом, периодически вставляя про то, что он высокий, что у нее есть две капустные грядки, где он может поиграть, и что на заднем дворе живет настоящий живой медведь. Вальтер уже накопил достаточно энергии, чтобы принять сидячее положение и пристроить свою морщинистую голову у Джоэла на коленях. Клер беспомощно подняла глаза к потолку. Ее семья от застенчивости не умрет. А Джоэл не возражал, хотя ему бы следовало.

И еще ему следовало не приходить сюда. Все тело Клер пылало, как от горячей печки. Мысли запутались, она вспомнила обольщение на танцплощадке, но сейчас они были на кухне с голубыми ситцевыми занавесками, залитой светом, шумной и никак не способствующей эротическим мыслям. Такой взгляд, как у Джоэла, должен быть запрещен законом. Он разве не видит, что здесь сидят ее мать и маленькая девочка.

Сердце ее говорило, что она ужасно рада ему. Но ум подсказывал, что она должна была запереть дверь, как только он появился на пороге.

Джоэл вежливо повысил голос из-за шума.

– Я хотел украсть у вас Клер на это утро, если у нее нет других планов, – сказал он Норе.

– Извините, – тут же вмешалась Дот, – но тетя Клер собиралась сегодня утром в зоопарк. Она обещала взять меня с собой.

– Ну ладно, Дот, – мягко побранила ее Нора, – тетя Клер возьмет тебя в зоопарк в другой раз. Но если ты уж очень хочешь пойти, я могу…

– Она обещала, – настаивала Дот. – Ведь правда. Клер?

– Тетя Клер, – поправила Нора и повернулась к плите. – О Боже, яйца!

Клер вскочила, чтобы помочь матери. Она выбросила подгоревшую яичницу, запретила Hope подходить к плите и быстренько взбила тесто для блинчиков на всех, включая Джоэла, водворившегося на кухне, будто он здесь родился. Сэнди появилась как раз тогда, когда завтрак был уже подан, и сразу же попала под обаяние Джоэла.

Клер положила четыре блинчика на его тарелку, сознавая, что это излишне. Пища – энергия, а у Джоэла ее и так предостаточно.

– Ты это слышала? – закричала Дот. – Джоэл пойдет с нами в зоопарк!

– Господин Бранниган, – поправила ее Нора. – И если ты не успокоишься и не будешь вести себя нормально, ты никуда не пойдешь, юная леди.

– Он любит панд. Ты это знала. Клер? А еще он любит обезьян и говорит, что совсем не холодно.

– Да? – Взгляд Клер встретился со взглядом Джоэла над всем этим хаосом. Ее темно-серые обеспокоенные глаза робко сказали: может быть.

Лицо его залила ленивая довольная улыбка.

В Линкольн-парке почти не было людей, вероятно потому, что чикагцам хватает здравого смысла, чтобы не болтаться по парку морозным февральским утром. Дот, одетая в ярко-красный комбинезон, восседала на плечах у Джоэла.

– А теперь ко львам, – царски приказала она, когда они вышли из домика для пингвинов.

Джоэл взглянул наверх.

– Не проси меня. Это совершенно на другом конце парка.

– Ну пожалуйста, Джоэл!

Он не внял ее мольбе и тихо сказал Клер:

– Я надеюсь, вы собираетесь отдать ее в монастырь, пока ей не исполнилось одиннадцать. Она машет своими ресницами прямо как вампиренок.

– А вы не думаете спустить ее, чтобы она сама пошла? – как бы невзначай спросила Клер.

Джоэл изобразил смятение.

– Она не хочет идти сама.

– Джоэлу нравится, что я тут у него наверху, – объяснила Дог, – ведь правда, Джоэл?

– Конечно, малышка. – И тут же добавил:

– А ты знаешь, сколько ты весишь?

– Четыре тысячи семьсот фунтов.

– Я так и думал.

К часу дня они исходили весь парк, дважды осмотрев каждый из экспонатов, представленных в зимнее время. Джоэл купил у уличного торговца целый поднос сосисок чили, жареной кукурузы и напитков. Все трое с удовольствием проглотили эту бесполезную готовую пищу.

Потом Дог спустилась, чтобы поиграть со льдинками на тротуаре, а Джоэл покормил кукурузой стаю голубей у своих ног. На Клер напала дремота, пока Дог не начала снова бессвязно болтать. Клер поправила ее красную ангорскую шапочку и шарф, натянула ей на руки варежки, и они втроем зашагали в обратный путь.

Дог периодически забегала вперед и приносила им «сокровища»: две сосновые шишки, дугообразную ветку, три камешка. Джоэл с должным вниманием осматривал каждое сокровище и клал его в карман.

Клер он взял только под руку и ни одним движением не показал, что у него есть какой-то иной интерес, кроме как развлечь четырехлетнего ребенка и быть во всем паинькой.

Но когда они шли назад к машине, он повернулся к ней, и она поймала хитрое выражение его глаз.

– Вот видите?

– Что?

– Какой я безобидный. Ни разу не приставал. – И добавил резковато:

– И сколько мне еще так себя вести?

Она не могла не улыбнуться.

– Еще один час. Пока вы отвезете нас домой, я переоденусь и пойду на работу.

– Тогда нам многое надо успеть за один час, – шепнул он. Он поправил ей шарф, хотя в этом не было необходимости, и заправил волосы под ангорскую шапочку. Потом посмотрел на нее.

Семья Клер взяла его в плен. Он собирался посидеть с ней где-нибудь за чашкой кофе, но поддался женскому натиску. Клер сохраняла спокойствие в этом хаосе, безмятежная, как облако – его облако.

Он уже очень давно не влюблялся. То ему хотелось смеяться, то он начинал сомневаться, не сошел ли он с ума. И он решил взглянуть на нее еще раз с мыслью, не стоит ли спрятать свои чувства поглубже. Но это не получалось. Сначала Клер старалась быть спокойной и строгой с ним, но надолго ее не хватало. Смех был частью ее натуры, и ему нравилось заставлять ее смеяться, нравилось, как она нежно смотрела на свою племянницу, нравилось, как ее щеки и нос краснели от холода. Она была слишком естественной, чтобы долго сохранять маску. Она была естественной, когда поедала сосиски и когда строила рожицы полярному медведю. И он прекрасно знал, что она будет такой же естественной и в его жизни.

– И что нам надо успеть в следующий час? – с ухмылочкой спросила Клер.

– Понять, что я не стремлюсь только к кратким ночным удовольствиям, как вам могло показаться.

Клер поискала глазами Дог, и он увидел, как кровь бросилась ей в лицо.

– Она занята. Она ищет четырехлистник клевера для меня.

– Но сейчас февраль, – возразила Клер.

– Поэтому у нее уйдет на это масса времени. – Он взял ее под руку, и они пошли в направлении красного комбинезона, видневшегося вдалеке. – Мне всегда хотелось именно такого ребенка.

– В вашем возрасте можно было бы иметь уже дюжину детей.

– Я был женат пять лет, но моя бывшая жена не хотела иметь детей.

– Джоэл, – оборвала Клер. – Я не задавала вам вопросов.

– Тише. Я хочу, чтобы между нами было доверие, – упрекнул он. Ее отчаянный взгляд обратился на него, но он надвинул ей шапочку на глаза и продолжил:

– Я женился на Нэнси, когда учился в юридической школе. Ей нравилась идея стать женой юриста, но в итоге она хотела быть замужем за владельцем ресторана высшего класса. Проблема заключалась в том, что я не мог постоянно играть парадную роль. Мне нравится делать деньги, с этим все в порядке, но, когда я дома, я предпочитаю пиво шампанскому, бутерброд с ореховым маслом говядине по-бургундски и вообще ношу джинсы с дырками.

– Джоэл…

– Я, наверное, устроил ей ад. Конечно, она была немного снобом, но это не преступление, а я пытался ей доказать последнее. Я был слишком молодым, упрямым и, вероятно, бесчувственным.

– Вы замолчите, наконец, а? – резко выпалила Клер. – Это меня не касается. – Она остановилась как вкопанная и отвела взгляд в сторону далекой рощицы, где играла Дот.

Мягко, но уверенно его рука в перчатке повернула ее подбородок в свою сторону.

– Я не хочу великосветской дамы, у меня уже такая была. А что касается коротких любовных связей, я их тоже имел предостаточно. Я хочу женщину. Клер, с которой я мог бы поговорить, посмеяться, поссориться и быть уверенным, что она не исчезнет на следующий день. Я хочу женщину, с которой удобно иногда помолчать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, – сказала она, еле дыша. Его рука удерживала ее лицо в неподвижном состоянии. Она видела только его синие, яркие и такие проницательные глаза.

– Никаких игр. Клер. Я не буду с тобой играть в игры. Ты слышишь меня?

– Да.

Он вздохнул и коснулся пальцем ее носа.

– А самое главное – ты веришь мне?

– Я верю, – проговорила медленно Клер, – верю тому, что передо мной тяжелый случай сердечного недомогания, а больной весьма резво передвигается на ногах.

– Пообедаем вместе в среду?

Согласиться – значит впустить его в свою жизнь, так ей казалось. Она всматривалась в его лицо в поисках возможного ответа. Но она увидела лишь упрямый подбородок и еще сильнее сверкающие глаза. Он прекрасно понимал, что выиграл.

– А сколько времени мне дается, чтобы обдумать ваше предложение? – попыталась увильнуть она.

– Еще три секунды.

– Ну ладно, один раз, – в ее голосе звучало раздражение.

Его лицо расплылось в непристойно радостной ухмылке.

– Побежим наперегонки до Дог?

– Извините? – Ведь только что они говорили о самом важном для них.

– Посмотрим, в какой вы форме, доктор. Конечно, он со своими длинными ногами выиграл забег, да еще на старте вырвался вперед. Обвив рукой ее шею и держа Дог за руку, он вывел их из парка. Он сделал ошибку, попытавшись заговорить с Клер в машине. Дог, не мешкая, завела одну из своих историй, и на этом все закончилось.

Джоэл остановил машину перед домом. Дог соскочила с коленей Клер, вышла из машины, пролезла к Джоэлу обнять его на прощание и побежала в дом, чтобы рассказать бабушке о полярных медведях. Не успела Клер выйти из машины, как Джоэл оказался рядом. Она поколебалась немного, улыбнулась и сказала:

– Если мои домашние не слишком вас запугали, то добро пожаловать на чашку кофе. У меня в распоряжении есть полчаса до сборов на работу, мы могли бы выпить кофейку и согреться.

– Спасибо, но мне нужно не кофе.

Нет, конечно, она прекрасно знала, что ему нужно, прежде чем он потянулся к ней. Какое-то мгновение его губы были холодными. Он снял перчатки и обхватил руками ее лицо, отведя ее волосы.

Ее губы были почти бесчувственными от холода, но ощущения потихоньку возвращались. Его язык проник в ее рот и согрел огненным теплом.

Вокруг был старый квартал каменных домов с коваными железными воротами, огромными дубами и вязами, сучковатые ветви которых окоченели, застыли под падающим снегом. Мимо проехала машина, затем другая… Под зимним солнцем сверкал гололед, на тротуаре лежал талый снег.

Они с таким же успехом могли быть и в тропиках. Его руки обвили ее шею, и она просто дала волю чувствам. Он заставил исчезнуть и снег, и холод, и одинокую пустоту. И ничего он не делал, просто целовал ее. Им мешали пальто, шарфы, шапки – все мешало. Ее губы и язык отвечали в любовной игре, она опустила руки ему на плечи, на спину, пытаясь почувствовать его тело сквозь одежду.

– В снегу будет достаточно тепло, – зашептал он.

– Черта с два, – тихо ответила она.

– Я тебя согрею.

– Вы должны тогда быть внизу. – Она вспыхнула, как только сказала это. Могла бы и сообразить, что он воспользуется двусмысленностью ее высказывания. Он слегка откинул голову и игриво улыбнулся.

– Мы попробуем в этом и в любом другом положении, какое тебе нравится. Когда угодно, хоть сейчас, если хочешь.

– Бранниган. Дома мама, и она, наверное, смотрит в окно.

– Да пусть хоть все соседи смотрят. – Он поцеловал ее в мочку уха, шею, очертил поцелуями овал лица и вернулся к губам. У нее ослабели колени. Он просунул руки под ее пальто, и она почувствовала его нетерпение, нетерпение мужчины.

Она чувствовала и свое собственное, женское нетерпение, стучавшее громким пульсом во всем теле. Она согласилась только на обед, и ничего больше. Хотя, конечно, знала, что он зайдет далеко. Она сказала «да» возможным страданиям, очень слабо надеясь, что он не такой, как другие, что она сможет полюбить этого мужчину и быть любимой и он не загонит ее в угол.

Возможно… От движения его рук у нее упала шапочка, но ей было все равно. Его губы нашептывали что-то в ее волосы, виски, ресницы. В этом холодном мире его дыхание было невероятно теплым.

– Я бы так не делала на вашем месте. Тоненький голосок застал их обоих врасплох. Они посмотрели вниз на Дог, которая стояла, засунув варежки в карманы комбинезона, и была настроена на разговор.

– Моей тете это не нравится, – заявила она Джоэлу.

– Ей не нравится что? – Джоэл пытался овладеть своим голосом.

– Что кто-то целует ее так, кроме меня. Тетя Клер говорит, что целовать можно, когда крепко обнимаешь и крепко любишь. И она не разрешает другим так себя целовать.

– Дот, иди назад к бабушке, – быстро приказала ей Клер.

Дог кивнула и зашагала к дому, но прежде серьезно посмотрела в лицо Джоэлу.

– Я просто предупреждаю вас: никто не может ее так целовать, кроме меня. Я думаю, вы должны знать об этом.

– Спасибо, малышка.

Через минуту парадная дверь хлопнула, давая знать, что Дот вошла в дом. Джоэл видел, как лицо Клер то краснело, то бледнело, но не обращал на это внимания.

– Я думаю, малышка ненароком сообщила мне, что в вашей жизни давно не было мужчины, – спокойно сказал он.

Клер сверкнула улыбкой.

– Вы уже слышали от нее тысячу всяких историй. Дог исключительно изобретательный ребенок.

– Как давно. Клер?

– Если вы хотите кофе… – ее тон был безразличным.

– Увидимся в среду, в полдень.

От отъехал, а она все еще стояла на тротуаре. Ноги замерзли, а губы горели, как угли. Казалось, она не могла сдвинуться с места. Но через секунду она уже шла к дому с намерением изничтожить свою племянницу.

Ее чувства были в смятении. Джоэл увидел слишком много, узнал слишком много и слишком быстро. Она же знала его очень плохо, чтобы доверять ему.

Но ей страшно хотелось довериться ему.