Текст книги "Цена его коварства"

Автор книги: Дженни Лукас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Небо сияло синевой, воздух благоухал розами и лилиями.

Я рванула к машине, хлопая задниками тапочек.

Я пыталась набрать номер Эдварда, но тот не брал трубку. Номер в доме в Малибу тоже не отвечал. Да и зачем Эдварду теперь оставаться в Калифорнии?

К горлу внезапно подкатила тошнота.

«У меня есть свой остров на Карибах. Там я лечу разбитое сердце», – вспомнила я слова Эдварда.

Я чуть не выбежала из дома прямо в халате. Мэдисон остановила меня, заставив наспех одеться. Кое-как завязав волосы в узел, я забралась в кабриолет и рванула со старта не хуже заправского гонщика. Я неслась по шоссе сквозь туман, кожу холодил ветер с океана, мгновенно растрепавший волосы. Я все сильнее давила на газ. Я должна перехватить Эдварда. Должна успеть. Если его самолет оторвется от земли, я не скоро увижу его…

Я увидела, как у ехавшей впереди машины загорелись стоп-сигналы, и нажала на тормоз.

– Быстрее, быстрее, – молила я.

Но машины, как назло, ехали все медленнее, и, наконец, поток встал окончательно. Что там впереди? Авария? Съемки фильма? Или едет кортеж какого-нибудь высокопоставленного политика? А может, это судьба не пускает меня к Эдварду в тот момент, когда я, наконец, поняла, что потеряла?

Какой смысл в быстрой машине, если она безнадежно вязнет в лос-анджелесских пробках?

Все, кого любил Эдвард, бросали его. Мать. Отец. Та женщина в Испании. Он научился не доверять людям. Он понял, что слова ничего не стоят. И поэтому старался показать мне свою любовь тем, что было куда серьезнее слов.

Чего стоило ему приехать в Калифорнию и умолять меня вернуться?

Теперь я понимала: ради этого он пожертвовал всем. Душой. Гордостью. Правом на семейный бизнес.

И все равно его любви хватило на то, чтобы отпустить меня.

Наконец-то машины вновь стали набирать скорость. Становилось все жарче, но меня по-прежнему колотил озноб. Когда я добралась до небольшого тихого аэродрома, где стоял самолет Эдварда, зубы у меня выбивали дробь. Я вспомнила: за месяц, что Эдвард провел здесь, он ни разу не летал на самолете. Он отдавал мне все свое время.

Успею ли?

Проскочив через ворота, я кое-как пристроила машину на маленькой парковке и помчалась в ангар.

Там было пусто. Лишь один техник ковырялся в двигателе маленькой «Сессны». Он повернулся ко мне:

– Чем я могу вам помочь?

Я услышала, как за противоположной стеной ангара громко заработал двигатель, и через приоткрытые ворота увидела самолет, похожий на тот, что принадлежал Эдварду, движется по взлетной полосе.

– Чей это самолет? – в отчаянии спросила я.

Механик в замешательстве сдвинул бейсболку на затылок:

– Вообще-то я не уверен, что имею право об этом говорить…

– Эдварда Сен-Сира, – выдохнула я. – Это его самолет? Он летит на Карибы?

– Черт возьми! – нахмурился механик. – Откуда вы…

Но я уже не слушала. Со всей доступной мне в моем положении скоростью я рванула через ворота на летное поле.

– Подожди! – кричала я, отчаянно протягивая руки к самолету в безнадежной попытке догнать его. – Эдвард! Подожди!

Рев двигателя заглушал мои крики, воздушная волна, поднятая пропеллерами, толкала меня назад, перехватывала горло. Я закашлялась. Резкая боль в животе согнула меня пополам как раз в тот момент, когда механик схватил меня:

– Вы с ума сошли?

– Эдвард! – беспомощно закричала я.

– Вы что, хотите погибнуть! А ну, убирайтесь отсюда! – Механик явно решил, что у меня случился какой-то нервный срыв, как это бывает у беременных. Он то ли тащил, то ли подталкивал меня обратно к ангару. Обессиленная, охваченная невыносимой душевной болью, я не сопротивлялась.

Эдвард улетел. Я навсегда потеряла его, потому что боялась сражаться за него, боялась поверить ему. Он решил, что никогда не сможет заслужить мою любовь, несмотря на все свои отчаянные старания…

С трудом подавив рыдание, я спрятала лицо в ладонях.

– Я люблю тебя, – безнадежно прошептала я, опускаясь на бетонный пол ангара. – Я люблю тебя, Эдвард…

– Диана?

Не смея поверить, я подняла глаза.

Эдвард стоял у распахнутых ворот ангара. Яркое калифорнийское солнце бликами играло в его темных волосах. Лицо его было в тени, фигура излучала неуверенность. Он успел сменить смокинг на джинсы и футболку и стоял глубоко засунув руки в карманы. Я увидела, что пропеллеры самолета, стоявшего на поле, вращались все медленнее, хотя двигатель по-прежнему громко гудел. Что это, чудо? Сон? Я протерла глаза. Эдвард по-прежнему стоял передо мной.

– Ты вернулся, – выдохнула я и, поднявшись с пола, спотыкаясь, двинулась к нему.

– Я увидел тебя. – Он жадно пытался поймать мой взгляд. – И меня посетила безумная надежда…

Рыдая, я бросилась ему на шею:

– Ты вернулся!

– Конечно. – Он притянул меня к себе, с нежностью гладя по спине. Я ощущала тепло и силу его тела, лесной запах его одеколона… Он прикоснулся пальцем к моей щеке. – Ты плачешь, – сказал он так нежно и заботливо, что у меня дрогнуло сердце.

Схватив его кисть, я изо всех сил прижала ее к своей щеке, глядя на него полными слез глазами:

– Ну конечно. Я ведь думала, что потеряла тебя…

Я чувствовала, как он дрожит.

– Все хорошо, Диана, – выдохнул он. – Ты можешь сказать мне правду. Если ты хочешь быть со мной лишь ради ребенка…

– Нет!

– Я хочу лишь, чтобы ты была счастлива. – Уронив руки, он упорно смотрел в сторону. – Я говорил себе, что могу жениться на тебе, даже если ты не любишь меня. Что со временем я смогу вновь завоевать твою любовь и доверие.

– Эдвард…

– Но я не хочу, чтобы из-за меня погас огонь, который горит в твоей душе. Я не могу. Не могу принуждать тебя стать моей женой, если ты меня не любишь. Если ты любишь другого… – Он сжал зубы и продолжил говорить так тихо, что я едва расслышала его слова. – Я слишком тебя люблю для этого.

– Ты любишь меня! – выдохнула я.

Эдвард рассмеялся:

– И впервые в жизни понимаю, что это значит. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Диана, я готов на все ради тебя. На все.

– Даже продать Руперту свою долю в «Сен-Сир Глобал».

– Откуда ты знаешь? – изумленно спросил он.

– Я звонила Виктории.

– Зачем? Как?..

– Вчера вечером я видела, как она заходила к тебе.

– Видела?

Я опустила голову:

– Ты вел себя так странно, таинственно. Я вернулась, чтобы спросить у тебя, в чем дело. И увидела, как она заходит к тебе, в такой поздний час, в таком платье, и подумала, что вы с ней…

– Что? – Эдвард изумленно посмотрел на меня. – Ты думала, что я… С кем! С Викторией…

– Я так боялась снова остаться с разбитым сердцем, – прошептала я, сгорая от стыда. – И сбежала при первом же подвернувшемся поводе. Прости меня.

Его лицо потемнело.

– Я помню, как обращался с тобой в Лондоне. После этого я тебя не виню. – Он погладил меня по щеке. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой или чем-то обязанной мне, думала, что я принес какую-то жертву. Ведь ты была права. Я ненавидел эту работу. И ненавидел того, в кого она меня превратила. Так что теперь я свободен, – неожиданно широкая улыбка осветила его лицо. – Так что теперь я безработный, и ничто не мешает мне отправиться с тобой в Румынию…

Я накрыла его руки своими:

– Я не хочу лететь в Румынию.

– Что? – нахмурился Эдвард.

– Я думала, что карьера актрисы – это мечта всей моей жизни. Но я никогда не любила пробы. – Я улыбнулась уголками губ. – И не просто так. Пока мозг упрямо твердил мне, что именно этого я и хочу, сердце упрямо утверждало, что на самом деле мне нужно нечто совершенно иное.

Он крепче прижал меня к себе. Его ладони скользили по моему лицу, по волосам, по спине…

Я вспоминала о матери. Думала о ее жизни. Ханна Мэйвуд-Лау не была звездой. Люди, не знавшие ее близко, считали ее самой заурядной женщиной. Со стороны казалось, что она ничем не выделяется из толпы. Но в ней был великий дар любви. Всю жизнь она заботилась о друзьях, о доме, о тех, кто ее окружал, но больше всего – о своих родных.

– Ты – моя настоящая мечта, – прошептала я. – Ты и наш ребенок. Я хочу вернуться с тобой домой. Быть с тобой. И пестовать нашу семью. – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Я люблю тебя, Эдвард.

– Правда? – удивленно выдохнул он.

– Я хочу задать тебе лишь один вопрос. – Улыбнувшись, я глубоко вздохнула. – Ты хочешь жениться на мне?

Эдвард покачнулся.

– Хочу ли я?! – воскликнул он.

Когда он сжал меня в объятиях, в его лице больше не было ни мрачности, ни жестокости. Счастье вновь сделало его тем мальчиком, которым он был когда-то. Тем мужчиной, которым, я верила, он может однажды стать.

– Я люблю тебя, Диана Мэйвуд. – Он нежно погладил меня по шее. – И буду любить тебя всю жизнь. С этого мгновения…

Крепче прижав меня в себе, он приник ко мне поцелуем. Я задыхалась от нежности и желания, вцепившись в него изо всех сил…

– Эй, ребята, – услышала я смущенный голос механика. – Вы не забыли, что я еще здесь, а?..

Мы поженились две недели спустя в мамином розовом саду. На скромной церемонии собрались все наши близкие – миссис Макуиттер, родные, друзья. Свадьба была скромная – торт, простое платье, священник. На сей раз мы обошлись без двадцатикаратных бриллиантов – честно говоря, я побаивалась случайно выколоть себе глаз этой штукой. Мы с Эдвардом обменялись простыми золотыми кольцами.

Хорошо иметь друзей в шоу-бизнесе! Мой приятель-музыкант играл нам на гитаре, а друг фотограф снимал церемонию. Мэдисон была подружкой невесты, а Говард отвел меня к алтарю. В руках у меня был букет маминых любимых роз, и там, в ее саду, мне казалось, будто она где-то рядом.

Руперт и Виктория прислали свои поздравления, присовокупив к ним блендер.

После церемонии, на которой мы официально стали мужем и женой, был ужин на открытом воздухе. Сад был освещен китайскими фонариками. Мэдисон и Говард плакали от счастья, осыпая нас розовыми лепестками, когда мы садились в старинное авто, увезшее нас в аэропорт. Медовый месяц мы провели в Лас-Вегасе, в «Эрмитаже» – шикарном отеле-казино, владелец которого, Никас Ставракис, был другом Эдварда, а также счастливым мужем и отцом шестерых детей.

Наш шикарный номер люкс выходил окнами на главную улицу Вегаса. Впрочем, мы по большей части игнорировали его прелести, с увлечением открывая радости семейного секса. Господи, я и не знала, каково это – обладать тем, кто отдает тебе не только свое тело, но и сердце, и душу, и имя. Как и ты ему. Ничто в мире не сравнится с этим!

– Как жаль, что медовый месяц заканчивается, – промурлыкала я Эдварду, когда мы покидали Лас-Вегас.

– А кто сказал, что он заканчивается? – ответил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы оба теперь безработные. – Он приподнял бровь. – Так что можем отправиться куда пожелаешь. В Рио, Токио, Венецию, Стамбул… Тем более самолет у нас есть.

Но мне хотелось отправиться лишь в одно место.

– Отвези меня домой, – попросила я.

– Домой?

– Туда, где все началось, – улыбнулась я.

Ханна Мэйвуд-Сен-Сир родилась несколько недель спустя в современном госпитале в Корнуолле, неподалеку от Пенрит-Холла. Мы назвали ее в честь моей матери. Она очаровательная малышка, черноволосая и синеглазая, как и ее отец.

Зимой нам нравится бывать в Калифорнии. Мы даже выкупили тот коттедж в Малибу. Но теперь, когда со дня нашей свадьбы прошел год, нам этого уже мало.

Теперь здесь снова лето. Корнуолл прекрасен в это время года – с его голубыми небесами и лугами полевых цветов. Я учредила в ближайшем городке театральную компанию – просто чтобы дать выход творческой энергии и получать удовольствие от общения с новыми друзьями. В конце концов, кому не нравится театр? Но большую часть времени я трачу на обустройство Пенрит-Холла. Я пытаюсь сделать его более светлым – вот уж воистину неподъемная задача! Вчера я стукнула себе молотком по пальцу. Не представляю, что у меня получится, но так даже интереснее.

Несколько месяцев назад Эдвард начал новый бизнес. Он взял в аренду небольшую фабрику в Труро и начал производить там оборудование для экстремальных видов спорта вроде прыжков с парашютом и скалолазания. Компания небольшая, но быстро растет, и Эдвард обожает свою работу.

В основном мы живем самой обычной жизнью. Мы продали самолет и особняк в Лондоне. Зачем они нам? Основную часть денег, вырученных от продажи Эдвардом акций «Сен-Сир Глобал», мы потратили на создание благотворительного фонда, помогающего детям во всем мире, у которых нет семьи, дома, питьевой воды, возможности ходить в школу или просто ботинок. Думаю, мама одобрила бы это.

Теперь нас не назовешь богачами, но на жизнь нам вполне хватает. Но у нас есть самое важное. Любовь. Надежда. А главное – семья.

Мэдисон номинировали на престижную кинопремию за тот небольшой фильм, в котором она снялась в Монголии. В роли рабыни Чингисхана, скачущей по степи на неоседланной лошади, ее просто не узнать! Она была в восторге. Что еще лучше – она вышла замуж за мужчину, не имеющего никакого отношения к киноиндустрии. Ее муж – пожарный, и он весьма симпатичный парень. «Диана, он по-настоящему спасает жизни! – рассказывала она. – И он очень милый, и шикарно готовит лазанью». Мэдисон стала любящей тетушкой и постоянно присылает Ханне подарки. Она счастлива, несмотря даже на мелкие неудобства, без которых не обходится жизнь кинозвезды.

Мне эти неудобства неведомы, поскольку мой агент разорвал все отношения со мной после того, как я отказалась лететь на съемки в Румынию. Когда я позвонила Джейсону и сообщила ему, что покидаю Голливуд и выхожу замуж за Эдварда, он клялся, что никогда не забудет меня – и тут же нашел мне замену в лице некоей светловолосой старлетки.

Говард регулярно навещает нас в Англии, когда у него выдается свободное время. Мы, в свою очередь, регулярно бываем у него на съемках сериалов про зомби. Недавно мы летали в Луизиану, где он снимает к Рождеству фильм «Волки-оборотни против Санты» (не бойтесь, Санта победит!). Недавно он начал встречаться с эффектной шестидесятилетней гримершей по имени Деондра. Он был один почти десять лет, так что теперь волнуется, как подросток. Он без памяти любит внучку, а она – его. В свои одиннадцать месяцев Ханна уже обожает наносить на лицо пугающий грим и издавать страшные звуки в стиле любимых зомби своего дедушки Говарда. Может, когда-нибудь она пойдет в эту ветвь семейного бизнеса. Кто знает?

В Корнуолле стоит август. Все вокруг цветет. Сейчас мы всей семьей отправились на пикник в сад Пенрит-Холла. Я смотрю за Ханной, которая рядом со мной строит мост из кубиков. Наш пес Цезарь, радостно фыркая, катается по траве, время от времени подбегая к нам за вкусной косточкой. Внизу расстилается безбрежная гладь океана.

Оглядываясь, я вижу наш замок, который полюбила всей душой. Я приехала сюда в поисках убежища. А нашла здесь – жизнь. Пенрит-Холл исцелил нас обоих – и меня, и Эдварда.

Здесь началась наша семья.

– Я люблю тебя, Диана! – шепчет он мне.

Я откинулась на его широкую грудь, облокотившись на его бедра. Одну руку он бережно положил на мой округлый живот. Да, я вновь беременна. В этот раз мы ждем мальчика.

Жизнь сложнее, чем кино. И прекраснее, чем я могла себе представить когда-то. Прекраснее любой фантазии. Даже когда ненароком стукнешь по пальцу молотком.

И я в конце концов нашла в ней свое место.

Миссис Уорредли-Гриббли не писала о том, как полюбить, вырастить ребенка, найти свое предназначение. Об этом не поведают нам справочники и инструкции. Мы просто просыпаемся каждое утро и стараемся раз за разом делать наилучший выбор – и в большом, и в малом.

Как оказалось, мне вовсе не нужны были карьера кинозвезды, богатство и слава. Я хотела лишь быть любимой и найти в себе смелость всем сердцем ответить на любовь.

«Люди меняются, – говорил мне когда-то Говард. – Иногда они меняются к лучшему настолько, что ты поражаешься». И он был прав.

Реальная жизнь лучше любой мечты. И она происходит здесь, рядом, каждую минуту. Прямо сейчас.

Дженни Лукас

ЦЕНА ЕГО КОВАРСТВА

Jenni Lucas

NINE MONTHS TO REDEEM HIM

Мое тело горело, выгибаясь дугой. С трудом дыша, я извивалась под ним – не пытаясь бежать, желая лишь остановить эту сладкую пытку. Я и вообразить не могла, что удовольствие может доходить почти до пределов боли – и еще дальше, еще сильнее…

16+

ISBN 978-5-227-06187-4

ЦЕНТРПОЛИГРАФ

ЛЮБОВНЫЙ РОМАН

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.