Текст книги "Утверждая ту, что их (ЛП)"

Автор книги: Дженика Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Над переводом работали:

Перевод: Елена

Сверка: Юлия

Редактор: Настена

Вычитка: Мария

Русификация обложки: Оксана

Глава 1

Она сделала это. Джесса действительно ушла от него. Слезы застилали ей глаза, пока она вела «Хонду» по извилистой дороге. Джесса не имела в виду никакого конкретного места назначения, но уехать как можно дальше от Пола было ее первоочередной задачей. Она ехала уже три часа, но слезы продолжали литься у нее из глаз. Ее грудь болела от мучительных рыданий, а глаза опухли. Она поклялась себе никогда больше не делать этого, но, как последняя дура, поверила его словам, поверила, что он больше не причинит ей боли.

– Глупая, глупая девчонка! – она сердито вытерла слезы и резко повернула руль влево.

Снег продолжал свое неуклонное наступление на маленькую машину. Скользкие, заснеженные дороги сделали невозможным сохранить контроль над автомобилем. Разумнее всего было бы притормозить или, еще лучше, съехать на обочину, пока ее эмоции не успокоятся, но все, что она видела – это Пол, идущий за ней с пьяным выражением ярости в глазах. Он убил бы ее сегодня ночью. В этом она была уверена.

Машина затормозила, когда Джесса нажала на тормоза, чтобы сделать еще один вираж вниз с горы. Как только она взяла машину под контроль, то заставила себя перестать плакать. Какого черта ты плачешь из-за него? Не говоря уже о том, что была с ним последние пять лет, и он являлся единственным мужчиной, с которым она была во всех смыслах этого слова. Пол Мэдден был жестоким алкоголиком, который любил использовать ее как боксерскую грушу. Она должна была оставить его, когда он впервые поднял на нее руку. Черт, она должна была надрать ему задницу, когда узнала, что он изменил ей с ее так называемой лучшей подругой. Но нет, она должно быть какая-то тупая мазохистка.

– Больше никогда. – Расправив плечи, она снова и снова повторяла себе, что никогда не будет такой послушной женщиной, которая стоит в стороне и позволяет мужчине обтирать об нее ноги. Она начинает жизнь заново. Без семьи, к которой можно было бы вернуться, она была полностью предоставлена самой себе, но это было то, чего с нетерпением ждала, особенно после жизни прожитой с Полом.

С тремя сотнями долларов на ее именном счете и горсткой одежды, случайно брошенной в сумку, Джесса не знала, сколько новой жизни она могла бы иметь. Отъезд явно не был запланирован, и, хотя она не знала, что принесет завтрашний день, огромный груз уже свалился с плеч. Пол больше никогда не будет контролировать ее. Это было совершенно точно.

Она снова и снова хлопала ладонью по рулю, пока не заболели ладони. Открыв рот, она издала крик, который мучил ее последние пять лет. Шины зацепились за скользкую полоску черного льда и сделали полный разворот. Воздух покинул легкие Джессы, когда она приготовилась к неизбежному столкновению. Бок машины ударился, и все погрузилось во тьму.

Дикон пригнулся, снег смешивался с его густой шерстью. Его уши дергались, улавливая каждый звук. На дереве сидела птица, а в нескольких футах от нее сновал кролик. Он мог бы пойти за кроликом, но ему нужно было принести домой что-то более существенное. Олень был не более чем в двадцати футах от него, тело напряглось, а нос дергался. Да, животное знало, что он преследует его, знало, что там есть что-то большее и более быстрое, просто ждущее подходящей возможности. Прижавшись всем телом к земле, Дикон почувствовал, как дернулись его усы, когда запах крови проник в его чувства. Когда он повернулся на бок, ветка хрустнула под его тяжелой лапой, заставив оленя метнуться в лес. Тело перевертыша напряглось, чтобы пойти за добычей, но что-то внутри него напряглось, призывая оставить свой ужин и выяснить, что вызвало густой запах крови. Дикон снова глубоко вдохнул, и низкое рычание разорвало его грудь. Человеческая женщина была ранена, это он мог разобрать. Запах ее крови был сладок в холодном воздухе, взывая к их первобытной стороне, к дикому животному, которое было хищником по своей природе. Переезд в глушь должен был помочь успокоить разъяренного зверя внутри него, и с годами он обнаружил, что ищет утешения в своем одиночном заключении. Дикон обнаружил, что не имеет значения, сколько лет прошло или как глубоко его животное зарылось в него, когда запах свежей крови дразнил его чувства, все внутри него пришло в состояние повышенной готовности, и его зверь торжествующе взревел.

Его лапы пожирали расстояние, пока он следовал за острым металлическим запахом, насыщавший воздух. Если бы он был сильнее, как его младший брат Тайер, то мог бы держать своего зверя на расстоянии, но он так давно не ощущал такого опьяняющего аромата. Подняв нос к небу, Дикон глубоко вдохнул. Гул желания покинул его грудь, и он побежал быстрее, резко повернув направо, а затем налево. Деревья пронеслись мимо него размытым пятном землистых тонов, и он оказался рядом с ней.

Борт машины огибал массивный вяз. Металл и стекло усеяли землю вокруг бойни. Он подполз ближе, стараясь контролировать себя и все вокруг. Окно со стороны водителя было разбито, и пряди темных волос торчали из-под обломков, ветер раскачивал их назад и вперед. Запах крови был настолько сильным, что он зашипел от желания. Кровь и адреналин текли по его телу, напрягая и насыщая мышцы, когда Дикон подошел ближе. Когда он достаточно приблизился, чтобы увидеть ее лицо, все внутри него замерло. Его животное стало настороженным, но спокойным. Звук сзади заставил его пригнуться и приготовиться к нападению. В защитное укрытие деревьев влетела птица. Повернувшись к женщине, он придвинулся ближе, пока пряди ее волос не коснулись его носа, заставив его дернуться. Он чувствовал слабый аромат зеленых яблок, исходящий от нее, и даже в своей животной форме наклонился вперед, желая вдохнуть еще больше этого аромата в свои легкие. Встав на задние лапы, он уперся массивными передними лапами в дверь и осмотрел женское тело. Он видел большую рану на лбу, источник крови, наполнявшей воздух. Еще один низкий рокот вырвался из его горла. Что-то внутри него шевельнулось, взывая к своему животному и необходимости защитить эту хрупкую, неподвижную женщину. Он никогда не испытывал таких чувств к другому человеку. Никогда не испытывал такого всепоглощающего желания убедиться, что она защищена и в безопасности, сделать ее своей. Дикону это не нравилось, не нравилось, как он из-за этого терял равновесие. Он мог бы развернуться, выследить этого оленя и оставить ее позади. Мог бы просто повернуться спиной и вернуться к уединенному образу жизни, к которому привык, но не смог. Его животное рвалось на свободу, ревело, чтобы забрать ее с собой. Он покачал своей большой головой и снова опустился на четвереньки. Нет, он не мог оставить женщину. Она, без сомнения, умрет, и от этой мысли у него внутри все сжалось. Он заберет ее к себе домой, пусть Тайер ее вылечит. Его брат хорошо разбирался в таких вещах. Он был нежен и спокоен. Тайер позаботится о ней, а потом отправит восвояси. Тогда он сможет вернуться к своей жизни.

Дикон повернулся и направился к деревьям. У него были припасы, припрятанные по всему лесу, дополнительная предосторожность на случай, если случится какое-нибудь дерьмо, и он или Тайер не смогут добраться до дома. Даже несмотря на сильный снегопад, мужчина знал, где находятся их припасы. Если собирается принять человеческий облик и отнести ее в свою хижину, ему понадобится сменная одежда. Он опустил нос и глубоко вдохнул. Дикон копался в мерзлой земле своими острыми, как бритва, когтями, пока не заметил сумку, в которой лежали спасательные предметы первой необходимости. Отступив на шаг, он позволил смене настигнуть себя. Кости ломались, мышцы растягивались, а ступни и руки формировались. Арктический воздух ударил в его обнаженное тело, и все оно напряглось от этого прикосновения. Он схватил брюки, свитер, пальто, носки и ботинки и быстро надел их. Дикон не знал, как долго женщина была без сознания, и чем скорее он вернет ее в тепло хижины, тем скорее его животное успокоится и перестанет вести себя как собственник. Его зверь зарычал, и он ухмыльнулся. Они могут быть одним и тем же, но были времена, когда его животное пыталось взять верх, пыталось заставить человека в нем подчиниться. Может быть, именно поэтому у него была такая ерунда в голове, потому что он чувствовал, что внутри него были два существа, которые всегда вели войну и боролись за господство?

Толстое теплое одеяло лежало среди вещей, и он схватил его и перекинул сумку через плечо. Дикон быстро вернулся к пострадавшей, без проблем найдя ее, так как его чувства были очень остры, и запах ее крови все еще наполнял воздух, путешествуя с ветром. Часть его не хотела думать о том, какое другое животное могло найти ее первым. Он не сомневался, что в таком случае ее бы сейчас не было в живых. Зимние месяцы были тяжелыми, особенно так высоко в горах. Животные отчаянно пытались найти пропитание, и когда металлический запах жизни был густым в воздухе, они сражались до смерти только за то, чтобы попробовать.

Машина появилась в поле зрения, и он распахнул дверцу со стороны водителя, возможно, с чуть большей силой, чем требовалось, поскольку теперь она висела на петлях. Он схватил женщину как раз в тот момент, когда ее тело начало заваливаться влево. Дикон отстегнул ее ремень безопасности и заключил в объятия. Мужчина завернул ее в одеяло, и что-то внутри него напряглось от ощущения ее головы, лежащей на его груди. Она была маленькой по сравнению с ним и совершенно женственной. Ее фруктовый аромат пронзил его чувства, перекрывая мощный аромат ее жизненной силы, постоянно капающей из раны на голове. Тайер это тоже сможет исправить. Его младший брат был гением там, где он был грубияном. У него не было такой подготовки и образования, как у Тайера, но, с другой стороны, он не рисковал покидать их дом без крайней необходимости. Охота, физические упражнения, а иногда и секс – это все, с чем он мог справиться, и даже тогда его кожа казалась слишком тугой для тела. Но это было неизбежное зло, потому что если он не сделает этих трех манипуляций, то почувствует себя слишком диким, слишком замкнутым в собственном теле. Когда Дикон становился таким, он не мог управлять своим животным, и вещи вокруг него, как правило, разрушались.

Дикон быстро пробирался через лес, зная, что время имеет решающее значение. Запах горящего дерева и вид дыма, поднимающегося из трубы, достигли его, как только он прорвался через линию деревьев.

Двухэтажный домик сливался с окружающей обстановкой. Дикон и Тайер построили его много лет назад, как убежище от внешнего мира, который не поймет их, ну, который не поймет Дикона. Тайер знал, как обращаться со своим дерьмом и контролировать его.

Он перешагнул через две ступеньки и толкнул массивную деревянную входную дверь. Тайер сидел за столом, склонив голову и с сосредоточенным выражением лица. Услышав шаги Дикона, он поднял голову и сдвинул очки на переносицу. Ему потребовалась всего секунда, чтобы осознать эту сцену, прежде чем встать так быстро, что его стул оттолкнулся и ударился о стену.

– Какого хрена? – Тайер шагнул вперед, не сводя глаз с обмякшей женщины в объятиях Дикона. – Какого хрена ты наделал? Что случилось? – Голос его брата звучал не обвиняюще, а скорее озабоченно и отчаянно. Но Дикон не мог винить его за это. Они оба знали, что Дикон может перекинуться без малейшей провокации. Иногда это было проклятием и благословением. Благословение, потому что оно не раз спасало их задницы, и проклятие, потому что он боялся причинить вред или, что еще хуже, убить кого-то из-за этого.

– Я не причинил ей вреда. – Тайер потянулся к ней, и Дикон с радостью отдал ее. Что ему не нравилось, так это чувство потери, которое он испытывал, когда она больше не была в его объятиях. Ему нужно выпить, как и час назад. Он прошел на кухню и схватил бутылку виски. Не утруждая себя стаканом, он открутил крышку и поднес горлышко ко рту, делая из него долгий, столь необходимый глоток. Открытая планировка домика позволяла ему наблюдать, как его брат отнес женщину к дивану и положил на него. Тревога грызла Дикона, и он обнаружил, что движется к ним, наблюдая, как Тайер снял с нее одеяло и провел руками по ее телу, проверяя, нет ли других повреждений.

– Насколько я могу судить, у нее повреждена только голова, – его брат посмотрел на него, глубоким хмурым взглядом на его лице. – Что, черт возьми, случилось?

Дикон пожал плечами и снова поднес бутылку к губам.

– Даже не знаю. Я вышел на охоту и почувствовал запах ее крови. – Лицо Тайера побледнело, когда он посмотрел на него. – Страшное дерьмо, да? – Он знал, что думает Тайер, знал, что он чертовски удивлен, что Дикон не убил ее сразу. – Я не могу объяснить, почему я не напал, но, когда увидел ее, мой зверь успокоился. На самом деле, черт возьми, мурлыкал при виде нее. – Тайер потер рукой подбородок и откинулся на спинку стула.

– Черт, Дикон. И что нам с ней делать?

Дикон сел и положил бутылку на бедро.

– Не знаю, но я точно знаю, что не мог оставить ее там умирать. Если бы животные не добрались до нее, погода убила бы ее. – Да, ни за что на свете он бы ее не бросил. – Ты все знаешь о медицинском дерьме. Приведи ее в порядок, и тогда, когда она поправится, то сможет вернуться к своей жизни.

Тайер посмотрел на него с серьезным выражением лица, как затишье перед бурей.

– Что меня беспокоит, так это то, что ты управляешь своим зверем, пока она здесь. Если у тебя была такая реакция на нее в бессознательном состоянии, сможешь ли ты справиться со своим дерьмом, когда она встанет и уйдет?

Дикон перевел взгляд на спящую женщину. Он услышал тревогу в голосе брата и хотел заверить его, что справится, но знал, что не может дать такого обещания. В лучшие дни он висел на волоске, в худшие… ну, он даже не хотел думать о плохих днях. Он окинул взглядом ее волосы цвета воронова крыла, которые веером развевались вокруг нее, как темный ореол. У нее закрыты глаза, Дикон не знал, какого они цвета, и ему очень хотелось это выяснить. Темные серповидные очертания ресниц казались обсидиановыми полосами на слишком бледных щеках. От одной мысли о ней его кожа неприятно напряглась. При мысли о том, как она выздоравливает и уходит, он сжал кулаки. Да, это дерьмо было по-королевски испорчено, и он тоже.

Глава 2

Тайер закончил забинтовывать голову женщины и еще раз проверил ее жизненные показатели. С ней все было в порядке, и теперь оставалось только ждать, когда она проснется. У нее было несколько поверхностных царапин и порезов, вероятно от разбитого стекла, но ремень безопасности спас ей жизнь. Его сердце сжалось от этой мысли, и волна облегчения захлестнула его. Он рассеянно потер центр груди, не зная, откуда взялись эти неожиданные эмоции.

Он наложил ей пять швов на рану на лбу, которая, как ни странно, была единственной серьезной раной на ее теле. Его медицинская подготовка не раз пригодилась, особенно когда Дикон по той или иной причине получал травму, потому что перекидывался, что случалось чаще всего. Тайер вернулся к своему столу и посмотрел на Дикона поверх очков для чтения. Его брат смотрел на женщину так, словно она была самым высоким стаканом воды, а он – в пустыне Мохаве. Если бы Тайер не знал, какую агрессию и звериные наклонности питал его старший брат, то не стал бы беспокоиться о безопасности девушки, но поскольку он не раз видел, как Дикон терял самообладание, какая-то часть его не могла ни волноваться.

Дикон никогда не причинял вреда женщине, но за последние несколько лет Тайер заметил, что его брат все глубже погружается в себя. Он начинал становиться скорее животным, чем человеком. Будучи перевертышами снежного барса, они могли контролировать обе половины: животное и человека. Дикон никогда не был «нормальным» в этом смысле, никогда не мог разделить себя. Со временем становилось все яснее, что ему становилось хуже, особенно в такой изоляции. Тайер знал, что отношения Дикона с их отцом, вероятно, были причиной его внутренней борьбы, и если бы он мог забрать ее у своего старшего брата, то сделал бы это. Их отец был слишком строг к Дикону, и из-за этого мужчина перед ним был сломлен во многих смыслах.

– Может, тебе стоит съездить в город и найти себе женщину на ночь? Ты выглядишь так, будто вот-вот сорвешься.

Дикон поднес ко рту полупустую бутылку виски и сделал большой глоток. Когда он поднял глаза, они были решительными и непреклонными.

– Послушай, я просто хочу убедиться, что ты избавишься от всей этой лишней энергии до того, как девушка проснется и увидит твой дикий взгляд. Ты ее до смерти напугаешь.

Дикон встал и прошелся по гостиной, прежде чем большими шагами войти в кухню и поставить бутылку на стол. Он уперся руками в гранитную поверхность столешницы и громко выдохнул. Тайер знал, что слишком многое происходит внутри его брата, знал, что, если он не освободится от этого, взрыв насилия и агрессии будет разрушительным. Единственные способы, которые помогали сбросить весь этот тестостерон, были бежать, бороться или трахаться.

– Да, я думаю, ты, наверное, прав, – Дикон провел рукой по затылку. – Я уже собирался поймать оленя, когда уловил ее запах. – Он повернулся, его тело было обращено к Тайеру, но глаза смотрели прямо на женщину. – Да, думаю, мне нужно выпустить пар. – Он скользнул взглядом по Тайеру. – С ней все будет в порядке?

– С ней все будет в порядке. Я дал ей обезболивающее, чтобы она проспала всю ночь.

Дикону потребовалось несколько секунд, чтобы сдвинуться с места, но, когда он, наконец, закрыл за собой входную дверь, Тайер почувствовал, что расслабляется. Напряжение в комнате, исходившее от брата, было сильнее, чем в аду, и как только он вышел, из комнаты словно отвалился огромный груз. Несколько мгновений Тайре сидел неподвижно, не сводя глаз с маленького, съежившегося под одеялом существа на диване. В ней определенно что-то было. Даже Тайер в ее присутствии чувствовал себя пчелой на меду. Аромат женщины был невероятным. Он был свежим и чистым, и в нем был только намек на яблоко. Запах взывал к нему, фактически заставляя его член затвердеть.

Тайер обнаружил, что встает и направляется к ней. Она была такой маленькой по сравнению с ними. Никак не могла быть выше пяти футов трех дюймов и насквозь промокшей. Одеяло было натянуто до самого подбородка. Диван может быть удобным, но это, конечно, не лучшее место для тех, кто пытается восстановить силы. Он схватил ее под колени и за плечи. Она почти ничего не весила в его руках, и какая-то часть его тела согрелась от сознания, что девушка была в его объятиях. Покачав головой, Тайер понял, что его мысли нелепы. Он не знал эту женщину, и она была ранена. Если бы она знала, кто они на самом деле, то не захотела бы иметь с ними ничего общего. Ему нужно держаться от нее подальше, и он действительно должен убедиться, что Дикон сделает то же самое. Если она произвела на него такое впечатление, человека, который мог контролировать животное внутри, ему было невыносимо думать о том, как поживает Дикон. Желание обладать ею было ясно написано на лице его брата. При этой мысли Тайер крепче сжал еженщину в объятиях.

Он толкнул дверь в гостевую спальню и подошел к кровати. Уложив ее на матрас и убедившись, что она все еще укрыта, Тайер встал над ней и смотрел, как поднимается и опускается ее грудь. Если бы она проснулась прямо сейчас и увидела его, он не сомневался бы, что она приняла бы его за жуткого ублюдка. Даже он понимал, что его поведение было нехарактерно для него и Дикона. Покачав головой, Тайер заставил себя повернуться и уйти. Он решил остаться рядом с ее кроватью, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, что она не проснется растерянной и испуганной. Эта мысль была немедленно отброшена, потому что он знал, без сомнения, что напугает ее до чертиков, если она проснется посреди ночи и увидит в своей комнате какого-то странного мужчину. Нет, они разберутся с ситуацией утром, когда у обоих прояснится голова.

***

Сознание пришло к Джессе, как горячая вода, начинающая закипать. Первое, что уловил ее мозг, была тупая пульсация в голове. По мере того, как ее тело поднималось на поверхность, пульсация становилась все более отчетливой. У нее все болело. Даже дыхание с тихим шипением срывалось с ее губ. Открыв глаза, она несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать взгляд на комнате. В окне слева от нее было темно. Серебристый свет просачивался сквозь стекло и оставлял на земле цветной квадрат. Она приподнялась, вздрогнув, когда мышцы запротестовали от этого движения. Отогнав от себя боль, Джесса попыталась вспомнить, как попала сюда, где бы это ни было. Взгляд, брошенный на комнату, не дал ей никакой информации о том, где она находится. Зеркальный комод стоял прямо перед кроватью. В комнате было три двери, ванная, шкаф и выход, как она предполагала. Две из них были слева от нее, а третья – справа. Она соскользнула с кровати и заскрипела зубами, когда каждый мускул и кость в теле начали ныть от этого движения.

Когда ноги свесились с кровати, Джесса посмотрела на себя и увидела, что по-прежнему одета в джинсы и свитер. Образы ее крика, а затем машины, вырвавшейся из-под контроля, врезались в ее сознание. Последнее, что она помнила – это то, что на нее надвигалось огромное дерево. После этого мир погрузился во тьму, и вот она здесь. Кто-то чудесным образом нашел ее. Она была обязана им жизнью. Подняв руку, она почувствовала повязку, обернутую вокруг ее лба. Она была такой чувствительной прямо над правым глазом, что даже легкое прикосновение пальцев к повязке заставляло ее задыхаться.

Даже подошвы ног болели, когда она встала и направилась к двери справа. Джесса оглядела пол, но нигде не увидела своих туфель. Взявшись за ручку, она открыла дверь. Свет от камина заставлял тени плясать вдоль стен. Она посмотрела налево, потом направо, но единственное, что увидела справа, был коридор и несколько закрытых дверей. Она повернулась налево, к огню. Холод от деревянного пола просачивался сквозь носки, и девушка обхватила себя руками за талию. Завернув за угол, она резко остановилась, увидев перед камином двух очень крупных мужчин. Их голоса были слишком тихими, чтобы она могла разобрать, что они говорят, но их взгляды и выражения были свирепыми. Словно почувствовав ее присутствие, они замолчали, повернулись и посмотрели на нее.

Звук ее бешено бьющегося сердца был единственным, что Джесса могла слышать, когда смотрела на двух самых привлекательных мужчин, которых когда-либо видела. Их тела были высокими и мускулистыми. Они выглядели как бойцы, котрые могли сломать человеку конечности, как зубочистки. У обоих были темные волосы, и они были так похожи внешне, что не оставалось сомнений в их родстве. Эти двое мужчин, те, кто спас ее?

– Ты очнулась. – Тот, кто говорил, был примерно на дюйм ниже другого и носил очки. Он не произнес это как вопрос, но скорее был шокирован ее сознанием. Джесса огляделась по сторонам, ожидая увидеть прогуливающихся женщин. Конечно, у мужчин, которые были столь же привлекательны, как они, были подруги или жены.

– Хм... – она сцепила руки перед собой, не зная, что сказать. К счастью, другой мужчина заговорил прежде, чем она успела придумать ответ.

– Как ты себя чувствуешь? – Его взгляд метнулся к повязке на ее голове, и Джесса обнаружила, что поднимает к ней пальцы. Она вздрогнула и увидела, как он сделал шаг вперед, прежде чем остановился.

– Я... мне стало лучше. – Она попыталась ободряюще улыбнуться, хотя чувствовала себя так, словно ее дважды облили дерьмом, и знала, что это, вероятно, отразилось на ее лице.

– Я Тайер Унция, а это мой брат, Дикон, – произнес брат в очках и одарил ее теплой улыбкой. Тот, кого звали Дикон, сделал еще один шаг вперед, но брат остановил его, положив руку на его толстое предплечье. Дикон перевел взгляд на Тайера, и она увидела, как напряглась его челюсть, прежде чем он расслабился и снова посмотрел на нее.

У обоих были темные волосы, но там, где у Дикона был ирокез, волосы Тайера были зачесаны на лоб в почти изысканной манере. Они выглядели одинаково, но в то же время очень по-разному. Дикон был таким высоким и мускулистым, что по сравнению с ней напоминал зверя. Тайер был не менее впечатляющим, но не выглядел так, как его брат, а скорее походил телосложением на пловца.

Они смотрели на нее несколько долгих минут, и Джесса почувствовала, как ее щеки запылали от смущения. Они только что представились друг другу, и вот она разглядывает их так, словно примеряла им костюмы.

– Меня зовут Джесса Мэлоун. – Тайер улыбнулся ей, и Дикон повернул голову, теперь его взгляд был устремлен в окно, а челюсти сжаты. Он расстроился, что она здесь? Это казалось противоречивым, учитывая тот факт, что он спросил, как она себя чувствует, но, может быть, он просто хотел знать, когда она уйдет? То, как он стоял, напряженный и задумчивый, заставило Джесу поверить, что он, конечно же, не чувствовал себя очень приветливо с ней в своем доме.

– Тебе очень больно? – Она обратила свое внимание на Тайера и увидела неподдельное беспокойство на его лице.

– Мне больно, но все в порядке, спасибо тебе ... вам. – Она переводила взгляд с него на Дикона, все еще не понимая, что произошло после того, как она врезалась в дерево, но зная, что эти двое мужчин помогли ей, и она обязана им жизнью.

– Я могу дать тебе что-нибудь от боли, если тебе будет слишком неудобно, – Джесса покачала головой, прежде чем он закончил. Нет, она не хотела, чтобы что-то заглушало ее чувства. Впервые за последние пять лет она почувствовала себя живой. Боль была даже не самой сильной, которую она когда-либо чувствовала.

– Нет, я в порядке, правда. – Ее голова выбрала этот момент, чтобы болезненно запульсировать, и она схватилась за лоб, задыхаясь от боли. Толстая рука мгновенно обхватила ее за талию и помогла добраться до дивана. Когда она подняла голову, то увидела, что это Дикон помог ей. Он так быстро пришел ей на помощь. Его глаза были поразительно голубыми, бледными и такими кристально чистыми, что казались нереальными. Его лицо состояло из жестких угловатых черт и полных губ. Весь этот пакет был поразительно привлекательным, и Джесса почувствовала, что наклоняется к нему. Дикон вскочил с дивана в считанные секунды, пробормотав что-то насчет пробежки, а затем исчез. Несколько долгих мгновений она сидела молча, с колотящимся сердцем и вспотевшими ладонями. Диван прогнулся рядом с ней, и она повернулась, чтобы посмотреть на очень обеспокоенного Тайера, смотрящего на нее сверху вниз. Он командовал пространством, его плечи были так широки, что они блокировали все позади него. Глаза у него были такие же голубые, как у брата, цвета жидкого серебра с аквамариновым отливом. Этот оттенок гипнотизировал женщину.

Боковым зрением она видела, как он поднял руку, но не могла оторвать от него взгляда. Его пальцы скользнули по краю повязки, прямо к линии ее бровей. От этого простого прикосновения по рукам Джессы пробежали мурашки. Что, черт возьми, с ней не так? Сначала она посмотрела на его брата, а теперь не могла оторвать взгляда от глаз Тайера. Может, она ударилась головой сильнее, чем думала? Что было с этими двумя мужчинами, с этими двумя незнакомцами, которые привлекли ее к себе, пробыв в их присутствии меньше десяти минут?

– Ты голодна? Пить хочешь? – Тайер отдернул руку, как будто она обожгла его, сжал пальцы в ладони и отвел взгляд. Мужчина прочистил горло и встал, уходя от нее на кухню. – Я удивлен, что ты не спишь. Я дал тебе обезболивающее, которое должно было заставить тебя проспать до утра. – Джесса повернулась на диване и смотрела, как он делает ей бутерброд из ингредиентов, которые достал из холодильника. – Наверное, тебя разбудил дискомфорт. Это не редкость, – он посмотрел на нее и продолжил с улыбкой. – Ты помнишь что-нибудь из того, что случилось?

Она покачала головой, хотя он даже не взглянул на нее.

– Все, что я помню, это как мою машину занесло, и она врезалась в дерево. А потом я проснулась здесь. – Тайер поднял свои голубые глаза. – Ты врач?

– Нет, но я учусь на фельдшера. Жизнь здесь делает почти обязательным, чтобы у вас было какое-то медицинское образование. – Он поднес большой палец ко рту, слизывая каплю майонеза. Джесса даже не была поклонницей майонеза, но от вида его губ, обхвативших большой палец, по всему ее телу побежали мурашки. Черт возьми. Что со мной происходит? Словно почувствовав, куда направляются ее мысли, Тайер приподнял уголок рта.

– В любом случае, да, ты была без сознания. Дикон был на улице... бегал, когда нашел твою машину. Ты была без сознания, и он принес тебя сюда. Я наложил тебе пять швов на рану на голове и проверил твои жизненные показатели. Тебе очень повезло, что у тебя не было других серьезных травм, и что Дикон быстро тебя нашел. Если бы ты пробыла там гораздо дольше, наступила бы гипотермия, и любое количество диких животных обоняло бы кровь из твоего пореза, – Тайер принес ей бутерброд и стакан молока.

– Мне повезло, что он нашел меня вовремя. – Джесса не была особенно голодна, но не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Взяв бутерброд, откусила кусочек, остро ощущая, что Тайер наблюдает за ней. Когда съела половину и больше не могла есть, она положила его на тарелку и откинулась на спинку стула. Тайер протянул ей молоко, и она поблагодарила его, прежде чем выпила тоже половину. Когда Джесса подняла на него глаза и увидела, что он все еще смотрит на нее с тем же понимающим взглядом, она почувствовала, как стены рушатся. – Я ... – резко сглотнув, она не сводила с него взгляда, облизывая губы. Он сосредоточил свой взгляд на ее губах, и что-то начало гудеть внутри нее. – Я думаю, что хотела бы вернуться в постель, если ты не против.

– Конечно, – голос Тайера был низким. Он обладал сексуальным качеством, которое заставляло ее придумывать всевозможные шалости. Джесса быстро встала и вернулась в комнату. Ее тело по-прежнему кричало ей, чтобы она успокоилась, но ей нужно было убежать от ощущений и эмоций, которые были тяжелыми и плотными в этой гостиной.

Когда безопасность этих четырех стен окружила ее, Джесса прислонилась к двери и закрыла глаза. Вид крови, синяков и криков мелькал у нее перед глазами и звенел в ушах. Лицо Пола заняло первое место в ее сознании, и она резко открыла глаза. Она была свободна от него, свободна от словесных, эмоциональных и физических оскорблений, которые ежедневно терпела от его рук. Он не будет продолжать диктовать ей жизнь, контролировать сам воздух, которым она дышит. Джесса примет щедрость этих людей и уйдет. Неужели у нее настолько не в порядке с головой, что она искала какую-то связь между первыми мужчинами, с которыми столкнулась после ухода от Пола? Она была ущербной женщиной, которой нужно было исчезнуть из этого мира. Чего ей не хватало, так это влечения к мужчинам, помогающим покалеченной женщине.