Текст книги "Дикий (ЛП)"

Автор книги: Дженика Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

8

Лекси

На следующий день

– Я хочу остаться таким, Лекси, с тобой в моей постели, под моей крышей, – сказал Диллан глубоким сонным голосом. – Я хочу, чтобы ты была моей всеми мыслимыми способами, не потому, что я бы удержал тебя здесь – что приходило мне в голову, – а потому, что ты знаешь, что это то место, где ты должна быть.

Его слова были искренними, серьезными. Его рука была прямо у меня между ног, его ладонь накрывала мою киску. Это был акт собственности, и от этого я чувствовала себя хорошо.

Я не чувствовала себя частью собственности Диллана, ни из-за того, как он держал меня, ни из-за слов, которые он произносил. Это было быстро, может быть, даже безумно, но это казалось правильным.

Я пришла сюда в поисках ответов, в поисках чего-то, что привнесло бы осознание и реальность в мою жизнь. Я надеялась, что найду это с Дилланом, и что мои инстинкты не обманули меня, когда я подумала, что мы с ним похожи.

Я подвинулась на кровати, чтобы посмотреть ему в лицо. У него было такое напряженное выражение лица, но я поняла, что это был всего лишь Диллан. Он был жестким во всех отношениях, закрытым от своих эмоций после всего, через что ему пришлось пройти. Я чувствовала результат его желания ко мне, его член все еще был таким твердым, таким большим. Возможно, мы только что занимались сексом, но казалось, что он все еще был готов ко мне, все еще нуждался во мне.

Но когда я придвинулась ближе, он положил руку мне на шею, не усиливая давления, но останавливая меня, проявляя собственничество.

– Ты хочешь этого? – мягко спросил он.

– Я хочу этого, – сказала я без обиняков. Может быть, это было слишком рано, слишком необдуманно? Но у нас только что был секс. Конечно, быть настолько близким с мужчиной, слышать, как он говорит обо мне и о том, чего он хочет от меня, означало, что дело не только в физической близости?

Он погладил меня по щеке и долгие секунды ничего не говорил. Ощущение его большого пальца, скользящего по моей коже, мягкого, нежного, сказало мне, что этот мужчина, несмотря на свою свирепость, был нежным гигантом.

Но только для тебя.

Я знала это. Я чувствовала это.

Я посмотрела на его внутреннюю часть бицепса и увидела маленькую татуировку в виде черного воробья. Не думая, просто действуя, я подняла руку и коснулась этого маленького рисунка.

– Что это значит?

Секунду он молчал.

– Свобода, которую, я знаю, мой брат хотел бы для меня, но которой я не могу уступить.

Я посмотрела ему в лицо, увидела, что выражение его лица омрачено тем, о чем он в данный момент думал.

Даже я могла видеть символизм темноты маленькой птички, отсутствия измерения, жизни.

– Ты можешь иметь все, что захочешь.

Его лицо чуть смягчилось, и он наклонился и поцеловал меня.

– У меня есть ты. Это все, что мне нужно.

Я растаяла в его объятиях, и долгие секунды я просто держала голову у него на груди и слушала, как бьется его сердце.

– Ты можешь жить с этим в мужчине?

Мне не нужно было уточнять, что он имел в виду. Я знала. Я запрокинула голову и еще раз посмотрела ему в лицо.

– Я пришла сюда, потому что увидела в тебе то, что видела в себе каждый день. – Я положила руку на его заросшую щетиной щеку. – Я не собираюсь тебя менять. Я хочу, чтобы ты был таким, какой ты есть. Ты тот, кого я хочу.

Я снова положила голову ему на грудь, и мы оставались в таком положении, не разговаривая, просто дыша.

Просто живя.

* * *

Диллан

Я слушал, как Лекси спит. Я наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь, когда она дышит. На ее лице не было никаких следов того факта, что она отдохнула, была довольна и умиротворена. Она знала, что со мной она в безопасности. Я чувствовал это, чувствовал по тому, как она расслабилась, прижавшись ко мне.

Я провел рукой по ее боку, по изгибу талии, по бедру и по заднице.

Она была моей во всех отношениях.

Я бы не отпустил ее.

Она бы приняла меня таким, какой я есть, что я не «хороший парень». Я бы пошел в ад, чтобы защитить ее, и взял бы с собой любого, кто подумал бы причинить ей боль, но я никогда не был бы тем рыцарем в сияющих доспехах, который прискакал на белом коне, чтобы спасти положение.

Я больше походил на монстра из фильма ужасов.

Я никогда не мог смириться со своей темнотой. Она просто растворилась в фоновом шуме, потому что она была в моей жизни.

Это правда, что с ней я чувствовал такое спокойствие, такую легкость, которых никогда раньше не испытывал. Но я слишком много повидал в жизни и на войне; я никогда не смог бы стать тем мужчиной, которого она заслуживала.

Но я бы каждый день старался заставить ее увидеть, дать ей понять, что она была единственным, что имело для меня значение. Без нее в моей жизни я просто ходил с этим облаком ненависти и отвращения к себе, нависшим над моей головой.

С ней рядом я чувствовал подобие завершенности. Это было быстро, может быть, даже немного безумно, но я жил ради этого … Я бы жил ради нее.

Может, я и не смог бы изменить себя, но я мог быть чертовски уверен, что подарил ей счастливую жизнь и что она знала, что она на первом месте. Всегда.

9

Диллан

Неделю спустя

Я хотел оставить ее здесь, забыв об уродливом мире за пределами этой хижины в лесу. Но Лекси нужно было прийти к этому осознанию самостоятельно. Ей нужно было увидеть, что то, что мы можем иметь здесь, – это все, что нам нужно.

Я хотел, чтобы Лекси знала, что если она останется со мной, то так оно и будет. Пути назад не было, не было надежды, что я смогу измениться, жить той жизнью, которую она когда-то вела.

Я бы никогда не изменился.

Я всегда был бы собственником по отношению к ней.

Я бы всегда держал ее рядом.

Я вез нас вниз с горы, дорога каменистая, неровная. Я почувствовал, что она нервничает, и потянулся через сиденье, чтобы притянуть ее поближе. Черт, если бы я мог посадить ее к себе на колени, я бы поехал этим маршрутом.

Я хотел спросить ее, уверена ли она, этого ли она хотела. Но я уже знал ответ. Я знал, что она прямо здесь, со мной.

И, черт возьми, это было приятно.

Прошло еще полчаса, прежде чем мы, наконец, добрались до ее дома. Я остался на водительском сиденье, позволяя ей указывать путь. Это было ее решение, и она держала власть в своих руках. Если бы она решила, что не хочет той единственной жизни, которую я мог бы ей дать, я мог бы притвориться, что позволю этому быть последним словом. Но правда была в том, что я не мог отпустить ее, никогда.

Я молчал и смотрел на нее, видя, как мысли движутся по ее лицу выразительным калейдоскопом.

И впервые в моей жизни, когда я понял, что она может передумать прямо здесь, прямо сейчас, я почувствовал страх.

* * *

Лекси

Пахло так же, смесью сожаления, грусти, но и воспоминаниями тоже.

Я набралась смелости выйти из машины и пройти через это. Я смотрела на дом, в котором выросла, дом, где я смеялась, пугалась и плакала. Раньше это был дом, но теперь он казался просто оболочкой: пустой, одинокой.

Я почувствовала, как Диллан положил руку мне на плечо, и это тепло, стабильность… тот факт, что я была не одна, уже десять раз говорил мне, что мое решение было правильным.

Я ни за что не стала бы игнорировать свои чувства или то, чего я хотела в своей жизни. Я твердо верила, что встретилась на пути Диллана – и наоборот – не просто так.

Это было место, где я жила, где когда-то был мой дом, но больше нет.

Я повернулась и приподнялась на цыпочки, прижавшись губами к губам Диллана. Он обнял меня, прижимая к себе, заставляя меня чувствовать все виды комфорта и любви.

Да. Любовь.

Я запрокинула голову и посмотрела в лицо Диллану. Он выглядел растерянным, и я бы даже сказала обеспокоенным.

– Моя жизнь больше не здесь. – В ту секунду я увидела, как мгновенно изменилось выражение его лица.

Облегчение.

– Я хочу, чтобы мой дом был с тобой, потому что именно там мне суждено быть.

«Быстро» было преуменьшением того, как все прошло с Дилланом, но мне казалось, что недостающий кусочек головоломки в моей жизни был найден. Он поднял руку и осторожно коснулся ранки на моей голове, оставшейся после падения. Со мной все было в порядке, но я видела по его лицу, что что-то вроде этого могло разрушить его твердое самообладание.

– Я хочу, чтобы ты был уверена. – Его голос звучал еще более жестко, чем обычно, даже с болью.

– Я уверена. – Я тоже была уверена.

– Хорошо, потому что я ни за что не смог бы уйти от тебя. – Он поцеловал меня в лоб. – Ни за что, черт возьми, я не смог бы потерять тебя, когда ты только сейчас у меня есть. – Он обхватил ладонями мои щеки и заглянул мне в глаза. – Я не знаю, смогу ли я подарить тебе эту сказочную жизнь, но я чертовски уверен, что могу сделать тебя счастливой.

Это заставило меня почувствовать множество приятных вещей.

– Ты уже сделал.

Я бы придумала, что делать со своей прежней жизнью в городе. Я не хотела быть здесь, даже до того, как решила просто последовать зову сердца и поехать с Дилланом. Это место давным-давно утратило свою привлекательность.

Я бы со всем разобралась достаточно скоро, но прямо сейчас мое счастье – и счастье Диллана – было тем, что имело значение.

В чем был смысл жизни, если ты не мог быть счастлив с тем, с кем хотел?

Эпилог 1

Диллан

Год спустя

Я уставился на Лекси через окно. Она не могла меня видеть, не из-за света внутри и темноты снаружи. Но я прекрасно видел ее. Я увидел все, что составляло мою жизнь, когда посмотрел на нее, и это заставило меня снова почувствовать себя целым. Именно она вернула меня с того уступа. Хотя я всегда был мрачен, всегда держался особняком, она была единственной, кому я когда-либо открывался.

Мы были одним целым, она и я.

Она моя.

Моя женщина.

Женщина, которую я люблю больше самой жизни.

Моя жена.

Она всегда была моей и всегда будет такой.

Мы поженились несколько месяцев назад. В этом не было ничего особенного. Черт возьми, на самом деле у нас не было семьи или друзей, которые могли бы присутствовать, если бы это все равно было. Нет, мы устроили все это в здании суда, и наш медовый месяц состоял в том, чтобы целую неделю валяться в постели, голыми, измученными трахом.

Боже, это было невероятно. Мы кормили друг друга, были потными от занятий любовью по нескольку раз в день, а когда мы не были вместе, мы просто разговаривали.

Мы говорили обо всем на свете.

Вздох удовлетворенного счастья покинул меня.

Мне нравилось, что она в моем распоряжении, и что мы здесь одни.

Если бы кто-нибудь был настолько глуп, чтобы попытаться отнять это у меня, попытаться встать между нами, он бы точно узнал, насколько я был собственником по отношению к ней. Если бы они попытались причинить боль единственному человеку, который был мне дорог больше, чем сама гребаная жизнь … они бы узнали, что я не боялся ломать кости и проливать кровь.

Мне было все равно, было ли это экстремально.

Мне было все равно, был ли я одержим.

Я чертовски любил ее, и это никогда не изменится.

Я прихватил несколько поленьев для костра и вернулся в хижину. Снова пошел снег, и погода была холодной. Зима и так была чертовски холодной, и в ближайшие несколько месяцев будет только хуже.

Я вошел внутрь, подошел к камину, чтобы добавить еще дров и подбросить их в огонь, затем повернулся и уставился на Лекси.

Моя.

Она все еще смотрела в окно, ветер теперь усиливался и швырял лед и снег в стекло. Я опустил взгляд на ее живот. Уже пятый месяц беременности, и мой ребенок рос внутри нее.

Гордость и собственничество нахлынули на меня, с хорошей дозой стремления защитить.

Моя женщина.

Мой ребенок.

Я подошел к ней и притянул в свои объятия. Долгие секунды я просто держал ее и гладил рукой по спине.

– О чем ты думаешь? – спросил я. Я глубоко вдохнул, вдыхая сладкий аромат шампуня, которым она пользовалась. Мой член подался вперед, но опять же, этому ублюдку не потребовалось много времени, чтобы возбудиться там, где дело касалось Лекси. Все, что мне нужно было сделать, это подумать о ней, и я был готов.

– Просто думаю о том, как далеко мы продвинулись за прошедший год.

Мы проделали долгий путь.

– Но ты счастлива?

– Конечно.

– И ты ни о чем не жалеешь?

Она покачала головой, и самая мягкая, сладкая улыбка осветила ее лицо.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Ты когда-нибудь представляла себя мамой? – Я положил руку между нами на ее живот. Она кивнула.

– Я хотела этого, Диллан.

Я поцеловал ее крепче.

– О чем ты думала, малыш? – Я обхватил ее затылок и прижал к своей груди. Она замерла на несколько долгих секунд, прежде чем заговорить.

– Я думала, что я не одна. – Она отстранилась и посмотрела на меня. – И я увидела себя с кем-то, кто был точно таким же, как я.

Боже, эта женщина могла поставить меня на колени.

– Я видела человека, который был изгоем, у которого никого не было на его стороне, и я хотела быть тем, кто даст тебе что-то большее. Я хотела быть человеком, у которого было больше.

Тогда я действительно упал на колени, задрав ее футболку и обнажил растущий живот. Я целовал ее живот снова и снова, прежде чем прижаться к нему лбом. Я закрыл глаза, не уверенный, что сделал такой ублюдок, как я, чтобы заслужить такую женщину, как Лекси.

– Ты тот, кто сделал меня тем, кем я являюсь сегодня.

Мне было все равно, насколько слащавым было все это дерьмо. Это была правда, и я говорил бы это, пока у меня не кончился бы воздух в легких.

– Ты единственная, кто смогла прорваться сквозь меня и ослабить то дикое качество, которое я крепко держал в себе, как броню.

Она провела руками по моим волосам и покачала головой.

– Мы с тобой оба знаем, что я не укротила ни капли твоей дикости. – Она улыбнулась и продолжила перебирать пальцами пряди у меня на голове.

Но она приручила меня… отчасти. Я мог быть собственническим ублюдком, когда дело касалось ее и ребенка, которого она носила, но до нее мне было насрать на всех и ни на что. Даже на себя.

– До тебя я просто выживал. – Я положил руки по обе стороны от ее живота и поцеловал ее кожу. Она была теплой и такой мягкой. – Ты заставила меня захотеть жить, – прошептал я ей в живот. – Я хочу быть хорошим мужчиной для тебя и хорошим отцом для нашего ребенка.

До Лекси я был просто оболочкой.

– Ты будешь лучшим отцом, Диллан, и ты уже хороший человек для меня. Ты самый лучший.

Я поднялся и обнял ее, прижимая к себе, чтобы убедиться, что она знает, что она в безопасности.

Благодаря Лекси я стал мужчиной.

Я стал настоящим мужчиной с определенной целью.

* * *

Лекси

Мне хотелось улыбнуться заботе, исходившей от Диллана.

Он нес автокресло, в котором сидел наш сын Роули. У него было такое хмурое выражение лица, когда мы шли через продуктовый магазин.

Прошло всего три месяца с тех пор, как у меня родился наш сын, и это была первая поездка с горы в город. Это было время ежемесячных заготовок продуктов, и, хотя Диллан был бы рад оставить нас с ребенком дома, я хотела приехать.

В конце концов, это был мой дом.

– Я могу положить автокресло в тележку, ты знаешь? – Я усмехнулась, увидев, как побелели костяшки его пальцев на ручке, когда он крепче сжал детское кресло.

Пожилая женщина со своим мужем целенаправленно отошли в сторону, пропуская нас, и Диллан хмыкнул.

Когда-то это могло быть моим домом, но не сейчас. Мой дом был там, где были Роули и Диллан. Я оставила все это позади, построила свою жизнь вдали от всего этого.

И когда наши дети подрастут достаточно для школы, станут достаточно взрослыми, чтобы решить, чего они хотят, тогда мы сделаем этот шаг. Мы будем делать то, что лучше для нас, а не то, что думают другие.

Мы пошли пробиваться на кассу, и я почувствовала, что на нас смотрят со всех сторон. И я подняла голову и посмотрела на каждого из них. Я могла бы сказать им что-нибудь, что угодно, но они не имели значения. Ничто не имело значения, кроме Диллана и нашего сына.

Мэри работала на кассе, и мне жаль, что я не могла сфотографировать ее лицо в этот момент: широко раскрытые глаза и такой вид, словно она была рыбой, вытащенной из воды. Я вспомнила все дерьмо, которое она наговорила о Диллане, когда он приходил раньше, и мне ничего так не хотелось, как сказать что-нибудь самодовольное. Но я был выше этого.

Диллан обнял меня и притянул к себе, давая понять, что это знак собственности.

От этого мне стало так хорошо, я почувствовала себя такой любимой. Это также заставило меня почувствовать себя женщиной, которой владеют.

Диллан наклонился и прошептал мне на ухо:

– Потому что ты принадлежишь мне, детка.

Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо. Либо я сказала это вслух, либо он слишком хорошо меня знал. В любом случае я не смутилась.

Я была довольна.

Когда мы выходили из магазина, я чувствовала, что все по-прежнему смотрят на нас.

– Я хочу вернуться туда и действительно дать им поглазеть.

Мы положили ребенка на заднее сиденье, и я повернулась к нему лицом.

– Пусть они пялятся. Пусть говорят. У них никогда не будет того, что есть у нас.

Секундой позже он заключил меня в объятия.

Он поцеловал меня на глазах у всех, и все, что я сделала, это держалась, когда он овладел мной.

– Нет, у них никогда не будет того, что есть у нас. Ни у кого никогда не будет того, что есть у нас, Лекси.

Это была правда.

Когда я отошла назад, то увидела, что Диллан напрягся, его внимание сосредоточилось на чем-то позади меня. Я оглянулась через плечо и увидела стоящего там мужчину с сигаретой во рту, его внимание было сосредоточено на мне.

Было не так уж много случаев, когда собственнические чувства Диллана проявлялись по отношению к реальному человеку, поскольку мы жили вдали от людей, но прямо сейчас я знала, что это и есть настоящая жизнь.

Он ревновал и хотел заявить о своих правах.

Я почувствовала, как Диллан провел рукой по всей длине моего позвоночника, по пояснице и, наконец, по изгибу моей задницы. По правде говоря, мне нравилась его поза пещерного человека. Мне нравилось, что он хотел, чтобы все знали, что я принадлежу ему. Выражение лица Диллана было довольно опасным, и если бы я была тем парнем, на котором сосредоточился мой мужчина, я бы затащила свою задницу внутрь.

Отношение Диллана прямо сейчас буквально кричало «моя».

Парень, наконец, отвернулся через секунду и направился внутрь магазина.

Все, что я могла сделать, это улыбнуться и позволить этим бабочкам в животе продолжать согревать меня.

Мой мужчина любил меня до конца света.

Он шлепнул меня по заднице, и я хихикнула. Конечно, он должен был сказать это напоследок.

Мы сели в машину и направились обратно к нашему дому. Я не могла не смотреть на человека, который открыл мне глаза на многое, на мир, который был непохож ни на что, что я когда-либо представляла. То, что у нас было, могло показаться кому-то необычным, и люди могли бы заговорить. Но когда у тебя есть любовь мужчины и знание того, что он перевернет небеса и ад, чтобы убедиться, что ты счастлива, ничто не могло это разрушить.

Он притянул меня ближе, и я положила голову ему на плечо. Малыш издал тихие хрюкающие звуки, и я улыбнулась.

– Я люблю тебя, – тихо сказала я.

Диллон издал тихий звук.

– И я чертовски люблю тебя, детка.

Да, совершенство – от что мы из этого сделали.

Это была любовь мужчины и ощущение своего ребенка на руках. Я знала, что если вокруг темно, это не значит, что все плохо. Это просто означало, что свет еще не достиг этого.

Эпилог 2

Диллан

Учитывая, с чего я начинал, что я потерял и где я был, моя жизнь была чертовски невероятной. У меня была единственная женщина, которая «поняла меня», которая знала, откуда я родом, и принимала меня, несмотря ни на что. У меня родился здоровый мальчик, и, надеюсь, на подходе еще один.

У меня была любовь, несмотря на то, что во мне все еще была тьма.

Я поднял молоток и опустил его на гвоздь, чтобы прикрепить деревянную пластину к раме. Я проделывал это снова и снова, звук удара инструмента эхом отражался от деревьев. Когда солнце начало садиться, я отложил свои инструменты и отступил на шаг, чтобы оценить проделанную работу. Мы расширяли домик, делая его больше, надеясь разместить в нем семью. Конечно, это заняло бы чертовски много времени, но это все, что у нас было, и я с нетерпением ждал этого.

Возможно, было бы проще просто переехать в город, купить двухэтажный дом с белым забором, четырьмя спальнями и гостиной. Но я был не таким, и я знал, что моя жена тоже была не такой. Это был тот образ жизни, которого мы хотели и в котором нуждались.

Я взглянул на окно гостиной. Я вспомнил о том, что было год назад, когда я стоял почти на этом самом месте, и посмотрел, чтобы увидеть Лекси, стоящую по другую сторону стекла.

И посмотрите, где мы сейчас.

Мои эмоции к ней были искренними. Аутентичными.

Моя любовь к ней была неистовой, неукротимой.

И мое желание к ней было диким и необузданным.

Правда, я вспотел и вымотался после целого дня работы над пристройкой к домику, но от одного взгляда на нее у меня закружилась голова.

Она нужна мне.

Я вошел внутрь и сразу же взглянул на умывальник. Малыш крепко спал, в камине потрескивал и ревел огонь, а моя женщина смотрела на меня так, словно точно знала, чего я хочу.

Она смотрит на меня так, словно хочет того же, что и я.

Мы ничего не сказали, просто начали раздеваться. Я был весь в поту, от меня пахло древесиной, но, черт возьми, я знал, что моей девушке это нравится.

Когда я был голый, а на ней были только лифчик и трусики, я схватил свой член и погладил себя.

– Сними это все для меня, – тихо сказал я.

Она стянула трусики, затем потянулась за лифчиком. И когда Лекси была совершенно голой, я придвинулся ближе. Ни за что на свете я не собирался заниматься прелюдией сегодня вечером. Это должно было быть грубо, жестко, и ничто не могло быть сдержано.

Я поманил ее пальцем и заставил подойти ко мне, заставил сократить расстояние между нами. Секунду спустя я заключил ее в объятия и пересел за кухонный стол. Я целовал ее долгую секунду, проводя языком по ее губам, погружая его ей в рот. Когда я оторвался, это было для того, чтобы развернуть ее, прижать руку к центру ее спины и подтолкнуть вперед. Я раздвинул ее ноги и откинулся назад, чтобы посмотреть на ее обнаженную киску.

– Черт, детка, – простонал я.

Когда я провел пальцами по ее влажной щелочке и услышал, как она тихо застонала, я понял, что долго не продержусь, как только окажусь в ней.

Я бы кончил в течение пяти минут.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Тебя.

– Ты хочешь, чтобы мой большой член был в твоей маленькой тугой киске, детка?

Она кивнула.

– Боже, да. – У нее перехватило дыхание, когда она это сказала.

– Это будет быстро и жестко, и я долго не продержусь.

– Хорошо, потому что я уже на грани, Диллан.

Я тихо застонал.

Я схватил ее за задницу и широко раздвинул ее, долго разглядывая розовую, влажную серединку ее влагалища.

Мой член снова дернулся, а яйца напряглись. Мне это было нужно, как дышать.

Взяв свой член в руку, я поднес головку к дырочке ее киски.

– Да, – прошептала она. – Трахни меня.

Я схватил ее за волосы, дернул ее голову назад, обнажая горло, и погрузил в нее свой член одним сильным, основательным толчком. Она выгнула спину и открыла рот в беззвучном крике. Я почувствовал, как ее влагалище растягивается вокруг меня. Она издала глубокий горловой звук.

– Черт возьми, да. – И тогда я стал с ней гребаным зверем.

Я вытащил член, и когда головка оказалась у входа, я сильно толкнулся обратно. Верхняя часть ее тела скользнула по столу от силы. Ее киска была такой тугой, такой влажной и горячей.

Звук моей плоти, шлепающей по ее, заполнил мою голову.

– Черт, я долго не протяну, – проворчал я. Я схватил ее за бедра, впиваясь пальцами в ее плоть.

– Я так близко. – Она почти простонала эти слова.

Христос.

Я протянул руку и нащупал пальцем ее клитор. Я дразнил этот маленький комочек, зная, что она кончит ради меня. Я погружал свой член в нее и выходил из нее, одновременно потирая ее клитор взад и вперед. Мне нужно было, чтобы она кончила для меня больше одного раза. Мне нужно было почувствовать, как ее киска прижимается к моему члену. Она тихо выкрикнула мое имя прямо перед тем, как, наконец, кончила для меня.

Это все, что мне было нужно, чтобы последовать за ней.

Я погрузил в нее свой член и кончил так чертовски сильно, что увидел звезды.

– Возьми меня всего, Лекси, детка.

– Да, – тихо вскрикнула она, помня о спящем ребенке.

Я наклонился вперед, взял ее за подбородок большим и указательным пальцами и повернул ее голову чуть в сторону. Ее губы были приоткрыты, а веки прикрыты тяжелыми веками. Я наклонился и прижался своим ртом к ее губам, объявляя их своими, погружая язык в теплую, влажную глубину и трахая ее там, как будто я был между ее бедер.

Мой оргазм был яростным и сильным, и я наполнил ее своей спермой.

Удовольствие начало ослабевать по мере того, как мой пик опускался. Прошли долгие мгновения, в течение которых ни один из нас не двигался. Затем мне снова понравилось быть погруженным в нее, мой член размягчался, ее тепло окружало меня.

Я заставил себя выйти из нее, не потому, что хотел, а потому, что положение должно было быть неудобным для нее. Секунду спустя я развернул ее и заключил в свои объятия. Она положила голову мне на плечо.

– Я люблю тебя, – сказал я ей в макушку и вдохнул сладкий аромат ее волос. – Ты тоже меня любишь? – Поддразнил я.

– Так сильно, что это причиняет боль.

Да, она была именно там, где ей и суждено было быть.

Со мной.

Навсегда.