Текст книги "Настанет день"
Автор книги: Дженел Тейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Пальцы Тая ласкали её соски, но его жадные губы уже спустились ниже. Они ласкали её пупок, пробираясь к заветному холмику, и Кэмми вдруг с трепетом осознала, что Тай как-то незаметно ухитрился расстегнуть «молнию» на её джинсах. Еще мгновение, и он стянул их с её бедер, а потом, сняв совсем, отбросил в сторону вслед за лифчиком. Теперь Кэмми оставалась лишь в тонких, почти прозрачных трусиках.
На миг она ощутила укол совести.
– Тай? – прошептала она.
– Не говори ничего! – услышала она в ответ.
В следующую секунду Тай избавился от халата, а затем стащил с Кэмми трусики, причем она сама ему старательно помогала. Она уже не просто пассивно подчинялась его желанием, но, напротив, старалась предвосхитить их сама. Ведь, как ни пыталась Кэмми уверить себя, что это вовсе не так, но она всем сердцем любила Тая, и не хотела больше ни на миг оттягивать священную минуту блаженства, которую ждала, быть может, целую вечность.
Потом, конечно, она будет мучиться угрызениями совести, ибо в конечном итоге именно от неё зависело, какое решение принять. Тая Кэмми винить ни в чем не могла; в любую секунду он бы, по её требованию, остановился.
Все эти мысли вихрем проносились в её разгоряченном мозгу, не задерживаясь ни на мгновение. Кэмми была полностью во власти своих ощущений. Оба они с Таем лежали сейчас, совершенно обнаженные, тесно прижавшись друг к другу, и Кэмми чувствовала, как горячая булава его твердого мужского естества тычется в тесное жерло её потайного грота. Кэмми дугой выгибалась ему навстречу, пытаясь любой ценой ускорить священный миг проникновения, разрыва столь ненавистной в эту минуту девственной плевы. И наконец, обеими руками обхватив Тая за крепкие упругие ягодицы, Кэмми сама с такой силой прижала его к себе, что последняя преграда уступила напору и – подалась. Одним биением сердца спустя Тай уже полностью вошел в нее, причем столь резко и усердно, что Кэмми едва не застонала от неожиданной боли. Она и представить не могла, что соитие, которого она с таким трепетом ожидала, окажется столь болезненным.
Крепко держа Тая за плечи, Кэмми стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Однако Тай покрывал её лицо и шею такими нежными и пылкими поцелуями, что вскоре она с изумлением осознала, что тело её невольно подхватило равномерный ритм и даже начало отвечать на него. С радостным недоумением Кэмми включилась в бешеную скачку, в сводящий с ума экстаз первобытного танца.
Увы, все кончилось быстро, чересчур быстро. Кэмми только-только приспособилась к движениям Тая, когда тело его вдруг напряглось, с губ сорвался хриплый крик, а в лоно её волна за волной стали выплескиваться кипучие волны его страсти. Несколько секунд спустя Тай обессиленно распростерся на ней и затих.
Кэмми молча лежала, прислушиваясь к биениям своего сердца; или его сердца, поскольку сердца их бились сейчас в унисон. Зарывшись губами во влажные волосы Тая, она тихонько, почти беззвучно, прошептала: «Я люблю тебя». Ее душили слезы. Кэмми с горечью сознавала: позже, очнувшись, Тай позабудет обо всем, что между ними произошло.
Наконец, собравшись с силами, Кэмми выскользнула из-под него, и нагнулась, чтобы собрать разбросанную по полу одежду. На мгновение она оцепенела: чулки её лежали прямо на халате Тая – интимный контакт, так точно отражающий то, что происходило между ними всего несколько минут назад.
Обернувшись, она посмотрела на Тая с любовью и нежностью, но он лежал неподвижно, забывшись пьяным сном. Кэмми склонилась над спящим, легонько погладила его по щеке и с облегчением услышала, как он досадливо засопел во сне. Ничего, сколько бы виски Тай ни поглотил, большой беды не случится.
– Тай? – шепнула она.
– Гейл? – пьяно пробормотал он в ответ.
Гейл?
Кэмми хотелось кричать от обиды и горечи, однако усилием воли она обуздала проявление своих чувств. В конце концов, все это было всего лишь сном. Миражом. Очнувшись, Тай ни о чем и не вспомнит.
Дыхание его сделалось негромким и равномерным. Да, поутру он не вспомнит, что называл её Гейл.
Он вообще ничего не вспомнит.
И тут её захлестнула первая волна сожаления. Как она могла позволить ему такое? А, главное – себе! О чем она думала? Господи, да ведь, по большому счету, она сама ворвалась в его спальню и едва ли не силой заставила овладеть ею!
Вне себя от злости, Кэмми кинулась вон из спальни. Она с таким бешенством натянула трусики, что тонкая ткань лопнула сразу в двух местах, да и блузка тоже порвалась, когда Кэмми со страстью напялила её на себя.
Забравшись в свою машину, Кэмми громко всхлипывала; она готова была растерзать себя на куски за собственное безрассудство. Господи, что она натворила? Как ей теперь смотреть Таю в глаза? Она готова была провалиться сквозь землю от стыда.
«И все-таки, – подумала она, стиснув зубы, – те немногие минуты, что я провела с ним, я не променяла бы ни на что на свете.»
Возвратившись домой, она заперла дверь на все замки и задвижки, и всю ночь просидела, не смыкая глаз и мечтая о Тайлере Стовалле. Да, прочь сомнения, она любила его всем сердцем. В противном случае, она ни за что не отважилась бы на столь безумный шаг. И это Кэмми сознавала со всей ясностью.
Внезапно она вспомнила свою мать. Клэр всегда прикрывала глаза на измены Самуэля, потому что просто не в силах была смотреть в глаза горькой правде. И вот теперь, мало того, что Клэр была вынуждена расплачиваться за собственную слабость, так и сама Кэмми, похоже, только что совершила не менее роковую ошибку, вступив в интимную близость с сыном Самуэля! Так ли уж отличен был Тай в этом отношении от своего отца? Особенно в Голливуде, где, если верить расхожей шутке, «кратчайший путь наверх лежал через постели». Кэмми и сама видела, каким бешеным успехом пользовался Тай у женщин. Смела ли она, «младшая сестренка», надеяться хоть на какое-то проявление взаимности с его стороны?
Нет, конечно. А на меньшее Кэмми была никак не согласна.
Заплаканная и подавленная, она целый день не отходила от телефона, ожидая, что Тай позвонит, чтобы обсудить вчерашнее происшествие. Но звонка она так и не дождалась. С каждым часом её все больше охватывал гнев, пока наконец Кэмми не удалось взять себя в руки и успокоиться настолько, чтобы твердо уразуметь: во всем случившемся виновата только она сама, Камилла Пендлтон Стовалл.
И нечего даже пытаться переложить вину на Тая.
Вспомнит ли он хоть о том, что между ними случилось? – в тысячный раз спрашивала она себя. Какой-то уголок её мозга ещё вселял в неё надежду, пытаясь уверять, что все это только сон или плод её воображения, однако всякий раз Кэмми находила в себе мужество признаться: нет, это была явь. И ещё она мечтала, чтобы Тай вспомнил, что провел ночь с ней, чтобы позвонил и сказал, что тоже любит ее!
Но вместо всего этого Тай вдруг исчез. Просто бесследно сгинул, как будто его и не было. Самуэль Стовалл ни разу не навестил Клэр, и она медленно угасла. Кэмми познакомилась с Полом, и вскоре вышла за него замуж, хотя вовсе его не любила. Конечно, она пыталась уверить себя, что пол – именно тот мужчина. Который ей нужен, однако теперь, оглядываясь на прошлое, могла твердо сказать себе, что намеренно обманывала себя, чтобы поскорее забыть о Тае, о своей несчастной, безответной и безнадежной любви.
И вот теперь Кэмми, вновь охваченная какими-то безумными надеждами, была на пороге нового безрассудного поступка.
Господи, Кэмми, неужели жизнь так ничему тебя и не научила?
Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, потом громко сказала: «А, будь что будет!» и развернула взятый напрокат «бьюик» носом на восток.
Крякнув от натуги, Тайлер опустил тяжеленную картонную коробку на деревянный пол, убежденный, что коробку подменили и вместо книг битком набили цементом. День выдался на редкость трудным. Он всегда ненавидел сборы, а эти выдались, как назло, сложными и трудоемкими. Нет, не хотел он уезжать, и был крайне огорчен из-за того, что его вынуждали это сделать.
А вдруг Брюс ошибается? – в очередной раз спросил он себя. Квартирные кражи давно перестали быть редкостью. Особенно в солнечной Калифорнии. Наверно, можно было бы и не беспокоиться по этому поводу.
Если бы хоть что-нибудь украли…
Тайлер обмотал коробку клейкой лентой и, выпрямившись, огляделся по сторонам. Как будто он ещё и не начинал! У камина выстроились восемь крупногабаритных коробок, частично закрывающих вид на залив, на полу были разбросаны обрывки упаковочной бумаги, обрезки бечевки и клейкой ленты.
Тайлер устало плюхнулся на диван, провел рукой по непослушным волосам, задумчиво поскреб подбородок под опостылевшей уже бородой и тяжело вздохнул. Ну до чего же ему не хотелось уезжать отсюда!
Подняв голову и посмотрев наверх, он уже подумал даже, не послать ли Брюсу электронное послание с просьбой подробнее рассказать о случившемся. Зная характер своего друга, Тай опасался, что тот склонен преувеличивать опасность.
Вдруг, повинуясь совершенно необъяснимому порыву, Тай снял телефонную трубку и набрал номер, едва ли не с детства запечатленный в памяти. Три звонка, потом:
– Алло! – хрипловатый мужской голос, до боли знакомый и немного нетерпеливый.
Голос Самуэля Стовалла. Десять лет Тай не разговаривал с отцом.
Он уже открыл было рот, чтобы заговорить, но в мозгу промелькнуло ужасное видение: окровавленное и изломанное женское тело с раскинутыми в стороны руками и раскрытыми, невидящими глазами.
Тай резко опустил трубку на рычажки и с гневным изумлением обнаружил, что его колотит дрожь. А ведь видение это явилось ему даже не из воспоминаний; эту картину иногда рисовало ему неуемное воображение, когда он думал о Гейл.
А ведь ты вспоминаешь про неё лишь тогда, когда думаешь о нем!
Тай соскочил на пол. К чертям все это! Что-то он совсем распустился. Нужно отвлечься. Причем сегодня же!
Женщина!
Набрав ещё один номер, на сей раз, заглянув в телефонную книжечку с трогательно пустыми страничками, он услышал приятный женский голос. Увы – автоответчик!
«Здравствуйте. Вы позвонили по телефону Мисси и Дженин. Не забудьте оставить номер своего телефона, и мы непременно перезвоним вам».
Тай положил трубку. В глубине души он почему-то был даже рад, что Мисси не оказалось дома. Ее голос, записанный на автоответчике, мигом охладил его желание побыть с женщиной; по меньшей мере, с этой женщиной. Ведь, по большому счету, для Тая она ровным счетом ничего не значила, и мимолетная их встреча с целью удовлетворения его насущной и отнюдь не духовной потребности сейчас, при таком его настроении, только осложнила бы все.
Мисси Грант. Миленькая и добрая простушка, помыслы и чаяния которой не шли дальше разгадывания кроссворда в «Спутнике телезрителя» и выбивании алиментов на ребенка из бывшего мужа. Долгое время её поражало и забавляло удивительное сходство Тая с «этим актером, который куда-то пропал. Сыном Сэма Стовалла. Помнишь его?» В первое время Тай даже избегал её, опасаясь, что рано или поздно Мисси раскусит его игру, однако в конце концов убедился, что опасаться ему нечего. Мисси никогда не поверила бы, что перед ней и в самом деле бывшая голливудская знаменитость.
А встречаться с ней Тай начал лишь из-за одиночества. Одно время он даже, остро нуждаясь в простом человеческом тепле и участии, искренне к ней привязался, однако затем полное отсутствие у Мисси каких-либо интересов и стремлений в жизни заставили его поостыть, и их отношения скатились на самый примитивный уровень, сведясь к самому обычному сексу.
Но даже подобные встречи стали в последний год совсем редкими.
Внезапное дребезжание телефона заставил его вздрогнуть. Опасаясь, что его предыдущий звонок каким-то образом засекли, Тай снял трубку с некоторым опасением.
– Алло?
– Джерри! – прогудел ему в ухо жизнерадостный бас. – Давай-ка, бери ноги в руки и кати в «Родео». Мы припасли твоего любимого пивка. И пошевеливайся, а то нам скучно.
Тай судорожно сглотнул. Джерри. Ему вдруг стало не по себе. За десять лет он настолько свыкся с вымышленным именем, что порой забывал свое собственное.
– Привет, Рыжий! – с трудом промолвил Тай; ему мешал комок в горле. – Боюсь, сегодня ничего не получится. «Ни сегодня, ни впредь», – с горечью подумал он.
– Да ладно тебе! – донеслось в ответ. – Я знаю, о чем ты думаешь, но с нами тебе бояться нечего. Мисси сегодня не работает – не её смена.
От того, что приятели знали о его связи с официанткой, Тай вдруг почувствовал себя совсем мерзко. Сбивчиво пробормотав какие-то отговорки, он поспешно положил трубку и выдернул телефонный шнур из розетки.
На душе у Тайлера скребли кошки. В эту минуту он возненавидел себя.
В голове его созрело опасное решение. К черту пиво и вино! Виски, вот в чем его спасение. Сегодня он должен напиться. До одури, до полной отключки.
Наполнив стакан чистым бурбоном, Тай решил, что сборы никуда не убегут. Один день погоды не сделает. Сегодня вечером он сбежит только от самого себя.
Господи, неужто она и вправду надеялась встретить Тайлера Стовалла прямо на улице? Мало того, что на пустынных улицах Бейрока не было ни души, так ещё и тьма стояла, хоть глаз выколи. Лишь окна двух ресторанчиков, расположившихся неподалеку, были освещены, а из одного заведения даже доносилась музыка.
Сидя за рулем «бьюика», Кэмми зябко поежилась. Несмотря на наступивший апрель, зима в этом канадском городке ещё не отступила. Кэмми открыла дверцу, чтобы вылезти, и в это мгновение мимо пронесся новенький седан – то ли «шевроле», то ли «бьюик».
Кэмми даже не стала к нему присматриваться. В прошлой жизни Тай разъезжал на черном «лендровере», и она не могла представить, чтобы он так легко расстался с прежними привычками.
Ссутулив плечи, как будто это могло защитить от холода, Кэмми поспешила к освещенному входу пансиона «Гусиный приют», над дверями которого красовалась вывеска «Добро пожаловать, друзья и незнакомцы!».
Пол устилали домотканые ковры ярких расцветок, на подоконниках и трехногих столиках были расставлены резные деревянные фигурки канадских гусей с красными ленточками на длинных шеях. Хотя и предназначенные для продажи. они придавали залу столь уютный и домашний вид, что Кэмми улыбнулась фигуркам, как старым знакомцам.
– Восемь долларов девяносто пять центов, – сказала женщина, сидевшая за столом, притулившимся под деревянной лестницей с резными перилами. – Канадских, конечно. Красивые, правда?
– Чудесные! – воскликнула Кэмми. Взяв ближайшего к ней гуся, она тут же полезла в сумочку за деньгами.
– Зимуют они у вас, в Штатах, – продолжила женщина. – Уже с ноября перелетают. А в апреле сюда возвращаются. – Она смерила Кэмми любопытным взглядом. – А вы к нам зачем пожаловали? Вам комната нужна или, может быть, поужинать желаете?
– Возможно, и то и другое, – ответила Кэмми, глядя на открытую сводчатую дверь, за которой виднелся обеденный зал. – Вообще-то я своего друга ищу, – добавила она, чуть замявшись. – Старого друга.
– А он один? – деловито осведомилась её собеседница. – Сегодня у нас только несколько пар побывало, а больше – никого.
– Я точно не знаю, – сказала Кэмми, отводя глаза. – Скорее всего, он один. Но я даже не уверена, передали ему, что я жду его здесь, или нет, – соврала она.
– А какой он из себя?
– М-мм, как вам сказать, – смешалась Кэмми. – Рост около шести футов. – Темные волосы. Серые глаза. Тридцать шесть лет. Мне трудно его описать, мы уже несколько лет не виделись.
– Он приезжий или живет здесь?
– Думаю, что он здесь живет, – промолвила Кэмми. – А, кстати, он очень похож на этого актера, – добавила она, сознавая, что ступает на тонкий лед. – На Тайлера Стовалла.
– Ах, так вы имеете в виду Джерри? – И женщина улыбнулась Кэмми как своей закадычной подруге.
– Да… Джерри, – неуверенно пробормотала Кэмми.
– Вообще-то он уже давно здесь не появлялся, – слова эти почему-то прозвучали немного виновато. – Давно уединенный образ жизни ведет.
Сердце Кэмми учащенно забилось. Давно забытые надежды вновь обуревали её душу.
– Да, общительностью он никогда не отличался, – согласилась она.
– Я вообще удивлена, что он друзьями обзавелся. Он, как бы точнее выразиться, словно из другого теста слеплен. – Она поспешила поправиться: – Это я в хорошем смысле, конечно. Да и улыбка у него такая обворожительная! Мисси Грант он совсем голову вскружил. Сами, наверно, знаете. – Сообразив, что, возможно, сболтнула лишнее, женщина метнула на Кэмми испытующий взгляд. – Извините. Может вы… тоже в него влюблены?
– Нет, нет, – поспешно заверила Кэмми. Дышать она уже стала ровнее. Новость на неё вылили не слишком приятную, но вполне ожидаемую.
– Ну и славно. Тем более что Джерри с Мисси уже почти не встречается. Она-то и рада бы, бедняжка, но к нему подступиться трудно бывает. Верно? – И она снова выжидательно уставилась на Кэмми, словно пытаясь по её виду определить, не слишком ли много разболтала.
– Да, – согласилась Кэмми. – А давно он уже здесь живет? В Бейроке.
– Да, очень давно. Лет десять, а то и больше – точно не помню. Но вы можете позвонить ему. Вдруг он и в самом деле забыл, что у вас тут свидание.
– Я… у меня нет его телефона, – призналась Кэмми. – а где он живет, вы знаете?
– Да совсем рядышком. Только, если хотите успеть поужинать, то возвращайтесь побыстрее. Кухня уже скоро закроется.
– Рядышком, говорите?
– Да, у него последний дом по этой улице, на самом берегу залива. С мансардой. И ворота есть, так что вы его не спутаете. Сразу за старой пивоварней.
Не в силах больше поддерживать разговор, Кэмми поблагодарила словоохотливую женщину и, с трудом стараясь не бежать, направилась к выходу. Конечно, полной уверенности, что Джерри и впрямь окажется Таем, у неё не было, однако совпадений оказалось слишком много.
Оставив машину перед входом в «Гусиный приют», она поплотнее запахнула полы куртки и зашагала в сторону дома «Джерри». Зубы её стучали от холода, а сердце колотилось в ожидании встречи.
Безумная авантюра. И сама она – чистейшей воды авантюристка.
Вскоре она подошла к железным, выкрашенным в белый цвет, воротам, за которыми в отдалении виднелся дом с мансардой. Окна были освещены, но, как ни старалась Кэмми, разглядеть, что делается внутри, ей не удавалось.
Наконец, решившись, она толкнула невысокие ворота, и створки распахнулись. Кэмми направилась по усыпанной гравием дорожке к дому. К двери был прибит изящный бронзовый молоточек, позеленевший от времени и непогоды.
Затаив дыхание, Кэмми постучала. Никто не ответил. Она постучала ещё раз, потом ещё и еще.
Тишина.
Огорченно вздохнув, Кэмми попытала счастья ещё разок. И, в очередной раз не услышав ответа, попробовала дверную ручку. К её изумлению, та подалась, и дверь медленно отворилась внутрь, точно невидимые хозяева приглашали её войти.
Dejа vu… В голове Кэмми возникло почти зримое ощущение уже виденного.
Робко шагнув вперед, Кэмми ступила на порог.
– Эй! – негромко окликнула она, поражаясь собственной храбрости. – Есть тут кто-нибудь?
Не могла же она войти без приглашения! А вдруг этот дом принадлежит кому-то другому, а женщина из пансиона «Гусиный приют» просто неверно её информировала? Вдруг она вторглась к какому-то незнакомцу?
Однако в доме, похоже, никого не было. Пройдя вперед и просунув голову в гостиную, Кэмми быстро огляделась по сторонам, не преминув отметить деревянные полы и поражающий воображение камин.
Что ж, загляну завтра, – сказала она себе, и уже повернулась было, чтобы уйти, когда взгляд её упал на ноги, вытянутые и раскинутые в стороны. На полу.
Кэмми ахнула и застыла, словно громом пораженная. Ноги эти, в джинсах и ботинках, возникли перед ней совершенно внезапно, когда она кинула взгляд в сторону дивана. Тот, кому они принадлежали, лежал на голом полу, скрытый от неё диваном. Кэмми стала на цыпочках красться к дивану, не зная, спит ли неведомый человек, или, может быть, нуждается в помощи.
И вновь deja vu, подумала она, когда её взору представилось тело лежащего на полу человека. Тай Стовалл вновь, как и в ту незабываемую ночь лежал, раскинув в стороны руки и ноги. Губы его были приоткрыты, и дышал он глубоко и ровно. Рядом, на столике, стояла откупоренная бутылка виски.
На сей раз, правда, Тай был полностью одет.
На мгновение глаза Кэмми задержались на его лице. Борода с едва пробивающейся проседью делала его почти неузнаваемым, но густые каштановые волосы нисколько не утратили прежней пышности и шелковистого блеска. Несмотря на все прошедшие годы, выглядел Тай не менее родным и притягательным, чем прежде, и на глаза Кэмми невольно навернулись слезы.
– Тай? – прошептала она. – Тай!
Он едва шевельнулся.
Господи, до чего удивительно и невероятно было видеть его снова! Кэмми не верила собственным глазам. Их разлука затянулась на столько лет, что Тай поневоле начал казаться ей не реальным человеком, а неким идеальным образом, созданным её женской фантазией.
И вот он здесь, лежит на полу, живой, во плоти. Почти в той же позе, в которой она оставила его десять лет назад после той фантастической ночи.
– Тайлер? – снова позвала она, уже громче, и склонилась над ним.
Длинные ресницы Тая дрогнули, серые глаза чуть приоткрылись. Он уставился на неё с явственным недоумением, не узнавая.
– Кэмми? – пробормотал он.
– Привет! – выдавила она, пытаясь улыбнуться.
– Кэмми? – повторил он, громче, тщетно пытаясь приподняться на локтях.
– Я… да… я…
– Уходи отсюда! – вдруг заорал Тай. – Убирайся вон, и оставь меня в покое! Я не хочу никого видеть – поняла? Ни тебя, ни кого-либо другого! Ясно тебе?
