Текст книги "Самая темная ложь (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Джена Шоуолтер
Самая темная ложь

Повелители преисподней – 9

Джена Шоуолтер
Самая темная ложь

ПРОЛОГ

Гидеон внимательно смотрел на женщину, спящую на небесно-голубой и мягкой, словно облако, кровати.

Его жена.

Возможно.

Иссиня-черные волосы спутались вокруг чувственного лица, а на изящные скулы легли тени от длинных ресниц. Одна ее рука покоилась на виске, на чуть согнутых пальцах в золотом свете лампы поблескивал лак цвета лазури. Ее нос имел идеальную форму и размер, подбородок был упрямым, а губы самыми соблазнительными из всех, которые он когда-либо видел – пухлые и алые.

А ее тело… о, боги. Возможно эти, словно созданные для греха, изгибы являлись причиной того, что она носила имя Скарлет. Ее бесстыдно округлые груди… тонкая талия… женственные бедра… стройные длинные ноги… всё в ней было создано для соблазна, заманивая в ловушку.

Без сомнения, она была самой незабываемой и прекрасной женщиной во всем мире. Настоящая спящая красавица. Только эта красавица вполне могла врезать ему, если бы он попытался разбудить её поцелуем.

Эта мысль заставила его ухмыльнуться, вызвав чувство истинного мужского удовлетворения.

Один взгляд, и мужчина понял, что под этой белоснежной кожей скрыты страсть и огонь. Однако большинство мужчин не знало того, что, как и Гидеон, она была одержима демоном.

Разница лишь в том, что своего я заслужил. А она нет.

Много долбаных лет тому назад, он помог своим друзьям украсть и открыть ларец Пандоры, освободив зло внутри него. Да, да. Это была ошибка. Едва ли достойная снисхождения, если бы спросили его, но боги решили иначе и в наказание каждый воин, ответственный за это, был проклят и стал носителем демона в своем теле. Поганцев вроде Смерти, Бедствия, Насилия, Болезни и им подобных.

Но демонов оказалось больше, чем воинов, и оставшихся поместили в бессмертных заключенных Тартара. Где Скарлет провела всю свою жизнь.

Гидеон был в паре с Ложью, Скарлет с Ночным Кошмаром.

Очевидно, он пострадал от демона куда сильнее. Она просто спала как мертвая и вторгалась в сны других людей. Он же не мог произнести и слова правды без мучений. Сказать симпатичной женщине, что она красива, означало пасть на колени в агонии, непохожей ни на что, взрывающейся внутри него, разрывающей все его органы, кислотой, разливающейся в его крови, отнимающей силы, подрывающей даже его желание жить.

«Ты уродина», – был он вынужден сказать вместо этого. Большинство женщин разрыдалось бы и убежало к чертям. Таким образом, да, у него был иммунитет к слезам.

Но что станет делать Скарлет? Ему было интересно. Будут ли её слезы беспокоить его?

Он протянул руку и провел кончиком пальца по линии её подбородка. Такая шелковистая, теплая кожа. Будет ли она смеяться над ним или останется равнодушной? Попробует ли она перерезать ему горло? Поверит ему? Назовет ли лжецом?

Или сбежит, как и остальные?

Мысль о том, что он обидит ее, разозлит и, в конечном счете, потеряет, не давала ему покоя.

Он убрал руку, сжал её в кулак. Возможно, я скажу ей правду. Возможно, я буду восхвалять её. Но он знал, что не станет. Совершив эту ошибку однажды, проштрафишься. Словно глупец. Сделав это дважды, подтвердишь теорию Дарвина.

Он уже сделал это однажды.

Ловцы, главные враги Гидеона, захватили его и сказали, что убили Сабина, хранителя демона Сомнения. Гидеон любил этого человека, как брата – этот парень раздавал оплеухи как никто другой – и он не справился с собой, кричал о том, как сильно ненавидит их, как он собирается убить их всех, и это было чистой правдой, каждое слово. На выполнение всех обещаний могли уйти годы, века, но это не имело значения. Незамедлительная боль стала наказанием за правду.

После этого, свернувшись на полу и корчась от боли, он стал легкой мишенью для пыток. И Ловцы пытали его. Постоянно.

После того как его избили настолько сильно, что глаза его заплыли и вылетело несколько зубов, после того как ему под ногти воткнули булавки, пытали на электрическом стуле и вырезали знак бесконечности – их знак – на спине, ему отрезали обе руки. Он тогда всерьез думал, что пришел его конец. Но вскоре очень даже живой Сабин нашел его, спас и отнес домой (после раздачи нескольких оплеух, тех самых, что упомянуты выше).

К счастью, обе его руки, в конце концов, восстановились. То, чего он ждал. Очень… терпеливо. Теперь он мог отомстить, да. Или вернуться к прежней жизни. Но когда его друзья пленили эту женщину, Скарлет, она заявила, что они муж и жена.

С этого момента его приоритеты слегка изменились.

Он не помнил её, а тем более свадьбы с ней. Её образ преследовал его все эти тысячи лет. Почти всегда он падал поверх женщины утомленный, в поту, не до конца удовлетворенный, поскольку был полон тоски о чем-то или о ком-то, он не мог дать этому имя. Таким образом, он не мог с полной уверенностью опровергнуть её претензии. Но должен был отказать ей. Чтобы доказать её неправоту.

В противном случае, ему придется жить с осознанием того, что он отказался от женщины, которую обещал защищать. Он должен будет жить с осознанием того, что он спал с другими женщинами, пока его жена страдала.

Он будет вынужден жить с осознанием того, что кто-то поимел его память.

Да, он потребовал от Скарлет объяснений, но она была упертой до мозга костей и отказалась сказать ещё что-либо. Например, как они встретились, когда встретились, любили ли они друг друга, были ли счастливы. Как они расстались.

По правде говоря, он не мог винить её за хранение в секрете всех деталей. Как он мог? Она была таким же пленником Повелителей, как и он недавно Ловцов, и он тоже не говорил ничего своим похитителям. Даже в тот, ох, такой приятный момент, когда его лишали рук.

И тогда он придумал план. Чтобы Скарлет открылась ему, ему нужно забрать её куда-нибудь в другое место. Совсем ненадолго. Пока не получит ответы. Сегодня утром он сделал это. Пока его предполагаемая жена спала, равнодушная к миру вокруг неё, он похитил её из своего дома и очень быстро перевёз в этот отель в центре Будапешта.

Наконец-то, он получит то, чего жаждет.

Всё, что она должна была сделать, это проснуться.

ГЛАВА 1

Несколькими часами ранее…

Начнём вечеринку, думал Гидеон, с беспрецедентной решимостью двигаясь сквозь восстановленные коридоры своей крепости в Будапеште.

Нудящий в его голове Демон Лжи с удовольствием согласился. По разным причинам им обоим нравилась Скарлет, заявлявшая, что она их жена. Гидеону нравилась её внешность и дерзкие, как жало, комментарии. Лжи нравилось… Гидеон не был уверен. Он только знал, что всякий раз, когда она открывала свой красивый, я-могу-делать-вещи-о-которых-ты-только-мечтал ротик, чудовище одобрительно мурлыкало.

Такую реакцию у демона обычно вызывали патологические лгуны. Но в случае со Скарлет демон не мог с уверенностью утверждать, что она лжёт. Поэтому, не смотря на всё своё влечение к ней, Ложь был удручен и реагировал на каждое слово, срывающееся с губ Гидеона. И это чертовски омрачало Гидеону жизнь. Он даже не мог больше называть своих друзей их собственными именами.

Была ли она коварной лгуньей? О да, он был просто мистер ирония. Он, мужчина, которой не мог сказать и слова правды, жаловался на то, что кто-то мог пичкать его большой, наполненной до краев чашей дерьма. Но так ли это? Обманывали его или нет? Ему просто необходимо было это узнать, пока он не сошёл с ума, думая обо всём, что она когда-либо сказала и обо всём, что делал он и о чём размышлял.

Его просьба выложить все факты на чистоту была проигнорирована в последний раз.

На этот раз он перейдёт к действиям.

Он надеялся, что имитация её спасения из его собственного подземелья, заставит её доверять ему. Так же надеялся, что это доверие подтолкнет её к откровенности и она, наконец, ответит на так задолбавшие его вопросы.

Ох. Его раздражение снова подняло голову.

– Ты не можешь этого сделать, Гид, – сказал Страйдер, хранитель демона Поражения, внезапно появившийся и теперь идущий рядом с ним.

Дерьмо. Только не он.

Страйдер не мог проиграть, ни в чём, не испытав мук агонии, как и Гидеон, когда говорил правду. Включая Xbox, и это серьезно угрожало рекорду Гидеона в «Кредо Ассасина» (прим. компьютерная игра «Assassin's Creed»), о да, Гидеон бросил вызов ему, пытаясь отвлечься и размять новые пальцы.

Как бы то ни было. Всегда, без вопросов, он и Страйдер прикрывали друг другу спины (за исключением видеоигр). Поэтому он не должен был удивляться тому, что его друг здесь, твёрдо решивший спасти его от него самого. И не имело значения, что он крутился под ногами и играл со смертью.

– Она опасна, – добавил Страйдер. – Как тесак в сердце, чувак.

Да, именно такой она и была. Она вторгалась в сны, предавая спящих их худшим кошмарам и питаясь последующим ужасом. Чёрт возьми, несколько недель назад она проделала такое и с ним. Это были пауки. Он вздрогнул, моментально почувствовав как скрутило желудок, представляя как мелкие волосатые ублюдки ползают по всему его телу.

Крошка. Подавись. Он без дрожи встречался с бесчисленным множеством мечей – также как и с чудовищами, орудовавшими ими. И что такого в паре пауков? Снова дрожь. Отвращение, вот что. Он знал, что они думают, когда маленькие бусинки глаз таращатся на него: вкусняшка.

Но почему Скарлет не вторгается в ещё чьи-либо сны? Он удивлялся этому почти также, как удивлялся их «браку». Других воинов и их женщин она оставила в покое. Несмотря на тот факт, что она угрожала уничтожить каждого из них. А кое-что она действительно могла сделать.

– Проклятье. Перестань игнорировать меня, – зарычал Страйдер, кулаком проделав дыру в серебристой каменной стене, как только они прошли запертую дверь спальни. – Ты знаешь, что моему демону это не нравится.

Пыль и обломки плыли в воздухе, громким эхом отражался трек. Великолепно. Остальные воины могли проснуться и уже бежать выяснять, что же здесь только что произошло. А может и нет. Столь же темпераментные, как и все члены этого семейства (кхм – слишком много тестостерона – кхм), они привыкли сталкиваться с неожиданным сильным грохотом.

– Слушай. Мне не жаль. – Гидеон бросил быстрый взгляд на друга, отметил светлые волосы, голубые глаза и тот обманчиво непорочный вид, который каким-то образом идеально подходил к его облику настоящего мужчины. Множество женщин называли его красавцем всея Америки, что бы это ни значило. Те же самые женщины обычно избегали смотреть на Гидеона, как будто даже беглые взгляды на его татуировки и пирсинг могли осквернить их души. Насколько он понимал, они были правы. – Но ты прав. Я не могу сделать это.

Это означало, что Страйдер был неправ, и, да, чёрт побери, Гидеон мог сделать это. Да пошло все!

Каждый, кто жил в этой крепости – и проклятье, здесь жила уйма народу, число которого росло день ото дня по мере того, как его друзья подцепляли своих «единственных и неповторимых» (ржунимагу) – был осведомлен о Словах Гидеона и знал, что верить нужно обратному, что бы тот ни говорил.

– Отлично, – натянуто проговорил Страйдер. – Ты можешь. Но ты этого не сделаешь. Потому что знаешь, что если заберёшь женщину из этого дома, я поседею от беспокойства. А тебе нравятся мои волосы такими, какие есть.

– Страйди, детка. Ты вдруг запал на меня? Хочешь заставить меня пропустить эти паршивые лохмы сквозь пальцы?

– Гавнюк, – пробормотал Страйдер, но его гнев явно утих.

Гидеон усмехнулся: «Сладкий пирожочек».

Губы Страйдера дернулись в усмешке: «Ты знаешь, я ненавижу, когда ты становишься таким сентиментальным».

Парню это нравилось. Без вопросов.

Они осторожно обогнули угол, минуя одну из многочисленных гостиных их крепости. Она была пуста. Как это часто бывало, ранним утром большинство воинов всё еще были в постели со своими женщинами. Если, конечно, они не были вынуждены держать оружие наготове в этот момент.

По привычке, он осмотрелся. В этой комнате стены были усеяны портретами обнажённых мужчин, всё благодаря любезности богини Анархии, чьё извращённое чувство юмора соперничало с чувством юмора Гидеона. Здесь были также красные кожаные кресла (Рейес, хранитель Боли, иногда вынужден был резать себя, чтобы успокоить своего демона, так что красный был очень кстати), блестящие книжные полки (Парис, хранитель Разврата, пользовался любовными романами) и странные серебряные лампы, переплетенные и изогнутые над стульями; у него не было идей по поводу того, для кого они были предназначены. Свежие цветы расцвели в вазах, наполняя воздух сладостью. Опять у него не было по этому поводу идей. Ну ладно. Он просил о них. Эта хрень хорошо пахла.

Гидеон глубоко вдохнул этот свежий, приятный воздух. Но в конечном итоге он ощущал свою вину. К несчастью, это происходило всё последнее время. Пока он наслаждался этим, его предполагаемая жена гнила внизу в подземелье. До этого она провела тысячи лет в Тартаре, а теперь он оставил её там, и это делало его вдвойне жестоким.

Действительно, какой мужчина мог допустить такое? Мудак, вот какой, и он, безусловно, был королём среди них. В конце концов, он собирался вернуть Скарлет в подземелье, сразу после того как получит ответы на все свои вопросы. Наверно, навсегда. Даже если она была или всё ещё являлась его женой.

Да. Он был плохим, плохим мужиком.

Просто она была слишком опасна, чтобы отпустить её на волю, её способность вторгаться в чужие сны была слишком разрушительна. Потому что когда ты умирал в одном из кошмаров Скарлет, ты умирал и в реальности. Вот так вот. Конец. И если бы она когда-нибудь решила помочь Ловцам, что могло случиться, отвергнутые женщины и всё такое, то Повелители никогда не смогли бы спать спокойно. А они нуждаются в полноценном отдыхе, иначе превратятся в монстров.

Пример в тему: Гидеон. Он не спал неделями.

Медленнее, неожиданно скомандовал его демон. Слишком спешишь.

Обычно, демон Лжи лишь наблюдал из глубин его разума. И молчал. Только когда потребность демона была слишком велика, он начинал говорить. Но даже тогда он должен был сказать противоположное тому, чего на самом деле хотел. И сейчас он хотел, чтобы Гидеон поторопился и достиг Скарлет.

Дай мне крылья, и я сделаю это, сухо ответил Гидеон, но, будь он проклят, если не ускорит шаг. Он мог и думал о том, что он на самом деле имел в виду. Всегда. Он никогда не лгал самому себе или демону в такие личные моменты. Может быть, потому что приходилось бороться жестоко и безжалостно за такие моменты.

Став одержимым, он словно погрузился во тьму и хаос, став рабом спутника своей души и его порочных непреодолимых желаний. Он мучил людей только для того, чтобы слышать их крики. Он сжигал дома до основания, а также семьи внутри них. Он убивал без разбора и улыбался, делая это.

Потребовалось несколько сотен лет, и Гидеон, наконец, выгрыз себе путь к свету. Сейчас он контролировал ситуацию, и даже сумел приручить зверя. По большей части.

Страйдер вздохнул, привлекая его внимание.

– Гидеон, приятель, послушай меня. Я уже сказал это один раз, но я скажу это снова. Ты не можешь забрать женщину из этих стен. Она сбежит от тебя, ты знаешь, она так и поступит. Мы же знаем, что ловцы в городе, и они смогут поймать её. Завербовать её. Использовать её. Или же, если она откажет им, даже причинить ей вред, так же как они сделали это с тобой.

Во-первых, Страйдер говорил так, как если бы Гидеон не мог удержать себя в руках несколько дней с этой коварной искусительницей. А он мог. Он отлично знал, как надрать задницу и получить нужные сведения. Во-вторых, Страйдер говорил так, как если бы Гидеон был не способен найти её, если она и впрямь сбежит от него. И, в-третьих, хотя Страйдер говорил спокойно, это не могло погасить вспышку ярости Гидеона. Проклятье, он, конечно, не был таким сердцеедом как Страйдер, но у него имелся опыт общения с дамами, мать его.

Более того, Скарлет сама была воином. Бессмертная. Она могла окружить себя темнотой. Темнотой настолько плотной, что ни человеческий свет, ни глаза бессмертного не смогли бы проникнуть сквозь неё. Потерять её будет также постыдно, как потерять, скажем, неподготовленного человека.

Не то чтобы он потеряет её, сказал он себе снова, и не то чтобы она захочет убежать. Он собирался соблазнить её. Собирался наслаждаться её силой и сделать так, чтобы она отчаянно пыталась остаться с ним. Что не должно быть слишком сложно. Она же любила его достаточно, чтобы выйти за него замуж, верно? Возможно. Черт возьми!

– Я знаю, о чём ты думаешь, – сказал Страйдер после очередного вздоха. – Если она сбежит от тебя, не страшно? Ты найдешь её.

– Неправильно. – Он так думал, да, но вскоре отказался от этой идеи. Итак. Он кто? Девчонка?

– Ну, допустим, что с ней может случиться пока ты будешь за ней присматривать? Ей нужна защита в течение всего дня, и если тебя не будет рядом, то кто будет охранять её?

Чёрт. Хороший вопрос. Скарлет не могла ничего делать в течение светового дня. Она спала слишком крепко из-за её демона. Так крепко, что ничто и никто не мог её разбудить до заката, обстоятельство, которое он обнаружил после того, как почти довел её до аневризмы головного мозга, тряся и безуспешно пытаясь вернуть её в сознание.

Он был потрясен, когда спустя несколько часов, её глаза открылись и она села, словно она всего лишь вздремнула минут на десять.

Возникали и другие вопросы. Почему её демон спал в течение дня, когда люди вокруг неё не спали? Не лишало ли это смысла самого создания кошмаров? И что происходило, когда она путешествовала, меняя часовые пояса?

– Нам повезло, что мы нашли её, когда могли с ней справиться, – продолжил Страйдер. – Если бы на нашей стороне не было ангела Аэрона, мы бы погибли, пытаясь захватить её. Освобождать её, неважно по какой причине, неразумно и опасно.

– Ты не говорил этого раньше. – Снова и снова. – Кроме того, Оливия больше не в нашей команде. – Что значит, она была. – Она не сможет больше помочь нам, если потребуется. – Значит, она сможет. – А сейчас я ненавижу тебя, чувак, пожалуйста, продолжай говорить. – Я люблю тебя, но заткнись уже. Серьёзно.

Страйдер зарычал, его вновь охватило чувство бессилия пока они спускались вниз по ступеням, ведущим в темницу, окна из цветного стекла уступили место искрошившимся, запачканным кровью стенам. Воздух стал отдавать плесенью, испорченный потом, мочой и кровью. Слава богам, ничто из этого не имело отношения к Скарлет. Его совесть не позволила бы приложить к такому руку. К счастью или к несчастью, в зависимости от того кого вы спросите – она была здесь далеко не единственной заключённой. У них было несколько Ловцов, ждущих своей очереди, точнее допроса, точнее изощрённых пыток.

– Что, если она лгала тебе? – Спросил его друг. Мужик не знал, когда нужно остановиться, и да, Гидеон знал, что Страйдер просто не смог бы прекратить. И только поэтому он не ударил своего друга в лицо и не избил его ногами. – Что, если на самом деле она тебе не жена?

Гидеон фыркнул.

– Забыл тебе сказать. Отделить правду ото лжи так трудно для меня.

Только не в её случае, но он не собирался распространяться об этом.

– Ага, но ты также сказал мне, что не знаком с ней.

У одного из них была идеальная память. Отлично.

– Нет никакой возможности для неё оказаться моей женой. – Шансы были невелики, но да, они всё же были. – Мне не нужно сделать это.

Когда Скарлет впервые вторглась в его сны и потребовала, чтобы он пришёл к ней в темницу, он был не в силах поступить иначе, чувствуя потребность видеть её, некая часть его признавала её на уровне недоступном его пониманию. Когда она утверждала, что они целовались, занимались сексом и даже поженились, та же его часть мурлыкала, соглашаясь.

Даже, несмотря на то, что он, мать вашу, не мог вспомнить её.

Почему он не помнит её, спрашивал он себя тысячи раз.

Он обдумывал несколько теорий. Первая: боги стерли его память. Но это поднимало вопрос – почему. Почему боги не хотят, чтобы он помнил собственную жену? Почему в таком случае они не стерли память Скарлет?

Вторая теория: он сам подавил эти воспоминания. И снова, зачем ему это? Как бы он смог это сделать? Был миллион других вещей, которые он действительно хотел бы забыть.

И третья: его демон как-то стер его память, когда их связали. Но если это правда, почему он помнил свою жизнь на небесах в качестве воина Зевса, охраняющего бывшего царя богов, каждое мгновенье каждого дня?

Они со Страйдером остановились у первой камеры, в которой последние несколько недель содержалась Скарлет. Она спала на своей койке, и он знал, что так будет. Он втянул воздух, как делал каждый раз, когда видел её. Восхитительно. Но…

Моя ли? Хотел ли он, чтобы это было так?

Нет, конечно, нет. Это чертовски всё осложнит. Не то чтобы он придавал этому значение. Он не смог бы. Для него друзья стоят на первом месте. Именно так обстоят дела, и так будет всегда.

По крайней мере, она была чистой; он был уверен, что у неё достаточно воды для питья и умывания. И она была сыта; его уверили, что продукты доставлялись 3 раза за ночь. Он будет также о ней заботиться, когда, в конечном итоге, вернёт её. Этого будет достаточно.

«Не торопись,» – кричала Ложь, практически прыгая из одного угла черепа в другой. – «Не торопись!»

«Забей, приятель. Я позабочусь об этом.» – Но пока он не мог заставить себя сдвинуться с места. Казалось, что он ждал этого момента всю жизнь, и хотел насладиться им.

Насладиться? Он точно превращался в бабу.

«Отвернись, иначе у тебя встанет,» – сказал он себе. Ладно, это более по-мужски. Он целеустремленно отвёл взгляд. Стены вокруг неё были составлены из толстых неприступных камней. Поэтому она никак не могла увидеть Ловцов, заключенных рядом с ней. Фактически, Гидеона заботило не это. Он хотел, чтобы Ловцы не могли видеть её.

Да. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. По крайней мере, пока.

Говоря о Ловцах, они выследили воинов через их собственные клубы и затаились в тени, не издавая и звука. Опасаясь быть обнаруженными, они могли бы перестать дышать. Отлично. Ему нравилось, что враги так боялись его.

У них были все основания для этого.

Эти люди взяли в плен и насиловали невинных, бессмертных женщин в надежде создать детей-полукровок, и вырастить их в ненависти к Гидеону и его друзьям, подготовить их к борьбе с ними. Детей, которые могли бы помочь Ловцам найти ларец Пандоры до того, как это сделают Повелители. Ловцы надеялись использовать артефакт, отделив каждого демона от его носителя. При этом воины не выжили бы, они были связаны неразрывно – человек и монстр.

Это тоже было частью их наказания за открытие этого дурацкого ящика.

Своими новыми, онемевшими и дрожавшими с непривычки пальцами, Гидеон вытащил ключ от камеры Скарлет и подался вперёд.

– Погоди. – Страйдер с силой опустил руку на его плечо, пытаясь удержать на месте. Гидеон свободно мог бы стряхнуть её, но он уступил своему другу иллюзию победы в этом маленьком сражении воли. – Ты можешь поговорить с ней здесь. Получить свои ответы здесь.

Но они были не одни, поэтому она не сможет расслабиться. А так как она не сможет расслабиться, то не позволит ему дотронуться до себя. Выродок, которым он был, хотел дотронуться до неё. К тому же, как ещё он смог бы вытянуть информацию из неё? Например, говоря ей, насколько уродливой она была? Или говоря о том, что на самом деле не хотел бы сделать с ней?

– Не расслабляйся, чувак. Как я уже неоднократно тебе не говорил, я не планирую возвращать её, когда я выясню то, что не хочу знать. Лады?

– Если ты сможешь вернуть ее назад. Мы уже обсуждали эту маленькую проблему. Помнишь?

К сожалению. Сложновато забыть об этом.

– Я не буду осторожен. Я не даю тебе слово. Но я не должен сделать это. Это не важно для меня.

Эта твердая рука никогда не отпустит его.

– Сейчас не время оставлять нас. У нас есть три артефакта и адски злой Гален. Он захочет отомстить нам за тот, что мы отобрали у него."

Гален был лидером Ловцов, а также одержимым демоном воином. Только, он выглядел как ангел и был в паре с демоном Надежды, поэтому все его человеческие последователи воистину считали его ангелом. Из-за него они обвиняли всех Повелителей в любой несправедливости в мире. Под влиянием Галена, Ловцы надеялись в будущем избавить мир от этого зла, и сражались до смерти ради достижения своей цели.

Новая женщина Аэрона, Оливия, которая конечно была верна-своему-Богу ангелом, украла у ублюдка тот самый третий артефакт – Покров Невидимости. Всего было четыре артефакта, необходимые, чтобы найти ларец Пандоры:

Всевидящее Око (есть),

Клеть Принуждения (есть),

Покров Невидимости (есть) и

Жезл Разделения (скоро будет),

Гален пойдет на всё, лишь бы вернуть Покров, а так же добыть все остальные.

Это означало, что их война по-настоящему разгорается.

Неважно, забей. Нет ничего, что могло бы удержать Гидеона от его намерений. В основном потому, что какой то частью себя он чувствует, что от этого зависит его жизнь. «Гид. Чувак.»

Он бросил резкий взгляд на друга, скривив губы в оскале: «Ты напрашиваешься на поцелуй.» Изувечу к чертям.

Повисло тяжелое молчание.

– Ладно, – наконец пробормотал Страйдер и поднял руки, сдаваясь. – Забирай её.

Отлично: «Я так и не планировал, но большое спасибо за разрешение.» Только почему это Страйдер до сих пор не корчится на земле? Разве не он только что потерпел поражение?

– И когда ты теперь вернёшься?

Гидеон пожал плечами: «Я не думал… неделя?» Конечно, семь дней будет достаточно, чтобы смягчить Скарлет по отношению к нему и заставить рассказать об их прошлом. Похоже, прямо сейчас она ненавидела даже его кишки. Он пока не знал почему, но узнает. Он поклялся. И всё же. Она однозначно предпочитала опасных мужчин. С чего бы ещё она тогда вышла за него замуж? Что ж, он подходит по всем статьям.

– Три дня, – сказал Страйдер.

Ах, вот оно что. Время обсуждать условия. Так вот как Страйдер не проиграл своему демону. Он и не был побежден, просто пробовал другую стратегию. Гидеон мог поддаться. Оставляя своих ребят, он чувствовал себя виноватым так же сильно, как когда оставил Скарлет в этой камере. Они нуждались в нём, и если они пострадают, пока его не будет, то это окончательно сведёт его с ума.

– Теперь я не думаю о пяти днях, – пошёл он на компромисс.

– Четыре.

– Так не пойдет.

– Договорились, – кивнул Страйдер, ухмыльнувшись.

Итак. У него было четыре дня, чтобы расположить к себе Скарлет. Он был уверен в том, что в последнее время у него бывали битвы и посерьёзнее. Забавно, что сейчас он не мог вспомнить ни одну из них.

Чёрт, возможно, он страдает избирательной потерей памяти. Наверное, битвы и Скарлет, с которой он наверняка боролся много раз, потому что она была чертовски упрямой, властной и напыщенной, были наибольшей утратой.

Ему хотелось бы вспомнить их секс. Умопомрачительный. Он просто уверен в этом.

– Я сообщу остальным, – сказал Страйдер. – А пока, я отвезу тебя в любое место, куда ты захочешь забрать её.

– Конечно. – Гидеон, наконец, вставил ключ и отпер камеру Скарлет, дверь, покачиваясь, открылась со скрипом. – Я не собираюсь везти её сам. Я хочу, чтобы все знали, куда мы едем.

Страйдер издал очередное рычание, так же полное разочарования, но теперь с добавлением гнева: «Упрямый осел. Я должен знать, что вы благополучно добрались туда, куда вы собираетесь или я не буду в состоянии сконцентрироваться достаточно для того, чтобы убить любого. И ты знаешь, я на строгой диете по-меньшей-мере-один-Ловец-в-день.»

– Вот почему я не позвоню тебе. – Гидеон приблизился к всё ещё спящей Скарлет. Она больше не окружала себя той непроницаемой темнотой, пока спала. Как будто она хотела, чтобы Гидеон всегда мог видеть её. Как будто она верила, что он не навредит ей.

По крайней мере, так он решил для себя.

– Боги! Я не могу поверить, что ты втянул меня в это. Я уже говорил тебе, что ты придурок?

– Не-а. – Он осторожно подхватил Скарлет на руки.

Вздохнув, она потерлась щекой рядом с его сердцем. Сердцем, которое сейчас билось о его ребра, словно кувалда. Ей должно быть нравился изменчивый ритм, потому что она прижалась поближе. Мило.

Она была пять футов девять дюймов (176 см) против его шести футов трех дюймов(191 см), стройная, но не мускулистая. Она забраковала одежду, которую он предложил ей, поэтому была одета в футболку и джинсы, в которых её нашел Аэрон.

Гидеон еще раз глубоко вздохнул, но на этот раз не было никакого чувства вины. Она пахла цветочно-душистыи мылом, и этот аромат охватил его. Как она пахла много лет назад, когда они якобы были женаты? Цветами, как сейчас? Или чем-то ещё? Чем-то более экзотическим? Чем-то таким же тёмным и чувственным как она сама? Чем-то, чем он, должно быть, наслаждался, всасывая в свой рот, когда ласкал её языком с головы до ног?

Вынь голову из её трусов. Сейчас не время предаваться подобным мыслям.

Он повернулся с ней, плотно прижимая её к груди, сокровище, которое он будет защищать, пока они будут за пределами стен крепости. Даже от его друзей. Он знал, что противоречит сам себе, думая о ней так романтично и так неистово, когда его намерения не были ни чистыми, ни честными, но он не мог с собой ничего поделать. Глупая похоть.

Выражение лица Страйдера было настороженным, но он согласился, молча говоря ему, что никакие меры предосторожности не будут лишними: «Иди. И будь осторожен.»

Боги, он любил своих друзей. Они поддерживали его не смотря ни на что. Так было всегда.

– Кстати говоря. Ты похож на кота, который только что нашел тарелку сливок, – качая головой, сказал Страйдер. – Это не утешительно. Ты понятия не имеешь во что ты вляпался, не так ли?

Наверное, нет. Потому что, оглядываясь назад, он понимал, что уже давно ничего с таким нетерпением не ждал, и возможно, ему стоит быть осторожнее. Какой идиотизм, хотя…

– Я мысленно не показываю тебе палец. Ты знаешь об этом?

– Да, я знаю. Это твой указательный палец и ты говоришь мне, что я у тебя был первым.

Он засмеялся. Что-то вроде того.

– Четыре дня, – напомнил ему друг. – Или я сам найду тебя.

Гидеон послал ему воздушный поцелуй.

Страйдер закатил глаза. « Как пожелаешь. Но, послушай. Я буду молиться, чтобы ты вернулся к нам живым. И с девушкой. И чтобы она тоже осталась жива. О, и чтобы ты был доволен тем, что ты узнал. И чтобы она так удовлетворила тебя, чтобы ты смог забыть о ней также легко, как это было с другими женщинами в твоей жизни.»

Ок. Так много молитв. «Спасибо. Большое. Я, правда, имею это ввиду. Так, когда ты не станешь священником? И когда это ты понял, что богам нравиться отвечать нам?» Страйдер никогда раньше не тратил свое время на молитвы, а боги на самом деле обожали игнорировать его просьбы.