Текст книги "Последний поцелуй на ночь (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 26

Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.

– Песнь Песней Соломона 2:14

Наконец-то!

В поле зрения появилась небольшая хижина, частично скрытая деревьями и снегом.

Соло знал, что блок сигнализации находится где-то на территории резиденции, поэтому обыскал каждый дюйм тридцатифутового периметра, пока не нашел его в стволе дерева.

Ему пришлось соскребать лед своими когтями, в доказательство, что за все время здесь никого не было, затем он ввел персональный код.

Вспыхнули синие и желтые огоньки, давая понять, что ловушки, расставленные вдоль границы, отключены.

Затем он набрал код, чтобы получить информацию о последних события: прошло шесть месяцев с тех пор, как агент входил в помещение, и четыре недели с тех пор, как одна из ловушек сработала, посылая разряд электричества в тело нарушителя.

Либо человек подобрался слишком близко, либо животное преследовало свой обед слишком долго.

– Теперь мы поспим? – спросила Вика.

Бедняжка, ее слова были невнятны. Соло был безжалостен, остановившись всего два раза, и то для того чтобы убедиться, что она съела мясо, которое он дополнительно упаковал, и выпила воду, которую для нее растопил.

– Теперь поспим, – ответил он, подхватывая ее на руки.

Ее голова опустилась на его плечо, а тело мгновенно поникло.

Он занес ее внутрь, в тепло. Обстановка выглядела старомодной и по-домашнему уютной, все создано для удобства, а не для войны. Длинный диван, обитый тканью. Кресло, вмещающее двоих. Шезлонг. Кофейный столик со старыми журналами, раскиданными по поверхности. Соло обрадовался, желая, чтобы Вика чувствовала себя спокойно и непринужденно.

Он вошел в спальню и, минуя кровать королевских размеров, направился в ванную комнату, сразу же заходя в душевую кабину. В цирке, чтобы почистить пленников, Вика использовала спрей с дешевым, влажным ферментом.

Вот почему ей приходилось сдвигать их одежду и использовать тряпки. Здесь, более дорогие сухие ферменты, снимать одежду не нужно.

От его веса на плитках сработал автоматический выключатель, и брызги заклубились туманом, полностью очищая их, а также их одежду.

Кожу Соло покалывало, и мятный привкус ощущался даже на языке.

После, он вошел в спальню и положил Вику на мягкий матрас. Копна светлых волос разметалась по подушке, и ее губы приоткрылись от нежного вздоха.

Она сжалась в комочек. Соло ничего не мог поделать. Он потянулся и провел пальцами вдоль изгиба ее уха. Вика такая упрямая женщина. Такая красавица.

Его женщина.

Он снял с нее пальто и накрыл одеялом. Его пальцы скользнули по бриллиантовому колье, которое он оставил на ней. Камни были холодными, но симпатичными, и он сожалел, что не он купил для нее драгоценности.

Тем не менее, что-то в облике столь деликатной женщины искушало животное внутри него. Животное, от которого он отрекался бы до последнего вздоха еще несколько дней назад.

Животное, которое он когда-то ненавидел.

Так или иначе, его самый большой недостаток стал его самым большим преимуществом. Он не использовал свою силу, чтобы преднамеренно вредить, но защищал дорогого человека.

И она была дорогой, не так ли? Дорогой для него. Во многих отношениях.

Потребность в ней сформировалась в чувство удовлетворения, когда он понял, что, наконец, сможет заполучить ее. Во всех отношениях.

Без перерывов. Без отвлекающих факторов. Без опасности. И она готова к этому. Он знал, что готова. В прошлый раз… то, как она двигалась…

И потом, этим утром…

– Все еще разочарована? – спросил он ее.

– Возможно, – отрезала она.

Он возбудил ее, но не привел к оргазму.

– Скоро, – пообещал Соло ей теперь, даже учитывая, что она не могла услышать. Он поцеловал ее в лоб и прошел спокойно по дому.

Тут было два этажа, хотя второй находился под землей, и только натренированный глаз мог найти дверь вниз.

Обогрев уже включился, и теплый воздух поступал, но Соло все равно развел огонь в камине гостиной. Кухня была небольшой с гранитными столами; шкафы из вишневого дерева вмещали достаточное количество консервов, чтобы кормить семью из четырех человек несколько месяцев.

Была только одна спальня. Другую комнату превратили в офис.

Офис Соло взял на себя. Он сел на единственный стул перед стеной из компьютеров и начал печатать на центральной клавиатуре, вновь включая ловушки снаружи.

Он послал сообщение Майклу, Джону и Блу, подождал пять минут, десять, но ответа не последовало, ни от одного из трех. Он решил, что проверит снова после того, как поест.

В кладовой лежало еще больше консервов, и он съел галлон куриного супа с лапшой. И… все еще никакого ответа от парней.

Это ничего не значит,убеждал он себя.

Соло пошел в спальню, лег на матрас и притянул Вику к себе. Она не проснулась, но прижалась к нему. Он запустил руку в ее волосы, а вторую положил ей на поясницу, ему нравилось, как идеально они подходят друг другу.

Но… прошло полчаса. Два часа. Он лежал там, просто смотря на потолок. Соло был слишком напряжен, чтобы спать, его ум слишком активно работал.

В какое приключение он влез. По принуждению стал цирковым уродцем. Окруженный злом, но за ним ухаживала святая. Затем гонка по замерзшей тундре с красивой маленькой блондинкой. Нападение волков. И теперь, это. Удовлетворение.

И, честно, если бы все, что он вынес – необходимое условие, чтобы прийти к этому моменту и знать, что Вика была в безопасности, что он спас ее от жизни в пытках и мучениях, то ничего не изменил бы.

* * *

Солнечный свет лился через окно спальни. Соло не спал вообще, но все еще лежал в кровати, а Вика свернулась около него. Она оставалась в том же самом положении всю ночь, не издав ни звука.

Он хотел ее. Нуждался в ней.

Когда она проснется?

Он пересчитал балки на потолке. Получилось двадцать три.

Посчитал снова, просто чтобы быть уверенным. Двадцать три.

Начал считать пылинки. Две тысячи шестнадцать. Две тысячи семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать.

Наконец она вздохнула и перекатилась на спину. Выгнулась и потянулась.

Свирепое желание напряглось и дернуло за короткий поводок, который он держал. Если бы она была любой другой женщиной, он набросился бы прямо здесь и сейчас.

Но она не такая. Это – Вика. Его Вика. Он лучше умрет, чем напугает ее или потребует то, чего она не готова дать. Верно?

Но ему не нужно волноваться об этом. Она готова; Соло уже пришел к этому заключению. А он никогда не ошибался. Верно?

– Соло? – позвала она хрипловатым ото сна голосом.

Верно.

– Вика. – Он перекатился на нее сверху, сжал затылок, приподнял голову и прижался губами к ее рту. Ее вкус, жар, мягкость, нежность, каждый изгиб соблазнительного тела раздували пламя его желания.

Соло поцеловал ее тщательно, глубоко, клеймя, а она клеймила его, разжигая огонь, который будет всегда гореть между ними.

После мимолетного колебания она приветствовала его сладчайшим стоном, обхватив руками и выгибаясь. Он чуть не зарычал от мощного удовольствия.

Она готова.

– Собираешься ли ты остановиться в этот раз? – поинтересовалась Вика.

– Только если ты захочешь этого.

– Не захочу.

– Тогда я не остановлюсь, никогда.

Поцелуй продолжался еще и еще, пока она не начала задыхаться, изо всех сил пытаясь сделать вдох.

– Этим мы уже занимались и раньше, – выдохнула она. – Теперь я хочу знать, что будет дальше.

– И мы сделаем следующий шаг, и сделаем это снова. И вероятно в третий и четвертый раз. – Пока Вика не станет готова больше, чем телом. Вынуждая себя медленно переместиться, он скользнул руками под ее рубашку, пока не почувствовал теплую, обнажённую кожу. – Скажите мне, если испугаю тебя.

Если она и услышала его слова, то не ответила. Однако, потянулась в ответ на его прикосновения, тем самым рассказывая все, что он хотел знать. Соло взял ее тяжелую грудь, как раньше, и застонал.

Еще одно идеальное совпадение. Она хныкала от удовольствия, поощряя его прикосновения… пока его руки не задрожали, а она не начала выгибаться постоянно, пытаясь прижаться к нему сильнее.

– Я собираюсь опуститься ниже, – сказал он.

Возможно, она прочитала по губам. А может и нет. Он переключил свое внимание на ее плоский живот, потом на пупок. Когда Вика не высказала протеста, Соло провел пальцами вдоль пояса ее брюк.

Вздох сорвался с ее губ, а взгляд столкнулся с его, и она задрожала.

– Передумала? Хочешь, чтобы я остановился? – спросил он, проглотив возражение.

– Нет. Пожалуйста, продолжай. – Прозвучала мольба.

Он продолжил, двигаться все ниже. Соло продолжал свои ласки, и она отвечала на каждое движение, на каждое прикосновение его большого пальца, и снова захныкав… вскоре умоляла.

– Еще. Пожалуйста.

– Да. Я дам еще. Но сначала хочу поглядеть на тебя, дорогая.

– Я… У меня есть несколько шрамов, – дрожащим голосом ответила она.

Взрыв ярости, к счастью, был быстро подавлен.

– Ты прекрасна. Вся ты. Каждый дюйм.

Она облизнула губы:

– Правда?

– Правда.

– Докажи.

С удовольствием. Он снял с неё рубашку через голову и отбросил в сторону, затем лифчик, открывая ее своему взору, и о-о, она великолепна, совершенна во всех отношениях, как он и думал.

Она… первая женщина, которая когда-либо соблазняла его практически до потери контроля.

Он увидел бледный, тонкий шрам на ее правом плече и поцеловал его. Увидев сморщенный розовый шрам на левой стороне ее грудной клетки, Соло, поцеловал его тоже. Гусиная кожа покрыла ее кожу.

– Ты – самое изящное существо, когда-либо созданное, – сказал он, вставая с кровати.

Если у нее есть другие шрамы, то они находились ниже на ногах, и, когда он доберется туда, то не хочет останавливаться и терять минуты, чтобы сбросить с себя одежду. Лучше всего сделать это сейчас.

– Ты куда собрался? – потребовала она.

Такой яростный тон от такого крошечного существа. Он почти усмехнулся.

Молча раздевшись, Соло наклонился и снял оставшуюся одежду с нее. У него перехватило дыхание в горле. Раньше он описывал ее как прекрасную, но… она совершенство.

Каждый дюйм ее был заключён под соблазнительной, нежной кожей, а податливые изгибы являлись образцом самой привлекательной женственности.

Как он и подозревал, у нее имелись другие шрамы. Всего несколько, но они образовывали сморщенные окружности, где ее кости прорывали кожу, почему-то только добавлявшие ей красоты.

Вика пережила своего рода ад, который бы уничтожил многих других. Каждый знак плохого обращения был знаком ее невероятной силы.

– Такой мощный, – оглядывая его, сказала она. – Иди сюда.

– Хочу поцеловать каждый твой шрам.

– Скоро.

– Скоро, – повторил он как попугай. Он поклялся, что будет хорошо заботиться о ней, располагаясь около нее. Он будет обращаться с ней, как с сокровищем, которым она являлась, чтобы чувствовала себя особенной и никогда не сомневалась в его решимости защитить ее.

Тепло, шедшее от нее, окутывало его, но тем не менее она дрожала.

– Боишься?

– Блаженствую.

– Я хочу, чтобы ты почувствовала себя еще лучше. – Желая вернуть ее назад в состояние полного возбуждения, он поцеловал ее еще раз, ища, пробуя, принимая, давая. В конце концов, она нуждалась в большем… она нуждалась во всем. И все же он только ласкал ее лицо, играл с кончиками волос, проводя руками по плечам. Каждое прикосновение было невинным, но продуманным.

– Соло, – наконец простонала она, командуя.

– Да, – пообещал он.

– Еще.

Именно этого он ждал. Соло исследовал ее так, как хотел сделать сначала, не оставив без внимания, ни один дюйм её тела. Он узнавал ее.

Он наслаждался ею, этой милой, уязвимой девочкой с сердцем, более совершенным, чем бриллианты. Он облизал ее шрамы на ногах.

– Такая красивая, – говорил он. – Такая совершенная.

– Я? Это ты красив и совершенен.

Когда она смотрела на него с удовольствием, страстью и желанием в глазах, он чувствовал себя прекрасным принцем, хотел быть таковым в детстве.

– Ты бы ничего не меняла во мне. – Утверждение, а не вопрос.

– Только если ты решишь оставить эту постель, прежде чем мы на самом деле займемся стоящими вещами!

Он хихикнул. Юмор. В сексе. Соло никогда не знал, что это возможно. Но тогда, он не был с такой женщиной как она, женщиной любви и света.

– Я покажу тебе стоящие вещи, – проворчал он с ложной свирепостью.

Он намеревался сделать именно это. Его собственное желание одолело его, заставляя спешить, но это было слишком важно, чтобы спешить, он жаждал ее удовлетворения слишком отчаянно, был полон решимости сделать это воспоминанием, которое Вика будет лелеять всю оставшуюся жизнь, что он был достаточно осторожен, и изучил ее реакции.

Когда она ахнула, стало понятно – ей понравилось то, что он делает.

Когда она застонала, стало понятно – ей действительно понравилось то, что он делает.

Но когда она начала извиваться от наслаждения, он понял, что теперь принадлежит ей.

Все время Вика мяла и царапала его спину и, казалось, не получала достаточно, казалось, нуждалась в нем, в некоторой части его, а когда она схватила его руку и втянула в рот палец. Он чуть не выскочил из кожи.

– Ты действительно готова для меня, милая?

– Пожааалуйста.

Она выкрала слово прямо из его головы.

– Я должен взять презерватив. Я безопасен и чист, но мы не хотим рисковать забеременеть.

– Нет. Я хочу тебя чувствовать. Только тебя. Хотя бы на первый раз.

О-о, да. Она, несомненно, украла слова из его головы. Соло знал о риске, как и сказал, но, казалось, не мог заставить себя позаботиться об этом.

Он переместился в нужную позицию, приготовился, но не взял ее. Еще нет. Их губы слились в еще одном горячем поцелуе, когда Вика обхватила его талию ногами.

Наконец он вошел. Соло хотел быть нежным, но она такая маленькая, и ему пришлось оказать больше давления, чем надеялся. Вика ахнула, когда он, наконец, скользнул в нее, и ее тело затряслось от шока вторжения.

– Ты в порядке? – спросил он, стиснув зубы.

– Дааа, – сказала она со стоном.

Значит, он выполнил свою работу, подготовил ее должным образом. Когда он двинулся в ней, она застонала, давая больше, чем он когда-либо воображал, ни в чем не отказывая.

Вика держалась за него, дышала на ухо, выкрикивала его имя, выгибалась под ним, двигалась, кричала, тянула за волосы, царапала ему спину, целовала, целовала и снова целовала.

И когда он знал, что она находилась на грани потери дыхания, Соло поднял голову и всмотрелся в ее глаза. Глубоко, так глубоко.

– Вика, – сказал он. – Я дам тебе все, что могу, клянусь, и тебе понравится это. Обещай это же мне.

– Соло, любимый, Соло. – Ее дрожь усилилась. – Обещаю. И я отдам тебе все. Все, что у меня есть.

– Сделаю тебя настолько счастливой, что ты скажешь это. – Когда он целовал и брал ее, то делал шаг к тому, что обещал отдать ей все, что у него когда-либо будет.

Она – все, что он когда-либо хотел, все, о чем думал, что никогда не сможет иметь, и Вика выдыхала его имя много раз, зовя его, принимая как никогда глубоко.

Когда ее спина прогнулась, отрываясь от кровати, и она закричала от оргазма. Он почувствовал ее освобождение, и потерял остатки контроля.

И когда Соло рухнул на нее несколько минут спустя, то быстро перекатился на бок, не желая причинить ей боль. Его веки были невероятно тяжелыми, и он мог только улыбаться об этом с иронией.

Он прошёл через горы покрытые льдом, неся стофунтовый мешок драгоценностей, никогда не утомляясь, но эта маленькая женщина истощила его.

Он прижал ее к себе, когда начал засыпать, решив, что горе тому, кто когда-либо попытается отобрать ее у него.

Переводчики: maryiv1205, marisha310191; редактор: natali1875, Shottik

Глава 27

Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.

– Песнь Песней Соломона 2:5

Пока ее милый, истощенный Соло спал, Вика оделась и насладилась замечательным сухим ферментным душем.

Она разогрела в миске томатный суп и съела, пока изучала хижину, которая оказалась больше, чем ожидала Вика, и очень домашней, с бревенчатыми стенами и удобной, потёртой мебелью.

Мягкий коричневый ковер закрывал пол гостиной, а картины с розами и лилиями висели на стенах.

Еще более мягкий ковер лежал на кухне, а кастрюли и сковородки висели на металлической подставке для посуды чуть выше гранитной столешницы.

Электрическая смесь старого и нового, как будто мужчина и женщина разделили ответственность за отделку.

Наверно мужчина решал, чему быть на полу, а женщина – что повесить на стены.

«Был ли босс Соло женатым?»– задумалась Вика. Если да, то что бы подумала женщина о Вике?

Она никогда не общалась с людьми за пределами цирка, и не была уверена, что знает как произвести хорошее впечатление.

Если на то пошло, что друзья Соло подумают о ней? Будут ли они хлопать Соло по спине в знак одобрения, как любят иногда делать мужчины, или утянут в сторону, и предупредят держаться от нее подальше?

Как отреагирует он, если они так и сделают?

Однажды Соло сказал, что будет защищать ее, но это не значит, что они примут и одобрят её… Пылающий жар поднялся в центре груди, который не имел ничего общего с удовольствием.

«Будешь волноваться, появятся морщины, – имела обыкновение говорить ее мать. – Ну, их и гнилые кости».

Вика отмахнулась от угнетающих мыслей в своей голове и всмотрелась в покрытые льдом окна. Теперь, когда она отогрелась, могла наслаждаться чистым величием зимы вокруг.

И возможно… возможно ее любовь также вытекает из того факта, что впервые она не боится сделать или сказать что-то не то и «заработать» избиение.

Она в безопасности. Соло никогда не причинит ей физическую боль, это он доказывал снова и снова, когда боролся, чтобы спасти ее.

Ее… оберегали. Да. Это так. Не имеет значения, что его друзья скажут о ней.

Мужчина целовал и прикасался к ней, делая это с нескрываемым удовольствием, сильной потребностью и намеком на радость. Она любила каждую секунду и жаждала только большего. Он ничего не сделал, чтобы могло напугать ее. Лишь только возбуждал и успокаивал.

Я так рада, что ждала его.

Все ли так занимались любовью?

Нет. Ни в коем случае. События, свидетелем которых она была на протяжении многих лет, подтверждали обратное. Секс может быть жестоким, взрывным, злым, или смешным, забавным, и на первый взгляд беззаботным. Но нежным? Нет, она никогда не видела такого.

То, что они сделали с Соло было особенным, и она сохранит это воспоминание в своем сердце на вечность.

Движение снаружи привлекло ее внимание.

Сердце забилось быстрее, она поставила свой суп, обходя кухонный стол, и вжалась носом в оконное стекло.

Примерно на расстоянии в сорок ярдов, великолепный белый тигр бродил от одной группы деревьев к другой, оставляя вереницу красных следов.

Красных… кровь? Он ранен?

Скорее всего. Только отчаянная надежда на помощь могла привести его так близко к человеческому жилью.

Но… она не должна помогать ему. Она не была глупа. Ну, не все время. Понимая, что он – дикое животное, в отличие от ее ручного, веселого Доби с кучей проблем.

Она подозревала, что он откусит ей голову, если дать ему пол шанса. Или даже треть шанса. Ладно, даже если не дать ни единого шанса. Но… нельзя оставлять его там, раненого, даже не пытаясь помочь.

«Я знаю о чем ты думаешь, – внезапно сказал Икс, появляясь на ее плече. – И для меня будет удовольствием помочь тебе. Я могу помешать зверю напасть на тебя».

– Честно?

«Да, честно. Но сперва, я хочу, чтобы ты кое-что увидела. Это причина, по которой я пришел, а то я стану слишком слабым, после того как помогу твоему маленькому другу, и не смогу показать то что хотел». – Он прижал свои крошечные руки к ее затылку, и картины из жизни Соло начали вспыхивать в ее голове.

Соло – маленький мальчик, которого любят только родители.

Соло – ребенок, которого никто не хочет поблизости.

Соло – подросток, над которым смеются девушки. Он даже никогда не был на настоящем свидании. Единственная девушка, которую он любил, использовала его для своих сексуальных потребностей.

Соло – мужчина, которого желают только самые развращенные женщины.

– Ты урод, – тысячи людей говорили ему это.

– Ты отвратителен, – в тысячу раз больше, сказали ему.

Соло – воин, который решил провести остаток своей жизни в одиночестве. Таким образом, никто больше не сможет причинить ему боль.

Ох, боль, которую вынес этот мужчина… похожа на ее собственную. Как смеют, все они относится к нему так плохо? В то время как она заслужила ненависть в свой адрес, он – нет.

И как, как, как он смог выжить в цирке? Как она могла оставлять его в той клетке и не раз?

Слезы текли по ее щекам.

«Я показал его прошлое не для того, чтобы ты жалела или даже чувствовала себя виноватой, – сказал Икс, – так ты поймешь его чуточку лучше».

– Он действительно замечательный, правда?

«Да. А теперь займемся тигром, пока не проснулся Соло и не решил остановить тебя».

– Ты мне помогаешь. Он не будет против?

«И ты слишком наивна для таких слов. Пошли!»

Как можно тише Вика пробралась в ванную, которая была самой большой, какую она видела, втрое больше ее собственной в трейлере и почти такая же большая как спальня, со спокойными синими стенами и мойкой в виде морской раковины.

Вика наполнила корзину, которую нашла в гостиной, необходимыми материалами,… а здесь было из чего выбирать! Вика никогда не видела так много бинтов и лекарств.

Понятно, что Майкл из тех мужчин, которому нравилось быть готовым ко всему.

Когда она на цыпочках выходила, то задержала свой взгляд на Соло. Он был совершенно неподвижен, грудь медленно поднималась от дыхания. Его густые ресницы слиплись, закручиваясь вверх как лезвия, а губы были раскрытыми и расслабленными. Он выглядел так чудесно, по-мальчишески.

Теплое чувство удовлетворенности окутало ее, практически разрывая кожу по швам.

«Я не хочу быть без него», – поняла она. Никогда. Вика хотела схватить его и никогда не отпускать.

Что он чувствует к ней? Действительно чувствует? Он желал ее, да. И просил жить на его ферме. Но что он ощущал на самом деле? Что будет чувствовать, когда опасность минует?

Беспокойство, морщины и гниль, напомнила она себе, проглотив вздох.

Петли скрипнули, когда открылась дверь на задний двор, и Вика съежилась. Но Соло не закричал и не прибежал, так что она продолжила. Тигр все еще находился там, бродил… истекая кровью.

– Как ты собираешься успокоить его? – спросила она Икса.

«У меня свои способы».

Они стояли на расстоянии в несколько ярдов, но Вика видела, что кровь текла из передней левой лапы тигра. Он вступил в своего рода капкан, Вика была уверена, что кожа и мышцы повреждены в трех местах.

Она медленно приближалась, Икс руководил ее движениями. Холодный воздух ударил, жаля. Тигр заметил ее, голубые глаза сфокусировались, и он остановился.

Один шаг, два, она продолжала свой путь. Его губы приподнялись, и он обнажил зубы-сабли… длинные, острые, смертельные.

– Э-э, Икс? – Она подумывала бросить корзину и бежать.

«Я все улажу».

Тигр присел, будто собираясь прыгнуть на нее и попировать на костях. Вика запнулась.

«Он не собирается прыгать. Теперь, переместись на три дюйма влево. Хорошо. Теперь прыгни вправо».

Вновь она повиновалась.

– Почему я иду так, а не иначе?

«Избегаешь опасности. Сейчас, сделай гигантский шаг вперед, словно переступаешь через упавшее дерево. Хорошо, теперь остановись. Дай мне секунду». – С этим, существо исчезло.

Икс не появился не на тигре, ни возле (насколько она знала), лишь только зверь внезапно упал на усыпанную снегом землю, тяжело дыша.

«Он весь твой», – сказал Икс, еще раз появляясь на плече.

Вика преодолела оставшееся расстояние более уверенными шагами. Она встала на колени около великолепного животного и почесала его за ушами.

– Я сделаю так, чтобы ты почувствовал себя лучше, – сказала она. И, теперь позаимствовав у Соло, добавила, – Клянусь.

Заполненные болью голубые глаза наблюдали за ней осторожно. Она не подведет это существо.

Работая стремительно, но осторожно, она обработала каждое повреждение.

«Не многие люди осмелятся на такое», – сказал Икс.

– Я не могла его бросить.

«Это мне в тебе нравится».

– Спасибо.

«Ты именно та, которая нужна Соло».

Небольшое волнение зажглось внутри.

– Каким он был в детстве? Я имею ввиду, кроме того, что ты показал.

Теплый смех.

«Он был очаровательным мальчиком, из когда-либо созданных, следующим повсюду за матерью и делая ей подарки».

Только вчера он предложил купить Вике новые драгоценности. Она убедила себя, что источником раздражения является тяжёлая сумка, возможно так, но что, если это также шло от желания понравиться ей?

Руки задрожали, она нанесла обезболивающий крем на травмы, и перебинтовала лапу, сильно затягивая, чтобы остановить кровотечение.

В конце почесав животное за ухом, она встала, чтобы идти обратно в хижину. Снова Икс рассказал, как идти, крутой поворот, резкий поворот и прыжок.

В хижине теплый воздух мгновенно окутал ее. Вика сбросила свое пальто и отнесла корзину в спальню, отчаянно желая увидеть Соло снова.

Он пошевелился. Пнул одеяло с кровати, обнажив тело. Он лежал на животе, открыв её взору соблазнительную, восхитительную спину.

Загорелая кожа, точеные мышцы, упругая задница, ноги… травмы, как у тигра.

Забеспокоившись, Вика бросилась к нему.

«Все в порядке, значит. Я прощаюсь», – сказал Икс и исчез.

«Волки покусали Соло», – вспомнила Вика, и отметины зубов все еще были там, все еще сочились. Она взяла корзину и достала единственную оставшуюся чистую тряпку.

В момент, когда ткань коснулась его кожи, он перевернулся, вскинул руку, его когти удлинились, но, заметив ее, остановился как раз вовремя.

Когти втянулись, Соло застонал, будто от боли.

– Прости, милая.

– Моя ошибка, – сказала она, даже не испугавшись.

Она так доверяла ему.

– Мои малыши раньше реагировали также, когда кто-нибудь будил их. Я так и знала. – Мягко улыбаясь, она слегка толкнула его в теплую грудь. – Откинься назад. Ты обещал, что я смогу поухаживать за тобой, когда мы доберёмся до хижины. Ну, радостная новость. Мы здесь.

Несмотря на то, каким сильным он был, события вынуждали его ничего не делать. Однако Соло откинулся на подушки, лежащие вокруг него, наблюдая, как Вика лечила его, в тишине. Когда она закончила, то провела кончиком пальца вдоль одного из его ногтей на ногах.

– Такие симпатичные, – сказала она. – Как бриллианты.

– Я снова хочу тебя, Вика.

Он был полностью обнажённый.

– Я уже поняла, Соло, – сказала она с усмешкой.

Их взгляды встретились, и она предположила, что огонь, искрящийся в его глазах, горел и в ней.

– Ты хочешь меня? – спросил он.

– Больше, чем когда-либо.

– Тогда возьми меня.

И она взяла. Ох, она взяла.

* * *

Вика приподнялась на локте и посмотрела на Соло.

Его глаза смотрели в ее из-под тяжелых век. Волосы были в полном беспорядке, темные пряди торчали как шипы.

Крепкие кости лица покрывала кожа, покрасневшая от сильного удовольствия, которое они разделили. Его губы были мягкими и алыми от ее поцелуев, немного опухшими.

От него захватывало дух.

– Я думаю, что мне понравилось больше, чем в первый раз, – объявила она.

– В третий раз тебе понравится еще больше, – пообещал он.

Она засмеялась с восхищением.

– Итак, когда мы доберемся до твоей фермы, ты разрешишь мне кормить животных? Это может стать одной из моих обязанностей?

Пауза. Он колебался.

– Ты решила остаться со мной?

– Пока, – сказала Вика, при этом думая, что навсегда. Но не сказала ему этого. Еще нет. Пока не убедится в его желании, чтобы она надолго задержалась в его жизни.

– Очень хорошо. – Он провел рукой по лицу. – Но я должен сказать тебе кое-что, Вика. От чего ты можешь передумать.

Ее желудок упал. В одну секунду Соло перешел от игривого состояния к серьезному и мрачному.

– Что?

Он отвел взгляд.

– Я не хочу лгать тебе, мне нужно дать тебе полную информацию, хотя говорил себе, что сохраню все в тайне, и знаю, что должен был предупредить тебя прежде, чем ты сбежала со мной. Но я же умный человек… действительно умный… а теперь уже слишком поздно, ты от меня не отделаешься, так что это самый мудрый путь, и я не сожалею.

О-кей, Вика никогда не видела, чтобы ему было неудобно. А она видела, когда его обнаженного ласкали незнакомцы!

– Просто скажи мне.

Его пальцы запутались в волосах.

– Тебе это не понравится.

– Ну, ты просто используй свои мужские органы и сделай это!

Он замер, его губы подрагивали.

– Мои мужские органы? Ты имеешь в виду мои яйца?

Она покраснела.

– Возможно.

– Скажи это, – попросил он с усмешкой. – Скажи это слово. Я хочу услышать его на твоих сладеньких губках.

– Нет! А теперь перестань увиливать и… твои глаза, – сказала она, нахмурившись. Раздался легкий звон в ушах, раздражающий и удивительный. – Твои глаза были светло-синими, но теперь они темно-фиолетовые, как у моего отца. Как у меня. – И она видела яснее, чем когда-либо раньше, поняв это, Вика оглядела комнату.

Прежде она думала, что все четко. Теперь поняла, как ошибалась.

Все было таким ясным. Пылинки кружились в воздухе, плавали… плавали… и освещение с потолка интенсивно сияло, от чего её глаза заслезились.

В замешательстве, она полностью расслабилась.

– Что происходит?

– Твои глаза теперь голубые, – сказал он. – Я заметил это несколько минут назад, но посчитал, что это игра света.

– Мои глаза не темно-фиолетовые?

– Нет. Они синие, как у меня раньше.

Так… они изменились, они оба.

– Я не понимаю.

– Мы могли… поменяться?

Возможно.

– Но я никогда не слышал, ни о чем подобном. Не с людьми, или даже людьми, которые встречаются с иными. – Звон резко прекратился, и вместо него она услышала свой собственный голос.

– Я могу слышать, – сказала она, задыхаясь. – Я могу слышать! – И ох, ее голос был великолепен! Она знала, что неправильно хвастаться, но она не могла ничего поделать. Ее голос был самой красивой вещью, которую она когда-либо слышала!

– Что? – сказал он, потирая уши. – Повтори.

Черт побери. Его голос был красивейший вещью, которую она когда-либо слышала. Грубый и хриплый, темный и мужской, полный власти и бесспорной энергии, заставляющей ее дрожать.

– Это – чудо! Мои уши работают. У тебя есть предположение, как долго я…

– Я не слышу тебя, – перебил он. – Я ничего не слышу.

– Что? – взвизгнула она. Она могла слышать, а он не мог? Нет. Нет, нет, нет. Это означало бы, что они поменялись больше, чем только глазами. Но также и ушами. Его совершенства на все ее недостатки.

– Клятва. – Он ошеломленно посмотрел на нее. – Я поклялся дать тебе все, что имел.

Как и она. Ее рот пересох.

– Ох, Соло, мне так жаль. – Она гладила ладонями его грудь, чувствуя сильные удары сердца. – Я никогда не согласилась бы на такой обмен…

– Успокойся, – сказал он. – Для моей работы необходимо уметь читать по губам, так что у нас не будет каких-либо проблем с общением.