Текст книги "Наваждение"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 8
К тому времени, когда Джимми и Натали добрались до телестудии, новость об убийстве Салли Т, распространилась уже почти по всему Лос-Анджелесу. О ней передавали все коммерческие радиостанции, какие только можно было слушать в машине, и Джимми был по-настоящему зол, поскольку ему ужасно хотелось быть первым, кто объявит в эфире об этом потрясающем событии.
Мэдисон, которую сообщение об убийстве по-настоящему потрясло, вошла в студию вслед за Джимми и Натали. Она все еще думала о Салли и о том, какой жизнерадостной и веселой та была всего несколько часов назад, когда они вместе обедали возле голубого бассейна на океанском берегу. Теперь Салли была мертва, и, хотя Мэдисон твердо знала, что ошибки быть не может, ей это казалось невероятным.
Директор программы новостей – высокий, узкоплечий мужчина с редкими желтыми волосами, прилипшими к выпуклому лбу, – выглядел крайне недовольным.
– Где, черт возьми, вы столько времени пропадали?! – заорал он на Джимми. На Натали и Мэдисон он не обратил никакого внимания.
– Если ты помнишь, Гарт, – желчно отозвался Джимми, – я живу не где-нибудь, а в Вэли. Плати мне больше, и я перееду поближе к студии.
– Обсудим это потом, – огрызнулся Гарт. – Мы готовим экстренный выпуск программы новостей. Пошевеливайся, твой выход в эфир состоится через несколько минут.
– Спасибо, дружище, чертовски рад это слышать, – откликнулся Джимми самым саркастическим тоном и скрылся в гримерной.
– Что касается тебя, шоколадка, – продолжил Гарт, поворачиваясь к Натали, – то ты должна подготовить материал к одиннадцатичасовой программе. Что-нибудь такое, чтобы сердце рвалось от жалости, а глаза оставались прикованы к экрану. – Он быстро обежал языком свои тонкие губы. – В качестве иллюстративного материала пойдут фрагменты из сериала, где мисс Тернер скачет по берегу в своем знаменитом резиновом костюме. Ничто так не способствует поднятию рейтинга, как промелькнувшая на экране жопа в сочетании с рассказом о кровавом убийстве.
– Знаешь, о чем я подумала? – неожиданно выпалила Натали. – Может быть, с новостями выступит моя подруга Мэдисон? Она как раз сегодня встречалась с Салли. Это было за несколько часов до убийства.
Мэдисон потрясенно воззрилась на Натали. – – Я не собираюсь выступать ни с какими новостями, – возразила она. – Ты что, Нат, перебрала «Маргариты»?
Гарт, впервые заметивший Мэдисон, слегка наклонил голову и посмотрел на нее одним глазом, сразу сделавшись похожим на уродливого аиста-марабу.
– Ты кто такая? – грубо спросил он.
– Если хочешь, чтобы тебе отвечали, сначала научись разговаривать как следует, – отрезала Мэдисон, крайне недовольная подобным отношением к своей персоне.
Гарт не понравился ей с самого начала, но от Натали она ничего подобного не ожидала. Хороша подруга, нечего сказать!..
– Мэдисон – моя подруга, знаменитая журналистка из Нью-Йорка, – поспешила объяснить Натали. – Она прилетела в Лос-Анджелес на том же самолете, что и Салли. А сегодня она была у Салли дома и даже обедала с ней. «
Длинный острый нос Гарта почувствовал сладостный запах сенсации и, казалось, вытянулся еще больше.
– Это правда? – вкрадчиво спросил он и снова облизнулся – на сей раз чуть не со сладострастием.
– Правда, – коротко подтвердила Мэдисон. – Такая же правда, как и то, что я вовсе не собираюсь рассказывать об этом в эфире.
– Почему? – требовательно поинтересовался Гарт. Мэдисон нахмурилась. Что, черт побери, случилось с Натали? Почему она так ее подставила? И кто этот длинноносый кретин?
– Неужели вам абсолютно наплевать, что красивая молодая женщина была убита?! – взорвалась она. – Неужели вы способны видеть в этом только сенсацию, и ничего больше?
– Ну-ну, не надо так, – сказал Гарт ласково, вовремя сообразив, что эта зеленоглазая стерва может быть очень и очень полезна. – Я понимаю, что ты расстроена, но у зрителей есть право знать, как все было на самом деле. И как журналистка ты должна это понимать не хуже меня, – добавил он самодовольно.
– Мне очень жаль, – возразила Мэдисон, – но мне кажется, что такого права у них нет.
Гарт озадаченно поскреб в затылке. Он уже знал, что нет ничего хуже, чем заупрямившаяся женщина, в особенности – заупрямившаяся журналистка.
– Сколько? – спросил он устало, хотя и сам не верил, что в данном случае деньги способны помочь.
– Сколько чего? – уточнила Мэдисон, продолжая хмуриться.
– Денег, – пояснил Гарт. – Сколько ты хочешь за свое выступление в нашем прямом эфире? Мэдисон смерила его ледяным взглядом.
– Вы здесь, похоже, чего-то не понимаете, – ответила она, пожимая плечами.
– Нет, крошка, – ответил Гарт самым покровительственным тоном, – это ты не понимаешь. Новости есть новости, и если ты правда виделась сегодня с Салли, это значит, что мы сидим на настоящем динамите. Так что лучше быстренько скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты появилась перед камерой со своим взрывоопасным материалом.
Мэдисон отказывалась верить своим ушам. Похоже, перед ней был даже не кретин, а клинический идиот со своей навязчивой идеей.
– Ничего, – коротко ответила она. – Хоть на головах ходите – я не собираюсь выступать в ваших дурацких новостях.
– Оставь ее, Гарт, – вмешалась Натали, чувствуя, что еще немного, и Мэдисон разозлится по-настоящему. – Это была дурацкая идея. Извини, Мэд.
– Нет, шоколадка, – откликнулся Гарт.. – Ты со своим предложением попала в самую точку. В кои-то веки!..
– Послушай, Нат, я ухожу, – быстро сказала Мэдисон, поворачиваясь к подруге. – И ухожу немедленно. Ты, может быть, и работаешь на эту лошадиную задницу, но я – нет!
– Хотел бы я знать, кто из нас не умеет вежливо разговаривать?! – перебил ее Гарт, стремительно краснея.
– Не обращайте внимания, – отмахнулась от него Мэдисон. – Давайте считать, что мы с вами никогда не встречались.
– Но, Мэдди… – жалобно начала Натали, но было слишком поздно. Мэдисон уже мчалась к выходу.
Выскочив в вестибюль телестанции, она попросила дежурного клерка за стойкой вызвать ей такси. Ожидая машину, Мэдисон достала из сумочки сотовый телефон, чтобы позвонить своему редактору Вику Саймонсу. Она была настолько разозлена, что даже не подумала о том, что в Нью-Йорке сейчас половина второго ночи.
– Выслушай меня, Вик, – сказала она, услышав в трубке сонный голос шефа. При этом Мэдисон так волновалась, что ее слова прозвучали невнятно, как у пьяной, и на мгновение она испугалась, что Вик сейчас бросит трубку. К счастью, Виктор Саймонс обладал прямо-таки сверхъестественным чутьем на интересный материал. Во всяком случае, он не разразился проклятиями и не отключился.
– Что там у тебя, выкладывай, – недовольно проворчал он. – И смотри, чтобы это было действительно важно.
– Так оно и есть, – уверила его Мэдисон, которая только сейчас начала отдавать себе отчет в том, что у нее в руках – настоящий» горячий» репортаж. – Сегодня вечером здесь, в Лос-Анджелесе, была убита Салли Т. Тернер. Ее зарезали.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Постой-постой, – быстро сказал Вик, окончательно просыпаясь. – Кажется, ты сегодня должна была встречаться с ней. Ты собиралась взять у нее интервью. Я ничего не перепутал?
– Да. Я побывала у нее за несколько часов до убийства.
– Тогда это случилось…
– ..Вскоре после того, как я оттуда ушла, – закончила Мэдисон.
– Тогда тебе необходимо немедленно…
– ..Этим заняться, – снова подсказала она. – Я уже занимаюсь. Прямо сейчас я собираюсь выехать на место преступления. Я перезвоню тебе позже.
Глава 9
Макс Стил почувствовал, что надвигается что-то вроде публичной порки, и мысленно выругался. Пусть Фредди убирается к черту – он вовсе не собирается выслушивать от него ни упреков, ни нотаций. Ни от него, и ни от кого другого. Пусть все, кому Макс Стил чем-то не угодил, провалятся прямо в ад, ему и так хорошо.
Макса несло. «Ненавижу всех!»– если это настроение овладевало им, то долго не отпускало, а в этот раз его ярость подпитывалась сознанием того, что Эриэл Шор была на сто процентов права.
Да, большинство людей, если они только не были слепы или безнадежно глупы, считали главной фигурой в Международном артистическом агентстве именно Фредди. Макс Стил всегда был вторым. О, он прекрасно знал, как иногда говорили клиенты: «Если не получится добраться до самого Фредди, в крайнем случае можно обратиться к старине Максу».
Проклятие!..
Это было унизительно, но раньше Макс старался об этом не думать. Теперь же он решил, что с него хватит. И, откровенно говоря, он был рад возможности развязаться с Фредди и его дурацким агентством. Когда он, Макс Стил, сядет в кресло директора студии, даже его бывшему партнеру придется с ним считаться. Всем придется с ним считаться. Он больше не будет паршивым агентишкой – он станет большим боссом, которому все будут готовы лизать задницу.
И Макс, продолжая разыгрывать из себя оскорбленную невинность, пулей вылетел из дома Фредди. Он ушел, громко хлопнув дверью, и не обратил никакого внимания на предложение своего бывшего партнера пойти в библиотеку и поговорить. Возможно, им троим, включая Эриэл, и удалось бы найти что-то вроде компромисса, но Макс не дал себе труда даже задуматься об этом. Кроме того, ему было совершенно нечего сказать Фредди и Эриэл. Вернее, было, но он пока не знал, как он это им скажет.
И вот теперь Макс носился по бульвару Сансет в своем красном, как пожарная машина, «Мазерати»и, слушая музыку, доносящуюся из колонок, раздумывало том, что ему предпринять, чтобы успокоиться. Он уже понимал, что совершил ошибку, оскорбив Эриэл. Она, конечно, была порядочной, сукой, но сукой со связями, способной устроить ему целую кучу мелких и крупных неприятностей. Определенно, Максу следовало не лезть на рожон, а разыграть свою партию умнее, но все получилось так неожиданно…
Ну и хрен с ней, с этой дурой, неожиданно решил Макс. Отныне его карма будет только хорошей, никакого невезения он просто не допустит!
И Макс действительно верил в это, однако, несмотря ни на что, ему отчаянно хотелось «попудрить нос». «Только одна понюшка, – думал он, – только одна щепотка волшебного белого порошка способна помочь мне успокоиться. После этого я снова стану самим собой – прежним Максом Стилом…»
Хоуи – вот к кому он мог обратиться. У этого бездельника наверняка нашлось бы то, в чем Макс нуждался. Но ведь Хоуи собирался лететь со своим стариком в Лас-Вегас…
Нет, подумал Макс секунду спустя. То, что Хоуи упоминал о своей возможной поездке в Вегас, вовсе не значило, что он на самом деле туда отправился. Скорее – наоборот. Хоуи Пауэре был деградирующим бездельником, типичным сынком богатых родителей, который не задумываясь тратил отцовские деньги направо и налево. Он никогда нигде не работал больше двух недель; никогда не встречался с красивой женщиной с какими-то иными намерениями, кроме постели; никогда не отказывался попробовать какой-нибудь новый, сногсшибательный наркотик. Макс всерьез подозревал, что все эти излишества время от времени вызывают у его приятеля что-то вроде затмения мозгов, и все же…
И все же именно с таким парнем, как Хоуи, Максу удавалось как следует расслабиться, перекинуться шуткой, просто отдохнуть. Он звонил ему каждый раз, когда его дела шли хуже или вообще никак не шли. И часто это помогало.
Через несколько минут он остановил свой «Мазерати» возле «Риптайда»и, бросив ключи угодливо склонившемуся бою (Макс был известен всему Лос-Анджелесу как человек, который никогда не скупится на чаевые), поднялся по широким ступеням.
«Риптайд» был одним из самых модных мест в городе. Это был клубный ресторан с отличной едой и уютным баром, где всегда можно было найти достаточно красивых и доступных женщин. Впрочем, это, разумеется, не значило, что красивых и доступных женщин нельзя было найти в других местах. В Голливуде они были повсюду. Будущие модели, которые пока нигде не работали, и талантливые актрисы, которые еще не снялись ни в одном фильме, съезжались в Лос-Анджелес в надежде стать второй Памелой Андерсон или Клаудией Шиффер, и кончали в лучшем случае тем, что позировали для «Плейбоя» или снимались в массовых сценах у какого-нибудь сексуально озабоченного продюсера. Лишь единицам удавалось выплыть и получить роли в собственных сериалах или добиться контракта на рекламу косметики. И уж совсем редко бывало, чтобы молодая девчонка смогла сделаться звездой самой первой величины – такой, как Шэрон Стоун, Мишель Пфайфер или Джулия Роберте. Но это были действительно талантливые люди, которые вскарабкались на вершину вопреки всем трудностям и препятствиям, и Макс считал, что их слава и богатство вполне заслуженны.
Сам он, впрочем, не отдавал предпочтения ни одной из перечисленных категорий. Если женщина нравилась ему, он добивался ее с азартом игрока, с упорством охотника, и тогда ничто не могло его остановить. Хоуи, напротив, любил спать с молодыми и неизвестными, полагая, что они должны испытывать особую благодарность к каждому, кто обратил на них внимание.
Едва только Макс переступил порог ресторана, как к нему навстречу бросилась Бьянка – смуглая, волоокая мулатка из Бразилии, которая работала в «Риптайде» главным менеджером. Макс устроил ее на это место после ночи безумного секса, которую они провели на яхте его друга. Подобные одолжения Макс оказывал красивым женщинам с удовольствием, и это весьма содействовало его популярности.
– Привет, Макс! – от души приветствовала его Бьянка и качнула головой, отчего ее большие золотые серьги в виде колец негромко звякнули, – Тебе накрыть отдельно или подсядешь к Хоуи?
– Я думал, он в Вегасе, – отозвался Макс, дружески шлепнув Бьянку по круглому, затянутому в черный атлас заду.
– Нет, мистер Пауэре сегодня у нас, – ответила та, ведя его через зал. – Знаешь, – добавила она, оборачиваясь на него через плечо, – мне просто не хочется верить в эти ужасные новости о Салли Тернер. Она часто бывала у нас с этим своим татуированным авто-мото-ковбоем. Я не удивлюсь, если в конце концов выяснится, что это он сделал с ней такое…
– Сделал что? – машинально уточнил Макс, который был занят тем, что улыбался направо и налево и махал рукой многочисленным знакомым.
– Ты что, ничего не знаешь?! – Бьянка остановилась так внезапно, что Макс чуть на нее не налетел.
– Нет. А что случилось?
– Салли Тернер убили – вот что! Какой-то подонок зарезал ее ножом. Говорят… – тут Бьянка понизила голос, – говорят, убийца почти отрезал ей грудь!
– Какой ужас!.. – Макс содрогнулся помимо собственной воли.
– Да, ужасная история, – согласилась Бьянка. – Ты ее знал?
Макс кивнул, припомнив случай, когда Салли Т, впервые пришла в агентство, чтобы повидаться с Фредди. Как и следовало ожидать, Фредди она нисколько не заинтересовала, так что в конце концов Макс, сжалившись над девушкой, пригласил ее в «Полуостров», чтобы выпить по коктейлю. Там он дал юной Салли несколько ценных профессиональных советов, но, когда она предложила соответствующим образом отблагодарить его, Макс отказался. Салли была совсем не в его вкусе. Он не особенно любил крашеных блондинок с фальшивыми грудями, однако как человек Салли пришлась ему по душе. В ней было много откровенности и граничащей с наивностью искренности – качеств, ставших особенно редкими в Голливуде и оттого – вдвойне ценными.
– Когда это случилось? – спросил он глухо.
– Сегодня вечером, может, час или два тому назад, – объяснила Бьянка. – Я так боюсь, Макс!.. Придется купить оружие – если такое случилось с ней, значит, может случиться и со мной…
– Не сходи с ума, – сухо отрезал Макс, умолчав, впрочем, о том, что у него под приборной доской «Мазе-рати» было специальное потайное отделение, в котором лежал заряженный «глок». – Ничего с тобой не случится.
– Но ведь ты и сам знаешь, что я права. – Бьянка обиженно сверкнула своими большими темными глазами. – Ни одна женщина в наше время не может чувствовать себя в безопасности.
– Особенно такая роскошная, как ты, – не преминул Макс ввернуть комплимент и тут же уточнил:
– Это было ограбление?
– Ты про Салли?.. Этого никто не знает, во всяком случае – пока. По телевизору сказали только, что Салли нашли мертвой в саду ее собственной виллы и что на теле насчитали семнадцать или двадцать ножевых ранений.
Тут она подвела его к столику, за которым, сияя улыбкой, сидел Хоуи в костюме от Бриони за три тысячи баксов. Его рубашка стоила, по меньшей мере, еще полтысячи долларов, а галстук от Армани – сто пятьдесят. В Хоуи вообще не было ничего фальшивого или дешевого, если не считать того, что за свои костюмы он расплачивался денежками своего старика.
На столике перед Хоуи стояло серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского «Кристалл», два бокала и огромная салатница, до краев наполненная отборной белужьей икрой. Рядом с ним на удобной кожаной скамье примостилась не кто иная, как Инга Круэлл. Ее безупречное лицо супермодели не выражало ровным счетом ничего.
– О Господи!!! – вырвалось у Макса.
Определенно, у него сегодня выдался не самый лучший день. Во всяком случае, сюрпризы продолжали преследовать его, и не все они были приятными.
Глава 10
Анджела Мускони отчаянно скучала. Во всяком случае, просто наблюдать за тем, что происходит за «взрослым» столом, ей до смерти надоело. В конце концов, Анджи уже исполнилось девятнадцать, и она считала себя слишком взрослой, чтобы в почтительном молчании внимать тому, что говорят между собой эти старые болваны.
Она бы ни за что не поперлась на эту дурацкую вечеринку, если бы не Кевин Пейдж. Это он, одурманенный славой, свалившейся ему как снег на голову, уговорил ее приехать.
– Ну не упрямься, крошка, – убеждал он. – Это не простой прием – у Фредди обычно собираются люди, от которых в кинобизнесе зависит все, буквально все.
– А мне-то что?.. – возразила Анджела, небрежно пожимая плечами. На протяжении своей карьеры она встречала таких людей буквально на каждом шагу. Не от всех них действительно что-то зависело, но все до единого желали затащить ее к себе в постель. На голливудском жаргоне это называлось «звездным конвейером»и другими, не такими приличными словами.
Когда Анджела впервые приехала в Голливуд, на нее никто не хотел обращать внимания. Нет, конечно, она сделала несколько минетов людям, которые обещали ей все на свете, а потом забывали, как ее зовут. Если не считать этого сомнительного удовольствия, все, от кого в Голливуде хоть что-то зависело, – вплоть до самого мелкого жучка-агента, – смотрели на нее как на пустое место. Для них она была просто еще одной девчонкой с улицы – глупой, смазливой и готовой на все.
И только теперь, когда Анджела кое-чего добилась, каждая пиявка в штанах так и норовила к ней присосаться. Взять хотя бы этого Брока Мартина… Телемагнат явно считал себя подарком, о каком мечтает каждая женщина. Истина же заключалась в том, что на самом деле он был ничем не лучше других. Он, конечно, не помнил, но Анджела не забыла, как два года назад не кто иной, как Брок Мартин, пытался подснять ее на Фермерском рынке11
Фермерский рынок – этногастрономическая достопримечательность Лос-Анджелеса. Представляет собой крытый павильон со множеством лавок, где предлагается большой выбор блюд американской, мексиканской, китайской и др. кухни. Здесь же можно приобрести национальные костюмы и сувениры.
[Закрыть], предлагая деньги за сеанс петтинга. Анджела уже тогда знала, кто он такой, знала, что у Брока есть жена и двое детей, однако ее нисколько не удивило, что на старости лет магната потянуло на малолеток. Если Лос-Анджелес был гнездом порока, то сердцем его был, несомненно, Голливуд – обиталище пресытившихся, до предела развращенных мужчин.
Но тогда, два года назад, Анджела была еще никем и ничем; она отчаянно нуждалась в деньгах, и предложенная старым извращенцем сумма была для нее достаточно большим соблазном. Зато теперь, когда она наконец стала знаменитой и богатой, настал час ее торжества. Анджела могла позволить себе поломаться, могла отвергнуть любое предложение Брока, могла заставить его вдоволь поунижаться и поползать на коленях. Она уже неоднократно поступала так с другими, но вся беда заключалась в том, что никакого особого удовольствия она сама от этого не получала. Подобное зрелище интересовало ее только первые пять минут – потом она начинала скучать и зевать.
Тут Анджела и в самом деле чуть было не зевнула. Она сидела за роскошным столом в доме влиятельного агента Фредди Леона и… не понимала, что за радость слушать эти дурацкие разговоры и притворяться, будто наслаждаешься изысканными блюдами, которые разносят вышколенные официанты. Они с Кевином могли бы провести время не в пример лучше, если бы вместо этого идиотского приема слопали по пицце, а потом отправились по ночным клубам, где всегда можно выпить чего-нибудь покрепче или закинуться порцией «горчицы».
Кстати, лениво подумала Анджела, продолжая мечтать о порции коки или героина, что это сегодня с Кевином? С чего это ему вздумалось заигрывать со старушкой Люс Беннет с ее отвислыми ягодицами и чахлой грудью? С точки зрения Анджелы, звезда годилась ему в прабабки, но Кевин этого явно не замечал или не желал замечать. Должно быть, почуял свою выгоду, подумала она и вздохнула. Несмотря на то что Кевин был на пять лет старше ее, он отнюдь не обладал таким опытом борьбы за существование, какой был у Анджелы, которая в душе оставалась все той же уличной девчонкой – нахальной, недоверчивой, рискованной. Придется ему кое-что объяснить, подумалось ей. Придется дать Кеву несколько уроков уличной премудрости, иначе Фредди выжмет его досуха и выбросит вон. Но это только в том случае, если ей захочется удержать его при себе еще на некоторое время. В противном же случае…
Почувствовав, что ей становится уже невмоготу сидеть здесь, среди этих напыщенных дураков, Анджела встала из-за стола.
– Мне нужно в сортир, – пробормотала она и пожала плечами. Можно подумать, кому-то здесь есть до этого дело. Кевину, во всяком случае, было все равно – он даже не повернулся в ее сторону, продолжая преданно смотреть на старую мартышку.
Еще раз передернув плечами, Анджела покинула столовую и оказалась в просторной гостиной, сплошь увешанной фотографиями президентов и кинозвезд в серебряных рамках – все с собственноручными подписями, адресованными мистеру Леону или просто Фредди. Где не было фотографий, там висели умело подсвеченные дорогие картины, и Анджела, не удержавшись, рассмотрела некоторые из них. Пикассо, Моне, Мане… Не то чтобы эти имена совсем ничего ей не говорили – Анджела знала, что каждая такая картинка стоит чертову уйму денег, и все-таки никакого особого интереса они в ней не вызвали. Зевнув, она повернула в сторону кухни, откуда доносились какие-то звуки.
Пройдя по длинному затемненному коридору, она добралась до дверей кухни и заглянула внутрь. Больше всего Анджи поразили ее размеры – одна кухня в доме Фредди была едва ли не больше нью-йоркской квартиры звезды. К тому же она была сплошь заставлена духовками, грилями, печами и прочими приспособлениями, словно кухня большого ресторана, способного выдержать любой наплыв посетителей. Между плитами и духовками деловито сновали повара и официанты, и Анджела улыбнулась, едва ли не впервые за весь вечер почувствовав себя в своей тарелке. Она выросла среди таких людей: ее мать была горничной в нью-йоркском отеле, а отец водил тяжелый грузовик, и дома у них всегда толпились его друзья-шоферы – веселые, сильные люди, от которых пахло табаком, бензином, изредка – кукурузным виски. Правда, недавно Анджела купила родителям новую квартиру в Парамосе и заставила их переехать из Бруклина, однако новое жилище им не понравилось.
А жаль….
– Привет, ребята, – весело сказала Анджела, входя в кухню и огибая огромных размеров посудомоечную машину. – Не угостите сигареткой?
– Конечно, мисс Мускони, – прогудел бармен Ронни и, не без труда оторвавшись от телевизора, выудил из кармана брюк пачку «Кэмела» без фильтра. – Только не попадайтесь на глаза миссис Леон – она не разрешает курить в доме.
– Вот как? – Анджела подмигнула черному бармену и достала из пачки сплюснутую сигарету. – Хотела бы я посмотреть, как она не разрешит курить мне!
Одно из преимуществ ее нынешнего положения кинозвезды заключалось в том, что теперь она могла позволить себе почти любую выходку. Все сходило ей с рук, и Анджела откровенно наслаждалась этим.
– Что говорят? – спросила она, придвигаясь к телевизору. – Все та же лабуда, или есть какие-нибудь стоящие новости?
– В Пэлисейд произошло громкое убийство, мисс Мускони, – почтительно сообщил Ронни. – Это у самого берега, сразу за особняком Стивена Спилберга. Мы как раз смотрели трансляцию с места преступления.
– Нет, точно?! – изумилась Анджела, наклоняясь к маленькому экрану. – И кого там ухлопали?
– Убили мисс Салли Тернер, – ответил Ронни, осторожно выглядывая в коридор, чтобы убедиться, что к ним не подкрадывается Диана Леон. Из всех голливудских жен она была едва ли не самой требовательной и имела неприятную привычку появляться как из-под земли в самый неподходящий момент.
Рука Анджелы непроизвольно взлетела к губам.
– О, нет! – вырвалось у нее. – Только не Салли! Она же…
– Вы ее знали? – полюбопытствовал Ронни.
– Конечно, – прошептала Анджела, бледнея.
– Мне очень жаль, мисс, – пробасил бармен.
– А кто., кто это сделал?
– Неизвестно, мисс Мускони. Пока неизвестно.
– Я знаю, кто это сделал! – твердо заявила Анджела. – Этот чертов ублюдок все время грозился, что убьет ее, и вот теперь он до нее добрался!
– Кто? Кого вы имеете в виду, мисс? – вкрадчиво спросил Ронни, надеясь услышать что-то такое, что он сможет выгодно продать какой-нибудь из малоформатных газет.
Но Анджела уже мчалась в столовую.
Диана бросила на Анджелу ненавидящий взгляд. Сначала Фредди едва не испортил вечер – ее вечер – своей ссорой с Максом, и вот теперь еще эта, с позволения сказать, актриса врывается в столовую и вопит об убийстве, словно важнее этого ничего нет и быть не может.
Она очень хорошо представляла себе, что случится дальше. Гости торопливо попрощаются и помчатся по домам, чтобы прилипнуть к своим телевизорам. Ну почему, почему Салли Тернер не умерла в другой день? Это было так несправедливо, что на глазах у Дианы едва не выступили слезы.
Объявив новости, Анджела не без труда отодрала Кевина от Люсинды и, небрежно попрощавшись с собравшимися, действительно уехала.
«Скатертью дорожка!»– кисло подумала Диана про себя.
Через несколько минут все оставшиеся гости говорили только о процессе О. Дж. Симпсона22
О. Дж. Симпсон – звезда американского футбола, после окончания спортивной карьеры приобрел известность как актер кино и телевидения и спортивный комментатор. В 1994 году был обвинен в убийстве жены – актрисы Николь Симпсон и ее любовника, актера Рона Гольдмана. Процесс над О. Дж. Симпсоном стал национальным событием как по его продолжительности, так и по рекордным средствам, затраченным на гонорары адвокатам и экспертам. После полуторагодового судебного процесса суд присяжных полностью оправдал его.
[Закрыть]. Каждый житель Лос-Анджелеса имел по этому вопросу свое мнение, и гости Фредди не были исключением, однако, к немалому разочарованию Дианы, дискуссия продолжалась не слишком долго. Как она и предвидела, после скоропостижного отъезда Анджелы и Кевина остальные гости тоже выразили желание уехать. Брок Мартин, которому не терпелось вернуться на свою телестудию, откланялся первым. За ним уехала Люсинда, проводившая перед телевизором все свое свободное время – об этой ее слабости знала даже Диана. Эриэл, у которой остались кое-какие дела, с самого начала не планировала засиживаться допоздна, поэтому, перекинувшись с хозяйкой парой ничего не значащих пустых фраз, она также попросила позволения откланяться.
Фредди нисколько не возражал, но Диана буквально кипела Она сумела сохранить лицо и сердечно попрощаться со всеми, но как только за последним из гостей закрылась дверь, она мигом повернулась к мужу.
– Я не прошу у тебя ничего сверхъестественного, – сказала Диана, обиженно поджав губы. – Мне хочется только одного: чтобы, когда мы принимаем гостей, ты вел себя как подобает джентльмену. Приемы, которые я устраиваю, очень много для меня значат. Скажи, ты нарочно испортил сегодняшний вечер?
– Что ты имеешь в виду, женщина? – резко бросил Фредди. Он был не в том настроении, чтобы выслушивать жалобы и упреки жены.
– Зачем тебе понадобилось решать ваши с Максом проблемы на глазах у моих гостей? – требовательно спросила Диана, невольно возвышая голос. – Неужели ты не мог выбрать более подходящее время и место?
Фредди слегка приподнял брови.
– На глазах у твоих гостей?
– Ну, у наших гостей… – пошла на попятный Диана, почувствовав, что переборщила.
– Надеюсь, ты не собираешься учить меня, что и как я должен делать? – холодно поинтересовался Фредди.
– Нет, но… В конце концов, Макс Стил – твой партнер, твой друг, наконец…
– Чушь! – заявил Фредди. – Я его сделал и хочу, чтобы все об этом помнили, и в первую очередь – он сам. Макс думает, что он способен руководить студией, ха! Да любой умственно отсталый ребенок справится с этим делом во сто раз лучше его.
– Но завтра об этом вашем разговоре уже будет написано в газетах! – возразила Диана. – И я боюсь, что не слишком привлекательно будешь выглядеть именно ты, а не…
– Пусть тебя это не волнует, Диана, – перебил ее Фредди. – И вообще – не лезь в мои дела, я вполне способен справиться с ними самостоятельно.
– Вот и отлично, – ответила Диана и, повернувшись к мужу спиной, быстро взбежала вверх по лестнице, гадая, не слышал ли их перепалки кто-нибудь из официантов. Тот же Ронни – ленивая черномазая обезьяна, обслуживавшая большую часть голливудских вечеринок и приемов, – был вполне способен разболтать, что происходит в доме Леонов. И тогда весь Бель-Эйр – да что там, весь Голливуд! – узнает об их ссорах.
Это было бы ей совсем ни к чему. Как отлично понимала Диана, любой слух подобного рода мог серьезно повредить репутации Фредди, который был знаменит, как настоящая кинозвезда самого крупного калибра. Мистер Суперагент, Мистер Власть, Мистер Успех – так называли Фредди те, кто зависел от него или рассчитывал на его помощь. В самом деле, никто из агентов не обладал ни такой известностью, ни таким влиянием. В этом отношении Фредди уже затмил самого Майка Овитца в его лучшие годы и продолжал подниматься все выше. Скандал был ему совершенно ни к чему, но, если бы он разразился, все шишки посыпались бы на Диану, а этого не хотелось уже ей.
Оказавшись в своей спальне, Диана села перед туалетным столиком и подумала о том, где сейчас может быть Макс, что он делает, о чем тревожится. Она хорошо понимала, почему он в конце концов решил уйти из агентства. Фредди с самого начала держал Макса на положении мальчика на побегушках или, вернее, на положении придворного шута, считая его не способным ни на что серьезное. Но Диана знала правду. То, что ее муж принимал за слабость, на самом деле было присуще всем нормальным людям. В глубине души Макс был внимательным, заботливым, даже чуточку сентиментальным человеком, и в самое ближайшее время Диана собиралась выяснить, насколько заботливым и ласковым он умеет быть.
Зажужжал зуммер домашнего телефона, и Диана сняла трубку.
– Мне нужно проехаться, – ровным голосом сообщил Фредди. – Буду поздно, так что не жди меня.
