Текст книги "Звери в моей постели"

Автор книги: Джеки Даррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Мы не пали духом и выбрали недалеко от лежбища котиков подходящий уголок для своего лагеря. Наши новые друзья вызвались обеспечивать нас питьевой водой и мясом, когда понадобится. Обосновавшись в ложбине по соседству с дорогой, мы занялись благоустройством, выкопали яму для очага, запили баранину чаем и легли спать. Три женщины разместились в лендровере, а Даррелл улегся под машиной, укрывшись брезентом. Не скажу, чтобы мы устроились удобно, все же, поворочавшись, все крепко уснули [41]41
  Настоятельно советую всякому, кому не доводилось спать под лендровером, в котором три женщины храпят на разные голоса, постараться и впредь избегать такого испытания. Дж.Д.


[Закрыть].

Когда мы утром разобрались в наших конечностях и выбрались из машины, Даррелл уже развел костер и приготовил кофе. Пока мы наслаждались этим напитком, он рассказал, что на рассвете его навестил крупный самец гуанако. Явно недовольный вторжением какихто мерзких тварей на его территорию, он негодующе кряхтел и фыркал, потом удалился так же быстро и бесшумно, как появился.

– Великолепный зверь, – сказал Даррелл. – Просто безобразие, что их так нещадно истребляют.

Налив себе по второй чашке, мы обсуждали наши планы на день; в это время со стороны берега донесся какойто странный звук.

– Силы небесные, что это такое? – воскликнула Мария.

– Котики, надеюсь, – отозвался Даррелл. – Нука, заканчивайте кофепитие, поехали туда, посмотрим. Не для того мы проделали такое путешествие, чтобы вы сидели тут и таращились на костер. Пока вы дрыхли, я приготовил бутерброды и наполнил две фляжки водой, так что ленч нам обеспечен.

Джерри развил небывалую для столь раннего времени суток энергию: не успели мы оглянуться, как он отделил от машины прицеп, погрузил в лендровер наши припасы и съемочную аппаратуру, и мы затряслись на ухабах курсом на звук.

– Держись подальше от края скал, Джерри, – взмолилась я. – Не то мы свалимся прямо на голову котикам. Лучше вовремя остановимся и подойдем к краю пешком.

Как ни странно, он не стал возражать, и мы подкрались к обрыву, вооружившись биноклями и камерами.

– Нет, вы только посмотрите! – воскликнул Даррелл, стоя на самом ветру. – До чего же хороши, черти!

В самом деле, зрелище было потрясающее. И на берегу внизу творилась такая кутерьма, что невдомек, на чем остановить свой взгляд.

– Какой очаровательный детеныш! – Софи показала на существо, смахивающее на мармеладного зверька.

– А какой великолепный самец! – восхищался Даррелл, любуясь могучим зверем, который лежал, задрав морду кверху, в окружении золотистых поклонниц.

Но зрительные впечатления уступали звуковым. Оттеняемый шумом моря, сплошной рев, напоминающий гул просыпающегося вулкана, встретил нас ударной волной. Ошеломляющее впечатление производили также краски. На фоне изумрудного прибоя и покрытых зелеными водорослями камней поблескивали на солнце красноватокоричневые и золотистые шубки. Я села, любуясь и вслушиваясь. А Даррелл принялся лихорадочно снимать, меняя объективы и отчаянно чертыхаясь, когда малейшее облачко заслоняло солнце. Он был в экстазе, он буквально влюбился в котиков, и нам лишь с великим трудом удалось через несколько дней оторвать его от них, чтобы отправиться на поиски морских слонов.

Два дня мы метались вдоль побережья, проверяя указанные нам точки. Тщетно... Джерри дико переживал.

– Похоже, мы опоздали, они уже уплыли к Огненной Земле, – стонал он.

– Поищем еще, – настаивала Софи. – Вдруг повезет.

Наше терпение было вознаграждено. Нагрузившись снаряжением, мы брели вереницей по очередному галечному пляжу, когда путь преградили огромные серые каменные глыбы. Карабкаясь через них со своим грузом, спустились на маленький пляж, обрамленный причудливыми валунами. Основательно запыхавшись, сели, чтобы перекусить.

– Не сдавайся, Джерри, – уговаривала я его. – Глядишь, завтра найдем чтонибудь.

– Черта с два, я сам, балда, виноват. Надо было начинать отсюда, вместо того чтобы столько времени тратить на котиков. Морские слоны точно ушли на юг, я знаю, чувствую нутром.

В ходе нашего диалога я развлекалась, пиная ногой гальку, и один камешек угодил в лежащий в нескольких метрах от нас валун, который вдруг глубоко вздохнул, открыл большие влажные глаза и уставился на нас.

– Да мы тут окружены ими! – ахнула я.

В самом деле, кругом безмятежно возлежали около дюжины этих великанов, и мы закусывали чуть ли не на их спинах. Присмотревшись, мы определили, что тут три самца, шесть самок и три крупных детеныша длиной около двух метров. Самки достигали в длину четырех с лишним метров, но самое внушительное зрелище являли самцы – от 5,5 до 6,5 метра, с огромной мордой, напоминающей хобот, откуда название этого зверя. Они продолжали невозмутимо лежать, пока мы фотографировали и измеряли их, подходя вплотную к мордам.

– Как мне быть? – сказал Даррелл. – Я же снимаю фильм, надо все же заставить их двигаться.

– Ну, какоето движение можно видеть, когда они ластами забрасывают себе на спину мокрую гальку, – заметила я.

– Верно, но мне нужно, чтобы они спускались в воду и поднимались на дыбы, как об этом говорится в описаниях.

Мария Рене решила проблему, принялась бросать морским слонам на хвост пригоршни мокрой гальки, и наконец один могучий самец решил, что мы ему надоели – как вам надоедает муха, которая вертится перед носом, – поднялся перед нами на дыбы, зашипел позмеиному и медленно попятился в море, сгибаясь, точно гусеница. Этого оказалось достаточно, чтобы и остальные ожили и поспешно отступили в гостеприимную зеленую морскую обитель.

Не без грусти возвращались мы в лагерь, чтобы собираться в обратный путь в БуэносАйрес. Предоставив нам заканчивать сборы, Софи спустилась к морю, чтобы омыть свои "бедные ноющие ступни в чудесной прохладной воде". Почти сразу она вернулась бегом, вся мокрая, покатываясь со смеху.

– Ты не поверишь, Джерри, но там, на пляже, за мной погнался морской слон, я упала в какуюто яму и промокла насквозь.

Впрочем, невольное купание ее ничуть не огорчило; мы же решили, что Софи постигла кара за то, что она нарушила мирный сон великанов.

Даррелл уверенно вел машину всю дорогу обратно до БуэносАйреса, причем мы с ужасом думали о городской жаре после прохладных просторов Патагонии. Последние полчаса пути я чувствовала себя отвратительно, голова раскалывалась, ныла спина, и я с трудом выдержала заключительный этап. Софи видела, как мне плохо, но Даррелл был слишком занят съемками, чтобы обращать на меня внимание, да я и сама не желала ему мешать и всетаки прибыла в БуэносАйрес в прескверном настроении.

В городе царила невыносимая духота, и это, в дополнение к недомоганию, побудило меня заключить, что разумнее всего будет возможно скорее возвращаться в Англию, пока я не стала бременем для Софи и Джерри. Я уже переговорила с Софи, и она согласилась со мной, но как сказать об этом Дарреллу? Поупиравшись, он все же признал верность моего решения, и по счастью, на отплывающем через два дня почтовом пароходе нашлось место для меня. Я чувствовала себя страшно виноватой, что покидаю их, особенно жаль было Софи, на чьи плечи ложилась двойная тяжесть, но она твердила, что справится, и Джерри, судя по всему, не сомневался, что без труда выполнит стоящие перед экспедицией задачи.

Прощаясь с ним у парохода, я подумала о том, как мне повезло, что я побывала в Патагонии. Никогда не забуду совершенный покой и тишину, чудесных зверей на полуострове Вальдес. Я сказала себе, что когданибудь непременно вернусь туда.

Глава седьмая

Мое плавание домой протекало мирно и без происшествий; остеопат, к которому я обратилась в Лондоне, заверил меня, что я поступила правильно, решив возвращаться домой, предоставляя Дарреллу и Софи без меня управляться со всеми делами. От этих слов мне сразу стало легче на душе.

Вернувшись в Борнмут, я первым делом связалась с управляющим зоопарком, чтобы узнать, как идут дела, и организовать переезд на Джерси. Это был увлекательнейший этап в развитии нашей затеи, все лихорадочно трудились, чтобы Великое Открытие могло состояться через месяц. Меня немного беспокоили отклонения от первоначальных наметок Джерри, но впрямую это меня не касалось, и я решила не вмешиваться – пусть он займется этим делом, когда приедет.

Сама же я тем временем начала приготовления к реконструкции нашей новой квартиры. Мне страшно нравилось строить планы и закупать новую мебель. Я разыскала сантехника, который взялся оборудовать для нас кухню, уговорила помочь мне опытного маляра, закончившего работы в зоопарке. Какимто чудом все было сделано за десять дней, и к концу этого срока квартира выглядела и пахла гораздо лучше.

Величайшей моей проблемой было найти достаточно большой ковер для гостиной и достаточно длинные занавески для окон, и я металась между Борнмутом и Джерси, озабоченная тем, чтобы наш уголок приобрел вполне обитаемый вид к возвращению Джерри в июне. Он уговаривал меня отложить эти хлопоты до его приезда, но мне представлялось, что для него будет приятным сюрпризом увидеть, что все уже готово. Мы впервые со времени свадьбы расстались на какойто срок, и за всеми делами я даже както не задумывалась над этим. Даррелл частенько звонил из БуэносАйреса, чтобы убедиться, что я еще существую на свете, и как ни приятно мне это было, я испытала легкое потрясение, получив счет на семнадцать гиней.

Мне было невдомек, сколько разного хлама накопилось за годы в нашей комнатушке, но удалось найти сговорчивого подрядчика, и наступил день, когда все наше движимое имущество было загружено в два железнодорожных контейнера. Грустно было покидать радушную обитель, но мать Джерри тоже переезжала к нам на Джерси, и Софи собиралась жить там же, так что в новой обстановке должно было сохраниться чтото от старой атмосферы.

Несмотря на тщательное планирование, требовалось напоследок еще коечто доделать впопыхах, прежде чем отправляться в Лондон, чтобы встретить пароход Джерри, но я уложилась в срок и вовремя стояла на пристани, глядя, как "СенДжон" проходит через шлюзовые ворота. Первый шок я ощутила, увидев, что Даррелл отрастил коричневатую бороду.

– Это я для тебя постарался, – сообщил он. – Надеюсь, она тебе нравится.

Она мне понравилась, но у меня было тайное подозрение, что он отрастил ее скорее в личных интересах. Возможно, Джерри не приходило в голову, что борода придает ему сходство с Эрнестом Хемингуэем и отвечает представлению широкой публики об охотнике на крупную дичь; во всяком случае, я не стала об этом заикаться. Софи выглядела превосходно, но она явно устала, и мне вскоре довелось услышать, как некоторые ее любимцы измывались над ней во время плавания; она явно мирилась со всеми их капризами и выходками. Один раз, во время особенно сильного волнения, корабль вдруг резко накренился, и Софи с размаху села на черное резиновое ведро, полное грязной воды.

– Слава Богу, что оно было резиновое, иначе мой зад мог крепко пострадать, – серьезно заметила она.

Докладывая мне обо всем, что происходило, Даррелл в то же время был озабочен тем, как поскорее погрузить животных в фургон, который должен был доставить их на вокзал Ватерлоо, откуда им предстояло отправиться в Саутгемптон, а из Саутгемптона плыть на пароходе до Джерси. Между тем я вспомнила про наш лендровер.

– Где он?

– Там, внизу, в трюме.

– Когда мы его заполучим?

– Понимаешь, я должен тебе коечто рассказать.

Я приготовилась к самому худшему.

– Перед самым отплытием случилось небольшое происшествие, и я боюсь, что он малость поврежден.

К счастью, я заранее договорилась с фирмой "Ровер", что машина будет доставлена в ее лондонский гараж для профилактики. Это оказалось весьма кстати, потому что наш лендровер явно не был в состоянии перемещаться своим ходом. Желая успокоить меня, Даррелл рассказал, что второму участнику происшествия досталось куда хуже, его машина превратилась в металлолом.

– И кто же был виноват? – осторожно справилась я.

– Только не мы, – выпалил Даррелл. – Этот болван выехал откудато сбоку прямо перед нами, столкновение было неизбежно. Мы думали, что убили беднягу, но аргентинцы, видимо, похожи на греков – чем сильнее удар, тем меньше травма. Во всяком случае, мы поладили с ним, иначе до сих пор сидели бы в Аргентине.

Джерри повез животных на пароходе, я же вечером вылетела из Лондона на Джерси, чтобы быть в зоопарке, когда утром следующего дня прибудет ковчег Даррелла. Софи заслужила отдых и на неделю отправилась к себе домой в Борнмут. Спеша не опоздать в аэропорт, я не успела толком ознакомиться с коллекцией, но по пути на вокзал Ватерлоо Джерри рассказал мне, чем она пополнилась, и мы успели обменяться новостями о прочих наших делах и о друзьях по обе стороны океана.

На вокзале мы проследили за погрузкой зверей и багажа на поезд и успели даже пообщаться с друзьями, которые пришли проводить Джерри.

На другое утро я встретила Даррелла и его питомцев в зоопарке на Джерси. Он так волновался, что не знал, с чего начать – то ли осмотреть сперва всю территорию, то ли проследить за размещением зверей. Как бы то ни было, персонал быстро управился с вселением новичков в клетки и вольеры. Разумеется, пуме, оцелоту и другим кошкам предстояло выдержать карантин. Как я и ожидала, Даррелл был недоволен тем, что его наметки не во всем были выполнены, но огорчение с лихвой компенсировалось сознанием, что все африканские животные благополучно вернулись к своему хозяину.

В наше отсутствие моя любимая белка Малютка умерла от какогото диковинного вируса. Я чувствовала себя виноватой, что бросила ее, но ведь животные, как и люди, могут подхватить какуюнибудь заразу и умереть, как бы тщательно за ними ни ухаживали. О чем склонны забывать многие посетители зоопарков.

Если раньше звери обитали в моей постели, то теперь они населяли гостиную. Одно время казалось, что этим гостям не будет конца: то туда вселялся больной пекари, то шимпанзе Чемли со смещением межпозвоночного хряща, то большая сейшельская черепаха с какойто инфекцией во рту, то шимпанзе Лулу с воспалением внутреннего уха, то различные птицы, среди которых выделялась клушица Дингл. Мы получили ее птенцом от одной леди в Дорсете, это было очаровательное существо, обожающее исследовать клювом чайные чашки и все уголки гостиной. Попадали к нам и облитые нефтью чайки, но, пожалуй, самым знатным гостем была горилла Н'Понго. Мы приобрели ее в рассрочку; нам предложил купить гориллу один торговец животными в Бирмингеме, который запросил огромную сумму – полторы тысячи фунтов. Разумеется, у нас не было таких денег, но это не смутило Даррелла, он сказал торговцу: "Берем" – и принялся добывать деньги. Обзвонил всех состоятельных обитателей острова, спрашивая, не согласятся ли они оплатить часть человекообразной обезьяны, и то ли его нахальство сработало, то ли необычность предложения, но некоторые простодушные, совершенно незнакомые люди отозвались, довольно скоро нужная сумма была собрана, и первые два дня своего пребывания на Джерси Н'Понго провела в нашей гостиной. Да что там гостиная – она ходила по всей квартире, и по сравнению с многочисленными представителями рода человеческого, коих на мою долю выпадало сомнительное удовольствие развлекать, вела себя образцово. Единственный, кто в нашем доме мученически переносит нашествие четвероногих и пернатых гостей, – многострадальный пес, боксер Кипер, чьи глубокие вздохи и выразительные взгляды красноречиво говорят, что он уже перестал удивляться нашим выходкам и ужасным тварям, коих мы упорно тащим в дом.

Софи недолго прожила с нами на Джерси, серьезная болезнь матери вынудила ее оставить нас, чтобы ухаживать за родительницей. Мы все очень переживали, и жаль было расставаться с Софи, ставшей как бы членом нашей семьи. Без нее в доме чегото не хватало, и сменив кучу молодых кандидаток в секретари знаменитого писателя [42]42
  Надеюсь, все ревностные молодые женщины, кого занесет в мой загон, запомнят эти слова. Разумеется, это относится и к молодой особе, печатающей эту рукопись. Дж.Д.


[Закрыть], мы поняли, что никто понастоящему ее не заменит. Силясь не оставить без ответа ни одно из многочисленных писем почитателей, я с тоской вспоминала дни, когда Софи спокойно забирала почту и делала все необходимое.

Поскольку наша казна, как обычно, была почти пуста, Даррелл в конце концов сел писать новую книгу и после чудовищного нажима с моей стороны закончил "Зоопарк в моем багаже", повествующий о нашем визите к Фону Бафута и водворении на Джерси.

Джерри понимал, что для дальнейшего прогресса зоопарка нужны деньги. Наше предприятие все еще оставалось мало кому известным, посетители не валили гуртом, а потому мы решили обратиться в банк с просьбой о дополнительном кредите в размере десяти тысяч фунтов. Вместе с предыдущим займом получалось двадцать тысяч – огромная сумма. ХартДэйвис снова помог нам, предоставив гарантии на новый займ. Все это мне жутко не нравилось, я ненавижу покупать даже кофемолку в рассрочку и не спала по ночам, ломая голову над тем, как мы станем рассчитываться. Мне представлялось, что зоопарк вряд ли будет окупаться, из чего следовало, что нам придется самим за все отвечать. С самого начала было решено, что мы с Джерри работаем, как говорится, на общественных началах, возмещением за наш труд служит квартира. Многие друзья почитали нас сумасшедшими, но Даррелл был решительно против того, чтобы накладывать на зоопарк дополнительное бремя в виде жалованья нам. Он мечтал лишь о том, чтобы зоопарк был платежеспособным, самоокупаемым, предпочитал не вмешиваться в административные дела, сосредоточив свои силы на собственной работе, которая могла быть лучшей рекламой зоопарка и его целей.

В это время Джерри следом за "Зоопарком в моем багаже" написал повесть о нашем путешествии в Аргентину, под названием "Земля шорохов". Кроме того, его статьи печатались в "Обсервере", в еженедельнике для детей, он подготовил две детских книги: "Зоопарк на острове" в сотрудничестве с чудесным фотографом Сушицким и "Знакомьтесь с зоопарками" – путеводитель для юных любителей животных. Недурная производительность, если добавить выступления по радио и телевидению.

А тут еще я прибавила Джерри забот, угодив в больницу, где мне удалили половину внутренностей. Его матушка поведала мне, что он переживал куда больше, чем я сама [43]43
  Упущение с моей стороны: я до сих пор не проверил страховку. Дж.Д.


[Закрыть]. Когда я через десять дней вернулась домой, он настоял на том, чтобы следующие пять недель быть моей нянькой. Дошло до того, что я отнюдь не спешила расстаться с привилегированным положением инвалида. Обеспеченная всем необходимым, я могла целыми днями ничего не делать, только читать да слушать пластинки, пользуясь услугами любящего супруга. Могу и вам, читатель, рекомендовать такую профессию – профессию больного [44]44
  Спешу заверить всех женщин, готовых поверить этим словам, что уход за лежачим больным (со всеми деталями) – кратчайший путь к разводу. Дж.Д.


[Закрыть].

Далее последовало наше второе крупное телевизионное предприятие. Один продюсер из Бибиси, наш близкий друг, предложил Джерри подготовить сериал для детей о различных семействах животных. Надо было все основательно спланировать, предполагалось показывать в студии живых зверей. Как это сделать без решеток, без оград из стекла? Даррелл обожает решать такие проблемы и с головой ушел в работу над сериалом, получившим название "Зоопакет". По уровню организации это мероприятие напрашивалось на сравнение с военной операцией, телевизионщики выполняли все наши пожелания, вплоть до того, что нам предоставили военный паром для перевозки лендровера, нагруженного животными, и клеток с дополнительной порцией зверья. Из Борнмута грузовики Бибиси доставляли живой груз в Бристоль, где производились съемки. Просторное помещение было отведено под зверинец, а в студии номер один смонтировали замысловатые конструкции для "артистов". И хотя мы здорово вымотались, думаю, никто из нас не пожалел, что взялся за это дело [45]45
  За исключением меня. Дж.Д.


[Закрыть]. Никогда прежде перед телекамерой не выступали вместе живьем одиннадцать представителей отряда приматов. И судя по тому, чего это нам стоило, вряд ли такой показ когдалибо повторится. От всех участников передачи требовалось изрядное мастерство, чтобы «артисты» были чемто заняты, чтобы не дать им слезть на пол или исчезнуть гдето под потолком. Получилось все великолепно. У гориллы Н'Понго была отдельная костюмерная, и она, как всегда, вела себя превосходно, явно понимая всю важность мероприятия. В отличие от гигантского муравьеда Сары Хаггерзак она не выпендривалась, воспринимала все как само собой разумеющееся. Сериал и на этот раз получился весьма необычный и вызвал смешанный отклик [46]46
  Более чем смешанный со стороны участвовавших в нем зверей. Дж.Д.


[Закрыть]. Все же, судя по полученным нами многочисленным письмам, большинство зрителей смотрели его с удовольствием, сочли содержательным и интересным. Правда, один разгневанный джентльмен бурно протестовал, утверждая, что он отнюдь не состоит в родстве ни с какими обезьянами, как это посмели утверждать мы.

Нас часто спрашивают, отвечаем ли мы на все письма зрителей и читателей. Поскольку наша жизнь зависит от расположения людей, покупающих книги или смотрящих нас по телевизору, было бы крайне глупо и весьма грубо не отвечать, хотя бывают и не совсем приятные письма. С ругательными мы стараемся обходиться осторожно и доброжелательно, что же до злопыхательских анонимок, то мы отправляем их туда, где им и надлежит быть – в огонь. Благодаря книгам мы обзавелись множеством друзей во всем мире. Некоторые из них каждый год шлют нам прелестные рождественские открытки, а бывая в их странах, мы нередко встречаемся с ними.

Прошло два года, как Джерри вернулся из Аргентины, и мы почувствовали, что пора осваивать новые регионы. К тому же появилась возможность, если придумаем чтонибудь очень интересное, привлечь к экспедиции операторов из Бибиси, что избавило бы нас от необходимости самим мучиться со съемками. Неделями мы сидели над атласом: Индия – не пойдет, мы не уложимся в срок с необходимыми приготовлениями; Восточная и Центральная Африка – там уже столько наснимали, что Бибиси не клюнет на такую приманку. Так продолжалось, пока мы однажды не отправились по делам в Лондон. Я нежилась в ванне в гостинице, размышляя над все той же проблемой, и вдруг меня осенило. Выскочив из ванны, я завернулась в большое полотенце и ворвалась в спальню, крича:

– Джерри, нашла! Отличная идея и совершенно не похожая на все, что ты делал прежде!

– Погоди, успокойся и излагай все толком. Я готов одобрить твою идею, если она сулит нам интересное путешествие.

– Так вот, тебе непременно надо, чтобы экспедиция преследовала исключительно звероловные цели?

– Да нет, это вовсе не обязательно, если твоя идея позволит собрать материал для новой книги и телесериала.

– Отлично. Как насчет того, чтобы отправиться в Новую Зеландию, Австралию и Малайзию, сосредоточившись на изучении вопросов охраны дикой фауны? Будет тебе не только новая книга и телесериал, ты еще сможешь лично выяснить, что делают и чего не делают в этих трех странах, а на обратном пути можно посетить Восточную Африку, ознакомиться там с национальными парками, хотя они вряд ли заинтересуют наших дорогих друзей из Бибиси, у них хватает материала из этого региона. Ну, что ты думаешь, Даррелл?

– Что ж, идея хорошая, вот только не знаю, можно ли ее осуществить. Давай сперва позвоним мистеру Майлзу в "Гриндлейс Бэнк", попросим его выяснить, как там насчет пароходного сообщения. Если возьмется организовать, будем действовать дальше.

Мистеру Майлзу не раз доводилось маяться с нашими головоломками, однако он, как всегда, спокойно воспринял новое задание.

– Думаю, мистер Даррелл, это вполне осуществимо. Как долго вы собираетесь пробыть в каждой стране?

– Ну, недель так шесть или семь.

– Хорошо, я займусь этим делом и сообщу результат через несколько дней.

Дальше нам следовало уломать киноредакцию Бибиси в Бристоле. Среди незадачливых продюсеров, коих угораздило подружиться с нами, был Кристофер Парсонс, и его наша идея сразу заинтересовала.

Таким образом лед тронулся, и вот уже мы носимся взадвперед по улице Странд, посещая представительства Австралии, Новой Зеландии и Малайзии, и всюду нам охотно называют адреса и названия правительственных учреждений, куда надлежит обращаться. Непосредственный начальник Криса тоже проникся интересом к нашим планам, однако желал, прежде чем включаться, узнать побольше деталей, а потому Крис прилетел на Джерси [47]47
  Он готов прилететь по любому поводу, с немалым ущербом для моего винного погреба. Дж.Д.


[Закрыть], и вместе мы сочинили подробнейшую записку, которая явно удовлетворила не только представительство Бибиси в Западном районе, но и верховное начальство в Лондоне. Небольшая проблема возникла в связи с тем, что ребята из Бибиси, занятые другими делами, могли выехать только в апреле, поэтому мы пересмотрели свой график и договорились встретиться в Новой Зеландии 5 апреля.

Фирма "Ровер" снова вызвалась нам помочь: предоставлять машину там и тогда, когда в этом возникнет нужда. Бибиси взялось улаживать вопросы с таможней в каждом случае, за что особенно я была безумно благодарна. Мы разослали письма важным персонам в названных странах и получили любезнейшие ответы с обещаниями всяческого содействия.

Губернатором Джерси тогда был ныне покойный сэр Джордж Эрскин. Он и его супруга горячо интересовались нашими делами, и, услышав о намечаемом путешествии, сэр Эрскин взялся снабдить нас рекомендательными письмами своим знакомым. Его письмо лорду Кобэму, тогдашнему генералгубернатору Новой Зеландии, пришлось очень кстати, ибо лорд тотчас обратился в местную администрацию и привел в движение нерасторопный механизм, от которого зависело открыть нам все ворота, за что мы остаемся в вечном долгу перед ним.

Вооруженные всевозможными письмами и девятью чемоданами (в этом путешествии нам могла понадобиться самая разная одежда), мы покинули Джерси в типичный февральский день, когда с неба сыпались мягкие снежинки. Из Роттердама с его североевропейской зимней погодой взяли курс на юг, в теплое южное полушарие, и после двух заходов – в Геную и Аден – прибыли в Окленд 4 апреля. Плавание прошло замечательно, но нам не терпелось штурмовать Новую Зеландию.