Текст книги "Несломленный. Часть 2"

Автор книги: Джеки Бонати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

3.

И все же дежурить у кровати Рея целый день они не могли. Тот все понимал и не требовал от них этого, но временами ему было очень одиноко, и заняться ничем он не мог. К тому же ему было довольно неловко, что медсестры жалеют его, кое-кто явно сплетничает о нем, и эти же люди приносят ему судно и все такое прочее. Болтать с ними даже не хотелось. Телевизор ему смотреть запретили из-за новостей, читать пока было нельзя из-за травмы головы.

Так что единственным развлечением была музыка – Льюис принёс другу маленькую колонку.

Доктор Довер тоже старался заходить почаще. Пожалуй, к Рею он в принципе заходил чаще, чем к любому из своих пациентов.

К тому же погода была хорошей, а окно держали зашторенным из-за папарацци. Рею было тоскливо. Иногда к нему приходил психолог, но его визиты Рей не любил.

– Как дела, доктор? – спросил он, когда Келлер в очередной раз заглянул к нему. – Что хорошего скажете?

– Ваши анализы обнадеживают, – Келлер тоже старался его поддерживать, как мог. – Правда, придётся сделать вам гастроскопию. Но, если результат будет хороший, мы сможем изменить ваше меню. Ваши друзья очень ждут этого.

– А что это такое? – спросил Рей, поднимая спинку кровати. Шейный бандаж с него недавно сняли.

– Это не очень приятная процедура, которая позволит нам установить состояние вашего желудка, – Келлер кинулся помогать ему. – Для этого вам придется глотать специальную трубку. Диаметр у нее не очень большой, но все же…

– Мне приходилось глотать член, не думаю, что трубка страшнее, – невесело усмехнулся Рей, только сегодня услышав, как перешептывались об этом. – Я справлюсь.

Келлер немного растерялся. Он знал, что в больнице сплетничают о Рее, но пресекал эти разговоры, как мог.

– Вот и замечательно, – улыбнулся он и вдруг как-то заметно смутился. – Я понимаю, что вам очень скучно, Рей, поэтому хочу предложить одно занятие, – он взял с пола пакет, который принес с собой и вытащил оттуда клубок ниток красивого синего цвета, спицы, крючок и книжечку-учебник. – Вот, это то, что вам сейчас нужно. Минимальная нагрузка для головы, зато руки будут заняты. Попробуйте, может, вам понравится.

– Вязание? – удивился он. – Но… я никогда этим не занимался, думаете, получится?

И все же, клубок он взял. Шерсть была мягкой и пушистой, очень приятной наощупь.

– Спасибо, я попробую, – кивнул он, понимая, что иначе с ума сойдет. – А вы умеете?

– Здесь книжечка с основами, я уверен, что у вас получится, – закивал Келлер, порадовавшись, что Рей благосклонно принял идею. – К сожалению, нет, как-то не довелось освоить, – рассмеялся он.

– Понятно. А у вас есть хобби? – спросил Рей, поглаживая пряжу. Руки у него подрагивали, но кто знает, может упражнение для мелкой моторики будут в самый раз.

– К сожалению, в последнее время для этого времени катастрофически не хватает, простите за каламбур. Но, если есть возможность, я занимаюсь резьбой по дереву, – поделился он. – Хоть хирургам и стоит беречь руки, но не могу устоять.

– О, вау. Круто, странно, что вы не пластический хирург в таком случае, – признался Рей и слабо улыбнулся. – Никогда прежде не встречал… резчиков по дереву.

– Имеете в виду, что резка по дереву предполагает достаточно мелкую работу? – уточнил Келлер, улыбнувшись. – Возможно, вы правы. Но в том-то и прелесть, чтобы работа отличалась от хобби и наоборот. Если хотите, я вам покажу пару изделий, – он готов был любыми способами отвлекать Рея.

– Вроде того, да. Я с удовольствием посмотрю, – Рей и хотел бы поговорить подольше, но пейджер у Келлера запищал. – Простите, что отвлекаю вас, – извинился он.

– Вы меня не отвлекаете, но мне действительно пора бежать, – Келлер с сожалением глянул на пейджер. – Я зайду попозже, а вы пока попробуйте освоить вязание, – посоветовал он и покинул палату.

Рей проводил его взглядом и открыл книжку, для начала читая, что там к чему. Разобрался с положением спиц и первым узлом, но дело далеко не сразу пошло на лад. Даже набрать ровный ряд петель получалось с трудом, да и руки уставали, и под конец и голова разболелась. Вздохнув, Рей решил сделать передышку, но с удивлением отметил, что прошло больше двух часов.

И поскольку время близилось к вечеру, Моника как обычно пришла кормить Рея. И, конечно, она не смогла скрыть своего радостного удивления, увидев клубок и спицы.

– Ух ты, ты вяжешь! А давно начал? – тут же стала расспрашивать она, разбирая контейнеры. – Здорово, что сейчас решил этим заняться.

– Пару часов как, – ответил Рей. – Пока плохо получается, это Келлер принес, сказал, что так будет полегче. В плане скуки и вообще. Как у тебя дела? – спросил он, устраиваясь поудобнее на кровати.

– Все-таки он молодец, – Моника присела рядом с ним на краешек кровати. – Станешь еще мастером, будешь вязать классные вещи, – она явно воодушевилась этой идеей больше, чем Рей. – У нас все хорошо. Тони сегодня на работе, он тебе попозже позвонит, – пообещала она, выставляя перед ним контейнер с легким супом, в который по разрешению врача они стали потихоньку добавлять овощи.

– Кто знает, – Рей пожал плечами, взявшись за ложку. – Мне жаль, что у вас столько времени уходит на меня, – признался он.

– Рей, пожалуйста, мы это уже обсуждали, – Моника погладила его по руке. – Ужасно, что причина нашего общения такова, но мы все рады возможности наконец-то видеться с тобой.

Рей сжал ее пальцы и потихоньку стал есть, давая каждому глотку улечься в желудке, прежде чем сделать следующий. Моника рассказывала, как у них дела, как прошел день и прочее, а Рей с удовольствием ее слушал.

Чуть позже пришел Льюис, немного взвинченный, но довольный. Костяшки пальцев у него были сбиты.

– Я врезал Демидову, – с порога радостно сообщил он. – Кажется, сломал ему нос.

– Что? – хором ахнули Моника и Рей. – Как врезал? Льюис, что произошло? – есть Рей больше не мог и отодвинул контейнер.

– Когда я увидел его имя на экране мобильного, первым желанием было расхерачить телефон, – честно признался Льюис. – К счастью, у меня в тот момент были руки мокрые, а пока я их вытер, я немного остыл и даже согласился на встречу с ним. Нет, вы представляете, этот мудак спросил, когда я приступлю к репетициям перед гастролями, – он размял пальцы. – Сука.

– Ты что, отказался от гастролей? – опешил Рей. – Льюис, но это ведь твоя карьера! – ахнул он. Моника уже побежала за Келлером и льдом для руки Льюиса.

– Рей, ты шутишь? – Льюис изумленно распахнул глаза. – Неужели ты думаешь, я буду работать с этим уродом после всего, что он тебе сделал. И не волнуйся, с работой у меня проблем не будет, а вот Демидову я их обеспечу, – он кровожадно улыбнулся.

– Льюис, пожалуйста, не губи себе карьеру, – взмолился Рей. – Я того не стою. Демидов отомстит тебе, что тогда ты будешь делать?

– Рей, да ты о чем вообще говоришь? Этот человек предал тебя, обокрал тебя! Как я могу с ним работать? – у Льюиса в голове не укладывалось, что друг этого не понимает. – На Демидове свет клином не сошелся, и я без работы не останусь.

– Вдруг он что-то сделает, что с тобой никто не заключит контакт? – забеспокоился он, тяжело вздыхая. Он много думал о своем положении, в котором оказался, и не видел пока что путей решения.

– Не посмеет! Я пригрозил ему, если он сделает нам ещё хоть что-то, все узнают о его финансовых махинациях, – ответил Льюис. – Просто он ещё не знает, что о них все и так узнают!

Рей был ошарашен. Безрассудство Льюиса и его готовность пожертвовать всем ради Рея поразила его до глубины души. В носу защипало, и на глаза навернулись слезы.

– Ох, Лью…

– Господи, Рей, ну ты что? – Льюис кинулся к нему и как мог бережно, учитывая состояние друга, обнял его. – Не плачь, пожалуйста! Мы прорвёмся вместе. Все у нас будет хорошо, в тысячу раз лучше, чем у этого ублюдка.

Рей потихоньку успокоился, и Моника заставила его выпить горячий травяной чай.

– Что там вообще в театре? – спросил он.

– Скандал, – ответил Льюис, не отходя от друга. – Оказывается, Демидов умудрился как-то и спонсора театра нагреть на деньги, и вот это он точно сделал зря, тот этого так не оставит. Учитывая, что он ещё за Алекса затаил обиду.

– Как-то он слишком просчитался, – вздохнул Рей. – Неужели жадность разум отключила?

– Похоже на то, – кивнул Льюис и поначалу, когда пришёл Келлер, пытался отговориться от помощи, но доктор был настойчив, обработал руку, наложил повязку и приложил холод.

– Что произошло? – спросил врач у Льюиса, обрабатывая его костяшки. – Майк уже в курсе?

– Наверное, нет, – Льюис стушевался, понимая, что ему наверняка влетит от мужа. Но оно того стоило.

А пока он рассказал Келлеру, что случилось.

– Честно говоря, я и сам бы от души ему врезал, – признался Келлер. – Точно не отделался бы сломанным носом.

– Будем надеяться, ещё представится такая возможность, – мечтательно улыбнулся Льюис. Келлер-то покрупнее него, да я кулак явно тяжелее.

– А вы за что? – немного растерянно спросил Рей, не совсем понимая, какие у врача счёты с Демидовым.

– Ну… загубить такой талант – это бесчеловечно, – ответил Келлер, смутившись. – Он не имел на это права.

– Но Келлер обязательно поставит тебя на ноги, и ты будешь танцевать ещё лучше, чем раньше, – пообещал ему Льюис, чтобы Рей не принял эти слова, как приговор.

Келлер тут же закивал.

– Все так и будет. Еще приду к вам на премьеры, – пообещал он.

Рей только вздохнул. Друзья пробыли у него около часа, а потом поехали домой. Занятием на вечер снова стало вязание, но получалось уже не так криво, как днем.

На следующий день Келлер, как и обещал, пришёл к Рею с небольшой коробкой своих изделий.

В основном там были животные – лисы, волки, медведи. Но что-то в их облике давало понять, что это детеныши.

– Вот такое хобби, – улыбнулся он.

– Как красиво, – Рей с умилением рассматривал маленькие фигурки. – Тонкая работа. Это лисята? – уточнил он.

– Да, лисята, – Келлеру было приятно, что Рей распознал именно детёнышей. – А это волчата.

– Как живые, – ответил Рей, поглаживая фигурки. Он прямо представлял, как Келлер сидит вечерами и неспешно вырезает. – У вас дети есть? Им бы понравилось.

– Нет, детей нету, поэтому я, когда поднакопится, я отдаю их Майку, и он отдает их малышам в своем отделении, – ответил Келлер. – Если тебе что-то понравилось, оставь себе.

– Можно возьму лисят? – спросил Рей, потому что эта фигурка ему особенно понравилась – играющие малыши.

– Конечно! – Довер закивал, порадовавшись еще одному проявлению интереса со стороны Рея. – А у тебя нет… не было домашних животных?

Только задав вопрос, он понял, что лучше бы получить отрицательный ответ, в противном случае получится, что мать и питомца у Рея украла.

– Нет, никогда, – покачал он головой. – У Тони забавная шиншилла, я любил с ним возиться, – рассказал Рей, посмотрев на Келлера. – А у вас? Есть кто-нибудь?

– Да, это забавная история, – Келлер рассмеялся. – У меня есть кот, которого я подобрал котенком. У него было рваное ухо и вывихнута лапка. Я из палочек от мороженого сделал ему лонгету и все собирался съездить к ветеринару, но, когда выбрался через неделю, понял, что отдать его в приют уже не могу. Он оклемался, выздоровел и стал ходить в гости к моей соседке, милейшей пожилой женщине, миссис Пикуль, с которой у меня общий балкон. Теперь это огромный черный котяра, не столько толстый, сколько пушистый, который живет на два дома, когда я в квартире – у меня, а в остальное время у миссис Пикуль.

– О, вау. Я не задумывался раньше, как плохо без животных, – задумался Рей. – И как вообще плохо быть одному. Если бы не Льюис и ребята, я.. я бы не хотел остаться в живых после аварии, – признался он.

– Вашим друзьям было бы очень сложно пережить вашу смерть, – вздохнул Келлер. – Точнее, я не думаю, что они бы пережили. Но давайте не будем об этом. Вы живы, и это замечательно. Когда мы снимем вас с растяжек, и вас можно будет вывезти на кресле, обещаю, принесу своего Марса, и вы познакомитесь.

– Договорились, – Рей улыбнулся ему. – Может быть к тому моменту моей сноровки хватит на то, чтобы связать ему шарфик, – он кивнул на клубок.

– Я в этом даже не сомневаюсь. Впрочем, он и клубку будет рад, – рассмеялся Келлер. – Как вы себя чувствуете? – он все же перешел к осмотру, на который тратил меньшую часть времени, которую проводил у Рея.

– Как обычно. Болит, когда уменьшаю дозу обезболивающих, – ему рекомендовали снижать ее еще неделю назад, но получалось медленно.

– Локализация и характер боли не меняются? – спросил Келлер, сдвигая одеяло, чтобы осмотреть и пощупать ноги, проверяя чувствительность.

– Бедро, колено, голеностоп, – перечислил Рей. Ноги болели в разных местах, кроме мест переломов начинали болеть суставы, да и мышцы тоже, оказавшись без движения на такой долгий срок.

– К сожалению, вам даже массаж пока делать нельзя, – виновато вздохнул Келлер. – Но мы добавим лекарства, чтобы не было сильной атрофии мышц.

– Ноги выглядят ужасно. – Рей посмотрел на них, пока сняли покрывало. Те были словно и не его. Ничего общего с теми сильными, стройными ногами, что были раньше.

– Это все обратимо, Рей, – Келлер взял его руку и сжал.

У него было много пациентов, но этот был особенный. Из-за его таланта, который Келлер видел собственными глазами. Поэтому он пообещал, что поставит парнишку на ноги, а тот уже сам будет решать, танцевать или нет.

– Я хочу в это верить, правда. Но каждый раз, когда вижу их или снова ощущаю боль, тем больше у меня сомнений, – признался он, сжав ладонь Келлера в ответ.

– Ты знаешь, боль, на самом деле, хороший признак, – врач подсел к нему. – Вот когда ты перестанешь ее ощущать, будет повод для беспокойства. Пока что боль – твой друг.

– Боль мой друг. Звучит сюрреалистично, – улыбнулся он, посмотрев на врача. – Какой-то мазохизм даже.

– Боюсь, так и есть, – Келлер снова чуть сжал его руку, но, когда дверь открылась, смущенно отнял ее, не желая, чтобы у кого-то возникли подозрения в нарушении им врачебной этики.

4.

Дни тянулись за днями, Рей проводил их все одинаково – в постели, борясь с болью. Дозу обезболивающего неуклонно снижали. Он связал первый кривой шарфик и подарил его Келлеру.

– Это для кота, на вас его не хватит, – с сожалением сказал он. Сегодня должны были снять растяжки и Рей этого до ужаса боялся.

– Он будет рад, а я подожду следующий, – Келлер бережно сложил шарфик. – Ну как ты, готов? – он погладил Рея по руке.

Вот странность, он до сих пор перескакивали с «вы» на «ты», но тактильного контакта между ними стало гораздо больше.

– На самом деле не готов, но что делать. Лежать и ждать еще хуже. Будет больно? – спросил он, сжав руку Довера и ища поддержку.

– Их снимают под общим наркозом, но потом, когда будет отходить, без боли, скорее всего, не обойдется, – честно признал он, поглаживая Рея по руке. – Но я вам обещаю, следов не останется! Я все сделаю максимально косметически.

– Хорошо. Значит, сейчас повезут в операционную? – спросил Рей, вздыхая.

– Да, сейчас все готовят. Не волнуйся, я буду рядом, – пообещал Келлер. – А потом, когда проснешься, ноги уже будут на кровати лежать.

– Хорошо. Ладно, – ему все равно ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Когда в палату пришли медсестры и быстро вкатили наркоз, он и до десяти сосчитать не успел.

В операционную его повезли прямо на этой кровати, и там началась кропотливая операция. Не новая для Келлера, не слишком сложная, но ответственность за манипуляции он осознавал, как никогда.

В себя Рей пришел уже под вечер. И первое что ощутил – боль в каждой мышце и связке и неподъемную тяжесть ног. Он застонал, силясь двинуться на кровати, как-то поменять положение, и от боли его тут же прошиб холодный пот, он тяжело задышал.

Приборы тут же отреагировали на это, а поскольку Келлер был в сестринской, он поспешил к Рею.

– Тише-тише, – он подбежал к кровати и чуть придержал парнишку за плечо. – Болит?

– Болит… очень болит, – прохрипел Рей из-за пересохшего горла и мертвой хваткой вцепился в руку Келлера, почти рыча от боли, дергающей ноги, от которой даже не было сил плакать.

– Тише-тише, – повторил Келлер, и, не отпуская его руку, другой увеличил дозу обезболивающего, а потом уже поднес стакан к губам Рея. – Попей, дыши глубже. Давай, вдох-выдох, вдох-выдох.

Рей кое-как сделал пару глотков и заскулил, изо всех сил желая свернуться в комочек и умереть прямо сейчас. Но он держался за руку Келлера, скулил и плакал, дрожа как осиновый лист.

– Сейчас подействует лекарство, – пообещал Келлер и, убрав стакан, стал массировать акупунктурные точки на руках Рея, чтобы и таким образом поскорее снять боль.

Рею казалось, что прошла вечность, но потихоньку ему стало легче, он смог хотя бы дышать нормально. Но слезы все еще текли, от страха, от боли, от всего вместе.

– Господи, неужели так теперь будет всегда? – прошептал он.

– Нет, конечно, нет, – Довер покачал головой, не переставая массировать его руки. – Просто сейчас организм активно реагирует на повреждения тканей. Они не большие, но множественные. К тому же, спицы были в костях, их регенерация всегда проходит больнее, чем только мягких тканей.

Рей больше ничего не спросил, только тихо лежал, и слезы капали с кончика носа на подушку. Он боялся теперь, сколько он выдержит так, сможет ли вообще встать на ноги и ходить без боли? И танцевать?

И все же руки Келлера помогали, очень скоро он погрузился в состояние близкое к дремоте, что не удивительно после наркоза. Надеясь, что ему удастся немного поспать, Келлер увеличил дозу успокоительного и просидел у Рея до тех пор, пока его не вызвали.

За пределами больницы жизнь тоже не стояла на месте – гастроли сенсационно отменились, и Дилан попал в собственную ловушку, оказавшись чуть ли не единственным ответственным за это лицом.

Клод сбежал от него, прихватив кое-какие документы, касающиеся контрактов с Реем. Он готов был идти по головам к своему трону, но случившееся с Реем даже ему казалось жутким, и он боялся, что с ним может случиться что-то похожее.

Льюис давал интервью в СМИ, многие участники труппы выступили на его стороне против Демидова. Все мечты Дилана с треском провалились, такое ему вряд ли когда-либо простят. И все же он продолжал глупо отмалчиваться или даже отпираться, что все было сделано согласно документам. Все ждали комментариев самого Рея, но ему было не до того.

Перед ним было еще одно испытание – попробовать сесть, перебраться на коляску, сменить положение тела за долгое время. И пока он с тихой злобой и страхом смотрел на коляску, дожидаясь Келлера.

Разумеется, Келлер оставлять его один на один с этой задачей не собирался. А чтобы не навредить Рею и не травмировать его, он предупредил Тони, что понадобится его помощь.

Вообще-то, все друзья хотели присутствовать при этом, но они решили на первый раз сделать все в узком кругу.

– Итак, у нас очередной этап на пути к выздоровлению, – бодро напомнил Довер, войдя в палату вместе с Тони.

– И все они похожи на пытку, – кивнул Рей, вздыхая. Ему даже сидеть на кровати было пока очень дискомфортно, и в больничной рубашке он выглядел как больная птичка – даже ключицы выпирали.

– Вы будете меня держать? – спросил он, когда они подошли к нему.

– Мы поднимем тебя на руки и аккуратно пересадим, – объяснил Келлер, подойдя ближе.

– Все будет хорошо, детка, – Тони присел напротив него и взял его за руки. – Ты справишься. Ты ведь у нас такой сильный, правда?

– Наверное… не уверен, – выдохнул Рей, погладив его по рукам, и признался. – Мне страшно.

– Конечно, сильный! Вспомни, сколько сил тебе понадобилось, чтобы танцевать этот сезон? Неужели они все пропали, – Тони хотел настроить друга и не спешил переходить к делу, а Келлер не торопил его, одобряя такой подход.

– Все израсходовал, наверное, – отозвался Рей, вздохнув, и взявшись за его руку, придвинулся к краю кровати, чтобы спустить ноги на пол. Но опираться на них пока боялся.

– Так, не спеши, – Келлер тут же оказался рядом, по другую руку. – Как ощущения? Есть покалывание? – спросил он, ведь кровоток изменился.

– Да, есть. И ломота начинается от ступней вверх, – Рей прислушался к себе. – Это нормально?

– Это очень хорошо, – кивнул доктор, улыбнувшись. – Значит, кровообращение не нарушено, и понемногу можно переходить к массажу.

– Итак… коляска? – спросил Рей, держа за руку Тони. – Как мне? Обхватить за шею или что? – он немного растерялся.

– Да, обними нас за шеи, а мы тебе поможем, – кивнул Келлер. – Не бойся, мы все будем делать медленно, – пообещал он, придвинувшись и поддерживая Рея под спину.

То же самое делал и Тони.

Рей взволнованно часто-часто дышал, стараясь не думать о боли, о дискомфорте, и с помощью Келлера и Тони наконец-то оказался в коляске, сдавленно застонав и ерзая туда-сюда, в попытке устроиться удобнее.

– Я думал, будет хуже, – признался он.

– Ну вот видишь, как хорошо, – Келлер улыбнулся и, присев на корточки напротив Рея, аккуратно установил его ноги на подставках. – Ну что, попробуем немного прогуляться?

– Можно только прикрыть чем-то ноги? – попросил Рей, и без того чувствуя себя неловко из-за того, что сидит в одной больничной рубашке.

– Да-да, конечно, прости, – доктор взял покрывало с кровати и накрыл им ноги Рея, закутав их снизу, чтобы и теплее было. А сверху накинул его толстовку. – Ну, в путь, – улыбнулся он.

Рей переживал, впервые за долгое время покидая палату, он видел, что люди на него смотрят, кто-то узнает, кто-то нет. Медсестры толкали друг друга локтями, мол, смотри.

– А куда мы едем? – все же спросил Рей, пока они неторопливо миновали коридор отделения.

– Я думаю, пока что ограничимся поездкой по коридору, – предложил Келлер.

Тони шёл рядом и держал Рея за руку.

– Но понемногу будем увеличивать длительность, поднимемся на крышу – вам нужен свежий воздух.

Рей кивнул, они дошли до небольшого холла для посетителей, там развернулись и поехали обратно. Но в целом, несмотря на легкую боль на небольших толчках, все прошло лучше, чем могло бы.

– Ну как вы, Рей, устали? – когда они вернулись в палату, Келлер снова присел на корточки напротив парнишки, сдвинул покрывало и стал аккуратно разминать его стопы.

– Немного, но я рад, что могу не только лежать, – Рей невольно морщился, ощущая боль в ногах, порой очень жгучую. И понимал, что ему дискомфортно еще из-за внутреннего напряжения, пока на него все смотрели.

– Теперь каждый день будем совершать с вами прогулки, – пообещал Келлер.

Конечно, он прекрасно видел, как Рей ежится под этими взглядами, поэтому на следующий день помог ему надеть толстовку и надвинуть капюшон. И, помня обещание, повез его в свой кабинет, где на диванчике стояла корзинка.

– Вот, знакомься, это Марс, – улыбнулся он, вытаскивая из корзины пушистого черного как ночь кота.

– Какой большой! – удивился Рей, глядя на него. – А это точно кот? – он протянул руку и дал себя обнюхать, прежде чем погладил его. Шерсть была мягкая, пушистая и теплая. Кот щурился, привыкая к свету, и нюхал руки Рея, насквозь пропахшие больницей.

– В смысле? А кто, по-твоему, это может быть? – рассмеялся Келлер, присев на диван.

Марс встал передними лапами на грудь Рея и потерся мордой о его лицо, щекоча усами.

– Ты ему понравился, – улыбнулся он, почесав кота по спине.

– Не знаю, рысь какая-нибудь, – предположил Рей, поглаживая кота по голове. – Не знал, что они бывают такими большими. – Кот тем временем запустил нос в ухо Рея и что-то там вынюхивал, и Рей захихикал от щекотки.

– Он очень милый, – сказал он, а кот, удовлетворенный инспекцией, улегся на коленях Рея, как на подушке.

– Да нет, точно кот, просто большой, – заверил Келлер, почесав питомца за ухом. – Тебе не тяжело? – сразу спросил он, когда Марс по-хозяйски оккупировал колени Рея.

– Немного, но он такой теплый, – отпускать кота не хотелось. Он урчал и стал запускать коготки в бедро Рея. – А вот колоться не стоит, дружок.

– Он так показывает, что ты ему нравишься, – пояснил Келлер. – Ну что, ты пока не готов к прогулке на крышу? – спросил он, погладив кота по лапкам.

– Можно съездить, – ответил Рей. – Но, наверное, кота туда брать не стоит? – спросил он, почесывая Марса и сталкиваясь пальцами с рукой Келлера.

– Если ты волнуешься, что он сбежит, то совершенно напрасно, – заверил его Келлер, не спеша отнимать пальцы, а второй рукой он накрыл Марса покрывалом Рея, чтобы кота не было видно. – Сделаем вот так.

– Хорошо, – Рей улыбнулся и придержал покрывало и кота, когда Келлер покатил его по коридору к лифту, чтобы подняться наверх.

В этот раз самого Рея скрывал капюшон, и, если кто-то и смотрел на него, по крайней мере, сам оно этого не видел. На крышу они поднялись на лифте, и там Келлер подкатил кресло к бортику, чтобы было видно город.

– В Лондоне лето…– заметил Рей, ощущая на своей коже ветер. Он снял капюшон и позволил ему растрепать отросшие волосы. Кот высунулся из-под покрывала и нюхал воздух. – Время все же течет, – сказал он негромко, вздохнув и смотря по сторонам.

– Хорошо здесь.

– Рад, что тебе здесь нравится, – Келлер взял раскладной стульчик и присел рядом с Реем. – Может, следующим летом опять весь Лондон будет в афишах с твоим лицом, – он погладил парнишку по руке.

Рей только хмыкнул саркастически.

– Едва ли. Это почти невозможно. Даже если я встану на ноги. С такой репутацией, как у меня сейчас, вряд ли кто-то возьмет меня в труппу.

– А что с вашей репутацией, Рей? – Келлер повернулся к нему. – Я не читаю прессу, но, насколько я знаю от ваших друзей, многие на вашей стороне. Все винят Демидова и считают, что это он вас подвел. К тому же, вам ведь не обязательно возвращаться в театр, можно выступать сольно.

– Это редкость. Индустрия немного иначе работает, – попытался объяснить он. – Для многих я лишь подстилка Демидова, благодаря постели получившая главные роли.

– Разве вам не хочется доказать, что это не так? – удивился Келлер. – Тысячи людей видели вас на сцене, вами восхищались мировые столицы. И не за ваши интимные отношения с Демидовым, уж поверьте

– Да, но сколько я слышал и слышу, что я шлюха. Вы так не считаете? – спросил он, подняв взгляд на него.

– А про меня, когда я только начинал работать, говорили, что я беру деньги с пациентов за то, чтобы взять их на операцию, – он пожал плечами. – Злые языки будут всегда и везде, нельзя жить с оглядкой на них.

– Что самое ужасное… Демидов действительно раскрыл меня как танцора. Жаль, что пришлось заплатить такую цену, – вздохнув, признался Рей.

– Пусть так, пусть он раскрыл тебя, пусть ему посчастливилось увидеть в тебе что-то, что до поры не видели другие. Но это все равно только твое, Рей, твой потенциал. И лишь тебе решать, как им воспользоваться, – напомнил Келлер, снова перейдя на «ты».

– Я иногда думаю, можно ли это было сделать иначе? – спросил Рей. – Без секса? Без того, чтобы заставлять меня теперь чувствовать себя шлюхой?

– Рей, можно я задам вам один вопрос, если хочешь, можешь не отвечать на него. Просто так и скажи об этом, – попросил врач. – Когда у тебя были интимные отношения с Демидовым, у тебя были к нему какие-то чувства? Ты задумывался о том, что тебе может принести ваша связь в плане карьеры?

Рей задумался, поглаживая кота.

– Я думал, что люблю его. И убеждал себя, что он любит меня, хотя Льюис много раз предупреждал меня об обратном. Он говорил, что я танцую безэмоционально, стесняюсь самого себя. И поэтому он решил, что секс поможет. А я не сопротивлялся.

– Возможно, секс помог, не мне судить. Я видел результат, видел собственными глазами, как волшебно вы танцуете. И это главное. Но не менее важно и то, что это была его идея, не вы прыгнули ему в постель, Рей, – все же Келлер не был психологом, и этот разговор давался ему непросто, поэтому он снова перескакивал на официальное обращение, но все равно пытался донести до парнишки очень важные истины – не выбить его из раковины, в которую тот забился, а дать понять, что Демидов – это не погасшее солнце, и жизнь должна продолжаться.

Рей вздохнул, понимая, что Келлер прав, но ему нужно было время, чтобы принять и осознать это полностью.

– Спасибо, что помогаете. Не только в плане лечения, – сказал он, вздохнув. – И кот у вас замечательный. От него даже словно ноги меньше болят.

– Многие кошатники верят, что у котов врожденный дар к врачеванию, – Келлер погладил сладко дрыхнущего кота – коленки Рея явно пришлись ему по вкусу.