355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Уэзерфорд » Чингисхан и рождение современного мира » Текст книги (страница 1)
Чингисхан и рождение современного мира
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 20:33

Текст книги "Чингисхан и рождение современного мира"


Автор книги: Джек Уэзерфорд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Джек Уэзерфорд
Чингисхан и рождение современного мира

Посвящается всем юным монголам. Никогда не забывайте ученых, отдавших жизнь ради сохранения вашей Истории.



Введение
Пропавший завоеватель

Чингисхан был человеком действия

Вашингтон-пост, 1989 год

В 1937 году в центральной Монголии из буддистского монастыря, расположенного в долине Лунной реки, у подножия горы Шанх, исчезла святыня, которая почиталась и хранилась там на протяжении столетий, – Душа Чингисхана. В тридцатые годы прислужники сталинизма репрессировали около тридцати тысяч монголов и проводили последовательную политику по уничтожению их культуры и религии. Вооруженные отряды подвергали разграблению один монастырь за другим, расстреливали монахов и насиловали монахинь, оскверняли святыни, опустошали библиотеки, сжигали священные тексты и разрушали храмы. Рассказывают, что кто-то тогда втайне спас вместилище души Чингисхана и спрятал его в Улан-Баторе. Там его след теряется окончательно.

На протяжении веков азиатские воины-кочевники несли по великой степи сульдэ – Духовное Знамя, копье, к древку которого чуть ниже наконечника были привязаны пряди гривы лучших коней. Где бы такой воин ни разбивал лагерь, он утверждал Духовное Знамя при входе в свой шатер, как свой герб и защитный амулет. Духовное Знамя всегда оставляли на открытом воздухе, под Вечно Синим Небом, которому поклонялись монголы. Развевающиеся на степном ветру пряди вбирали в себя силу ветра, неба и солнца, силу, которую затем получал от сульдэ его владелец.

Ветер в конской гриве приносил воину честолюбивые мечты и помогал добиваться их воплощения. Вечно беспокойные пряди конского волоса всегда манили его в путь, на поиски лучшего пастбища, богатой добычи, славных свершений и лучшей доли в этом огромном мире. Союз воина и его Духовного Знамени становился настолько тесным, что после смерти дух воина переселялся в сульдэ. Пока воитель был жив, знамя из конского волоса несло его судьбу, в посмертии оно становилось его душой. Смертное тело быстро сливалось с природой, но душа вечно жила в этом знамени и служила напоминанием грядущим поколениям о великом прошлом.

У Чингисхана было два таких знамени: одно – из белого конского волоса – для мирного времени, другое – черное – для войны. Белое знамя было утрачено, но черное пережило века как посмертная обитель его души. Долгие годы после его смерти монголы чтили знамя с его душой. В XVI веке один из его потомков, лама Дзанабадзар, построил монастырь, предназначением которого было хранить и защищать это знамя. Через бури и потрясения истории, вторжения и гражданские войны пронесли буддийские монахи из тибетской секты Желтых шапок это великое знамя, но и они не смогли ничего противопоставить тоталитарному режиму двадцатого столетия. Монахов перебили, а Духовное Знамя исчезло.

Небо не поднесло Чингисхану высокую судьбу, – он сам выковал ее для себя. Когда он родился, никому бы и в голову не пришло, что у него когда-нибудь будет столько коней, чтобы можно было сделать Духовное Знамя, и уж точно никто бы не поверил, что он пронесет его по всему известному миру. Мальчик, который потом стал Чингисханом, вырос в жестоком мире межплеменных войн, он рано узнал, что такое убийство, предательство и рабство. Сыну в семье изгнанников, брошенных на медленную смерть в степи, за первые годы жизни ему встретилась едва ли сотня-другая человек. Он не получил никакого систематического образования. Суровая жизнь рано обучила его самым сильным человеческим устремлениям в этом мире: страсти, гордыне и жестокости. Еще ребенком он убил своего единокровного брата, был захвачен и отдан в рабство соседним племенем, выжил и сумел бежать из плена. В этих чудовищных условиях мальчик показал недюжинный талант к выживанию и самосохранению, но, тем не менее, ранние события его жизни тоже не позволяли предположить, какие великие свершения ждут его впереди. Ребенком он очень боялся собак и часто плакал. Его младший брат был сильнее его, лучше боролся и стрелял из лука, его сводный брат дразнил и тиранил его. Так, с голода, унижения и рабства, он начал свое долгое восхождение к власти над половиной мира. В подростковом возрасте у него установились отношения с двумя людьми, значение которых для его жизни невозможно переоценить. Он поклялся в вечной дружбе и преданности другому мальчику, чуть старше его, тому, кто стал его самым близким другом в годы юности и самым страшным врагом в зрелом возрасте. Тогда же он встретил девушку, которую полюбил на всю жизнь и сделал матерью императоров. Равная способность Чингисхана к дружбе и вражде, проявившаяся еще в юности, стала определяющей чертой его характера. Мучительные вопросы любви и отцовства, зародившиеся под бедным одеялом или в мерцающем свете семейного очага, были выброшены на арену мировой истории. Его личные и частные цели, желания и страхи поглотили весь мир.

Год за годом он одерживал одну победу за другой над теми, кто был сильнее его. Так он подчинил себе все племена в монгольской степи. К пятидесяти годам, когда все другие великие полководцы уже оставили позади свои войны и триумфы, Чингисхан последовал за своим Духовным Знаменем, позвавшим его покинуть родные земли и вступить в противоборство с войсками оседлых народов, которые столетиями порабощали и угнетали племена кочевников. В оставшиеся годы его жизни оно вело его от победы к победе из пустыни Гоби и долины Желтой реки в древнекитайские царства, а оттуда через населенные турками и персами земли Средней Азии, через Афганистан – к Инду.

Переходя от одного завоевания к другому, сражаясь сразу на нескольких фронтах, растянувшихся на тысячи километров, монгольская армия сделала войну явлением континентального масштаба. Чингисхан принес новую тактику и стратегию войны, которая легко превзошла облаченное в тяжелые доспехи европейское рыцарство, противопоставив ему согласованные действия отрядов легкой кавалерии. Мало полагаясь на защитные сооружения, он сделал своим неотразимым оружием на поле боя быстроту и внезапность. Он усовершенствовал искусство ведения осады до такой степени, что с ним завершилась эпоха городов, окруженных стенами. Чингисхан научил своих людей не только вести войну на необъятных просторах, но и поддерживать военные кампании годами и десятилетиями. За время его непрерывных войн успели смениться три поколения.

За двадцать пять лет армия монголов покорила больше царств и народов, чем Римская империя за четыре столетия. Чингисхан со своими сыновьями и внуками подчинили себе самые густонаселенные страны тринадцатого века. По всем параметрам, будь то общее количество побежденных, площадь завоеванных территорий или число покоренных царств, Чингисхан более чем вдвое превосходит любого другого завоевателя в истории. Кони монгольских воинов пили из каждой реки и озера от побережья Тихого океана до Средиземного моря. В период расцвета его империя достигала около 11–12 миллионов квадратных миль (территория равная по площади всему Африканскому континенту, и значительно больше всей Северной Америки, включая США, Канаду, Центральную Америку и Карибские острова). Она протянулась от заснеженной сибирской тундры до жарких равнин Индии, от рисовых плантаций Вьетнама до пшеничных полей Венгрии, и от Кореи до Балкан. Сейчас большинство людей живут в странах, когда-то покоренных монголами. На современной карте империя Чингисхана покрывает тридцать государств с более чем тремя миллиардами жителей. Но удивительнее всего то, что число всех подчиненных ему монгольских племен не превышало одного миллиона человек, то есть было меньше стандартного штата многих современных корпораций. Из этого миллиона он и набирал свою непобедимую армию, в которую входило не более ста тысяч воинов, – все они вместе легко уместились бы на одном современном стадионе.

В условиях Америки свершения Чингисхана можно было бы описать так: представьте себе, что Соединенные Штаты создали не образованные торговцы и богатые плантаторы, а один из неграмотных рабов, который благодаря исключительно силе своей личной харизмы и решимости, освободил Америку от контроля Англии, объединил народ, изобрел алфавит, написал Конституцию, установил абсолютную свободу вероисповедания, перевел искусство военных действий на принципиально новый исторический уровень, прошел со своей победоносной армией от Канады до Бразилии, и открыл новые торговые пути, проходящие через свободные экономические зоны, протянувшиеся через весь континент. На любом уровне и с любой точки зрения масштаб и величие свершений Чингисхана потрясают воображение и подходят к границам необъяснимого.

Когда конница Чингисхана прокатилась по тринадцатому столетию, она начертала за собой границы нового мира. Он был великим архитектором, но материалом ему служили не камни, а народы. Чингисхан объединял мелкие царства в большие страны.

В Восточной Европе монголы объединили дюжину славянских княжеств и городов в единую Русь. В Восточной Азии за время, пока сменились три поколения, они создали могучее государство Китай, сплетая остатки царств династии Сун на юге с землями джуршедов в Манчжурии, Тибетом на западе, королевством тангутов на границе Гоби, и землями уйгуров в восточном Туркестане. Расширяя границы своих земель, монголы создали такие страны как Корея и Индия, которые и по сей день существуют примерно в границах, созданных монгольскими завоевателями.

Империя Чингисхана соединила и сплавила множество подчиненных им цивилизаций в новый мировой порядок. К моменту его рождения в 1162 году Старый Свет представлял собой множество региональных цивилизаций, каждая из которых буквально ничего не знала про другие, кроме разве что своих ближайших соседей. Никто в Китае не слышал про Европу, и ни единый человек в Европе не слышал про Китай, и, насколько нам известно, никто не совершал путешествий из Европы в Китай. К моменту его смерти в 1227 году он соединил их дипломатическими и торговыми узами, которые остаются действенными и по сей день.

Он уничтожил старую феодальную систему родовых прав и привилегий и создал новую уникальную систему управления, которая основывалась на личных качествах, преданности и достигнутых успехах. Он захватил разрозненные и вялые города по Великому Шелковому Пути и организовал на их основе величайшую в истории зону свободной торговли. Он снизил налоги для всех и полностью отменил их для врачей, учителей, священников и учебных заведений. Он проводил переписи населения и создал первую международную почтовую систему. Его империя не нагромождала богатства и сокровища в подвалах, он широко распространял добычу, захваченную в бою, так чтобы она могла вернуться в товарооборот. Он создал международное законодательство и признавал высший закон Вечно Синего Неба над всеми людьми. Во времена, когда большинство властителей полагали себя стоящими выше закона, Чингисхан создал законы, которые касались равно правителей и бедных пастухов. В своей империи он допускал абсолютную свободу вероисповедания, но требовал полной преданности от подданных любой религии.

Он установил власть закона и отменил применение пыток, но устраивал большие рейды по розыску и уничтожению грабителей и убийц. Он отказался от традиции обмена заложниками и стал предоставлять дипломатическую неприкосновенность всем послам, включая представителей стран, с которыми в то время воевал.

Чингисхан оставил своей империи такую экономическую и социальную базу, что она продолжала разрастаться еще сто пятьдесят лет. Впоследствии, в течение веков после ее разрушения, его потомки продолжали править во множестве меньших империй и больших стран, от Руси, Турции и Индии до Китая и Персии. Им принадлежало множество титулов, таких как хан, шах, эмир, император, султан, король и Далай-лама. Остатки его империи оставались под властью его потомков на протяжении семи столетий. Как Могулы они правили в Индии до 1857 года, когда британцы изгнали Императора Багадур-шаха II и отрубили головы двум его сыновьям и внуку. Последний правящий потомок Чингисхана, Алим-хан, эмир Бухарский, оставался у власти в Узбекистане до 1920 года, когда его смела поднимающаяся волна большевистской революции.

История привела большинство завоевателей к жалкой безвременной кончине. В возрасте тридцати трех лет Александр Македонский умер при невыясненных обстоятельствах в Вавилоне, а его приспешники уничтожили его семью и растащили завоеванные земли. Юлия Цезаря зарезали в Сенате его бывшие союзники и друзья. После того, как все его завоевания и достижения рассыпались прахом, Наполеон встретил одинокую смерть в качестве пленника на одном из наиболее отдаленных и труднодоступных островов на планете.

Почти что семидесятилетний Чингисхан умер в своей походной постели, окруженный любящей семьей, верными друзьями и преданными воинами, готовыми умереть за него. Летом 1227 года во время военной кампании против тангутов, в верхнем течении Желтой реки, Чингисхан умер – или, как говорили монголы, у которых было не принято упоминать смерть или болезни, «поднялся на небо». В годы после его смерти появилось множество легенд о ее причинах, впоследствии выдававшихся за исторические факты. Пьяно ди Карпини, первый европейский посланник у монголов, пишет, что Чингисхан умер от удара молнии. Марко Поло, который много путешествовал по монгольской империи во время правления внука Чингисхана, Хубилая, сообщает, что Чингисхан погиб от вражеской стрелы, которая пронзила его колено. Некоторые источники утверждают, что его отравили тайные враги. Другие говорят, что его погубило злое заклятье тангутского царя, с которым тогда воевали монголы. Одна из историй, которые распространяли его недруги, утверждает, что тангутская царица поместила себе в вагину некое хитроумное устройство, которое оторвало Чингисхану гениталии, когда он пытался заняться с ней сексом, и он умер в страшных мучениях.

Что бы ни говорили о его смерти, то, что он умер в таком же кочевом шатре, в каком появился на свет, показывает, насколько тщательно он стремился сохранить традиции и образ жизни своего народа. И в то же время, сохраняя его, он полностью изменил человеческое общество. Воины Чингисхана проводили тело своего хана назад на родину, в Монголию. После его смерти его соратники похоронили его в безымянной могиле в его родной земле. Они не возвели ни мавзолея, ни пирамиды, ни храма, не поставили даже небольшого надгробия, которое могло бы указать место его последнего успокоения. Согласно монгольским поверьям, мертвое тело не нуждалось в особых памятниках, поскольку душа уже его покинула. Она переселилась в Духовное Знамя. После похорон Чингисхан растворился в необъятных просторах Монголии, из которых когда-то пришел. Истинное место захоронения так и осталось неизвестным, зато в виду отсутствия достоверной информации зародилось множество цветистых и откровенно фантастических историй. Очень часто повторяют легенду о том, что воины его прощального кортежа убивали всякого человека и зверя, которые попадались им во время сорокадневного путешествия. Еще говорят, что после похорон восемьсот всадников тщательно вытоптали окрестности, чтобы скрыть точное место захоронения. Другие добавляют, что эти всадники были в свою очередь убиты другими воинами, а те, в свою очередь, уничтожены другим отрядом, чтобы никто из них не мог открыть тайну могилы Чингисхана.

После тайных похорон войска блокировали весь район в несколько сотен квадратных миль. Никто не мог проникнуть туда, кроме членов семьи Чингисхана и племени специально обученных воинов, которые встали там лагерем, чтобы уничтожать всех нарушителей покоя умершего хана. Почти восемь веков оставался закрытым Их-Хориг, Великий Запрет, священное место в самом сердце Азии. Все тайны империи Чингисхана, казалось, похоронены вместе с ним, на его таинственной родине. Даже после того, как монгольская империя пала, и иностранные завоеватели вторглись в эту часть Монголии, монголы не позволяли никому тревожить прах своего великого предка. Несмотря на обращение монголов в буддизм, его наследники так и не позволили монахам построить гробницу, монастырь или памятник на месте захоронения.

В XX веке при советской власти могила Чингисхана хорошо охранялась, так как руководство беспокоилось, чтобы она не стала символом и местом встреч для националистов. Чтобы не употреблять термин Великий Запрет или другие исторические названия этого места, которые могли бы как-то ассоциироваться с Чингисханом, Советы использовали бюрократическое обозначение «зона особой секретности». Они исключили ее из территориального управления прилежащей провинции и подчинили прямому управлению центрального правительства, которое, в свою очередь, тщательно контролировалось Москвой. Советы еще больше увеличили секретность в районе, окружив миллион гектаров «зоны особой секретности» еще одной секретной зоной такого же размера. В целях воспрепятствования передвижения людей по этой зоне коммунисты не строили там ни дорог, ни мостов. Между «зоной особой секретности» и Улан-Батором Советы построили укрепленную авиабазу для МиГов, и, вероятнее всего, хранилище для ядерного оружия. Въезд на закрытую территорию блокировала большая советская танковая база, а русские военные использовали «зону» для артиллерийских учений и танковых маневров.

Монголы не совершили никаких великих научных открытий, не основали никакой новой религии, не создали выдающейся литературы и не дали миру новой системы сельского хозяйства. Их собственные ремесленники не умели ткать материю, отливать металл, и даже не умели печь хлеб. Они не изготавливали ни глиняной, ни фарфоровой посуды, не имели ни живописи, ни архитектуры. Но, когда их армии покоряли одну культуру за другой, они бережно сохраняли ее умения и передавали от одной цивилизации к другим.

Единственные сооружения, которые строил Чингисхан, были мосты. Хотя он с презрением отвергал строительство замков, фортов или городов, он, наверное, построил больше мостов, чем любой другой исторический правитель. Он возвел мосты через сотни рек, чтобы ускорить передвижение своих армий и товаров. Монголы осознанно открыли миру новую форму торговли, где товаром выступали не вещи, а новые идеи и знания. Монголы привезли немецких горняков в Китай, а китайских врачей – в Персию. Торговля велась на всех уровнях. Всюду, куда бы они ни пришли, они распространяли моду на ковры. Они принесли персидские лимоны и морковь в Китай, а китайские лапшу, чай и игральные карты – в страны Запада. Они привезли мастера из Парижа, чтобы возвести фонтан в засушливых монгольских степях, наняли в свои войска английского дворянина в качестве переводчика, и научили персов китайскому методу дактилоскопии.

Они финансировали строительство христианских церквей в Китае, буддистских храмов и ступ в Персии и мусульманских медресе в России. Монголы прокатились по материку, как завоеватели, но в то же время, как несравненные распространители науки и культуры.

Монголы, которые унаследовали империю Чингисхана, показывали настоящий талант к перемещению товаров и объектов роскоши, но главное – к тому, чтобы создавать из них невиданные и высокоэффективные комбинации.

Когда их искусные инженеры из Китая, Персии и Европы соединили китайский порох и мусульманскую машину «греческого огня» и применили европейскую технику отливки колоколов, они произвели на свет пушку – принципиально новое вооружение, от которого происходят все современные виды оружия, от пистолетов до ракет. Каждое изобретение было ценно само по себе, но монголы достигали невиданных результатов, выбирая и комбинируя их, чтобы получить необычные сочетания.

Монголы последовательно проводили интернационалистическую линию в сфере своих политических, экономических и интеллектуальных преобразований. Они стремились не столько покорить мир, сколько установить мировой порядок, основанный на свободной торговле, едином для всех законодательстве, и всеобщем алфавите, которым можно было бы писать на всех языках. Внук Чингисхана, хан Хубилай, ввел бумажные деньги, предназначенные для повсеместного употребления, и пытался создать систему общеобразовательных школ, чтобы обучить каждого ребенка грамоте. Монголы сравнили и свели воедино известные им календари и получили в результате календарь, рассчитанный на десять тысяч лет, который был более точен, чем любой созданный ранее. Они выделяли деньги на создание самых объемных атласов карт, которые когда-либо собирали. Монголы привлекали торговцев вести дела на территории их империи, а их специально снаряженные экспедиции добирались до самой Африки, стремясь расширить их экономические и дипломатические связи.

Практически в любой стране, которая испытала на себе монгольское влияние, изначальный ужас и потрясение, вызванные нашествием неизвестного варварского племени, быстро сменялись невиданным ростом международной торговли, расширением культурных горизонтов и скачком в техническом развитии. В Европе монголы уничтожили аристократическое рыцарство, но были сильно разочарованы тотальной бедностью этой территории по сравнению с Китаем и мусульманскими странами и повернули назад, не беспокоясь покорять тамошние города, разграблять страны и включать их в свою огромную империю. Таким образом, Европа меньше всего пострадала от монгольского нашествия, зато получила все преимущества культурного контакта через своих торговцев, таких как венецианская семья Поло, и послов, которыми обменивались монгольские ханы и европейские Папы и короли. Новые технологии, знания и богатства породили Ренессанс, в котором Европа вновь обрела некоторые элементы своей прежней культуры, но, что более важно, получила книгопечатание, огнестрельное оружие, компас и счеты с Востока. Как отметил в XIII веке английский ученый Роджер Бэкон, монголы одерживали победы не столько благодаря своему военному превосходству, сколько «благодаря методам науки». Хотя монголы и «склонны к войне», они достигли столь многого, потому что «посвящали часы досуга принципам философии».

В Европе практически все стороны жизни – техника, искусство войны, одежда, торговля, пища, искусство, литература и музыка – подверглись в эпоху Возрождения серьезным изменениям в результате монгольского влияния. Вдобавок к новым формам ведения войны, новым машинам и блюдам, даже самые обыденные аспекты каждодневного быта изменились, когда европейцы переключились на монгольские ткани, одев штаны и кафтаны вместо туник и балахонов, стали играть на своих музыкальных инструментах при помощи маленького степного лука-смычка, вместо того, чтобы щипать струны пальцами, и стали писать картины в совершенно новом стиле. Европейцы даже подхватили монгольский боевой клич «ура», в качестве возгласа одобрения и восторга.

При учете таких невиданных достижений монголов, неудивительным кажется то, что Джефри Чосер, первый автор, который стал писать на английском языке, посвятил самый длинный из своих «Кентерберийских рассказов» азиатскому завоевателю Чингисхану. Текст Чосера проникнут искренним восхищением этим человеком и его деяниями. И в то же время, нам кажется удивительным, что образованный человек эпохи Возрождения мог так отзываться о монголах, которых весь мир теперь воспринимает типичными кровожадными варварами. Описание монголов оставленное Чосером и Бэконом имеет мало общего с теми образами, которые мы вынесли из более поздних книг или фильмов, которые изображают Чингисхана и его воинов дикими ордами жадных до золота и женщин варваров.

Хотя в последующие годы делалось множество изображений Чингисхана, не существует ни одного его прижизненного портрета. В отличие от всех других завоевателей, Чингисхан никогда не позволял делать свои изображения на холсте, камне или монете. Словесные описания оставшиеся от его современников темны и малоинформативны. В современной монгольской песне о Чингисхане есть такие слова: «Мы представляем себе твое лицо, но наши очи не видят его».

Оставшись без портретов Чингисхана и каких-либо монгольских записей о нем, мир мог воображать его таким, каким ему было угодно. До того, как прошло полвека со времени его смерти, никто не решался изобразить его, а потом каждая культура произвела на свет свой собственный образ Чингисхана. Китайцы изобразили его добродушным пожилым человеком с тонкой бородкой и пустыми глазами. Он больше похож на рассеянного китайского мудреца, чем на яростного монгольского воина. Персидский миниатюрист изобразил его турецким султаном, восседающим на троне. Европейцы нарисовали его типичным варваром с жестоким лицом и злобными глазками, уродливым в каждой черте.

Склонность монголов к тайнам ставит сложную задачу перед любым историком, который хочет писать о Чингисхане и его империи. Биографам и историкам практически не на чем основывать свои исследования. Им известна хронология завоеванных городов и побежденных армий, но достоверных сведений о его происхождении, характере, побуждениях, личной жизни практически нет. На протяжении веков распространялись неподтвержденные свидетельства о том, что все эти важные сведения о его биографии были записаны кем-то из его близких вскоре после его смерти. Китайские и персидские ученые ссылались на существование этого таинственного документа, а некоторые ученые даже утверждали, что видели его в период наивысшего расцвета монгольской империи. Примерно век спустя после смерти Чингисхана персидский историк Рашид ад-Дин описывает этот манускрипт, как «правдивую хронику», написанную «монгольским наречием и буквами». При этом он предупреждает, что документ хранится в строго охраняемой сокровищнице, куда его «сокрыли от глаз чужаков». Он особо подчеркивает, что «никто из тех, кто могли бы понять и проникнуть в смысл» монгольского текста, «не получил такой возможности». После падения монгольской империи следы этого тайного документа теряются, со временем большинство лучших ученых приходят к выводу о том, что такой текст вообще никогда не существовал, и что это всего лишь еще один из многих мифов о Чингисхане.

Как и художники разных стран, ученые изображали его по-разному. От Кореи до Армении они составляли разнообразные собрания легенд и фантастических преданий о жизни Чингисхана. В отсутствие достоверной информации их собственные страхи и фобии часто находили воплощение в его образе. По прошествии столетий ученые рассматривали жестокости и зверства, совершенные людьми вроде Александра, Цезаря, Шарлеманя или Наполеона, на фоне их свершений или их особой миссии в истории. В случае Чингисхана и монголов, их достижения забываются, преступления и жестокость раздуваются стократ. Чингисхан превратился в стереотип варвара, кровожадного дикаря, безжалостного завоевателя, который получает наслаждение от самого процесса разрушения. Чингисхан, его орда и в немалой мере все народы Азии превратились в одномерные карикатуры, символ всего того, что лежит за пределами «цивилизованного мира».

В эпоху Просвещения, в конце XVIII века, этот грозный образ появляется в «Китайском сироте» Вольтера. Пьеса посвящена завоеванию Чингисханом Китая. «Его зовут царем царей, яростным Чингисханом, тем, кто превращает плодородные поля Азии в пустыню». В отличие от Чосера Вольтер описывает Чингисхана так: «Сей разрушительный тиран… который гордо… ступает по шеям царей», но «все же сам не более чем дикий скифский воин, рожденный для войны и кровопролития» (Акт I, сцена I). Вольтер изобразил Чингисхана человеком, которого злят высокие добродетели окружающей его цивилизации, и который одержим примитивным варварским желанием насиловать женщин и разрушать то, чего не может понять.

Племя Чингисхана получило множество имен – тартары, татары, мугалы, могулы, моалы, монголы – но какое бы имя им не давали, оно всегда несло на себе отпечаток ненависти и презрения. Когда ученые девятнадцатого века пытались доказать расовую неполноценность азиатских народов и американских индейцев, они классифицировали их как «монголоидов». Когда врачам необходимо было объяснить, каким образом женщины высшей белой расы могут рожать умственно отсталых детей, они тут же обнаруживали в чертах лица ребенка «очевидные» свидетельства того, что в его роду были женщины, изнасилованные монгольскими воинами. Такие ущербные дети совсем не принадлежали к белой расе, они были монголоидами. Когда безмерно богатые капиталисты гордо выставляли напоказ свое богатство и отвергали демократические и эгалитарные ценности, их называли «могулами», то есть персидским именем для монголов.

И, разумеется, монголы стали козлами отпущения для других народов в деле оправдания их собственных неудач и недостатков. Когда Россия не могла угнаться за техническим развитием стран Запада или военной мощью имперской Японии, виной тому было, конечно, ужасное Монголо-татарское иго, порожденное Чингисханом. Когда Персия отстала в развитии от своих соседей, это произошло потому, что монголы разрушили там ирригационные системы. Когда Китай оказался далеко позади Японии и Европы, причиной тому оказалась жестокая эксплуатация и репрессии со стороны его монгольских и маньчжурских правителей. Когда Индия оказалась не в состоянии противостоять британскому завоеванию, оказалось, что это стало возможным только из-за жадности хищных царей-могулов. В двадцатом веке, арабские политики убеждают своих последователей в том, что мусульмане изобрели бы атомную бомбу раньше американцев, если бы только монголы не сожгли великолепные арабские библиотеки и не сравняли с землей их города. Когда американские бомбы и ракеты свергли власть Талибана в 2002 году в Афганистане, солдаты прежнего режима сравнивали американское нашествие с монгольским, и в форме мести перерезали тысячи хазаров, потомков монгольских завоевателей, которые жили в Афганистане восемь сотен лет. В следующем году, в одном из последних обращений к иракскому народу диктатор Саддам Хусейн высказал сходные обвинения против монголов, когда американцы выступили против него, чтобы лишить его власти.

Среди такой политической риторики, псевдонауки и ученых фантазий правда о Чингисхане оставалась скрытой и, казалось, потерянной для последующих поколений. Его родина и земля, где он пришел к власти, оставались закрытыми для внешнего мира коммунистами, которые хранили его тайны так же крепко, как и монгольские воины на протяжении прошедших веков. Собственно монгольские документы той эпохи, так называемая «Тайная история монголов», исчезли, растворились в глубинах истории еще более загадочным образом, чем могила Чингисхана.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю