Текст книги "Омега"
Автор книги: Джек Макдевит
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Гарольд Тьюксберри
...Его достижения за восемьдесят лет профессиональной деятельности в достаточной мере описаны. Он один из тех редких счастливчиков, чьи труды будут жить и после их смерти. Но об этом также много сказано. Что было важно в нем для меня – это его глубочайшая порядочность и чувство юмора. В отличие от многих великих людей нашего мира он всегда мог найти время для беседы с журналистом, чтобы помочь другу. Поэтому нисколько не удивительно, что он умер, помогая соседке.
Все, кто знал его, переживают эту утрату. Сегодня утром мы все стали беднее.
Каролин Магрудер, «Всеобщие новости». 16 марта 2234 года, воскресенье.
10
Космическая станция Союза, 16 марта, воскресеньеВторой раз на «Колесе» за этот уикенд.
Хатч стояла с Джули Карсон, капитаном корабля, и смотрела, как люди из «Рил Фабрикс» грузят на «Хоксбилл» воздушного змея. А также восемь огромных цилиндров, каждый с диаметром основания более тридцати метров, а длиной, наверное, в полтора раза больше, упакованные в чехол. В декларации они были заявлены как дымовые трубы. На самом деле это были дождевые установки. В грузовых отсеках стояли четыре посадочных модуля и старинный вертолет с эмблемой Канадских вооруженных сил на корпусе. Был там и грузовой транспорт AV3; шаттл, приспособленный для установки на нем большого полнообзорного проектора из тех, что используются в «Побережье» и других крупных парках отдыха; полдюжины насосов; шланги общей длиной в несколько километров. Второй проектор уже был установлен в нижней части корабля.
«Хоксбилл» не принадлежал Академии. Этот большой грузовой корабль был взят взаймы у крупной транспортной компании, которая предоставила его для данного проекта на том условии, что получит всевозможную рекламную поддержку. Плюс некоторые преимущества в дальнейших контрактах с Академией. Плюс налоговые льготы.
Как все корабли такого класса, он не был приспособлен для перевозки людей, и их количество ограничивалось пилотом и еще двумя пассажирами. В крайнем случае, тремя.
Рабочие из «Рил» в заднем грузовом отсеке проводили окончательную проверку воздушного змея перед тем, как закрыть двери. Тележка с багажом появилась на трапе и со щелчком въехала в главный воздушный шлюз.
– Дэйв Коллингдэйл будет руководить операцией, – объясняла Хатч. – Ты отвечаешь за все, что связано с «Хоксбиллом». На «Дженкинсе» будет Келли. Знаешь ее? Да? Отлично. Она подменит тебя, чтобы ты помогла Мардж поставить дождевые установки.
– Это значит, – проговорила Джули, – что она на «Хоксбилле» выйдет играть в догонялки с Омегой?
– Да.
– Ладно. Как скажете, ребята.
Джули, пилоту Академии, было примерно столько же лет, сколько Хатч, когда она вывела свой первый сверхсветовик за пределы Солнечной системы. Джули получила лицензию год назад, но уже заслужила доброе имя как компетентный специалист.
Хатч испытывала к Джули особое родственное чувство. Та была дочерью Фрэнка Карсона, который вместе с Хатч уворачивался от молний во время их первой встречи на Дельте.
Высокая, как отец, с такой же военной стрижкой, карими глазами – и рыжая, в мать, Джули унаследовала от нее еще и уверенность в том, что нет таких обстоятельств, с которыми она не могла бы справиться. Это была одна из причин, по которым Хатч доверила ей это задание. Джули предстояло много времени провести вдали от Земли, общаясь с ограниченным кругом людей, но это был шанс продвинуться по карьерной лестнице и показать, на что она способна. Другой причиной было ее умение управлять транспортом AV3.
На трапе появился один из пассажиров. Эвери Уитлок был представителем длинной череды натурфилософов, получивших известность в девятнадцатом веке благодаря Дарвину и Томасу Гёксли, а затем Лорену Айзли, Стивену Джей Гулду и Эстер Голд. У него были седые волосы, длинный нос и застенчивая улыбка. Чернокожий, он вырос в благоприятных условиях аристократической семьи, ходил в правильную школу, общался с правильными людьми. У него был талант популяризатора, ярко отличавший его работы и сделавший Уитлока самым читаемым научным автором своего времени. Хатч знала, что в конце концов он напишет историю попытки спасения гумпов. Не важно, удачной она окажется или нет. Уитлок любит человечество и будет утверждать, что человечество и Академию стоит уважать просто за предпринятые усилие.
Он посмотрел на корабль, и Хатч заметила, что рот у него приоткрылся.
– Это бегемот. Там действительно всего два места?
Хатч усмехнулась и пожала ему руку.
– Рада видеть вас, Уит. Вообще-то, если считать капитана, три. – Она представила его Джули и очень удивилась, когда та сказала, что знакома с творчеством Уитлока.
– Особенно мне нравится «Сова и фонарь».
Уитлок просиял, а Хатч в который раз подумала, что самый короткий путь к сердцу писателя – восхищаться его творчеством.
Как оказалось, у Джули был свой взгляд на эволюцию птиц. Хатч пару минут послушала, а затем напомнила, что время идет.
– Конечно, – спохватилась Джули.
– Успеете наговориться в полете, – добавила Хатч.
– Я не представлял, – произнес Уитлок, вновь глядя на корабль, – что он окажется таким большим.
– Он почти целиком состоит из грузовых отсеков, – пояснила Джули. – Жилые помещения – на верхней палубе.
Там виднелся ряд иллюминаторов.
Почти во всех остальных помещениях систем жизнеобеспечения нет.
– Невероятно. А что мы везем?
– Пару дождевых установок и воздушного змея, – ответила Хатч.
Вскоре появилась Мардж Конвей. Эта крупная женщина когда-то танцевала в балете, и Хатч очень хотелось бы увидеть того парня, который крутил ее и ловил в свои объятия. Но главное, она была квалифицированным климатологом. Годы кое-что изменили в ней, с тех пор как Хатч видела ее в последний раз. В волосах появились седые пряди, вокруг глаз – редкие морщины. Но в ее манере двигаться все еще оставалось что-то кошачье.
Джули провела их на борт и показала каюты. Эвери тут, Мардж там. Извините, ребята, немного тесновато, но в принципе удобно.
Хатч удивилась, когда Мардж заявила, что полетит лично. Казалось, она не отдает себе отчета, что экспедиция займет два года.
– Такое дело выпадает раз в жизни, – заявила она, – если повезет. Ни в коем случае не пошлю никого другого.
Ее дети были уже взрослыми, муж постарел, и она говорила, что хочет уехать как можно дальше от него.
Хатч оставалась с ними, пока не настало время уходить. Эта группа, конечно, очень отличалась от коллектива на «Аль-Джахани» – там в путь отправилось целое небольшое сообщество. Характер отношений на том корабле будет совсем иным. Километры будут лететь за километрами, люди подружатся, найдут единомышленников, и у них не возникнет особых проблем.
«Хоксбилл» будет в полете девять месяцев, всего с тремя людьми на борту. Если они совсем устанут друг от друга, Коллингдэйл для возвращения домой может перегруппировать команды. Но большую часть года они проведут вместе в ограниченном пространстве, и им придется как-то ладить друг с другом. Пару дней назад Хатч поговорила с Мардж, для спокойствия, а Уитлока она знала достаточно хорошо, чтобы не тревожился на его счет. С ними все будет в порядке. Но полет долгий, и (она знала) люди будут рады увидеть дневной свет, когда долетят.
Пока пассажиры устраивались, Хатч прошла на мостик вместе с Джули.
– Ты должна передать Келли одну важную вещь. Этот корабль не предназначен для полетов вблизи Омег. Его конструкция этого не позволяет, и он может притянуть молнии. Ты слушаешь меня?
– Да, мэм, я передам.
– Она будет капитаном на время операции. Не важно, кто что ей скажет, она будет держаться на минимальном расстоянии от облака. Я заранее отправлю ей письмо, но, возможно, более убедительно это прозвучит из твоих уст.
– Сомневаюсь, – заявила Джули. – Каково минимальное расстояние?
– Для корабля этого типа стандарт – двести километров.
– Двести километров. Хорошо. Я сообщу ей.
Хатч попросила разрешения сесть в кресло пилота и осведомилась о родителях Джули. Отец ушел в отставку, преподавал в университете штата Мэн и при этом служил консультантом в Фонде Маргарет Туфу. Мать, Линда, была смотрителем Звездного музея, где хранилась третья по величине – после музея Академии и Смитсоновского института – коллекция внеземных артефактов в Северной Америке.
– Передай им от меня привет, – попросила Хатч.
– Передам.
– Надеюсь, ты похожа на них.
– Да, мэм. Похожа.
Отличный ответ. Хатч пожала Джули руку и посмотрела на приборную панель, на навигационный монитор справа от места пилота, на оранжевый индикатор зарядки аккумуляторов, и вновь с благоговением ощутила мощь двигателей. Наконец, сообразив, что Джули ждет ее ухода, чтобы приступить к проверке систем, она попрощалась.
Пожелав успеха Уитлоку и Мардж, Хатч быстрым шагом направилась по трапу обратно на «Колесо».
Когда Хатч приехала домой, ее ждал Грегори Макаллистер. Тор, более искусный повар, чем она, накрывал стол к обеду. Морин развлекала Макаллистера, бегая кругами, а черный котенок на это смотрел.
Макаллистер был большим человеком во всех смыслах этого слова. Он занимал много места. Он был интеллектуальным лидером. Входя в комнату, он неизбежно привлекал всеобщее внимание. Мак был фигурой международного масштаба, редактором и эссеистом. Их знакомство с Хатч началось, когда они вместе застряли на Обреченной.
Он заинтересовался гумпами и позвонил, чтобы спросить, может ли он поговорить с Хатч о том, что Академия собирается делать на Лукауте.
За свиными отбивными Хатч все ему рассказала. Об ограничениях, налагаемых Протоколом, о том, что боится создать неблагоприятный прецедент, о ежах.
После обеда они переместились в гостиную, и Хатч показала несколько изображений гумпов. Это были снимки с дальнего расстояния, полученные с телескопов «Дженкинса» и со спутников. Там были храмы, дорога через перешеек, по которой двигались гумпы; фермы, парки и фонтаны.
– Неплохо, – время от времени замечал Мак, культура гумпов определенно произвела впечатление. Хатч поняла, что он так поражен, поскольку не ожидал многого. Не подготовился.
– Я думал, у них первобытное общество, – сказал он.
– Почему?
На экране застыло изображение трех гумпов: мама, папа и ребенок, как будто Джек попросил их позировать. За ними было дерево, не похожее ни на одно земное растение, и всю картину пронизывал солнечный свет.
Мак скорчил гримасу, подразумевавшую, что ответ очевиден.
– Потому что... – Он посмотрел на одну из висящих на стене картин Тора, изображавшую сверхсветовик, мчащийся сквозь лунный свет, смешался и замолчал. – Ну... у них дурацкий вид. И общество пятого века. – Он бросил взгляд на Морин, рассаживающую кукол в игрушечном домик. – Она такая же красавица, как ее мать, Хатч.
– Спасибо.
– Полагаю, ключевой вопрос: стоят ли гумпы всей той суеты, какую вокруг них развели?
– Достойны, – ответил Тор. – Они разумные существа.
Макаллистер улыбнулся.
– О, неужели настолько нас опередили?
Грегори Макаллистер был не самым известным журналистом своего времени, но, несомненно, его боялись больше всех. Язвительный, острый на язык, не берущий пленных, он любил считать себя поборником здравого смысла и ярым противником фарса и лицемерия в верхах. Накануне вечером во время интервью касательно движения за то, чтобы сделать светоотклонители общедоступными, он заявил, что, пока у людей есть право на самоубийство, он не видит в Конституции ничего, что заставило бы правительство вмешаться. «Представьте только, – сказал он, – невидимые пьяницы. – И добавил: – Первородным грехом была глупость, и мы до сих пор грешим ею».
– Возможно, – заметил Тор, – это еще одна причина дать им шанс.
Хатч принесла холодного пива для Мака и вина для себя и Тора. Мак сделал глоток, состроил довольную мину и спросил Тора, почему он считает этих существ разумными.
Тор закатил глаза.
– Ты видел их архитектуру. И расположение городов. Что еще тебе надо?
Глаза Мака, когда он брался рассуждать о разумном поведении, обычно темнели. Так и теперь.
– Тор, большинству людей нельзя разрешать даже выходить ночью из дома одним. Многие из них живут возле парков, фонтанов, даже у космодромов. Это же называется определять цену по косвенным признакам.
– Ты это не серьезно.
Мак, который прихватил с кухни шоколадное печенье, протянул одно Морин. Та с радостью схватила угощение, и заявила Маку, что не собирается делиться с Бэйб. Так звали котенка, и ему все равно не было дела до печенья.
– Тор, – сказал Мак, – большинство поколений даёт лишь горстку разумных особей, которым пока еще удается сохранять нам жизнь, в то время как все остальные тратят дни на мелкие удовольствия. Уйма людей к шести годам уже запрограммированы и ничего достойного с тех пор так и не узнаю?т.
Тор издал страдальческий возглас. На самом деле он, конечно, уже привык к преувеличениям Мака и меньшего не ожидал.
Но Хатч никак не могла привыкнуть.
– То есть ты предлагаешь, – спросила она, – проводить тест на IQ перед тем, как спасти попавшего в беду?
– Вовсе нет. Мы должны помогать всеми силами, если можем. А гумпы, похоже, достойны спасения. Но мне кажется, ты в безвыходном положении.
Это удивило ее.
– Ты о чем?
– Скорее всего тебе придется нарушить Протокол, чтобы что-то сделать для них. Вот смотри. Ты собираешься отправить гуманитарную помощь. Как ты предполагаешь отдать ее этим созданиям, не объявив о своем присутствии? – На лице Грегори было выражение искренней озабоченности. – Если тебе не удастся помочь им и многие из них или все они погибнут, ты этого себе не простишь. А Академию заклюют.
Тор неохотно кивнул.
– Он прав, Хатч.
Она посмотрела на Мака поверх винного бокала. Затем перевела взгляд на мужа.
– Чего вы от меня хотите? Наплевать на них? Оставить их умирать тысячами и не поднимать тревоги?
На какое-то время все замолчали. Морин странно посмотрела на Хатч – так, будто мамочка плохо себя вела. Котенок Бэйб подошел и попробовал на зуб ее коленку.
– Насколько я понял, – сказал Мак, – никакого способа уничтожить облако действительно нет?
– Мы не придумали ни одного. Постоянно не хватает денег на финансирование серьезных исследований.
Мак засмеялся.
– Но их достаточно на страхование сельскохозяйственного производства. И на налоговые льготы «Дженерал Пауэр» и «Андерсон и Гудбоди». – Он с досадой хмыкнул. – Правда в том, что сложно обосновать выделение денег на предотвращение опасности, которая еще так далеко, Хатч. Или угрожает кому-то другому. Я, в общем, могу понять это нежелание.
Хатч знала об этом. Мак хранил молчание, когда крупные ученые шишки высмеивали сенатора Блэзингейма за то, что он составил билль с требованием предпринять огромнейшие усилия для поиска способа нейтрализовать Омегу. Блэзингейм даже возглавил ежегодный «список бездумного расточительства общественных денег» Хэла Бодли. Мак мог бы помешать этому, если бы включился в борьбу.
– Мы могли бы использовать тебя, – сказала Хатч.
– Через пару миллиардов лет солнце взорвется, уничтожив все живое на Земле. Может, нам стоит что-то предпринять и по этому поводу.
– Постарайся не ерничать, Мак, – попросила она.
– Хорошо. – Он осушил стакан, отправился на кухню и вернулся с добавкой. Момент был неподходящий, и Хатч понимала, что следует помолчать, но, черт побери, позиция Мака была недальновидной. Морин достала игрушку, и они с котенком скрылись в другой комнате.
Мягким фоном звучал Второй концерт Рахманинова. В окне пробежала полоска света: на посадочную площадку, которую они делили с Хоффманами, приземлился флаер.
– Меня поражает, – произнес Мак, снова устраиваясь в кресле, – что это неправда. Или по крайней мере не универсальная истина.
– Что именно, Мак?
– Что культуры гибнут при столкновении с более развитыми цивилизациями.
– Можешь назвать исключения?
– Конечно. Индия.
– Они не погибли, – заметил Тор, – а переняли новую культуру.
– Это не считается. Британцы в то время были империалистами. Это неприменимо к Лукауту. Но мне кажется, что индийская культура неплохо сохранилась. Основы, музыка, семейные традиции, их представление о самих себе ничуть не изменились.
– А как насчет индейцев?
Мак улыбнулся.
– Это миф, Хатч. Они были уничтожены не потому что столкнулись с существенно более сильной культурой. Они были побеждены превосходящей их армией. И, возможно, есть еще одна причина – их собственные обычаи не позволили им объединиться. Присцилла, на твоем месте я бы не валял дурака с этими полумерами.
– Что бы ты сделал, Мак?
– Отправил бы туда миротворцев и вывел всех из городов, когда проклятая штуковина подойдет слишком близко. Спрятал бы их в скалах, или пещерах, или где-нибудь еще, пока все не кончится. Это занимает всего день или около того, так ведь?
– Мак, я не могу сделать это.
– Значит, у тебя нет смелости защищать свои убеждения.
Хатч бросила взгляд на Тора. Тот покачал головой. Ты же знаешь, с Маком лучше не связываться. Успокойся. Не бери в голову.
– Такие вот дела, – продолжал Мак. – Если бы ты призвала войска, то была бы спокойна, зная, что сделала все возможное.
Морин доела печенье, оставив повсюду крошки. Хатч на мгновение запрокинула голову, затем поднялась и взяла Морин за руку:
– Пора идти спать, Мо.
– Рано, мамочка, – захныкала девочка. Она терпеть не могла отправляться в постель, когда у них были гости. Особенно она любила Мака. Что же такого особенного мог найти в нем ребенок, чтобы полюбить его?
– Мы немножко почитаем, – пообещала Хатч. – Пожелай спокойной ночи дяде Маку.
Морин состроила Маку грустную рожицу.
– Спокойной ночи, дядя Мак, – сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– Спокойной ночи, дорогая, – ответил Мак.
Хатч слышала, как мужчины болтают на первом этаже, пока она читала Морин. Кролик Бенни подружился с Котом Оскаром. Хатч поверила бы в такое, только если бы сама увидела. Но Морин хихикала, а котенок Бэйб сидел с ними и остался, когда Морин заснула и Хатч, выключив свет, ушла вниз.
Мужчины говорили о новом романе Пакстона Карбьюри «Парк Морли». Роман хвалили; Тору он нравился, а Мак считал его дерьмом.
– Очередной адюльтер в пригороде, – изрек он.
И на этом, казалось, тема была исчерпана. Тор попробовал возразить, объяснить, что именно ему понравилось в книге, затем сдался. Мак спросил Хатч, читала ли она роман.
– Нет, – ответила она. – Я в последнее время немного занята.
Раздался сигнал комма. Хатч извинилась и прошла в столовую.
– Кто это, Джордж?
– Дежурный офицер Академии, – сказал ИИ.
Эти звонки начинали вставать ей поперек горла. Экран засветился. На самом деле это был Чарли.
– Не хотел беспокоить тебя дома.
– Да, Чарли, что у тебя?
– Ты хотела знать все новости о ежах.
– Что случилось?
– Нашли еще одного.
– Кто?
– «Сантьяго». Подробностей пока нет. Но все идет к тому, что у каждого есть еж. Я имею в виду облака.
– Да, Чарли, думаю, ты прав. Спасибо. Сообщи, если узнаешь что-нибудь еще.
– Я и узнал.
– Да?
– Не похоже, что облака и ежи действительно движутся с одной скоростью.
– О? Вот уж не думала, что возникнут вопросы по этому поводу.
– Вопросов не было. Разница очень незначительна, ее сложно измерить. Даже сейчас мы не вполне уверены. Но похоже, что ежи движутся чуть медленнее.
– Насколько?
– Разница почти незаметна. Поэтому мы сразу не обратили на нее внимания. Я хочу сказать, облако ведь не твердое тело, так что вправду трудно...
– Какова разница, Чарли?
– Они движутся медленнее примерно на четыре или пять метров в час.
– Все ежи?
– Два из них. Мы проводим измерения на остальных.
Хатч не знала, что думать. Новость казалась относительно неважной, пока она не начала рассказывать об этом Тору и Маку. И внезапно ее озарило, а в комнате повеяло холодком.
– Тупица. – Хатч осеклась на середине фразы.
– Ты о ком? – осведомился Тор.
– Да о себе.
– Что ты имеешь в виду, Присцилла? – поинтересовался Мак.
– Вы знаете о тьюках. Мы считаем, что все они загораются там, где есть облака.
– И?..
– Если у каждого облака есть еж и каждый еж движется чуть медленнее, так что облако в итоге догоняет его...
– О, – произнес Мак.
– Ежи относятся именно к таким объектам, на которые нападают облака. Множество прямых углов. Пара сотен прямых углов.
Тор кивал.
– Специально сделанные мишени.
– Я тоже так думаю, – согласилась с ним Хатч. – Должно быть так.
Мак не мог принять эту мысль.
– При таких-то расстояниях. Вы говорите, нужна пара тысяч лет, чтобы облако догнало эту чертову штуковину.
– Но в чем смысл? – спросил Тор. – Я не понимаю.
Хатч включила комм.
– Чарли?
– Да, Хатч?
– Свяжитесь с «Серенити». Скажите Одри, что ежи, возможно, являются детонаторами.
– Детонаторами?
– Точно. Они взрываются. И кое-что вызывают.
– Что, например?
– Например, появление тьюка. Послушай, я завтра с ней свяжусь. А пока пусть начнет планировать экспедицию, которая запустит одну из этих штук в облако. Посмотрим, что произойдет.
– Я скажу ей.
– Объясни, что всю работу должны выполнить роботы. Ни на одной стадии операции не должен участвовать ни один человек. Ладно?
– Да, мэм. Я передам.
Хатч отключилась.
– Когда ты завтра будешь говорить с Одри... – начал Тор.
– Да?
– Скажи, чтобы выбрала облако подальше от кого бы то ни было.
