Текст книги "Истории, от которых не заснешь ночью"

Автор книги: Джек Лондон

Соавторы: Роберт Альберт Блох,Теодор Гамильтон Старджон,Дей Кин,Альфред Хичкок,Эдвард Д. Хох,Джо Горес,Эдоб (Эдоуб) Джеймс,Шарлотта Армстронг,Пэт Стэдли,Фрэнсис Бидинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Да на счету еще останется двести или триста, господин Пайпер. Как обычно, сделайте мне пачку из пятидесятидолларовых подержанных купюр.

– Я… я вынужден буду пойти за ними в сейф.

Тот ему бросил вслед, не переставая улыбаться:

– Пожелайте мне удачи, господин Пайпер. Сегодня вечером я буду играть с большой "шишкой", с финансовым воротилой с Уолл-Стрит. У него денег куры не клюют, и я навсегда закончу свое картежничество, как только удвою вот этот свой вклад и предоставлю тогда возможность уже другим игрокам биться за остальное.

Удвоит он или не удвоит его, размышлял господин Пайпер, направляясь к сейфу, если бы ему удалось это сделать и выиграть 50 000 долларов, то это как раз та сумма, которая могла бы спровоцировать слежку за Манетти прямо до его дома того, кто хотел бы поживиться. Манетти мог бы быть мертв или остаться без гроша, или и то и другое до восхода солнца. Ну, а пока все это не произошло, Манетти будет у себя дома с двадцатью тысячами долларов, что больше, чем та сумма, которую предполагал заполучить господин Пайпер, предприняв свою акцию.

Господин Пайпер понял, что если его пьеса и должна быть сыграна, то или сейчас, или никогда следовало бы поднять занавес.

В этот вечер, ровно в шесть часов, указательный палец руки господина Пайпера, одетой в перчатку, нажал на кнопку звонка квартиры Манетти.

Несколько заспанный голос игрока послышался в домофоне:

– Да? Кто там?

– Пайпер. Вы знаете: Пайпер из банка. Простите, что я беспокою вас, но мне нужно повидать вас на секундочку.

– Пайпер? Из банка? Ах, да… А что случилось?

– Я… Мне кажется, что я вам только что передал деньги. Разрешите мне подняться и проверить вместе с вами. Я хочу сказать, что у меня недостача в наличных деньгах, а в понедельник утром у меня будет проверка, прямо с утра…

– Ах, да! Ну конечно же, господин Пайпер, поднимайтесь! Я нажимаю на кнопку, чтобы открыть вам внутреннюю дверь.

Направляясь по коридору к лифту без лифтера, г-н Пайпер снял хлопковые перчатки. Из-за каждой двери, мимо которой он проходил, доносился шум включенных телевизоров: и крики, и выстрелы, и громовой голос актеров. Чувствовалось, что в этом доме нравился вестерн, который сегодня показывали по телевизору. Еще один козырь, посланный господину Пайперу провидением.

Манетти ждал его на пороге своей квартиры. На нем была майка и пижамные брюки. На какую-то долю секунды г-н Пайпер оказался в плену сомнений: сможет ли крошечная пуля револьвера убить такого колосса, как Манетти? То есть достаточно ли быстро, чтобы не прибегать к борьбе?

– Входите, господин Пайпер! – громко, с теплотой в голосе встретил его Манетти.

– Ради Бога, господин Манетти! – запротестовал кассир, поспешно входя в квартиру. – Только не так громко! Я хочу сказать: вы же знаете, как вообще с банками… Я же ведь абсолютно не должен был быть здесь.

– А? Ой да-да, конечно, – одобрительно закивал Манетти, смеясь и закрывая дверь. – У вас действительно собачья жизнь, господин Пайпер.

Г-н Пайпер заулыбался:

– У нее свои преимущества, господин Манетти. Ну, например, может укусить собака.

Манетти обнял за худые плечи г-на Пайпера своей могучей рукой.

– Не кусайте меня, господин Пайпер! – сказал он тоном искреннего сожаления. – Я не хотел сделать вам что-нибудь неприятное. Так что у вас недостача в вашей выручке?

– Да, я думаю, что я, должно быть, $195ппохил гипрпсю пг" ку в тысячу долларов в ту, что я вам выдал. Я очень быстро считал… И поскольку мне не хватает тысячи долларов…

– Ну так это легко проверить, господин Пайпер. Деньги еще в том виде, в каком вы их мне вручили. И сейчас мы пересчитаем все пачки.

Никто не видел, как уходил господин Пайпер. Он уходил, оставляя Манетти мертвым, с двумя пулями в затылке. Это не наделало, так сказать, никакого шума: только что-то похожее на хрюканье, которое издал Манетти от удивления, когда Пайпер с силой надавил стволом своего револьвера на его затылок и оба глухих выстрела потонули в грохоте стрельбы, доносившейся с экранов телевизоров. Так как г-н Пайпер надел свои хлопковые перчатки, то никаких следов он не оставил.

Вернувшись домой, г-н Пайпер спрятал в ящик комода револьвер и пачки денег, завернутые в коричневую бумагу. Он не удосужился даже пересчитать деньги, прекрасно зная, что все на месте. Ему сейчас нужно было что-нибудь крепче типа неразбавленного виски. Он приготовил себе его, а потом рухнул в свое любимое кресло. Для его нервов это было тяжелое испытание, и ему надо было прийти в себя. А пока ему нужно было палиться, чтобы забыть то ужасающее молчание, с которым рухнул на пол Манетти.

Когда на следующее утро г-н Пайпер проснулся, на нем была одежда, и лежал он поперек кровати, мучаясь страшнейшей головной болью. Он и вспомнить не мог, каким образом он дошел до жизни такой. Продолжая неподвижно лежать, он боролся против тошнотворного впечатления внутренней пустоты и кошмарнейшего опасения, что он переступил какую-то роковую черту. Потом внезапно к нему вернулась память.

Он продолжал лежать неподвижно на своей кровати, инстинктивно отодвигая тот миг, когда ему надо будет полностью пережить свою физическую подавленность и подвести итог тому положению, в котором он оказался. Наконец после того, как он несколько раз прокрутил в голове все события, он опустил ноги на пол, встал и нетвердой походкой направился к комоду. Деньги, револьвер были в ящике. Значит, все это ему не приснилось.

Душ. Ему нужен был душ. Душ и побриться… Ему нужно было позавтракать и выпить… Нет, нет, только не пить! – сказал себе г-н Пайпер, подавляя озноб. Сначала ему необходимо было все обдумать с полным сознанием.

Испытывая буквально слабость выздоравливающего после тяжелой болезни, г-н Пайпер снова устроился в своем любимом кресле и решил подытожить не спеша случившееся. Он тщетно перебирал все в своей памяти и не видел ничего такого, что бы шло наперекосяк. Манетти умер без какого бы то ни было усилия, как только повернулся спиной к г-ну Пайперу; это произошло так легко, что г-н Пайпер, без сомнения, очень скоро сможет избавиться от этой сцены в своей памяти. Теперь ему ничего больше не оставалось, как нанять паром до Нью-Джерси и, находясь на корме, когда паром окажется в центре Гудзона, уронить в воду револьвер, который он уже положил в бумажный пакет. В понедельник утром г-н Пайпер положит деньги в общую выручку: теперь, слава Богу, он располагал двадцатью пятью тысячами долларов и мог продолжать вести ту жизнь, которую он любил.

Г-н Пайпер снова поднялся и пошел приготовить себе "Кровавую Мэри". Он выпил бокал, молча произнеся тост за успех своего плана и за то, как он его выполнил. "Ле Журналь дю диманш" писала о смерти Манетти. Совсем крошечная заметка на внутренней странице. "Накануне вечером в своей квартире был обнаружен Джордж Манетти, знаменитый игрок в покер, убитый двумя пулями из револьвера. Коккер, которого выводили на прогулку, стал обнюхивать и царапать дверь Манетти, поскуливая. Хозяин собаки позвонил управляющему домом, который вскрыл квартиру. По мнению полиции, убийство, вероятно, совершено с целью ограбления".

Г-н Пайпер внимательно перечитал короткую заметку. Значит, они обнаружили чековую книжку, в которой отмечено снятие со счета, произведенное в пятницу, и, конечно, не обнаружили денег. Он пожал плечами. И это он тоже предвидел. Это означало просто-напросто, что полиция, вероятно, явится банк, чтобы получить подтверждение снятия денег со счета. И в этом-то и была вся прелесть его плана: он мог сказать правду, почти всю правду и почти ничего кроме правды.

Г-н Пайпер открыл спортивную страницу, так как сейчас самым подходящим было для него вернуться к привычной рутине. Сегодня во второй половине дня интересные скачки. Даже очень интересные. А сегодня вечером Ферм, по всей вероятности, будет свободен, подумал он, прохаживаясь по комнате. Крякнув, г-н Пайпер сказал про себя, что решительно жизнь прекрасна.

В банке никто явно не читал заметку, опубликованную в "Ле Журналь дю диманш". И у г-на Пайпера не было никаких проблем в понедельник утром: надо было просто добавить эти деньги к общей выручке. Сержант-детектив Хэндерсон явился прямо к открытию банка, когда начали впускать клиентуру. Через несколько минут Пайпер был вызван в кабинет директора. Директор, г-н Фарнсворт, был человеком с большими претензиями и надеялся вскоре быть назначенным вице-президентом. Когда г-н Пайпер вошел, он и не пошевелился в своем кресле: вид у него был несколько отупелый, как у командира корабля, который во время своего первого выхода в море повредил корабль о невидимый риф. Он показал рукой на солидного парня, сидящего в кресле для посетителей:

– Пайпер, вот сержант Хэндерсон. Полицейский. Ка… Кажется, один из ваших клиентов вроде бы убит.

Сержант Хэндерсон сидел не двигаясь в своем кресле, сделав едва заметный кивок головой в адрес Пайпера. Если уж и должен наступить критический момент, подумал тот, то это будет сейчас. Прочитать что бы то ни было на лице Хэндерсона было невозможно. Он почувствовал, как ладони его рук стали слегка влажными, и заставил себя выдержать на мгновение взгляд полицейского, прежде чем посмотреть прямо в лицо г-ну Фарнсворту. Правду, только правду, вспомнил он; только крошечная ложь – и он выпутается, по всей вероятности.

– Да, месье, – сказал он, – я прочитал об этом во вчерашней газете. Мне бросилась в глаза фамилия, поскольку я часто имел дело с господином Манетти. А я только собрался прийти вам об этом рассказать, как вы меня и вызвали.

– Мы нашли чековую книжку этого банка, – сказал Хэндерсон, – на последнем листке которой была указана сумма в двадцать пять тысяч долларов, а денег этих в квартире нигде не нашли.

Г-н Пайпер утвердительно кивнул головой.

– Да, сударь, он действительно получил эту сумму в пятницу после обеда. Я вручил ему деньги пятидесятидолларовыми купюрами. У него, должно быть, осталось всего на счете долларов пятьдесят.

– А у вас есть номера этих купюр? Там номера идут по порядку?

– Нет, месье. Я хочу сказать, что господин Манетти часто делал вклады и часто снимал деньги. И когда он брал деньги, то он предпочитал, чтобы ему давали уже побывавшие в употреблении, потертые купюры, "чтобы они не приклеивались одна к другой", как он мне однажды сказал. Обычно мы делаем пачки по пятьсот и по тысяче долларов и никогда не отмечаем номера, если только нас об этом специально не просят.

Вздох сержанта Хэндерсона был весьма выразительным.

– Ну наконец-то по крайней мере мы установили, что отсюда он ушел в пятницу после обеда с двадцатью пятью тысячами долларов. – Он взглянул на г-на Пайпера. – И хотя бы на данный момент вы единственный, кто, как мы знаем, был в курсе этого снятия денег.

Так! Г-н Пайпер весь напрягся от возмущения:

– А я и не вижу того, как бы я мог об этом не знать. Если уж на то пошло, то я знаю еще многих других клиентов, имеющих при себе очень крупные суммы.

Сержант Хэндерсон успокаивающим жестом поднял свою огромную руку.

– О'кей, о'кей, только не гневайтесь! Полицейский обязан собирать факты. Например, где были вы в воскресенье вечером, скажем, между 17 и 22 часами?

– Дома, и читал книгу, – заметил ему г-н Пайпер.

– Минуточку! – вмешался Фарнсворт. – Пайпер в этом банке больше тридцати лет, он никогда не подвергался ни малейшему порицанию и скоро получит прекрасную пенсию. Конечно, г-н Пайпер, уже вам сам сказал, он не мог не знать, что этот клиент ушел, унося при себе такую крупную сумму. В этом – его работа. А почему это он не должен был быть дома и читать книгу? Уж не хотите ли вы случайно внушить мысль, что Пайпер мог быть автором этого убийства? Уж если бы это так и было, разве оставил бы он на месте преступления чековую книжку, которая вас прямо сюда и привела? Кроме того, вы мне сказали, что Манетти – игрок. Вот кто должен вызвать у вас целый набор подозрений!

Пайпер ликовал в душе, что Фарнсворт взял на себя миссию подчеркнуть, таким образом, все эти моменты Хэндерсону.

Полицейский улыбнулся:

– Не сердитесь, господин Фарнсворт! В доме, где жил Манетти, никто ничего не видел, ничего не слышал. А баллистическому управлению, вероятно, не удастся идентифицировать оружие. Что касается того, что мы на сегодня знаем, так это то, что г-н Пайпер мог быть убийцей, как и всякий другой. Но он невиновен. Представить себе невозможно, что банковский кассир, проработавший тридцать лет, мог забыть такую деталь, как чековая книжка. Мы будем действовать в данном случае, как и всегда в подобных случаях: мы просим тут же уведомить нас, если кто-нибудь начнет тратить без счета пятидесятидолларовые купюры.

Хэндерсон встал, поблагодарил г-на Пайпера кивком головы:

– Ну, хорошо, спасибо за сведения… Поверьте мне, я не хотел нанести вам никакого потрясения. Это – чисто рутинный вопрос…

– Ну, пожалуйста! Да что вы! – по-светски отреагировал г-н Пайпер. Только теперь я буду следить за тем, чтобы всякий раз, когда я что-нибудь делаю, рядом был свидетель.

– Вот тогда-то, господин Пайпер, вы и станете объектом моего внимания.

– Э-э-э… – вмешался г-н Фарнсворт, – а нельзя ли не упоминать название нашего банка в связи с этим делом? Я уверен, что мы найдем средство выразить вам свою благодарность.

– Я не вижу в самом деле, какое средство вы могли бы найти, господин Фарнсворт, – возразил Хэндерсон чрезвычайно холодным тоном. – Если бы не надо было упоминать ваш банк, у нас не было бы никакого резона это делать. Но когда мы арестуем убийцу, нам будет необходимо совершенно четко установить, что у Манетти были эти деньги… И тогда название банка нужно будет обязательно сообщить. До свидания, господа!

"Вот так-то! – подумал г-н Пайпер с ликованием. – Сыщики будут теперь атаковать вопросами всех, кто ходил к Манетти, до тех пор, пока им не надоест и пока они не сочтут, что дело не такое уж и значительное, чтобы отдавать ему столько времени и денег".

Когда он повернулся к своему начальнику, то заметил, что тот смотрел на него чрезвычайно недовольно.

– Плохо это, Пайпер, – сказал он. – Очень плохо для нашей репутации, что мы открыли счет такому типу.

Но уж это-то было последней заботой г-на Пайпера.

– Но это был прекрасный счет, господин Фарнсворт.

– Нет, Пайпер, нет: доказательства! А если этот детектив пойдет и расскажет, что я пытался его подкупить?

– Да ну что вы, ничего он не сделает.

А в глубине души Пайперу было забавно видеть, как г-н Фарнсворт был потрясен значительно сильнее из-за такого рода пустяков, чем он, Пайпер, совершивший убийство.

– А может быть, им вообще никогда не удастся найти виновного? В этом случае если мы сами об этом не расскажем, то никто об этом деле не узнает.

– Ну не будьте глупцом, Пайпер! Вы прекрасно знаете, что я вынужден сообщить об этом в правление банков. И я должен буду попытаться объяснить им, почему мы согласились открыть счет этому типу. И уж это никак не будет способствовать моему продвижению!

– О! Господин Фарнсворт, я уверен, что вы делаете из мухи слона.

Г-н Фарнсворт буквально испепелил его взглядом:

– Ах так, вы так думаете? Вы что, думаете, что своих вице-президентов они выбирают из числа директоров банков, клиентов которых убивают? И что еще больше усугубит положение, так это то, что в наших реестрах он значится, как негоциант, торговец фруктами и овощами.

Г-н Пайпер решил, что пришло время с этим покончить и перейти к привычной рутине.

– Но он им действительно был… в часы досуга. Ну и в правлении они поймут, что вы не можете устроить за ним слежку, чтобы знать…

– Да ничего они не поймут! – отрезал г-н Фарнсворт. – Они захотят в этом увидеть, что я не знаю, с кем я имею дело.

Глаза директора сузились.

– Вы сказали, что он всегда подходил к вашему окошечку. И вы хотите заставить меня поверить в то, что он никогда не интриговал вас чем-нибудь. Неужели вам уже не показалось странным, что он вас все время просил выдавать ему пятидесятидолларовые купюры, да еще и потертые?

Пайпер задумался. Директор мог вообще-то посмотреть счет и заметить ту регулярность, с которой Манетти делал вклады и снимал деньги со счета. В том состоянии, в котором он находился, он немедленно придет к заключению, что надо было быть поистине глупцом, чтобы не увидеть в этом ничего аномального и не счесть необходимым сообщить об этом высшему начальству. А он, работая больше тридцати лет, считался самым скрупулезным и самым проницательным работником. И он все время это доказывал в отношении того, что касалось интересов банка.

– Пайпер, я же вам задал вопрос. Я хочу услышать ваш ответ.

Пайпер сделал слегка обиженный вид:

– Возможно, я и заметил некоторые вещи, господин Фарнсворт. Манетти иногда бросал какие-то слова, которые у меня вызывали некоторые подозрения. Но это был хороший счет, который не переставая возрастал. Значит, это была хорошая опора для нашего банковского агентства, еще один "плюс" вам, господин Фарнсворт… Вам, который, разумеется, был бы вынужден закрыть этот счет, если бы я с вами поделился своими подозрениями. А может быть, то, что я их хранил в себе, я был неправ. Но делал это из лучших побуждений.

Это заявление абсолютно не впечатляло Фарнсворта, который возразил:

– А вы знаете, чем вымощена дорога в ад? Господин Пайпер начинал от этого всего уставать. Этот хлыщ ничего не сможет ему сделать, и пора бы ему об этом напомнить.

– Я считаю, господин Фарнсворт, что вы перешли все границы приличия и своего авторитета. Я проработал в "Нью Амстердам компании более тридцати лет, и вы сами только что сказали, что я никогда еще не получал ни одного порицания. Если я заслуживаю в данном случае таковое, я готов его принять, но только от тех, кто знает меня дольше, чем вы.

"Да подавись ты"… – подумал г-н Пайпер про себя.

Г-н Фарнсворт посмотрел на него, охваченный яростью:

– Если я вас правильно понимаю, то, может быть, вы совершили ошибку, что не сообщили, что есть счет, внушающий подозрение, но вы еще и хвастаетесь своей прежней деятельностью, чтобы заявить о своем праве на эту ошибку. Не так ли?

Он буквально полулежал на своем письменном столе и потрясал своим указательным пальцем в сторону Пайпера.

– Ну так вот, вам остается узнать последние новости! Мне абсолютно нечего терять, но, может быть, есть чего приобрести, если я приму сейчас энергичные решения. Теперь, когда я открыл, что было со счетом Манетти, Пайпер, вы уволены!

– Вы против меня ничего не сделаете! – воскликнул Пайпер, который перед этой внезапной агрессивностью испытывал некоторое замешательство. Моя прежняя деятельность…

– Да мне плевать на вашу прежнюю деятельность! – гремел Фарнсворт. Ах, я ничего не смогу сделать? Так вот, мы сейчас увидим! Этот нахал еще считал, что он мне оказывает услугу, что не проинформировал меня о сомнительном счете!

Схватившись за телефонную трубку, лежавшую на столе, директор посмотрел холодно на Пайпера и сказал холодно телефонистке:

– Соедините меня с Мартинсоном… Алло, Мартинсон? С этой секунды вы главный кассир. Приступайте к проверке наличных денег в кассе у Пайпера.