Текст книги "Собрание сочинений в 14 томах. Том 6"

Автор книги: Джек Лондон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)

Нокс (разглядывая Старкуэтера). Мне следовало его узнать, ведь его фотографии не сходят с газетных страниц. Но почему вы так о нем говорите?

Маргарет. Потому что это правда.

Нокс молчит.

Разве не так? (Смеется.) Можете не отвечать. Вы знаете, что это правда, горькая, но правда. Продолжая осматривать пещеру сорока разбойников, вы увидите вон там рыцаря пера Хаббарда – доверенное лицо наших богачей.

Нокс (с отвращением). Ну, этого кто не знает! Сперва он писал статьи против нефтепромышленников, делая вид, что разоблачает их мошенничества, а затем, сторговавшись с ними, стал их защитником. Теперь он – самый главный в «Картрайтсе», с тех пор как журнал стал откровенно реакционным. На нем пробу негде ставить… Ей-богу, я, наверно, и в самом деле Али-Баба и не пойму, зачем я здесь!

Маргарет. Вы здесь, сэр, потому, что я так захотела.

Нокс. Верно. Но что нас с вами связывает?

Маргарет. Будущее…

Нокс (смотрит на нее горящими глазами). Порою мне становится страшно настоящего.

Маргарет чуточку испугана, но не может скрыть радости.

Я боюсь не за себя.

Маргарет (поспешно). Не смотрите на меня так. Ваши глаза блестят. Про нас подумают бог знает что…

Нокс (смущенно). Извините… я даже не заметил, что я… смотрел на вас не так, как мне…

Маргарет. Знаете, почему вы здесь? Потому, что я за вами послала.

Нокс (горячо). И вы знали, что я приду. Вы знали, что я пойду за вами, куда…

Маргарет. Постойте, постойте… Насчет вашей завтрашней речи… О ней говорят повсюду – ворчат, шипят, пророчат недоброе… Я знаю, как вы заняты, и мне не следовало вас звать. Но у меня не было другого выхода, я очень беспокоилась…

Нокс. Как странно, что вы, вот такая… живя среди них всех… и вас занимает судьба простых людей!

Маргарет. Я кажусь изменницей в собственном стане? Наверно, это так и есть. У меня тоже были свои мечты. С детства я начиталась книг о справедливом устройстве мира: «Республика» Платона,[140]140
  Платон (427–347 гг. до н. э.) – древнегреческий философ-идеалист. В своей книге «Государство» он рисует «идеальное государство» – аристократическую республику, где правит, опираясь на военную силу, сословие философов, на которых работают рабы-ремесленники и земледельцы. В противовес этому учению Томас Мор (1478–1535) – выдающийся английский философ-гуманист – создал свою «Утопию» (1516 г., полное название – «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия»). Утопическое учение Мора основано на равенстве всех членов общества, где все трудятся и где не существует частной собственности. В переходе от «Государства» Платона к «Утопии» Томаса Мора как бы проявляется эволюция взглядов Маргарет Чалмерс.


[Закрыть] «Утопия» Мора…

Нокс слушает ее с жадным вниманием, глаза его блестят.

И мечтала, что и я смогу хоть чуточку приблизить время, когда все люди будут жить честно и по совести. Я решила всей душой посвятить себя борьбе за человеческое счастье. Моим героем был Линкольн,[141]141
  Линкольн, Авраам (1809–1865) – выдающийся американский государственный деятель, избранный президентом в 1860 году. Сыграл видную роль в Гражданской войне. В апреле 1865 года убит Дж. Бутом, наемником его политических врагов.


[Закрыть] он остался моим героем и теперь. Но что могла сделать я, женщина? Меня отгораживала от жизни тысяча условностей, запретов, предрассудков… Стоило мне открыть рот – надо мной все смеялись. Что мне было делать? У меня ведь не было права голоса, мне приходилось молчать. И сидеть сложа руки. Действовать могли только мужчины. Они голосовали, произносили речи, правили страной. Место женщины – у домашнего очага.

Нокс. Значит, вы понимаете, почему я стою за равноправие женщин!

Маргарет. Я смотрела вокруг и наблюдала жизнь, или, вернее, мне казалось, что я ее вижу. Я рано узнала, что такое власть. У моего отца была власть. Он ведь магнат – так, кажется, называют подобных людей? Мне тоже нужна была власть. Но как ее получить? Ведь я же только женщина. Я подумала: может быть, эту власть мне даст муж? Вот отсюда-то все и пошло. Я встретилась с человеком, который стал моим мужем. Это был отличный спортсмен, богач и политический деятель с большим будущим. Отец пообещал мне, что если я выйду за него замуж, он сделает его хозяином штата, губернатором, пошлет его в сенат. Вот и все.

Нокс. Ну? Что было дальше?

Маргарет. Дальше? Я вышла за него замуж. И поняла, что власть – в руках куда более могущественных, чем я предполагала. Они отняли у меня мужа и обратили его в политического приспешника моего отца. А у меня по-прежнему не было ни сил, ни власти. Тогда я подумала: будущее принадлежит детям. Хоть тут-то мне поможет то, что я женщина! Я ведь мать и могу дать миру здорового хорошего сына, вырастить чистого и благородного человека. Если я этого достигну, может быть, он сможет осуществить мою мечту, он сделает мир чище и счастливее для всех людей на земле. Я решила по мере сил выполнять свой материнский долг: занялась устройством хороших жилищ для рабочих и детских садов, чтобы помочь другим беспомощным маленьким человечкам, которые и есть наше будущее.

Нокс. Вы замечательная женщина! Вот почему я так покорно прихожу, когда вы меня зовете.

Маргарет. И наконец я встретила вас. Вы мне показались рыцарем, сражающимся с ветряными мельницами, безрассудным мечтателем, который ополчился против власть имущих и знати, веря, что можно вырвать счастье для будущего… Я не сомневалась, что вас погубят. Но вы все еще живы и боретесь! Правда, ваша завтрашняя речь…

Чалмерс (который неслышно подошел к ним с чашкой Долорес). Как поживаете, мистер Нокс? Кстати, об этой речи…

Они пожимают друг другу руки.

Чашку чаю, Маргарет. Для миссис Ортега. Два куска сахару.

Маргарет наливает чай.

Только и слышишь, что об этой речи. Кажется, вы собираетесь задать нам жару.

Нокс (улыбаясь). Не больше, чем вы заслуживаете.

Чалмерс. Вы намерены сказать правду, всю правду и ничего, кроме правды?

Нокс. Вот именно.

Чалмерс (принимает чашку от Маргарет). Поверьте, не так уж мы плохи, как вам кажется. Ко всякому вопросу можно подойти с разных точек зрения. Ведь мы, так же, как и вы, хотим стране только добра. И все еще надеемся найти с вами общий язык.

Нокс иронически улыбается.

Маргарет. Том, не надо лгать. Ты надеешься совсем на другое. Ты надеешься свернуть ему шею.

Чалмерс (с мрачной улыбкой). Ну, если мы не найдем общего языка… А жаль. Вы могли бы далеко пойти. В союзе с нами. А выступая против нас, вы не добьетесь ничего – ровным счетом ничего. (Отходит от них.) Маргарет (взволнованно). Видите! Вот почему я встревожилась… И послала за вами. Том, и тот не скрывает, что они сотрут в порошок всякого, кто им будет противиться. А ваша речь грозит им опасностью. Вы знаете, какой железной рукой они правят в конгрессе, как им легко заткнуть рот такому, как вы. И все же они дают вам возможность выступить. Почему? Зачем?

Нокс (с улыбкой). Все очень понятно. Они знают, в чем я их собираюсь обвинить, и думают, что я произнесу поджигательскую речь, не имея в руках никаких доказательств. Они постараются превратить меня в ходячий анекдот. Телеграфные агентства, корреспонденты газет – все наготове, чтобы сделать меня завтра посмешищем во всех уголках страны. Но они зря думают, что я так уж беспомощен, у меня есть…

Маргарет. Доказательства?

Нокс. Да.

Маргарет. Они у вас?

Нокс. Их принесут мне вечером – документы, фотографии с документов, справки…

Маргарет. Молчите! Будьте осторожны. Ради бога, будьте осторожны!..

Миссис Даусет. Спасите меня, миссис Чалмерс! Мистер Сакари надо мной смеется.

Маргарет. Вот уж не поверю!

Миссис Даусет. Честное слово! Он имел дерзость…

Чалмерс (поддразнивая миссис Даусет). Дерзость!.. Сакари, вы ли это?

Сакари. Почтенная леди изволит шутить.

Миссис Даусет. Он имел дерзость спросить у меня, почему у нас на все такие высокие цены. Даусет уверяет, что у нас жизнь стоит так дорого потому, что люди тратят слишком много денег.

Сакари. Какая необыкновенная страна! Люди здесь бедны, потому что у них слишком много денег…

Чалмерс. Разве цены поднялись не оттого, что в обращении слишком много золота?

Миссис Даусет. Мистер Сакари сам высказал такую мысль, но стоило мне согласиться, как он же стал против нее возражать. Мистер Сакари обращается со мной просто ужасно!

Ратленд (откашлявшись, елейно). Все зло – в пьянстве. Пьянство подрывает основы основ – веру, промышленность, словом, все на свете. С каждым годом рабочие пьют все больше и больше. Работоспособность понижается, стоимость производства повышается. Отсюда – рост цен.

Даусет. Отчасти, только отчасти. Скажем точнее. Цены высоки еще и потому, что рабочие недостаточно бережливы. Если бы рабочие копили деньги, как это делают крестьяне во Франции, мы бы смогли больше продавать за границу и получать больше барышей.

Сакари (кланяется). Спасибо. Значит, чем бережливее народ, тем больше вы сэкономите, а чем больше вы экономите, тем больше вы можете продать, а чем больше вы продаете, тем лучше вам живется?

Даусет. Совершенно правильно.

Сакари. А чем меньше вы продаете, тем хуже вам живется?

Даусет. Еще бы!

Сакари. А если народ станет совсем, совсем бережливым и перестанет покупать что бы то ни было, наступит нищета?

Даусет (явно озадачен). Кхм… э… видимо…

Сакари. Значит, людям живется плохо, потому что они бережливы, а не потому что они расточительны?

Даусет окончательно сбит с толку и молчит.

Миссис Даусет (в комическом отчаянии поднимает руки к небу). Может быть, мистер Нокс объяснит нам, почему все стоит так дорого.

Старкуэтер захлопывает записную книжку и прислушивается.

Нокс улыбается, но молчит.

Долорес. Просим, просим, мистер Нокс! Я умираю от любопытства – почему цены все время повышаются? Сегодня утром, кажется, снова поднялись цены на мясо.

Нокс колеблется и вопросительно смотрит на Маргарет.

Хаббард. Мистер Нокс прольет нам свет на этот вопрос.

Чалмерс. Неужто вы, бесстрашный трибун в конгрессе, струсили здесь, среди друзей?

Нокс. Не подозревал, что у вас любят поговорить на такие темы.

Старкуэтер (властно). Какова, по-вашему, причина роста цен?

Нокс (также резко). Кража.

Это слово производит на всех впечатление разорвавшейся бомбы; но, будучи людьми хорошо воспитанными, они отвечают на него вежливыми улыбками.

Долорес. Какая романтическая идея. Значит, если у вас что-нибудь есть, вы это украли?

Нокс. Вроде того. Возьмем, к примеру, автомобили. В нынешнем году на покупку автомобилей было истрачено пятьсот миллионов долларов. Но откуда взялись эти деньги? Их заработали рабочие заводов и рудников, швеи, слепнущие в потогонных мастерских, продавщицы, зарабатывающие по четыре-пять долларов в неделю, дети на ткацких фабриках. И все, что вы истратили на автомобили, вы украли у тех, кто трудится в поте лица своего!

Миссис Старкуэтер. Я всегда говорила, что во всем виноваты автомобили!

Долорес. Но, мистер Нокс, у меня тоже есть автомобиль!

Нокс. На него пошло немало труда. Уж не вашего ли?

Долорес. Господи, конечно нет! Я его просто купила.

Нокс. Тогда вы, наверно, трудились над чем-нибудь другим? А потом обменяли продукт своего труда на автомобиль?

Молчание.

Почему же вы молчите? Потому, что вы владеете автомобилем, который сделан чужими руками и за который вы не отдали ни крохи своего труда? Вот это-то я и называю кражей. Вы это зовете правом собственности. А ведь это самая обыкновенная кража.

Старкуэтер (прерывая Долорес Ортега, которая собиралась заговорить). Неужели у вас не хватает ума, чтобы посмотреть на вопрос шире? При чем тут ворованные автомобили? Возьмем меня. Я деловой человек. Но автомобилей я не краду.

Нокс (улыбаясь). Еще бы! Автомобили для вас слишком мелкая добыча. Ваши операции куда крупнее.

Старкуэтер. Я краду?

Нокс (пожимая плечами). Еще как!

Старкуэтер. Докажите.

Нокс. Постараюсь. Вы крупнейший финансист, монополист, финансовый туз. Разрешите привести несколько цифр?

Старкуэтер. Говорите.

Нокс. Вы контролируете девять миллиардов долларов, вложенных в железные дороги, два миллиарда – в промышленные предприятия, миллиард – в страховые компании, еще миллиард – в банки и миллиарда два – в другие кредитные учреждения. Я не говорю, что все эти деньги вам принадлежат, но вы ими распоряжаетесь самовластно! Больше вам ничего и не надо. Распоряжаясь львиной долей капитала Америки, вы знаете, что остальные капиталисты покорно пойдут за вами следом. За последние несколько лет основной капитал американской промышленности был обманом раздут на лишних семьдесят миллиардов долларов. Но ведь это просто дым, чистейший дым, фикция![142]142
  …это просто дым, чистейший дым, фикция! – Здесь имеются в виду фиктивные капиталовложения, создавшиеся главным образом путем выпуска акций, превышавших сумму фактического капитала, вложенного в предприятие. Владельцы крупных концернов присваивали себе «контрольный пакет», то есть больше 50 % всех акций, что давало им не только соответствующие доходы, но и неограниченное право распоряжаться делами концерна.


[Закрыть] Вы, биржевики, отлично знаете, что такое дым. Я назвал цифру в семьдесят миллиардов. Их может быть сорок, восемьдесят… словом, много! А что означает для вас весь этот дым ценою в семьдесят миллиардов долларов? Из пяти процентов годовых – три с половиной миллиарда прибыли. С другой стороны, это значит, что ежегодно потребитель платит за товары на три с половиной миллиарда долларов больше, чем они стоят на самом деле. А потребитель – это рабочий. Вот почему я и называю то, что вы делаете, кражей. Зачем же спрашивать, отчего у нас растут цены. Кто пускает дым? Кто за него берет деньги? Я или вы?

Старкуэтер. Но разве за то, что я управляю сотнями предприятий, мне не полагается вознаграждение?

Нокс. Вы, конечно, можете называть это вознаграждением, суть не меняется.

Старкуэтер. Но разве я не делаю два доллара там, где раньше делали один? Разве это не повышает благосостояние людей?

Нокс. А разве это – ваша цель?

Старкуэтер. Вы – опасный мечтатель… (Возвращается к своей записной книжке.) Ратленд (бросаясь на выручку). А я? Я тоже краду, мистер Нокс?.. К вашему сведению, я получаю жалованье за то, что проповедую слово божье.

Нокс. Вам платят жалованье из краденых денег. Хотите знать, кто вам платит? Не ваши прихожане, нет! Вам платят дети, работающие на фабриках. Вам платят бедняки, изнывающие от непосильного труда, – рабы, прикованные к фабричному колесу. Вот кто вам платит ваше жалованье!

Ратленд. Но я его зарабатываю!

Нокс. Но не они должны вам платить!

Миссис Даусет. Да вы просто анархист, мистер Нокс! Вы еще хуже мистера Сакари. (Делает вид, что дрожит от страха.) Чалмерс (Ноксу). Вероятно, вы все это повторите в завтрашней речи?

Долорес (хлопая в ладоши). Он репетирует! Он пробует свою речь на нас!

Сакари (Ноксу). Простите, а как, по-вашему, можно помочь делу?

Старкуэтер снова захлопывает свой блокнот и прислушивается к словам Нокса.

Нокс. Сменив государственную машину, которая управляет жизнью девяноста миллионов американцев.

Сакари. В Йейлском университете[143]143
  Йейлский университет – одно из крупнейших высших учебных заведений США; находится в городе Нью-Хэвене, в штате Коннектикут; основан в начале XVIII века; назван в честь богатого купца Элайн Йейла, одного из директоров Ост-Индской компании; Йейл пожертвовал университету крупные суммы из средств, награбленных им в Индии.


[Закрыть] меня уверяли, что ваша государственная машина превосходна, просто превосходна.

Нокс. Она давно изжила себя. И годится только на слом. Вместо того чтобы быть слугой народа, она стала его тираном. А все мы – рабами. Ею завладела свора политических жуликов и лицемеров. Снизу доверху нами управляют мошенники. Мы живем в царстве кражи.

Хаббард. Каков народ, таково и его правительство. Каждый народ имеет то правительство, которого он заслуживает. Если бы народ был лучше, у него и правительство было бы лучше.

Старкуэтер кивает в знак согласия.

Нокс. Лживые слова! Народ Соединенных Штатов Америки заслуживает лучшего правительства. Наш народ стоит выше правителей, которые преследуют только свою выгоду и заботятся только о своих интересах. Говоря о наших правителях, поневоле вспомнишь анекдот о четырех тузах. Мистер Сакари, вы знаете этот анекдот?

Сакари. К сожалению, нет.

Нокс. А вы играете в покер?

Сакари. Как же, чудесная игра! Я изучил ее… все в том же Йейлском университете. Наука обошлась мне довольно дорого.

Нокс. Этот анекдот напоминает мне о наших политических деятелях. О совести они давно забыли. Для них кража – вещь вполне законная. Они считают, что банкомет вправе сдавать себе лучшие карты. Черт с ним! Ведь не вечно же он будет сдавать! Когда-нибудь колода перейдет в руки к ним – они свое возьмут!

Долорес. Где же ваш анекдот, мистер Нокс? Я тоже играю в покер.

Нокс. Дело было в Неваде,[144]144
  Невада – один из горных штатов в западной части США; на западе граничит со штатом Калифорния; как и Орегон, лежащий к северо-западу, Невада является одним из экономически слаборазвитых штатов.


[Закрыть] в поселке золотоискателей. Какой-то новичок наблюдал за игрой в покер. Стоя за спиной банкомета, он увидел, как тот сдал самому себе четыре туза, вытянув их из рукава. Новичок подошел к игроку, сидевшему против банкомета. «Послушайте, – шепнул он, – я видел, как банкомет вытащил из рукава четыре туза». «Ну и что?» – спросил игрок. «Я хотел вас предупредить», – ответил новичок. «Послушай-ка, парень, – сказал игрок. – Не путайся не в свое дело. Ты в этой игре ни черта не смыслишь. Сейчас карты сдает он. Ну, а потом буду сдавать я…»

Общий смех.

Маргарет (вставая). Хватит говорить о политике! Долорес, расскажите нам лучше о вашем новом автомобиле.

Нокс. Мне пора идти. (Тихо Маргарет.) Неужели я должен всем им подать руку?

Маргарет (отрицательно качая головой, смеется). Милый вы мой Али-Баба!

Нокс (вполголоса, угрюмо). Кажется, я свалял дурака.

Маргарет. Наоборот. Я горжусь вами.

Сакари (подходя к Маргарет). К сожалению, и я должен вас покинуть. Благодарю вас, миссис Чалмерс, за то редкое удовольствие, которое мне доставило посещение вашего дома.

Уходит вслед за Ноксом. Появляется Слуга; он подает Старкуэтеру на подносе телеграмму. Маргарет садится подле Долорес Ортега и Чалмерса и продолжает с ними разговор об автомобилях.

Старкуэтер (читает телеграмму). Ах, дьявол!

Слуга. Простите, сэр?..

Старкуэтер. Позовите сенатора Чалмерса и мистера Хаббарда.

Слуга. Слушаюсь, сэр.

Идет к Чалмерсу и Хаббарду. Те поспешно подходят к Старкуэтеру и стоя ждут, пока он перечитывает телеграмму. Тем временем Маргарет обходит гостей, собирает их в одну группу и сама садится так, чтобы иметь возможность наблюдать за отцом.

Старкуэтер (вставая). Телеграмма из Нью-Йорка, от Мартина. Пропали секретные бумаги из моего личного архива. Подкуплена стенографистка. Помните, Том, такая дама неопределенного возраста? (Слуге, который собирается уйти.) Эй, вы!

Слуга приближается.

Позвоните Доблмену. Пусть явится немедленно.

Слуга. Простите, сэр?.. Кому?..

Старкуэтер (раздраженно). Моему секретарю. Домой. Доблмену. Немедленно.

Слуга уходит.

Чалмерс. Кто совершил эту кражу?

Старкуэтер пожимает плечами.

Хаббард. Какой-нибудь шантажист.

Чалмерс. А что, если…

Старкуэтер (с нетерпением). Кто?

Чалмерс. …Нокс использует эти документы в своей завтрашней речи?

Пауза. Старкуэтер и Хаббард молча смотрят друг на друга.

Миссис Старкуэтер (поднимаясь). Энтони, ты едешь? Конни еще надо переодеться.

Старкуэтер. Я никуда не еду. Поезжайте с Конни.

Миссис Старкуэтер. Не забудь: мы приглашены на званый обед.

Старкуэтер. Я никогда ничего не забываю.

Вошедший Слуга подходит к Старкуэтеру и ждет, пока миссис Старкуэтер кончит говорить. Старкуэтер бесстрастно и терпеливо выслушивает ее.

Миссис Старкуэтер. Подумать только, о чем здесь все время говорили? О воровстве… Когда я была молода, в обществе было не принято говорить о воровстве. Идем, Конни.

Миссис Даусет. Мне кажется, что пора и нам.

Маргарет прощается с гостями. Миссис Старкуэтер уходит с Конни, Даусет вместе с миссис Даусет. Старкуэтер, не обращая на них внимания, поворачивается и вопросительно смотрит на вошедшего слугу.

Слуга. Мистер Доблмен уже выехал сюда, сэр. Он будет с минуты на минуту.

Старкуэтер. Проведите его ко мне немедленно.

Слуга. Слушаюсь, сэр. (Уходит.)

Маргарет, Долорес Ортега и Ратленд продолжают сидеть за чайным столом. Маргарет снова наливает чай Ратленду. Время от времени Маргарет поглядывает на встревоженную группу в другом конце комнаты.

Чалмерс. Если бы я был уверен, что документы у Нокса, я выдрал бы их у него из глотки.

Старкуэтер. Не болтай глупостей. Положение слишком серьезное.

Хаббард. У Нокса нет денег. А стенографистка мистера Старкуэтера стоит недешево.

Старкуэтер. В этом деле замешан кто-то еще.

Торопливо входит Доблмен. Он очень возбужден, но прекрасно держит себя в руках.

Доблмен (Старкуэтеру). Вы получили телеграмму?

Старкуэтер кивает головой.

Я связался с Нью-Йорком, переговорил с Мартином и тотчас выехал, чтобы доложить вам.

Старкуэтер. Что сказал Мартин?

Ратленд и Долорес прощаются с Маргарет, которая провожает их и выходит вместе с ними.

Доблмен. Осмотр ваших архивов показал, что они не тронуты.

Старкуэтер. Слава богу!

Доблмен. Но, увы, на самом деле это не так. Стенографистка призналась. Она исподволь вынимала из папок письма и документы. Их фотографировали и возвращали обратно. Но наиболее важные документы заменены копиями. Сама стенографистка не знает, какие документы теперь подлинные, а какие – копии.

Хаббард. Нокс тут ни при чем.

Старкуэтер. На кого она работала?

Доблмен. На газетный концерн Херста.

На лицах собеседников тревога.

Старкуэтер. Херст? (Размышляет.) Хаббард. Ну, это не страшно. Кто поверит очередной шумихе бульварной прессы!

Старкуэтер. На этот раз он, кажется, собирается действовать умнее. Документы будут переданы члену конгресса Ноксу; он сошлется на них в завтрашней речи. Если Нокс огласит документы с трибуны конгресса, они приобретут совсем иной вес. И в тот же час Херст опубликует их в своих газетах. Ловкая собака! Знал, когда ударить по мне и по правительству. Как раз теперь, когда нам надо провести ряд важных законов. Думает этим заработать популярность у галерки. (Доблмену.) Мартин сообщил вам, какие документы украдены?

Доблмен (заглядывая в записную книжку). В точности ничего не известно… Но он говорил о переписке с компанией Гудьир, о каледонских письмах, о переписке «Черный всадник», он также упомянул (снова смотрит в записную книжку) письма Эстенбери и Глутса и немало других.

Старкуэтер. Ужасно!.. (Взяв себя в руки.) Благодарю вас, Доблмен. Поезжайте обратно. Свяжитесь снова с Нью-Йорком. Пусть сообщат подробности. Я скоро буду дома. Машина вас ждет?

Доблмен. Такси, сэр.

Старкуэтер. Езжайте и никому ни слова.

Доблмен уходит.

Чалмерс. Видно, дело серьезное?

Старкуэтер. Серьезное! История не знала подобного скандала. На карту поставлены сотни миллионов долларов. Но этого мало: под угрозой самое наше могущество. Толпа – темная масса людей с убогим сознанием – может восстать и разрушить то, над чем я трудился всю жизнь. Дурачье!

Хаббард. Страшно подумать, какой поднимется вой, если Нокс произнесет речь и предъявит доказательства!

Чалмерс. Неприятная история! Народ и так возбужден. Его беспокойство разжигает левая пресса, подстегивают красные демагоги. Мы сидим на пороховом погребе.

Старкуэтер. А Нокс, оказывается, не дурак, хоть и мечтатель. Хитрый негодяй. И умеет драться. Недаром он с Запада, потомок пионеров. Отец его пересек с запряжкой волов пустыню до Орегона. Этот тип знает, когда вовремя пойти с козыря, тем более, что судьба дала ему в руки целую колоду козырей.

Чалмерс. Да, такого еще с вами не бывало!

Старкуэтер. Меня никогда не касались грязные руки. Я был для них недосягаем. Но ведь стоит только позволить до себя дотронуться, и кто знает, каков будет конец?

Чалмерс. Дело, чего доброго, дойдет до смены правительства.

Старкуэтер (яростно). И тогда к власти придет новая партия – партия демагогов. Она потребует национализации железных дорог и средств связи, прогрессивного налога, то есть фактической конфискации частного капитала!

Чалмерс. А радикальные законопроекты? Они сразу посыпятся, как горох, – законы о запрещении детского труда, об ответственности предпринимателей, о государственном контроле над угольными месторождениями Аляски, о невмешательстве в дела Мексики… Под ударом и ваш энергетический концерн, который вы с таким трудом создавали!

Старкуэтер. Я этого не допущу! Задержать процесс капиталистического развития – это бедствие, которого нельзя позволить. Мы откатимся назад лет на десять. Нужно будет работать не покладая рук, чтобы наверстать упущенное. Дело не только в законопроектах, которые нам будут мешать. Нельзя допустить, чтобы грязные руки толпы дотрагивались до рычагов управления. Это ведь анархия! Гибель и разорение для всего этого быдла, которое своими же руками готово разрушить собственное благополучие.

Хаббард. Безусловно.

Слева вбегает Томми. Он хочет пробежать через сцену, но, увидев посторонних, тихонько заползает под чайный стол. Следом за ним появляется Маргарет; она играла с Томми в пятнашки. Увидев беседующих мужчин, останавливается; те ее не замечают.

Чалмерс. Значит, документы сейчас у Нокса.

Старкуэтер. Они должны быть возвращены.

Хаббард. Я беру это на себя.

Старкуэтер. Не теряйте времени. В вашем распоряжении меньше суток. Сперва попробуйте договориться… Предложите ему отступного, любую сумму. Ведь есть же на него цена…

Хаббард. А если нет?

Старкуэтер. Тогда добудьте документы другими средствами…

Хаббард. Что вы имеете в виду?..

Старкуэтер. Не мне вам объяснять. Но что бы ни случилось, мое имя не должно быть замешано. Понятно?

Маргарет (делая вид, что только что вошла в комнату. Весело). Что тут происходит? Заговор?

Все вздрагивают.

Чалмерс. Да. Мы сговариваемся, как поднять цены еще выше.

Хаббард. И как украсть побольше автомобилей.

Старкуэтер (не обращая внимания на Маргарет, направляется к двери направо). Я ухожу, Хаббард, не теряйте времени. Том, пойдем со мной, ты мне нужен.

Чалмерс. Домой?

Старкуэтер. Да.

Чалмерс. Тогда я сперва переоденусь и выеду следом за вами. (К Маргарет.) Ты заедешь за мной по дороге на обед?

Старкуэтер и Чалмерс уходят. Хаббард прощается с Маргарет. Маргарет продолжает стоять, прижав руку к груди. Огорченный Томми, напрасно ожидавший, что мать будет искать его, вылезает из-под стола и берет ее за руку. Она не обращает на него внимания.

Томми. Мамочка, ты не хочешь больше играть?

Маргарет не отвечает.

Я был таким хорошим индейцем…

Маргарет (приходит в себя и взволнованно прижимает к себе Томми). Томми!