Текст книги "Лунный мотылек"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Кстати, об убийцах,– сказал Тиссель,– вы не одолжите мне какое-нибудь оружие?

– Вы собирались взять Энгмарка голыми руками?

– Выбора не было. Когда Кромартин отдает приказ, он ожидает исполнения. И потом, здесь вы и ваши рабы.

– Не рассчитывайте на мою помощь! – отрезал Ролвер.– я ношу Птицу-Крачку и не претендую на героизм. Но я могу одолжить вам пистолет. Правда, я давно им не пользовался и не могу ручаться за его качества.

– Все же это лучше, чем ничего,– вздохнул Тиссель.

Ролвер зашел в контору и через секунду вынес пистолет.

– Что вы собираетесь делать?

– Попробую найти Энгмарка в Фане,– устало ответил Тиссель.– Или, может быть, он направился в Зундар?

– Энгмарк сможет выжить в Зундаре,– поразмыслив, сказал Ролвер.– Но сперва он должен восстановить свои музыкальные умения. Думаю, он на несколько дней задержится в Фане.

– Но как мне найти его? Где искать?

– Этого я не знаю. Лучше бы вам не искать его вовсе. Энгмарк – опасный тип.

Тиссель вернулся в Фан прежней дорогой. Там, где тропа сворачивала вниз, к эспланаде, стояло толстостенное глинобитное здание с дверями из прочного черного дерева и окнами, закрытыми железными ставнями. То была контора Корнелия Велибуса, Коммерческого агента, Экспортера и Импортера. Сам коммерческий агент в скромной маске Вальдемара сидел на отделанной изразцами веранде. Он был погружен в раздумья и, казалось не замечал Лунного Мотылька – по крайней мере, не пытался приветствовать его.

Тиссель приблизился к крыльцу.

– Доброе утро, Сээр Велибус.

Велибус рассеяно кивнул и, пощипывая струны кродача, пробормотал:

– Доброе утро...

Тиссель замер, пораженный. Кродач – не самый подходящий инструмент для беседы с приятелем-иномирянином, даже если тот носит всего лишь Лунного Мотылька.

Он проговорил холодно:

– Позвольте спросить, как давно вы тут сидите?

Велибус ненадолго задумался и ответил, на сей раз под аккомпанемент более приветливого кребарина:

– Минут пятнадцать или двадцать. Но почему вы спрашиваете?

В ушах Тисселя все стоял пронзительный звон кродача.

– Я хотел узнать: не заметили вы Лесного Гоблина?

Велибус кивнул:

– Он прошел вниз по эспланаде и, по-моему, свернул вон в тот магазин масок.

Тиссель присвистнул. Естественно. Таким и должен быть первый шаг Энгмарка.

– Теперь мне его не узнать,– пробормотал он.

– А кто этот Лесной Гоблин? – спросил Велибус, скорей из вежливости, чем из любопытства.

– Известный преступник Хаксо Энгмарк,– Тиссель не видел причин скрывать правду.

– Хаксо Энгмарк! – ахнул Велибус и подался вперед в своем кресле.– Вы уверены, что он здесь?

– Больше чем уверен.

Велибус потер дрожащие руки.

– Плохая новость. Хуже и не придумать. Энгмарк -отъявленный негодяй.

– Вы его хорошо знали?

– Его все знали.– Теперь Велибус аккомпанировал себе на киве.– Он занимал этот пост до меня. Я прибыл сюда как инспектор и выяснил, что он пускал на ветер четыре тысячи в месяцу. Не думаю, чтобы он был благодарен мне за это.-Велибус нервно взглянул на эспланаду.– Надеюсь, вы его схватите.

– Сделаю все, что в моих силах. Так говорите, он зашел в магазины масок?

– Я в этом уверен.

Тиссель бегом спустился вниз. Не оборачиваясь, он услышал, как захлопнулась тяжелая дверь.

Он остановился у магазина масок и помедлил перед входом, делая вид, что любуется витриной: сотни миниатюрных масок, выполненных из редких пород дерева и минералов, украшенных изумрудами, тончайшим паутинным шелком, крылышками ос, окаменевшей рыбной чешуей... В магазине был лишь сам Мастер-Масочник – сухой узловатый человечек в желтых одеждах и в маске Универсального Эксперта. Скромная на вид, она была изготовлена из более чем двух тысяч кусочков дерева, искусно соединенных между собой.

Тиссель прикинул, что говорить и на чем играть, и вошел в магазин. Масочник, увидев перед собой всего лишь Лунного Мотылька и отметив про себя его робость, не стал отрываться от работы.

Тиссель заиграл на страпане, самом легком из инструментов. Это был не самый удачный выбор – страпан предполагал снисходительность. Чтобы нейтрализовать этот оттенок, Тиссель запел ласковым, почти умильным голосом, энергично встряхивая страпан всякий раз когда брал неверную ноту:

– Что может быть интереснее беседы с чужеземцем? Его манеры странны нам и будят любопытство. Не минуло и двадцати минут с тех пор, как незнакомец вошел в сей дивный магазин, в надежде обменять Лесного Гоблина, того, что страшен и уныл, на нечто из творений сих, что услаждают взор...

Масочник покосился на Тиссель и, не проронив ни слова, заиграл на инструменте, какого Тиссель никогда прежде не видел: то был эластичный мешочек, зажатый в кулаке; меж пальцев проходили три короткие трубки. Когда масочник сжимал кулак, воздух просачивался через отверстия в трубках и инструмент издавал звук, подобный пению гобоя. Тисселю, чей слух еще только постигал тонкости сиренийских мелодий, инструмент показался невероятно сложным, масочник – виртуозом, а сама музыка – полной тайного смысла, но холодной и безучастной.

Тиссель снова попытался завести беседу, старательно бренча на страпане:

– Вдали от дома голос земляка подобен влаге для увядшей розы. И если кто в порыве состраданья ускорил встречу двух иномирян – сколь велико его благодеянье!

Масочник небрежно прикоснулся к своему страпану. Раздался легкий серебристый звон. Пальцы мастера двигались с немыслимой скоростью. Он сухо пропел:

– Художник дорожит минутой вдохновенья; к чему досужие беседы с тем, чей престиж заметно невысок?

Тиссель попытался было ответить, но масочник разразился потоком еще более сложных аккордов, и запел голосом, не предвещавшим ничего хорошего:

– Сюда вошедший явно взял впервые изысканный и сложный инструмент, поскольку музыкант он никудышный. Пытается воспеть тоску по дому и жажду встреч с подобными себе. Под Лунным Мотыльком сокрыта хорра, такая необъятная, что можно глумиться над художником ему! Но утонченный, плодотворный мастер на инструменте вежливом играет; он остается глух и нем к насмешкам и ждет, пока наскучит чужеземцу бездарная и глупая забава и удалится он из магазина.

Тиссель переключился на кив:

– Достопочтенный, благородный мастер совсем не понял смысла слов моих...

Его прервало пронзительное стаккато на страпане:

– Похоже, этот дерзкий чужеземец теперь готов подвергнуть осмеянью художника способности и ум!

Тиссель яростно ударил по струнам страпана:

– Ища укрытья от жары несносной, забрел я в неприглядную лавчонку. Ремесленник, хотя и не бездарный, смущенный сложностью своих орудий, так ревностно стремится стать умельцем, что вовсе о приличьях забывает: он с посетителем беседовать не хочет! Знать не желает, с чем к нему пришли!

Мастер аккуратно отложил резец, встал и вышел за ширму. Спустя мгновение он вернулся в маске из железа и золота, верх которой скрывался под искусственными языками пламени. В одной руке масочник держал скараний, в другой – ятаган. Исполнив блестящую импровизацию из страшных, грозных звуков, он пропел:

– Художник, как бы ни был он велик, свою способен увеличить хорру, убив морское чудище, Ночного, аль чужака назойливого. Случай такой как раз представился, но мастер десять секунд помедлит с нападеньем, раз на нахале – Лунный Мотылек.

Он взмахнул ятаганом. Тиссель в отчаянии схватился за страпан:

– Лесной Гоблин был здесь? Он ушел в новой маске?

– Пять секунд минуло,– угрожающе пропел масочник.

Тиссель в бешенстве хлопнул дверью, пересек площадь и, растерянно озираясь, остановился на эспланаде. Сотни мужчин и женщин неспешно фланировали по пристаням либо торчали на палубах своих ковчегов. На каждом была маска, подчеркивающая его престиж, настроение и прочие тонкости. Отовсюду доносился щебет музыкальных инструментов.

Лесной Гоблин исчез. Хаксо Энгмарк свободно разгуливает по Фану. Приказ Кастеля Кромартина не выполнен. Полный провал.

Тиссель услыхал сзади вежливые звуки кива.

– Сээр Лунный Мотылек в раздумья погружен?

Обернувшись, Тиссель увидел Пещерную Сову – мрачный черно-серый покров, символизирующий эрудицию и приверженность к абстрактным идеям. Тиссель узнал эту маску: Мэтью Керсхол был в ней неделю назад, в их предыдущую встречу.

– Доброе утро, Сээр Керсхол.

– Ну, как идут занятия? Вы освоили ту гамму, до-диез-плюс на гомопарде? Помнится, вам никак не давались обратные интервалы?

– Я работал над ними,– мрачно ответил Тиссель,-но, скорей всего напрасно, ибо скоро меня отзовут в Полиполис.

– Что? Что стряслось?

Тиссель рассказал. Керсхол печально кивнул:

– Я помню Хаксо Энгмарка. Неприятная личность, но музыкант великолепный. И изумительная беглость пальцев...– Он задумчиво потеребил бородку Пещерной Совы.– И каковы ваши планы?

– Никаких.– Тиссель проиграл грустный пассаж на киве.– Не представляю, как он выглядит, что за маски он будет носить. Как его найти?

Керсхол снова подергал бородку.

– В прежние времена он предпочитал серию Обитателей преисподней. Но вкусы меняются...

– Вот именно! Он сейчас может пройти в двух шагах от меня – я его не узнаю.– Тиссель раздраженно оглянулся на магазин масок.– Никто не хочет мне помочь. По-моему им просто наплевать, что по их пристаням бродит убийца!

– Совершенно верно,– согласился Керсхол.– Здешние нравы отличаются от наших.

– Сиренийцы вообще безнравственны! – заявил Тиссель.– Я уверен, они даже утопающему не протянут руки!

– Действительно, они не любят вмешиваться,– подтвердил Керсхол.– Они настаивают на независимости личности и индивидуальной ответственности каждого.

– Это, конечно, очень интересно,– сказал Тиссель,-но ни на йоту не приближает меня к Энгмарку.

Керсхол пристально и серьезно посмотрел на него.

– Ну а нашли вы Энгмарка – что станете делать?

– Выполнять приказания моего начальства.

– Энгмарк – очень опасный человек,– задумчиво проговорил Керсхол.– И у него есть ряд явных преимуществ перед вами.

– Я учел это. Однако моя обязанность -отправить его в Полиполис. Но пока у меня нет даже отдаленного представления, как его разыскать.

– Чужака не скроет маска. Рано или поздно его раскусят – по крайней мере, сиренийцы. Здесь, в Фане, нас всего лишь четверо: Ролвер, Велибус вы и я. Если еще один иномирянин попытается обосноваться в Фане, слухи об этом разлетятся с неимоверной скоростью.

– А если он отправится в Зундар?

Керсхол пожал плечами.

– Вряд ли он посмеет. Хотя с другой стороны...– Он внезапно запнулся, заметив, что Тиссель уже не слушает его, и проследил за его взглядом.

Человек в маске Лесного Гоблина важно шествовал по эспланаде, приближаясь к ним. Керсхол схватил Тисселя за руку, пытаясь остановить, но тот уже преградил путь Лесному Гоблину и, угрожая пистолетом, крикнул:

– Хаксо Энгмарк! Не двигайся, или я стреляю! Ты арестован!

– Вы уверены, что это Энгмарк? – встревожено шепнул Керсхол.

– Сейчас выясним,– отмахнулся Тиссель.– Энгмарк, кругом, руки вверх!

Лесной Гоблин замер от неожиданности и удивления; затем, словно очнувшись, взял вопросительное арпеджио на зачинко и пропел:

– О Лунный Мотылек, что досаждаешь мне?

Внезапно зазвучала ласковая, умиротворяющая мелодия -Керсхол заиграл на слобо:

– Послушайте, о Сээр Лесной Гоблин! Боюсь что вышло недоразуменье! Сээр Лунный Мотылек пытается найти иномирянина в такой же маске.

– Иномирянин – я?! – Лесной Гоблин в гневе перешел на стимик.– Пускай докажет это он, иначе безумца ждет возмездие мое!

Керсхол заметил, что вокруг них собирается толпа. Он вновь попытался уладить конфликт с помощью очаровательной мелодийки:

– Уверен я, что Сээр Лунный Мо...

Лесной Гоблин прервал его грозной фанфарой скарания:

– Пусть он предъявит свои доказательства иль приготовится к смерти бесславной!

– Отлично,– сказал Тиссель,– я докажу.

Он шагнул вперед и ухватился за маску Лесного Гоблина:

– Я взгляну в его лицо, и мы увидим, кто он есть!

Лесной Гоблин отпрянул, ошеломленный. Толпа ахнула; наперебой зазвенели, забренчали разные инструменты.

Лесной Гоблин заложил руку за спину и рывком дернул за шнур дуэльного гонга; свободной же рукой он выхватил ятаган.

Керсхол вновь подступил к Лесному Гоблину, взволновано играя на слобо. Музыкальный ропот в толпе становился все более зловещим. Тиссель в смятении попятился. Керсхол, рассыпаясь в извинениях и уговорах, резко бросил через плечо:

– Бегите, или вас убьют! Скорее!

Тиссель замешкался. Лесной Гоблин с досадой оттолкнул Керсхола.

– Бегите! – завопил тот.– Запритесь в конторе Велибуса!

Тиссель пустился бежать. Лесной Гоблин погнался было за ним, но, пробежав всего несколько метров, остановился и затопал ему вслед ногами, издевательски трубя в рожок. Толпа вторила ему презрительным щелканьем химеркинов.

Видя что погоня утихла, Тиссель не стал прятаться в конторе Экспорта и Импорта. Он свернул в сторону и осторожно, с оглядкой пробрался к пристани, где был пришвартован его ковчег.

Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла, полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь зубы, Рекс проглотил ухмылку.

Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:

– Уведите дом от берега – сегодня мы не ночуем в Фане.

В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.

Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он еще занимает свой пост – ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что Энгмарк благополучно скрылся!

Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще... и еще завтра он сменит маску. В новой не будет и намека на роскошь или тщеславие – лишь необходимый минимум достоинства и самоуважения.

Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на голову ненавистного Лунного Мотылька.

На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.

Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и, под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.

Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.

Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на зачинко.

Песчаный Тигр запел под гомопард:

– Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.

Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с достоинством пропел:

– Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра – и уходит прочь.

Тиссель бросился на корму. Внизу, на воде, он увидел мертвеца, полуголого и без маски. В штанах задержался воздух, и потому тело держалось на плаву.

Тиссель долго вглядывался в мертвое лицо, которое показалось ему вялым и бесцветным – должно быть, потому, что он отвык от лиц. Человек был среднего сложения и веса, лет на вид сорока пяти-пятидесяти, с блекло-коричневыми волосами. Лицо его распухло от воды. Определить, от чего он умер, было невозможно.

Это Хаксо Энгмарк, подумал Тиссель. Кто-же еще? Мэтью Керсхол? А почему бы нет, спросил он себя и почувствовал, как на лбу, под маской, проступает пот. Ролвер и Велибус уже высадились и приступили к делам. А Керсхол? Тиссель оглядел бухту и увидел, что ковчег Керсхола швартуется у причала. Сам Мэтью Керсхол, в маске Пещерной Совы, выбрался на берег. Он прошел мимо дома Тисселя, не подняв глаз – должно быть, увлекся очередной абстрактной идеей.

Тиссель обернулся к телу. Энгмарк? Вне всяких сомнений. Ведь трое остальных уже на берегу, все в обычных для них масках. Значит, Энгмарк. Но не слишком ли просто? Керсхол сказал, что иномирянина в Фане невозможно не обнаружить. Значит, для Энгмарка единственный способ избежать разоблачения -это... Но нет! Нужно выбросить эту мысль из головы. Покойник – Энгмарк, это очевидно. И все-же...

Тиссель вызвал рабов и велел им найти контейнер для переправки тела на кладбище. Рабы не выразили ни малейшей охоты выполнять приказание, и Тисселю пришлось подкрепить его неумелым, но властным грохотом химеркина.

Тиссель прошел по пристани, свернул к эспланаде, миновал контору Корнелия Велибуса и по знакомой красивой тропе отправился в космопорт.

Придя, он выяснил, что Ролвера еще нет на месте. Старший раб – его статус подтверждался желтой розой на черном полотне маски – спросил, чем он может быть полезен. Тиссель сказал, что хочет отправить донесение в Полиполис. Это очень просто, отозвался раб. Если Тиссель напишет текст разборчиво, печатными буквами, послание тотчас же будет отправлено.

Тиссель написал:

НАЙДЕН ТРУП ИНОМИРЯНИНА. ВОЗМОЖНО, ЭНГМАРК. 48 ЛЕТ. ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕЕ. ШАТЕН. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ И/ИЛИ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ.

Он написал адрес – Кастелю Кромартину, Полиполис – и вручил послание старшему рабу. Через несколько минут до него донесся гул транскосмической почты.

Прошел час. Ролвер не объявлялся. Тиссель в нетерпении мерил шагами площадку перед входом в здание космопорта. Никто не знал, сколько придется ждать ответа: транскосмическая связь отличалась непредсказуемостью. Иной раз космограммы проходили за долю секунды, иногда часами бродили неизвестно где, а несколько раз даже – тому были свидетели – приходили раньше, чем были отправлены.

Еще через полчаса появился Ролвер в свое Птице-Крачке. Одновременно Тиссель услышал шорох – приближался ответ!

Ролвер удивленно взглянул на Тисселя:

– Что привело вас сюда в такую рань?

– Труп, который вы отправили мне утром. Я связался с начальством по этому поводу.

Ролвер поднял голову и прислушался.

– Кажется, вам уже ответили. Пойду, прослежу.

– К чему утруждать себя? Ваш раб отлично справится сам.

– Это моя работа,– заявил Ролвер.–Я отвечаю за точность отправки и получения корреспонденции.

– Я пойду с вами,– сказал Тиссель.– Мне давно хотелось увидеть, как работает ваше оборудование.

– Боюсь, это невозможно. Правила запрещают посторонним находиться в рабочем помещении. Я сам принесу вам ответ.

Тиссель попытался возразить, но Ролвер, не слушая его, прошел в комнату космосвязи.

Спустя пять минут он вернулся, неся в руке небольшой желтый конверт.

– Не слишком хорошие новости,– объявил он нарочито сочувственным голосом.

Тиссель молча вскрыл конверт. Текст гласил:

ПОКОЙНЫЙ НЕ ЭНГМАРК. ЭНГМАРК БРЮНЕТ. ПОЧЕМУ НЕ ЗАДЕРЖАЛИ ПРИ ПОСАДКЕ. НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЙ ПРОМАХ. КРАЙНЕ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО. ВЕРНУТЬСЯ ПОЛИПОЛИС ПРИ ПЕРВОЙ ВОЗМОЖНОСТИ. КАСТЕЛЬ КРОМАРТИН.

Тиссель сунул письмо в карман.

– Между прочем, могу я узнать какого цвета ваши волосы?

Ролвер прикоснулся к киву; раздалась короткая удивленная трель.

– Я блондин. А почему вы спросили?

– Так, из любопытства.

– О, понимаю.– Снова мелодичный звон кива.-Дорогой мой, до чего вы подозрительны! Смотрите!

Ролвер повернулся спиной и раздвинул края маски на затылке. Тиссель увидел светлые пряди.

– Убедились? – съязвил Ролвер.

– О, да, безусловно. Кстати, вы не могли бы одолжить мне другую маску. Надоел этот Лунный Мотылек.

– Боюсь, что нет. Но вы можете просто зайти в магазин масок и выбрать.

– Да, конечно,– отозвался Тиссель.

По дороге в Фан Тиссель остановился перед конторой Велибуса и, поколебавшись, заглянул внутрь. На Коммерческом Агенте была ослепительная маска из призм зеленого стекла и серебряных бусин – Тиссель никогда прежде ее не видел.

Велибус приветствовал его под аккомпанемент кива:

– Доброе утро, Сээр Лунный Мотылек.

– Я не отниму у вас много времени,– сказал Тиссель,– у меня только один вопрос; личного свойства. Какого цвета ваши волосы?

Велибус, помешкав долю секунды, повернулся спиной к гостю и приподнял край маски, открыв взгляду Тисселя тяжелые черные локоны.

– Такой ответ удовлетворит вас?

– Вполне,– ответил Тиссель.

Он пересек эспланаду и, выйдя на пристань, направился к дому Керсхола. Тот приветствовал его без особой радости и вялым жестом пригласил подняться на палубу.

– Я вот что хотел спросить,– сказал Тиссель.–Какого цвета у вас волосы?

– Те немногие, что остались – черные,– печально усмехнулся Керсхол.– А что?

– Так, любопытствую.

– Да полно, полно,– произнес Керсхол с несвойственным ему прямодушием.– Я же вижу, что дело не чисто.

Тиссель внезапно ощутил потребность в совете.

– Тут вот какая ситуация,– начал он.–Сегодня утром в порту нашли мертвого иномирянина. У него были коричневые волосы. Я не вполне уверен, но вероятность ... сейчас скажу ... два к одному, что Энгмарк – брюнет.

– Как вы пришли к такому выводу? – спросил Керсхол, пощипывая бородку Пещерной Совы.

– Информация прошла через руки Ролвера. Ролвер -блондин. Если Энгмарк принял вид Ролвера, то он, естественно, исказил сведения, поступившие ко мне утром. И вы, и Велибус признаете, что у вас черные волосы.

– Гм,– промолвил Керсхол.– Насколько я могу судить за ходом ваших мыслей, вы считаете, что Хаксо Энгмарк убил Ролвера, Велибуса или меня и теперь играет роль своей жертвы. Так?

Тиссель удивленно посмотрел на Керсхола.

– Но ведь вы сами говорили, что иномирянин не может обосноваться на жительство на Фане не выдав себя! Разве вы забыли?

– Нет, я все помню. Итак, Ролвер передал вам информацию о том, что Энгмарк брюнет, и продемонстрировал свои светлые волосы.

– Да. вы можете это подтвердить? Я имею в виду прежнего Ролвера.

– Нет,– грустно сказал Керсхол.– Я никогда не видел их без масок – ни Ролвера, ни Велибуса.

– Если Ролвер – не Энгмарк,– задумался Тиссель,– и если Энгмарк действительно брюнет, то вы с Велибусом автоматически подпадаете под подозрение.

– Очень интересно,– сказал Керсхол и испытующе взглянул на Тисселя.– Но в таком случае вы тоже можете быть Энгмарком. Какого цвета ваши волосы?

– Коричневого,– коротко бросил Тиссель и приподнял мех Лунного Мотылька на затылке.

– А если вы обманули меня, изменив текст космограммы? – настаивал Керсхол.

– Нет,– сказал Тиссель устало.– Спросите у Ролвера.

Керсхол покачал головой.

– Ни к чему. Я вам верю. Но есть еще одно -голоса. Вы ведь много раз говорили с нами до и после появления Энгмарка. Разве это не подсказка?

– Я сейчас в таком состоянии, что все слышу не так, как прежде. К тому же, маски приглушают и искажают голоса.

Керсхол подергал бородку.

– Я не вижу немедленного решения этой проблемы. Впрочем,– усмехнулся он,– так ли уж оно необходимо? До прибытия Энгмарка здесь были Ролвер, Велибус, Керсхол и Тиссель. Сейчас – говоря о практических целях – мы по-прежнему имеем Ролвера, Велибуса, керсхола и Тисселя. Кто сказал, что новый член этой четверки хуже прежнего?

– Мысль интересная. Но так уж вышло, что я лично заинтересован в опознании Энгмарка. Моя карьера висит на волоске.

– Ясно,– пробормотал Керсхол.– Что ж, намечается поединок между вами и Энгмарком.

– Вы не поможете мне?

– Разве что косвенно. Я, видите ли, уже отравлен сиренийским индивидуализмом. Думаю, Ролвер и Велибус ответят вам точно так же,– Керсхол вздохнул.– Мы слишком долго здесь живем.

Тиссель не отвечал, погрузившись в раздумья. Керсхол тактично выждал минуту и затем спросил:

– У вас еще есть ко мне вопросы?

– Нет,– сказал Тиссель.– Но я хочу просить вас об одолжении.

– Буду рад если сумею помочь вам,– предупредительно отвечал Керсхол.

– Дайте мне – или одолжите на неделю-другую -одного из своих рабов.

Керсхол в нерешительности прикоснулся к ганге:

– Я не хотел бы расставаться со своими рабами; они знают меня и мои привычки.

– Как только я схвачу Энгмарка, ваш раб вернется к вам.

– Ладно,– Керсхол требовательно щелкнул химеркином. Тут же появился раб.

– Энтони,– пропел Керсхол,– ты пойдешь с Сээром Тисселем и будешь служить ему некоторое время.

Раб с неохотой поклонился.

Тиссель повел Энтони на свой ковчег и учинил ему долгий и обстоятельный допрос. Некоторые из ответов заносил в какую-то таблицу. Затем Тиссель строго приказал Энтони молчать об их разговоре, поручил его Тоби и Рексу и велел всем троим отвести дом от берега и никого не пускать на борт до его, Тисселя, возвращения.

Прибежав – в который раз! – в космопорт, Тиссель застал Ролвера за едой. На обед была копченая рыба с пряностями, тертая кора салатного дерева и большая чаша местной смородины. Ролвер отстучал приказ на химеркине, и раб сервировал место для Тисселя.

– Ну, как продвигается расследование? – с набитым ртом поинтересовался Ролвер.

– Пока хвастаться нечем. Но ведь я могу рассчитывать на вашу помощь?

Ролвер коротко всхохотнул:

– Если вам помогут мои наилучшие пожелания.

– Нет, у меня конкретная просьба. Я хотел бы попросить у вас раба. На время.

Ролвер оторвался от еды.

– Это еще зачем?

– Пока не могу сказать. Но, поверьте, не от нечего делать.

Без особой любезности Ролвер вызвал раба и приказал ему отправляться к Тисселю.

На обратном пути Тиссель зашел в контору Экспорта-Импорта. Велибус поднял взгляд от счетов.

– Доброе утро Сээр Тиссель.

Тиссель сразу взял быка за рога:

– Сээр Велибус, вы не могли бы одолжить на несколько дней раба?

Велибус на секунду задумался, затем пожал плечами:

– Почему бы и нет?

Явился раб, вызванный треском химеркина.

– Такой вас устроит? Или вы предпочитаете девицу? -Велибус обидно ухмыльнулся.

– Этот вполне подойдет. Я верну его вам через несколько дней.

– О, не спешите,– великодушно махнул рукой Велибус и углубился в работу.

Тиссель вернулся на ковчег, где допросил по отдельности двух новых рабов и опять пометил что-то в своей таблице.

На Титаник мягко опустились сумерки. Тоби и Рекс взялись за весла, ковчег отчалил от пристани, заскользил по шелковой глади океана. Тиссель, сидя на палубе, вслушивался в отдаленный гул голосов, перезвон инструментов. Ковчеги покачивались на воде, там и сям трепетали медовой желтизны огоньки, вспыхивая порою арбузной алостью. Берег потемнел и стал неразличим; скоро с гор спустятся Ночные, станут рыться в отбросах, жадно вглядываться в воду...

Через девять дней "Бонавентура" по расписанию прибудет на Сирену; Тисселю приказано вернуться в Полиполис. Девять дней – не так уж много, подумал Тиссель, но их вполне может хватить.

Прошло два дня, и три, и четыре, и пять. Каждый день Тиссель выходил на берег и как минимум один раз навещал Ролвера, Велибуса и Керсхола.

Они по-разному реагировали на его визиты. Ролвер -раздраженно и насмешливо, Велибус – предупредительно, Керсхол – учтиво и мягко, но подчеркнуто держась на расстоянии.

Тиссель одинаково ровно воспринимал угрюмую язвительность Ролвера, вежливость Велибуса и отстраненность Керсхола. И ежедневно, возвращаясь к себе, он делал пометки в таблице.

Прошел шестой день, за ним седьмой и восьмой, и Ролвер с грубой прямотой поинтересовался, не собирается ли Тиссель бронировать место на "Бонавентуре".

– Да, закажите один билет.

– Назад, в мир лиц! – содрогнулся Ролвер.– Лица! Бледные, пучеглазые! Эти рыхлые рты, носы, как шишки. Плоские, дряблые лица! Я бы не вынес этого теперь, когда вдоволь пожил здесь. Вам повезло, что вы еще не стали настоящим сиренийцем.

– Но я не собираюсь назад.

– Вы же хотите заказать место?

– Да. Для Хаксо Энгмарка. Это он вернется в Полиполис, в отсеке для заключенных.

– Вот как,– сказал Ролвер.– Вы вычислили его.

– Конечно. А вы разве нет?

Ролвер пожал плечами.

– Насколько я могу судить, он либо Велибус, либо Керсхол. Но для меня это не имеет никакого значения до тех пор, пока он носит маску и справляется со своими обязанностями.

– А для меня имеет, и огромное,– сказал Тиссель.– Во сколько завтра отправляется лихтер?

– Ровно в одиннадцать двадцать. Так что скажите Энгмарку, чтобы не опаздывал.

– Он будет вовремя,– сказал Тиссель.

Посетив, как обычно, Велибуса и Керсхола, Тиссель вернулся домой и сделал в таблице три заключительные отметки.

Вот они, доказательства, ясные и убедительные. Не совсем бесспорные, нет – но достаточные для того, чтобы сделать решающий шаг. Тиссель проверил пистолет. Завтра решиться все. У него нет права на ошибку.

Рассвет выдался перламутрово-белым, словно внутренности раковины; Мирэль поднималась сквозь утренний туман. Тоби и Рекс сели на весла, и дом поплыл к пристани. Ковчеги остальных иномирян сонно скользили по морской зыби.

Тиссель пристально вглядывался в тот из них, чьего хозяина Хаксо Энгмарк убил и бросил в море. Этот ковчег двигался к берегу. Сам Энгмарк стоял на передней палубе в маске, которой Тиссель никогда раньше не видел: алые перья, черное стекло, веер зеленых волос. Тиссель не мог не восхититься его самообладанием.

Энгмарк ушел с палубы. Его ковчег приблизился к причалу; рабы пришвартовали его и спустили сходни. Тиссель, пряча пистолет в складках одежды, помчался по пристани, взлетел по трапу к Энгмарку и распахнул двери гостиной. Человек за столом удивленно поднял голову в красно-черно-зеленой маске.

– Энгмарк, только не вздумайте...– начал было Тиссель, но вдруг ощутил сзади сильный толчок и упал навзничь. Чья-то опытная рука обшарила его одежду и вытащила пистолет. Послышался треск химеркина и голос:

– Свяжи руки этому дураку. – Человек встал из-за стола, снял алую с зеленым и черным маску – под ней оказалось черное покрывало раба. Тиссель вывернул голову. Над ним возвышался Хаксо Энгмарк в маске Укротителя Драконов -черный металл, нос как лезвие ножа, впалые веки, три гребня на макушке. Голос под бесстрастной маской звучал ликующе: