Текст книги "Вечная жизнь [= Эликсир жизни; Clarges]"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Вэйлок промолчал. Каддиган откинулся на спинку кресла, сжал пальцы.

– Должен сказать, что на сегодня я блокирую твой лист прогресса и не выставлю высокий балл. Я не знаю, как ты попал сюда, да и знать не хочу.

Вэйлок открыл рот для ответа, но промолчал.

Каддиган поднял руку.

– Может, ты считаешь Бэзила Тинкопа образцом для подражания? Если так, то получше планируй свои действия. А еще лучше: изучи секрет его поразительного везения.

– Я думаю, ты неправильно понимаешь ситуацию.

– Возможно, – насмешливо сказал Каддиган. – Но думаю, что ты и Бэзил приверженцы того метода в психиатрии, который можно назвать методом Молота и Наковальни.

– Твой юмор весьма тонок.

Бэзил вошел в комнату, посмотрел на обоих.

– Этот старый шакал Каддиган снова скрипит? – Он прошел вперед. – Когда я впервые оказался здесь, то мне постоянно приходилось выслушивать его. Я думаю, что пробился в Веджи только для того, чтобы избавиться от его нравоучений.

Каддиган промолчал и Бэзил обратился к Вэйлоку.

– Значит у тебя уже было боевое крещение?

– Чепуха, – ответил Вэйлок. – Теперь я буду осторожнее.

– Правильно, – сказал Бэзил. – Только так. Сэт Каддиган встал. – Прошу прощения, но у меня сегодня вечером занятия и я должен подготовиться.

Он поклонился и вышел.

Бэзил покачал головой и ехидно улыбнулся.

– Бедный Сэт, он большими трудами воздвигает свой слоп. И набивает голову всякой чепухой. Сегодня… хм… сегодня лекция по поведению вирусов и хирургия при температуре абсолютного нуля. Завтра он будет изучать развитие эмбрионов. Послезавтра еще что-нибудь…

– Обширная программа.

Бэзил уселся в кресло, отдуваясь.

– Мир большой и мы не можем все быть одинаковы. Твоя работа на сегодня кончилась. Можешь идти домой. Завтра у нас важный день.

– Я с радостью пойду, – сказал Гэвин. – Мне нужно кое-что почитать.

– О! Ты серьезно взялся за дело!

– Я буду наверху. В любом случае!

Бэзил поморщился.

– Только не вбивай это себе в голову слишком сильно, а то кончишь как они, – и он выразительно покрутил пальцем у виска.

– Нет. Это исключено.

7

Вэйлок вошел в прихожую своей квартиры и осмотрелся с неудовольствием. Такая безвкусица! Он с сожалением вспомнил апартаменты Варлока в Подоблачной Башне. Это все его собственность. Но как можно предъявить права на нее?

Ему захотелось есть, но, просмотрев холодильник, он не нашел ничего, что соблазнило бы его. Он взял микрофильмы, прибор и вышел на улицу.

Пообедал он в ресторане, предназначенном для гларков. Он ел и думал о событиях прошедших дней. Ему припомнилась Джакинт, какой она явилась ему в Замке Истины – стройной, как тополь, грациозная, как котенок, неестественно прекрасная. И теплое чувство охватило его. Что он может сделать? Вряд ли ему следует говорить, что он был одним из последних, видевших ее живой в прежней ипостаси. Ведь тогда наверняка начнется следствие. И хотя его, Гэвина Вэйлока, трудно обвинить в чем-либо, но лучше не касаться этого.

Чем же тогда заняться? Он подумал и отверг различные публичные развлечения. Ему хотелось дружеского общения, беседы. Кафе Далмация? Нет. Бэзил Тинкоп? Нет. Сэт Каддиган? Не самая дружелюбная по отношению к нему личность, но… почему бы и нет?

Вэйлок, никогда не сопротивляющийся импульсам, пошел к телефону, нашел код Каддигана, нажал кнопки. На экране появилось лицо Каддигана:

– О, Вэйлок…

– Хелло, Каддиган. Как занятия?

– Как обычно. – Каддиган держался настороженно.

Вэйлок сымпровизировал предлог для звонка.

– Ты не очень занят? Мне нужен твой совет.

Каддиган не проявил большой любезности, но пригласил Вэйлока к себе. Вэйлок сразу двинулся в путь. Каддиган жил в Воконфорде, восточном пригороде, который носил на себе отпечаток богемы. Квартира Каддигана была выдержана в неопределенных тонах, разностильная мебель оживляла интерьер. Освещение исходило из шаров бледно-лимонного цвета, развешаннных в разных углах. На стенах висели картины художников-дисторционистов, странные керамические фигурки стояли на низких книжных шкафах. Вэйлоку показалось, что на самом Каддигане появился налет эксцентричности.

К удивлению Вэйлока, у Каддигана была жена – высокая женщина, живая, доброжелательная, внушающая симпатию.

Каддиган представил ее как Пледж и сказал с нежностью:

– Пледж буквально выбила меня в Веджи. Сама она дизайнер, и, вероятно, хороший.

– Дизайнер? – воскликнул Вэйлок. Для меня это звучит, как…

Пледж улыбнулась:

– Как нечто древнее? Не смущайся. Все считают нас смешными. Но мы просто любим ощущать материал, форму… кстати, все древние предметы сделаны гораздо красивее, чем наши.

– Да, у вас в квартире необычно.

– Да, есть определенный стиль. Но сейчас я должна извиниться и покинуть вас. У меня много работы. Я делаю калейдохром.

Пледж с достоинством вынесла свое красивое тело из комнаты, а Каддиган проводил ее взглядом, полным гордости.

Он повернулся к Вэйлоку, рассматривавшему лист бумаги, исчерченный кривыми слопа. Их было много, и все вместе они создавали довольно красивую картину.

– Это, – сардонически заметил Каддиган, – запись наших взлетов и падений. Беспощадно открытая биография. Иногда мне хочется стать гларком. Короткая, но счастливая жизнь. – Голос его изменился. – Ну, что тебя привело ко мне?

– Я могу надеяться на твою скромность? – спросил Вэйлок.

Каддиган покачал головой.

– Я не очень скромен. И не хотел бы быть таким.

– Но если я хочу поговорить конфиденциально?

– Я ничего не могу гарантировать. Мне жалко, что приходится говорить это, но лучше, чтобы между нами не было непонимания.

Вэйлок кивнул. Его это устраивало, тем более, что у него и не было настоящего вопроса к Каддигану.

– Тогда я, пожалуй, воздержусь от обсуждения своей проблемы.

Каддиган кивнул.

– Очень мудро. Впрочем, не требуется особого воображения, чтобы разгадать твою тайну.

– О, Каддиган, ты все время впереди меня на несколько шагов.

– И намереваюсь оставаться впереди. Хочешь послушать, как я реконструирую твою проблему?

– Давай, попробуй.

– Дело касается Бэзила Тинкопа. Кроме меня тебе никто не даст нужную информацию. Так вот, ты хочешь получить информацию о Бэзиле от того, кто стоит достаточно близко к нему. Ты же человек с амбицией и, к тому же, без особых моральных принципов.

– Сейчас все такие, – сказал Вэйлок, но Каддиган пропустил его слова мимо ушей.

– Должно быть, ты спрашиваешь себя, как тесно ты должен связать свою судьбу с Бэзилом? Будет он возвышаться или падать? Ты хочешь возвышаться с ним, но падать с ним вместе у тебя нет желания. Ты хочешь получить мою оценку будущего Бэзила. Когда я предложу тебе ее, ты выслушаешь, но свое мнение сохранишь при себе. Ты знаешь, что я представляю течение, в корне противоположное энергетическому прагматизму Бэзила. Тем не менее, ты считаешь меня честным человеком и надеешься получить объективную оценку. Я прав?

Вэйлок шутливо покачал головой.

Губы Каддигана искривились в усмешке.

– Теперь, – сказал он, – когда мы покончили с формальностями, я хочу предложить тебе чашку чаю.

– Благодарю, – Вэйлок откинулся в кресле. – Каддиган, почему у тебя такая неприязнь, предубеждение ко мне?

– Неприязнь не то слово. Предубеждение лучше, но тоже не точно. Я чувствую, что ты не искренний психиатр. Ты пришел сюда не для того, чтобы лечить людей, а для того, чтобы воздвигнуть свою карьеру. Но уверяю тебя, в данной области это совсем не просто.

– А как же Бэзил?

– Везение.

Вэйлок сделал вид, что задумался.

Каддиган заговорил:

– Хочешь, я скажу тебе то, о чем ты даже не догадываешься?

– Ради бога.

– Бэзил легко может ввести в заблуждение. Сейчас он излучает оптимизм и довольство. Но если бы ты видел его до того, как он стал Веджем! Он был погружен в черную меланхолию и чуть сам не стал нашим пациентом.

– Я понятия не имел об этом.

– Про Бэзила я могу сказать одно: он вполне искренне хочет улучшить мир. – Каддиган коротко взглянул на Вэйлока. – Он вылечил девять пациентов. Это очень неплохо, но у него наивная мысль, что если он интенсифицирует свою терапию, то излечит 900 пациентов. Но его случай как перец в пище: немного перца улучшает вкус, а если пищу переперчить, то она становится несъедобной.

– Значит, ты считаешь, что его успехи позади?

– Разумеется, случиться может всякое.

– А что у него за методы лечения?

Каддиган пожал плечами:

– Перец в пище.

В комнату вошла Пледж. Она вошла, звеня браслетами, одетая в черно-красно-коричнево-золотое сари и в невообразимо красные сандалии с изумрудно-зелеными пряжками.

– А я думал, – сухо заметил Каддиган, – что ты занимаешься докладом. Или это и есть калейдохром?

– Нет, конечно. Но у меня возникла идея и мне тут же захотелось проверить ее на практике.

– Бабочка никогда не думает о своем слопе.

– О, слоп! Плевать на него.

– Ты заговоришь по-другому, когда я стану Сердом.

Пледж подняла глаза к небу.

– Иногда я жалею, что ввязалась в эту гонку. Кому хочется стать амарантом?

– Мне, – ухмыльнулся Вэйлок. Он заметил, что понравился Пледж. Но еще более обрадовался, когда увидел, что это беспокоит Сэта.

– Мне тоже, – сухо заметил Сэт. – И тебе, что бы ты ни говорила.

– Я говорю правду. Раньше люди боялись смерти…

– Пледж! – воскликнул Каддиган и глазами показал на Вэйлока.

Пледж стиснула руки со звенящими браслетами.

– Не будь идиотом. Все мы смертны, за исключением амарантов.

– Вряд ли хорошо говорить об этом.

– А почему бы и нет? Почему бы нам не говорить о том, как все обстоит на самом деле?

– Обо мне не думайте, – сказал Вэйлок. – Считайте, что меня здесь нет.

Пледж опустилась в кресло.

– У меня есть теория. Хотите выслушать ее?

– Конечно.

– Пледж, – предостерегающе проговорил Каддиган, но Пледж проигнорировала его.

– Главная причина того, что в паллиаториях много пациентов, это постоянная необходимость сдерживать себя, придавливать свои эмоции.

– Чепуха, – заявил Сэт. – Я психиатр и я утверждаю, что это не имеет ни малейшего отношения к психическим расстройствам. Пациенты являются жертвами страха и меланхолии.

– Может быть. Но взгляни, как люди ведут себя в Карневале.

Сэт кивнул на Вэйлока.

– Он специалист по Карневалю. Он проработал там семь лет.

Пледж с восхищением посмотрела на Вэйлока.

– Как должно быть прекрасно жить в вечно веселом мире, полном красок, смеха, музыки, встречаться с людьми, полностью раскрепощенными.

– Да, довольно интересно.

– Скажи, – чуть дыша проговорила Пледж, – о Карневале ходит много слухов. Ты можешь подтвердить или опровергнуть их?

– Какой именно?

– В Карневале много нарушителей закона. Верно?

– В какой-то степени верно. Люди там нередко занимаются тем, за что были бы наказаны в Кларжесе.

– О, какой стыд, – пробормотал Сэт.

Пледж не обращала на него внимания:

– Насколько глубоко распространяется беззаконие? Я имею в виду… я слышала, что там есть Дом, очень дорогой, где можно увидеть смерть. Смерть молодых юношей и прекрасных девушек!

– Пледж, – взмолился Сэт. – Что ты говоришь? Ты сошла с ума!

– Я даже слышала, – продолжала Пледж хриплым шепотом, – что если у вас есть много денег, тысячи и тысячи флоринов, то вы можете купить человека и убить его своей рукой любым способом, каким хочешь…

– Пледж! – крикнул Каддиган. – Ты говоришь страшные вещи! Опомнись!

Пледж фыркнула.

– Сэт, я слышала об этом и теперь хочу услышать, что скажет об этом мистер Вэйлок.

Вэйлок подумал о Карлеоне и его музее, о Рубелле, о Лориоте и других Берберах.

– Я тоже слышал нечто подобное, – заговорил он, – но я считаю это просто слухами. Я никогда не встречал людей, которые с уверенностью могли бы подтвердить этот слух. Как вы знаете, посетители Карневаля платят за то, что они убивают копьями лягушек или рыб электрическим током. Но вряд ли они сами понимают, что делают. Это у них подсознательное желание.

Сэт с отвращением отвернулся.

– Чепуха.

– Теперь, Сэт, ты сам несешь чепуху. Ты ученый, но ты отказываешься смотреть в лицо фактам, противоречащим твоим теориям.

Сэт помолчал, затем ответил с шутливой галантностью:

– Я уверен, что мистер Вэйлок составил о тебе совершенно неверное представление.

– Нет, нет, – возразил Вэйлок. – Мне очень интересно.

– Видишь? – обрадовалась Пледж. – Я уверена, что мистер Вэйлок – человек без предрассудков.

– Мистер Вэйлок, – медленно произнес Каддиган, – хищник. Он пробьет себе путь наверх и его совершенно не интересует, чьи ноги он отдавит при этом.

Вэйлок улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

– Во всяком случае, – заявила Пледж, – он не Гиппократ и он мне нравится.

– Приятное лицо, хорошие манеры…

– Сэт, ты не боишься оскорбить мистера Вэйлока?

Сэт улыбнулся.

– Мистер Вэйлок реалист и правда его не оскорбляет.

Чувствуя себя не очень удобно, Вэйлок заставил себя заговорить:

– Ты наполовину прав, наполовину не прав. У меня есть определенные амбиции…

Музыкальный звук прервал его. Вспыхнул экран, на котором появился человек, стоящий возле двери дома. Он был одет в черную униформу убийцы.

– О, боги! – вскричала Пледж. – Он пришел за нами!

– Неужели ты не можешь быть серьезной? – рявкнул Сэт. – Спроси, что ему нужно?

Пледж открыла дверь. Убийца вежливо поклонился.

– Миссис Пледж Каддиган?

– Да.

– Согласно нашим данным, вы до сих пор не зарегистрировались у нас как Ведж.

– О, я совсем забыла. Но ведь вы и так знаете, что я Ведж?

– Конечно.

– Тогда зачем я должна уведомлять вас об этом?

Голос убийцы был холоден.

– Таковы правила. И вы значительно облегчите нашу работу, если будете помогать нам, неукоснительно соблюдая правила.

– Ну хорошо. Форма у вас с собой?

Убийца подал ей конверт. Пледж закрыла за ним дверь, швырнула конверт на стол.

– Столько шуму из ничего. Такова наша жизнь. Это две стороны медали. Если бы не было убийц, не было бы амарантов. А так как мы все хотим стать амарантами, нам приходится помогать убийцам.

– Точно, – сказал Сэт.

– Порочный круг. Змея, кусающая свой хвост.

Каддиган искоса посмотрел на Вэйлока.

– Пледж стала Визерером.

– Визерером?

– Это правда, – сказала Пледж. – Мы создали общество и мы вместе спрашиваем, что нужно сделать, чтобы изменить мир, существующий порядок в нем. Вы, мистер Вэйлок, должны прийти на нашу встречу.

– С удовольствием. А где это происходит?

– О, здесь, там, где угодно. Иногда в Карневале, в холке Откровений.

– Вместе с остальными идиотами, – заметил Сэт Каддиган.

Пледж не приняла оскорбления.

– Мы не скрываемся и делаем все открыто.

Последовала короткая пауза. Вэйлок поднялся.

– Думаю, что мне пора.

– Но ты так и не заговорил о своей проблеме, – сказал Сэт.

– Я думал о ней, слушая Вас. Многое мне теперь стало ясно. – Он повернулся к Пледж. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, мистер Вэйлок. Надеюсь, ты позвонишь нам еще.

Вэйлок взглянул на молчащего Сэта.

– С удовольствием.

Утром, когда Вэйлок прибыл в паллиаторий, Каддиган уже сидел за столом. Он приветствовал Вэйлока неизбежным кивком, и тот сразу приступил к выполнению своих обязанностей. Каддиган несколько раз проходил по залу, окидывая все критическим взором, но Вэйлок был внимателен и Каддигану не удалось ни к чему придраться.

Перед полуднем торопливо ворвался Бэзил. Он увидел Вэйлока и остановился.

– Трудная работенка, да? – Он посмотрел на часы. – Время ленча. Идем поедим. Я попрошу Каддигана присмотреть здесь.

В кафе они уселись за тот же стол. Вид из окна был впечатляющий. С гор обрушилась буря, рваные облака неслись по небу, черные волны вздымались на реке, деревья в парке едва выдерживали сильные порывы ветра.

Бэзил отвел глаза от окна, чтобы этот вид не отвлекал его от более важных дел.

– Гэвин, – начал он. – Мне трудно говорить это, но ты единственный в паллиатории, кому я могу доверять. Я нуждаюсь в твоей помощи.

– Я потрясен, – сказал Вэйлок. – И удивлен. Ты нуждаешься в моей помощи?

– Я пришел к этому методом исключения. Конечно, я предпочел бы работать с человеком, имеющим опыт в психиатрии. – Он покачал головой. – Но те, что выше меня, считают меня эмпириком, а те, что ниже и должны были бы уважать меня, предоставили меня самому себе.

– Сейчас каждый предоставлен самому себе.

– Ты прав, – Бэзил наклонился к Вэйлоку, хлопнул его по руке. – Ну, так что ты скажешь?

– О, я рад возможности помочь тебе.

– Отлично, я хочу попробовать новую терапию. На Максимилиане Герцоге

– одном из наших любопытнейших пациентов.

Вэйлок вспомнил, что Каддиган упоминал это имя.

– Случай интересный, – продолжал Бэзил. – Во время коллапса Герцог лежит, как мраморная статуя, но в буйном состоянии он страшен.

– И чем я могу помочь тебе? – осторожно спросил Вэйлок.

Бэзил посмотрел вокруг, прежде чем ответить.

– Гэвин, – хрипло сказал он. – На этот раз я получил средство лечения психозов. Эффективное для девяноста процентов наших пациентов.

– Хм..

– В чем дело?

– Если мы вернем пациентов во внешний мир, еще большее количество людей вернется сюда.

Бэзил задумался.

– Ты предлагаешь совсем не лечить их?

– Да нет. Просто мне кажется, что теперешнее число пациентов при этом возрастет вдвое.

– Возможно, – без энтузиазма согласился Бэзил. Он поджал губы и с жаром заговорил. – Но зачем же тогда вообще лечить их? Эти пациенты вверены нам. Ими могли быть и мы сами… – Он замолчал, и Вэйлок вспомнил слова Каддигана о меланхолии Бэзила. – Во всяком случае, не нам судить этих несчастных. Это дело Актуриана. Мы просто должны делать свою работу. Вот и все.

Вэйлок пожал плечами.

– Ты сам сказал, что это не наша проблема. Наша проблема – просто лечить. Пританеон устанавливает общественную политику, Актуриан оценивает наши жизни, убийцы поддерживают равновесие…

– Верно, – сказал Бэзил. – К этому времени я уже пробежал несколько новых тестов и достиг некоторого успеха. Максимилиан Герцог – это яркое доказательство тому. Я уверен, что если смогу вылечить Герцога или добиться существенного улучшения, я докажу эффективность моего метода. – Бэзил снова сел в кресло.

– Мне кажется, что если дело у тебя пойдет, ты попадешь в Серды.

– Да, в Серды. А может, и в Вержи. Это великолепный успех!

– Могу я узнать принцип твоего метода?

Бэзил осторожно осмотрелся.

– Я еще не готов обсуждать его. Я только могу сказать, что, в отличие от традиционной терапии, основой которой является терпение и выдержка, мой метод сильный и быстродействующий. Разумеется, состояние Герцога может ухудшиться, и тогда… – он улыбнулся, – у меня будут неприятности. Меня обвинят в страшном грехе: в том, что я использую пациентов как подопытных животных. И это правда. Но как еще можно лечить этих несчастных? – Бэзил стал серьезным. – Мне нужна твоя помощь. Если я выиграю, то выиграешь и ты, как помощник. Но по этой же причине риск существует и для тебя.

– Почему?

Бэзил с презрением посмотрел на коллег в кафе.

– Всем им очень не нравятся мои идеи.

– Я помогу тебе, – сказал Вэйлок.

Бэзил Тинкоп вел Вэйлока по паллиаторию – из зала в зал – вдоль нескончаемого ряда коек, на каждой из которых лежал человек. Человек с безжизненным лицом. Наконец они оказались возле двери. Бэзил сказал что-то в отверстие, затянутое сеткой, и дверь скользнула в сторону. Они прошли через короткий туннель в зал 101. Это была высокая пентагональная камера с пластиковыми отделениями для коек по периферии. Пациенты лежали на подвешенных полотняных матрацах. Над каждым из них висела сеть, готовая упасть на пациента в тот момент, когда он начнет входить в фазу бешенства. На пациентах не было ничего, кроме набедренной повязки из металлической сетки. Чтобы пациент не смог повредить себе во время буйства, – пояснил Бэзил. Он добавил:

– Сети очень крепкие – с 14-кратным запасом прочности, если рассчитывать на силу обычного человека. Но Рой Атвен порвал уже три таких сети. Максимилиан Герцог – две.

Вэйлок в изумлении покачал головой.

– Кто из них Герцог?

Бэзил показал. Герцог не был высоким, но зато очень широким и мощным. Могучие руки его были перевиты канатами мышц.

– Интересно, – сказал Бэзил, – что даже в таком состоянии он поддерживает высокий физический тонус! Ведь можно было бы ожидать полной атрофии мышц, а все остальные, хотя и лежат без движения, выглядят как хорошо тренированные атлеты.

– Это возможный предмет исследования, – заметил Вэйлок. – Может, мозг сумасшедшего производит гормоны – строители мышц.

Бэзил поджал губы.

– Вполне возможно. – Он нахмурился и кивнул. – Я подумаю об этом позже. Интересная мысль… Но скорее всего мышечный тонус сохраняется из-за того, что мышцы в постоянном напряжении. Посмотри на лица больных.

Вэйлок взглянул и увидел, что Бэзил прав. Маски нечеловеческого отчаяния были на каждом лице. Зубы стиснуты, носы обтянуты кожей. Лицо Максимилиана было выразительнее всех. – И ты думаешь, что сможешь вылечить его?

– Да, да. Сначала переправим его в мой кабинет.

Вэйлоку казалось, что мощное тело Герцога, зажатое в тиски неведомых сил, похоже на паровой котел, в котором нагнетается высокое давление. Он спросил:

– А это не опасно?

Бэзил рассмеялся.

– Естественно, мы примем меры предосторожности. Например, гранулы миорала. Герцог будет слабым, как ребенок.

Бэзил подошел к Герцогу, прижал сопло распылителя к шее. Послышалось шипение и препарат вошел в кровь. Бэзил отошел от постели, махнул рукой.

Тут же два служителя принесли носилки и положили на них Герцога. Бэзил подписал какую-то бумажку, поданную ему служителем, и все формальности были закончены.

Носилки покатили к туннелю и затем в лифт.

– Теперь мы можем идти, – сказал Бэзил. – Герцога доставят в мою личную лабораторию.

Бэзил и Вэйлок прошли через приемную, где сидел Каддиган, занятый своими картами и записями. Он поднял голову и, не произнеся ни слова, вернулся к своей работе.

Бэзил и Вэйлок вошли в кабинет Бэзила. Там Бэзил набрал кодовый шифр, стена скользнула в сторону и они оказались в лаборатории Бэзила.

Она была небольшая, но прекрасно оборудованная. У одной стены стоял диван, у другой – компьютер с различной аппаратурой измерений, записи и бог знает для чего еще. Тут же стоял шкаф с книгами и лекарствами.

Бэзил пересек комнату, сдвинул стенную панель. За нею находилось неподвижное тело Максимилиана Герцога.

Бэзил потер руки.

– Ну вот и он, наш инструмент, с помощью которого мы сможем продвинуться. И я надеюсь, что мы заодно и вылечим его.

Они освободили Герцога от пут.

– А сейчас, – сказал Бэзил. – начнем процедуру. В некотором смысле она, – он сделал паузу, – нападение на источник болезни.

Он выпрямил большое тело Герцога, поправил его руки и ноги. Находясь под действием лекарства, Герцог выглядел спокойным и умиротворенным. Бэзил подошел к ЭВМ, щелкнул тумблерами и положил металлический цилиндр на грудь больного. На экране дисплея побежали цифры и замелькали вспышки света.

– Пульс слишком замедленный, – сказал Бэзил. – Подождем. Миорал быстро рассасывается.

– А потом что? – спросил Вэйлок. – Он будет в коллапсе или в безумии?

– Кто знает? Садись, Гэвин. Я постараюсь тебе кое-что объяснить.

Вэйлок устроился в кресле, Бэзил прислонился к постели. Счетчик пульса установили на груди Герцога. На экране уже высветилась цифра 41.

– Мозг наших пациентов, – заговорил Бэзил, – можно сравнить с заклинившим мотором.

Вэйлок кивнул. Частота пульса уже поднялась до 46.

– Естественно, что существует бесчисленное множество теорий и методов лечения. Одни из них дают результаты в отдельных случаях, а в других случаях они бесполезны. Однако все они основаны на том, что необходимо приглушить, обесчувствить неверно функционирующую часть мозга, но никак не излечить его. Есть методы, основанные на применении шока – химического, электрического, механического, спиритуального. Иногда эти методы дают поразительные результаты, но чаще всего сам шок становится губительным для мозга.

Есть хирургические методы замены поврежденных частей мозга, всего мозга. И, наконец, система Готвальда Левишевски, аналогичная тому, как выращивают суррогаты амарантов. Но этот процесс вряд ли можно назвать лечением. Скорее, это получение нового человека. Я изучил все эти методы и убедился: ни в одном из них нет нападения на сам источник болезни. Чтобы излечить нашего больного, нужно убрать препятствие, мешающее вращаться мотору, который заклинило. Самое простое, но вряд ли приемлемое – изменить существующую систему жизни. Или же изменить мозг пациента так, что это препятствие не будет для него непреодолимым.

Вэйлок кивнул:

– Понятно.

Бэзил горько улыбнулся.

– Совсем понятно, да? Но как это сделать? Гипноз слишком слаб, хирургия слишком рискованна, да и неизвестно, что нужно вырезать. Остается электролечение или лечение препаратами. Остается выбрать наиболее эффективное лечение.

Глаза Вэйлока не отрывались от экрана. Пульс уже 54.

– Я нашел ключ к решению проблемы в работах Хельмута и Герарда, – продолжал Бэзил. – Я имею в виду их работы в области хирургии синапсов – короче, я понял, что происходит, когда импульс проходит от нерва к нерву. Результат Хельмута-Герарда действительно интересен. Оказывается, при передаче импульсов имеет место двадцать одна химическая реакция. И если хоть одна из них запаздывает, или не произойдет, импульс возбуждения не перескочит от нерва на нерв.

– Мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – сказал Вэйлок.

– Значит, мы теперь имеем способ контролировать мыслительные процессы. Нам нужно выключить из мозга нашего пациента память о препятствии, о неразрешимой проблеме. И очевидный путь для того, чтобы сделать это, атаковать синапсы на пути прохождения определенного импульса возбуждения. Для этого я выбрал вещество, полученное Хельмутом и Герардом.

– Бэзил подошел к шкафу, достал мензурку с оранжевой жидкостью. – Вот он, антигептант. Растворимый в воде, нетоксичный, высокоэффективный. Будучи введенным в мозг, он действует как кнопка стирания, воздействующая на активные в данный момент цепи, но не трогает бездействующие.

– Бэзил! – искренне воскликнул Вэйлок. – Это же гениально!

– Осталась еще одна серьезная проблема, – сказал, улыбаясь, довольный Бэзил. – Мне совсем не хочется стирать куски памяти у наших пациентов, но как это сделать, я не знаю, да меня это не очень интересует сейчас.

– Ты уже пробовал антигептант?

– Только на пациенте с легкой формой психоза. Герцог будет пробным камнем моего метода.

– Его пульс стал почти нормальным, – заметил Вэйлок. – Нам нужно быть поосторожнее.

Бэзил махнул рукой.

– Не беспокойся. Сэт у нас под рукой. Наша основная цель – перевести его в состояние буйства.

Вэйлок поднял брови.

– А я думал – предотвратить его.

Бэзил покачал головой.

– В его мозгу нам нужен только источник болезни. Когда мы его распознаем, мы введем антигептант. Мыслительная цепь, ведущая к источнику, рухнет, и с нею сам источник. Человек здоров!

– Просто и гениально!

– Просто и элегантно. – Бэзил всмотрелся в лицо Герцога. – Он возвращается в нормальное состояние. Теперь, Гэвин, приготовься измерять антигептант.

– Что я должен делать для этого?

– Нам нужно знать концентрацию антигептанта в мозгу Герцога. Если его ввести слишком много, то мы отключим большую часть его мозга. – Бэзил прикрепил электроды к голове пациента. – Антигептант слабореактивен, поэтому мы не можем измерять его количество. – Бэзил воткнул разъем в прибор. На экране вспыхнуло небольшое красное пятно. Бэзил повернул ручку настройки, установил резкость. – Вот измеритель. Концентрация антигептанта должна стать такой, чтобы пятно перешло в желтый цвет. Но ни в коем случае нельзя допускать перехода в зеленый цвет. Понимаешь?

– Да.

– Хорошо. – Бэзил подготовил шприц и без колебаний ввел иглу в сонную артерию Герцога. Пациент шевельнулся. Пульс сразу подскочил до 70.

Бэзил подсоединил трубку к резервуару.

– Видишь кнопку? При прикосновении к ней ты вводишь в мозг Герцога один миллиграмм антигептанта. Как только я скажу, нажимай на нее. Но будь очень внимателен. Понял?

Вэйлок кивнул.

Бэзил посмотрел на экран.

– Сейчас я введу стимулятор. – Выбрав в шкафу нужный шприц, он ввел препарат в кровь Герцога.

Дыхание пациента стало глубоким и тяжелым. На лице его появилось выражение крайнего отчаяния и напряжения. Вэйлок заметил, что он шевельнулся.

– Осторожнее, – сказал он. – Герцог сейчас очнется.

– Хорошо. Это нам и надо. – Бэзил смотрел на аппаратуру. – Действуй быстро, если потребуется.

– Я готов.

– Хорошо. – Бэзил склонился над Герцогом.

– Герцог! Максимилиан Герцог!

Пациент, казалось, затаил дыхание.

– Герцог! – крикнул Бэзил. – Проснись!

Герцог шевельнулся.

– Герцог! Ты должен проснуться. У меня есть новости. Хорошие новости.

– Ресницы больного затрепетали. Бэзил быстро сказал:

– Антигептант!

Вэйлок нажал кнопку. Препарат проник в мозг Герцога. Красное пятно дрогнуло, посветлело, перешло в оранжево-желтое.

Бэзил кивнул.

– Герцог! Проснись! Хорошие новости!

Глаза Герцога приоткрылись. Желтый цвет снова превратился в красный.

– Антигептант! – шепнул Бэзил, и Вэйлок снова нажал кнопку.

– Герцог! – тихо, но повелительно заговорил Бэзил. – Ты проиграл. Ты не смог стать Сердом. – Антигептант… – Герцог, ты пытался, ты много работал, но сделал много ошибок. Тебе нужно винить только себя за то, что ты выброшен из жизни.

Из горла Герцога вырвался низкий звук, как бы предвещая бурю. Бэзил снова потребовал антигептант.

– Максимилиан Герцог, – торопливо заговорил он. – Ты человек низшего сорта. Другие смогли стать Сердами, а ты не смог. Ты проиграл. Ты потерял время. И потеряешь жизнь.

Вены набухли на лбу Герцога. Клокочущие звуки неслись из его груди.

– Антигептант, Гэвин!

Вэйлок нажал кнопку. Бэзил снова повернулся к Герцогу.

– Герцог, ты помнишь, сколько шансов упустил ты? Люди, которые ничем не лучше тебя, стали Сердами и Вержами. А тебя впереди не ждет ничего, кроме последней поездки в черном автомобиле.

Максимилиан Герцог медленно сел в постели. Он посмотрел на Бэзила, затем на Вэйлока.

Все молчали. Вэйлок не мог отпустить кнопку, так как пятно снова стало красным.

Наконец Вэйлок спросил:

– Хватит антигептанта?

– Хватит, – нервно ответил Бэзил. – Я не хочу слишком обширного воздействия.

– Какого еще воздействия? – спросил Герцог. Он пощупал электроды на своей голове, увидел трубки, тянущиеся к его телу. – Что все это значит?

– Только ничего не трогай, – сказал Бэзил. – Это необходимые условия для лечения.

– Лечения? – Герцог был озадачен. – Разве я болен? Я чувствую себя прекрасно. Еще никогда я не был в такой хорошей форме. Ты уверен, что я болен? – Он нахмурился. – Мое имя…

Бэзил многозначительно взглянул на Вэйлока. Антигептант стер из памяти больного его имя.

– Максимилиан Герцог.

– А, да, конечно, – Герцог осмотрелся. – Где я?

– Ты в больнице. Мы лечим тебя.

Максимилиан Герцог подозрительно взглянул на Бэзила. Бэзил продолжал: