355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Хиггинс » Год тигра » Текст книги (страница 4)
Год тигра
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 23:03

Текст книги "Год тигра"


Автор книги: Джек Хиггинс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Ветер, гулявший по ущелью, обжигал лицо Шавасса ледяным холодом. Зябко поежившись, англичанин одной рукой поднял воротник своей овечьей шубы.

Резкая боль в левом плече постепенно превратилась в ноющую – сильный холод подействовал на Шавасса анестезирующе. Разламывалась голова, и он чувствовал легкую тошноту. Судя по всему, организм еще не успел приспособиться к высокогорью.

Шавасс сидел, прислонившись к колесу джипа. В нескольких футах от него перед небольшой палаткой горела спиртовая плита. Возле нее присели на корточки два китайских солдата. Один из них, положив на колени автомат, курил, а другой в алюминиевом ковшике варил кофе.

Шавасс волновался за Йоро. «По крайней мере, тибетец ушел от китайцев целым и невредимым, – подумал англичанин. – Теперь вся надежда только на него. А с другой стороны, что он может сделать один и без оружия? Вот если бы ему удалось связаться со своими людьми, то это было бы совсем другое дело».

Мужчина в тирольской шляпе и охотничьем пиджаке откинул полотнище, прикрывавшее вход в палатку, и вышел наружу. В руках он держал аптечку.

Подойдя к Шавассу, он присел и, дружелюбно улыбаясь, участливо спросил:

– Ну, как вы себя чувствуете?

– Выживу, – пожав плечами, ответил Шавасс.

Мужчина вынул из кармана пачку сигарет и протянул ее пленнику.

– Закурите, – предложил он. – Возможно, сигарета принесет вам облегчение.

Выглядел он лет на тридцать пять, высокий и крепко сложенный. Когда он, чиркнув спичкой, прикрыл ладонями пламя, Шавасс увидел, что у него мужественное лицо и чувственный рот.

Прикурив, Шавасс сделал глубокую затяжку и тут же зашелся в кашле. У него было ощущение, будто в горле застрял острый нож.

– Русские! – разглядывая сигарету, воскликнул англичанин.

Теперь ему кое-что стало ясно.

– Да, конечно, – улыбаясь, подтвердил мужчина и представился: – Андрей Сергеевич Курбский.

– Надеюсь, если я не назову себя, вы не обидитесь?

– Все понятно, – ответил Курбский и добродушно рассмеялся. – Да, вам крупно не повезло. Вы же и не думали, что попадете в плен.

– Кстати, а как вы оказались здесь, да еще ночью? – спросил его Шавасс. – Насколько мне известно, мы находимся на территории, которую китайцы почти не охраняют.

– Я ехал в Чангу, но у нас по дороге сломался двигатель. Пока мы с ним возились, наступила ночь. Стало так темно, что я решил поставить палатку и дождаться рассвета. Каково же было наше удивление, когда мы увидели в небе самолет. Почти такое же, какое я испытал, услышав, что вы крикнули своему напарнику по-английски.

– Да, видимо, я старею, – со вздохом заметил Шавасс. – Так это ваш свет мы увидели с самолета?

Курбский в ответ кивнул:

– Вы прервали мне ужин. Естественно, как только мы вас заметили, я сразу же выключил плиту. Вы же собирались садиться, и мне очень не хотелось вам мешать.

– А мы-то решили, что это костер пастуха, – с горечью произнес Шавасс.

– Не отчаивайтесь, друг мой. Это все издержки войны, – сказал Курбский и открыл аптечку. – А теперь, если вы готовы, я осмотрю вашу рану.

– Да она несерьезная, – ответил Шавасс. – Так, легкая царапина. Ничего страшного.

Русский осмотрел его плечо и опытной рукой забинтовал рану.

– Похоже, вы знаете, как обращаться с раненными, – заметил Шавасс.

Курбский улыбнулся:

– В Корее я был военным корреспондентом. Так что мне пришлось пройти через многое.

– А что вы делаете в Тибете? – спросил Шавасс. – Решили сами убедиться, как благодарные крестьяне относятся к новому режиму?

– Ну да, что-то вроде этого, – ответил Курбский. – Можно сказать, что я путешествую по стране. Дело в том, что я штатный сотрудник газеты «Правда». Но мои статьи печатают во многих советских изданиях.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

– Могу вас заверить, что мой репортаж о сегодняшнем приключении будет читаться с особым интересом, – продолжил Курбский. – Представляете себе, загадочный англичанин, переодетый под местного, ночью прилетает в Тибет и выгружает из самолета оружие. Вот только жаль, что вы не американец. Тогда бы мой материал был бы более сенсационным.

Дрожавшее на ветру пламя спиртовой плитки освещало улыбающееся лицо русского корреспондента. В глазах Курбского Шавасс увидел усмешку и тяжело вздохнул. «Да, человека с хорошим чувством юмора ненавидеть сложно», – подумал он.

– Ну а что теперь? – спросил Шавасс.

– Немного кофе, легкий ужин и сон, если вы, конечно, заснете.

– А завтра?

Курбский вздохнул.

– Завтра? Едем в Чангу и передаем вас полковнику Ли, военному коменданту этого района, – ответил он и подался вперед. Лицо его теперь было серьезным. – Послушайте моего совета, – продолжил русский. – Расскажите полковнику все, что вам известно. Зачем в такой ситуации изображать из себя героя? Я слышал, что Ли человек жестокий.

Некоторое время они не говорили ни слова. Затем Курбский хлопнул себя по бедру и воскликнул:

– Ну а теперь будем ужинать!

Он подал знак солдату, и тот тут же принес кофе и банку с бисквитным печеньем.

– Только не говорите мне, что китайские военные и дальше будут со мной предельно вежливы, – сказал Шавасс. Курбский покачал головой.

– Ошибаетесь, – сказал он. – Это угощение из моих личных запасов. Когда путешествуешь по дикой стране, хочется побаловать себя чем-нибудь вкусненьким.

Шавасс глотнул горячего кофе и от удовольствия даже застонал. Напиток оказался на удивление вкусным и ароматным.

– А вы неплохо устроились, – заметил Шавасс. – Разъезжаете по стране, словно приехали на охоту в Африку. На вас охотничий костюм, пьете отличный кофе, лакомитесь изысканным печеньем.

– Спасибо за это англичанам. По крайней мере, они смогли придать миру немного респектабельности.

– Ну, это вопрос спорный, – возразил Шавасс, и оба рассмеялись.

– Как Лондон? – поинтересовался Курбский.

Шавасс подумал, стоит ли ему и дальше вести разговор в таком тоне, а потом решил – была ни была, и, пожав плечами, ответил:

– Когда уезжал, в нем моросил дождь, а с Темзы дул порывистый ветер. Типичные признаки наступления английской зимы. Деревья в Риджент-парке еще в листве, а на Даунинг-стрит возле дома 10 пятеро борцов за запрещение ядерного оружия приковали себя к перилам ограды.

– Единственно, куда бы я сейчас охотно отправился, так это в Лондон, – вздохнул Курбский. – Знаете, в прошлом году я там был. Мне даже удалось увидеть в «Вишневом саде» самого Гилгуда. Англичанин, а так сыграл в чеховской пьесе! А после спектакля я отправился ужинать в «Элен Кордетс Сэддл».

– Для русского за границей это был очень удачный выбор, – заметил Шавасс.

– Курбский пожал плечами и произнес:

– Я же журналист, и мне просто необходимо встречаться с представителями разных слоев общества. Очень хотелось ознакомиться с различными аспектами вашей жизни. Как же иначе я мог бы вас понять?

– Такое желание делает вам честь, – сказал Шавасс. – Однако замечу, что далеко не все русские журналисты горят желанием понять англичан.

– В таком случае, вы вращались совсем не в тех кругах, – вежливо ответил Курбский.

Китайский солдат принес им еще кофе. Когда он удалился, Шавасс сказал:

– Одно меня удивляет. Я считал, что отношения между Москвой и Пекином сильно накалились. Как же китайцы позволили вам так свободно перемещаться по стране? Тем более в таком строго охраняемом районе, как Тибет.

– Да, у нас время от времени возникают разногласия. Но не более того.

Шавасс покачал головой.

– Не изображайте из себя младенца, – сказал он. – Вы, русские, обожаете во всем винить американцев, а у них, по крайней мере, есть разум, чтобы понять, от кого исходит угроза миру. Китай для вас такая же проблема, как и для нас. Даже ваш Хрущев и то это понял.

– Да, политика и религия, – со вздохом произнес Курбский и покачал головой. – Это две вещи, о которых спорят даже друзья. Думаю, что нам уже пора ложиться спать.

* * *

Несмотря на стеганый спальный мешок, который дал ему русский, Шавасс весь продрог. Голова его разламывалась на части, он снова ощущал тошноту.

Англичанин смотрел на пламя спиртовой плитки, просвечивающее сквозь брезентовую ткань палатки, и пытался заставить себя заснуть. Один китаец, завернувшись в овечьи шкуры, улегся возле плитки. Второй с автоматом в руках находился на дежурстве. Он ходил взад-вперед и постукивал резиновыми сапогами по замерзшей земле.

Шавасс подумал о Курбском. Он вспомнил все, что сказал ему русский журналист, его добродушный смех и искрящиеся серые глаза. Курбский был ему очень симпатичен. В иных обстоятельствах они могли бы стать друзьями.

Дремота затуманила мысли Шавасса, и он заснул. Проснулся только через час. Зубы его отбивали чечетку, а лицо покрылось крупными каплями пота. Курбский, подойдя к нему с чашкой в руке, опустился на колени.

Шавасс сделал попытку подняться, но русский снова уложил его.

– Не надо так волноваться, – сказал Курбский. – С вами ничего серьезного не приключилось. У вас высотная болезнь, и ничего больше. Примите таблетку, и вам сразу станет легче.

Англичанин дрожащими пальцами взял у него таблетку, положил ее в рот и, прильнув губами к чашке, которую поднес ему Курбский, запил лекарство холодным кофе.

Затем Шавасс убрал руки в спальный мешок и вяло улыбнулся.

– У меня такое состояние, как при малярии, – сказал он.

– Утром вы почувствуете себя гораздо лучше, – пообещал русский и, поднявшись с колен, вышел из палатки.

Шавасс остался один. Он смотрел в темноту и думал о том, что каждый день человек узнает для себя что-то новое. Последним русским, с которым он общался, оказался сотрудник СМЕРШа. Их встреча произошла незадолго до того, как Хрущев упразднил эту зловещую организацию. Шавасс никак не мог поверить в то, что Курбский и тот чекист – представители одной и той же страны.

Наконец он закрыл глаза. Что бы ни содержала таблетка, которую дал ему русский, она сотворила с Шавассом чудо: головная боль прошла, а по телу начала разливаться приятная теплота. Он натянул на голову капюшон спального мешка и почти сразу же заснул.

* * *

По утру небо окрасилось в невероятно яркий синий цвет. Шавасс стоял возле джипа и наблюдал за сворачивавшими палатку солдатами. Он чувствовал себя совершенно измотанным и лет на десять старше.

Даже Курбский и тот выглядел совсем иначе. Глаза его были серьезными, а на лице, словно после бессонной ночи, лежала печать усталости. Закончив сборы, Курбский рукой указал пленнику на джип. Англичанин залез в машину и расположился на заднем сиденье прямо под пулеметом.

Они ехали по промерзшей дороге. Справа и слева от нее желтела прихваченная инеем трава.

Через полчаса их джип выбрался на гладкое шоссе, проложенное властями в 1957 году. В то время как раз начались волнения среди племени хамбасов, и китайцам для продвижения военной техники срочно потребовалась скоростная трасса.

– Вот и этих мест коснулась цивилизация, – глядя на дорогу, заметил Курбский.

– Это как посмотреть, – возразил ему Шавасс. – Не забывайте, что построена она на костях тибетцев.

Курбский сразу же помрачнел. Он что-то прокричал по-китайски управлявшему машиной солдату, и тот, круто повернув руль, съехал с пустынного шоссе.

Теперь они вновь поехали по целине.

Шавасс, поняв, что русский не хочет с ним разговаривать, откинулся на спинку сиденья и стал обозревать окрестности. В стороне от них к голубому небу уходило плато Аксай-Чин, а впереди лежала бескрайняя равнина.

Когда под колесами джипа зашуршал гравий, водитель прибавил газу.

Резкий холодный ветер, подувший Шавассу в лицо, вернул его к реальности. Доехав до места, от которого начинался пологий склон, китаец за рулем джипа сбросил скорость.

В долине, в которую они спускались, Шавасс увидел монастырь, и сердце его учащенно забилось. В душе его затеплилась надежда.

– Вы что, намерены там остановиться? – скрывая охватившее его волнение, спросил Шавасс.

Курбский кивнул.

– А почему бы и нет? – сказал он. – Я собираю материалы о буддизме, а этот монастырь – один из немногих действующих в этом районе. Так что не беда, приедем в Чангу на пару часов позже.

Шавасс от радости чуть было не вскрикнул: монастырь, в который они ехали, мог быть только Йалунг-Гомпа, а он, как сказал Йоро, основная база всего тибетского сопротивления. «Вот уж куда бы не стоило соваться китайцам», – подумал он. Англичанин понимал, что может ждать их в монастыре, и, как ни странно, жалел Курбского.

Ламаистский монастырь, приютившийся у подножия скалы, представлял собой несколько обнесенных высокой стеной строений. На его территорию можно было попасть только через огромные ворота. В этот час они были открыты.

Возле монастырских стен паслись стада яков и маленьких тибетских лошадей, а на берегу протекавшей рядом речки стояли палатки пастухов.

Дым костров, гонимый ветром по долине, дополнял картину сельской идиллии. Его щекотавший ноздри запах напомнил Шавассу детство.

Толпа из нескольких десятков человек в овечьих шубах стояла у ворот монастыря. Неожиданно раздался глухой звук, отозвавшийся в ущелье долгим эхом.

– Смотрите! – восторженно воскликнул Курбский. – Вон туда, на крышу самого высокого строения. Видите, монах дует в радонг? Звук его слышен от монастыря на расстоянии нескольких миль!

Услышав шум работающего двигателя, люди, стоявшие у ворот, как один, развернулись и уставились на джип. В основном это были скотоводы. У многих из них из-за пояса торчали широкие ножи. Заметив их недружелюбные взгляды, китаец, сидевший рядом с Шавассом, поспешно развернул пулемет и проверил магазинную коробку. Водитель, направив джип к воротам, сбросил скорость. Толпа, уступая машине дорогу, тут же расступилась.

Увидев, что происходит во дворе монастыря, Шавасс обо всем позабыл: удивительное зрелище полностью завладело его вниманием.

Группа лам, одетых в яркие национальные костюмы, исполняла религиозный танец. В страшных масках демонов и разноцветных шелковых одеяниях, от которых рябило в глазах, они, выделывая замысловатые па и размахивая над головой огромными мечами, плавно кружили по двору.

– Вот это удача! – радостно воскликнул Курбский. – Такого я еще не видывал. Впрочем, мало кто из иностранцев видел такое зрелище. Я слышал, что этот обряд называется «Низвержение властителя ада».

Он открыл свой рюкзак и, достав из него фотоаппарат, с бешеной скоростью начал делать снимки. Шавасс же, затаив дыхание, сидел в джипе и с волнением ждал, что будет дальше. Неожиданно он вновь почувствовал легкую тошноту.

Танец демонов начал убыстряться. Они уже кружились так, что человеческие кости, висевшие на их поясах в виде передника, приняли горизонтальное положение. Звуки, издаваемые монахами, дувшими в раковины, и треск барабанов становились все громче и громче. Солдат, сидевший за пулеметом, подался вперед и от удивления открыл рот.

А танцующие демоны тем временем постепенно окружали джип. Они подходили к машине китайцев все ближе и ближе. Как только их круг сомкнулся, толпа тибетцев, стоявших у ворот, хлынула на территорию монастыря. Однако ни русский журналист, ни солдаты этого не заметили.

Когда в фотоаппарате кончилась пленка, Курбский чертыхнулся и, вставив новую, продолжил съемку.

А Шавасс, не отрывая глаз, наблюдал за переодетым монахом, который явно был главным персонажем религиозного спектакля. На нем был ярко-красный шелковый халат и такого же цвета маска с белым конским хвостом. Вращаясь, он размахивал над своей головой поблескивающим сталью мечом.

Приблизившись к джипу, танцор завел руку назад и хлестко ударил мечом по голове пулеметчика. Китаец обмяк и, привалившись к Шавассу, уронил на грудь голову.

Весь мир, как показалось изумленному англичанину, замер. И тут толпа тибетцев бросилась к джипу. Монах, нанесший удар китайскому пулеметчику, сдернул с головы маску, и Шавасс увидел суровое лицо Йоро.

Подбежавшие тибетцы схватили визжавшего водителя и вытащили его из джипа. Курбский, прижав к груди фотоаппарат, в оцепенении застыл. Глазами полными отчаяния он посмотрел на Шавасса, но тут же был схвачен и сброшен на землю.

Испачканный кровью и пылью, он сумел подняться на колени, но набежавшая толпа снова свалила его.

Шавасс ползком вылез из джипа и, раскрыв в немом крике рот, бросился на помощь Курбскому. Пытаясь пробиться сквозь живую стену людей, он ударил кулаком по оскалившему гнилые зубы тибетцу и тут же получил ответный удар по голове. От страшной боли он потерял сознание и упал.

Глава 6

Шавасс медленно открыл глаза. Несколько секунд разум его оставался затуманенным. Он приподнялся на одном локте, и его охватила паника.

Англичанин лежал на узкой кровати в углу комнаты без окон. С потолка от мерцающей пламенем подвешенной на цепях масляной лампы струился слабый свет, а со стен, завешенных старинными коврами, на Шавасса смотрели буддийские божества и демоны.

Шавасс закрыл глаза и тут же услышал низкий монотонный голос. Он снова открыл глаза и увидел в нескольких футах от себя сидевшего на полу старого монаха. Монах молился, перебирая пальцами одной руки бусинки четок.

Услышав, что Шавасс зашевелился, старик поднялся с пола и подошел к англичанину. Монах казался невероятно старым. Пергаментно-желтая кожа на его лице была испещрена тысячами морщинок. Неожиданно он улыбнулся и, откинув ковер, за которым скрывалась дверь с низким арочным сводом, вышел из комнаты.

Головная боль уже не мучила Шавасса, вновь вернулось ощущение бодрости. Отбросив овечью шкуру, он свесил с кровати ноги и встал на пол. В этот момент ковер откинулся от стены и в комнату вошел улыбающийся Йоро.

Одет он был так же, как и в самолете: в длинную коричневую рубаху и овечью шубу. Теперь молодой тибетец выглядел совсем по-другому, чем в костюме Властителя ада.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– С учетом того, что со мной произошло, совсем неплохо, – ответил Шавасс. – И зачем я только полез драться? Наверное, потому, что меня всего трясло.

– У вас была высотная болезнь. Человек, страдающий ею, ведет себя непредсказуемо. Пока вы спали, настоятель монастыря над вами «поколдовал».

– Отличный спектакль вы разыграли, – восхищенно произнес англичанин.

Йоро смущенно пожал плечами:

– А что было делать? У китайцев же был пулемет. Так что нам пришлось осторожничать. Рад, что моя задумка сработала. А мне, чтобы вас опередить, до монастыря пришлось идти всю ночь. Я знал, что вас обязательно повезут в Чангу. А это значит – мимо монастыря.

– Что с русским? – спросил Шавасс. – Его убили?

Йоро в ответ кивнул.

– Естественно, – сказал он. – Для нас русские и китайцы – одно и то же. Это две стороны одной медали. А вот ваш «вальтер». Я нашел его в кармане русского.

Шавасс печально вздохнул: ему было жаль Курбского.

– Что ни говорите, а он все же был хорошим человеком.

– Но только не для меня, – заметил тибетец. – То, что сейчас происходит в Тибете, – это война, а этот русский мне враг. В любом случае спасти его от разъяренной толпы я бы все равно не смог. Был занят тем, что спасал вас.

– Спасибо, – поблагодарил его Шавасс.

– Не стоит благодарностей, – помотал головой тибетец. – Я просто возвращал вам долг. Если бы не вы, то там, у озера, я бы погиб.

– Кстати, вы оружие нашли? – спросил Шавасс. – Оно лежало в джипе.

Йоро в ответ кивнул.

– В соседней комнате его уже собирают, – сообщил он. – Может быть, пройдем туда и посмотрим? Там тепло. Можем попить чаю. Он, правда, тибетский, но вам самое время привыкать к нему.

Тибетец отодвинул ковер и вышел в дверь. Англичанин последовал за ним.

Комната, в которую они вошли, оказалась намного просторнее. Потолок, высоко под которым располагались узкие оконца, покрывала грубая штукатурка. За большим деревянным столом трое тибетцев протирали огнестрельное оружие. Делали они это вполне профессионально.

– Сразу видно, что оружие им не в диковину, – заметил Шавасс.

– Да, наши парни все схватывают на лету, – сказал Йоро. – Правда, китайцы об этом пока не знают.

Он подошел к большой печи, топившейся кизяком, бросил в стоявший на ней котел плитку прессованного чая, а затем кусок сливочного масла и щепотку соли.

– Как я понимаю, курево у вас не водится, – сказал Шавасс.

Йоро кивнул на стол:

– Наш парень проверил карманы русского и все, что в них было, принес сюда. Так что три или четыре пачки сигарет для вас найдется.

Англичанин подошел к столу и бросил взгляд на то, что осталось от русского корреспондента: бумажник, документы, бумаги и три пачки сигарет.

Закурив, он взял со стола бумажник, документы на имя Курбского и сел на стоявшую возле печки деревянную скамью.

В бумажнике Шавасс обнаружил пачку китайских юаней, пару писем, очевидно пришедших из России, и членский билет московского пресс-клуба. Как ни странно, но ни одной, хотя бы маленькой, фотографии жены Курбского или его детей в бумажнике не было. Убедившись в этом, Шавасс испытал некое облегчение. Затем он занялся документами.

Среди них англичанин обнаружил обычную визу и специальное разрешение на посещение Тибета, на котором стояла дата прибытия Курбского в Пекин и подпись военного коменданта Лхасы. Документы были испачканы кровью и сильно исколоты ножами тибетцев. Однако фотография на удостоверении русского каким-то чудом уцелела.

Шавасс, не отводя глаз от документов убитого, задумался. Сообщив, что чай готов, Йоро протянул англичанину металлическую кружку. Шавасс взял ее и, продолжая думать о своем, машинально выпил горячий напиток.

– Ну как? – улыбаясь, спросил его тибетец. – Я имею в виду чай. Понравился?

Шавасс посмотрел на пустую кружку, нахмурился, а потом улыбнулся.

– Даже не заметил, как я его выпил, – ответил он. – В таком случае налейте мне еще.

Тибетский чай оказался на удивление бодрящим, и после второй чашки Шавасс ощутил прилив сил.

– Чангу отсюда далеко? – закурив вторую сигарету, спросил он.

– Милях в девяноста, – ответил Йоро. – Это два дня езды на лошадях.

– А если воспользоваться джипом?

– Это невозможно. В Чангу размещено не менее двухсот китайских солдат, регулярно патрулирующих его окрестности. Так что если поедем на джипе, то на подъезде к городу нас непременно схватят.

– Почему? На машине китайцев мы сможем въехать прямо в Чангу.

Йоро удивленно посмотрел на англичанина.

– Такое разве возможно? – спросил он.

– Представлюсь тамошним властям Андреем Сергеевичем Курбским, русским корреспондентом, разъезжающим по Тибету при визовой поддержке Центрального Комитета компартии Китая. Кстати, я прекрасно говорю по-русски.

– А как объясните отсутствие ваших сопровождающих?

– Скажу, что ночью на нас напали бандиты. Вас же я представлю как переводчика, нанятого мною в Лхасе. Скажу китайцам, что вы уговорили бандитов не убивать меня, а взять в заложники.

– Понятно, – медленно кивая, произнес Йоро. – А ночью, когда бандиты заснули, мы от них сбежали?

– Правильно, – улыбнулся Шавасс. – Вы все схватываете на лету.

Тибетец помотал головой.

– Да, но вы забыли об одном, – сказал он. – О фотографиях на документах.

Шавасс сгреб с коленей документы, удостоверявшие личность русского корреспондента, и сунул их в печку. От жаркого огня бумаги мгновенно пожелтели и стали сворачиваться. На Шавасса в последний раз с фотографии глянул Курбский. Через несколько секунд бумаги превратились в пепел.

– Скажем, что все мои документы забрали бандиты, – сказал Шавасс. – Ну, что мы еще не учли?

Йоро покачал головой.

– Только то, что наша поезда в Чангу легкой не будет, – ответил он. – Единственное, что может сыграть нам на руку, – это отсутствие в городе коменданта. Один из моих людей, приехавший из Чангу, сообщил, что полковник Ли несколько дней будет разъезжать по отдаленным деревням. Его замещает капитан Цен. Он молодой и еще неопытный.

– Лучшего и быть не могло, – заметил Шавасс. – Если даже капитан свяжется с полковником по рации, то тот непременно подтвердит ему, что русский журналист Курбский действительно существует.

– Предположим, что Цен нам поверит. Как объясните ему цель своего приезда?

– А вот как. Поскольку русский приехал в Китай за материалами для своих репортажей, я скажу, что хочу встретиться с доктором Хоффнером и взять у него интервью.

Тибетец неожиданно улыбнулся, глаза его заблестели.

– Вот будет здорово, если нам удастся провести китайцев, да еще с их же помощью, – радостно заявил он. – Возможно, что и доктор Хоффнер оставит вас в своем доме.

Неожиданно улыбка исчезла с его лица, и он снова стал серьезным.

– Какой бы план мы ни выбрали, действовать нам нужно быстро, – сказал тибетец. – Пока не вернулся полковник Ли. А он, могу вас заверить, не тот, кого легко обмануть.

– В таком случае нам пора в дорогу.

Оставив Йоро с его бойцами, Шавасс вышел из комнаты и остановился на верхней ступеньке каменной лестницы.

Пыльный двор монастыря был уже пуст, и только у стены в лучах заходящего солнца сидела группа монахов. Они, что-то бормоча себе под нос, тихо молились.

Возле джипа Шавасс увидел на земле большие пурпурные пятна. То была кровь русского корреспондента. «Невероятно, но и здесь, в этом святом месте, совершаются убийства», – подумал англичанин.

Он залез в джип, сел за руль и тут вспомнил слова пророка из Ветхого Завета, сказанные пять тысяч лет назад: «Всем играет время и случай». Да, мудрее сказать невозможно!

Курбский, которого так часто подстерегала опасность, и подумать не мог, что погибнет именно здесь, на пыльном дворе монастыря, за тысячи миль от своей родины.

Шавасс непроизвольно поежился. Воспоминания о плачевной кончине русского отзывались в его душе болью.

Вскоре из дома появился Йоро. Он сел в машину, и они, выехав за ворота древнего монастыря, отправились в полный опасностей путь.

Первую пару часов они ехали по извилистой дороге, по которой в далекой древности перемещались караваны торговцев. Теперь на ней виднелись следы колес китайской военной техники.

Несколько раз им встречались пастухи со стадами животных, а однажды – целый караван тяжело груженных яков и мулов. Ландшафт местности, по которой они ехали, навевал на Шавасса уныние и тревогу. По обеим сторонам дороги им то и дело попадались каменные гробницы, столбы, увешанные пестрыми гирляндами, и жерди с развевающимися на ветру разноцветными лоскутами.

Спустя почти четыре часа езды Шавасс увидел вдали город. Остановив машину, он тронул рукой за плечо дремавшего в углу Йоро.

Город располагался в неглубоком широком ущелье, по дну которого бежала речка. За ней по пологому склону ярусами уходили вверх дома. Самым приметным строением Чангу оказался стоявший в центре города старинный монастырь. Стена, окружавшая город, была выкрашена красными, зелеными и черными полосами.

– А что, этот монастырь еще действует? – начав спуск по пологому склону, поинтересовался Шавасс.

Тибетец покачал головой:

– Нет, – ответил он. – Полковник Ли приспособил его под военную комендатуру. Теперь в Тибете действующие монастыри можно по пальцам пересчитать. Если бы не отдаленность Йалунг-Гомпа, то и его бы тоже закрыли.

Проехав мимо палаток, ничем не отличавшихся от тех, что Шавасс видел до этого, они, сопровождаемые удивленными взглядами скотоводов, въехали в главные ворота города.

Первое, что они увидели, прибыв в Чангу, – это долговременное огневое сооружение, выкрашенное белой известью, а рядом с ним – одетых в военную форму трех китайцев. Солдаты, присев на корточки, играли в кости.

– Сразу видно, что полковника в городе нет, – заметил Йоро. Шавасс, не останавливаясь, проехал мимо охранников. Увидев их удивленные и встревоженные глаза, он нажал на газ и, разогнав людей с животными во дворе монастыря, резко остановил джип.

Солдат, стоявший в ленивой позе у стены рядом с центральными воротами, сразу же выпрямился и схватился за автомат.

– Мне пойти с вами? – спросил Йоро.

Шавасс в ответ покачал головой.

– Нет, не надо, – сказал он. – Вы остаетесь в машине. На помощь придете, если у меня возникнут осложнения.

На ходу прикуривая сигарету Курбского, Шавасс поднялся по низким ступенькам широкой лестницы, ведущей в здание военной комендатуры. Навстречу ему с винтовкой в руках шагнул китайский солдат.

– Отведите меня к полковнику Ли, – резко бросил Шавасс по-китайски. – И побыстрей! Он мне срочно нужен.

Солдат сделал шаг назад – уверенность, с которой держался англичанин, явно произвела на него впечатление. Четко, по-военному, он доложил, что полковника Ли в городе нет, а принять его может замещающий коменданта капитан Цен.

Они прошли по длинному каменному коридору, поднялись по короткой лестнице и оказались во втором коридоре, но уже с деревянным полом. Подойдя к двери кабинета военного коменданта, солдат открыл ее и, пропуская Шавасса вперед, отступил в сторону.

Войдя в кабинет, англичанин поймал на себе по-детски удивленный взгляд сидевшего за столом капрала. При виде иностранца его глаза за толстыми линзами очков округлились. Он быстро поднялся из-за стола и уставился на Шавасса.

– Где капитан Цен? – недовольным голосом спросил Шавасс.

Капрал открыл было рот, затем закрыл и повернулся лицом к находившейся за его спиной двери. Шавасс решительно прошагал мимо него и, толкнув дверь, вошел в кабинет коменданта.

Молодому офицеру, сидевшему за столом, можно было дать от силы лет двадцать пять. Когда он поднялся, Шавасс увидел, что ростом он не более пяти футов.

– Вы Цен? – резко спросил Шавасс пришедшего в замешательство капитана. – Боже мой, что же у вас здесь за дисциплина! Часовые у въездных ворот играют в кости, а караульные только стены подпирают. И это в тот момент, когда повстанцы убивают ваших людей!

Капитан Цен, застегивая воротник военной формы, вышел из-за стола и гневно посмотрел на капрала.

– Что здесь происходит? – резко спросил он. – Кто этот человек?

– Кто я? – сердито произнес Шавасс. – Я – Курбский. Вам из Лхасы о моем приезде сообщили?

– О Курбском? Из Лхасы? – переспросил озадаченный китаец.

– Я – журналист, болван! – гаркнул Шавасс. – Езжу по заданию московского издательства и собираю материал для очерков о Тибете. Должен вам сказать, что кое-что интересное у меня уже имеется. Я напишу о том, как на меня напала банда головорезов, а китайских солдат, моих сопровождающих, убили. Так что в газете «Правда» появится отличная статейка. Не знаю, кто у вас здесь главный, но, когда об этом случае узнают в ЦК КПК, вам головы не сносить. Это я вам обещаю.

Лицо капитана стало серым. Он поспешно пододвинул стул Шавассу.

– Пожалуйста, садитесь, – заискивающе пролепетал Цен. – Но мне об этом случае ничего не известно.

– Даже не сомневаюсь, – ответил Шавасс. – Но хоть выпить у вас найдется?

Капитан молча посмотрел на капрала. Тот достал из буфета темную бутылку и, налив спиртного в стакан, протянул его Шавассу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю