355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Фэруэдер » Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц » Текст книги (страница 3)
Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц
  • Текст добавлен: 17 ноября 2020, 11:00

Текст книги "Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц"


Автор книги: Джек Фэруэдер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Джордж Скотт со своим джаз-бэндом. Ок. 1941 года.

Предоставлено Национальным цифровым архивом Польши

Весной Витольд наконец получил известие, что Мария с детьми приехала к матери в Острув-Мазовецку. Он сразу же сел в один из тех дряхлых автобусов, которые редко подвергались досмотрам немцев, и поспешил к семье. С тяжелым чувством выслушал он рассказ Марии об их бегстве и о ситуации на востоке страны, оккупированном Советским Союзом.

Советские власти депортировали поляков в Сибирь и Среднюю Азию. Накануне Рождества Марию предупредили, что их скоро арестуют. Она быстро собрала самые необходимые вещи и сбежала на подводе, бросив на произвол судьбы их пса Нерона. Почти всю зиму Мария с детьми пряталась у друзей в Крупе. Когда морозы ослабели, они сели на поезд, который шел к новой границе между Советским Союзом и Третьим рейхом. Мария надеялась добраться до дома своей матери. В маленьком городке Волковыске, в 30 километрах от границы, их остановила советская милиция. Марию увели на допрос в подземный бункер рядом с железнодорожной станцией, а детям пришлось ночевать в ратуше неподалеку. Марию выпустили на следующее утро, у нее отобрали все деньги и обручальное кольцо. Все это время восьмилетний Анджей сидел в оцепенении от страха и холода[81]81
  Из беседы с Пилецким, 17 мая 2016 года; из беседы с Пилецкой-Оптулович, 17 мая 2016 года; из беседы с Лапианом, 15 мая 2017 года.


[Закрыть]
.

Они добрались до двоюродного брата Марии, который жил в соседнем городе, отдохнули неделю и предприняли новую попытку пересечь границу. На этот раз они заплатили проводнику, и тот ночью провел их через пограничную линию. Ночь была морозная, полная луна освещала пустынную, продуваемую ветром местность. На половине пути Анджей споткнулся, упал на моток колючей проволоки и зацепился за него своим овечьим полушубком. Пытаясь освободить Анджея, они попали в луч немецкого прожектора. Их поймали, но им повезло: пограничники не проявили к ним интереса и отпустили их[82]82
  Из беседы с Пилецким, 16 мая 2016 года.


[Закрыть]
.

Когда они добрались до Острув-Мазовецки, Мария увидела, что город опустошен: таковы были последствия применения нацистской расовой политики. Ей рассказали, что 11 ноября немцы отвели 364 еврея – мужчин, женщин и детей – в лес за городом и расстреляли. Этот расстрел стал одним из первых подобных массовых убийств. Место казни находилось всего в полутора километрах от дома матери Марии и примыкало к семейному саду, где любил играть Анджей. (Ему запретили ходить туда, но он все-таки не послушался и нашел среди деревьев промокшую кепку маленького мальчика[83]83
  Szwajkowski, [Zeznania], IPN, S/139/12/Zn, p. 137–142; Zawadzki, [Zeznania], IPN, S/139/12/Zn, p. 124–128; Roth, Murder, цит. по: Zalc, Bruttman, Microhistories, p. 227; см. сноску 55 об антисемитских взглядах; Gutman, Krakowski, Unequal, p. 48; Zimmerman, The Polish, p. 74, 83.


[Закрыть]
.)

Витольд сделал все возможное, чтобы обустроить быт семьи, а затем поспешил в Варшаву с новым срочным делом. В Варшаве Витольд узнал, что Ян увлекся антисемитскими настроениями. Витольду было известно, что Ян собирается издавать новостной бюллетень от имени их организации. В подполье выходило много изданий самых разных политических оттенков – в 1940 году издавалось восемьдесят четыре наименования. Ян планировал посвятить свой бюллетень моральным принципам Сопротивления[84]84
  Gross, Polish, p. 254; Tereszczenko, Wspomnienia, p. 85; из беседы с Терещенко, 1 ноября 2016 года.


[Закрыть]
.

Витольд не возражал против этой идеи и даже помог организовать один из пунктов раздачи листовок в продуктовом магазине на улице Желязной, где он тогда жил. Но в первых же выпусках «Знака» он увидел статьи, словно перекочевавшие из манифестов довоенных правых групп: пафосные речи о Польше для поляков и о создании истинно христианского государства. Подобные заявления слишком сильно напоминали взгляды ультранационалистов, которые считали нацистскую оккупацию одним из способов навсегда избавиться от евреев[85]85
  Znak, 06.05.1940/6–7, цит. по: Malinowski, Tajna, p. 12–15. В более позднем издании «Знака» осуждалось жестокое обращение нацистов с евреями, по мнению авторов, чуждое польской культуре. Тем не менее отмечалось, что «факт остается фактом: евреи в Польше – элемент нежелательный и даже вредный, и устранение их влияния в нашей национальной жизни по-прежнему наша главная цель» (Znak, 1940/27, AN, 1925, p. 3–4).


[Закрыть]
.

Витольд как можно деликатнее объяснил Яну, что поляки должны сплотиться на фоне усиливавшихся немецких репрессий. Ядвига Терещенко, ответственная за выпуск бюллетеня, поднимала вопрос об антисемитизме среди поляков на ночных встречах с другими редакторами на своей квартире, но они развеяли ее опасения: евреи сами не знали, чью сторону занять, поэтому будет лучше, если они уедут. Между тем вокруг гетто строили высокий забор и переселяли туда еврейские семьи. Среди выселенных в гетто людей оказался и сосед Ядвиги по лестничной клетке. Вместо того чтобы помогать евреям, поляки растаскивали из опустевших квартир буквально все. Ядвига верила, что поляки должны очнуться, и для начала нужно напомнить им о заповеди «возлюби ближнего»[86]86
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; из беседы с Терещенко, 1 ноября 2016 года; Nowak, Courier, p. 39. Новак, впоследствии ставший знаменитым военным курьером, одним из первых стал помогать «Знаку», но потом прекратил работать с этой группой из-за их политической позиции. В своих воспоминаниях он отметил, что «подлинные идеологические мотивы довольно часто смешивались с амбициями людей, планировавших свое личное и политическое послевоенное будущее» (Nowak, Courier, p. 67). Личное отношение Яна Влодаркевича к евреям нигде не задокументировано, но, скорее всего, оно совпадало с позицией «Знака».


[Закрыть]
.

Однако Ян не передумал и приступил к работе над манифестом правого толка, судя по всему, желая превратить их организацию в политическое движение. Кроме того, он начал вести переговоры с националистическими группами о возможном объединении – в том числе с теми, чьи участники высказывали планы создания нацистской марионеточной администрации. Ян очевидно сбился с пути, и Витольд чувствовал необходимость быть рядом с другом, чтобы в нужный момент остановить его[87]87
  Znak, May 1940/6–7, цит. по: Malinowski, Tajna, p. 12–15; Faliński, Ideologia, p. 57–76; Kochanski, The Eagle, p. 97; Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Pilecki, Wspomnienia, vol. 179, APMA-B, p. 312.


[Закрыть]
.


Витольд и Ян. Ок. 1940 года.

Предоставлено семьей Пилецких

Витольд разыскал полковника Стефана Ровецкого, руководителя конкурирующей организации «Союз вооруженной борьбы», чтобы обсудить объединение сил. Сорокапятилетний Ровецкий поддержал формирование подпольной гражданской администрации, которая напрямую подчинялась бы польскому правительству в изгнании, находившемуся во Франции, и регулярно призывала бы к созданию «поистине демократического» государства с равными правами для польских евреев. Ровецкий, фанат Шерлока Холмса и любитель разнообразной маскировки, редко выражал собственные взгляды, но верно оценивал настроения людей. Он уже писал польскому руководству о своих опасениях, что нацисты сознательно разжигают расовую ненависть, стремясь отвлечь поляков от сопротивления немцам. Ровецкий отмечал, что значительно возросло число нападений поляков на евреев и может появиться правый политик, который станет немецкой марионеткой и будет оправдывать нацистскую политику преследования евреев[88]88
  Pluta-Czachowski, …gdy przychodzi… цит. по: Szarota, Stefan, p. 91, 86; Rakoń, [Meldunek nr. 15], in Czarnocka et al., Armia, vol. I, p. 194. Связной Ян Карский делает схожее замечание в своем донесении подполью в 1940 году (Karski, цит. по: Zimmerman, The Polish, p. 73).


[Закрыть]
.

Как и Витольд, Ровецкий не питал иллюзий относительно шансов подполья в борьбе против оккупантов. Но он считал, что их сопротивление служит более высокой цели – моральному единению и наращиванию сил. Ровецкий начал документировать преступления нацистов и тайно переправлял донесения на Запад, чтобы подстегнуть союзников к активным действиям[89]89
  Zimmerman, The Polish, p. 67.


[Закрыть]
.

Целая сеть курьеров доставляла эти материалы во Францию через горные перевалы в Татрах. Тогда доклады Ровецкого не произвели должного впечатления на лидеров западных стран. Однако когда некоторые факты были преданы огласке и последовали международные протесты, немцы немного обеспокоились и даже выпустили группу арестованных ученых. Ровецкий был убежден, что собранные данные помогут укрепить решимость британцев и французов[90]90
  Favez, The Red, p. 136–137; Zimmerman, The Polish, p. 67; Fleming, Auschwitz, p. 32; Wood, Karski, loc. 1109; Winstone, Dark, loc. 1244.


[Закрыть]
.


Стефан Ровецкий до войны.

Предоставлено Польским агентством печати

Витольд был впечатлен масштабом личности этого тихого, скрытного человека. Он считал, что их организация должна войти в подчинение к Ровецкому, но Ян не раздумывая отклонил идею слияния. Он сказал, что отправил польскому правительству в изгнании собственного курьера и запросил одобрения их деятельности. Затем он объявил, что подготовленный им манифест подпишут несколько радикально настроенных группировок[91]91
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 14.


[Закрыть]
.

«Такое заявление разрушит всю нашу работу! – воскликнул Витольд. – Давай сосредоточимся на вооруженной борьбе. Политикой можно заняться и позже»[92]92
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Pilecki, Wspomnienia, vol. 179, APMA-B, p. 313.


[Закрыть]
.

Ян был обескуражен. Он рассчитывал, что Витольд поддержит его. Несколько человек встали на сторону Витольда, в том числе новый начальник штаба группы полковник Владислав Сурмацкий. Ян сдался и согласился встретиться с Ровецким. Для Витольда это была победа[93]93
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15.


[Закрыть]
.


Владислав Сурмацкий. Ок. 1930 года.

Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау

Однако Ян продолжал настаивать на своем манифесте. Витольд опасался, что это лишь разобщит людей. В статье не было упоминания о евреях и других национальных меньшинствах, но подтекст четко прочитывался. «Польша должна быть христианской и опираться на нашу национальную идентичность», – провозглашалось в манифесте. Тех, кто выступает против таких идей, следует «удалить с наших земель». Витольд понял: их с Яном дороги разошлись. «Мы договорились, что будем продолжать управлять организацией», – вспоминал Витольд, но чувство «глубокой неприязни» было очевидным[94]94
  Znak, 15.07.1940/14, цит. по: Malinowski, Tajna, p. 173–175; Znak, [Deklaracja], AAN, 2/2505/0/-/194, p. 2–3. В декларации Яна ничего не говорилось конкретно о евреях, но язык документа типичен для националистов того времени – Ян формулировал определение польской нации очень ограниченно, на религиозной основе; Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Pilecki, Wspomnienia, vol. 179, APMA-B, p. 313.


[Закрыть]
.

Десятого мая гитлеровские войска на пути во Францию вторглись в Люксембург, Нидерланды и Бельгию. Именно этого момента ждали подпольщики: объединенные силы союзников обрушатся на немцев. Союзники либо победят, либо ослабят нацистов, и восстание в Польше получит шанс на успех. Мать Яна тайно установила у себя в квартире радиоприемник. Поначалу они слушали новости с воодушевлением, но постепенно становились всё мрачнее: Би-би-си сообщала, что немецкие войска разгромили британцев под Дюнкерком и вошли в Париж. Вскоре стало очевидно, что Германия вот-вот нанесет французам сокрушительное поражение и война затянется на неопределенный срок[95]95
  Malinowski, Tajna, p. 70.


[Закрыть]
.

Генерал-губернатор Франк решил, что теперь можно не переживать о негативных статьях в иностранных СМИ, и распорядился устроить массовые облавы на мужчин призывного возраста. Двадцатого июня в лесу рядом с селом Пальмиры расстреляли 358 человек. Несколько тысяч человек были отправлены в концлагеря в Германию. Однажды эсэсовцы ворвались в квартиру Элеоноры и чуть не поймали Витольда. Услышав на улице грохот грузовиков, он едва успел спрятать документы под половицей и выскользнуть за дверь. В ту же секунду ворвалась полиция и перевернула квартиру вверх дном. Витольд был вынужден скрываться. Он достал документы на имя некоего Томаша Серафиньского и представлялся теперь именем этого человека[96]96
  Winstone, The Dark, loc. 1329; Lasik et al., Auschwitz, vol. I, p. 49–50; Bartoszewski, 1859, p. 157; Cyra, Rotmistrz; Pieńkowska, [Wspomnienia 1], AAN, 2/2505/0/-/194, p. 2.


[Закрыть]
.

Сеть Витольда поредела – участившиеся репрессии сделали свое дело. В результате налета гестапо на «Кафе Бодега» было арестовано большинство официантов. Их места заняли новые подпольщики, но на этот раз гестапо смогло внедрить туда своего шпиона. Доносчицей была ветреная молодая полька, которая влюбилась в офицера СС. Она назвала ему несколько имен, в том числе имя своего дяди, гинеколога Владислава Деринга, товарища Витольда. Ранним утром 3 июля 1940 года эсэсовцы вывели Деринга и его жену из их квартиры[97]97
  Malinowski, Tajna, p. 88; Cyra, Dr Władysław, p. 74; Kantyka, Kantyka, Władysław, in idem, Oddani, p. 266. Известна только фамилия женщины – Журавская.


[Закрыть]
.

Участники подполья не знали, что именно случилось с Дерингом, но ходили слухи, что в июне в бывших казармах польской армии за небольшим городком Освенцимом был организован концентрационный лагерь. Немцы называли это место Аушвиц. После прихода Гитлера к власти такие лагеря стали распространенным явлением в политической жизни Германии. Своим чрезвычайным указом Гитлер утвердил бессрочный арест, или «оградительное заключение», для любого человека, которого нацисты посчитают врагом государства. К началу войны они держали в нескольких концлагерях в разных районах Германии тысячи политиков, левых активистов, евреев, гомосексуалистов и других людей с так называемыми отклонениями в поведении[98]98
  Malinowski, Tajna, p. 54, 88; Ostrowska, [Wspomnienia 1], p. 4; Wachsmann, KL, p. 7–9; Tabeau, [Sprawozdanie], in Zeszyty (1991), p. 105; Wachsmann, KL, p. 191.


[Закрыть]
.

Нацисты были отнюдь не первыми, кто применил на практике идею заключения своих оппонентов в концлагеря. Но Аушвиц отличался от остальных мест: это был первый немецкий лагерь, куда заключенных помещали по национальному признаку. Это был лагерь для поляков. На тот момент гитлеровцы еще не учитывали этническую принадлежность польских граждан, отправленных в лагерь: преобладали католики, но среди первых заключенных были и евреи, и этнические немцы[99]99
  Wachsmann, KL, p. 6–9. Аушвиц изначально задумывался как транзитный пункт для польских рабочих, которых будут отправлять в Третий рейх, но, по-видимому, лагерь быстро перепрофилировали и превратили в традиционный концентрационный лагерь; Rees, Auschwitz, loc. 643; Steinbacher, Auschwitz, p. 22; Dwork, van Pelt, Auschwitz, p. 166.


[Закрыть]
.

Подпольщики почти ничего не знали об этом месте, но слышали, что немцы отправляют туда все больше и больше людей. В августе 1940 года там находилось более тысячи человек. Из писем заключенных почти ничего нельзя было понять. Но о масштабах насилия в Аушвице свидетельствовало количество уведомлений о смерти, которые получали семьи умерших заключенных, и забрызганные кровью личные вещи узников концлагеря[100]100
  Malinowski, Tajna, p. 54, 88; Ostrowska, [Wspomnienia 1], p. 4. Неясно, сколько именно заключенных погибло в Аушвице к концу августа. Записи об этом неполные, сохранилось имя всего одного убитого заключенного.


[Закрыть]
.

В августе арестовали начальника штаба Тайной польской армии Владислава Сурмацкого, и Ян созвал экстренное совещание в квартире Ядвиги, редактора новостного бюллетеня. Стоял удушающий зной, сигаретный дым висел в воздухе. Ян попросил тишины. Сначала он объявил о слиянии группы с основными силами подполья, как того хотел Витольд[101]101
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Malinowski, Tajna, p. 100. Малиновский пишет, что встреча состоялась в конце августа, но это противоречит хронологии событий.


[Закрыть]
.

Затем он повернулся к Витольду. Напряженность между ними ощущалась физически.

«Тебе выпала большая честь», – сказал Ян[102]102
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15.


[Закрыть]
.

Он пояснил: они с Ровецким разговаривали о концлагере. Ровецкий полагал, что до тех пор, пока все происходящее в лагере покрыто тайной, немцам может сойти с рук что угодно. Он хотел, чтобы кто-то проник в лагерь, собрал сведения и, если получится, создал ячейку Сопротивления и организовал побег[103]103
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Ostrowska, [Wspomnienia 1], p. 4; Gawron, Ochotnik, p. 114; Pilecki, Akta sprawy, Zeznanie w śledztwie Witolda Pileckiego, ASS MON, vol. 1, p. 74.


[Закрыть]
.

«Я назвал Ровецкому твое имя, ты единственный офицер, способный на это», – сказал Ян[104]104
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15.


[Закрыть]
.

Витольд старался скрыть потрясение. Он понял: это наказание за то, что он не согласился поддержать идеи Яна. Но Витольд не хотел показать Яну свое волнение. Ян продолжил: свой человек в полиции предупредил его, что в ближайшие несколько дней немцы планируют массовые облавы. Руководство СС хотело отправить в Аушвиц всех образованных или просто умных людей. Это был хороший способ туда попасть – хотя людей, которых подозревали в подпольной деятельности, вполне могли немедленно расстрелять.

Учитывая рискованность задания, Ян не мог отдать Витольду приказ.

Ему требовалось добровольное согласие[105]105
  Malinowski, Tajna, p. 54; Gawron, Ochotnik, p. 114.


[Закрыть]
.

Мысли проносились в голове Витольда с лихорадочной скоростью. Попасть в немецкую облаву – безумие. Даже если немцы не застрелят его сразу, они могут подвергнуть его пыткам и разоблачить позже. И что будет, когда он туда попадет? Если подпольщики не ошибались относительно жестокости режима в лагере, его перспективы создать ячейку Сопротивления и организовать восстание выглядели весьма туманно. Но даже если это обычный концлагерь, ему придется долгие месяцы томиться в плену, пока в Варшаве будет происходить все самое интересное. Однако на другой чаше весов находился тот факт, что Ян под давлением Витольда согласился подчиняться Ровецкому. Как это будет выглядеть, если Витольд откажется от первой же просьбы Ровецкого? Ситуация патовая[106]106
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15.


[Закрыть]
.

Витольд сказал Яну, что ему нужно время на раздумья. День за днем он постоянно размышлял о предложении Яна. В своих более поздних мемуарах Витольд не упоминает о страхе за себя, но он наверняка тревожился за семью. Мария смирилась с его подпольной деятельностью в Варшаве, позволявшей ему время от времени приезжать в Острув-Мазовецку и быть недалеко от семьи на случай чрезвычайной ситуации. Отправка в Аушвиц означала, что семью придется бросить на произвол судьбы и подвергнуть риску расстрела, если он будет разоблачен[107]107
  Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; из беседы с Пилецким, 1 февраля 2016 года.


[Закрыть]
.

Когда 12 августа началась облава, Витольд все еще колебался. Эсэсовцы и полиция установили КПП на главных улицах в центре города и хватали мужчин призывного возраста. «Естественно, они не особенно церемонились, – отмечал мемуарист Людвиг Ландау. – Выставив штыки, немцы останавливали трамваи, они угрожали пустить штыки в ход, если кто-то попытается сбежать; по-видимому, двое были убиты при попытке бегства, одного закололи штыком, второго застрелили». За день арестовали более полутора тысяч человек. Витольд держал свои мысли при себе. «Он сидел молча, размышляя об этом, и я не донимала его расспросами», – вспоминала Элеонора[108]108
  Winstone, The Dark, loc. 1371; Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Landau, Kronika, vol. I, p. 635–636; Ostrowska, [Wspomnienia 1], p. 3.


[Закрыть]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю