Текст книги "Ричард Блейд, пэр Айдена"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Дж. Лэрд. «Океаны Айдена»
Второе Айденское странствие
(Дж. Лэрд, оригинальный русский текст)

Февраль–июнь 1991 по времени Земли

Глава 1. Ай-Рит

Блейд высунулся из-за камня, и тут же над его макушкой свистнула стрела. Кремневый наконечник чиркнул о скалу позади, расколовшись на тонкие пластинки. Он проворно пригнул голову, успев, однако, заметить, что на берегу у самой воды, там, где стремительные струи течения замедляли бег, копошилось не меньше двух сотен смутных теней.

Рядом тяжело засопел и заворочался Бур.

– Голова поднимать – плохо, – просипел он, хватая горячий воздух раскрытой губастой пастью.

Даже ночью – и даже для трогов! – условия па Поверхности казались близкими к той хрупкой грани, за которой подстерегала смерть. Два-три часа еще можно было вытерпеть, но не пять и не шесть. Тем более что через пять часов наступал рассвет, а с ним – неминуемая гибель. Провести день на голой скале Ай-Рит и остаться в живых не удалось бы никому. И поэтому переселенцам с Верховьев приходилось спешить – если они не пробьются в Пещеры айритов до восхода солнца, то к полудню все будут мертвы.

Блейда удивляла тяга отдельных племен трогов к перемене мест. В конце концов, все острова, узкой цепочкой протянувшиеся вдоль Зеленого Потока, были одинаковы. Голый, выжженный солнцем камень, покрытый кое-где желтоватым налетом соли да ломким фиолетовым лишайником. Расстояния между ними варьировались от трех до десяти миль, а размеры этих округлых вершин экваториального подводного хребта не превышали пятисот ярдов в поперечнике. Те, где имелись естественные пещеры, были обитаемыми. В Великом Зеленом Потоке, стремительно катившем свои воды меж двух материков, от Западного океана до Южнокинтанского, насчитывалось, вероятно, тысяч пять таких скалистых островков. Блейд не знал, сколько из них населяли троги – половину?.. десятую часть? Вероятно, они селились всюду, где были лабиринты пещер – естественная защита от безжалостных солнечных лучей и душной, как в парной бане, атмосферы.

Но почему они иногда устремлялись в путь? Они плыли с запада, с Верховий Потока, – ибо против течения не смог бы выгрести никто, – используя примитивные плоты из стволов пробковых пещерных деревьев. Чего они искали? Об этом Блейд не мог догадаться, но справедливо полагал, что трогов гнало в дорогу неистребимое человеческое любопытство. Эти обезьяноподобные пещерные жители, несмотря на устрашающую внешность, безусловно были людьми, и их язык насчитывал около трех сотен понятий – больше, чем у аборигенов Андаманских островов на родной Земле.

Он снова высунулся из-за причудливого обломка скалы. Серебристо-зеленоватый Баст стоял в зените, его диск слабо просвечивал сквозь белесый туман, висевший над скалой; быстрый бледно-золотой Кром, успевавший за ночь дважды пробежать по небесам, уже склонялся к горизонту. Банда на берегу разделилась на два отряда, и цепочки косматых фигур потянулись к левому и правому краям каменной гряды, укрывавшей вход в Пещеры Ай-Рита. Обычная тактика! Троглодиты Зеленого Потока всегда предпочитали обход фронтовой атаке, что, несомненно, доказывало их разумность. Окружение повышало шансы нападающих на успех, но в последнее время все попытки захватить АйРит кончались одинаково – бойней. Ибо за барьером валунов, сглаженных солеными влажными ветрами, пришельцев ждал фран Блейда.

Бур зашипел, махнув лапой влево. Он не таил обиды на этого странного незнакомца, рухнувшего сорок лун назад откудато с небес и в первой же стычке зарубившего почти четверть боеспособных мужчин племени. Зато сейчас айриты процветали. Шестое нападение за месяц! И на этот раз столько крепких женщин и мужчин! Лучшим он позволит присоединиться к своему роду, но большая часть пойдет в котел. Его воины будут довольны! Впрочем, несмотря на активную помощь самок и детенышей всех возрастов, они не успевали съедать всех, кто был предназначен для этой цели, и хозяйственный Бур уже подумывал о чем-то вроде мясной фермы.

Он поскреб шишковатый, заросший рыжим волосом затылок. Да, одни люди годятся только в котел, другие – для битвы! И этой Блей действительно великий воин! Благодаря его стараниям племя удвоилось, и все приблудные покорны вождю Ай-Рита! Правда, и у Блея есть недостатки – он жрет только рыбу да мох и до сих пор не взял самку. Есть рыбу при таком изобилии мясной пищи! Пфуй!

Тем временем Блейд, наяву грезивший о сочном говяжьем бифштексе, пробирался на левый фланг. Рыба ему осточертела, но опуститься до каннибализма он не мог. За ним по пятам следовали пять самых сильных воинов племени с плетеными щитами и дубинками. Задача у них была одна: прикрывать его от стрел, пока он орудует франом. Стрелы с кремневыми наконечниками оказались очень неприятной штукой – кремень щепился при самом слабом ударе, крохотные каменные чешуйки внедрялись глубоко в плоть, и рана начинала загнивать. Больных отправляли в котел; туда же могли попасть и охранники Блейда, если б его задело стрелой, – Бур шутить не любил. Поэтому стражи выполняли свои обязанности с истовым усердием.

Правый фланг защищал вождь с остальными бойцами – полусотней мужчин и тремя десятками самых крепких женщин. Довольно многочисленный отряд – обычно этих сил хватало, чтобы перебить атакующих или сдержать их, пока не подоспеет Блейд со своим франом. Точнее – фран с Блейдом, ибо в этом боевом союзе, по мнению трогов, оружие стояло на первом месте. Возможно, они были правы.

Странник нырнул в тень обломка скалы, формой напоминавшего слоновий клык; пятеро трогов громко сопели сзади. Разделка туш – так он называл предстоящую вскоре операцию – всегда производилась на сравнительно ровной и просторной площадке перед этим каменным бивнем Фран требовал пространства и места для маневра, так что и выборе стратегии Блейд был вынужден подчиняться своему клинку.

Темная масса нападающих хлынула через край площадки, неторопливо растягиваясь цепью. Теперь он мог различить отдельные фигуры, такие же мощные, коренастые и волосатые, как у его спутников. Пришельцы на миг остановились – видимо, удивленные тем, что хозяева не встречают их стрелами и камнями, – затем неуклюже, но быстро заковыляли вперед. Их было много, очень много, и Блейд понял, что сегодня основная работа достанется ему.

Он повернулся к одному из своих телохранителей и сказал:

– Ты – идти Бур. Сказать Бур – прислать сюда две руки женщин, ловить мясо для котла.

Трог кивнул и растворился в полумраке. Пусть приведет женщин; они были крепкими и в драке не уступали мужчинам. Блейд чувствовал, что на этот раз ему нужна помощь. Пришельцев оказалось больше сотни, значит, атака справа будет слабее. Такое иногда случалось; в зависимости от темперамента и личных пристрастий нападающие предпочитали прорываться либо мимо слоновьего бивня Блейда, либо мимо камня, похожего на спину двугорбого верблюда, где располагался командный пункт Бура. На этот раз предпочтение было отдано бивню.

Дождавшись, когда первая группа пришельцев окажется в пяти ярдах от каменистой гряды, Блейд, по-разбойничьи свистнув, выскочил из своего укрытия. Затем свист раздался снова – когда, одним прыжком покрыв десяток футов, он пустил в дело фран. Звук рассекаемого сталью воздуха оборвался сочным хрустом, потом все начало повторяться в мерном ритме джазового оркестра: ссс-чпок! – ссс-чпок! – ссс-чпок!

С реакцией у трогов было плоховато. Точнее говоря, они могли двигаться быстро, но прежде им требовалось подумать, куда двигаться и зачем. Думать же они не любили. Те немногие, кто оказывался способным на такой подвиг, становились вождями или шаманами – один-два из сотни, может быть. Как Блейд уже не раз замечал, примитивное общество его мохнатых соратников испытывало острейший дефицит по части интеллектуалов.

Присущее дикарям звериное чувство самосохранения – источник высокой скорости рефлексов у первобытных народов – у них тоже было притуплено или, во всяком случае, не привело к инстинктивной быстрой реакции. Никаких опасных зверей на островах Зеленого Потока не водилось, а самая крупная рыба – из тех, что представляли интерес с гастрономической точки зрения, – была длиной в руку. Прозябание в пещерном мирке, монотонное и тягучее, резко отличалось от полной приключений жизни охотничьих племен. Тут существовали лишь две опасности – попасть в котел и погибнуть в стычке с пришельцами. Но в этих схватках трог противостоял трогу, и шли они на равных.

Это было племя тугодумов. Возможно, потому его и вытеснили в самое гиблое, самое мерзкое место на всей планете. Хуже не придумаешь.

Блейд скосил уже десяток мохнатых фигур, когда остальные, опомнившись, с ревом навалились на него. Он перехватил древко франа посередине обеими руками и вступил в ближний бой. В серебристом свете Баста тускло мерцало лезвие, вспарывая животы, отсекая руки и дробя черепа; иногда Блейд наносил удар концом рукояти, где торчал острый стальной наконечник, чувствуя, как он погружается в податливую плоть. Четверка телохранителей прикрывала его сзади, орудуя дубинками. Потом их осталось трое… двое… И тут странник понял, что постепенно их оттесняют к камням. Это было плохо. Говоря по правде, это никуда не годилось! Среди высоких каменных обломков он не мог как следует размахнуться франом.

Внезапно он прижал свое орудие к груди и, словно живой таран, ринулся налево, туда, где шеренги темных фигур казались не такими плотными. Он сбил пятерых или шестерых трогов, запнулся, упал на колени, потом – на бок и быстро перекатился по неровной почве на свободное место. Сзади слышался хруст костей и сдавленные вопли – толпа нападавших приканчивала его телохранителей. Похоже, они даже не поняли, куда подевался главный убийца, и продолжали в тупом ожесточении терзать обмякшие тела.

Блейд вскочил на ноги и двумя ударами клинка прикончил двух отставших пришельцев. Он находился сейчас в тылу мохнатой орды и мог разделаться еще с десятком-другим трогов прежде, чем они его заметят. Если он не ошибся в счете, перебито уже тридцать нападавших – примерно четверть… Раньше этого хватало, чтобы остальные разбежались с испуганным воем… но сейчас их много, чересчур много…

Ричард Блейд, шеф отдела МИ6А, руководитель проекта «Измерение Икс», он же – Аррах Эльс бар Ригон, полководец, нобиль Айдена и герой Хайры, вздохнул и опять взялся за фран. Ему приходилось тяжким трудом отрабатывать пищу и кров, предоставленные повелителем племени троглодитов на этой окраине мира. Конечно, он сам мог бы захватить власть, прикончив Бура… но, в сущности, ничего бы не переменилось. К тому же Блейд знал, что рано или поздно уйдет отсюда, и тогда племя Ай-Рит неизбежно погибнет без толкового лидера. Он не хотел такого исхода; как бы то ни было – добром или силой, – айриты все же приютили его.

Снова свистел фран, падали темные коренастые фигуры, площадку перед скалистой грядой оглашали нечленораздельный рев и хрипы умирающих. Потом за камнями на дальней ее стороне мелькнули смутные тени, поток стрел обрушился на пришельцев, и Блейд понял, что пришла подмога. Он тут же бросился на землю – ему совсем не улыбалось получить стрелу в плечо или между ребер. Вдали раздавался голос Бура – очевидно, он справился со своей частью работы и решил лично оказать поддержку лучшему бойцу племени. Теперь нападавшие были обречены – с вождем пришло не меньше полусотни воинов, мужчин и женщин.

Пришельцы прекратили сопротивление, сгрудившись посреди площадки обреченной толпой. Проиграв, они превратились в фаталистов. Не все ли равно, где погибнуть от удара палицы – тут, наверху, или в Пещерах… Конец был один, и потерпевшие поражение с роковой неизбежностью попадали в котел. Правда, у некоторых, наиболее крепких, оставалась надежда занять места погибших айритов. Пещеры под скалой были довольно просторны и могли приютить и прокормить сотню взрослых и сотню детенышей; Бур же, весьма ревностно относившийся к своим обязанностям вождя, следил, чтобы племя всегда могло выставить не меньше семи-восьми десятков сильных бойцов.

Блейд поднялся на ноги и помахал над головой франом. Женщины собирали оружие пришельцев, часть мужчин повела пленников к Пещерам, остальные начали стаскивать в кучу тела убитых – главную ценность, которой побежденные могли поделиться с победителями. Бур, переваливаясь на коротких ногах, подошел к Блейду. Вождь был доволен.

– Хорошо. Четыре руки чужих… Там, – он махнул волосатой лапой направо, – две руки. Хорошо! – Бур мучительно сморщил лоб, вычисляя, – Шесть! Шесть! – он ударил себя и грудь и гулко захохотал. – Шесть – идти, – переставляя дна толстых пальца левой руки по ладони правой, он изобразил, как оставшиеся в живых враги идут к Пещерам. – Остальные – лежать! Много, много – лежать! – Вождь склонил голову к плечу и закрыл глаза, изображая мертвеца.

Он был очень неглуп, этот Бур; скорее даже умен – с точки зрения трогов, конечно. Он умел считать до ста, складывать и вычитать – тоже в пределах сотни, мог делить на два, на три и даже на четыре. К тому же он обладал твердым характером, большой физической силой и определенными стратегическими способностями. Словом, лучшего компаньона в дальнейших странствиях Блейду трудно было бы желать, если бы не одно обстоятельство – он люто ненавидел этого пожирателя человечины. Расовые предрассудки к этому не имели никакого отношения; страннику уже не раз доводилось вступать в контакт с первобытными племенами, с теми же Волосатыми из Уркхи, к примеру, и он уживался с ними вполне мирно. Но всему же есть предел! Уркхи, по крайней мере, не были каннибалами.

Кроме того, Бур оказался начисто лишен любопытства. Он имел практический склад ума, принимал обстоятельства как должное и стремился извлечь из них выгоду, не думая о причинах, эти обстоятельства породивших. Хороший вождь, но, в сущности, никудышный спутник в походе или дальней экспедиции. Потому и сидел он на своей скале Аи-Рит, наслаждаясь сытым благополучием, которым осчастливил племя фран Блейда.

Однако шесть рук пришельцев попали и плен… Шестьдесят трогов! Гораздо больше, чем после прежних схваток. Может быть, среди них найдется кто-то.

Остальные были мертвы. Бур сказал – много; значит, больше сотни. Скорее всего, сотни полторы, прикинул Блейд. Вождь выберет человек пятнадцать, чтобы скомпенсировать потери в этой великой битве, прочие тоже пойдут в котел. Итак, по целому свеженькому трупу на каждого из айритов, включая грудных детенышей! Да им хватит этого на месяц! Воистину, великая победа!

Он с отвращением скривился. Тела разделают и будут коптить; переходы, залы и камеры провоняют кровью – человеческой кровью! Бур устроит пир, станет совать ему лакомые куски, навязывать женщин… Женщины! О боже! Эти мускулистые, волосатые и кривоногие твари – женщины!

Шагая к темному зеву главного входа, Блейд вскинул руку и погрозил затянутым паром небесам, низко висевшим над Великим Зеленым Потоком – небесам, откуда мстительные боги скинули его больше месяца назад прямо в эту гнусную дыру. Ни мяса, ни женщин… Нормального мяса и нормальных женщин, разумеется… И шансы вылезти отсюда близки к нулю.

Кто же сыграл с ним такую отвратительную шутку? Не иначе, как сам пресветлый Айден, повелитель южных пределов, да поразит его Шебрет бессильем от пупка до колена! Скрипя зубами, Блейд спустился вниз по широкому проходу с неровными стенами, на которых кое-где слабо люминисцировали пятна съедобного лишайника. Света их хватало лишь на то, чтобы различать пальцы на расстоянии фута от лица, но все же неяркое сияние разгоняло мрак.

В главной пещере, куда он попал из коридора, освещение было гораздо лучше. Тут светился весь потолок, обросший лишайником, до которого троги добраться не могли – своды пещеры взметнулись вверх на сотню футов. Дальнюю ее половину занимало озеро, частично поросшее странной растительностью – полудеревьями, полуводорослями. Их прямые стволы, толщиной с ляжку взрослого мужчины, торчали над темным зеркалом воды, заканчиваясь веером редких ветвей с длинными и узкими, похожими на щупальца листьями.

Кремень, лишайник да эти деревья были основой экономики троглодитов. Из кремня делали скребки, топоры и наконечники для стрел и копий; с его же помощью добывали огонь. Лишайник соскребали со стен, долго вымачивали и ели; пережеванную кашицу оставляли бродить – через пару недель она превращалась в отвратительное, но хмельное пойло. Деревья-водоросли поставляли все остальное – гибкие ветви для луков, древки для копий и стрел, лыко, дубины, топливо. И бревна для плотов, если племя решало переселиться.

Блейд направился к правому берегу подземного озера, стараясь держаться подальше от входа в коридор, где располагались продуктовые пещеры, – оттуда несло застарелым отвратительным запахом гнилой рыбы и мяса. Он пытался не думать о том, чье это мясо… Что касается рыбы, то каждая женщина племени знала, чем рискует, подав Упавшему с Неба несвежее. Как минимум ее ждала затрещина; но странный пришелец мог пустить в ход острый и блестящий зуб, который носил на поясе. После пары подобных эпизодов рисковать никто не хотел, и страннику подносили только свежеизловленную и тут же поджаренную над угольями рыбу. Другое дело, чти его воротило и от этого неизменного блюда.

На полпути между входом в большую пещеру и глубокой нишей, отведенной ему, находился котел. Котел ли? Само это слово были весьма вольным переводом соответствующего айритского термина; однако такое понятие в языке трогов существовало и применялось только для этого места – и никакого иного. Блейд справедливо полагал, что для обитателей Ай-Рита название вещи определяется ее функцией, а не видом: все, чем бы тебя ни треснули по голове – дубина; все, чем можно проколоть насквозь – копье. Так что котел, безусловно, являлся котлом, а не чаном для кипячения белья.

Это была природная впадина в скале почти полусферической формы диаметром в пару ярдов; ее поверхность была отполирована до блеска временем и интенсивной эксплуатацией. В котел заливали воду – с помощью ведер из рыбьей кожи; бросали продукт – рыбу или выпотрошенного пленника; потом опускали раскаленные на кострах булыжники. Способ древний, как мир; на Земле доисторические предки Блейда таким же образом варили суп. Но для их потомка в этом было не много утешительного. Он не любил подходить к котлу и тщательно следил, чтобы какая-нибудь из усердных женщин не подсунула ему сваренную там рыбу.

Справа от котла нее пространство у стены занимали сложенные аккуратными штабелями бревна от плотов – военная добыча айритов за последний месяц. Их было тут тысячи две, и через несколько дней, когда плоты сегодняшних переселенцев подсохнут на солнце, станет еще на тысячу больше. Племя Бура обеспечено топливом на целый год.

За дровяным складом огромной грудой были свалены дубинки. Луки со спущенными тетивами, копья и стрелы, увязанные плотными пачками, тянулись нескончаемыми рядами. Десяток подростков подносили туда новые трофеи; увидев Блейда, они испуганно порскнули в разные стороны.

Наконец, отбросив сплетенную из лыка занавесь, он очутился в своей нише. Бур выделил ему президентский люкс – пятнадцать футов в длину, десять – в ширину, с каменным спальным возвышением у дальней стены и еще одним, около входа – столом. Табуретами служили несколько толстых поленьев.

Блейд протер фран лоскутом заскорузлой от крови кожи, сунул оружие в угол, рядом с мечом, расстегнул и бросил на каменный стол пояс с кинжалом. Больше на нем, кроме набедренной повязки да похожих на лапти сандалий, ничего не было. Его одежда, сапоги и прочее, что он прихватил с собой, покидая замок, хранились в мешке, лежавшем на полке – выступе стены. И можно было гарантировать, что ни один житель АйРита, ни старый, ни молодой, ни на шаг не приблизится к этому добру.

Повалившись на постель, странник мрачно уставился в низкий потолок; дурные мысли одолевали его все сильнее, как случалось всегда после побоища. Убийство являлось одной из неизбежных сторон его профессии, и он не возражал против того, чтобы лишить жизни десяток-другой ближних – снести голову в бою, выпустить кровь в поединке или даже перерезать глотку из-за угла. Однако в сражениях на скале Ай-Рит не было ни романтизма, ни героики, ни даже смысла; скотобойня, в которой он занимал почетную должность главного мясника.

Как же выбраться отсюда? Собственно, план у него был давно готов. Нуждался он в одном – в надежном спутнике. По его соображениям. Зеленый Поток, стремивший свои воды меж двух материков – центрального, Ксайдена, где лежали империя Айден и эдорат Ксам, и таинственного Южного, тянулся до океана на две тысячи миль. При скорости течения тридцать узлов он миновал бы зону болот за три дня. И судно у него имелось – тот странный летательный аппарат, столь предательским образом сброшенный с небес; эта скорлупка, легкая, герметически закрытая и непроницаемая, отлично держалась на воде. Блейд не сомневался, что прозрачный фонарь его флаера не пропускал солнечной радиации – это было проверено на опыте. Он рухнул вниз в самый полдень, затем волны выбросили его суденышко на Ай-Рит, где ему пришлось сидеть под пластмассовым колпаком до вечера.

Выбросили на Ай Рит… Все дело в этом-то и заключалось! Западная оконечность островка, куда его вынес Зеленый Поток и где сейчас лежали плоты пришельцев, представлял собой отмель, переходившую в плоский каменистый пляж. Редкая удача! Из бесед с пленниками Блейд знал, что большинство островов в Потоке с запада обрамляли скалы, так что высадиться на них становилось непростой задачей. Эти прибрежные утесы – да и сами острова – можно было обогнуть, если вовремя навалиться на весла. Тут требовались усилия двоих, иначе стремительное течение швырнет его кораблик прямо на камни. Возможно, сверхпрочный корпус предохранит его от гибели, но лобовое столкновение на скорости в тридцать миль наверняка приведет к каким-нибудь повреждениям, трещинам или дырам… Во всяком случае, проверять это на практике он бы не рискнул.

Кроме этой проблемы существовала еще одна. Чтобы обогнуть скалу, ее надо вовремя заметить. Не мог же он трое суток не спать! И если бы только трое… Может, эта проклятая вонючая клоака тянется на четыре, на пять или шесть тысяч миль!

Он попытался вспомнить карту, которая возникла в момент старт флаера на крохотном экране – по-видимому, дисплее автопилота, – и в очередной раз проклял себя за то, что не перенес ее на пергамент за долгие спокойные часы, пока его аппарат стремительно мчался к югу. Проклятая самонадеянность! Он парил над облаками на высоте пяти или шести миль, свободный, как все семь хайритских ветров сразу… Он испытывал пьянящее чувство полета – и победы! Ибо тайна Асруда бар Ригона была раскрыта, ключ подошел к замку, секрет оказался разгаданным… О чем он тогда думал? Или полуночные ласки Лидор вконец лишили его разума?

Несомненно, старый Асруд был агентом южан и выходцем с Юга. И столь же несомненно, тайна воздушного пути в южные пределы охранялась лучше, чем он, Блейд, полагал. О чем следовало бы догадаться! Ни одна профессиональная секретная служба не работает без страховки – это железное правило он усвоил еще в юности. А сейчас, во всеоружии опыта и знаний, провалил дело! И попал в эту дыру, проклятую всеми богами Айдена!

Ключей было два. Один, головка носатого демона, венчавшая рукоять кинжала, раскрыл ему двери в потайную камеру на чердаке башни. Второй… Второй он держал в руках чуть ли не с того первого момента, когда очнулся на садре посреди Длинного моря. Плоская штучка, запрятанная в мешке Рахи и похожая не то на зажигалку, не то на миниатюрный фонарик, – она и была ключом! И скважина, к которой подходил этот ключик, все время находилась перед его глазами – на протяжении всего полета! Он припомнил узкую щель в белой кнопке, в самом низу панели управления, рядом с монитором автопилота, и застонал сквозь стиснутые зубы.

Запрос пришел, вероятно, в тот момент, когда флаер пересек линию экватора. Проклятая кнопка рядом с экраном вдруг осветилась и замигала красным, в кабине раздался спокойный голос. Похоже, он произносил всего два слова, но язык был Блейду совершенно незнаком. Впрочем, долго гадать ему не пришлось – требование тут же повторили на айденском и поксамитски; и сводилось оно, если пользоваться современным английским, к короткой и ясной фразе: «Ваш опознаватель?» Или пароль, шифр, код, тайное «сезам, откройся!» Вот что требовали от него! И все, что оставалось сделать, – сунуть «зажигалку» в щель рядом с монитором и, вероятно, надавить крохотную кнопку на ее торце.

Он не догадался. И голос бесстрастно произнес два новых слова, смысл которых стал понятен моментально. Это были слова «Отключаю энергию». Или что-то в таком же роде.

В следующую секунду экранчик на пульте погас, как и освещавший кабину плафон, затем флаер начал терять высоту. Когда машина пробила облачный покров, Блейд понял, что немедленная смерть ему не грозит – внизу расстилалась водная поверхность, где-то далеко на юге ограниченная темной полосой берега. И так, его предположения оправдались; чудовищная топь, остановившая хайритов, являлась заболоченным берегом моря или пролива. Он не сомневался, что на юге простирается такая же тысячемильная полоса грязи и вонючей воды – это ясно показывала карта на мониторе. Длинный шрам Великого Болота, отсекавший Южный материк от центрального, Ксайдена, был окрашен в ядовито-зеленый цвет и посередине его тянулась зеленовато-синяя нить – водный поток, стремительно мчавшийся с запада к Кинтанскому океану. Блейд полагал, что находится сейчас примерно над серединой этого пролива. До болота, как он решил, разглядывая местность с высоты, было миль пятьдесят, и, возможно, ему удалось бы дотянуть туда на планирующем полете Однако посадка в болото представлялась страннику катастрофой. Пересечь его пешком, как он хорошо помнил, было невозможно – в этом отношении южная часть необозримой и мерзкой Великой Трясины ничем не отличалась от северной. Водный же поток мог, по крайней мере, вынести его в океан, причем довольно быстро – снижаясь, он сумел по достоинству оценить скорость течения в стрежне. И когда Блейд заметил острова, темные точки в кружеве пены на сине-зеленой лепте, затянутой маревом тумана, он больше не колебался. Он сел на воду.

Приводнение прошло довольно гладко. Маленький летательный аппарат имел довольно большую скорость и превосходно слушался рулей. Пока флаер плавно снижался к воде, у Блейда было время поразмыслить над происшедшим. Он вспомнил, как его, еще при первом осмотре, удивили небольшие размеры машины – в ней явно не было места для топливных баков или какой-нибудь громоздкой энергетической установки. Теперь эта загадка разрешилась; странник полагал, что двигатель флаера, какой бы невероятной конструкции он ни был, не являлся автономным, а потреблял энергию, переданную извне. Мудрая предосторожность! Достаточно отключить луч, чтобы захлопнуть двери перед нежелательными гостями с севера.

В этот момент Блейд сообразил, для чего служит его «зажигалка». С запоздалой поспешностью он вставил параллелепипед в щель рядом с экраном и нажал кнопку, но ничего не произошло. Неужели этот проклятый аппарат не имел передатчика, какого-нибудь радиомаяка или иного устройства, способного послать сигнал бедствия? Это казалось сомнительным. Тем более, что какой-то небольшой источник энергии – аккумуляторы или батареи – еще действовал; на пульте горело несколько сигнальных лампочек, и машина превосходно слушалась управления – значит, работали сервомоторы или что-то в таком роде.

Водная поверхность приближалась, и Блейд оставил свои торопливые попытки. Если передатчик существует, он разберется с ним в более спокойной обстановке; сейчас предстояло решить основную задачу – сохранить аппарат и свою жизнь. Он выровнял машину, стараясь, чтобы удар о воду пришелся под малым углом, флаер летел сейчас на восток, туда же, куда мчалось бешеное течение; значит, скорость при посадке уже будет меньше. До воды оставалось футов триста-четыреста, и с этой высечь! Блейд смутно различал две дюжины скалистых островков; их очертания дрожали и искажались в туманной завесе, поднимавшейся над потоком. Он сразу же подумал, что эти утесы, несмотря на свои небольшие размеры, могут представлять опасность для навигации – когда он рухнет в воду, аппарат станет совершенно неуправляемым.

Но судьба хранила его. Как говаривал старый Дж., разведчику нужны умение, опыт и немного удачи – на тот случай, когда и умение, и опыт бессильны. Удачей было уже то, что флаер коснулся воды плавно, без резкой встряски; двойной удачей – высадка на Ай-Рит.

Когда течение подхватило и понесло аппарат со скоростью глиссера, Блейд прежде всего убедился, что корпус не дал течи. Нигде не было ни капли – безусловно, флаер оставался герметичным. Тогда он положил руки на штурвал и через пять минут выяснил всю тщету своих стараний по управлению суденышком Небольшие стреловидные крылья торчали над водой, так что он не мог менять направление, опуская левые или правые закрылки. Хвост, похоже, сидел в воде, и при первой попытке сманеврировать горизонтальным рулем машина как будто стала поворачивать; затем раздался треск, и хвостовые рули прекратили свое существование Блейд уже не сомневался, что такая же судьба постигла бы и закрылки, если б они оказались пониже, в этом стремительном мощном потоке надо было тормозить весьма осмотрительно.

Мимо начали проноситься острова – один, другой, третий. Скалы, то сглаженные и источенные водой, то острые, угрожающе черные в своей первозданной наготе, смутно маячили сквозь белесое марево, неожиданно выплывая то слева, то справа. Блейд чувствовал себя так, словно мчался со скоростью тридцати миль в час на неуправляемом автомобиле среди хаоса палаток и лотков восточного базара, впрочем, там он рисковал врезаться в посудную лавку или раздавить десяток дынь – здесь же дыней был он сам. Конечно, тридцать миль – небольшая скорость для привычного человека, но врезаться на ней в гранитный утес было бы весьма неприятно.

Он открыл дверцу, высунулся наружу и сразу же поспешно захлопнул ее. Там был ад – влажный душный полуденный ад! Он почувствовал жалящее прикосновение солнца, почти невидимого за клубами пара, и понял, что в этой раскаленной атмосфере не продержаться и часа. Огоньки на пульте тревожно замигали, и струйки прохладного воздуха коснулись его затылка – видимо, климатизатор включился на полную мощность. Тем не менее температура в кабине начала расти, и одно время Блейд с ужасом думал, что сварится, будто яйцо. Однако где-то на тридцати градусах установилось равновесие между притоком тепла снаружи и титаническими усилиями кондиционера – вполне приемлемая температура для человека, попавшего в консервной банке в котел с кипящим супом. Оставалось надеяться, что энергии в аккумуляторах хватит еще на несколько часов – или суток, смотря по обстановке.