Текст книги "Двойник Декстера"

Автор книги: Джеффри Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

На следующее утро, когда я приехал на работу, на столе меня ждал медицинский отчет из лаборатории. Я быстро просмотрел его, понял, о чем там говорится, сел и перечитал с неподдельным интересом. Это были результаты вскрытия; если отбросить профессиональный жаргон, в отчете перечислялись некоторые весьма интересные факты. Трупные пятна говорили о том, что в течение нескольких часов после смерти офицер Гюнтер лежал ничком. Я вспомнил: тело обнаружили возле Факела дружбы лицом вверх. Возможно, маньяк убил Понтера днем и где-то прятал труп, пока не стемнело. А ночью в нем вдруг пробудились дружеские чувства, и он отвез жертву к Факелу дружбы.

На нескольких страницах описывались обширные повреждения различных органов Понтера; картина, в общем, получалась та же самая, что и у погибшего Клейна. Медэксперты, разумеется, не выдвигали никаких гипотез – это было бы непрофессионально и, наверное, чересчур любезно с их стороны. Но они все-таки констатировали: повреждения нанесены, судя по всему, стальным предметом с гладкой продолговатой поверхностью размером примерно с игральную карту, то есть, на мой взгляд, чем-то вроде большого молотка.

Опять же состояние внутренних органов подтверждало то, о чем намекала кожа. Маньяк старался не убить Понтера раньше времени, дробя кости в его теле тщательно, обдуманно и жестоко. Далеко не самый приятный способ умереть. Хотя, честно говоря, не знаю ни одного приятного способа, в любом случае я к ним не прибегал. Впрочем, я их и не искал – если смерть будет легкой, то в чем же прелесть?

Я листал отчет, пока не нашел страницу, выделенную флуоресцирующим желтым маркером. Там перечислялось содержимое желудка Понтера, и половина списка также была подчеркнута ярко-желтым – несомненно, рукой Деборы. Я прочел список и даже без помощи маркера нашел самое важное. Среди прочих гадостей, циркулирующих по его кишкам, у Понтера оказалось нечто, содержащее кукурузную муку, салат, говяжий фарш и разные специи, преимущественно перец чили и тмин.

Иными словами, перед смертью Гюнтер съел тако. Как и Клейн. Оставалось надеяться, что они были вкусные.

Я едва закончил читать, как на столе зазвонил телефон. Мобилизовав свою могучую психическую мощь и провидческие способности, я понял, что это, вероятнее всего, Дебора. Но на всякий случай, взяв трубку, сказал:

– Морган слушает.

– Ты прочитал отчет? – спросила Дебора.

– Только что закончил.

– Никуда не уходи, я сейчас приду.

Через две минуты она появилась в кабинете с копией отчета.

– Что скажешь? – поинтересовалась она, садясь в кресло и обмахиваясь страницами.

– Стиль мне не нравится, – заметил я. – И сюжет кажется слишком уж знакомым.

– Не строй из себя идиота, – посоветовала Дебора. – Через полчаса у меня брифинг, и я должна буду хоть что-нибудь сказать.

Я с легким раздражением посмотрел на сестру. Я хорошо знал, что Дебора, способная утихомирить разъяренную, ощетинившуюся оружием толпу накокаиненных ковбоев и шпынять здоровенных копов, вдвое превосходивших ее по размерам, совершенно терялась, когда приходилось выступать перед аудиторией, состоящей из более чем трех слушателей. Было приятно, даже трогательно время от времени видеть сестру робкой. Но ее панический страх сцены сделался некоторым образом моей проблемой, и я всегда писал Деборе текст выступления – абсолютно неблагодарный труд, поскольку она все равно тряслась, независимо от того, сколько гениальных строк я придумывал.

Однако она, в конце концов, проделала долгий путь до моего кабинета и вежливо, на свой лад, попросила, поэтому я должен был помочь, хотя и против воли.

– Так, – констатировал я, размышляя вслух. – Значит, подпадает под ту же схему. Все кости переломаны. Плюс тако.

– Это я поняла, – огрызнулась Дебора. – Дальше, Деке.

– Интересен интервал между убийствами, – продолжил я. – Две недели.

Она хлопнула глазами и уставилась на меня.

– Это что-нибудь значит?

– Несомненно, – ответил я.

– Что? – немедленно спросила сестра.

– Понятия не имею, – сказал я и добавил, прежде чем она успела дотянуться и врезать мне: – Но и различия тоже наверняка значимы.

– Да, конечно, – задумчиво отозвалась Дебора. – Понтер – патрульный, Клейн – детектив. Клейна бросили в машине, Гюнтера возле додбаного Факела. Его привезли на лодке. Но почему?

– И почему все остальное совпадает? – ввернул я.

Сестра недоуменно взглянула на меня.

– Modus operandi[10]10
  Образ действия {лат.).


[Закрыть] тот же самый. И оба убитых – копы. Но почему именно эти конкретные копы? Что в них подпадает под шаблон убийцы?

Деб нетерпеливо покачала головой.

– Мне, честно говоря, плевать на психологические тонкости. Я должна поймать чокнутого ублюдка.

Я мог бы заметить: вернейший способ поймать чокнутого ублюдка – это понять, что именно сделало его чокнутым ублюдком. Но я усомнился в способности Деборы сейчас оценить мои слова. И потом, основываясь на многолетнем опыте, я вправе утверждать: поймать убийцу, как правило, помогает чистое везение. Конечно, не следует говорить этого вслух, особенно выступая в вечерних новостях. Нужно казаться серьезным и упомянуть о терпении и тщательном расследовании. Поэтому я спросил:

– Так что там с лодкой?

– Мы ищем, – сообщила Дебора. – Но, блин, ты знаешь, сколько в Майами лодок? Даже если считать только легально зарегистрированные.

– Наверняка это не его лодка. Он ее где-нибудь украл на прошлой неделе, – подсказал я.

Дебора фыркнула.

– И явно он оказался не один такой. Черт возьми, Декстер, я уже перебрала все очевидное. Предложи что-нибудь пооригинальнее. Хватит с меня тупой болтовни.

В последнее время я, конечно, находился не в лучшем настроении, но мне всерьез показалось, что Дебора слишком быстро вышла из рамок и заговорила отнюдь не так, как надлежит человеку, который явился умолять о помощи. Я открыл рот, решив произнести какую-нибудь уничтожающую реплику, но тут, из ниоткуда, возникла отличная идея…

– О! – воскликнул я.

– Что?

– Не надо искать краденую лодку, – сказал я.

– Хрен тебе, – ответила Дебора. – Я понимаю, он не дурак и не поплыл бы на своей, даже если она у него есть. Он спер лодку.

Я посмотрел на сестру и терпеливо покачал головой.

– Деб, это очевидно! – Признаюсь, я самодовольно ухмыльнулся. – Очевидно и то, что он не собирался оставлять ее себе насовсем. Значит, нужно искать не краденую лодку, а…

– Найденную! – закончила Дебора, хлопнув в ладоши. – Точно! Лодку, которую почему-то бросили.

– Она должна быть там, где он спрятал машину, – продолжил я. – Или, точнее, там, где он украл машину.

– Черт возьми, похоже на то, – согласилась Деб. – В городе наверняка не так уж много мест, где за один и тот же вечер нашли брошенную лодку и угнали машину.

– Простой и быстрый компьютерный поиск, чтобы навести справки… – начал я. Но как только слова слетели с моих губ, я тут же захотел взять их обратно и спрятаться под стол, поскольку Дебора разбирается в компьютерах не лучше, чем в бальных танцах. Я же, напротив, могу скромно притязать почти на звание эксперта, поэтому всякий раз, когда в разговоре всплывает слово «компьютер», сестра машинально взваливает работу на меня. И разумеется, она тут же вскочила и игриво врезала мне в плечо.

– Прекрасно, Деке, – сказала она. – Сколько времени тебе нужно?

Я быстро огляделся, но Дебора стояла между мной и дверью, а запасного выхода не было. Пришлось сесть за компьютер и приняться за дело. Дебора нервно пританцовывала вокруг, словно бежала рысцой на месте, поэтому я никак не мог сосредоточиться и наконец попросил:

– Деб, пожалуйста. Невозможно работать, когда ты так… вибрируешь.

– Блин, – произнесла она, но все-таки перестала скакать и пристроилась на краешке стула. Через три секунды она начала постукивать ногой по полу. Успокоить ее не удалось бы никоим образом – разве что вышвырнув за дверь или отыскав то, о чем она просила. Поскольку у Деборы имелся пистолет, а у меня – нет, первый вариант показался слишком рискованным, и я с тяжелым красноречивым вздохом вновь взялся за поиски.

Меньше чем через минуту я нашел искомое.

– Вот, – провозгласил я, и, прежде чем это слово отзвенело в воздухе, Дебора тут же возникла рядом и быстро наклонилась к экрану. – Священник из церкви Святого Иоанна на Майами-Бич сегодня утром заявил о краже машины. Зато у своего причала он обнаружил новенький двадцатифутовый катер.

– Церковь, блин? – уточнила Дебора. – На пляже?! Откуда там мог взяться катер?

Я открыл на экране карту и показал место.

– Видишь? Церковь находится вот тут, у канала, и парковка – прямо у воды. – Я провел пальцем вдоль канала, впадающего в залив. – Десять минут, чтобы добраться до Бейфронт-парка и Факела.

Дебора несколько секунд смотрела на экран, а потом покачала головой:

– Не вижу никакого смысла.

– А убийца увидел, – заметил я.

– К черту! – сказала она. – Я лучше возьму Дуарте и съезжу туда.

Деб выпрямилась и выбежала из кабинета, ни единым словом не поблагодарив меня за восемь минут утомительного труда. Признаться, я слегка удивился, но, разумеется, не тому что моя родная сестра не потрудилась поблагодарить, этого не стоило и ожид ать. Но в обычное время она прихватила бы с собой сопротивляющегося Декстера в качестве прикрытия, предоставив напарнику пересчитывать скрепки в отделе. На сей же раз Верного Декстера оставили в покое, а Деб отправилась на поиски своего франкоязычного напарника – Дуарте. Наверное, ей нравилось с ним работать, а может быть, теперь она стала осторожнее. Последних двух напарников Деборы убили, когда они расследовали очередное дело, и я не раз слышал среди копов шепоток, будто работать с сержантом Морган – плохая примета, поскольку она своего рода черная вдова.

Так или иначе, жаловаться, в общем, было не на что. Деб в кои-то веки работала так, как полагалось, с официальным напарником вместо неофициального брата. И я не возражал, потому что, честно говоря, не имел особого желания ошиваться поблизости, когда Дебора занималась делом; я уже обзавелся шрамом, который подтверждал меру опасности в подобных ситуациях. Увертываться от камней, стрел и, наконец, молотков в этом большом опасном мире – не моя обязанность. Я не нуждаюсь в адреналине, у меня есть дела поважнее. Поэтому я несколько минут посидел и посочувствовал самому себе за недооцененность, а потом снова взялся за работу.

После обеда я трудился в лаборатории с Винсом Мацуокой, когда вбежала Дебора и вывалила на стол большой молоток. По громкому «бам» я прикинул, что весит он примерно три фунта. Молоток лежал в полиэтиленовом пакете, как положено улике, внутри скопился конденсат, но я хорошо видел: это не обычный плотницкий молоток и не киянка. Головка – круглая и тупая с обеих сторон – была насажена на желтую истертую деревянную рукоять.

– Так, – сказал Вине, глядя через плечо Деборы, – всегда подозревал, что в нашем отделе кто-то стучит.

– Иди на хрен, – отозвалась Дебора. Эта фраза недотягивала до обычного высокого уровня язвительных реплик, но сестра произнесла ее безапелляционным тоном, и Вине живо удрал в дальний угол лаборатории, где стоял его лэптоп.

– Молоток нашел Алекс, – провозгласила Дебора, кивком указывая на Дуарте, который бочком вошел в комнату. – Прямо на парковке возле церкви Святого Иоанна.

– Почему преступник бросил молоток? – спросил я, осторожно поворачивая пакет, чтобы лучше рассмотреть.

– Вот. – В голосе Деборы зазвучало с трудом подавляемое радостное волнение. Она указала сквозь полиэтилен на рукоятку, чуть выше того места, где желтая краска сошла от частого использования. – Гляди. Там трещинка.

Я наклонился, чтобы рассмотреть. На деревянной рукояти, едва заметная сквозь запотевший пакет, виднелась тоненькая, как волосок, трещинка.

– Прекрасно, – сказал я. – Может быть, он поранился.

– Что тут прекрасного? – удивился Дуарте. – То есть, конечно, хорошо, если этому уроду стало больно, но… маленький порез? И что?

Я посмотрел на Дуарте и задумался: вероятно, какая-то злонамеренная компьютерная программа навеки обрекла Деб работать с напарниками, у которых IQ ниже плинтуса…

– Если преступник поранился, – объяснил я, выбирая слова покороче, – там может быть кровь. Мы сделаем анализ ДНК.

– А, ну да, – понял Дуарте.

– Давай, Деке, – приказала Дебора, – посмотри, что тут есть по твоей части.

Я надел перчатки, вытащил молоток из пакета и осторожно положил на стол.

– Необычная штука, да?

– Это называется кувалда, – сказал Вине, который по-прежнему сидел в дальнем углу, согнувшись над лэптопом. Я обернулся к нему, и он указал на картинку на экране. – Кувалда, – повторил он. – Я погуглил.

– Очень уместно, – похвалил я и, нагнувшись над молотком, осторожно обрызгал рукоятку реагентом «Блюстар», способным выявить все пятна крови, не важно, насколько они маленькие. Если повезет, возможно, ее окажется достаточно, чтобы определить группу или получить образец ДНК.

– Обычно ими пользуются, когда что-нибудь сносят, – продолжал Вине. – Например, ломают стены и так далее.

– Я в курсе, что значит «сносить», – намекнул я.

– Кончайте трепаться, – проговорила Дебора сквозь зубы. – Ты можешь что-нибудь сделать или нет?

Излюбленный командный стиль сестры сегодня казался намного неприятнее, чем обычно, и я решил несколькими язвительными замечаниями поставить ее на место. Но как только я собрался запустить в полет одну особенно колкую фразу, на рукоятке молотка под воздействием «Блюстара» показалось тусклое пятнышко.

– Есть, – сказал я.

– Что? – Дебора придвинулась так близко, что я слышал, как она скрипит зубами.

– Если слезешь с моей спины, я все объясню.

Дебора со свистом выдохнула, но все-таки отступила на полшага.

– Смотри. – Я указал на пятнышко. – Это кровь… и, более того, слабый отпечаток пальца.

– Вам просто повезло, – заметил Вине из своего угла.

– Правда? – поинтересовался я. – Почему ж тогда не ты его нашел?

– Как насчет ДНК? – нетерпеливо потребовала Дебора.

Я покачал головой.

– Я попробую. Но не гарантирую результат.

– Пробуй. Мне нужно имя.

– Может быть, еще и точные координаты? – предположил Вине.

Дебора гневно посмотрела на Винса, но вместо того, чтобы порвать на мелкие кровавьте ошметки, перевела взгляд на меня и приказала:

– За работу Декстер. – После чего развернулась и поспешно вышла.

Алекс Дуарте вытянулся в струнку, когда Дебора пролетела мимо.

– Au voir[11]11
  До свидания (фр.).


[Закрыть], – вежливо сказал я.

– Mange merde[12]12
  Отвали, отвяжись (букв. «Поешь дерьма») (фр.).


[Закрыть], – отозвался он и, кивнув, последовал за Деборой. Акцент у Дуарте был гораздо меньше, чем у меня.

Я посмотрел на Винса. Тот закрыл лэптоп и встал.

– Давай работать.

И мы взялись за дело. Как я и думал, пятнышко крови оказалось слишком скверного качества, чтобы получить приличный образец ДНК, но мы все-таки сняли отпечаток пальца. Увеличенный на компьютере рисунок оказался достаточно четким, чтобы послать его в комплексную автоматическую базу данных, в некоторой надежде получить совпадение. В этой базе хранились отпечатки пальцев преступников. Если наш приятель с молотком успел попасть в нее, нам выдадут его имя, и Дебора пустится в погоню.

Итак, мы отправили отпечаток. Оставалось только ждать результатов. Вине убежал по каким-то делам, а я несколько минут просто сидел на месте. Дебора казалась взволнованной и почти счастливой, насколько такое возможно для копа. Она всегда оживлялась, когда думала, что напала на верный след. На мгновение я даже пожалел о своей неспособности чувствовать – тогда и я бы смог пережить подобные приливы позитивной целеустремленности. Я никогда не испытывал особой радости на работе – только хмурую удовлетворенность, если все шло как положено. Ощущение радостного самоутверждения было связано исключительно с моим хобби, о котором я сейчас старался не думать. Но небольшая папочка, лежавшая дома в кабинете, содержала три имени. Три интересных кандидата на исчезновение по-декстеровски, и от погони за любым из них у меня наверняка повысилась бы самооценка, а лицо озарилось лучезарной поддельной улыбкой.

Но думать об этом было некогда, пока мне в затылок дышал неизвестный Свидетель, а полиция дошла до ручки из-за безвременной и весьма неприятной кончины Клейна и Гюнтера. Каждый коп в большом округе Майами выходил на дежурство с надеждой стать Героем Дня – полицейским, который поймает убийцу. Усиленная бдительность сделала улицы временно безопасными для большинства людей, но для Деяний Декстера ситуация стала слегка рискованной.

Нет, небольшой поход налево, разрядки ради, исключен. Только не в атмосфере лихорадочного и враждебного полицейского надзора. Я должен найти своего Свидетеля, а до тех пор смириться с паранойей, хандрой, грустью и неудовлетворенностью.

Но если хорошенько подумать… что тут такого? Наблюдая за товарищами по несчастью в нашей юдоли слез, я постиг: каждый человек в течение как минимум двух третей жизни влачит точно такое же горестное существование. Почему я должен стать исключением только потому, что у меня пустое сердце? Хотя Лили-Энн и оправдала в моих глазах ценность человеческого существования, в конечном счете оно все-таки предполагает целый ряд неприятных аспектов. Будет только справедливо, если я испробую и их. Конечно, я никогда не верил в справедливость, но пока не видел иных вариантов.

В отличие от Деборы. Как только я решил, что все плохо и я получил по заслугам, она ворвалась в мой кабинет, как эскадрон легкой кавалерии.

– Ты что-нибудь узнал?

– Деб, мы только что отправили запрос, – сказал я. – Нужно некоторое время.

– Сколько именно?

Я вздохнул.

– Это один смазанный отпечаток, сестренка, – предупредил я. – Понадобится несколько дней. Может быть, неделя.

– Какого хрена, нам некогда!

– База данных огромна, – объяснил я. – И они получают запросы со всей страны. Придется ждать своей очереди.

Дебора скрипнула зубами так яростно, что я буквально увидел, как крошится эмаль.

– Мне нужны результаты, – произнесла она сквозь стиснутые зубы. – Сейчас же.

– Ну, если ты знаешь, как заставить базу данных поторопиться, – любезно сказал я, – мы охотно тебя выслушаем.

– Блин, да ты даже не пытаешься!

Признаю, в девяти случаях из десяти я проявил бы чуть больше терпения, столкнувшись с очередным невыполнимым требованием и дурными манерами Деборы. Но в данный момент я не особенно спешил прикладывать руку Ко лбу и благоговейно идти на уступки. Сделав глубокий вдох, я заговорил очень спокойно, с непоколебимым хладнокровием:

– Дебора. Я стараюсь изо всех сил. Если ты думаешь, Что справишься лучше, пожалуйста, попробуй.

Она сжала зубы еще сильнее, и на мгновение показалось, будто сейчас клыки сломаются и проткнут щеки. Но, к счастью для ее медицинской страховки, этого не произошло. Дебора гневно взглянула на меня и сурово кивнула.

– Ладно, – сказала она, развернулась и стремительно вышла, даже не оглянувшись, чтобы рыкнуть напоследок.

Я вздохнул. Может быть, следовало сидеть дома или по крайней мере заглянуть в гороскоп. Все шло шиворот-навыворот, мир точно слегка отклонился от привычной оси. В происходящем ощущался какой-то странный зловещий оттенок, словно мироздание учуяло мою беззащитность и на ощупь искало очередное слабое место.

Ну ладно. Будь у меня мать, она бы наверняка сказала, что в жизни бывают неудачные дни. Мать, способная произнести это с невозмутимым лицом, добавила бы: «Для праздных рук найдет занятье сатана!» Я уж точно не хотел сердить гипотетическую мать, и сатана в качестве работодателя меня тоже не устраивал, поэтому я встал и начал прибираться в лаборатории.

Через мийуту заглянул Вине. Он глазел на меня с загадочным вниманием, пока я вытирал стол бумажным полотенцем, а потом покачал головой.

– Каков чистюля, – удивился он. – Если бы я не знал, что ты женат, я бы задумался.

Я взял со стола маленькую стопку папок.

– Отнеси в архив.

Вине вскинул руку и попятился.

– Спина снова сдает, – пожаловался он. – Врач запретил таскать тяжести.

И исчез в коридоре. Декстер, Окончательно Отвергнутый, – это вполне вписывалось в череду недавних событий, и я не сомневался, что рано или поздно привыкну. Так или иначе, я сумел довести уборку до конца, не разрыдавшись. На большее при нынешнем положении дел надеяться не приходилось.

Глава 11

Я ужинал, когда зазвонил мобильник. Сегодня мы доедали остатки – неплохой вариант в нашем доме, поскольку он предоставлял возможность попробовать два-три вкусных Ритиных изобретения за один присест. Несколько секунд я смотрел на телефон и старательно думал о последнем кусочке цыпленка по-карибски, лежавшем передо мной на тарелке, но все-таки ответил на звонок.

– Это я, – представилась Дебора. – Мне кое-что надо.

– Не сомневаюсь, – сказал я, глядя на Коди, который накладывал на тарелку целую груду тайской лапши из миски. – И обязательно прямо сейчас?

Дебора издала какой-то звук, нечто среднее между ворчанием и шипением.

– Да. Ты не мог бы забрать Николаса из центра? – спросила она.

Дебора записала сына в центр Монтессори, в Гейблс, хотя я был абсолютно уверен: он еще слишком мал пересчитывать бусины. Некогда я подумывал, не отправить ли туда же и Лили-Энн, но Рита воспротивилась. Она считала, что, пока ребенок не достигнет двух-трех лет, это пустая трата денег.

Впрочем, Дебора ничего не жалела для своего малыша и охотно отстегивала центру израдную сумму. Раньше она всегда успевала забрать его вечером, независимо от количества дел. Но сейчас было уже семь, а Николас все еще Жтл мамочку. Бесспорно, стряслось нечто непредвиденное, и голос Деборы звучал напряженно – не сердито, как утром, но и не вполне обычно.

– Э… конечно, я его заберу, – заверил я. – Что случилось?

Она снова то ли рыкнула, то ли зашипела.

– Ч-черт… – хриплым шепотом произнесла Дебора и заговорила нормальным голосом: – Я в больнице.

– Что? В чем дело?

Передо мной возникла пугающая картинка – я живо вспомнил ее последний визит в клинику. Дебору с ножевым ранением отвезла туда «скорая», и сестра провела несколько дней, находясь между жизнью и смертью.

– Ничего серьезного, – успокоила она меня, и, помимо напряжения, мне послышалась усталость. – Я сломала руку. Просто… слушай, я тут застряну на некоторое время и не смогу забрать Николаса.

– Как ты умудрилась сломать руку? – спросил я.

– Молотком, – ответила она. – Деке, мне пора… Пожалуйста, забери Николаса, ладно?

– Молотком? Господи, Дебора, что…

– Декстер, мне пора, – повторила она. – Ты сможешь забрать Николаса?

– Да, конечно, – подтвердил я. – Но…

– Спасибо. Я тебе очень признательна. Пока. – И она отключила трубку.

Я убрал телефон и увидел, что вся семья неотрывно смотрит на меня.

– Готовьте еще один детский стульчик, – сказал я. – И отложите вот эту цыплячью грудку.

Я не понимал, как ей это удалось. Данные по отпечатку еще не пришли, за несколько часов запрос ни за что не успел бы пробиться сквозь окаменелые слои бюрократии, но, насколько я понимал, отпечаток был единственной зацепкой. И потом, Дебора не стала бы предпринимать чего-либо безумно рискованного в отсутствие брата, способного Принять удар на себя. Загнать в угол ненормального убийцу с кувалдой – это уж точно рискованный шаг.

Конечно, раньше у Деборы не было напарника, которому она доверила бы прикрыть спину, а теперь сестренка вроде бы подружилась с Дуарте. Возможно, они общались по-французски. Разумеется, она имела полное право работать не со мной, а с новым напарником, что может быть естественнее, это даже предписано правилами, и я ничуть не тревожился, ну ни капельки. Пусть Дуарте, а не я, сует шею в петлю. Честно говоря, мне немного надоело прикрывать Дебору в каждой опасной передряге. Пора ей наконец твердо встать на ноги и перестать опираться на брата.

Уложив детей, Рита немного посидела со мной, пока не начала зевать во весь рот. Тогда она поцеловала меня в щеку и неверной походкой отправилась спать. Я остался С Николасом в ожидании Деборы. Он был неплохим ребенком – что правда, то правда, – но и вполовину не таким умным, как Лили-Энн. Его маленькие голубые глаза не блестели разумом, и я решил, что с объективной точки зрения двигательные навыки Николаса развиты далеко не так, как у Лили-Энн в том же возрасте. Может быть, метода Монтессори не помогает. Ну или Николас медленно учится. Ничего страшного. В конце концов, мир далек от совершенства, и двух Лили-Энн быть не может. Несмотря ни на что, Николас оставался моим племянником, и к менее одаренным детям надо относиться снисходительно.

Рита и дети улеглись, а я сидел на кушетке с Николасом в приятном молчании. Я покормил его из бутылочки, а потом решил поменять подгузник. Как только я снял мокрый памперс, он выпустил струю мочи прямо в воздух, и потребовались все мои незаурядные способности, чтобы увернуться. Я аккуратно переодел ребенка и подумал, что, возможно, монотонный звук его усыпит, поэтому включил телевизор и устроился на кушетке.

А там была Дебора, во всю ширину экрана, под яркими вспышками света и в сопровождении энергичного, невероятно серьезного голоса местного телекомментатора. Сестра придерживала левую руку, пока врачи «скорой помощи» помогали ей лечь на носилки и накладывали надувную шину на предплечье. Дебора непрерывно говорила с Дуарте, явно отдавая приказы. Он кивал и похлопывал напарницу по здоровому плечу.

Когда ведущий закончил ужасающий рассказ о подлинном мужестве и героизме Деборы, умудрившись правильно произнести ее имя, камера ненадолго показала еще одни носилки, которые задвигали в машину два копа. На них извивался какой-то здоровенный мужик с квадратным лицом. Плечо и живот у него были в крови, и я даже без звука догадался, что он непристойно бранится. Потом на экране появились фотографии – Клейн и Понтер, рядом, два официальных снимка. Комментатор заговорил очень серьезно и торжественно – он пообещал держать меня в курсе событий. При всей своей нелюбви к репортерам я вынужденно признал: он сделал больше, чем Дебора.

Конечно, у нее не имелось никаких причин держать меня в курсе. Не страж она Декстеру своему, и если Дебора наконец начала это сознавать – тем лучше. Я был вполне доволен и совсем не сердился на сестру, когда она приехала за ребенком. Она явилась почти в полночь, а мы с Николасом успели посмотреть еще несколько выпусков, в том числе всю историю целиком в ночных новостях – по большей части повторение первой сводки. Героический полицейский пострадал при поимке убийцы. Хм. Николас, казалось, не узнал собственную мать, когда она появилась на экране. Я почти не сомневался: Лили-Энн узнала бы меня по телевизору или где бы то ни было, но это ведь не значит, что у мальчика какие-то серьезные проблемы.

В любом случае Николас обрадовался, увидев Деб во плоти, когда я открыл дверь и впустил ее. Бедный малыш пока не знал, что не умеет летать: он попытался перепорхнуть с моих рук на материнские. Я сделал несколько судорожных хватательных движений и чуть не уронил его. Дебора неловко прижала к себе ребенка здоровой рукой. Левая была в гипсе и на перевязи.

– Удивительно, что ты появилась без пиар-агента, – заметил я.

Дебора, уткнувшись в Николаса, ласковым голосом издавала какие-то бессмысленные звуки, а он хихикал и тянул ее за нос. Продолжая улыбаться, сестра взглянула на меня и поинтересовалась:

– То есть?

– Тебя показывают по всем каналам, – прокомментировал я. – Ты – главная звезда телевидения. Героический детектив жертвует конечностями при поимке безумного убийцы.

Она разочарованно поморщилась.

– Ну на хрен, – заявила Дебора, явно не опасаясь сквернословием повредить нравственности юного Николаса. – Проклятые репортеры хотели интервью, фотографий и рассказа о себе, блин… они повсюду, даже в «скорой»!

– Но это действительно отличные новости, – сказал я. – Из-за него все лезли на стенку. Ты уверена, что сцапала нужного маньяка?

– Да, – радостно ответила она. – Ричард Ковасик. Просто никаких сомнений.

Она снова обняла Николаса.

– Как ты его нашла? – спросил я.

– Получила ответ из базы данных, – объяснила сестра, не отрываясь от ребенка. – Ну… насчет отпечатка.

Я хлопнул глазами и на мгновение растерялся. Сказанное Деборой было так неправдоподобно, что я вообще утратил дар речи.

– Невозможно, – наконец выговорил я. – Нельзя за шесть часов получить данные по полустертому отпечатку.

– Ну, я потянула кое за какие ниточки, – призналась она.

– Дебора, это национальная база данных. Там нет никаких ниточек.

Сестра пожала плечами, по-прежнему глядя на Николаса.

– У меня есть. Я позвонила одному приятелю Чатски, в Вашингтон. Он велел тем ребятам поторопиться.

– А, – среагировал я. Признаться, ответ был не самый остроумный, но при данных обстоятельствах больше ничего в голову не пришло. Головоломка сложилась: у Чатски, бывшего бойфренда Деборы, действительно имелось много связей в разных вашингтонских организациях с трехбуквенными аббревиатурами. – Э… ты абсолютно уверена, что поймала нужного человека?

– Да не вопрос! – отрезала она. – Мне прислали несколько фамилий, поскольку отпечаток полустертый, но Ковасик оказался единственным, у которого в прошлом имелись преступления на почве психоза, поэтому все сошлось, как два плюс два. И вдобавок он работает в фирме по сносу домов в Опа-Локе. Вот тебе и кувалда.

– Ты явилась к нему на работу? – спросил я.

Она улыбнулась, отчасти приятному воспоминанию, отчасти Николасу, который был занят не самым интересным делом – он обожающе смотрел на мать.

– Да, – сказала Дебора, касаясь пальцем носа Николаса. – Он работал прямо через улицу от Бенни.

– А что ты делала у Бенни?

– Ну, было уже почти пять, – ответила она, не глядя на меня, – и мы получили данные, но этот парень везде работал временно, и мы не знали, где его искать. В смысле Ковасика, – добавила Дебора на тот случай, если я уже забыл фамилию.

– Так, – сказал я, профессионально скрывая нетерпение.

– Дуарте сказал: «Пять часов, давай выпьем пивка». – Она поморщилась. – Грубовато, на мой вкус, но Дуарте – первый напарник, которого я в состоянии переварить.

– Я заметил, – кивнул я. – По-моему, он очень милый.

Дебора фыркнула. Николас слегка вздрогнул при этом звуке, и она снова заворковала.

– Никакой он не милый. Но с ним я могу работать. Короче, я согласилась, и мы зашли к Бенни выпить пива.

– Тогда понятно, – заметал я.

Бар Бенни принадлежал к числу тех забегаловок, которые неофициально считаются «только для копов». Всякий человек, зашедший туда без значка, чувствовал себя очень неуютно. К Бенни заглядывало множество полицейских по пути с работы домой, а некоторые даже забегали быстренько пропустить глоточек во время дежурства, разумеется, не отчитываясь об этом впоследствии. Если Клейн и Понтер оказались у Бенни незадолго до своей гибели, неудивительно» что не было известно, где их убили.