Текст книги "Кресты у дороги"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 13

Ведя машину по шоссе, Кэтрин Дэнс позвонила Джону Боулингу.

– Как прошла встреча? – жизнерадостно спросил профессор.

– Напомните, как обзывали Тревиса? Неудачник?

– А-а, – уже не так весело протянул Боулинг. – Неудачнег.

– Ну вот, я неудачнег, Джон. Хотела как лучше, предложила помощь, а Чилтон выбрал дверь номер два: фашисты мешают свободной прессе, я нужен миру…

– М-да, жаль. Тяжело вам?

– Попытка не пытка. Похоже, придется вам самому пробивать ip-адреса.

– Уже. Я учел вариант с провалом у Чилтона. Скоро адреса будут. Кстати, Чилтон не обещал изобличить вас?

Дэнс хихикнула.

– Практически пообещал. Даже заголовок статьи наметился: «Агент КБР дает взятку».

– Вряд ли Чилтон возьмется за вас. Вы сошка мелкая. Простите, ничего личного. Хотя у Чилтона сотни, а то и тысячи подписчиков, так что волноваться повод есть. – Дальше Боулинг заговорил еще глуше и мрачнее: – Должен сказать, травля становится все жестче и жестче. Пишут, якобы видели, как Тревис насилует других школьников – и парней, и девушек. Как он поклоняется дьяволу и приносит в жертву животных. Полный бред. Впечатление, будто пользователи соревнуются; один комментарий страшней другого.

Сплетни…

– Единственный момент, который прослеживается во всех комментариях и наводит на мысль о правдивости слухов, – увлеченность Тревиса ролевыми играми. Ребята пишут, будто Тревис помешан на боях и смерти, особенно он любит кромсать жертвы мечами и ножами.

– Тревис живет синтетическим миром.

– Похоже на то.

Нажав «отбой», Дэнс прибавила звук на айфоне. Она слушала Бади Ассада, замечательного бразильского гитариста. Водить в наушниках незаконно, но слушать музыку через динамики полицейской рации – удовольствие сомнительное.

Дэнс нуждалась в мощной дозе музыкального успокоительного.

Азарт захватил ее, однако материнских инстинктов не пересилил. Дэнс всегда старалась соблюдать баланс между работой и семейной жизнью. Сейчас она поедет и заберет детей от матери, побудет с ними какое-то время и отвезет к отцу. Стюарт Дэнс как раз успеет вернуться со встречи. После агент Дэнс возвратится в офис и продолжит охоту за Тревисом Бригэмом.

Она ехала в служебном «форде», напоминающем помесь гоночного автомобиля и танка. Не то чтобы Дэнс выжимала из машины все возможное – водитель она средний. Хоть Дэнс и прошла специальные курсы по скоростному преследованию, представить себя летящей в машине по извилистым улочкам центральной Калифорнии не могла. Тут же вспомнилась статья из блога о трагедии девятого июня, о крестах у дороги, с которых все и началось.

У парковки перед больницей Дэнс заметила несколько машин дорожной полиции и два цивильных автомобиля. По рации вроде ничего о перестрелках не сообщали. Вылезая из машины, Дэнс заметила и перемены в рядах протестующих: демонстрантов прибавилось – десятка три набежало. Вдобавок появились две новые команды.

Новоприбывшие радостно, улыбаясь и скандируя, словно спортивные фанаты, размахивали плакатами и крестами. Они по очереди жали Фиску руку, пока рыжий компаньон преподобного молча оглядывал парковку.

А в следующий момент Дэнс замерла. Дыхание перехватило.

Через парадную дверь больницы вышли угрюмые Уэс и Мэгги в сопровождении афроамериканки в темно-синем костюме. Женщина вела детей к немаркированному седану.

Следующим вышел Роберт Харпер.

За ним – мать Дэнс, в наручниках. Ее вели два верзилы в полицейской форме.

Дэнс кинулась им наперерез.

– Мам! – Двенадцатилетний Уэс побежал к матери, увлекая за собой сестру.

– Стойте! Запрещаю! – закричала темнокожая женщина и попыталась перехватить детей.

Дэнс присела, обняв сына.

Парковку огласил строгий голос женщины в костюме:

– Мы забираем детей…

– Никого вы не забираете, – прорычала Дэнс и обратилась к детям: – Вы как? Все нормально?

– Бабулю арестовали! – разревелась Мэгги. Каштановая косица безжизненно повисла у нее через плечо.

– Я поговорю с этими дядями, – пообещала Дэнс, поднимаясь. – Вас не обидели, нет?

– Нет, – дрожащим голосом ответил Уэс, ростом почти не уступающий матери. – Они, эта тетя и полиция, пришли и сказали, что забирают нас, а куда – не знаю.

– Не отдавай нас, мамочка! – Мэгги крепко-крепко вцепилась в Дэнс.

– Никуда вас не заберут, – пообещала Дэнс. – Садитесь в мою машину.

Женщина в синем костюме произнесла низким голосом:

– Мэм, боюсь, вы… – Договорить она не успела, потому что Дэнс сунула ей под нос значок.

– Дети едут со мной.

Удостоверение агента КБР женщину не впечатлило.

– Я выполняю стандартную процедуру. Поймите, мы работаем на благо детей. Разберемся с ситуацией, и если выяснится…

– Дети едут со мной.

– Я работник социальной службы округа Монтерей. – Женщина показала собственное удостоверение.

Сейчас, наверное, следует договариваться полюбовно, однако Дэнс просто вынула из чехла на ремне наручники и плавным движением открыла их, будто клешни металлического краба.

– Послушайте-ка, я их мать. Мое удостоверение вы видели и личность детей установили. Теперь пойдите прочь, или я арестую вас в соответствии с разделом двести седьмым уголовного кодекса штата Калифорния.

Телерепортеры мгновенно, словно единый, похожий на ящерицу в предвкушении добычи организм, обратили внимание на Дэнс. Развернули камеры.

Женщина из социальной службы обернулась к Роберту Харперу. Тот хотел возразить Дэнс, однако перед объективами камер, видимо, решил: лучше не светиться, чем создать о себе дурное впечатление. Он лишь согласно кивнул.

Улыбнувшись Уэсу и Мэгги, Дэнс спрятала наручники в чехол и повела детей к машине.

– Все будет хорошо, не волнуйтесь. Мама разберется. – Она заперла дверь и быстрым шагом прошла мимо социального работника. Та смотрела на Дэнс спокойно, с вызовом.

Мать Дэнс тем временем усаживали на заднее сиденье патрульной машины.

– Родная моя! – воскликнула Иди Дэнс.

– Мам, это…

– С арестованными разговаривать запрещено, – перебил ее Харпер.

Дэнс вихрем развернулась к прокурору, который был одного с ней роста.

– Хватит игр. Что все это значит?

– Вашу мать везут в окружную тюрьму, позднее будет назначено слушание. Ваша мать арестована, права ей зачитаны. Объяснять что-либо вам я не обязан.

Камеры репортеров продолжали снимать происходящее, не упуская ни секунды драмы.

Иди Дэнс выкрикнула:

– Они говорят, что я убила Хуана Миллара!

– Прошу молчать, миссис Дэнс.

– Значит, оценка нагрузки, да?! – злобно проговорила Дэнс. – Придумали же прикрытие!

Харпер не ответил.

Зазвонил сотовый, и Дэнс отошла в сторонку, чтобы ответить.

– Да, пап?

– Кэти, я дома. Тут у нас полиция штата. Все перерыли. Миссис Кенсингтон, соседка, говорит, они забрали две коробки с вещами.

– Пап, маму арестовали…

– Что?!

– Ее обвиняют в убийстве Хуана Миллара.

– О, Кэти…

– Я отвезу детей к Мартин, потом встретимся с тобой в здании суда в Салинасе. Там назначат сумму залога.

– Да, конечно. Я… я просто не знаю, что делать, дорогая. – Голос отца надломился; Дэнс будто ножом по сердцу резанули. Так больно слышать беспомощность в голосе обычно невозмутимого Стюарта Дэнса.

– Разберемся, пап, – как можно уверенней пообещала Дэнс, чувствуя себя почти такой же беспомощной. – Давай, до связи.

Дэнс нажала «отбой».

– Мам, – позвала она, глядя на мрачное лицо Иди сквозь стекло. – Все образуется. Увидимся в суде.

– Агент Дэнс, – строго произнес обвинитель. – Не хотелось бы напоминать дважды: с арестованными разговаривать запрещено.

Дэнс Харпера как будто не слышала.

– Никому не говори ни слова, – предупредила она мать.

– Вы ведь не собираетесь препятствовать нашей работе? – жестко спросил Харпер.

Дэнс обернулась и с вызовом посмотрела на него. Затем – на патрульных, с одним из которых когда-то работала. Полицейский отвел взгляд. Что ж, на этот раз Харпер победил.

Развернувшись, Дэнс пошла к своей машине. По пути она обратилась к женщине из социальной службы.

– У моих детей есть сотовые телефоны, – произнесла Дэнс, подойдя к афроамериканке почти вплотную. – Я у них под вторым номером в списке быстрого набора, сразу после Службы спасения. Голову даю на отсечение, что дети объяснили вам, кем я работаю. Так какого хрена вы не связались со мной?!

Удивленно моргнув, женщина попятилась.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать.

– Какого хрена вы не связались со мной?

– Я следовала процедуре.

– Согласно процедуре ваша основная обязанность – обеспечить благополучие ребенка. В подобных обстоятельствах надо извещать родителей или опекуна.

– Я просто делала то, что мне говорили.

– Сколько вы на этой работе?

– Не ваше дело.

– Ну так я отвечу, мисс: либо недостаточно долго, либо слишком долго.

– Не имеете права…

Однако Дэнс уже не слушала ее. Агент села в машину и надавила на педаль газа (подъехав к больнице, мотор она не заглушила).

– Мам, – прохныкала Мэгги, отчего сердце Дэнс чуть не разорвалось. – Что с бабулей?

Врать детям Дэнс не собиралась. Она по опыту знала: со страхом и болью лучше бороться, чем отрицать или не признавать их. Но как же трудно сейчас говорить уверенно и без паники!

– Бабушку отвезут к судье, и будем надеяться, что скоро отпустят. Потом разберемся, в чем дело.

Дэнс хотела отвезти детей к Мартин Кристенсен, лучшей подруге, с которой админила музыкальный сайт.

– Мне тот дядя не понравился, – заявил Уэс.

– Который?

– Мистер Харпер.

– Мне он тоже не понравился.

– Возьми меня в суд, я тоже хочу, – попросила Мэгги.

– Нельзя, Мэгз. Я сама не знаю, сколько пробуду у судьи.

Дэнс ободряюще улыбнулась детям. От вида их усталых, несчастных мордашек она еще больше воспылала ненавистью к Роберту Харперу.

В машине Дэнс включила устройство хэндзфри и, поразмыслив немного, решила звонить лучшему из знакомых ей адвокатов. Джордж Шиди однажды четыре часа доказывал в суде несостоятельность обвинений, предъявленных Дэнс главарю банды из Салинаса. Шиди настаивал, будто его клиент невиновен (хотя он был виновен), однако прокурор выиграл дело и отморозка отправили за решетку до конца жизни. После суда Шиди подошел к Дэнс и пожал ей руку. Похвалил за упорный труд. В ответ Дэнс призналась, что восхищена адвокатским мастерством Шиди.

Дожидаясь ответа, Дэнс посмотрела на репортеров – те сбежались к автомобилю, на котором увозили Иди. Будто повстанцы с гранатометами, добивающие контуженых солдат.

Выяснив, что на задний двор пробрался не омерзительный йети, Келли Морган успокоилась и решила заняться прической. Она практически никогда не расставалась с бигудями, потому что волосы у нее – сплошное разочарование. Стоит им чуть намокнуть – и все, завиваются. Уж-жас-с!

Через сорок минут на Альварадо ее ждут Хуанита и Трей. Друзья они такие хорошие, что опоздай Келли минут на десять, и ее продинамят. Келли совершенно забыла о времени, пока писала комментарий к посту о Тэмми Фостер на стене у Бри Таун.

Стоило Келли оторваться от монитора и глянуть на себя в зеркало, как она ахнула: влажный воздух превратил прямые локоны в черт-те что. Пришлось срочно выходить из сетки и браться за непослушные кудри.

Однажды кто-то – анонимно, естественно, – написал в блоге о волосах Келли:

Келли Морган… что у нее на голове?????? это ваще не голова а гриб какой то. не люблю когда девчонки бреют головы, но Келли надо срочно постричся налысо.:LOL: мдя, и как она сама не додумалась?

Келли тогда обрыдалась. Именно после ужасного коммента о волосах она решила защитить Тэмми Фостер и загнобила АноНимку (реально загнобила, очень жестко!).

Вспоминая коммент от четвертого апреля (про волосы), Келли тряслась от гнева и стыда. И что с того, что Джейми все в ней нравится. Жестокие слова навсегда посеяли в душе сомнения по поводу собственной внешности. Теперь Келли тратит часы, пытаясь вылепить на голове нечто действительно приличное.

Так, ладно, мать, за работу.

Келли подошла к туалетному столику и включила в сеть электрические бигуди. Да, концы секутся, зато даже самые непослушные из локонов принимают нужную форму.

Включив подсветку, Келли присела за столик, скинула на пол блузку и надела поверх лифчика две майки. А как три лямки-то смотрятся: красная, розовая и черная – класс! Как там бигуди? Еще пара минут, и нагреются. Келли начала расчесываться. Такая несправедливость! Милое личико, зачетные буфера и попка, но волосы!..

Глянув на монитор компьютера, Келли заметила, что от одного из френдов пришло сообщение: «Блог Чилтона, сматри прямо щааааззз!!!!!!!!»

Келли рассмеялась. Триш жить не может без восклицательных знаков.

Блог Чилтона Келли не читала, но добавила его в канал RSS после статьи об аварии девятого июня. Келли была на той вечеринке и видела, как перед отъездом Кейтлин ссорилась с Тревисом Бригэмом.

Присев за клавиатуру, Келли напечатала: «Че за гон? В чем дело то?»

Триш ответила: «Чилтон затер имена, но народ говорит типо на Тэмми напал Тревис!!»

Келли: «Гонишь!»

Триш: «ТОЧНА, ТОЧНА!!!! Тревис бесицца типо Тэмми гнобила его в блоге, САМА ЧИТАЙ!!!! ВОДИТЕЛЬ = ТРЕВИС ЖЕРТВА = ТЭММИ».

Ощутив тошноту, Келли застучала по клавишам – набрала адрес блога и принялась просматривать комментарии к посту «Кресты у дороги». В самом конце она прочла:

Пишет БриттаниМ:

Вы новостей не смотрите???? Кто-то оставил на обочине крест, потом пошел и чуть не убил девушку. Что твориться-то?! ОФИГЕТЬ, это сто пудов [водитель]!

Пишет СТ093:

Какого [удалено] полиция делает? Этот маньяк изнасиловал девку и вырезал у нее на теле кресты и бросил тонуть в багажнике машины. И все потому, что она ему нагрубила. Я из новостей узнал: [водителя] не арестовали. ПОЧЕМУ?????

Пишет Аноним:

Мы с друзьями были на пляже, где нашли [жертву], и слышали, как полиция про кресты говорила. Типа чел оставил крест в качестве предупреждения, чтобы люди заткнулись. Он напал на [жертву] и изнасиловал ее за то, что она гнобила его ЗДЕСЬ, в блоге!!! Народ, если вы тоже гнобили [водителя] и если вы не скрыли свой ip, вам [удалено]. Вас достанут!!

Пишет Аноним:

Я знаю чела, который владеет клубом, куда [водитель] играть ходит. Он короче говорит, типа [водитель] говорил, типа он убьет всех, кто про него фигню писал в блоге. Типа придет и перережет всем глотки, ну как арабы. Эй, копы, [водитель] и есть ваш Убийца-крестоносец!!! ВСЕ ЗНАЮТ!!!

Нет… Господи, нет! Келли попыталась вспомнить, что сама написала о Тревисе. Может, он и на нее разозлится? Келли принялась судорожно прокручивать вверх страничку с комментариями, пока не нашла собственные слова:

Пишет БеллаКелли:

как вы правы!!! Мы с подругами на тусе 9-го видели, как [водитель] таскался за девчонками, чтобы [удалено], а они не хотели, собирались уйти. Он – снова за ними, как хвост. Это мы виноваты, все, кто там был, ничего не сделали, [водитель] неудачник и извращенец, надо было вызвать полицию или кого-нибудь. Я чувствовала, прямо как Говорящая с призраками. Почти предвидела…

Зачем? Ну зачем она такое писала?!

И ведь только хотела защитить Тэмми, мол, не обижайте ее, не обижайте вообще никого. Потом пошла и сама загнобила Тревиса.

Черт! Теперь он и Келли достанет. Может, это Тревис на задний двор залез, а когда пришел брат – испугался и убежал?

Келли вспомнила парня на велосипеде. Точно, Тревис постоянно на велике гоняет, и в школе его стебут: типа, машину себе позволить не может.

Беспомощная, злая, напуганная, Келли пялилась в монитор… и вдруг услышала позади какой-то звук. Хруст – совсем как недавно.

Хр-русть!

Келли обернулась, и с ее губ сорвался дикий вопль.

Из окна на девушку смотрело лицо, ужаснее которого она в жизни не видела. Келли упала на колени, и по ляжкам потекло что-то теплое. Грудь, челюсть, нос и глаза пронзила острая боль. Келли едва не перестала дышать.

Лицо безмолвно пялилось на нее большими черными глазами: кожа в шрамах, вместо носа – две щели, рот зашит и окровавлен.

Все естество Келли наполнилось чистым ужасом из детства.

– Нет, нет, нет! – Хныча как маленькая, Келли пыталась отползти от окна как можно быстрее и как можно дальше.

Большие черные глаза все смотрели на нее и смотрели.

Смотрели неотрывно.

– Нет…

Джинсы пропитались мочой, желудок скрутило… Келли отчаянно ползла к двери.

Глаза, зашитый окровавленными нитками рот… Йети, омерзительный снежный человек. Последняя доля разума, не поддавшаяся панике, поняла: это лишь маска на ветке сирени у дома.

Однако страха – чистейшего страха, засевшего в мозгу еще с детства, – не убавилось ни на гран.

Тревис Бригэм здесь. Пришел убить Келли, как хотел убить Тэмми Фостер.

Келли наконец удалось подняться на ноги и выбежать в дверь. Скорей, скорей! Бежать отсюда на фиг!

В коридоре Келли свернула к парадной двери.

Дьявол! Открыта! Брат не запер.

Тревис в доме!

Пробежать через гостиную?

Пока Келли, парализованная страхом, думала, ее схватили сзади. Дрожащая рука пережала горло.

Девушка пробовала бороться, но тут к виску приставили дуло пистолета.

– Не надо, пожалуйста, Тревис, – захныкала Келли. – О-очень прошу-у…

– Извращенец, да? – прошептал он. – Неудачник?

– Прости, прости. Я не то хотела сказать!

Тревис потащил ее к подвальной двери. Сильней пережал горло, и всхлипы постепенно утихли, а свет за неприкрытым и чистым окном гостиной поблек… и угас.

С американской системой правосудия Кэтрин Дэнс была знакома не понаслышке. Ей случалось присутствовать в кабинетах магистратов и в зале суда в качестве журналиста, советника судейской коллегии и офицера полиции.

Но ни разу на скамье подсудимых не сидел ее родственник.

Оставив детей у Мартин, Дэнс позвонила сестре Бетси, которая жила с мужем в Санта-Барбаре.

– Бет, с мамой беда.

– Что? Что случилось, говори? – В голосе обычно ветреной девушки, которая даже работу меняла как перчатки, послышался гнев.

Дэнс поведала Бетси все, что знала сама.

– Сейчас позвоню маме, – заявила Бетси.

– Она под арестом, и телефон у нее отобрали. Скоро начнется слушание, назначат сумму залога. Там и узнаем подробности.

– Погодите, я выезжаю к вам.

– Может, не стоит спешить?

– Да, наверное. О, Кэти, дело серьезное?

Дэнс не торопилась отвечать. Она вспомнила холодный, жесткий взгляд Харпера. Взгляд миссионера.

– Похоже, что да.

Нажав «отбой», Дэнс направилась к офису магистрата, где и сидела сейчас в обнимку с отцом. Худощавый и седой, Стюарт выглядел бледнее обычного (морской биолог, он сполна вкусил «прелестей» беспощадного солнца в открытом море – на суше его постоянным спутником стала шляпа, а домашние окна скрывались за плотными жалюзи).

Иди час провела в «обезьяннике», куда сама Дэнс отправила многих арестованных. Она хорошо знала процедуру: сперва изымаются личные вещи, затем тебя оформляют и ведут в полную уголовников клетку. Там сидишь и ждешь, ждешь, ждешь… Затем тебя провожают в холодный, невзрачный кабинет магистрата на слушание о залоге.

Дэнс и ее отец оказались в окружении десятков семей арестованных; здесь же сидели и большая часть обвиняемых – молодые латиносы в уличной одежде или красных тюремных комбинезонах. Дэнс распознала много бандитских татуировок. Были здесь и угрюмые, замкнутые белые, еще грязнее, чем латиносы, с гнилыми зубами и сальными волосами. В задней части помещения дожидались своего часа общественные защитники и поручители, готовые урвать от суммы залога свои десять процентов.

Вот ввели мать, и при виде наручников сердце Дэнс облилось кровью. Комбинезон на Иди Дэнс не надели, однако прическа – всегда аккуратная и безупречная – растрепалась. С матери сняли самодельное ожерелье, обручальное кольцо и кольцо, подаренное отцом на помолвку. Глаза у Иди покраснели.

Некоторые адвокаты внешним видом не слишком-то отличались от клиентов, и только защитник Иди Дэнс приехал в костюме, пошитом на заказ. Джордж Шиди, юрист с двадцатилетним стажем, имел пышную седую шевелюру, широкие плечи и говорил густым басом, которым и «Старик и река» не стыдно спеть.

Коротко переговорив по телефону с Шиди, Дэнс отзвонилась Майклу О’Нилу – напарник ушам своим не поверил, – а после окружному прокурору Алонцо Сэнди Сэндовалу.

– Сам только что узнал, Кэтрин, – злобно проговорил Сэнди. – Прямо скажу: мы поручили расследовать убийство Миллара офису шерифа, но понятия не имели, что за тем же приехал и Харпер. Публично арестовать врача… – горько произнес прокурор. – Непростительно! Если бы генпрокурор настоял на аресте твоей матери, я попросил бы Иди сдаться добровольно. И приехать к нам с тобой.

Сэндовалу Дэнс верила. Они вместе проработали много лет и отправили за решетку немало преступников – отчасти благодаря взаимному доверию.

– Жаль, Кэтрин. Наш округ больше не ведет это дело, оно в руках Харпера и Сакраменто.

Поблагодарив Сэнди, Дэнс нажала «отбой». Ладно хоть есть возможность ускорить слушание о залоге. По закону штата, магистрат сам решает, когда провести слушание, и кое-где – в Риверсайде или Лос-Анджелесе – люди порой дожидаются его в камере часов по двенадцать. Иди Дэнс обвиняют в убийстве, и магистрат вполне может передать вопрос на усмотрение судьи. И ждать придется несколько дней.

Дверь в коридор все открывалась и открывалась – в помещение входили представители прессы с бейджами на шейных ленточках. Камеры им пронести не позволили, зато разрешили взять бумагу и карандаш.

Цирк да и только…

Секретарь назвал имя:

– Эдит Барбара Дэнс.

Угрюмая, с покрасневшими глазами и все еще в наручниках, мать Дэнс поднялась. С одной стороны от нее встал Шиди, с другой – конвоир. Магистрат сообщил, что в данный момент рассматривается вопрос исключительно о залоге – все заявления надлежит подавать на процессе. Дэнс нисколько не удивилась, когда Харпер попросил не выпускать Иди под залог. Отец остолбенел; судя по словам Харпера, его жена – сестра смерти, готовая убить еще нескольких пациентов и после скрыться в Канаде.

Стюарт чуть не задохнулся от возмущения.

– Тише, пап, тише, – прошептала Дэнс. – Прокуроры иначе о людях не отзываются.

Ну вот, отца успокаивает, а у самой сердце кровью обливается.

Джордж Шиди, изложив свою позицию по пунктам, попросил отпустить Иди: в конце концов, она не последний человек в городе, и репутация у нее располагает к доверию.

От магистрата – шустрого латиноамериканца, знакомого Дэнс, – исходили волны сильного напряжения. Эмоции легко читались в позе чиновника и выражении лица. Он не хотел предавать Дэнс, с которой привык работать и которую знал как благоразумного офицера. С другой стороны, Харпер – шишка из большого города. Да еще пресса…

Споры продолжились.

Агент Дэнс невольно стала вспоминать смерть Хуана Миллара, сопоставляя факты и обстоятельства. Кто приходил навещать Миллара? Как именно его умертвили? Где в момент смерти офицера была мать?

Вынырнув из раздумий, Дэнс заметила, что мать смотрит на нее. Дэнс слабо улыбнулась, однако Иди не ответила на улыбку. Безо всяких эмоций она вновь повернулась к Шиди.

В конце концов магистрат нашел компромисс: назначил залог в полмиллиона долларов. С одной стороны, такая сумма типична для дел об убийствах, с другой – не слишком обременительна. Иди и Стюарт небогаты, однако домом владеют на полных правах – он в Кармеле, недалеко от пляжа, и стоить должен миллиона два. Можно оставить в качестве залога его.

Харпер воспринял проигрыш стоически. Не улыбаясь, расслабленный, он хранил гордую осанку. Полным отсутствием напряжения он напоминал одного убийцу из Лос-Анджелеса, Джона Доу. Дэнс никак не могла прочесть: правду говорит преступник или врет. Дело в том, что если человек хорошо владеет собой и не волнуется из-за вранья во имя цели, то и признаков стресса не выдает. Таков и Роберт Харпер.

Иди увели из зала обратно в камеру, а Стюарт направился к секретарю – договориться насчет залога.

Застегнув пиджак, Харпер – с каменным лицом – пошел на выход, но Дэнс перехватила его.

– Зачем вы так поступаете?

Харпер молча и спокойно посмотрел на агента.

– Вы же могли оставить дело окружному прокурору, – продолжила Дэнс. – Так ведь нет, приехали из Сан-Франциско. Что вы задумали?

Дэнс говорила достаточно громко, чтобы репортеры все расслышали.

– Мне не положено обсуждать с вами детали, – ровным голосом ответил Харпер.

– Почему моя мать?

– Мне нечего добавить к сказанному.

Харпер вышел в коридор, затем на крыльцо, к прессе, которой ему было что рассказать.

Дэнс опустилась на жесткую скамью и стала дожидаться отца с матерью.

Минут через десять к ней подошли Джордж Шиди и Стюарт Дэнс.

– Как дела? – спросила Дэнс.

– Договорились, – пустым голосом ответил отец.

– Когда выпустят маму?

Стюарт посмотрел на Шиди, и тот сказал:

– Минут через десять, может, и того меньше.

– Спасибо вам. – Стюарт пожал адвокату руку.

Дэнс кивнула в знак благодарности, а Шиди сказал, что немедленно возвращается в офис, где начнет прорабатывать линию защиты.

Когда он ушел, Дэнс спросила у отца:

– Что вынесли из дома?

– Не знаю. Соседи говорят, что полиция больше всего копалась в гараже. Давай скорей уйдем, не нравится мне здесь.

Они вышли в коридор, и тут же к ним приблизилось несколько репортеров.

– Агент Дэнс, – первой обратилась девушка-репортер, – вы переживаете из-за ареста матери?

Ну надо же, какой умный и животрепещущий вопрос! Дэнс хотела ответить саркастично, однако сдержалась. Вспомнила правило номер один взаимодействия с прессой: все сказанное тобой в присутствии репортеров обязательно появится в шестичасовых новостях или в утреннем выпуске газеты.

Улыбнувшись, Дэнс ответила:

– Я нисколько не сомневаюсь, что произошла чудовищная ошибка. Моя мать много лет проработала медсестрой. Она спасает людей, а не губит их.

– Вы знаете, что она подписала петицию в поддержку Джека Кеворкяна [6]6
  Кеворкян, Джек (р. 1928), он же Доктор Смерть, Доктор Джек, Доктор Суицид, – американский врач, популяризатор эвтаназии.


[Закрыть]и эвтаназии?

Нет, об этом Дэнс не знает. Как пресса столь быстро раскопала подобную информацию?!

– Спросите у моей матери. Подписать петицию об изменении закона не значит нарушить сам закон.

В этот момент зазвонил сотовый. О’Нил.

– Майкл, – ответила Дэнс, отойдя в сторону. – Маму выпускают под залог.

Пауза.

– Отлично. Слава Богу!

Дэнс поняла, что звонит О’Нил по другому, очень серьезному поводу.

– В чем дело, Майкл?

– Нашли еще крест.

– Обычный памятник или с датой будущей смерти?

– Дата сегодняшняя. Крест идентичен первому, он из веток, перевязанных цветочной проволокой.

В отчаянии Дэнс закрыла глаза. Только не это…

– Послушай, – продолжил О’Нил. – Есть свидетель, который видел, как Тревис оставил крест. Вдруг он знает или догадывается, куда Тревис пошел. Можешь опросить его?

– Буду через десять минут, – помолчав, ответила Дэнс.

О’Нил продиктовал адрес, и Дэнс нажала «отбой».

– Пап, извини, – обратилась она к отцу. – Мне надо ехать.

Приятное лицо Стюарта исказила гримаса непонимания.

– Что?

– Нашли еще один крест. Убийца готовит новое покушение. Сегодня. Надо опросить свидетеля, который видел, как оставили крест у дороги.

– Ну да, конечно, – неуверенно произнес отец. Ему и матери вот-вот предстоит кошмар, и лучше, если дочь – опытный офицер со связями – будет рядом.

Однако образ Тэмми Фостер, захлебывающейся в багажнике собственной машины, никак не шел из головы. Не могла Дэнс забыть и взгляд Тревиса Бригэма – холодный взгляд темных глаз из-под густых бровей, направленный на отца. Словно бы решал: не выпустить ли аватару из синтетического мира в реальный, чтобы зарезать папашу?

Пора. Время не ждет.

– Прости. – Дэнс обняла отца на прощание.

– За маму не бойся – она поймет.

Запрыгнув в машину, Дэнс включила зажигание. В зеркало заднего вида заметила, как мать провожают в камеру. Иди спокойно, без эмоций смотрела, как уезжает дочь.

Нога Дэнс сама надавила на педаль тормоза, а после – вновь на газ. Дэнс включила мигалки.

«За маму не бойся – она поймет…»

Нет, не поймет. Ни за что не поймет.