Текст книги "Записная книжка Джеда МакКенны (ЛП)"

Автор книги: Джед МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Вот простой тест. Если это умиротворяет и утешает, если это даёт вам ощущение тепла и уюта, если это приводит вас в приятные эмоциональные и ментальные состояния, если это покой, любовь, мир, тишина или блаженство, если это принесёт вам более светлое будущее или лучшее завтра, если это даёт вам хорошее ощущение себя или повышает вашу самооценку, говорит вам, что вы окей, говорит вам, что всё хорошо так, как оно есть, если это предполагает усовершенствовать, возвысить себя или принести вам пользу, или если это предполагает, что кто-то лучше или выше вас, если это вера, или убеждение или поклонение, если это повышает или изменяет сознание, если это помогает бороться со стрессом или углубляет расслабленность, или если это направлено на терапию или исцеление, или если это обещает счастье или избавление от несчастья, если это что-либо из этих простых вещей, тогда это не пробуждение. Тогда это жизнь во сне, а не сокрушительный выход из него.

С другой стороны, если вы чувствуете так, будто с вас живого снимают кожу, как будто вас долго-долго потрошат, если вы чувствуете, что ваша личность распутывается, если вас скручивает физически, истощается ваше здоровье и терпит крушение ваша жизнь, если вы чувствуете что внутри вас умирает любовь, если кажется, что умереть было бы лучше, тогда, возможно, это процесс пробуждения. Либо у вас несварение желудка.

Дзен и искусство само-увечья

Это сокращённое письмо, написанное Джедом МакКенной в ответ человеку, назвавшему себя «серьёзным искателем», который сделал страстное предложение передать ему всё своё имущество и самого себя в обмен на принятие в ученики.

Дорогой Уильям.

В вашем уравнении не нужно прибавлять меня, нужно вычесть вас. Начните с перепроверки своих предположений. Из вашего письма я понял, что вы серьёзный человек, серьёзный искатель. Это первое предположение, которое вам захочется подвергнуть сомнению. Вы уверены, что вы – серьёзный искатель, и вы полагаете, что я думаю о вас так же, но вы ошибаетесь. Я прекрасно различаю серьёзность, и сразу узнаю игрушку в руках Майи. Вы думаете, что вы на вершине чего-то, а единственное, на вершине чего можно находиться, это Майя, и вы пригвождены ей, словно мышь огромным домом.

Я получаю множество предложений от людей, которые хотят быть рядом со мной. Возможно, каждый человек с репутацией специалиста по духовным вопросам получает подобные предложения, я не знаю. Люди хотят бросить всё – имущество, деньги, даже саму свою жизнь. Они не знают, что с ними делать, и я полагаю, они воображают, что можно всё это вывалить на кого-то, кто кажется более компетентным, как мать, оставляющая своё дитя у порога богача. Это может показаться высшим жертвоприношением, великим актом самоотверженности, но на самом деле это последний окоп потерявшего голову страха, это эго укрепляет свою хватку на десятилетия вперёд.

Однако, ваш поступок предполагает, что вы в неприятном положении. Вам повезло. Всегда лучше быть в таком положении. Испытывать подобный дискомфорт означает скорое начало движения. Это хорошо. Эта мотивация движет путешествием пробуждения, состоящим из серии шагов, предпринимаемых не добровольно, но вынуждаемых такого рода дискомфортом, заставившим вас написать мне. Мотивация вашего письма хороша, но бросаться ко мне это не выход. Что я буду с вами делать? Какую инструкцию я вам могу дать?

Может быть, я скажу вам отрезать по унции* от своего тела каждый день до тех пор, пока вы не сможете ответить на вопрос "Что есть истина?". Это быстро сфокусировало бы ваше внимание – под вами бы загорелся огонь. Если бы вам пришлось отрезать по унции от тела каждый день, как вы думаете, сколько времени вы бы тратили на медитацию? На посещение сатсангов или на чтение последних духовных бестселлеров? Не очень-то много. Очень скоро вы бы стали машиной по просветлению. Сон и еда уменьшились бы до самого минимума. Отношения и деятельность, считавшиеся когда-то важными, были бы совсем заброшены. Вас охватила бы жгучая мания достижения одной цели. И вскоре любой вопрос, кроме "Что есть истина?", стал казаться бы вам до смешного неуместным. Вот ваш новый дзен – дзен для нового тысячелетия. Было бы интересно увидеть, сколько песочных садов и книг с афоризмами продавалось бы при таком подходе.

________

*1унция = 30г; 1фунт = 450г

________

Что есть истина? Вот единственный коан, который когда-либо кому-либо был нужен. Каждый день, когда вы не ответили на вопрос – ещё унция. Потратьте минуту и подумайте, что это могло бы значить: каждый день в определённое время садиться со скальпелем и ампутировать унцию своего тела. Вам пришлось бы быстро научиться как спрашивать и получать ответы, как работает процесс и как не работает, как его поддерживать и не мешать ему. Вам пришлось бы научиться разучиваться, и для этого вам потребовалось бы огромное количество ресурсов. Вы бы отказались от умных духовных концепций ради голых фактов, от красивых восточных фраз ради точных научных терминов. Это процесс ясного видения, не просто попадание пальцем в небо. Ясное видение требует времени и ресурсов, и ум должен практически беспрестанно работать на уровнях, далеко выходящих за пределы повседневных.

Сработает ли это? Ну, скажем, сработало. Скажем, сработало за 500 дней. И вот, вы, отрезав себе более 30 фунтов, реализовали истину. Теперь вы знаете напрямую, сами, без малейшей возможности ошибиться, истину. Вы свободны от иллюзии, пробуждены от сна. Вы вступили в ряды духовно просветлённых. Вы смотрите на свои руки и ноги с отрезанными пальцами, на безносое лицо, безухую голову, и что вы скажете? А вот что вы скажете:

"Да, это было довольно глупо".

Я рад сообщить вам это с самого начала. Пробуждение это довольно глупо. В нём нет смысла. Оно не просто бессмысленно, оно сама бессмысленность. Кто совершил бы подобное? Только тот, кто абсолютно не мог этого не сделать. Когда вы станете человеком, который не может не сделать этого, тогда будет совсем другое дело, но пытаться делать это до того, как вы будете абсолютно должны, так же нелепо, как отрезать части своего тела.

Каким бы варварским и немыслимым не показался бы вам метод "по унции в день", могу вас заверить, что все, кто когда-либо пробудился от иллюзии царства сна, были одержимы в равной степени невыносимыми ментальными и эмоциональными силами. (Подумайте об этом в следующий раз, когда какой-нибудь поп-гуру будет рассказывать о моменте своего чудесного озарения: "Я гулял по парку, смеялись дети, пели птицы, как вдруг...")

Вот где необходим процесс духовного автолизиса. Духовный автолизис в конечном счёте касается ясного видения, видения того, что есть, а это происходит тогда, когда мы перестаём видеть то, чего нет. Мы можем использовать его, чтобы поднять обычные силы ума до экстраординарного уровня, чтобы увидеть жизнь, мир и самих себя такими, какие они есть на самом деле. Многие люди могут построить ядерный реактор, написать симфонию, завоевать народы, прооперировать мозг, но очень немногие могут видеть то, что есть.

В своём письме вы упоминали слова Алана Уоттса о том, что мы это отверстия, через которые вселенная видит и переживает саму себя. Было бы более полезно сказать, что мы это плохо отшлифованные линзы, через которые вселенная, или "я"-вселенная, наблюдает себя, через которые недифференцированное создаёт иллюзию дифференцированности. Интересно поиграть с этой идеей. "Я" это искажение, намеренное искажение. Точный вариант искажения линзы создаёт точный вариант индивидуальности, "я" это самó искажение. Все свойства личности, если понимать их таким образом, это изъяны, дефекты линзы, существующей для того, чтобы быть несовершенной. Иначе несовершенств не существует, поэтому было создано искусственное несовершенство – эго. Ищущий может жаждать стать совершенной линзой, но, разумеется, совершенная линза это не-линза – нет ни несовершенства, ни линзы; лишь то, что есть. Ваши несовершенства являются не только тем, кто или что вы есть, но почему вы есть. Конечность и несовершенство линзы являются причинами существования линзы. Исчезновение линзы означает, что вселенная перестаёт быть наблюдаемой, так что же мы совершаем этим актом? Кому это нужно? Кому выгодно? Всё это подкрепляет моё раннее утверждение, что пробуждение бессмысленно – обмен отделённого "я" на интегрированное "не-я", конечного бытия на бесконечное небытие – и можно сказать, что совершенство не недостижимо, но оно неизбежно. Совершенство есть то, что есть. Нет ничего другого. Поистине, нет такой вещи как несовершенство. Смысл конечных и несовершенных линз в том, чтобы создавать искусственные области конечности и несовершенства, в которых возможна игра.

(В письме искателя приводится цитата индийского мудреца для подкрепления аргумента, а затем письмо продолжается так, как будто эти слова являются доказанным фактом).

Не размахивайте передо мной мёртвыми людьми, как могущественными союзниками. Вам это не поможет. Они не смогут вступить в бой. Если вы сами не можете привести довод, вы не сможете призвать мертвеца, чтобы он сделал это за вас. Это ложный аргумент, называющийся ipse dixit: «Он сам сказал». В юриспруденции это называют «свидетельство усопшего» и это недопустимо. Вы не можете передать полномочия призраку. Вы заимствуете авторитет у того, с кем нельзя поспорить не в силу его заслуг, а по причине его отсутствия. Ваш аргумент неопровержим, потому что человек, приведший его, недоступен. В говорите, что если бы он был здесь, то он мог бы привести этот довод, но его здесь нет. Вы можете заимствовать слова, идеи и цитаты у ушедших насовсем, чтобы проиллюстрировать свою мысль, но если это ваша мысль, ваша проблема, то вы сами должны приводить аргумент.

В любом случае, даже если бы он был здесь, он не смог бы привести свой довод. Я знаком с возлюбленным учителем, о котором вы говорите. Обещаю вам, что если бы он был здесь, я искромсал бы его в мелкий винегрет, поглаживая живот и почёсывая затылок. Никаких усилий не потребовалось бы. Никакого спора. Вы могли бы сделать то же самое через сутки, если бы перестали лениться и начали думать самостоятельно.

Ваша духовность это ещё одна фальшивая одежда, ещё один слой лжи "я". Ваша духовность определяет размеры вашей камеры, и тот факт, что вы не замечаете этого, говорит о том, что вы не имеете представления о том, где вы и по чьим правилам живёте. Вы не осознаёте своё истинное положение, природу своего статуса пленника. Вы отчаянно цепляетесь за свою ложь, защищая её эмоциональной энергией. Почему? Потому что эта ложь – вы. Она это то, кем вы являетесь. Не вы содержите несовершенство, вы есть несовершенство. Спросите себя, зачем вы вообще мне написали? В чём смысл? Ничто из того, что я говорю, для вас не ново. Однако, вот, вы пишете страстные письма ко мне, пытаясь вновь поставить свою ложь на ноги. Если вам нравится ваша ложь, что ж, прекрасно, но вы не сможете сделать её правдой силой своего убеждения. То, кем вы являетесь – ложь, это факт. Вы – вымышленный персонаж, с удивлением отрицающий это. То, что вам кажется вашей уникальностью, на самом деле не более чем ряд случайно установленных поворотных тумблеров, а особые свойства, которые вы называете "собой", не несут в себе ничего более особенного, чем различия между двумя снежинками в бесконечной снежной буре.

Серьёзный человек должен всегда помнить, где он и кто управляет шоу. Это дом Майи. Она контролирует всё. Она имеет все преимущества. Мы – пациенты дурдома Майи, и любая инструкция сидеть смирно и успокоить ум исходит напрямую от неё. Тишина и покой это антитезы процесса пробуждения, и тот, кто защищает мир, сострадание и спокойный ум, лишь перепродаёт свои дозы предпочитаемого сна. Есть даже такие популярные духовные учителя и авторы, которые увещевают ничего не делать вообще, они говорят, что само усилие это проблема, что неудовлетворённость, движущая духовным поиском, это единственная вещь, которая стоит между нами и целью поиска. Не удивительно, что подобные заявления популярны. Разве могут быть сомнения, от кого в действительности они поступают? В своём письме вы указали, что верите в важность линии преемственности учителя, так вот, есть единственная истинная линия преемственности – Майя. Если вы желаете понять линию преемственности любого духовного учителя, вам нужно просто представить его марионеткой, свисающей на ниточках, которых он не осознаёт, разглагольствующей о свободе воли, а над ним всё контролирующая рука Майи.

Даже когда вы пишете мне письмо, а я пишу вам, мы растворяемся в бочке с едким химическим веществом под названием кислород. Мы генетически запрограммированы на самоуничтожение. Наши жизни глотает время, и каждый вздох может стать последним. Неизбежный факт в том, что мы все практикуем Новый Дзен, который я описал выше. Каждый день мы теряем унцию, грам, или фунт, и однажды – пуфф! – исчезнем, словно нас никогда и не было. Есть только один коан, и для всех он один и тот же:

Что есть истина?

Ваш и т. д.

Маннахатта*

–

*индейское название Манхэттена

–

Мне было интересно, что есть особенного и прекрасного в моём городе,

и вот, глядь! всплыло его исконное имя!

– Уолт Уитмен, "Маннахатта" –

Я слишком люблю Манхэттен, чтобы поселиться в нём. Самое большее, я могу лишь пожить там несколько месяцев. Именно этим я теперь и занимался. Сейчас лето 2001 года. Башни-близнецы ещё стоят, но уже ненадолго. Первая книга, «Духовное просветление – прескверная штука», уже написана, но ещё не издана.

Последние несколько месяцев я провёл в доме с собакой в Пуэрто Рико. Решив отправиться в Манхэттен, я позвонил своей сестре, которая здесь живёт, и договорился на счёт обеда. После чего она сообщила мне, что на верхнем этаже в микрорайоне Трайбека сдаются апартаменты на три месяца, если мне нужно место. Она сказала, что её друзья, которые владеют квартирой, отчаянно ищут жильца, потому что сделка через агентство в последний момент провалилась, но они всё равно поедут в путешествие.

– Хорошо, – сказал я ей. – Я позвоню Родни и попрошу всё уладить.

– Ты не хочешь сперва взглянуть?

– Ты же говоришь, всё в порядке, не так ли?

– Да, но...

– Значит, всё нормально. Увидимся за обедом на следующей неделе.

Вот яркая иллюстрация двух абсолютно несравнимых способов действия в мире: недоверие отделённого "я", и доверие интегрированного "я". Моя сестра осмотрела бы квартиру, поторговалась, может быть, пригласила экспертов проверить то и это, нашла бы альтернативу, чтобы сохранить за собой право выбора, отдала бы залог третьему лицу и наняла бы адвоката, чтобы заверить аренду. Она может называть владельцев своими друзьями, но, как она, вероятно, скажет, бизнес есть бизнес. Это самая фальшивая экономия, потому что единственное, что она экономит, это деньги, теряя при этом своё здоровье, жизненные силы, со всеми этими ужасными, основанными на страхе расчётами и манёврами. Разумеется, всё это касается не столько денег, сколько её имиджа.

Так она не только снимала бы квартиру, так она делает практически всё. Она живёт во вселенной, где в любой ситуации могут случиться тысячи плохих вещей. Она находится в состоянии постоянной бдительности. Она проводит жизнь, представляя себе, что может пойти не так, и обеспечивая, чтобы этого не случилось. Для неё вселенная это враждебное место, в котором, хотя она бы так никогда не сказала, она совсем чужая и не имеет ни прав, ни возможностей. Хотя это не совсем так. Фактически, почти все признают мою сестру яркой, привлекательной и очень успешной женщиной. То, что я сейчас о ней сказал, так же верно для многих других людей. Этот способ действия видится мне как злокачественная опухоль системы – рак жизни – но возможно, он кажется нормальным и приемлемым многим людям, может, даже большинству. Не абсолютно явный страх, но больше тупой ужас, просачивается наружу из центра во все уголки человеческого бытия. Когда живёшь так, это кажется нормальным. Освободившись, не можешь поверить, что когда-то так жил.

Для меня это самая простая вещь на свете. Я собираюсь приехать в город, снимаю трубку и нахожу место для проживания прежде, чем мне даже в голову придёт, что надо найти место для проживания. Я получаю то, что мне нужно, до того, как я узнаю, что мне это нужно, и лучше, чем я мог бы представить. Я никогда не принимаю такое безусильное функционирование как должное, поэтому по многу раз в день меня пропитывает глубокое и искреннее чувство благодарности. Я достиг такого гладкого течения жизни в основном благодаря почтительности и наблюдению, как всё работает, и благодаря тому, что держался подальше от своего маленького, боязливого, пресмыкающегося ума. У меня нет сильных искажений в ментальном и эмоциональном багаже, который я таскаю с собой, поэтому, полагаю, это позволяет всему работать как надо – гладко и легко.

Может быть, я простофиля? Лопух? Вовсе нет. Если дела пойдут плохо, или хозяева квартиры несправедливо удержат мой залог, или случится что-то неправильное, что может случиться в подобного рода обстоятельствах, то я сделаю ещё один телефонный звонок. Я натравлю на них адвоката-питбуля с инструкциями вызвать сожаления. А может, я просто пожму плечами и забью на это дело. Я никогда не знаю, как я буду действовать, до тех пор, пока это не произойдёт, поскольку у меня нет множества правил или руководств, где написано, как себя вести, или, может быть, только одно: терпение, дыхание, ожидание, позволение вещам войти в своё русло и тенденциям проясниться.

Я хочу сказать, что я не обязательно добросердечный человек. Я могу быть совершенным мудаком, по крайней мере теоретически, но должен сказать, этому не бывает так уж много причин. Я не думаю о таких вещах – сделки рушатся, люди предают друг друга, адвокаты-питбули – и они не появляются в моей реальности. В этом не было бы смысла, так как меня это ничему бы не научило. Поэтому, когда я позвонил сестре, и она сказала, что знает место, я уже всё о нём знал. Я знал, что оно будет идеальным, что с владельцами мы легко поладим, что оно будет в лучшем районе, чем я бы мог выбрать сам, и что из этого выйдет куча всего хорошего, не потому что я всё так организовал своим шикарным умишкой, но потому что я этого не делал. А если окажется, что после хорошего начала всё провалится, я не буду думать, что что-то не сработало, но что в работе нечто большее и лучшее.

У меня нет правила, которое делало бы меня хорошим парнем. У меня вообще нет правил. Правила это способ определить себя, прочертить воображаемые границы. Такие границы искусственны и легко стираются. Наши самые сильные убеждения могут стереться как слой макияжа в момент трансценденции или катаклизма, или просто небольшим изменением химии мозга. Мораль, этика – у меня их нет. Сейчас я хороший парень. Если ситуация изменится, изменюсь и я. Я бы мог страстно заявить, что я никогда, ни при каких обстоятельствах, не причиню вреда другому, но события могут развернуться таким образом, что сегодня мне придётся столкнуть под поезд детей. Я сомневаюсь в этом и надеюсь, этого не случится, но всё возможно. Да, это невообразимо, но это не значит невозможно. Невообразимые вещи происходят постоянно.

У меня свой способ действия в этом мире, и он не имеет ничего общего с правилами – ни моими, ни чьими-либо ещё. Это доверие, тенденции, отсутствие искусственных границ. Если те бедные дети должны попасть под несущийся локомотив, и этот факт станет мне ясен так, как мне становятся ясными факты, значит потребуется команда чистильщиков с сильными желудками и множеством пакетиков.

Можно было бы подумать, что я могу с уверенностью сказать, что ничего столь ужасного никогда не может случиться, и я много бы поставил против этого, но нельзя быть уверенным. Ужасные вещи происходят. Объективный наблюдатель человечества мог бы заметить, что ужасные вещи ближе к норме, чем хорошие, радостные вещи. Зачем же притворяться, что это не так? Страдания и ужас являются частью жизни в царстве сна, немалой частью. Нет, конечно я не думаю, что вселенная сегодня заставит меня столкнуть детей под поезд. Но это избавляет меня от неприятностей, а не детей. Вселенная, вероятно, не воспользуется моими руками для этого, но она всё равно столкнёт тех детей.

***

Не хочу сказать, что любой может достичь высшего мастерства в искусстве и науке воплощения желаний – знаю, я сам не достиг – но могу предположить, что почти каждый, не зависимо от его ситуации, имеет большие возможности к развитию. Понимаю, что существуют влияющие факторы – пол, род, место, здоровье, благосостояние, карма, дхарма, удача и много других, которые могут сыграть решающую роль в степени, до которой человек может реально надеяться подняться, переопределить или разопределить себя, но я так же понимаю, что большинство людей таскают с собой много всякого ненужного хлама, который служит лишь для того, чтобы ограничить их потенциал к развитию.

Некоторые люди, поиграв с воплощением желаний, отказываются от него, когда оно перестаёт для них работать. Они хотят миллион долларов или нечто столь же незрелое, и если это не появляется, они начинают думать, что выдавали желаемое за действительное. Существуют правильные желания, и существуют желания страха, и миллион долларов это желание страха. Правильное желание подлинно и представляет собой истинное раскрытие уникального характера человека. И это очень важно. Открыть в себе правильные желания, значит перестать быть тем, кем вы не являетесь.

Прежде чем продолжить, должен сделать ещё одно замечание: ничто из того, о чём я говорю, будь то реализация истины, или наши истинные взаимоотношения со вселенной, не является ничем иным, как нашим естественным, принадлежащим нам по праву, непреложным качеством. Это не то, чему мы должны пойти и научиться, или заработать, или завоевать, это просто то, что в нас есть. Дзен мастер, написавший в качестве своей эпитафии "Всю свою жизнь я продавал воду возле реки. Ха! Какая шутка!", имел в виду именно это. Это естественно. Это то, что есть. Реальность выходит за пределы наших самых необузданных мечтаний, и она может быть вашей, потому что она уже ваша. Единственное, что этому мешает, это вы.

***

Итак, я снял апартаменты на три месяца с намерением немного окунуться в высокую культуру – театры, музеи, библиотеки, хорошие рестораны. Я очень люблю делать всё это в одиночестве. Всё вышло не совсем так, как было запланировано, но другие, лучшие вещи получились очень неплохо, так что я был доволен. Это происходило за несколько месяцев до атаки на Всемирный Торговый Центр, поэтому ещё присутствовала атмосфера нормальности. Квартира в действительности была отремонтированным магазином – много шлифованного кирпича, ржавого железа и больших деревянных балок. Внутри было очень просторно, спальни и ванные были отгорожены, а всё остальное – кухня, столовая, официальные и неофициальные жилые площади – в общем пространстве. Винтовая лестница вела на огороженный перилами верхний уровень с одного края, где владельцы держали книги и небольшой домашний офис. Из больших индустриальных окон видно было немного, обстановка на мой вкус была в слишком продуманном стиле, но всё равно это было очень хорошее жильё.

Примерно в это же время я получил электронное письмо от Джолин, которая уже увидела себя в предварительном издании "Прескверной штуки". Она хотела увидеть меня, поговорить со мной. У неё накопилось достаточно денег, чтобы совершить такое путешествие, и она хотела приехать на несколько дней, даже если, сказала она, будет возможность провести со мной лишь несколько минут. Я написал в ответ, что вместо этого лучше купить рюкзак и билет EuRail* и провести лето, катаясь по Европе. Идея ей понравилась, и она сказала, что попробует осуществить её, но сперва она всё равно хотела бы повидать меня.

–

*единый европейский железнодорожный билет

–

Я согласился, и после небольшой переписки её план начал обретать черты. Примерно за неделю или около того до своего визита она позвонила, чтобы сообщить номер рейса и время прибытия, только она ещё не нашла место, где остановиться. Не подумав, я сказал, что в моих апартаментах много комнат, и что она сможет остановиться здесь, пока будет в городе. Через долю секунды мой ум догнал язык.

– Погоди минутку, – сказал я. Прикрыв микрофон одной рукой, другой я потёр висок медленными круговыми (что чёрт возьми я сейчас сделал?) движениями.

– Мне нужно поговорить с твоим отцом, – сказал я. – Он там?

– Да, – сказала она нерешительно.

– Ты всё честно рассказала об этой поездке? Никаких сложностей?

– Нет, они знают, что я делаю.

– Хорошо, позови отца.

– Окей, – сказала она с беспокойством, – но не говорите ему, ну, знаете, ничего важного.

– Я понял. Пригласи его.

Спустя несколько мгновений её отец появился на другом конце провода. Я представился, и мы стали говорить в учтивой манере "мистер такой-то". У него было некоторое представление о том, кто я такой.

– Жожо довольно часто говорит о вас, мистер МакКенна, – сказал он, похоже, не очень-то этим довольный. Я сказал, что мне показалось хорошей идеей нам с ним поговорить, чтобы я смог представиться и заверить его, что буду присматривать за его дочерью, пока она будет в городе. Я болезненно осознавал, что всё, что я говорил, звучало неверно, как будто невинный человек пытается выглядеть виновным, но ничего нельзя было поделать.

Конечно, в разговоре с её отцом не было острой необходимости. Джолин была достаточно взрослой, чтобы делать, что ей захочется, но дело было не в этом. Смысл был в том, чтобы предупредить неприятности, прежде чем они начнутся. Однако, я был благодарен, можно сказать, той ошибке, которая побудила меня поговорить с ним, так как теперь я осознал, что, наверное, в любом случае должен был бы это сделать, хоть и пока не думал об этом. Видимо, ему нравилось, что я говорил, но он всё ещё остерегался. Возможно, он немного расслабился, услышав, что тот тип, который заманил его дочь в какой-то сумасшедший культ, говорил довольно разумно и ответственно. Просто предположение.

– Мы сейчас говорили с Джолин, и боюсь, я сделал небольшую ошибку.

В ответ он лишь хмыкнул.

– Я предложил ей остановиться у меня, когда она будет в городе. Здесь много свободных комнат, и это решение кажется самым безопасным и благоразумным, но, разумеется, я тут же представил себе, что это может выглядеть, ну, немного неправильно. И я решил обсудить это с вами.

На другом конце телефона раздался ещё один низкий звук, но я хотел закончить свою часть прежде, чем он начнёт свою, поэтому я поднажал. Конечно, было бы легче просто взять назад первоначальное предложение, но, отбросив в сторону приличия, было бы намного лучше, если бы Джолин остановилась у меня, и, после секунды размышлений, я понял, что единственными приличиями, о которых следовало беспокоиться, были её родители. У меня нет репутации, чтобы её защищать, а если бы и была, это, вероятно, лишь придало бы ей пикантности. Репутация Джолин должна быть в безопасности, так как она не хвастунишка и те, кто её знает, никогда не поверят ни во что непристойное насчёт неё.

– Ситуация в точности такова, как, я уверен, Джолин вам объясняла. Во всём этом нет ничего, ээ, – я подыскивал слово, в итоге использовав самое глупое, – романтического. В любом случае, я не должен был делать подобное предложение, и я конечно же учту любые ваши пожелания на этот счёт.

Он не ответил, поэтому я продолжил, удивляясь, как я мог поставить себя в такое дурацкое положение.

– Я мог бы помочь найти ей гостиницу, или хороший мотель, или может, кто-нибудь из членов семьи мог бы её сопровождать и тоже остановиться у меня. Что бы вы ни...

Теперь заговорил он.

– Вы спрашиваете меня...?

Я прервал его. Я точно знаю, что он имеет в виду, потому что именно так выглядит ситуация и для меня тоже – как скрытая просьба ухаживать за его дочерью, или спасти его от благословления её на что-то непонятное. Я закатил глаза и потащил лямку дальше.

– Я просто объясняю вам ситуацию. Мы сделаем так, как вы скажете. Я сделал это предложение вашей дочери из дружбы и участия. У меня здесь полно места, а в городе может быть довольно непросто.

Глупо. Абсолютная глупость во всех отношениях. Но такова ситуация, и я не стал пинать себя слишком сильно. Мы ещё немного поговорили. Он немного подумал и решил, что всё в порядке, его дочь немного сумасбродна, но она хорошая девочка, и если мы собираемся делать что-либо неподобающее, то всё равно его мнение о том, что такое обустройство проживания, не будет иметь значения, и что ему и его жене было бы легче знать, что Жожо не будет совершенно одна в большом городе. Он поблагодарил меня немного равнодушно, и на этом мы распрощались.

Ёк.

Путешествие к шаману

Я мог либо встретить Джолин в аэропорту, либо послать за ней машину, чтобы шофёр встречал её, держа в руках табличку с её именем. Вероятно, её бы это шокировало. Но дело в том, и это очень важное дело, что путешествие к шаману является такой же частью шаманского опыта, как и сам визит. Я не шаман, конечно, но это изречение здесь полностью уместно. Эта девчонка прошла через всё, что требовалось молодой селянке с кукурузных полей, чтобы найти меня, наскрести немного денег, оторваться от семьи, от дома и полететь в один из самых устрашающих городских центров – короче, пуститься в великое путешествие. Зуд в голове должен был превратиться в мучение, чтобы вынудить её в подобное предприятие, и я не собираюсь умалять его, протащив её последние несколько футов. Моя часть начнётся с того, что я впущу её в дом.

Это не должно быть легко.

Возвращаясь из дома искусств, где давали "Зимнего гостя", я нашёл её спящей головой на своём рюкзаке возле двери лифта. Я не хотел её будить, и не мог бесшумно пройти мимо, но мне так же не хотелось стоять и смотреть, как слюна тонкой струйкой стекает по застёжке бокового кармана. Дилемма разрешилась сама собой, когда она приоткрыла один глаз, а потом и второй.

– О, привет! – завизжала она, резко поднялась, вытерла губы и заключила меня в объятия. – Привет привет привет привет привет!

Я поприветствовал её в ответ и, освободившись из объятий, спросил с добродушной заботой, добралась ли она живой и здоровой, что, очевидно, так и было.

Мы разместили её во второй спальне. Я дал ей запасной набор ключей, и мы пошли прогуляться по окрестностям. Найдя один прелестный средиземноморский ресторанчик, мы обсуждали её планы за оливками, греческим сыром, ягнятиной и рисом, не касаясь тем, которые она называла "важными". Для этого ещё будет время. Она хотела сделать кое-что ещё, пока она здесь, чего мы тоже на касались, но могу сказать, что она собиралась немного осмотреть город. Снаружи она выглядела радостной и оживлённой, но внутри, что даже такой ненаблюдательный наблюдатель, как я, мог заметить, она думала о чём-то серьёзном. Мне доставляет особое удовольствие находиться рядом с людьми в таком состоянии ума, потому что это означает, что они имеют дело с серьёзными вещами, но спешки никакой не было, поэтому я старался вести лёгкую и весёлую беседу и помочь ей расслабиться.