Текст книги "На гребне волны (ЛП)"

Автор книги: Джасинда Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

‒ Черт, Карл. ‒ Кейси нахмурился. ‒ Не надо было ждать. Тут же не так долго идти.

‒ Ты вообще пытался спорить с миссис Адамс? ‒ Карл повторил выражение лица Кейси.

‒ Ладно, ты прав, ‒ засмеялся Кейси и показал на Лани той рукой, которая прежде лежала на ее талии. ‒ Лани, это Карл. Карл, это Лани.

Лани узнала на лице Карла выражение приятного удивления, когда тот неуклюже встал и провел рукой по безнадежно торчащим волосам.

‒ Привет, Лани! Приятно познакомиться, ‒ он пожал ей руку, держа ее немного дольше нужного. ‒ Ты надолго? В смысле, на остров? Конечно, я про остров, в смысле, про что еще я мог спрашивать? Я спросил, потому что, вроде, у миссис Адамс есть свободная комната для тебя, если ты едешь туда, конечно. Но я тебя отвезу в любое другое место, если понадобится, куда захочешь, только скажи. Вообще, я знаю почти весь остров…

‒ Карл, ‒ прервал его Кейси.

‒ А? ‒ запнулся тот и уставился на Кейси.

‒ Заткнись, ты болтаешь лишнего, а она устала. Просто отвези нас в Сансикер.

‒ Конечно, да-да, Кейс. ‒ Парень покраснел, обошел джип спереди и споткнулся по дороге, залезая на водительское кресло.

С джипа были сняты крыша и двери, зато поставили гигансткие колеса. Лани пялилась на машину, раздумывая, где ей лучше будет сесть и как в него забраться. Кейси взял ее рюкзак и забросил на сиденье рядом с водителем, затем подхватил Лани за талию и посадил на заднее сиденье, сняв все вопросы. Он взгромоздился рядом с ней, сминая джип своим весом. Кожу Лани покалывало там, где он касался ее, между майкой и шортами.

‒ Кейси, я не беспомощная, всего лишь низкая, ‒ сердито посмотрела она на него, пока джип мчался через темноту.

От нее не ускользнуло, что Кейси обращался с Карлом слегка собственнически. Безо всяких подробностей было понятно, что она была с ним. Лани не знала, стоило ей злиться на Кейси или благодарить за то, что это спасло ее от возможных жалких попыток Карла флиртовать. Учитывая, насколько она устала и как взволнована была присутствием Кейси, в последнюю очередь она нуждалась в неуклюжем флирте этого милого и благонамеренного, но безнадежно наивного Карла.

‒ Я в курсе, ‒ сказал Кейси, ухмыляясь ей. ‒ Просто тебя забавно везде носить.

Она не смогла придумать ответа, который бы не добавил в разговор определенный подтекст, поэтому ограничилась раздраженным фырканьем и скрестила руки на груди, что, разумеется, повлекло за собой очередной оглушительный смешок.

Хотя время и близилось к полуночи, в городе было удивительно много света и довольно оживленно. Пара баров конкурировала за внимание местных жителей и туристов; старые уличные фонари освещали причудливый центр города. Джип с жужжанием пронесся через город и свернул на боковую улицу, затормозив перед симпатичным зданием. Ему удавалось одновременно походить на коттедж, который можно увидеть в глухих районах Америки, и на обычный островной мотель. Карл не стал выключать двигатель и не вышел из машины. Кейси выпрыгнул и захватил рюкзак Лани. Она даже не успела приподняться, как он уже схватил ее за талию, поднял в воздух и опустил на землю.

Изо рта Лани вырвался звук отчаяния, она развернулась на месте, чтобы ударить Кейси в плечо.

‒ Черт бы тебя побрал, Кейси! Прекрати так делать. Я в состоянии выйти из чертовой машины самостоятельно.

‒ Не сомневаюсь в этом, ‒ открыто рассмеялся Кейси. ‒ Знаешь, ты такая милашка, когда злишься.

‒ Ну а ты особенно мил, когда молчишь, – огрызнулась Лани.

Карл хихикнул, но мигом побледнел, стоило Кейси посмотреть на него.

‒ Думаю, я лучше поеду, ‒ пробормотал парень, и джип умчался, разбрасывая дорожный гравий.

Кейси повел Лани в лобби гостиницы Сансикер. В комнате лампы не горели, но уличного света хватило, чтобы Лани разглядела безвкусные островные безделушки, присущие подобным местам.

‒ Миссис Адамс уже спит, ‒ сказал Кейси, вытаскивая ключ из ящика за ресепшен. ‒ Я отведу тебя в комнату, с ней разберемся утром.

‒ Ты уверен? ‒ нахмурилась Лани. ‒ Может, ее стоит разбудить?

‒ Однажды я уже совершил подобную ошибку, ‒ покачал головой Кейси. ‒ Мало мне не показалось, и повторять не хочется. В любом случае, только одна комната сейчас свободна.

Ее рюкзак болтался у него на плече, поэтому ей оставалось только пойти за ним по коридору. Он вставил ключ в желтую дверь, толкнул ее и зашел внутрь, включая по дороге свет. Комната была крошечной, большую ее часть занимала кровать, с одной ее стороны была стеклянная дверь, вдоль второй стояла импровизированная кухня. Шкаф и ванная располагались в углу, комод в изножье кровати вместе с телевизором двадцатилетней давности дополняли обстановку. Лоскутное одеяло на кровати выглядело подозрительно домашним и… уютным.

Внезапно на Лани навалилась усталость. То время, которое она провела в отключке пьяная, не совсем можно было считать сном.

‒ Похоже, ты сейчас вырубишься прямо на месте, милая. ‒ Кейси поставил ее рюкзак на кровать и повернулся к ней лицом.

‒ Похоже, что так, ‒ согласилась она. ‒ Я приехала из штата Мэн. Села на поезд до Нью-Йорка в Портленде, потом на автобус до Сент-Луиса, а оттуда на самолете до аэропорта, где мы встретились. Ехала без остановок и без сна больше трех суток.

‒ Кроме той отключки в аэропорту, ‒ сказал Кейси.

‒ Это не считается, ‒ покачала она головой, ‒ ты когда-нибудь так отрубался? Это вообще на сон не похоже, я даже не вздремнула.

‒ Отрубался, ‒ рассмеялся Кейси, ‒ и чаще, чем хотелось бы. Но ты права. ‒ Он прошел мимо нее, чтобы открыть стеклянную дверь и заменить ее на москитную сетку.

В комнату ворвался легкий соленый ветерок. Впервые за полгода с тех пор, как она уехала с Гавайев, она не скучала по дому. Кейси, стоящий у нее за спиной, одновременно успокаивал и действовал на нервы.

Она обернулась и посмотрела наверх, все выше и выше, прямо в бледно-голубые глаза.

‒ Спасибо за… ты понимаешь… за то, что помог выбраться из того аэропорта.

‒ Мне это было в радость, ‒ сказал он и нелепо потянулся к ее губам указательным пальцем, чтобы убрать непослушную прядь ее черных волос. ‒ Миссис Адамс обычно подает завтрак примерно до десяти. Если проспишь, в городе полно забегаловок, где можно вкусно поесть.

От его прикосновения Лани словно парализовало. Только когда он уже стоял в дверном проеме в метре от нее, она смогла наконец-то вдохнуть. Стоило ему уйти, последние силы покинули ее. Девушка обернулась и увидела свою стодолларовую купюру, лежащую на кровати рядом с рюкзаком.

Лани заснула, едва ее голова коснулась подушки.

[1] Barrel (бочка) ‒ полость внутри ломающейся волны.

[2] Оаху ‒ третий по величине и самый населенный остров Гавайев.

[3] Даймонд-Хед ‒ вулканический кратер на острове Оаху недалеко от столицы, Гонолулу.

[4] С-17 ‒ американский стратегический военно-транспортный самолет.

[5] С-130 ‒ военно-транспортный самолет США средней и большой дальности.

ГЛАВА 2

Она проснулась от окутывающего ее солнечного света. На ней была та же одежда, что и при отлете из Портленда, и она лежала на кровати по диагонали. Скатившись и встав, она пошла к двери в патио, на ходу потягиваясь. Поблизости океан поблескивал бело‒голубым, а знакомые запахи и звуки Тихого океана заставили ее поверить, что, возможно, все наладится.

Она провела последние шесть месяцев, отказываясь думать о Рафаэле и его предательстве. Разумеется, она прошла через стадии разрыва, перейдя от злости к грусти, рыданиям и безумным пьянкам с друзьями по всей стране. Теперь, хоть она и оказалась не совсем дома, но в месте похожем на него, и реальность обрушилась на нее.

У нее ничего не было. Машина, которой она ездила на Оаху, и дом, в котором они жили, принадлежали Рафу. Ее вещи, трофеи и любимая доска для серфинга, лично выточенная ей из коа, ‒ все, чем он владела, осталось на Оаху. Она не могла выносить мысль, что ей придется снова увидеть Рафа с этой шлюхой Эллисон, даже ради того, чтобы забрать вещи.

Лани вновь отбросила эти мысли прочь и приняла долгий горячий душ, смывая с себя остатки путешествия. Когда она вышла из узкой кабинки и начала вытираться полотенцем, раздался короткий, но настойчивый стук в ее дверь.

Она знала, кто был за той дверью. Лишь два человека знали о ее приезде, вероятно, три, если Кейси рассказал об этом владелице, миссис Адамс. Лани обдумала свои варианты. Она была насквозь мокрая, а полотенца едва ли хватало, чтобы прикрыть торс; она могла проигнорировать его, пока полностью не оденется. Ей следовало так поступить, она не хотела, чтобы он увидел ее в таком виде.

Это было... опасно.

Но он не собирался уходить, колотя в дверь так, словно хотел ее выбить.

‒ Уже после полудня, Лани. Я слышал воду, так что ты уже не спишь.

Она не поняла, когда приняла это решение, но полотенце обернулось вокруг ее тела, и она распахнула дверь. Ее рот пересох. Кейси стоял в одних синих пляжных шортах. Его тело... черт возьми. Километры и километры мышц, причем не точеных мускулов или мышц бодибилдера, а огромные мышечные слои естественно сильного мужчины, привыкшего к физическому труду. Она отступила назад, открыв дверь, и тот прошел вперед, остановившись в дюймах от нее; внезапно она почувствовала себя меньше, чем когда-либо. Она привыкла быть самой низкой девушкой в комнате, смотреть на людей снизу вверх, тянуться к шкафчикам. Она всегда компенсировала это доминантным характером, вспыльчивым, неистовым и веселым. Но Кейси был... огромным. Его грудь и живот были покрыты светлыми, курчавыми рыжеватыми волосами, как и его предплечья, а на левой грудной мышце виднелась татуировка со знаком рейнджеров.

Она едва доходила ему до ключиц; его глаза с жаром смотрели на ее собственные ключицы, на стекающую по ее лицу и шее воду. Он проследил за каплей, скользнувшей между ее грудей под полотенце.

Ей пришлось задрать голову и смотреть практически вертикально, чтобы заглянуть ему в глаза.

‒ Ты, нахрен, слишком высокий.

Он усмехнулся.

‒ А ты, нахрен, слишком низкая. ‒ Его улыбка сгладила оскорбительность высказывания. Ее дыхание сбилось, потому что его большой палец стер капли воды с ее ключиц. ‒ И мокрая.

‒ Я только... только вышла из душа. ‒ Ей не понравилось, как вышло это предложение, нервным, хриплым. Еще больше ей не понравилось собственное разочарование, когда он опустил руку.

‒ Одевайся, пикси. Здесь неплохие волны, но сначала тебе понадобится завтрак. ‒ Он повернулся и вышел. ‒ Встречаемся на улице.

Неплохие волны. Лани не вставала на серф шесть месяцев, самый долгий перерыв в ее жизни. Конечно же, серфинг напоминал ей о Рафе. Они познакомились на соревнованиях в Австралии и катались вместе каждый день в течение пяти лет.

Она вытащила из рюкзака желтое бикини, повязала вокруг талии фиолетовый саронг[1] с цветочным принтом и расчесала волосы, оставив их сушиться распущенными. Черные спортивные сандалии «Найк» и сумочка. Нет, вычеркнуть сумочку. Она достала кошелек и повесила его на запястье за ремешок, надев очки. Никакого макияжа, потому что Кейси мог либо принимать ее такой, какая она есть, либо никакой.

Кейси ждал на водительском сидении того же красного джипа, который вчера вел Карл. Он ничего не сказал, пока она залезала на место пассажира, но его взгляд был признательным. Джип рванул вперед, когда он включил первую передачу. Он отвез ее в небольшое кафе у пляжа и пил кофе, пока она ела омлет.

Он не разговаривал, не забрасывал ее вопросами, не проверял свой телефон. Он просто смотрел на воду, временами делая глотки из белой сколотой кружки. После нескольких первых минут тишины, Лани нашла ее умиротворяющей.

Рафу всегда требовалось заполнять тишину собственным голосом.

Когда она закончила, Кейси бросил двадцатку на стол и взял руку Лани в свою грубую лапу.

‒ Пойдем, ‒ сказал он, таща ее к воде. ‒ Теперь серф.

Лани вырвалась и остановилась под пальмой, качающейся на океанском бризе.

‒ Я не уверена.

Кейси нахмурился, затем опустился и сел под тенью пальмы, скрестив ноги.

‒ Я думал, ты была серфером.

‒ Была... все еще серфер. ‒ Она села рядом с ним, лицом к воде.

‒ Тогда в чем проблема? Был несчастный случай?

Она покачала головой.

‒ Мы с Рафом встретились на соревнованиях. Серфинг был нашей фишкой. Мы катались вместе на рассвете каждый день. Я не вставала на доску с тех пор как он... как я бросила его.

Кейси просто уставился на нее на долгое мгновение.

‒ И?

‒ И? Что значит «и»? Это напоминает мне о нем. Это тяжело.

‒ Ты все еще любишь его?

‒ Нет. В смысле, его предательство все еще ранит, но я забыла его, насколько это вообще возможно.

‒ Ты каталась до него, и будешь кататься после него. Не позволяй ему забирать то, что ты любишь лишь потому, что он придурок, который не знает, какой приз потерял, ‒ Кейси сказал прекрасные слова океану, не смотря на нее, произнося их.

Лани повернулась на песке лицом к нему.

‒ Я не приз. ‒ Она была повернута к нему, но не могла смотреть на него, вместо этого она наблюдала, как крошечный белый паук полз по песку.

‒ Он так сказал? ‒ его голос был тихим, зато взгляд острым.

‒ Ему не было нужды, он был лучше меня. Лучше в серфинге, жил лучшей жизнью с прекрасной семьей, получал лучше оценки в университете. Привлекательный до тошноты, люди приглашали его в кино, рекламы, предлагали контракты. Я никогда не понимала, почему он был со мной. Почему женился на мне.

Он резко посмотрел на нее.

‒ Вы были женаты?

‒ До сих пор женаты. По крайней мере, пока он не подпишет развод. Возможно, он уже это сделал. У меня не было постоянного адреса с тех пор, как я уехала, и почта приходит на почтовый адрес дома. Я отправила ему документы. Так что пока не вернусь на Оаху, не узнаю, подписал ли он их.

‒ Он стал бы с этим тянуть?

Лани пожала плечами.

‒ Не думаю. Я на все согласилась, чтобы быстрее закончить.

‒ Он кинул тебя? ‒ Кейси пальцем выводил символы на песке.

Лани отрицательно покачала головой.

‒ Нет. Я ушла, поэтому ему достались дом и машина, но он отдал мне знатную кучу денег. И учитывая количество контрактов, которые у него были, полагаю, этого будет достаточно для комфортной жизни. Мне придется появиться в суде, чтобы это стало официальным, разумеется, но в целом все кончено.

‒ Чувствуешь облегчение?

Лани долго не отвечала, и Кейси не пытался заполнить тишину.

‒ Не думаю, что «облегчение» ‒ подходящее слово. Я думала, все было прекрасно, я любила его. Он... он был всем, что у меня было. Я даже не подозревала, что он изменял мне. В смысле... это было таким шоком для меня. Он не исчезал надолго, не переписывался все время и не делал ничего подозрительного. Все между нами казалось прекрасным, нормальным; не так, чтобы он внезапно перестал хотеть меня. ‒ Она остановилась и посмотрела на Кейси, оценивая его реакцию. Его взгляд был тяжелым, злым. ‒ Затем однажды я раньше вернулась домой с фотосессии для журнала о серфинге, и он был в нашей кровати с Эллисон Хоффман. Я ушла, заполнила бумаги на развод на Большом Острове и никогда не возвращалась. Так что нет, я не чувствую облегчения. Я не знаю, что делать, куда идти. Иногда я... иногда я чувствую, словно даже не знаю, кто я такая без Рафа. Я встретила его, когда мне было восемнадцать. Его семья стала моей семьей. Теперь я просто... потеряна.

Она не была уверена, почему рассказывала ему это, возможно, его настороженная тишина вытягивала это из нее. Он был сфокусирован на ней, пока слушал.

‒ Ты не потеряна, Лани, ‒ сказала он спокойным, уверенным голосом. ‒ Ты здесь. На острове Сикер. Ты это ты. Ты любишь серфинг, у тебя есть возможности. Ты можешь делать, что угодно, быть, кем угодно, быть, с кем захочешь. Это не конец, это начало.

Лани почувствовала нечто горячее на своем лице. Глупые слезы.

‒ Я бы хотела, чтобы это было так легко, Кейси.

‒ Все так и есть. В смысле, я не говорю, что это легко, но это так просто. ‒ Он поднялся. ‒ Первым шагом будет покататься на серфе со мной.

Его рука оказалась перед ее лицом. Она видела мозоли, масляную смазку в линиях его руки и под ногтями, настолько втертую в кожу, что она знала: ладонь никогда не станет абсолютно чистой, как бы он ее не оттирал.

Она взяла его за руку и позволила помочь себе подняться. Он улыбнулся ей, затем потянул через песок, огибая кучку деревьев, к магазину для серфинга. Пожилой мужчина с гладкой смуглой кожей и длинными густыми черными волосами сидел и смотрел реалити-шоу.

Он лениво помахал Кейси.

‒ О как, Кейс, ты ли это?

‒ Привет, Билли. Мы можем позаимствовать пару досок? ‒ Кейси хлопнул по рукам с мужчиной, который, по расчетам Лани, мог быть накуренным.

‒ Конечно, чувак, ‒ похоже, он только тогда заметил Лани. ‒ Оу, хей. Ты новенькая.

Она пожала плечами.

‒ Ага, приехала сюда прошлой ночью.

Билли уставился на Лани, словно пытался что-то вспомнить, его сощуренные глаза практически закрылись.

‒ Я знаю тебя.

Лани покачала головой.

‒ Нет, я так не думаю. Я раньше никогда здесь не была.

‒ Это-то я знаю. В смысле, я знаю, кто ты такая, но хоть убей не могу вспомнить, откуда. ‒ Он отвернулся, осматривая магазин в поисках подсказки среди ярких досок и футболок Billabong.

Его взгляд остановился на журнале, журнале о серфинге, на обложку которого фотографировалась Лани, когда узнала о предательстве Рафа. Она была на нем в светло-розовом бикини, лежащая в песке на своей вручную вырезанной доске, позднее солнце освещало ее темную кожу, на ней были те же очки Ray-Ban, что и сейчас. Ее взгляд на фотографии казался тоскующим, практически изнывающим от этого чувства. На заднем фоне можно было едва различить белую кромку волны.

‒ Ты Кайлани Кекоа, ‒ сказал Билли. ‒ Чувак, я знаю тебя, я же сказал. Я смотрел, как ты надрала всем задницу на Квиксильвер Про.

Лани скептически рассмеялась.

‒ Ты должно быть единственный человек во всем мире, кто узнал бы меня в лицо, это забавно.

Билли нахмурился.

‒ Не может быть, друг, я уверен, что это не правда. Я раньше писал для Серфа, следил за твоей карьерой целую вечность.

‒ Подожди, ты Билли Редхоук?

‒ Да, чувак, это я. ‒ Он усмехнулся и пожал ей руку.

Билли написал о ней статью несколько лет назад, до того как она привлекала настоящее внимание медиа как серфер. Именно статья Билли затащила ее под прожектор известности, или, по крайне мере, той степени известности, которая доступна профессиональным серферам.

‒ Статья, которую ты написал... она, в общем-то, построила мою карьеру. ‒ Она наклонилась и обняла Билли; она могла поклясться, что услышала, как Кейси зарычал позади нее.

‒ Хей, чувак, я писал то, что видел. И я видел, как ты каталась ради веселья, знаешь, практиковалась. На Оаху. Ты выделывала невероятные вещи, совсем одна на сумасшедших волнах. Я смотрел несколько раз, как ты соревновалась, и ты все еще была великолепна, но тем летом ты жгла, чувак.

Лани вспомнила, это был год, когда она познакомилась с Рафом. Она, наконец, стала независимой и получила плату за предыдущие выигранные соревнования, к которым она не имела доступа, пока официально не стала считаться взрослой. Она наконец-то обрела ощущение свободы. Затем она встретила в Сиднее Рафа, за несколько дней до Квиксильвер Про, и нашла любовь. Все это превратилось в лучший серфинг в ее жизни. Она взяла полосу штурмом, собирая победу за победой, и даже если выигрывала по очкам, стиль, которым она брала вторые и третьи места, заставлял людей говорить.

Билли поднялся из кресла и проскользнул в дальнюю комнату, исчезая без каких-либо объяснений. Лани подозрительно посмотрела на Кейси.

‒ Он птица странного полета. Переехал сюда около года назад, открыл этот магазин, и теперь проводит время за просмотром телевизора и письмом книги, о которой никому ничего не говорит. Курит много травки, на случай, если ты не заметила.

Лани рассмеялась.

‒ Да, я заметила. ‒ Она сморщила нос. ‒ Ты куришь?

Кейси высунул язык в гримасе отвращения.

‒ Черт возьми, нет. А ты?

Она почувствовала странное облегчение от того, что он не курил ничего, помимо сигарет.

‒ Ни за что. Раф курил постоянно, и это всегда беспокоило меня. Он катался накуренным, говорил, это расслабляло его. Как по мне, это делало его небрежным. Он мог бы быть намного лучше, если бы не был накурен все время. ‒ Лани отвернулась, наблюдая, как разбивались волны. ‒ Он знал, насколько я ненавидела, что он курил. Его никогда это не волновало.

Кейси кивнул, словно понимал, о чем она говорила.

‒ Плохая история с этим, да?

Она резко посмотрела на него.

‒ Что ты хочешь этим сказать?

‒ Ничего. ‒ Он поднял перед собой руки. ‒ Просто предположение. Основываясь на твоей реакции, вот и все.

Лани вздохнула.

‒ Да, не конкретно травка... наркотики вообще. Моя мама сидела на мете, она принимала все, что попадалось ей в руки, но ее предпочтением был мет. Я не могу сказать тебе, сколько раз я отмывала ее, когда та отключалась, пьяная и накуренная. Я заботилась о себе к тому моменту, когда мне исполнилось девять. К тринадцати я оказалась на улице.

Взгляд Кейси был понимающим.

‒ А отец?

Она покачала головой.

‒ Он свалил до моего рождения. Пыталась найти его задницу, когда была подростком, но никто о нем не слышал. Не смогла даже найти доказательство его существования. Просто ничего. ‒ Лани закусила губу, раздражаясь, что соскользнула в сленг, и вышла из магазина. ‒ Теперь это не важно. Я оставила его в прошлом, оставила в прошлом маму. Я все оставила в прошлом.

Кейси позволил ей пройти немного вперед, затем последовал за ней, стоя рядом в тишине. Казалось, Билли исчез навсегда.

‒ Я вырос в детском доме, ‒ сказал Кейси. ‒ У меня никогда не было ни мамы, ни отца. Всю жизнь переезжал из одного детского дома в другой по всему Далласу. Как только закончил старшую школу, я присоединился к армии. Мне говорили, моя мать была шлюхой. Никто не знал моего отца. Так что... знаешь, я понимаю.

Лани услышала его. Услышала то, что он не сказал. Его голос говорил, что он не забыл об этом, но смирился и понимал, через что она прошла. Спустя несколько минут совместного наблюдения за волнами, появился Билли с покрасневшими глазами и запахом травки. Он держал две доски. Одну он отдал Кейси, огромный лонгбоард. Вторую же он вертикально держал перед собой, предлагая ее Лани.

Она присвистнула, это была доска ручной работа, совсем как ее собственная, вырезанная из коа, отполированная и натертая до идеала.

‒ Это великолепно, Билли. Ты сделал ее?

Билли прыснул.

‒ Я? Черт, нет. Я не могу даже выстругать палку, чувак. Я знаю парня с Канеохе, он делает доски по-старому, ну знаешь, ракушками и все такое. Как в том фильме с пингвинами. Он сделал эту для меня в благодарность за статью, которую я про него написал.

Лани отдала ее обратно Билли.

‒ Я не могу принять ее, Билли, но спасибо.

Билли выглядел растерянным.

‒ Это просто доска. В смысле, это хорошая доска, но это лишь доска для серфинга. Никто никогда ей не пользовался, и я подумал, что ты отдашь ей должное.

Лани покачала головой.

‒ Ты представляешь, сколько она стоит? Я знаю того парня с Канеохе. Он научил меня, как вырезать собственную доску. Эта доска ‒ коллекционный экземпляр, Билли.

Билли кивнул.

‒ Я знаю, но ты Кайлани Кекоа. ‒ Его карие глаза казались ясными, смотрящими внутрь нее. ‒ Что-то подсказывает мне, тебе это доска нужна больше, чем мне.

Лани почувствовала, что отказ ранит его чувства, поэтому взяла ее и провела пальцами по краям, затем перевела взгляд на Билли.

‒ Что ж... спасибо. Черт, спасибо будет недостаточно. Это невероятно. Я верну ее, когда мы закончим.

Билли отмахнулся от нее и включил звук своего шоу.

Они с Кейси пошли к воде. Кейси забежал в океан, опустил доску и лег на нее, гребя к горизонту. Лани же неуверенно застыла до линии воды, вставив доску в мокрый темно-коричневый песок. В ее руках был кусочек дома, возможность вернуть эту часть себя. Так почему она сомневалась?

Потому что понимала, что если зайдет туда, то начнет влюблять в Кейси так же просто, как падать с серфа. Она знала его меньше суток, но просто понимала это. Совсем как она знала с Рафаэлем. Она провела с ним четыре часа, катаясь и болтая на пляже, и она знала, что влюбится в него. В итоге так и произошло.

Кейси обладал тем же эффектом на нее. Хотя, нет, это было не совсем правдой. Рафаэль очаровал ее, завоевал ее, флиртовал и ухаживал за ней. Притянул на свою орбиту. Загреб под себя, словно сила его личности и намерение завоевать ее были течением, несущем ее в море. Она пошла по собственной воле, поскольку он был красивым и прекрасным серфером. У него была теплая, стабильная и счастливая семья, которая приняла ее с распростертыми объятьями. Тогда этого было достаточно.

Кейси? Совсем иначе. Он даже ни капли не старался, не напрямую. Он дразнил, флиртовал, сочувствовал, но нечто говорило ей, что он не играл. Она не была уверена, чего он хотел, но глубоко внутри она знала, что стоит ей зайти в воду и покататься с Кейси... как она выйдет другой женщиной.

Кейси сидел на доске вдали от берега, свесив по бокам ноги, и ждал. Он не торопил ее, просто сидел в ожидании.

Тогда Лани увидела перед глазами картинку. Если она не зайдет туда, то вернется на Оаху и притворится, что простила Рафа; он вначале хотел помириться. До самого конца, пока они делили свою жизнь через почту, он продолжал пытаться убедить ее, что это было ошибкой, он любил ее, скучал по ней, бла бла бла. Лани была умнее этого. Она услышала это в его голосе в тот единственный раз, когда перезвонила ему. Он был льстивым, убеждающим. Играющим с ней. И Лани не купилась на это. Она осознала, как только окончательно покинула Гавайи, что он никогда не любил ее. Она нравилась ему, он наслаждался ей, его влекло к ней. Но это была не любовь. Он провел с ней пять лет, женился на ней, но... ее все еще было недостаточно для него.

Если она пойдет сейчас кататься... это будет началом. Возможно, ничего не случится. Может, они станут друзьями, она останется на острове Сикер и найдет, чем ей заняться.

Или, может, она позволит соблазнить себя. И ей снова разобьют сердце.

Она развязала саронг и бросила его на песок, положив сверху сандалии, кошелек и очки. Одна нога погрузилась в воду, затем обе. Она зашла до самых икр, доска плыла рядом с ней. Потом Кейси улыбнулся ей, и нечто в беззаботном изгибе его губ успокоило ее нервы. Она толкнула доску перед собой, ложась сверху, и погребла к Кейси. Он ничего не сказал, просто сидел, смотря на нее, позволяя взгляду одобрительно скользить по ее телу, возвращаясь к глазам.

Он наклонился и стокнул ее с серфа, смеясь, пока отклеивался от доски, чтобы поймать поднимающуяся сзади них волну. Он присел на корточки, широко расставив длинные руки, медленно вставая. Лани взялась за доску и оседлала волну, наблюдая, как Кейси лениво скользил перед гребнем. Он не был показным серфером, но знал, что делал и определенно наслаждался этим. Он ехал с легкостью, чувствуя себя комфортно, спокойно балансируя.

Лани отплыла на доске назад, уходя дальше, чтобы наблюдать за водой. Сейчас. Она ощутила, как изменилась энергия моря, почувствовала волну до того, как та стала заметна. Она делала более длинные гребки, почувствовала сдвиг, как ее толкало вперед, теперь все быстрее и быстрее. Она встала на серф на коленях, нашла баланс и приняла привычную полусогнутую позу.

Дома. Теперь... теперь она была дома.

Волна была огромной, закрученной и все еще поднимающейся. Она позволила себе съехать ниже, затем опустила заднюю пятку и начала подниматься по волне, чувствуя, как вода брызгала ей в лицо, моча волосы, как разрывалось ее сердце, попробовала на вкус соль. Усмешка расползлась по ее лицу, освещая ее изнутри. Она уловила силуэт Кейси, сидящего на доске у берега, наблюдающего. Там же был Билли, прикрывающий от солнца рукой глаза. Еще несколько людей на песке.

Она знала, когда на нее смотрели.

Волна должна была скоро закрыться, время сделать бочку. Она срезала S-изгиб по угасающей стороне волны, задирая конец к небу, почувствовала восторг и щекотание в животе от полета; она схватилась руками за края, чтобы удержаться на ногах, соль жгла ей глаза и попадала на язык, и тогда она опустила доску на бушующую воду, низко пригибаясь, когда бочка сомкнулась вокруг нее.

Лани оседлала ее, и, когда гребень ударил о поверхность вокруг нее, океан затянул ее и прокрутил вместе с ним; она сжимала доску, позволяя той вытянуть себя на поверхность. И, конечно же, когда она вынырнула, глотая воздух, Кейси сидел на серфе рядом с ней.

‒ Это было что-то, Лани. Отличный прокат.

Она уселась на доску и откинула волосы назад.

‒ Спасибо, было приятно вернуться на воду. ‒ Она встретилась с ним взглядом. ‒ Серьезно, большое тебе спасибо. Вероятно, я бы струсила зайти в воду, если бы ты не заставил меня.

‒ Я не заставлял тебя. ‒ Его взгляд был напряженным, в нем бушевали тысячи чувств, о которых, как она знала, он не скажет.

Она почувствовала новую нарастающую волну, и повернулась к ней.

Они катались часами, пока Лани не выдохлась, и у нее не заболели мышцы, но это не делало ее менее счастливой. Они окончательно вышли из воды, когда живот Кейси заурчал так сильно, что она услышала его за разбивающимися волнами. На ее саронге лежала написанная от руки записка, прижатая цветным стеклянным камушком, какие туристы обычно вешают на ожерелья.

«Кайлани, оставь доску себе. Я всегда знал, что лишь хранил ее, пока не настанет время ее отдать. Смотреть, как ты катаешься ‒ достаточная плата. Может, это звучит жутко. Надеюсь, что нет, потому что я не жуткий. Мне просто нравится смотреть на хороший серфинг.

Желаю всего наилучшего,

Билли.

P.S. Кейси хороший человек.»

Лани перечитала записку несколько раз, ее глаза наполнились слезами. Она выросла, не владея ничем, кроме надетых на себе вещей. Потом она встретила Макани на пляже и стала наблюдать, как он вырезал из куска дерева примитивными инструментами. Она смотрела, завороженная, пока он медленно и болезненно превращал дерево в доску для серфа. Он полностью игнорировал ее, но когда она, наконец, встала, чтобы уйти, с ноющими от сидения на одном месте от заката до восхода луны коленями, он встретился с ней глазами, кивнул ей.

‒ Возвращайся завтра, ‒ сказал он. ‒ Я покажу тебе.

Так что она возвращалась день за днем. Она никогда не просила, но он всегда пытался накормить ее. Он показал ей, как вырезать доски, используя древние, проверенные временем техники, и делал это, не говоря ни слова. Он занимал ее, и она была признательна, потому что если она убирала опилки и выравнивала инструменты, значит, не была на улицах с наркодилерами и сутенерами. Макани был тем, кто оплатил взнос для ее первого соревнования.

Когда она вылетела из дома, с Рафом следующим за ней, то пошла сразу к Макани, и тот развернул Рафа, скрестив свои большие руки на широкой коричневой груди и невозмутимо покачав головой. Раф не был настолько идиотом, чтобы спорить.