Текст книги "Агата Кристи. 11 дней отсутствия"

Автор книги: Джаред Кейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3
Неприятности и процветание

Стоило чете Кристи переступить порог своей лондонской квартиры, как сразу началась полоса невезения. «Империал энд Форин Корпорэшн» не сохранила за Арчи занимаемую им прежде должность, он лишился работы, а также и перспектив найти новую. Собираясь в поездку, супруги предвидели подобный исход, но они еще не привыкли действовать осмотрительно и уже настроились увидеть мир, а поэтому и не учли риск последствий.

В начале 1923 года вышел в свет роман «Убийство на поле для гольфа» – новое повествование Пуаро о миллионере во Франции, которого нашли заколотым на поле для игры в гольф. На этапе допечатной подготовки Агата одержала победу в крупном скандале с издателем: суперобложка, которую предполагалось иллюстрировать рисунком, попросту вводила читателя в заблуждение. Несмотря на продолжающиеся финансовые затруднения и мрачное настроение Арчи, Агата все-таки верила, что подходящая работа для него найдется, ведь он был яростно амбициозным и на редкость энергичным, а это всегда вызывало ее восхищение.

Основное пополнение их финансов пришлось на вторую неделю мая, когда Агата выиграла небольшой приз, правильно определив убийцу Хью Боудена в семинедельном газетном сериале «Тайна дома Нормана»[16]16
  «Тайна дома Нормана» – роман британского писателя Чарлза де Бальзака Ридо (Charles de Balzac Rideaux), писавшего под псевдонимом Джон Чанслер.


[Закрыть]. Если бы ее письмо с ответом пришло в редакцию «Дейли скетч» первым, ей достался бы первый приз – 1300 фунтов, что сразу разрешило бы все их финансовые проблемы, но так не случилось. А второй приз, 800 фунтов, был поделен между двенадцатью победителями, одним из которых была Агата.

В это время ее старший брат Монти после многолетнего отсутствия вернулся в Англию. В своей автобиографии Агата не пишет, что заставляло ее испытывать тайный стыд за брата, и не объясняет, почему ее мать с таким трудом переносила странности в его поведении. Причина заключалась в том, что Монти стал наркоманом. Его исключили из Харроу[17]17
  Харроу – одна из старейших в Англии мужских частных привилегированных школ, основанная в 1571 году и расположенная в пригороде Лондона.


[Закрыть] за нежелание учиться, после чего он служил в армии в Южной Африке и в Индии. Быстро промотав наследство, оставленное ему Натаниэлем Миллером, дедушкой по отцовской линии, он подал в отставку, скорее всего потому, что его долги превысили все допустимые пределы. Затем Монти перебрался в Кению, где занялся фермерством и охотой в сафари. В свое время его старшая сестра Мадж на деньги, выделенные ее мужем Джимми, финансировала его провалившийся впоследствии проект организовать транспортные перевозки маломерными судами по озеру Виктория в Восточной Африке. Но эта затея была «торпедирована» войной, разразившейся в 1914 году. Некоторое время Монти служил в Британском колониальном полку, откуда был комиссован после ранения в руку. В рану попала инфекция, и, хотя он смог снова заняться охотой, здоровье его ухудшалось. Под конец наблюдавший его врач объяснил, что с инфицированной верхней конечностью он проживет не более полугода. Примечателен, однако, тот факт, что после возвращения в Эшфилд Монти пошел на поправку. Подобно многим располагающим к себе людям, он не отличался честностью, а поэтому так и осталось неясным: он пристрастился к морфину, который был ему прописан как болеутоляющее средство, или сделался обычным наркоманом по каким-то другим причинам.

Самой отвратительной привычкой Монти было стрелять из пистолета через окно по гостям или торговцам, приходившим в Эшфилд. У него не было намерения ни ранить, ни искалечить несчастных жертв – лишь смертельно напугать их. Невероятно, но, когда приходила полиция, Монти ловко выкручивался, уверяя, что это был просто выстрел в никуда, не представлявший никакой реальной опасности для кого-либо. Стрессы, вызываемые безответственным поведением сына, еще сильнее ухудшили и без того слабое здоровье Клариссы.

Совместными усилиями Агата и Мадж оградили мать от дальнейших скандалов и неприятностей, в результате предпринятых ими энергичных действий Монти был временно переселен в загородный дом в Дартмуре, в графстве Девоншир, под присмотр и опеку вдовы местного врача. Как вспоминали дочь и зять Нэн (Юдифь и Грэм Гарднеры), муж Мадж, Джимми, который на дух не переносил Монти, но часто бывал одурачен супругой, оплачивал его счета в течение всей жизни.

Между тем жизнь Агаты с безработным супругом стала настолько тягостной, что она решила переехать вместе с Розалинд в Эшфилд или в Эбни-Холл на время, пока Арчи справляется со своими проблемами. Постигшие его неудачи Арчи принимал близко к сердцу, и положение безработного было ему ненавистно. Если Агата веселыми разговорами пыталась отвлечь мужа от гнетущих переживаний, то в ответ слышала от него обвинения в непонимании безысходности их положения, а когда она молчала, он упрекал ее за то, что она не пытается его ободрить.

К ноябрю 1923 года Агата закончила роман «Мужчина в коричневом костюме», динамичный, с закрученным сюжетом триллер, написанный под впечатлением от поездки в Южную Африку. Она наделила героиню романа, Энн Бэддингфельд, привлекательную и до чрезвычайности независимую особу, своим отношением к браку и опытом, накопленным в процессе собственной семейной жизни. Ее героиня убеждена, что лишь в том случае станет думать о браке с кем-либо, если будет влюблена в него до безумия: она верит, что ради любимого человека можно пойти на любые жертвы. По ее мнению, столь большое число несчастливых браков объясняется тем, что мужья либо постоянно уступают своим женам, либо в противном случае доводят жен до отчаяния своим явным эгоизмом. Она убеждена, что женщинам нравится, когда ими управляют, а вот недооценка их самопожертвования пробуждает в них ненависть к партнеру; что же касается мужчин, то они не ценят по-настоящему женщин, которые постоянно относятся к ним ласково и по-доброму. Суммируя свои наблюдения, она пришла к выводу, что большинство успешных браков базируется на том, что мужчине удается заставить свою жену делать именно то, что он хочет, а сам он при этом втихую потешается над ней до колик.

Словно осознавая, к чему может привести ее собственное раболепие, Агата вкладывает в уста героини демонстративно дерзкие слова о том, что когда она выйдет замуж, то большую часть времени будет дьяволом, лишь от случая к случаю удивляя супруга ангельским поведением. В ответ на замечание героя о том, что это будет жизнь кошки с собакой, она заверила его, что любовники постоянно дерутся, потому что не понимают друг друга, а вот поняв друг друга, они перестают быть любовниками. Герой спрашивает: ну, а если рассуждать от обратного, то выходит, что люди, которые все время дерутся друг с другом, любовники? Героиня растеряна и не знает, что ответить.

Такой обмен мнениями в приложении к ее собственной ситуации означал следующее: хотя у Агаты и были основания чувствовать прохладное отношение Арчи, она не считала разлад и непонимание помехами в семейной жизни, так как именно они свидетельствовали о взаимной любви супругов, а также о том, что страдание женщины – это основа более яркого и благородного проявления любви.

Между тем трудности Арчи с работой наконец-то закончились – его приняли в фирму, правда, с весьма ненадежной репутацией. Он понимал, что на новой работе необходимо проявлять осторожность и постоянно быть начеку, дабы не оказаться втянутым в какое-либо сомнительное дело, но, несмотря на это, улыбка вновь засияла на его лице. Агата не могла нарадоваться этим переменам и с облегчением вздыхала, наблюдая, как ее семейная жизнь возвращается в спокойное русло.

К этому времени «Бодли Хед» осознало коммерческую ценность Агаты и предложило закрыть прежний контракт, заменив его новым, но также предусматривающим издание пяти книг, однако на более выгодных условиях. Агата отклонила предложение без объяснения причин.

У нее были веские основания считать свое решение правильным: Агата помнила благожелательный прием, оказанный читателями рассказам об Эркюле Пуаро, написанным для «Дейли скетч», а также и то, что ее принимали там как звезду. Первые серии рассказов, появившиеся с марта по май 1923 года, предварял портрет, на котором Агата была изображена с ниткой жемчуга на шее. К этому времени она уже подстригла свои длинные белокурые волосы, и теперь ее голова была покрыта стильными кудряшками, слегка тонированными красным. Вступительную статью написал публицист этой газеты, в которой упоминал «Загадочное происшествие в Стайлзе» и отзывался об Агате как об «авторе самого замечательного детектива нынешнего времени». В марте всю страницу газеты заняла фотография, снятая у Агаты дома фотографом Алфиери. И наконец, в апреле появился «Семейный портрет», сделанный в отличной студии Маркуса Адамса, однако отсутствие Арчи рядом с Агатой и Розалинд сразу бросалось в глаза. Вторая серия рассказов об Эркюле Пуаро появилась в период между сентябрем и декабрем того же года.

Публикации в «Дейли скетч» не вскружили Агате голову (никаких интервью для сопровождения фотографий она не давала), но теплый прием пробудил в ее сознании ощущение собственной ценности, которая прежде, из-за ее постоянно обостряющейся борьбы с издательством «Бодли Хед», как-то не замечалась. Если в начале карьеры Агаты Арчи подбивал ее писать ради денег, то сейчас оказываемое ей внимание стало его раздражать. Он постоянно обрывал ее попытки побеседовать с ним грубыми репликами: «Ты что, нанялась безостановочно болтать?»

Агату буквально трясло от такого отношения, но она старалась не подавать виду. Однако, когда он стал критиковать ее работы, она была попросту потрясена и в ответ стала проявлять высокомерие при обсуждении финансовых вопросов: деньги, которые она зарабатывает, ее, и только ее – об этом факте она никогда не переставала напоминать Арчи. Ее раздражение стало нарастать, когда до нее дошло, что жена ему нужна лишь как любовница, но не как друг и соратник. В отместку за такое отношение она стала контролировать, как и на что муж тратит ее деньги. У Арчи на нервной почве обострилась диспепсия, и замаячила угроза лишиться из-за этого работы. Агата взамен ежегодного запроса о доходах получила от налоговой службы весьма неприятный сюрприз: налоговики сообщали, что ее заработки не могут больше считаться деньгами на карманные расходы. И она тут же нашла литературного агента – Эдмунда Корка, приятного молодого человека из фирмы «Хьюэс Мэсси»[18]18
  «Хьюэс Мэсси» – международное агентство по литературе, театральному и кинематографическому бизнесу.


[Закрыть].

В ноябре 1923 года Агата засыпала издательство «Бодли Хед» письмами с просьбой поскорее опубликовать сборник рассказов об Эркюле Пуаро, пока из памяти читающей публики еще не стерлись воспоминания о второй серии, печатавшейся в «Дейли скетч». Она согласилась не включать этот сборник в число пяти книг, оговоренных действующим контрактом, но настаивала на том, что «Видение» будет считаться третьей книгой злополучного перечня. Если бы издательство согласилось с ее требованием, «Мужчина в коричневом костюме» был бы засчитан пятой книгой Агаты, и согласно условиям соглашения она освобождалась от обязанности впредь представлять издательству свои новые романы.

Но сейчас «Бодли Хед» нуждалось в Агате больше, чем Агата в издательстве, а «Видение» лишь осложнило ситуацию, став яблоком раздора в споре между писательницей и издательством. Позиции обоих сторон были в равной степени неустойчивыми, и ситуация легко могла стать патовой, но Агата сняла свое требование относительно «Видения», и «Человек в коричневом костюме» был засчитан четвертой книгой, а не пятой, на чем она первоначально настаивала.

Это была досадная неудача, смягченная, однако, тем, что лондонская «Ивнинг ньюс» предложила ей 500 долларов за серийную публикацию с ноября по январь 1924 года «Человека в коричневом костюме», правда, почему-то под каким-то вычурным названием: «Анна, любительница приключений». Машина «Моррис Каули»[19]19
  Маленький автомобиль «Моррис Каули», выпущенный в 1923 году британской фирмой «Моррис» и прозванный «Буллноуз» (телячий носик) из-за своеобразной формы капота.


[Закрыть] (в то время половина автомобилей на дорогах Британии была именно этой модели) стоила 225 фунтов, и Агата сразу же купила себе четырехдверную модель. Агата, заплатив за машину своими деньгами, потом часто донимала Арчи напоминаниями о том, что это ее собственность.

Улучшились перспективы на будущее и у самого Арчи, когда один из его приятелей, Клайв Бейлли, вернувшийся из Австралии, предложил ему место в совете директоров фирмы «Острал Лимитед», расположившейся в лондонском Сити. Он снова стал прежним Арчи, хозяином самому себе, его способности оценили, и теперь он сам мог вершить свою карьеру.

Одно дело – вершить карьеру, другое дело – иметь свободу. Ощущение ограничения свободы в условиях городской жизни, возникшее у него еще до поездки по странам Британской империи, продолжало донимать его после возвращения, и он недавно стал играть в гольф по уик-эндам в Восточном Кройдоне, решив таким образом снимать нервное напряжение. Агата, умевшая играть, но безразличная к спорту, показала ему основные приемы и свела его с партнерами, о чем быстро пожалела. Гольф оказался именно тем средством отвлечения от реальной жизни, о котором мечтал Арчи: будучи человеком действия, лишенным воображения, он стал буквально фанатиком спорта на свежем воздухе. Товарищеские отношения с партнерами, улучшение физической формы и совершенствование приемов игры буквально овладели им. То, что Агата поначалу воспринимала как легкое развлечение для нее и для Арчи, теперь попросту сделало его одержимым.

Считая, что они оба вступили наконец в полосу везения, Агата предприняла необдуманный шаг, касающийся их будущих отношений, предложив воплотить в жизнь их мечту – жить в загородном доме. Казалось, они преодолели трудности на своем пути, но не прошло и года, как воплощение мечты обернулось другой стороной.

4
Несовместимые желания

Одно дело – романтика жизни в загородном коттедже, но реальность – это совсем другое. Агате необходимо было ежедневно приезжать в Лондон. Арчи, недавно избранный членом Саннингдейлского гольф-клуба, желал жить вблизи этого города[20]20
  Саннингдейл – город в графстве Беркшир.


[Закрыть].

Саннингдейл находился на территории так называемого «пояса биржевых маклеров»[21]21
  «Пояс биржевых маклеров» – дальние живописные предместья Лондона, где находятся особняки биржевых маклеров и иных состоятельных лиц.


[Закрыть], в двадцати шести милях от Лондона, на границе графств Суррей и Беркшир, и в январе 1924 года супруги переехали в съемную квартиру на верхнем этаже большого викторианского дома (местные жители называли его «Скотсвуд»), расположенного в Саннингхилле, старой части Саннингдейла. В первоначальных порывах радости от того, что они наконец-то покинули Лондон с его скученностью и толпами, супруги с легкостью отнеслись к постоянным проблемам с водо– и электроснабжением.

27 января 1924 года Агата подписала с издательством «Коллинз» контракт на три книги, предусматривающий щедрый аванс в размере 200 фунтов за каждую книгу и последующий солидный авторский гонорар, и это несмотря на то, что одну книгу она должна была представить издательству «Бодли Хед». Когда Эдмунд Корк, литературный агент Агаты, сообщил Джону Лейну об этом предложении, тот брюзгливым голосом ответил, что если кто-то горит желанием платить ей такие деньги за ее книги, то и флаг ему в руки.

К этому времени Агата стала известным автором, но вместе с успехом пришли и новые проблемы. Они с Арчи постоянно враждовали из-за денег, она наотрез отказалась делить с ним свои заработки. То, что Агата получала за книги и рассказы, публикуемые в газетах, в буквальном смысле вскружило ей голову, ведь впервые она держала в руках свои собственные деньги. И всякий раз, когда Арчи обращался к ней с просьбой о деньгах, она отвечала отказом, не осознавая, что этим создает отчуждение в их отношениях. Финансовая независимость Агаты дала ей возможность поселить мать в смежной квартире в Скотсвуде. На Арчи, которого всегда втайне раздражали отношения между женой и Клариссой, это переселение оказало непонятное воздействие: он внушил себе, что его роль в жизни Агаты стала еще менее значимой.

Кларисса была вне себя от счастья, ведь переезд дал ей возможность быть рядом с внучкой. Пятилетняя Розалинд была умной девочкой, и бабушка, вспомнив былое, с удовольствием занималась ее обучением. Прилив жизненных сил, который чувствовала Кларисса, не оградил ее от неприятностей, поскольку она с такой же настороженностью относилась к отношениям своей дочери с Арчи, с какой он относился к отношениям между женой и тещей, и совершенно не собиралась менять свои взгляды. Впоследствии Агата признала, что жизнь рядом с матерью кого-то из супругов является одной из главных причин крушения большинства браков (правда, не понятно, кого она имела в виду: тещу или свекровь).

Еще после войны мать Арчи переехала в Доркинг, город с еженедельным базаром в графстве Суррей, расположенный всего в двадцати пяти милях от Саннингдейла. Его отчим, Уильям Хемзли, работал учителем в Рагби-школе{3}3
  Рагби-школа – одна из девяти старейших престижных мужских привилегированных частных средних школ в городе Рагби, графство Уорикшир; основана в 1567 году. В этой школе учился Льюис Кэрролл – автор известной всем «Алисы в Стране чудес».


[Закрыть]. Во время учебного семестра ему приходилось жить в школе, поскольку расстояние от дома до работы было равно 113 милям. Это давало Пег массу свободного времени, и Агата обнаружила, что понемногу их отношения налаживаются. Капризная свекровь Агаты с радостью рассказывала всем о жизни молодых, однако сама так никогда и не избавилась от мысли, что Агата недостаточно хороша для ее старшего сына. Отношения между Пег и Агатой несомненно стали бы более напряженными, если бы не тактичность и внешняя уступчивость последней.

Единственно, что объединяло Агату и Арчи, были поиски собственного дома, поскольку Скотсвуд надо было постоянно ремонтировать. Поиски дома всегда доставляли Агате большое удовольствие, и их затянувшаяся охота за подходящей недвижимостью способствовала их сближению. Но, как показали события, стабильность их союза была иллюзорной. Пег, постоянно сующая свой нос во все дела, оказалась, ко всеобщему удивлению, на редкость проницательной, объявив по секрету подругам, что ее сын и невестка начали вести раздельную жизнь.

После публикации в августе 1924 года «Человека в коричневом костюме» Агата погрузилась в мир лондонского театра. Как раз в это время ее сестра Мадж уже написала пьесу «Заявитель», которую в лондонском «Куинс Театре» поставил Базил Дин. Премьера «Заявителя» состоялась 11 сентября, и в течение пяти недель спектакль не сходил со сцены. Узнав о нарастающем успехе Мадж, Агата в письме матери написала о своих волнениях и добавила, что «не переживет», если Мадж опередит ее и в экранизации своих произведений.

В тот год Агата довольствовалась тем, что опубликовала за собственный счет под псевдонимом Джеффри Блез «Дорогу мечтаний», подборку написанных ею мистических стихотворений, часть из которых была навеяна мифическими фигурками в стиле «Комедиа дель арте», фарфоровыми статуэтками, стоящими на каминной доске в доме матери и поражавшими ее воображение с самого раннего детства. Хотя Агата всегда была не более чем «поэтом-пешеходом»[22]22
  Поэт-пешеход (pedestrian poet) – принятое в Англии название литератора, который каждый день выдает новое стихотворении или рассказ, повествующие об истории человечества.


[Закрыть], опубликование этой подборки дало ей возможность подавить романтическую составляющую своего характера, которой она не смогла реализовать в браке. Она и Арчи все еще время от времени получали удовольствие от совместных дел (например, расслабление игрой в гольф), но он постоянно скрывал какие-то чувства, считая, что обсуждать переживания – это дурной тон. Его нежелание рассказывать об этом, поначалу удивлявшее и даже обижавшее Агату, побудило ее подавлять собственные чувства, а затем навело на мысль о том, что Арчи, возможно, любит ее сильнее, чем она любит его, а поэтому он и довольствуется не столь сильным выражением любви.

К марту 1925 года Агата ушла с головой в работу над «Убийством Роджера Экройда», не зная ничего о том, что Арчи на площадке для гольфа познакомился с черноволосой офисной машинисткой, работавшей в лондонской «Континентал Гэз Ассошиэйшн». Нэнси Нил была веселой, жизнерадостной, имела много свободного времени, что позволяло ей постоянно бывать на людях, однако в облаках она не витала; но самое важное заключалась в том, что ее страсть к гольфу была не меньшей, чем у Арчи. Их роман вступил в пору расцвета.

Агата, занятая работой, оставалась в полном неведении о похождениях Арчи. Если принять во внимание, что главным для нее была литература, а для Арчи – его спортивные занятия, Саннингхилл был явно не тем местом, где они могли оживить временные (как ей казалось) охлаждения в их супружеских отношениях. Для этого требовалось совсем другое место. По завершении работы над «Убийством Роджера Экройда» они летом 1925 года поехали за границу в Котре, во Французских Пиренеях. Трудно было подобрать более благоприятное время для отдыха: Арчи перестал встречаться с Нэнси, убедившись в том, что их связь наверняка не сделает его счастливым, а приведет лишь к семейным проблемам. Казалось, Агата и Арчи снова смогут жить по-настоящему вместе.

Решение поехать в Котре приняла Агата: из ее памяти еще не стерлись счастливые воспоминания детства о том, как они всей семьей отдыхали там. Поначалу супругов охватило разочарование. Однако вскоре их отдых стал подвижным, с пешими прогулками по горам, где они пили воду из сернистых источников, которую в письмах к Клариссе называли «la douche nasale»[23]23
  La douche nasale (фр.) – душ для носа.


[Закрыть]. Они ездили на экскурсии в шарабанах (Арчи в язвительной манере описывал Клариссе их спутников), играли в различные игры, в том числе и в боулинг, а затем переехали в Сан-Себастьян, где Агата с наслаждением предалась своему любимому занятию: купанию. Вечера они проводили в Курзале, и Агата с грустью заметила, что в поведении Арчи уже не было прежней непосредственности. Шоу в кабаре обычно начинались в половине одиннадцатого вечера, и Арчи, который дома привык рано ложиться спать, обычно уходил в первом антракте. Агата, которая так же, как и ее мать, получала удовольствие от собственной импульсивности и быстрой смены окружающей обстановки, с грустью отметила, что ее супруг делается скучным и нудным. Завершение отдыха настроило их на более беззаботный и легкомысленный лад: настрадавшись при поездке во Францию (в целях экономии они провели ночь, сидя на жесткой лавке купе второго класса), теперь супруги решили вернуться домой первым классом.

В то время Агате было невдомек, что грустное настроение Арчи во время отдыха было вызвано его смешанными чувствами к Нэнси, однако вскоре после возращения домой она снова начала ощущать себя «овдовевшей из-за гольфа», и к этому были веские основания. Брошенная из-за гольфа жена сейчас была вдвойне брошенной, поскольку Арчи стал снова встречаться с Нэнси.

Он весь был поглощен заботами о своем дальнейшем карьерном продвижении, и для Агаты это означало обязательное присутствие на бесчисленных деловых обедах, каждая минута на которых была ей ненавистна. Придя с работы домой и поужинав, он, как правило, подолгу просиживал над книгами или деловыми бумагами. Напряженно работая всю неделю, Арчи со всей осторожностью и изобретательностью старался высвободить свои уик-энды для того, чтобы провести время с Нэнси.

Агата слишком сильно любила его, чтобы огорчать своими жалобами и сетованиями, и с нетерпеньем ждала уик-эндов, когда могла бы отвлечь его от работы. Но загородные прогулки и пикники, так нравившиеся Агате и Арчи прежде, в ранние времена их семейной жизни, остались в прошлом. Нервное напряжение Арчи, вызванное необходимостью вести двойную жизнь, заставило его поблекнуть, он выглядел усталым и апатичным, повседневная рутина жизни в Сити ослабила его – рабочий день часто начинался с того, что он появлялся на саннингдейлском вокзале с таким опозданием, что вынужден был перебегать пути перед приближающимся поездом и бежать к дальней платформе, чтобы успеть вскочить в него.

Постоянно крепнущим связующим звеном между супругами была их дочь. Розалинд было уже шесть лет. Индифферентность, проявляемая Арчи до рождения ребенка, сменилась горячей взаимной любовью, которой способствовали общность взглядов и присущее обоим чувство юмора. У Агаты часто рождалось ощущение, что эта пара существует как бы независимо от нее. Арчи разговаривал с Розалинд как со взрослой, рассчитывая на то, что и она будет общаться с ним на тот же манер. Когда он просил ее что-либо сделать, например вычистить его клюшки для гольфа, то рассчитывал, что она вычистит их как положено, и Розалинд выполнение таких заданий было более по душе, чем воображаемые игры, придумываемые матерью. Арчи стал образцовым отцом, он весь лучился счастьем, когда, играя на полу в монетки, развлекал Розалинд и восьмилетнюю дочь Нэн Юдифь. Обе девочки практически воспитывались вместе, и Юдифь, спокойный, часто замыкающийся в себе ребенок, просто души не чаяла в Арчи и утверждала, что у него «самые красивые на свете голубые глаза».

Чувства Агаты к дочери были не показными, в глубине души ее печалило то, что она не может установить с дочерью те же самые отношения, какие в детстве доставляли столько радости и ей, и Клариссе. Попытки Агаты играть с Розалинд в такие игры, где она могла вообразить себя кем-то, не воспринимались практичной натурой девочки и лишь усиливали разочарование тем, что Розалинд не разделяет ее энтузиазма к играм и волшебным сказкам, которые сама Агата так любила в детстве. Она подмечала в характере Розалинд ту же холодность и рассудительность, явно унаследованные от Арчи, и это подспудно внушало ей тревогу за ребенка.

В июне 1925 года была опубликована последняя, пятая, книга Агаты, написанная по контракту с «Бодли Хед». С посвящением Джеку Уоттсу, племяннику Агаты и Нэн, роман «Тайна замка Чимниз» был легкомысленно-веселым триллером с убийством принца в английском фешенебельном доме. Этот роман внес неразбериху в издательский план «Бодли Хед», поскольку один из его персонажей был заимствован из книги, написанной другим персонажем, и книга эта должна была быть распродана как минимум год назад, но издатель сидел на рукописях, как курица на яйцах.

Публикация «Тайны замка Чимниз» осталась в тени более значимого литературного события того года. Роман «Убийство Роджера Экройда», основная идея которого частично возникла на основе двух похожих советов, полученных от брата Нэн, Джимми Уотсса, и ее молодого почитателя, лорда Луиса Маунтбаттена, впервые появился в лондонской «Ивнинг ньюс», в которой он печатался с июля по сентябрь под заглавием «Кто убил Экройда?».

Читатели, остававшиеся в неведении почти до последнего выпуска, были поражены тем, что киллером оказался тот, кто был вообще вне подозрений, и не важно, одобрял или нет конкретный читатель то, что сделала Агата, в любом случае для прочтения романа требовалось колоссальное физическое, а то и нервное напряжение. Агата, уже достигшая значительных художественных высот в своей карьере, чувствовала удовлетворение от осознания того, что может писать детективные романы и зарабатывать на этом деньги.

Но успехи Агаты на писательском поприще как бы оттесняли Арчи в тень. Финансовое неравенство супругов росло в течение всего 1925 года и делало их споры все более ожесточенными. Другим фактором, в значительной мере поспособствовавшим крушению их брака, была борьба Агаты с полнотой, начавшаяся сразу после рождения Розалинд. Арчи видел, как юная стройная девушка, на которой он женился, превращается в говорливую матрону, похожую на его мамашу, эмоциональную невоздержанность которой он предпочитал не замечать. Арчи постоянно просил Агату сбросить вес, но сделать этого она не могла, а потому ее фигура стала постоянной мишенью его язвительных и жестоких шуток.

Брак Агаты и Арчи становился все более шатким, и поначалу они в определенной степени соглашались, что причиной является их квартира на верхнем этаже в Скотсвуде. Агата надеялась, что, переехав подальше от города, оторвет его от гольфа и разлучит с саннингхиллскими партнерами по бриджу, однако идея купить большой дом в Саннингдейле, вблизи вокзала, пришла в голову Арчи. Он опасался, что переезд в более отдаленное от Лондона место затруднит его продолжающиеся тайные отношения с Нэнси Нил. Но эта скрываемая ото всех любовная связь на время стала для них чем-то вроде парного катанья по тонкому льду, который вот-вот треснет. Благодаря неожиданному повороту судьбы, Арчи оказался под одной крышей со своей женой и с любовницей. Произошло это в начале 1926 года, и все трое, оглядываясь назад, считают этот год наихудшим в своей жизни.