Текст книги "Римские фантазии (сборник)"

Автор книги: Джанни Родари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 47 страниц)

Такси к звездам

А эта история приключилась с миланским таксистом Пеппино Компаньони. Как-то вечером вел он не спеша свою машину по направлению к Генуэзским воротам, собираясь поставить ее в гараж. Настроение у него было неважное. Ездить в тот день пришлось мало, да и пассажиры попадались все какие-то ворчливые и неприятные. Особенно разозлила одна синьора. Целых сорок восемь минут заставила она его ждать у магазина, так что даже штраф пришлось уплатить. И теперь, возвращаясь с работы, Пеппино все же посматривал на прохожих – не понадобится ли кому его машина? О, вот как раз какой-то синьор машет ему!

– Такси! Такси!

– Пожалуйста! – сразу же притормозил Пеппино. – Только имейте в виду, я уже заканчиваю работу и еду к Генуэзским ворогам. Вам туда же?

– Поезжайте, куда хотите, только побыстрее!

– Да нет, поедем, куда скажете, о чем разговор! Хорошо бы, конечно, не слишком далеко…

– Поезжайте! Поскорее и все время прямо!

– Хорошо, синьор!

Пеппино нажал на педаль газа, и машина понеслась. В зеркальце заднего вида Пеппино поглядывал на пассажира. Ну и тип! «Поезжайте, куда хотите-Поезжайте только прямо!» А лица не видно – уткнулся в поднятый воротник пальто и низко надвинул шляпу. «Ну и ну! – подумал Пеппино. – А вдруг это вор? Надо понаблюдать, не гонится ли за нами кто-нибудь? Нет, вроде никто не гонится. Ни портфеля у него, ни сумки… Только какой-то пакетик. Вот он его открывает… Интересно, что это такое? Что это может быть? Шоколадный батончик? Ну да! Только почему-то голубой! Где это видано – голубой шоколад! Но он ест его – кладет в рот! Впрочем, кому что нравится… Дело вкуса. К тому же мы уже почти приехали…»

– Эй, послушайте. Да что же это? Что происходит? Что вы делаете? Что вы задумали?

– Не волнуйтесь, – спокойно сказал пассажир, – и поезжайте все время только прямо.

– Да какое прямо! Теперь уж и не разберешься, где тут прямо, где криво… Мы же летим по воздуху! На помощь! Спасите!

Пеппино круто свернул вправо, чтобы не врезаться в телевизионную антенну, стоявшую на крыше какого-то небоскреба, и снова возмутился:

– Что это вы натворили с моей машиной? Что за чертовщина такая!

– Не бойтесь. Ничего не случится.

– Ну да – ничего! Такси летит по воздуху, а вы уверяете – ничего! Можно подумать – самое обычное дело. Ой, смотрите, мы уже поднялись над Миланским собором! Упадем, так прямо на его шпиль. Ох, пиши пропало! Но можно все-таки узнать, что это за дурацкие шутки?

– Вы и сами должны были бы уже понять, что это совсем Не шутки, – ответил пассажир. – Мы летим. И на чем?

– Как это «на чем»? Мое такси – не ракета!

– Считайте, что сейчас это космическое такси.

– Какое там космическое! К тому же у меня нет прав на вождение самолета. И мне придется платить штраф из-за вас! Да объясните мне наконец, как же это мы летим?

– Это проще простого. Видите этот голубой батончик?

– Конечно. Я и раньше еще приметил, что вы откусили от него.

– Да, надо съесть кусочек, и он заработает. Это антигравитационный двигатель, который позволяет нам развивать скорость света плюс еще один метр.

– Хорошо! Все это очень хорошо и даже распрекрасно! Только мне, уважаемый синьор, надо домой. Я живу у Генуэзских ворот, а не на Луне!

– А мы и не на Луну летим.

– Вот как? Куда же, позвольте узнать?

– На седьмую планету звезды Альдебаран. Я живу там.

– Очень приятно! Но я-то живу на Земле!

– Ладно, я объясню вам, в чем дело. Я не землянин, я – альдебарнианин, Видите?

– Что это я еще должен видеть?

– Вот здесь у меня третий глаз.

– Черт возьми, и в самом деле – третий!

– А теперь посмотрите на руки. Сколько на них пальцев?

– Раз, два, три… шесть… двенадцать… Двенадцать пальцев на руке?!

– Двенадцать пальцев. Ну, теперь вы убедились? А на Земле я был в командировке. Меня послали сюда посмотреть, как вы тут живете. Теперь я возвращаюсь на свою планету.

– Прекрасно! Вы честно выполняете свой долг. А я? Что я должен делать? Как я теперь вернусь домой?

– Я дам вам кусочек голубого батончика, пожуете его и через минуту окажетесь в Милане.

– Зачем же вам при таком-то голубом батончике вообще понадобилось такси?

– Мне хотелось путешествовать сидя. Такое объяснение вас устраивает? Смотрите, мы подъезжаем.

– Это что же, вон тот шарик, что ли, ваша планета?

«Тот шарик» через несколько секунд превратился в гигантский глобус, к поверхности которого с чудовищной скоростью неслось такси Пеппино Компаньони.

– Вот туда, левее, – показал пассажир, – приземлимся вон на той площади.

– Интересно, где вы тут нашли площадь? Я вижу только чистое поле.

– На моей планете нет полей!

– Тогда, выходит, это площадь, закрашенная зеленым цветом.

– Уф!.. Еще ниже… Еще немного… Вот так! Вот мы и приехали!

– Что я вам говорил? Разве это не трава? Ой, а это что такое?

– О чем вы?

– Смотрите!.. Гигантские курицы… Они несутся к нам, вооруженные луками и стрелами.

– Лук? Стрелы? Гигантские курицы?… На моей планете ничего подобного нет!

– Нет? Тогда, знаете, что я вам скажу?

– Не надо! Знаю. Мы сбились с пути! Дайте подумать…

– Думайте, да побыстрее, однако, потому что они приближаются. О, вы слышали? Это просвистела стрела! Ну, синьор Альдебаран, быстрее глотайте свой шоколад да припустим отсюда поживее, потому что Пеппино Компаньони хочет вернуться в Милан живым, а не мертвым. Ясно вам?

Космический путешественник поспешил откусить кусочек таинственного вещества, которое Пеппино Компаньони называл голубым шоколадом.

– Глотайте скорее! Да не жуйте, а то не успеем! – крикнул таксист.

Первый конец

Такси рванулось с места и помчалось дальше, но одна стрела все-таки успела пробить заднюю шину, и та с шипением выпустила воздух.

– Вы слышали? Села! – огорченно воскликнул Пеппино. – И вам придется заплатить за нее!

– Заплачу! Заплачу! – ответил синьор Альдебаран.

– Ну а теперь вы не ошибаетесь? Или мы опять прилетим на какую-нибудь дикую планету?

К сожалению, пассажир не смог в спешке точно отмерить нужную дозу шоколада, и космическое такси еще довольно долго носилось туда и сюда по разным Галактикам, прежде чем добралось до планеты Альдебаран.

Когда же они приземлились наконец на ней, то она оказалась такой прекрасной, ее обитатели такими добрыми, а их голубое рагу (местное блюдо) таким вкусным, что Пеппино Компаньони уже вовсе не спешил вернуться в Милан. Знакомясь с разными чудесами этой планеты, он пробыл там целых две недели и сделал за это время много заметок. А когда вернулся на Землю, написал книгу и поместил в ней двести фотографий. Книга была переведена на девяносто семь языков, и автору присудили Нобелевскую премию. Сегодня Пеппино Компаньони – самый известный таксист-писатель-исследователь Солнечной системы.

Второй конец

Такси взмыло в воздух и помчалось намного быстрее тех стрел, что преследовали его, так что очень скоро оба путешественника оказались вне опасности.

– Насколько я понимаю, – заметил Пеппино, – вы тоже не очень-то хорошо знаете космические дороги, не так ли?

– Ваше дело – вести машину, – проворчал космический путешественник, – а об остальном позабочусь я.

– Отлично, только постарайтесь не повторять ошибок.

Так на скорости света – плюс один метр – они пролетели еще несколько минут, покрывая невероятные космические расстояния, и наконец оказались… в Милане, на площади у собора!

– Проклятье! Я опять ошибся! – вскричал синьор Альдебаран, всеми своими двадцатью четырьмя пальцами хватаясь за голову. – Поехали!

– Нет уж, спасибо! – воскликнул таксист и вылез из машины. – Мне и тут очень неплохо. Вы можете, конечно, если у вас хватит совести, отнять у меня машину, но только имейте в виду, что эти четыре колеса кормят мою семью.

– Ладно уж, – проворчал пассажир, – пойду пешком…

Он вылез из машины, откусил кусочек своего «голубого шоколада» и исчез. А Пеппино Компаньони, прежде чем идти домой, зашел в кафе и выпил чашечку крепкого кофе, чтобы прийти немного в себя от испуга.

Третий конец

Было бы очень долго рассказывать про этот конец, поэтому я передам лишь самую суть. Таксист и его пассажир попали в плен к Гигантским Курицам. Тюрьмой им служило яйцо, но вскоре они убежали вместе со своей тюрьмой. Синьор Альдебаран отправился дальше – на свою планету, а Пбппино с летающим яйцом и запасом «голубого шоколада» возвратился в Милан и открыл агентство по космическим путешествиям на линии Земля – Марс – Сатурн и обратно, а также построил птицеводческую фабрику, где разводит кур, которые несут яйца, хоть и некрупные но для яичницы вполне подходящие.

Как болел Тино

Жил в Милане один бухгалтер. Звали его Бьянки и работал он в банке. Жену его звали синьора Роза. И был у них маленький сын, совсем маленький – еще грудной. Был он красивый, очень славный, черноволосый, с умными, живыми глазами – словом, замечательный ребенок.

Звали его Джованни-Баттиста, но имя это казалось слишком длинным для такого маленького мальчика, и родители звали его просто Тино.

Поначалу Тино рос нормально, как все дети. Исполнился ему годик, затем второй, а вот когда пошел третий, появились вдруг у него первые признаки какой-то совершенно необычной болезни.

Однажды синьора Роза, возвратившись из магазина, увидела, что мальчик сидит на полу, на ковре, и играет с резиновой игрушкой. И тут у синьоры Розы сжалось сердце… Тино… Ее Тино вдруг показался ей очень маленьким, гораздо меньше, чем он был до того, как она ушла в магазин… Она бросилась к нему, взяла на руки, стала звать, ласкать… Ну слава богу, ей только показалось! Тино был такой же большой и такой же тяжелый, как прежде, и так же весело играл с резиновой лошадкой.

В другой раз бухгалтер Бьянки и синьора Роза на минуту оставили Тино в гостиной, а вернувшись, страшно удивились:

– Тино!

– Тино!

Мальчик поднял на них глаза и улыбнулся… Синьора Роза облегченно вздохнула:

– О господи, как я испугалась!

– И я тоже!

– Мне показалось, что он вдруг… как будто уменьшился – стал худеньким и совсем маленьким.

– И мне тоже в первую минуту показалось, что он стал маленьким, как кукла.

– Что же это было?

– Странно, что мы оба…

– Знаешь, а ведь так уже было однажды. Я вернулась из магазина, а он сидит такой маленький-маленький, совсем крохотный…

В тот день бухгалтер Бьянки и синьора Роза более или менее успокоились. Но потом такая же история повторилась еще несколько раз. Тогда, понятное дело, они решили обратиться к врачу. Врач осмотрел Тино, измерил его рост, вес, велел ему произнести «тридцать три», попросил покашлять, послушал легкие, сунув ложечку в рот, посмотрел горло и наконец сказал:

– По-моему, прекрасный ребенок. Крепкий, здоровый, совершенно здоровый!

– Но, доктор… Как же тогда понимать…

– Как понимать?… Давайте проведем опыт. Выйдем из комнаты, оставим его на минутку одного и посмотрим, что будет.

Так и сделали – вышли из комнаты, стали за дверью, прислушались и… ничего не услышали! Тино не плакал и не двигался, словно его там и не было. А вернувшись в комнату, они увидели, что Тино опять стал маленьким, совсем маленьким, просто крохотным. Но только на несколько мгновений! Едва он увидел папу, маму и доктора, тотчас снова стал таким же, как прежде, – замечательным краснощеким крепышом и для своего возраста даже довольно крупным.

Тогда доктор сказал:

– Я понял! Я понял, в чем доло! Это не просто болезнь. Это редчайшее явление. Такое отмечали только однажды в Америке, сто лет назад.

– Что же это такое? – заволновался бухгалтер Бьянки.

– Это опасно? – забеспокоилась синьора Роза.

– Нет, не опасно, думаю, что нет. Это… Как бы вам сказать…

– Что же это?

– Скажите, доктор, не мучайте нас!

– Успокойтесь, синьор, – ответил врач, – нет никаких оснований для волнений. Просто ваш ребенок совсем не может оставаться один. Когда он остается один, он уменьшается. Вот и все. Ему непременно нужно чье-то общество, понятно?

– Но мы никогда не оставляем его одного!

– Почти никогда…

– Понимаю, понимаю. Но речь идет не об этом. Ребенок должен играть с детьми своего возраста, вы понимаете? С братиком, с друзьями, соседскими детьми. Очевидно, надо отправить его в детский сад, чтобы у него были товарищи по играм. Вы меня поняли?

– Да, доктор.

– Спасибо, доктор. А долго он будет болеть?

– Как это – долго?

– Я хочу сказать… Когда он вырастет, ему тоже нельзя будет оставаться одному? Он так же будет уменьшаться?

– Сейчас трудно сказать, – ответил доктор. – Но даже если б это было и так, может, это не так уж плохо?

Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вернулись с маленьким Тино домой, впрочем, не такой уж он был теперь и маленький, и стали заботиться о нем еще больше. Со временем у Тино появился братик, сам он пошел в детский сад, потом в школу, рос высоким, здоровым, умным и очень живым ребенком. К тому же он был добрым мальчиком, и все любили его, потому что он никогда сам не затевал драк и всегда старался помирить драчунов. Потом он стал юношей, поступил в университет…

Однажды – ему было уже двадцать лет – он сидел у себя в комнате и занимался. На этот раз о «был один, хотя обычно у него всегда собирались друзья и товарищи. Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вдруг вместе подумали об одном и том же.

– Посмотрим?

– Не знаю… Прошло столько лет…

– Давай посмотрим!.. Интересно, неужели до сих пор…

Они на цыпочках подошли к двери и один за другим заглянули в замочную скважину…

Первый конец

…Посмотрев в нее, супруги Бьянки бросились друг другу в объятия и расплакались.

– Бедный Тино!

– Бедный наш сынок!

– Он так и не вылечился, никогда не вылечится…

Оставшись один, Тино и в самом деле сразу уменьшился и стал ростом с трех– или четырехлетнего ребенка. Лицо у него было взрослое, брюки на нем были длинные, и майка была все та же, зеленая, но выглядел он карликом!

– Выходит, по-прежнему нельзя оставлять его ни на минуту одного, – вздохнул бухгалтер Бьянки.

– Может быть, это мы виноваты, может быть, мы мало давали ему витаминов? – всхлипнула синьора Роза.

– Что делать? – спросили они доктора, позвонив ему по телефону.

– Только не отчаиваться! – ответил доктор. – Тем более что есть прекрасный выход из положения. Жените его на какой-нибудь славной девушке, у них появятся дети. И уж они-то не оставят его ни на минуту в покое! И болезнь его пройдет, словно ее и не было.

– Ну конечно! – радостно воскликнул бухгалтер Бьянки.

– Ну разумеется! – обрадовалась синьора Роза. – Как это мы сами не догадались?

Второй конец

Посмотрев взамочную скважину, супруги Бьянки бросились друг другу в объятия и заплакали от радости.

– Какое счастье!

– Как хорошо!

– Он не уменьшился!

– Он здоров!

Тино и в самом деле не уменьшился не только ни на один сантиметр, но даже ни на один миллиметр и продолжал спокойно заниматься, даже не подозревая о волнениях, которые испытывали его родители.

У него было теперь много друзей, много интересных дел и занятий, которые привязывали его к жизни, у него было много планов, много надежд и еще больше желания работать. А это все такие вещи, которые всегда остаются с человеком, даже если он сидит в комнате совсем один и рядом никого нет. Так что по-настоящему человек никогда не остается в одиночестве.

Третий конец

…Посмотрев в замочную скважину, бухгалтер Бьянки и синьора Роза с изумлением уставились друг на друга, не в силах произнести ни слова, да так и стояли целую минуту.

– Что же это такое?

– Как же это понимать?

– Роза, будь добра, приготовь мне кофе, да покрепче, прошу тебя…

– Да, да, мне тоже надо бы выпить чашечку… Что бы это значило?

– Неслыханное дело!

Что же они там увидели?

Они увидели, что их сын Тино стал в два раза выше ростом, и ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок. Руки и ноги у него стали длинными, как у жирафа. Но он, казалось, даже не замечал этого. Он продолжал заниматься и что-то писал карандашом, который в его огромных руках казался крохотным, как зубочистка.

– Теперь у него другая болезнь, – вздохнул бухгалтер Бьянки, дуя в чашечку с кофе.

– И тоже очень редкая! – заключила синьора Роза.

История с телевизором

Как-то вечером синьор Веруччи возвращался с работы домой. Он был служащим и работал, если не ошибаюсь, на почте. Впрочем, он мог быть и зубным врачом и инженером… Мы можем представить его себе кем угодно. Можем представить его себе с усами? И с бородой? Прекрасно, значит, с усами и бородой. Попробуем вообразить теперь, как он одет, какая у него походка, как он говорит. Сейчас он что-то говорит про себя. Послушаем его тихонько.

– Домой, домой, наконец-то!.. «Дом родной, приют счастливый, скромный, тихий, дорогой…» Не могу больше! Так устал! Целый день спешка, кругом столько народу, на улице толпа, сплошной поток машин… Сейчас приду, закрою дверь, дамы и господа, и – привет вам всем! Только я вас и видел! Переступлю порог своего дома, и весь мир останется там, за дверями… Хоть это я еще могу сделать… Вот так! Вот я наконец-то и один… Какая красота… И прежде всего – прочь этот галстук!.. Теперь сбросим ботинки… Включим телевизор… И наконец сядем в кресло, положим ноги на скамеечку, возьмем сигарету… Ну вот, теперь мне хорошо! И самое главное – я наконец один! Я… А вы кто такая? Откуда вы тут взялись?

Синьору Веруччи мило улыбалась прехорошенькая синьорина. Мгновение назад ее еще не было в комнате, а теперь она сидела напротив него на диване и, улыбаясь, поправляла свои бусы.

– Не узнаёте? Я же диктор телевидения. Вы включили свой телевизор, и вот я здесь. Сейчас сообщу вам последние известия…

Синьор Веруччи возмутился:

– Имейте совесть! Вы же не на экране телевизора, как должно было бы быть, а в моем доме и сидите на моем диване…

– А какая, скажите вы мне, разница? Ведь когда я на экране телевизора, я все равно в вашем доме и все равно разговариваю с вами…

– Но как вы сюда попали? Я даже не заметил… Вы что же, вошли тайком от меня?

– Ну не стоит ломать над этим голову… Так вас интересуют последние известия или нет?

Синьор Веруччи смирился:

– Это, конечно, не совсем убедительно… Впрочем, как хотите…

Хорошенькая синьорина прочистила голос и начала:

– Итак: «По всей Англии продолжаются поиски опасного бандита, сбежавшего из тюрьмы „Ридинг“.

Комиссар полиции заявил, что, по его мнению, бандит скрывается в лесу…»

Тут синьор Веруччи услышал голос, который доносился не с экрана телевизора и не от дикторши, а откуда-то из-за его собственной спины. Голос произнес:

– Чепуха!

– А это кто еще? – подскочил синьор Веруччи.

– Да ведь это же бандит! – воскликнула дикторша, не двигаясь, однако, с места. – Смотрите, он прячется за вашим креслом.

– Чепуха! – повторил голос. – Так я вам и скажу, где прячусь…

Синьор Веруччи вскочил, посмотрел в сторону, откуда доносился голос, и вскипел:

– Да как вы смеете! И к тому же вооружен!! Бандит у меня в доме! С ума сойти!

– Но вы сами меня пригласили! – ответил бандит, выходя из своего укрытия.

– Я? Неплохо придумано! Чтобы я да стал приглашать бандита к себе в гости выпить рюмочку…

– Кстати, я не откажусь.

– От чего?

– От рюмочки.

– Да вы не просто бандит! Вы к тому же еще и наглец! Во-первых, я заявляю вам, что знать вас не знаю! Во-вторых, вы находитесь тут вопреки моему желанию! Вы, синьорина, свидетель.

– Нет, синьор Веруччи, – ответила дикторша, – я не могу быть свидетелем, как бы вам этого ни хотелось. Вы ведь сами включили телевизор…

– Ах, выходит и бандит…

– Да, разумеется, и он попал в ваш дом из телевизора, как и я.

– Короче, – сказал бандит, – вы угостите меня рюмочкой вина или нет?

– Пожалуйста, – ответил синьор Веруччи, – проходите, садитесь, располагайтесь, как у себя дома! Теперь мне уже ясно, что я тут никто. Это мой дом, но я здесь не хозяин. Дверь закрыта, окна тоже, но люди свободно входят сюда и делают здесь, что хотят…

– Как вы, однако, тянете с этой рюмкой, – заметил бандит.

– Ну, а мне продолжать новости? – спросила дикторша.

И синьор Веруччи ответил:

– А почему бы и нет? Мне даже интересно, чем закончится эта история.

И синьорина бесстрастным дикторским голосом стала читать:

– «Генерал Боло, комадующий семантическими войсками, заявил, что вновь начнет военные действия против республики Планавии и что война окончится не раньше Нового года».

– Это не совсем верно, – прервал ее какой-то голос, и дверь платяного шкафа с силой распахнулась.

Синьор Веруччи вздрогнул:

– Что? Ах, да, понял… Генерал Боло, не так ли? А что вы делали в моем шкафу?

– Вряд ли это заинтересует вас, – спокойно ответил генерал.

– И все же я бы хотел знать, – твердо продолжал синьор Веруччи. – Что вы там делали? Бомбы?… Бомбы в моем шкафу… В моей квартире! Но какое я имею отношение к вашей войне, хотел бы я знать?!

– Мое дело, дорогой синьор, – произнес генерал Боло, – командовать семантическими войсками и захватывать территорию Планавии, а не отвечать на ваши вопросы. Я пришел сказать синьорине, что мое заявление было передано неверно. Я выразился иначе! Я сказал так: «Война окончится до Нового года, потому что я уничтожу всех планавийцев, всех до одного, сотру с лица земли их города, превращу их страну в пустыню!»

Тут в разговор пожелал вмешаться бандит:

– Нет, вы только послушайте его! Какое рвение! Какие планы! А за мной, жалким воришкой, гоняются по всей Англии. Хотел бы я все-таки знать, кто же из нас двоих настоящий бандит?…

– А я, – закричал синьор Веруччи, – хотел бы знать, когда вы все уберетесь отсюда? А вы, милая синьорина, и вы, синьор бандит, и вы, синьор генерал!.. Это мой дом, и я хочу остаться в нем один! Что вы делаете и что болтаете, меня совершенно не интересует. Но я найду на вас управу и выпровожу вас всех вон! Я вызову полицию и обвиню вас в том, что вы ворвались в мой дом. Вот так! Я позову и карабинеров, и регулировщиков уличного движения, и пожарных… Всех позову! Я хочу наконец понять, хозяин я в своем доме или нет… Я хочу наконец…

Но, по мере того как диктор телевидения продолжала читать последние известия, квартира синьора Веруччи, который намеревался спокойно отдохнуть, заполнялась самыми различными людьми. Тут оказались какие-то изнуренные от голода люди, замученные муштрой солдаты, выступающие с речами политические деятели, застрявшие в дорожной «пробке» автомобилисты, тренирующиеся спортсмены, бастующие рабочие и даже пилот, которому предстояло сбрасывать бомбы… Разноголосая речь, крики, шум, гвалт, пение и ругань на всех языках мира смешивались с ревом моторов, взрывами бомб и грохотом танков.

– Хватит! – закричал синьор Веруччи. – Это предательство! Насилие! Хватит! Хватит!

Первый конец

Внезапно раздался громкий звонок в дверь.

– Кто там?

– Откройте!

О, слава богу, это были карабинеры. Их вызвал сосед, обеспокоенный сильным шумом и взрывами в квартире синьора Веруччи.

– Ни с места! Руки вверх! Предъявите документы!

– Спасибо! – вздохнул синьор Веруччи, опускаясь на свой любимый диван. – Спасибо! Уведите их всех! Я никого не хочу видеть! Это все подозрительные люди.

– И синьорина?

– И она тоже! Она не_ имела никакого права приводить ко мне в дом всю эту свору.

– Согласен, синьор Веруччи, – сказал сержант карабинеров, – вы имеете полное право на свою личную жизнь. Я всех отправлю в тюрьму. Хотите, я приготовлю вам кофе?

– Спасибо. Я сам. Только без кофеина. Иначе не усну.

Второй конец

Вдруг… синьор Веруччи умолк. У него мелькнула одна очень неплохая мысль. Улыбаясь всем, кто с любопытством поглядывал на него, он тихонько приблизился к телевизору, и, убедившись, что никто не сумеет помешать ему, неожиданно резким движением выключил его.

Первой исчезла дикторша. За нею один за другим пропали бандит и генерал, певцы и атлеты, армии и народы. Как просто, не правда ли?

Достаточно выключить телевизор, и мир тут же исчезнет, останется за пределами нашего дома, вернет нам покой…

Оставшись победителем на поле боя, синьор Веруччи улыбнулся сам себе и закурил трубку.

Третий конец

Вдруг… синьор Веруччи замолчал.

Он понял?

Да, он понял.

Что?

Что недостаточно закрыть двери, чтобы отключиться от мира, от людей, от их горестей и проблем.

Что никто не сможет радоваться жизни, зная – а для этого достаточно включить телевизор, – что есть еще люди, которым плохо, которые страдают и умирают, далеко или близко, но на одной с нами Земле, а она у нас у всех одна, она – наш общий дом