Текст книги "Песнь Ухуры"
Автор книги: Джанет Каган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Дженет Каган
Песнь Ухуры
Глава 1
Бортовой журнал капитана.
Звездное время 2950.3
«Энтерпрайз» продолжает кружить на орбите вокруг Йауо на самых окраинах космического пространства Федерации. По рекомендации Маккоя Звездный Флот ввел карантинную зону вокруг этой населенной планеты. «Энтерпрайз» останется здесь для обеспечения карантинного режима вплоть до прибытия сил Федерации, специализирующихся на борьбе с эпидемиями и имеющих соответствующую подготовку, чтобы обеспечить карантин.
Доктор Маккой и медсестра Чэпел возглавили медицинскую группу, которую мы высадили на планету с целью оказания помощи йауанцам в их отчаянной борьбе с болезнью, которую они называют «Долгой Смертью», неумолимо опустошающей их мир».
Личный дневник Джеймса Т. Кирка.
Звездное время 2950.3
«Боунз, по крайней мере, имеет возможность делать что-то полезное, остальным из команды остается только сидеть и слушать, как все больше и больше йауанцев выходят из строя.
Свыше четверти населения планеты на данный момент имеют синдром АДФ. Если бы только йауанцы попросили о помощи раньше! Я рассказал Боунзу о наших чувствах. Его реакция была достаточно предсказуемой…»
– Ваши чувства! Бог ты мой, Джим! – на какой-то момент раздражение Боунза повисло в воздухе, затем он неожиданно сделал шаг в сторону.
– Боже мой! – вырвалось по-русски у Павла Чехова, когда его взгляду предстала необычная картина на экране компьютера. Лейтенант Ухура, стоявшая справа от Кирка, открыла рот от изумления.
Несмотря на свой прошлый опыт клинических исследований синдрома АДФ, Джеймс Кирк оказался не подготовлен к тому, что увидел. Осознавая, что от всего этого его отделяют тысячи миль, он все же едва удержался, чтобы невольно не сделать шаг назад.
Он видел бесконечные ряды больничных коек, каждая из которых была занята. В жертвах АДФ уже нельзя было узнать йауанцев: они лежали, словно мертвецы, их лишившиеся меха тела были покрыты свежими, сочившимися кровью ранами. Из краткого отчета Боунза Джеймс Кирк знал, что если их постоянно подпитывать внутривенно и обеспечивать соответствующий уход, они смогли бы находиться в этом состоянии годами. «Если это можно назвать выживанием», подумал он; глядя на них, Кирк бы не осмелился так выразиться.
Те, кто находился на ранней амбулаторной стадии заболевания, согнувшись от боли и постоянно смахивая выпадающий мех, продолжали работу по уходу за остальными.
Йауанцы не просили Федерацию о помощи до тех пор, пока не стало очевидно, что они не в состоянии сами поддержать себя в такой ситуации.
Маккой снова заслонил экран – Извини, Боунз, – сказал Кирк, когда, наконец, обрел дар речи. – Это было глупо с моей стороны.
Маккой покачал головой, – Йауанские врачи раньше сами боролись с двумя предыдущими вспышками синдрома и даже не побеспокоились попросить помощи у федерации. Они сказали мне, что все было не так плохо. Не так плохо!
Джим, за последнее время они потеряли десять тысяч жизней. – Похоже, он сам был на грани срыва, но Кирк с облегчением заметил, что у Маккоя все же достаточно сил для праведного негодования.
– У вас есть какой-нибудь прогресс, Боунз?
Маккой фыркнул.
– Прогресс… Это, наверно, твоя попытка быть вежливым. Нашли ли мы способ лечения? Нет. В отпущенный нам срок мы даже не создали вакцину.
Дайте мне все время в мире и самых великих ученых и медиков в истории и даже тогда я не смогу обещать тебе результатов, будь все проклято. Я не могу приказать сделать научное открытие. – Он тяжело вздохнул, плечи его опустились. – Если бы я только мог, черт побери. Они – хорошие «люди». – И с неожиданной вспышкой юмора добавил:
– Для котов-переростков, конечно.
– Могли бы мы хоть чем-нибудь помочь?
– Предполагалось, что вы будете обеспечивать карантин и не нарушать его. Нет, мне никто больше здесь не нужен. Самое лучшее, что вы могли бы делать, это таскать кровати, но роботы делают это не хуже. И у них, по крайней мере, есть иммунитет к синдрому АДФ.
– Боунз, когда ты последний раз видел болезнь, которая бы поражала представителей двух настолько различных видов, как мы и йауанцы?
– Бешенство, – не задумываясь, проговорил Маккой и, отвечая на вопрошающий взгляд Кирка, добавил:
– Древнее заболевание на Земле, оно действительно поражало представителей двух настолько разных видов, как…
– Он махнул рукой. – Планета на карантине. Я больше не хочу об этом говорить.
Высокая йауанка осторожно тронула плечо доктора когтистой лапой.
Маккой оглянулся.
– Да, Быстроножка?
Быстроножка, йауанский врач, с которой Мак-кой работал со дня их прибытия, очевидно, сама была на первой стадии синдрома АДФ. Каждое движение давалось ей с болью. Ее серый в полоску мех уже стал тоньше и потускнел. Глаза, бесцветные и опухшие, говорили о начавшемся заболевании.
Хотя она еще не очень горбилась от боли, Кирк предположил, что Быстро ножка держится в строю с помощью одной лишь воли Маккой взял у нее стопку бумаг.
– Проклятье! Да отдохни ты, Быстроножка, – с раздражением заявил он.
– Закончишь это позже Она с усилием покачала головой – Сслишшком сскорро, сслишком мноого отдыхать, Маккой. Работать ссейчас, нет позже – Она похромала прочь.
Маккой провел рукой по лицу.
– Проклятый кошачий волос, – выругался он. – Лезет везде, где попало.
Принимая отговорку, Кирк понимающе кивнул. После некоторой паузы Маккой сосредоточился и продолжил:
– У меня есть еще информация для мистера Спока.
Быстро бросив недоуменный взгляд на своего старшего офицера по науке, Кирк сказал:
– Я считал, что мы переправили вам контейнер, полностью загруженный медицинскими компьютерами?
Маккой пробурчал в ответ:
– Какие компьютеры, Боунз? – Джеймс Кирк был совершенно уверен, что правильно расслышал Маккоя, но подкалывать доктора уже вошло у него в привычку, а в таких гротескных обстоятельствах, как теперь, это придавало разговору оттенок обычной дружеской беседы.
Маккой нахмурился.
– Я сказал, – и в этот раз он выделил каждое слово – я скорее положусь на Спока.
Заметив удивленный взгляд Спока, Маккой нахмурился снова. Затем, чтобы снять напряжение, он попытался сменить тему разговора.
– Как там Зулу?
Надо отметить, что вынужденное бездействие в последние несколько дней привело к появлению массы незаполненного времени у экипажа, которое его члены использовали для возобновления давно забытых хобби или даже для увлечения новыми. За неимением Маккоя мистер Зулу нашел себе нового партнера для занятий фехтованием – доктора Эван Вилсон, по классу равную Маккою или даже лучше. Во время недавнего поединка, будучи атакован своим новым противником, Зулу споткнулся и нелепо сломал себе лодыжку.
Упоминание о Вилсон щекотало нервы. В частности сам Кирк недоумевал по поводу ее присутствия в медицинской команде на «Энтерпрайзе» Однако это был не первый случай, когда Командование Звездного Флота показывало ограниченность в суждениях, и Кирк не желал выносить свое мнение на всеобщее обсуждение. Моральные устои на борту были и так уже подорваны, и не годится, если команда поставит под сомнение нравственность исполняющего обязанности главного офицера по медицине.
Он ответил:
– Зулу в порядке, доктор Вилсон говорит, что она поставит его на ноги в мгновение ока.
– Поставит его на ноги? Как, интересно, она умудрилась заставить его лежать?
Джеймс Кирк вдруг сообразил, что до вопроса Боунза ему не пришло в голову самому поинтересоваться этим. Он развел руками и вопросительно посмотрел на своего главного офицера по науке.
– Я думаю, она позаимствовала свои манеры обращения с больными у вас, доктор Маккой, – ответил Спок.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, доктор, что она использовала чисто эмоциональный подход, – выражение лица Спока было совершенно невинным Явно начавший подозревать подвох Маккой, не сдержавшись, прорычал:
– Я жду, мистер Спок.
От такой открытой демонстрации нетерпения брови Спока поползли вверх, и он проговорил.
– Слышали, как доктор Вилсон категорически заявила мистеру Зулу, что, если он попытается воспользоваться своей больной ногой до окончания лечения, она (и я в это верю) сломает ему вторую.
Джеймс Кирк мысленно отметил про себя, что он не смог бы рассказать историю и вполовину так же хорошо, как Спок. За все время, проведенное рядом со Споком, он так и не смог решить для себя, дар ли это свыше, или же Спок прилагает какие-то усилия, чтобы это так выглядело.
Специально или нет, история в изложении Спока, действительно вызвала неожиданный смешок у Маккоя. Он осторожно взглянул на Спока и затем, снова обращаясь к Кирку, сказал:
– Горячая малышка, не правда ли? Ты присмотри за ней, Джеймс.
Недостаток в росте она компенсирует непомерным нахальством. Заставь ее рассказать тебе, как мы со Скотти познакомились с ней. Может, хоть посмеешься, и, будь я проклят, если нам всем не помешало бы немного разрядиться.
Тут же его мимолетная улыбка увяла, и наступило продолжительное молчание. Кирк видел, как мысли Маккоя возвращались к безысходности сегодняшнего положения. Молчащий Маккой на экране монитора говорил о гораздо большем, чем любая из его эмоциональных вспышек.
– Я подключу тебя к Споку, Боунз. Дальше продолжишь с ним.
– Нет, Джим. Сначала я должен поговорить с Ухурой.
Кирк посмотрел на своего офицера по связи. – Лейтенант?
– Я здесь, доктор Маккой. – Лейтенант Ухура напряглась всем телом, как будто готовясь принять удар. – Вам удалось связаться с Закатом Энниена?
Маккой кивнул.
– Быстроножка определила ее местонахождение, Она жива, Ухура, но… доктор помедлил, – мне очень жаль: она заражена.
Ухура помрачнела. Кирк знал, что она долго готовила себя морально, чтобы достойно принять подобное известие, но, как ему показалось, все же не избежала шока после услышанного.
Прервав затянувшееся молчание, она спросила:
– Насколько серьезно?
– Она в первой стадии комы, Ухура. Мне очень жаль, – повторил Маккой.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Ухура снова кивнула.
– Я не сомневаюсь в этом, доктор Маккой. Спасибо вам.
Она быстро отвернулась к своей панели связи, но ее спина красноречиво свидетельствовала, и каком состоянии духа она находится.
Спок повернулся к своим компьютерам.
– Готов принять информацию, доктор Маккой. Маккой, обращаясь к Кирку, многозначительно кивнул в сторону Ухуры.
– Да, – сказал Кирк, – мы поговорим об этом позже.
Он сделал шаг в направлении панели связи и, наклонившись к лейтенанту, как можно более мягким голосом сказал:
– Лейтенант Ухура, я хотел бы переговорить с вами.
Ухура без выражения подняла на него глаза.
– Капитан?
– Конфиденциально, – добавил он. Затем знаком приказал ближайшему из мичманов занять ее место, и сказал – Мистер Спок, примите командование на себя.
Спок кивнул, не отрываясь от экрана монитора, и Кирк в сопровождении Ухуры направился к лифту.
Как только двери лифта закрылись, Ухура распрямила свои плечи.
Странно, но казалось, что это движение сделало ее более открытой – Да, капитан. О чем вы хотели со мной поговорить?
– А вы не хотели бы поговорить со мной, Ухура? – мягко сказал он. Это скорее просьба, а не приказ.
– Спасибо, капитан. Да, я думаю. – Но она хранила молчание, пока он сопровождал ее в каюту.
Она подвинула ему стул, и он сел. Ухура налила себе стакан воды и предложила капитану что-нибудь покрепче, но он вежливо отказался. Кирк решил, что в данной ситуации правильнее всего будет дождаться, пока она сама начнет разговор. После паузы девушка подошла к стене и сняла с нее небольшую фотографию в позолоченной рамке. Целую минуту она стояла и смотрела на нее, затем подала Кирку.
– Это Закат, – сказала она.
Фотография была старого стиля с двухмерным изображением, но в изображении Заката Энниена не было ничего застывшего. Джеймс Кирк смотрел на йауанскую танцовщицу, черную, как бархат, запечатленную в момент прыжка. Ее длинное, гибкое тело и хвост изогнулись в экстазе, большие остроконечные уши были подняты, как бы ловя каждый звук музыки, которую Кирк почти слышал, рассматривая фото… Он вдруг осознал, что задержал дыхание от восхищения и сделал вдох полной грудью.
– Прекрасно, – сказал он.
– Да, – слезинки дрожали на щеках Ухуры – И такой же она была внутри.
Вся эта энергия, красота, капитан. Мне невыносима мысль, что она. Она.
– Врачи сделают все, что в их силах. – Он сам знал, что это слабое утешение. Йауанский госпиталь со всеми его ужасами вдруг снова отчетливо возник в его сознании, и он представил Закат в таком же состоянии. Кирк тут же отбросил эту мысль как невыносимую. Ему вдруг стало понятно, что если он может так переживать, всего лишь посмотрев на фото, то, что же должна чувствовать лейтенант.
Ухура взяла в руки чередианский джойеуз, легкий миниатюрный струнный инструмент, на котором она недавно научилась играть, и покачала им, как будто хотела получить успокоение от зазвучавшей музыки.
– Доктор Маккой – хороший человек, капитан, – сказала она. – Я знаю, он делает все, что может, и даже больше, Я просто не знаю, будет ли этого достаточно.
Он ничего не мог ответить, и слова утешения не приходили в голову.
– Как вы встретились? – спросил Кирк. Ухура вытерла глаза.
– Давным-давно. Это было мое первое назначение на Планету Двойного Рассвета. Она была там младшим дипломатом в йауанской миссии.
– Дипломат? – изумился он. – Не танцовщица? На ее лице почти появилась тень улыбки.
– Танцовщица, певица, дипломат, – сказала Ухура, – Закат Энниена вся была в этом. Она считала, что все дипломаты должны быть такими. Она говорила… она говорила, что это позволяет ей быть более гибкой.
– Так и есть, – подтвердил Кирк тоном знатока. Он подумал о тех напыщенных дипломатах, с которыми сталкивался, и о бесконечных дипломатических церемониях, в которых его обязывали принимать участие. Что бы он тогда не отдал за присутствие такой, как Закат Энниена. Ухура продолжила.
– Мы обменивались песнями. В течение двух лет, которые провели вместе, мы вспомнили все песни, какие когда-либо знали. Она даже обучила меня некоторым из старых баллад Йауо.
– Слышал я что-нибудь из этого? Ухура часто пела для себя и чтобы развлечь команду, Кирк пытался вспомнить какую-нибудь из песен, в которой он мог бы распознать йауанские корни.
– «Баллада об Облакоподобной в-Энниен»? – предположила лейтенант.
Название подхлестнуло его память. Когда он, вспомнив, улыбнулся, Ухура тоже понимающе ответила ему улыбкой.
– Да, я вижу, вы помните:
– Устное творчество, – подтвердил он. – Йауанская версия «Харри Мад»!
Внезапно одна мысль задела его.
– Почему «в-Энниен»? – спросил он. – Все имена, которые я здесь когда-либо слышал, были – «… Энниена» или других мест.
– Это трудно объяснить, капитан. У йауанцев есть более ста песен. Об Облакоподобной, и некоторые из них называют – «Облакоподобная Энниена», а некоторые – «Облакоподобная в-Энниен». Это была одна из немногих, которую мне удалось перевести наиболее близко к тексту. Большинство из них впитало в себя настолько разнообразные культуры, что они бессмысленны для человека, если он не владеет йауанским. Я иногда пою некоторые из них на йауанском, так как их мелодии прекрасны.
Она напела отрывок из песни, и Кирк понимающе кивнул, он уже слышал ее раньше, и лейтенант не преувеличивала красоту мелодии.
– Вы говорите на нем? Я имею в виду йауанский?
– Закат научила меня, и я сохранила его знание, чтобы мы могли общаться без проблем при следующей встрече. Ухура беспомощно развела руками. – Мы время от времени поддерживали связь, и я так обрадовалась, когда пришел приказ взять курс на Йауо. Я хотела… я хотела…
– Так же, как и я.
– Капитан, нельзя ли сделать хотя бы одно исключение в карантине? Я хотела бы быть там, с ней.
В ее глазах появилась надежда. Кирк ненавидел себя за то, что ему придется отказать, но приказ есть приказ к тому же не будет ничего хорошего, если лейтенант Ухура увидит свою подругу в том состоянии, в котором она сейчас.
Кирк покачал головой.
– Если бы я мог что-то сделать… – сказал он.
– Если бы хоть кто-то мог что-нибудь сделать… – ее голос поник. Она снова вытерла свои глаза – Я должна возвращаться на мостик.
– Мичман Ацуэла может сейчас позаботиться об этом, – заверил ее Кирк, – Спасибо, капитан. Мне хотелось бы побыть одной.
Кирк понял это как намек на окончание разговора. Он, молча с сочувствием, пожал ей руку и вышел. За собой он услышал первый хрустальный звук черелианского инструмента, и затем полились слова чужой песни, возможно, это был йауанский, это могла быть молитва к богу о спасении жизни Закату Энниена.
Двери лифта закрылись… Мысленно присоединяясь в молитве к лейтенанту, Кирк вернулся на мостик.
Глава 2
Спок закончил обработку информации Маккоя и, сменившись с дежурства, ушел в свою каюту поразмышлять о только что проявившейся, доселе неизвестной ему грани характера доктора. У Маккоя не существовало никаких видимых причин, для того чтобы настаивать на обработке информации Споком, потому что такую работу мог сделать любой техник. Конечно, доктор придерживался логики не более чем любой из людей на борту «Энтерпрайза», но Споку показалось очень важным поразмыслить над тем, почему все-таки Маккой обратился к нему со своей просьбой.
Была также и более существенная проблема – ухудшающееся с каждым часом моральное состояние членов, команды корабля. Споку казалось, что иррациональность в поведении людей возрастет пугающе быстро. Маккой со своими уникальными манерами немедленно выдал бы по этому поводу что-нибудь, типа «доработались».
«Возможно, оба эти вопроса связаны друг с другом, – думал он, – а требование Маккоя является симптомом ухудшения его морального состояния желание делать что-либо без всякой причины, просто для того, чтобы делать».
Ему было знакомо такое поведение людей.
Действительно, такие симптомы могут быть очень заразными, и, вероятно, причина кроется в йауанском бедствии. Даже Командование Звездного Флота выбрало для назначения на «Энтерпрайз» доктора Эван Вилсон, шаг, если и имеющий под собой основания, но, тем не менее, являющийся достаточно странным. Голос, донесшийся из-за двери, вывел его из состояния задумчивости.
– Мистер Спок? Это лейтенант Ухура, сэр. Пожалуйста, не могла бы я переговорить с вами?
– Входите, лейтенант, – откликнулся он с внезапным интересом.
Она вошла в комнату ровно настолько, чтобы дать возможность дверям сдвинуться у нее за спиной.
Спок был восхищен ее выдержкой на мостике несколько часов назад при обстоятельствах, которые у большинства землян вызвали бы бурный эмоциональный всплеск, по потенциалу сравнимый с этим качеством у представителей цивилизации Спока с планеты Вулкан. Даже сейчас она продолжала уверенно контролировать свои эмоции.
Он предложил лейтенанту стул и после того, как она присела, устроившись за столом, сел напротив, чтобы быть лицом к собеседнице.
Какой-то момент, прежде чем начать, она задумчиво смотрела на Спока.
– Мистер Спок, могу ли я попросить вас о том, чтобы этот разговор остался между нами? – прежде, чем он смог что-либо сказать, она быстро добавила:
– Могу заверить вас, сэр, что это никоим образом не касается безопасности «Энтерпрайза» или любого из находящихся на его борту.
– В этом случае у меня нет никаких причин выносить этот разговор за пределы моей каюты.
Похоже, этот ответ удовлетворил Ухуру. Она продолжила:
– Я… Я обещаю объяснить вам причины моего поведения, но прошу вас прежде ответить на мой вопрос.
«Очаровательно», – подумал про себя Спок, вслух же сказал:
– Пожалуйста, продолжайте, лейтенант.
– Возможно ли, что Йауо не является в действительности родной планетой йауанцев? Можно ли предположить, что они являются колонистами из другого мира?
– Их историки утверждают… – он запнулся, так как Ухура покачала головой.
– Я имею в виду, – пояснила она, – существуют ли какие-либо внешние доказательства того, что Йауо является родиной йауанцев, помимо утверждения историков?
– Для того чтобы ответить на ваш вопрос с какой-либо степенью точности, потребуется задействовать компьютер.
Она сложила ладони вместе – это было первое проявление эмоций, которое, как он заметил, девушка позволила себе с момента начала их разговора. Ухура тут же снова взяла себя в руки и, старательно подбирая слова, произнесла:
– Если вы скажете, что такой возможности нельзя исключить, этого будет достаточно, сэр.
Он осознал, что Ухура во время разговора из уважения к нему постоянно сдерживает свои эмоции.
– Это займет, по меньшей мере, несколько часов, – пояснил Спок. – Вы хотите подождать здесь?
– Если я не побеспокою вас.
– Нет.
Ответ на запрос Ухуры пришел гораздо быстрее и с большей определенностью, чем ожидал Спок.
Часом позже он повернулся к лейтенанту. Ухура задумчиво смотрела на ритмично подрагивающий огонь, отблески пламени мерцали на темной коже ее лица. Большинство людей плохо переносили такую высокую температуру, которую он поддерживал у себя в каюте. Но лейтенант выглядела озябшей.
Спок пояснил:
– Поверхностная проверка йауанских научных исследований выявляет ряд факторов аномального характера. Так, к примеру, не найдено никаких представителей позвоночных, существующих на данный момент на поверхности планеты, которые, бы по физиологическому строению были схожи с представителями йауанцев. Если провести аналогию с Землей, то на Йауо нет существа, находящегося в таком же родстве с йауанцами, как горилла или, скажем, шимпанзе находятся в родстве с человеком. Если бы ситуация на Земле была схожа с Йауо, вашим ближайшим родственником оказалась бы ящерица. В дополнение к этому, интересен и тот факт, что, несмотря на развитую у йауанцев палеонтологию, судя по документам, не было найдено ни одного прародителя, который имел бы фамильное сходство с господствующей расой. Исходя из всего сказанного выше, я считаю достаточно сомнительным, чтобы йауанцы могли иметь разработанную теорию эволюции, однако они ее имеют, независимо от науки Федерации. Существуют также и другие аномалии, но все они имеют объяснение в том случае, если мы примем как факт, что йауанцы не являются коренными жителями этой планеты.
– Мистер Спок?
– Проще говоря, лейтенант, имеется действительно большая вероятность того, что йауанцы не являются существами, возникшими на этой планете. Это важно для вас?
В ее глазах появилось выражение, какое вулканец часто замечал у Маккоя: одно из тех, которые предвещают бурный всплеск эмоций. Она закрыла глаза, стиснула челюсти и сделала глубокий вдох.
– Спасибо вам.
Ухура резко поднялась на ноги, как будто с ее плеч только что спала огромная ноша.
– Видите ли, мистер Спок, источник моей информации также говорит о том, что на родной планете йауанцев знают лекарство от синдрома АДФ. Вы подтвердили первую часть информации, так что теперь появилась вероятность того, что и вторая ее часть может оказаться правдой.
– Интересное предположение, – сказал Спок. – Хотя второе не обязательно вытекает из первого, все же это стоит основательной проверки.
– Да, – согласилась она. – Все возможно, спасибо, сэр. Теперь я пойду проинформирую капитана.
– Кое-чего я все же не могу понять, лейтенант. Почему вы избрали меня для этого разговора и настояли на конфиденциальности, в то время как теперь собираетесь поговорить с капитаном?…
Она коротко, понимающе кивнула, но Спок успел заметить промелькнувшую тень замешательства на ее лице.
– Я воспользовалась особенностями вашего характера. Вы не загорелись бы бесплодными надеждами до тех пор, пока не получили бы фактическое подтверждение гипотезы.
– А-а, – поразился Спок. – Это и есть ваши логические побуждения?
Она кивнула.
– Восхитительно, – сказал он. – Я буду сопровождать вас.
* * *
Джеймс Кирк сидел в комнате для инструктажа с Ухурой и Споком по обе стороны от него. Через его плечо пытался наблюдать за экраном главный инженер Скотт Монтгомери, устроившийся позади и беспрестанно ерзавший от нетерпения. «Бездействие повлияло и на Скотти», – подумал про себя Кирк.
Маккой, находясь за тысячи миль, оставался таким же хорошим собеседником, как и при личной встрече, но то, что он говорил, не принесло ничего, кроме разочарования.
– Это безнадежно, Джеймс, – сказал он. – Я говорил даже с Верховным Координатором планеты, ей сейчас оказывают помощь. У нее ранняя стадия синдрома АДФ. Если бы и существовало лекарство на этой гипотетической родине, то она бы первая на планете знала об этом. Координатор говорит, что все их поколения были рождены здесь. Я не знаю, каковы источники вашей информации, но все здесь отрицают ее. Кирк попытался уточнить:
– Отрицают как, Боунз? Как будто это небылица, фантазия?
– Откуда мне знать, что происходит в их меховых головах? У них такая же манера выражения эмоций, как и у собратьев Спока. Что, ради всего святого, дает вам повод думать, что это не их родина?
Спок вмешался.
– Помимо их заявлений не существует никаких физических подтверждений этого ни в их палеонтологии, ни в археологии.
– Другими словами, – подвел итог Маккой, – мы полагались только на их слово. Но почему бы им лгать, черт их подери? Это бессмыслица, Спок.
– Я бы сильно не рассчитывал на то, доктор Маккой, что йауанцы ведут себя рационально. Были известны случаи, когда разумные виды намеренно искажали свою историю.
– При угрозе полного самоуничтожения? Это сумасшедшая идея!
– Согласен, – парировал Спок, но это также вероятно.
– Джентльмены, достаточно. – Кирк не имел ни малейшего желания позволить Споку и Маккою потерять контроль над собой.
– Лейтенант Ухура, похоже, вы знаете эту культуру достаточно хорошо.
Почему бы вам не спросить одного из йауанцев?
– Я приведу Быстроножку, – предложил Маккой.
Он быстро исчез из поля зрения, но Кирк успел заметить выражение лица, которое, если речь шла о Маккое, говорило о том, что доктор предвкушает веселье.
– Минутку капитан.
– Да, мистер. Спок?
– Я думаю, что лейтенант предпочитает, чтобы вы действовали, основываясь на моей информации, нежели на ее собственной. Обратившись к Ухуре, Спок добавил:
– Я логически заключил это, исходя из вашего поведения, лейтенант.
– Это так, Ухура? – посмотрел на нее Кирк. Но в вопросе не было никакой необходимости: по лицу Ухуры было видно, что она попала в западню.
Это достаточно ясно убеждало Кирка в правоте Спока.
На мгновение он задумался.
– Итак, лейтенант, достаточно ли хорош ваш йауанский, чтобы переводить для меня? – Увидев ее кивок, он продолжал:
– возможно, у вас появятся вопросы, которые вы сами захотите задать Быстроножке. Кирк надеялся, что она правильно его поняла. У него не было времени выразиться яснее, так как на экране появился Маккой в сопровождении Быстроножки., – Быстроножка. – сказал капитан, – это лейтенант Ухура, мой главный офицер по связи. Она согласилась переводить для вас, – он улыбнулся и добавил: В ситуациях, подобных этой, я предпочитаю не полагаться на механический перевод: он может создать больше проблем, чем разрешить.
Ухура перевела, издавая при этом настолько неожиданные звуки, что Кирк невольно уставился на нее. Впечатление было такое, словно она произвольно перемешала звуки, издаваемые при рычании, шипении и завывании и издавала их теперь в приукрашенном виде с музыкальной интонацией.
Быстроножка охотно, ответила.
– Да, – перевела Ухура, – она понимает проблему. Доктор Маккой пытался узнать одну вещь, которая привела всех в изумление настолько что они начали сомневаться, все ли с ним в порядке!
– Большое спасибо, – пробурчал Маккой выглядывавший с краю на экране.
– Мой главный офицер по науке мистер Спок, – продолжил Кирк, указывая на вулканца, – изучал ваш мир и его историю. Похоже, на основе своих исследований он пришел к заключению, что ваши люди покинули родной мир около двух тысяч лет назад и осели на Йауо… – он сделал паузу, чтобы дать возможность Ухуре перевести. Но возможности продолжить свою речь после перевода у него не оказалось. В тот момент, когда Ухура закончила перевод, Быстроножка ощетинилась и откинула назад уши. Ее зрачки увеличились вдвое. Рука с выставленными когтями импульсивно дернулась в направлении экрана. Ухура справилась с переводом, хотя при таком взрыве гнева Быстроножки разобрать ее слова было не просто.
– Она говорит, что Спок тоже сумасшедший. Йауанцы всегда жили в этом мире. Это их родина. Они никогда не знали и не желают знать ничего другого.
Быстроножка плюнула в их сторону, резко повернулась спиной к экрану и демонстративно зашагала прочь, когти на ногах гулко защелкали по больничному полу:
– Ухура, смутившись, добавила:
– Это, последнее, было очень непристойным выражением. Кирк громко вздохнул.
– Я думаю, леди слишком уж протестует, – заявил он на шотландском диалекте, копируя Скотти. Скотти кивнул, соглашаясь с этим утверждением.
– Да, доктор Маккой, вы что, не можете распознать злую кошку, когда видите такую?! – Надо сказать, что Скотти, будучи снобом и шотландцем одновременно, всегда принципиально разговаривал на шотландском древнем диалекте, и так как его все понимали, никто не придавал этому особого значения.
Услышав эту реплику, Маккой рыкнул на него.
– Позовите меня, когда у вас будет что-нибудь пострашнее, чем рассерженная кошка. У меня много работы…
Маккой замолчал, и экран тут же отключился.
– Итак, – подвел итог Кирк, – у нас есть гипотетическая планета…
– Достаточно реальная, чтобы довести до ярости Быстроножку, – вставил Скотти.
Кирк предпочел проигнорировать его слова.
– … с гипотетическим лекарством от АДФ. Какие-нибудь предложения?
Спок, Скотти? – Он многозначительно посмотрел на Ухуру. – Лейтенант Ухура?
Она промолчала.
Лейтенант Ухура, – сказал Спок, я хотел бы отметить, что люди, способные при необходимости отказаться от своего происхождения, могут точно так же отказаться скрывать факт своего происхождения, если это предательство было бы к их выгоде и если бы о нем не стало общеизвестно. Я не вижу никаких причин сообщать йауанцам об источнике нашей информации, Кирк тотчас же ухватился за эту мысль.
– Конечно, мы не будем вмешивать сюда Закат, – подтвердил он.
Скотти тут же добавил:
– Да, девушка, мы не повредим твоей подруге. Не имея больше возможности игнорировать срочность и важность этого вопроса.
Кирк сказал изменившимся тоном:
– Ухура, они умрут все. С каждым днем их шансы на выздоровление стремительно падают. Если вам известно что-либо, что сможет помочь им, вы должны сказать. Я выскажу это в форме приказа, если вы пожелаете.
– Спасибо, капитан, но это моя обязанность. Закат умирает. Я расскажу вам то немногое, что мне известно.
* * *
Она начала таким тихим голосом, что Кирку пришлось напрячь слух, чтобы услышать.
