Текст книги "Разок за деньги или деньги всему начало"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

4

Моя матушка стояла на крыльце, когда я припарковалась на обочине. Она махала руками и кричала. Я не могла слышать ее из-за рева двигателя, зато смогла прочесть по губам.

– Выключи это! – пронзительно вопила она. – Выключи!

– Извини, – проорала я в ответ. – Сломался глушитель.

– Тебе нужно с этим что-то сделать. Я смогла услышать тебя за четыре квартала. Ты доведешь до сердечного приступа старую миссис Кьяк. – Она прищурилась, разглядывая машину. – Это ты ее разукрасила?

– Это сделали на Старк Стрит. Вандалы. – И я поспешно повела ее в дом, чтобы она не успела прочесть надписи.

– Вау, прекрасные коленки, – сказала бабуля Мазур, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть мои сочащиеся раны. – Я смотрела одно телешоу на прошлой неделе, думаю, это была Опра, так вот у них там была целая куча женщин с такими коленками. Говорят, это ожоги от ковриков. Никогда не могла представить, что бы это значило.

– Боже, – раздался голос папаши из-за газеты. Ему не было нужды добавлять что-либо к сказанному. Все и так все поняли.

– Это не ковровый ожог, – пояснила я бабуле Мазур. – Упала с роликов.

 Ложь мне давалась легко. В прошлом у меня был длинный список пагубных неудач.

Я бросила взгляд на обеденный стол. Его украшала прекрасная кружевная скатерть. Гости. Я сосчитала тарелки. Пять. Я закатила глаза к небу.

– Ма, нет.

– Нет, что?.

Звонок в дверях подтвердил мои худшие подозрения.

– Это гости. Подумаешь, большое дело, – заявила матушка, направляясь к двери. – Полагаю, имею право пригласить гостей в собственный дом, если пожелаю.

– Это Берни Кунц, – сказала я. – Я вижу его в окно.

Матушка остановилась, уперев руки в бедра.

– Так, что не так с Берни Кунцем?

– Начнем с того, что … он мужчина.

– Ладно, у тебя был неудачный опыт. Это не значит, что нужно отказаться от всего. Посмотри на свою сестру Валери. Она уже двенадцать лет счастлива в браке. У нее две прекрасные дочки.

– Вот именно. Я ухожу. Выйду через заднюю дверь.

– Ананасно-яблочный торт, – объявила матушка. – Ты пропустишь десерт, если уйдешь. И не думай, что хоть кусочек тебе оставлю.

Моя матушка, не раздумывая, пустит вход грязные уловки, если, по ее мнению, дело того стоит. Она знала, что поимела меня, пригрозив лишить торта. Любой из Пламов готов убить за хороший десерт.

Бабуля Мазур уставилась на Берни.

– Кто ты?

– Я – Берни Кунц.

– Что ты хочешь?

Я смотрела с другого конца холла, и могла наблюдать, как Берни переминается с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.

– Меня пригласили на обед, – ответил Берни.

Бабуля Мазур все не открывала дверную ширму.

– Хелен, – крикнула она через плечо, – здесь молодой человек у двери. Он говорит, что приглашен на обед. Почему мне никто не сказал? Посмотри на это старое платье. Я переоденусь. Не могу принимать мужчину в этом платье.

Я знала Берни с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Мы ходили вместе в начальную школу. Ели вместе ланч каждый третий раз, и он всегда ассоциировался у меня с арахисовым маслом и джемом на хлебе фирмы "Уандербред". Я потеряла его след в средней школе. Потом он пошел в колледж, а после колледжа продавал бытовую технику в магазине отца.

Был он среднего роста и средней комплекции, которая никогда так и не утратила младенческую пухлость. Берни нарядился в желтые мокасины с кисточками, широкие брюки и спортивную куртку. Насколько я видела, он ничуть не изменился. Выглядел так, будто все еще не мог складывать дроби, а движок молнии оттопыривался, образуя небольшое натяжение в виде треугольника.

Мы заняли свои места за столом и сосредоточились на процессе поглощения пищи.

– Берни продает приборы, – сказала матушка, пуская по кругу краснокочанную капусту.– К тому же он хорошо зарабатывает. И водит «бонневиль».

– «Бонневиль». Представьте только, – вторила бабуля Мазур.

Папаша наклонился над цыпленком. Он болел за Метсов (нью-йоркская бейсбольная команда – Прим.пер.), носил нижнее белье фирмы "Фрут оф зе лум" и водил «бьюик». Его принципы были тверже гранита, и его не ни за что не потрясти выскочкой в образе продавца тостеров, который водит «бонневиль».

Берни повернулся ко мне.

– Чем ты сейчас занимаешься?

Я поигрывала вилкой. День точно не задался, и объявить миру, что являюсь агентом по розыску сбежавших из-под залога, показалось мне слишком нахальным.

– В некотором роде работаю на страховую компанию.

– Ты имеешь в виду, оценщиком?

– Больше похоже на сборы.

– Она – наемная убийца! – Заявила бабуля Мазур. – Она выслеживает грязных поганых преступников в точности как в кино. У нее есть оружие и все такое. – Она указала на буфет, где я оставила свою сумку. – У нее полная сумка таких вещей, – сказала бабуля Мазур, кладя мою сумку на колени. Она достала наручники, пейджер, походную упаковку тампонов и водрузила на стол. – А здесь у нее пистолет, – сказала (добавила?) она гордо. – Разве он не красавчик?

Должна признать, это было очень крутое оружие. Безупречной формы, отливающее сталью и с резной деревянной рукояткой. Это был пятизарядный револьвер «Смит и Вессон», модель 60. Калибр .38. Легко использовать, легко носить, сказал Рейнжер. И цена более разумная, чем у полуавтоматического пистолета, если можно назвать цену четыреста долларов разумной.

– Мой Бог, – воскликнула матушка, – убери его прочь! Кто-нибудь отберите у нее пистолет, пока она не убила себя!

Цилиндр был открыт и, безусловно, пуст. Я не знаю много об оружии, но точно уяснила, что никто не может выстрелить без пуль.

– Он не заряжен, – успокоила я. – В нем нет пуль.

Бабуля Мазур взяла обеими руками револьвер и положила палец на курок. Потом закрыла один глаз и прицелилась в китайский шкаф.

–Пиф-паф, – приговаривала она. – Пиф-паф, паф, пиф-паф.

Папаша занимался разделыванием сосиски, прилежно игнорируя всех нас.

– Не люблю оружие за столом, – высказала свое мнение матушка. – К тому же обед остывает. Пойду, подогрею подливку.

– Оружие не будет тебе хорошо служить, если у тебя нет в нем пуль, – поучала меня бабуля Мазур. – Как ты собираешься достать всех этих убийц без пуль в пистолете?

Берни все это время сидел, открыв рот. – Убийц?

– Она выслеживает Джо Морелли, – заявила ему бабуля Мазур. – Он настоящий убийца и сбежал из-под залога. Он всадил пулю в башку Зигги Кулешы.

– Я знал Зигги Кулешу, – сказал Берни. – Продал ему широкоформатный телевизор около года назад. Мы не продаем много больших телевизоров. Слишком дорого.

– Он не покупал что-нибудь еще? – спросила я. – Что-нибудь недавно?

– Нет. Но я видел его иногда через дорогу в мясной лаке Сэла. Зигги был в порядке. Постоянный клиент, знаешь ли.

Никто не обращал внимания на бабулю Мазур. Она все еще играла с пистолетом, прицеливаясь то тут, то там, взвешивая в руках. Вдруг я осознала, что помимо тампонов существовала еще коробка с патронами. И страшная мысль пронеслась в моей голове.

– Бабуля, ты ведь не зарядила пистолет, не так ли?

– Конечно, я зарядила пистолет, – отозвалась она. – И оставила одну дырку пустой, я такое видела по телевизору. Таким путем ты не сможешь застрелить кого-нибудь по ошибке.

 И она нажала на курок, чтобы продемонстрировать безопасность своих действий. Раздался громкий хлопок, из ствола вылетело пламя, и цыплячья тушка подпрыгнула на тарелке.

– Святая Матерь Божья! – пронзительно завизжала матушка, вскочив на ноги и роняя стул.

– Черт, – поделилась бабуля Мазур, – видимо, не ту дырку оставила пустой.

 Она наклонилась вперед, чтобы проверить своих рук дело. – Неплохо для первого раза. Всадила точно в придурка.

Папаша побелевшими костяшками пальцев держался за вилку, лицо его покраснело, как клюква.

Я стремглав кинулась через стол и бережно забрала пистолет у бабули Мазур. Вытрясла пули и сгребла все принадлежности обратно в сумку.

– Посмотрите на разбитую тарелку, – сокрушалась матушка. – Она от сервиза. Как я заменю ее? – Она перевернула тарелку, и мы все молча уставились на аккуратную круглую дырку в скатерти и на пулю, застрявшую в столе из красного дерева.

Бабуля Мазур первой подала голос .

– Эта стрельба возбудила мой аппетит, – объявила она. – Кто-нибудь, передайте картошки.

* * * * *

В общем, Берни Кунц выдержал этот вечер вполне достойно. Он не намочил трусы, когда бабуля Мазур застрелила агентов-цыплят. Он выдержал две добавки ужасной матушкиной запеканки из брюссельской капусты. И он сносно вел себя со мной, хотя было ясно, что нам не предстоит взбивать вместе простыни, и у меня чокнутая семейка. Его дружелюбие было как на ладони. Я была женщиной, не укомплектованной бытовой техникой. Романтика годится, чтобы провести вместе несколько вечерних часов, а вот комиссионные обеспечат отпуск на Гавайях. Наша встреча была предопределена на небесах. Берни хотел продавать, я хотела купить, и мне выпало счастье принять предложение о десятипроцентной скидке. И в качестве бонуса за то, что высидела этот вечер, я узнала кое-что о Зигги Кулеше. Он покупал мясо у Сэла Бочи, у человека, который больше прославился букмекерством, чем нарезанием филе.

Я отложила эту информацию на будущее. Она не казалась важной сейчас, но, кто знает, что может пригодиться.

Я сидела за столом, попивая чай со льдом, просматривая дело Морелли, и старалась составить план действий. Для Рекса я насыпала в чашку попкорна. Чашка стояла на столе около меня, а Рекс был в чашке, щеки его раздулись от попкорна, глазки сияли, усы подрагивали от восторга.

– Ну, Рекс, – обратилась я к нему, – что ты думаешь? Думаешь, мы в силах поймать Морелли?

Кто-то легко постучал в дверь, и мы с Рексом навострили уши. Я никого не ждала. Большинство моих соседей были пожилые люди. Я ни с кем из них особенно не общалась. Не могла представить, чтобы кто-то из них стучался в мою дверь в девять тридцать вечера. Может, это миссис Беккер с третьего этажа? Иногда она забывает, где живет.

Стук продолжался, и мы с Рексом одновременно повернули головы в сторону двери. Это была тяжелая металлическая дверь с глазком, с дверным засовом и цепочкой двойной толщины. В хорошую погоду я открывала окна на весь день и всю ночь, но дверь всегда запирала. Ганнибал и его слоны не прошли бы через мою дверь, но окна были гостеприимно распахнуты навстречу любому идиоту, вздумавшему забраться по пожарной лестнице.

Я положила крышку от жаровни поверх чашки, чтобы Рекс не смог вылезти и пошла проверить. Я взялась за дверную ручку, когда стук прекратился. Посмотрев в глазок, я ничего не увидела, кроме темноты. Кто-то держал палец на дверном глазке. Плохой знак.

– Кто здесь? – спросила я.

Тихий смех просочился сквозь дверь, и я отпрыгнула назад. За смехом последовало всего лишь одно слово.

– Стефани.

Ошибиться было невозможно. Голос был мелодичный и наглый. Это был Рамирез.

– Я пришел позабавиться с тобой, – пел он. – Ты готова поиграть?

Я почувствовала слабость в коленках, иррациональный страх разрастался у меня в груди.

– Убирайся, или я позвоню в полицию.

– Ты не можешь никому позвонить, сука. У тебя телефон отключен. Знаю, потому что сам пытался до тебя дозвониться.

Мои родители никогда не понимали мое стремление к независимости. Они убеждали, что я веду опасный одинокий образ жизни, и не счесть, сколько раз я пыталась убедить их в обратном. По правде говоря, я почти никогда не боялась. Может, иногда огромных прожорливых насекомых. С моей точки зрения хороший паук – это мертвый паук, и женские права ничего не стоят, если это означает, что нельзя попросить парня раздавить жука. Не вызывали беспокойства и банды бритоголовых, колотящих в дверь или вползающих ко мне в окно. По большей части, они предпочитают работать в местах поближе к железной дороге. В моем районе хулиганство и кражи в автомобилях сведены к минимуму, а уж случаев со смертельным исходом не бывает почти никогда.

До этого момента моими истинными страданиями являлись те редкие случаи пробуждения посреди ночи от вселяющих страх мистических ужастиков … привидений, страшилищ, вампиров, инопланетян. Держа в узде мое разбушевавшееся воображение, я лежала в кровати, едва дыша в ожидании рассвета. Должна признаться, было не очень удобно томиться в одиночестве, хотя, за исключением Билла Мюррея (актер в фильме «Охотники за привидениями» – Прим.пер.), кто из смертных, так или иначе, смог бы устоять перед лицом атакующего привидения? К счастью, у меня полностью мозги не съезжали, по лучу я не поднималась, и Элвис меня не посещал. А ближе всего к тому, чтобы покинуть свое тело, я была тогда, когда четырнадцать лет назад Джо Морелли водил по мне своим ртом за шкафами с эклерами.

Голос Рамиреза прорезался через дверь.

– Не люблю незавершенных дел с женщинами, Стефани Плам. Не люблю, когда женщина убегает от Чемпа.

Он подергал ручку, и в этот животрепещущий момент сердце мое подскочило к горлу. Дверь выдержала, и мой пульс вернулся на место.

Я сделала несколько глубоких вздохов и решила, что лучше всего просто игнорировать его. Не хотелось ввязываться в перебранку. И не хотелось сделать ситуацию хуже, чем она уже была. Я задвинула засовы на окнах гостиной и задернула шторы. Затем поспешила в спальню, споря с собой, нужно ли сбегать по пожарной лестнице за помощью. Чувствовала себя, почему-то, дурочкой, придавая большее значение угрозе, чем хотелось признаться. Подумаешь, большое дело, уговаривала я себя. Не о чем беспокоиться. Я округлила глаза. Не о чем беспокоиться … разве что о ненормальном преступнике, двухсотпятидесятифунтовом громиле, стоящем у моих дверей и выкрикивающем мое имя.

Я закрыла рот рукой, подавляя истерический скулеж. Без паники, сказала я себе. Не пройдет много времени, как мои соседи начнут выглядывать, и Рамирез вынужден будет уйти.

Я достала пистолет и пошла еще раз проверить дверь. Глазок был свободен, и за дверью было пусто. Я приложила ухо к двери и прислушалась. Ничего. Я отодвинула засов и слегка приоткрыла дверь, оставив мою мегацепочку надежно закрепленной, держа оружие наготове. Никакого признака Рамиреза. Отцепив цепочку, я выглянула в холл. Все тихо. Он определенно ушел.

Пятно какой-то ядовитой субстанции, стекающее снаружи вниз по двери, попалось мне на глаза. Это была точно не тапиока. Меня чуть не стошнило, я закрыла дверь, щелкнула замками и вернула цепочку на место. Прекрасно. Всего два дня на работе, и маньяк всемирного масштаба уже поливает спермой мою дверь.

Ничего подобного не случалось со мной, когда я работала у Е.Е.Мартина. Однажды бродяга помочился мне на ногу, и время от времени на железнодорожной станции некий тип спускал прилюдно трусы, но если работаешь в Ньюарке, то будь готов к таким развлечениям. Я не принимала их на свой счет. Случай с Рамирезом – совсем другое дело. Слишком страшно.

Я взвизгнула, когда окно надо мной открылось и снова закрылось. Миссис Дельгадо выпустила свою кошку погулять, напомнила я себе. Приди в себя. Мне нужно было выкинуть Рамиреза из головы, поэтому я занялась розыском залоговых типов. Нечего прохлаждаться. Аудиоплеер, сковорода, жемчужные серьги со свадьбы, кухонные часы в виде курицы, постер Анселя Адамса (великий фотограф, прославился черно-белыми пейзажами – Прим.пер.)и две настольные лампы в виде горшков с фасолью. Я надеялась, этого хватит оплатить счет за телефон и восстановить связь. Не хотелось повторения представления, устроенного у меня под дверью, при полной неспособности позвать на помощь.

Я вернула Рекса в клетку, почистила зубы, влезла в пижаму и заползла в постель, включив предварительно все без исключения лампы в квартире.

* * * * *

Первое, что я сделала, проснувшись на следующее утро, это проверила глазок. Ничего необычного не наблюдалось, поэтому я быстро приняла душ и оделась. Рекс спал в своей коробке из-под супа после трудной ночи, проведенной в беготне по колесу. Я сменила ему воду и насыпала сухой корм. Было бы весьма неплохо выпить кофе. К несчастью, в этом доме кофе не водилось.

Выглянув в окно в гостиной, я проверила парковку на наличие Рамиреза, вернулась к двери и еще раз обследовала глазок. Отодвинула засов и открыла дверь, оставив цепочку на месте. Высунула нос в щель и принюхалась. Боксера я не учуяла, поэтому закрыла дверь, отцепила цепочку и снова отрыла. И выглянула, выставив пистолет. Холл был пуст. Я закрыла свою дверь и, медленно передвигаясь, поползла через холл. Спустился лифт, загудели, открываясь, двери, и я чуть не застрелила старую миссис Мойер. Я долго извинялась, уверяя, что оружие не настоящее, затем прокралась по лестнице, а там, урывками передвигаясь по первому этажу, добралась до машины.

К тому моменту, когда Эмилио открыл свой ломбард, у меня началась кофеиновая ломка. Я поторговалась из-за сережек, но без энтузиазма, так что, в итоге, знала, что меня надули. Не то, чтобы меня это особенно заботило. У меня было все, что мне нужно. Деньги на легкое оружие и телефонную компанию, а также достаточная сумма, чтобы обменять ее на оладьи с черникой и большую порцию кофе.

У меня заняло минут пять насладиться завтраком, а потом я заспешила в телефонную компанию. Я остановилась на светофоре и заработала гудок от двух парней в пикапе. По их жестам можно было предположить, что они в восторге от моей художественной работы. Не могла услышать их комментарии из-за рева двигателя. Спасибо, Боже, за малые милости.

Я заметила дымок вокруг себя и поняла, что горю. И не легким белым выхлопом отработанных газов, конденсирующихся в холодном воздухе. Дым этот был густой и черный, а, в отсутствие выхлопной трубы, поднимался прямо из-под днища. Я нанесла несколько сокрушительных ударов кулаком по панели, чтобы посмотреть, не заработает ли какой-нибудь прибор, и конечно замигала красная лампочка, возвещавшая, что кончился бензин. Подъехав к заправке за следующим углом, я купила канистру 10-W-30, разгрузила ее в машину и проверила указатель уровня. Он все еще был низкий, я добавила вторую канистру.

Следующий пункт назначения – телефонная компания. Выровнять счет и заполучить обратно услугу – лишь чуть менее сложно, чем добыть вид на жительство. В конце концов, я объяснила, что для моей слепой дряхлой бабушки, живущей со мной между сердечными приступами, иметь телефон – просто вопрос жизни и смерти. Не думаю, что дама за стойкой мне поверила, но предполагаю, что немного развлекла ее, потому что мне пообещали, что кто-нибудь придет попозже и включит телефон. Если Рамирез вернется, я хотя бы смогу позвонить копам. В качестве запасного варианта я собиралась обзавестись газовым баллончиком размером с кварту: не умею обращаться с пистолетом, зато классно поднаторела с аэрозолями.

К тому времени, когда я добралась до оружейного магазина, уровень бензина опять замигал. Поскольку дыма не наблюдалось, я решила, что прибор, должно быть, разбит. И кого это заботит, я не собиралась больше швырять деньги на горючее. Эта машина получит лишь то, что ей дадут. Вот когда заграбастаю свои премиальные $10,000, тогда куплю ей весь бензин, какой захочет, а затем спущу ее с моста.

Всегда воображала, что владельцы оружейных магазинов – большие толстые парни – носят бейсболки с рекламой мотоциклов. Я всегда представляла, что имена у них типа Бубба и Билли Боб. Этим же магазином управляла женщина по имени Санни. В свои сорок у нее были кожа цвета и текстуры хорошей сигары. К этому прилагались желто-канареечные обесцвеченные кудри и голос курильщицы, потребляющей две пачки в день. Она была одета в облегающие джинсы, в ушах болтались серьги с фальшивыми бриллиантами, а ногти были разрисованы маленькими пальмами.

– Прекрасная работа, – польстила я, имея в виду ее ногти.

– Маура в «Королевских прическах» делает их. В этом она гений, а волосы в зоне бикини она удалит так, что станешь гладкой, как бильярдный шар.

– Запомню на будущее.

– Только спроси Мауру. Скажи, Санни послала тебя. А что сейчас могу для тебя сделать? Уже патроны кончились?

– Мне нужен какой-нибудь баллончик для безопасности.

– Какой спрей тебе нужен?

– А что, они разные?

– Боже, конечно. У нас полный набор спреев самобезопасности. – Она извлекла из ближайшего шкафа несколько коробок в целлофановой обертке. – Это оригинальный Мэйс (марка слезоточивого газа – Прим.пер.). Затем у нас есть Перцовый страж, экологически безопасная альтернатива, сейчас используется во многих полицейских департаментах. И последний, но безусловно не самый слабый, это Шур Гард (марка аэрозоли компании Проктер энд Гэмбл – Прим.пер.), гениальное химическое оружие. Попадет на кожу, отрубишься. Неважно, под наркотой ты или пьян. Один раз пшикнуть, и все в отключке.

– Звучит страшно.

– Поверь мне.

– Это не смертельно? Не нанесет ли он невосполнимых потерь?

– Единственные невосполнимые потери для твоей жертвы – запомнят его на всю жизнь. Конечно, вначале парализует, а после сильно рвет, и дьявольски болит голова.

– Даже не знаю. А что, если случайно попаду на себя?

Она состроила гримасу.

– Милочка, тебе следует этого избегать.

– Звучит сложно.

– Совсем несложно. Это так просто, как нажать пальцем кнопку. Ради Бога, ты же нынче профессионал. – Она похлопала меня по руке. – Возьми Шур Гард. Не ошибешься.

Я не чувствовала себя профессионалом. Я ощущала себя идиоткой. Всю жизнь критиковала иностранные государства за использование химических средств в войне, и вот я здесь собираюсь купить нервно-паралитический газ у женщины, которая удалила все свои лобковые волосы.

– Шур Гард привозят в разных упаковках, – пояснила Санни. – Я ношу семнадцатиграммовый баллончик в виде брелка для ключей. Он имеет стальное быстродействующее кольцо, вставляется в очаровательный кожаный футляр, и ты сможешь выбрать любой из трех цветов.

– Здорово, три цвета.

– Можешь попробовать снаружи, – посоветовала мне Санни. – Чтобы убедиться, что усвоила, как им пользоваться.

Я вышла наружу, вытянула руку и брызнула. Подул ветер, и я бросилась внутрь и скорей захлопнула дверь.

– Ветер может быть коварным, – сказала Санни. – Может, тебе следует выйти через черный ход. Выход за оружейным складом.

Я сделала, как посоветовала Санни, а когда достигла улицы, то устремилась к машине и запрыгнула быстрей внутрь, на случай, если какие-либо капли Шур Гарда околачиваются поблизости и только ждут, как бы напасть на мои нейротрансмиттеры. Я вставила ключ в гнездо зажигания и постаралась не поддаться панике, что предмет под давлением 125 фунтов на квадратный дюйм, который в моем случае был бомбой нервно-паралитического действия, болтался у меня между коленками. Двигатель заработал, и опять засветилась лампочка топлива, которая ярко багровела и выглядела немного гневной. Забей на это. Вспомни цифру. В моем списке нерешенных проблем горючее не входит даже в первую десятку.

Я влилась в поток транспорта, отказываясь при этом проверить зеркало заднего вида на наличие предательских клубов дыма. Кармен жила за несколько кварталов к востоку от Старк Стрит. Не сильно заселенный район, но и не худший. Дом был из желтого кирпича, и выглядел так, что его не помешало бы хорошо поскрести. Четыре этажа. Лифта не было. Разбитый кафель в фойе первого этажа. Ее квартира была на втором. Я вспотела, пока добралась до ее двери. Желтую ленту, огораживающую место преступления, уже убрали, но висячий замок был на месте. На втором этаже были две другие квартиры. Я постучала в обе двери. В первой квартире никого не было дома. Во второй мне открыла миссис Сантьяго, испанка, в возрасте где-то около пятидесяти. На бедре у нее сидел ребенок. Волосы ее были гладко зачесаны назад, открывая круглое лицо. Одета она была в голубой ситцевый халат и махровые шлепанцы. В темноте интерьера бубнил телевизор. Я могла увидеть два силуэта маленьких голов на фоне экрана. Представившись, я подала ей свою карточку.

– Даже не знаю, что еще могу вам рассказать, – начала она. – Эта Кармен жила здесь недолго. Никто не был знаком с ней. Она жила тихо. Держалась сама по себе.

– Вы ее видели со времен стрельбы?

– Нет.

– Вы не знаете, где она может быть? Друзей? Родственников?

– Я ее не знала. Никто не знал. Они говорили, она работала в баре… «Степ Ин» на Старк Стрит. Может, там кто-нибудь ее знает.

– Вы были дома в ночь, когда стреляли?

– Да. Было поздно, и у Кармен сильно орал телевизор. Я никогда не слышала, чтобы он у нее играл так громко. Затем кто-то забарабанил в ее дверь. Мужчина. Оказалось, это был полицейский. Догадываюсь, что ему пришлось громко стучать, потому что никто не мог его слышать из-за телевизора. Затем раздался выстрел. Это произошло, когда я позвонила в полицию. Позвонила в полицию, а когда вернулась к входной двери, услышала, что там в холле большая суета, поэтому я выглянула.

– И?

– И там был Джон Кьюзак, и несколько других жильцов. Мы заботимся о собственной безопасности. Не приветствуем тех людей, которые делают вид, что ничего не слышат. Поэтому у нас здесь нет наркотиков. У нас с этим хлопот не было никогда. Джон стоял около копа, когда я выглянула. Джон не знал, что это коп. Кьюзак увидел тело у дверей Кармен и мужчину с оружием в руках, поэтому взял дело в свои руки.

– А что потом?

– Все смешалось. В холле было так много людей.

– Кармен там была?

– Ее я не видела. Там, в самом деле, было много народу. Всем ведь хотелось знать, что случилось, не так ли? Кто-то пытался оказать помощь умирающему мужчине, но бесполезно. Он умер.

– Предположительно, в квартире Кармен было двое мужчин. Вы не видели второго?

– Уверена, что да. Там был незнакомый мужчина. Никогда его раньше не видела. Худощавый, темные волосы, темная кожа, около тридцати, забавное лицо. Как будто его ударили сковородкой. Сильно приплюснутый нос. Вот почему я его заметила.

– Что с ним случилось?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Догадывась, что он исчез. Как Кармен.

– Может, следует поговорить с Джоном Кьюзаком.

– Он живет в 4Б. Должен быть дома. Сейчас временно не работает.

Я поблагодарила ее и поднялась еще на два полета, удивляясь, что за парень проявил инициативу и смог разоружить Морелли. Я постучала в 4Б и подождала. Постучала снова так громко, что заработала синяки на костяшках пальцев. Дверь резко распахнулась, и я получила ответ на свой вопрос. Джон Кьюзак был ростом шесть футов четыре дюйма, весил около двухсот сорока фунтов, у него были седеющие волосы, завязанные в конский хвост и татуировка в виде лошади на лбу. В одной руке он держал программу телевидения, в другой – банку с пивом. Сладкий аромат марихуаны выходил из его подернутой дымкой квартиры. Ветеран Вьетнама, подумала я. Воздушный десант.

– Джон Кьюзак?

Он покосился на меня.

– Чем могу помочь?

– Я собираю улики в деле Джо Морелли. Надеюсь, вы сможете рассказать мне что-нибудь о Кармен Санчез.

– Вы коп?

– Я работаю на Винсента Плама. Он внес залог за Морелли.

– Я не знал Кармен Санчез хорошо, – сказал он. – Видел ее время от времени. Здоровался пару раз. Она казалась вполне приятной. Я поднимался по лестнице, когда услышал выстрелы.

– Миссис Сантьяго со второго этажа сказала, что вы скрутили вооруженного человека.

– Да. Я не знал, что он коп. Я знал только, что он кого-то застрелил и был еще при оружии. Народ в холл прибывал, а он говорил им, чтобы держались подальше. Я подумал, что ситуация паршивая, поэтому стукнул его упаковкой пива. Вырубил.

Упаковкой пива? Я чуть не засмеялась вслух. Полицейский рапорт гласил, что Морелли ударили тупым орудием. И ничего не говорилось об упаковке пива.

Он усмехнулся.

– Черт, храбрость тут ни при чем. Я сильно нализался.

– Вы не знаете, что случилось с Кармен?

– Нет. Предполагаю, она улизнула во время драки.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Нет.

– Что насчет пропавшего свидетеля? Миссис Сантьяго говорит, там был мужчина с приплюснутым носом…

– Вспоминаю, что видел его, но это все.

– Узнали, если бы снова его увидели?

– Возможно.

– Как вы думаете, кто-нибудь еще в доме может знать больше о пропавшем свидетеле?

– Эдлман единственный, кто хорошо его рассмотрел.

– Эдлман живет здесь?

– Эдлман жил здесь. На прошлой неделе его сбила машина. Прямо перед домом. Сбила и уехала.

В животе у меня все перевернулось от волнения.

– Вам не кажется, что смерть Эдлмана связана с убийством Кулешы?

– Кто знает.

Я поблагодарила Кьюзака за потраченное на меня время и стала медленно спускаться по лестнице, наслаждаясь кайфом, который словила, пассивно обкурившись дымом его травки.

Время приближалось к полудню, день становился жарче. Я вышла из дома в костюме и на каблуках, стараясь приобрести респектабельный вид и вызвать доверие. Я опустила стекла в машине, когда припарковалась перед домом Кармен в надежде, что кто-нибудь позарится на мою машину и украдет ее. Дураков не нашлось, поэтому я неловко устроилась за рулем и прикончила «Фиг Ньютонс», которые стянула из буфета мамочки. От соседей Кармен много я не получила, но, по крайней мере, меня не побили или спустили с лестницы.

Следующим пунктом в моем списке была квартира Морелли.