Текст книги "Любовь — это не иллюзия"

Автор книги: Джанель Денисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Никто.

– А в списке твоего отца?

Мэрайа улыбнулась и, глубже опустившись в воду, положила голову на край ванны. Напряжение постепенно отпускало ее.

– Ты думаешь, что я не могу сама найти себе кого надо?

– Уж ты-то можешь. Просто я знаю твоего отца, когда дело доходит до его незамужних дочерей.

Чтобы он помассировал и вторую ступню, Мэрайа храбро поставила ее на другое его колено, пошевеливая пальцами.

– Знаешь таким, какой он есть сейчас?

– Ага. – Под бурлящей водой его палец медленно скользнул между пальцев ее ног, лаская нежную кожу. – Помнишь, как мы познакомились?

Как могла она забыть тот памятный день, когда она заглянула в его золотисто-карие глаза и сразу же стала горячей последовательницей теории любви с первого взгляда.

– Да, помню. Мы познакомились на деловой встрече.

– Твой отец свел нас. Как только я упомянул, что строю дом, он объявил, что его дочь самый лучший дизайнер по интерьеру в южной Калифорнии. Поэтому я согласился встретиться с тобой.

Мэрайа любила и обожала отца и не стала обвинять его в маленьком сватовстве.

Он провел рукой по ее лодыжке, сжал икру, затем начал разминать ее.

Мэрайа вспомнила, как в первый вечер он преднамеренно уводил разговор от дела к более личной теме, например, встречается ли она с кем-нибудь.

В Грэе никогда ничего не было целомудренного. Ни в том, как он настойчиво начал преследовать ее, ни в том, как он первый раз занимался с ней любовью.

Этот мужчина был мастером соблазна. Он уничтожал ее сопротивление с помощью поцелуев и интимных ласк, пока она не сдавалась – сердцем, телом и душой.

– Грэй, ты нечестно играл.

– Я с ума сходил по тебе, – мягко, но внушительно произнес он. – И все еще схожу.

У нее перехватило дыхание, и она посмотрела в сторону, в глубину темного леса вокруг домика Марка. Мэрайа верила Грэю. Их разрыв нельзя было считать окончательным. Да, он сходил с ума, но любил ли он ее?

Устав от попыток понять свои чувства к Грэю, она попыталась было встать, но тут же села назад и попросила его подать полотенце.

Грэй кивнул, зная, что они уже близки к тому, чтобы изменить свои существующие отношения. И он не хотел заканчивать такой вечер спором. И Мэрайа, очевидно, не хотела этого.

Пока она смотрела в сторону, он вышел из ванны и быстро вытерся полотенцем. Одевшись, он вручил полотенце ей.

– Думаю, тебе не нужна помощь, сама вытрешься?

Взяв полотенце, она коснулась его руки, и в глазах ее вспыхнуло желание.

– Да, думаю, я справлюсь сама, спасибо.

Грэй усмехнулся и отвернулся.

Образ ее тела, поблескивающего капельками воды в лунном свете, дразнил его, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы устоять на месте.

– У тебя есть рубашка, в которой я могла бы спать?

Грэй решил, что можно повернуться. При взгляде на нее он замер. Она была как ночная нимфа… видение чистоты и невинности, которое пленило его. Влажные распустившиеся волосы вокруг ее лица, пылающая кожа покрытая капельками воды, струйкой стекавшей с ее шеи в ложбинку между грудями. Он жаждал провести языком по этой водяной дорожке, ощутить вкус ее кожи, грудей, живота…

– Грэй?

– Ах, да, в чем спать тебе, – как во сне, произнес он. – Я купил тебе ночную рубашку в том бутике, около которого остановился. – Он выключил джакузи.

– Ты купил ее ради моего удобства или своего удовольствия?

Грэй рассмеялся.

– Иди и посмотри сама. Я вел себя лучше некуда.

Она последовала за ним в дом. Он нашел в сумке то, что искал, и протянул ей простую ночную сорочку.

– Ни кусочка шелка или кружева, а край даже ниже колена. Одобряешь?

Она осталась довольна.

– Иногда ты удивляешь меня, Грэй. Она великолепна. – Взяв рубашку, Мэрайа пошла в ванную.

Грэй наблюдал за колыханием ее бедер, думая о том, что бы она сказала, если бы узнала, что он также купил ей красную шелковую кружевную рубашку, о предназначении которой гадать не приходилось. Улыбка тронула его губы. Он приберег ее на то время, когда она, наконец, придет в себя и поймет, что они принадлежат друг другу.

Мэрайа вышла из ванной.

– Где я сплю?

– Ты прекрасно знаешь то место, где я хотел бы, чтобы ты спала.

В его объятиях, свернувшись, словно теплый довольный котенок. Дыхание ее щекочет его грудь, благоухание, смешанное с чисто женским запахом, окружает ее. А среди ночи руки ее начинают исследовать его тело, ласкать его живот, вниз по бедрам, пока не коснутся его набухшей плоти…

– Мы не заснем, – проговорила Мэрайа хрипло, прочитав его мысли.

Учитывая возбуждение, которое ему не удалось смирить в джакузи, она была права.

– А это будет плохо?

– Мы заключили договор, Грэй, но даже не выполнили первого условия, не говоря уже о втором.

– Мы поговорим, – пообещал он глухим расстроенным голосом. Обойдя диван, он схватил ее за руку и повел к спальне. – У нас еще два дня, чтобы поговорить обо всем.

– Спокойной ночи, Грэй.

Не нравилось ему, что им пренебрегали. Ему предстоит бессонная ночь, а она будет крепко спать. Одна.

Поддаваясь желанию, он запустил руку в ее волосы. Губы ее приоткрылись, и глаза широко распахнулись. Он собирался украсть поцелуй! В последнюю секунду она повернула голову, и его губы скользнули по подбородку Мэрайи.

– Грэй, нет, – произнесла она прерывающимся голосом.

Он усмехнулся и отстранился, проведя большим пальцем по ее щеке.

– Твоя сила воли изумляет меня.

В ее синих глазах, когда она взглянула на него, бушевала гроза.

– Меня тоже. Тебе невозможно сопротивляться, Николс.

Его пальцы прошлись по ее затылку и стали перебирать волосы.

– Тогда почему ты сопротивляешься тому, чего, как мы оба знаем, ты хочешь?

– Потому что я никогда не занимаюсь сексом ради секса. – И, отведя его руки от лица, Мэрайя попыталась обойти Грэя.

Но он взял ее голову в свои руки.

– Так ты думаешь, это будет секс ради секса?

Мэрайа вздернула свой упрямый подбородок.

– В каком-то смысле, да. У тебя всегда был здоровый сексуальный подход, и я уверена, ты не привык к воздержанию. То есть, если ты вообще воздерживался, – добавила она.

Он метнул на нее гневный взгляд.

– Конечно, воздерживался!

Она была поражена этим взрывом.

– Я не хотела тебя оскорблять.

– Это получилось случайно, – резко сказал он, мрачно глядя на нее.

Мэрайа глубоко вздохнула и отвернулась, словно его близость причиняла ей боль.

– Ты волен встречаться с любой женщиной, Грэй, так же как и я встречалась с Ричардом.

Пораженный ее равнодушием, он схватил Мэрайю за руку и прижал в том месте, где ощущалось особенно сильное напряжение. Взгляд ее заметался, и она приглушенно вскрикнула. Ответная теплая волна с головой окатила Грэя.

Он наклонился, провел губами по ее щеке, горлу, ниже уха.

– Спасибо за согласие, родная. Существует только одна женщина, от которой я завожусь. – Он качнулся, сжал ее пальцы на напрягшейся плоти, которая продолжала увеличиваться, и, закрыв глаза, застонал, испытывая одновременно наслаждение и боль. – Только ты, Мэрайа. Мое отношение к другим женщинам бледнеет в сравнении с тем, что ты заставляешь меня почувствовать.

Когда он перестал сжимать ее руку, она не убрала свою. Вместо этого ее пальцы стали ритмично поглаживать его.

– Что я заставляю чувствовать тебя, Грэй?

Его голова откинулась назад, он попытался сосредоточиться. Что он чувствовал? Тепло, ласку и то, что нужен кому-то. Как выразить это и не показаться олухом, он понятия не имел.

Поэтому он сосредоточился на физическом ощущении, сотрясавшем его тело.

– Думаю, ответ очевиден.

Черты Мэрайи исказило разочарование, и она отдернула руку.

– Думаю, да, – с сожалением произнесла она. – Спокойной ночи, Грэй. – Мэрайа скользнула в спальню и закрыла дверь. Замок щелкнул мягко, но внушительно.

С изумлением смотрел он на дубовую дверь, не в состоянии поверить, что Мэрайя действительно старается обезопасить себя от него.

Прислонившись к стене, он закрыл глаза, проклиная собственную тупость.

– Необходим тонкий подход, Николс, – пробормотал он, испытывая беспредельное отвращение к себе.

Глава шестая

– Оно очень большое!

Наклонившись близко к уху Мэрайи, Грэй прошептал:

– Неужели ты не хочешь его?

Глаза ее раскрылись от изумления.

Мэрайа постучала пальцем по витрине ювелирного магазина, указывая на пятикаратный бриллиантовый перстень, сверкающий на черном бархате. Они ходили по набережной вдоль магазинов после легкого завтрака в кафе для гурманов, когда экстравагантное кольцо привлекло ее внимание.

– Оно же очень дорогое.

– Мои мужские безделушки больше впечатляют, чем этот невзрачный бриллиант, – произнес он с притворной гордостью.

Мэрайа закинула голову и рассмеялась легким смехом, более теплым, чем яркое солнце над ними. Где-то между прошлой ночью и сегодняшним утром напряжение между ними начало ослабевать. По крайней мере, эмоциональное напряжение, с гримасой думал он, зная, что физическая боль не уменьшится, пока он не заполучит Мэрайю. На всю жизнь.

И ему было необходимо сегодня и завтра заставить ее думать так, как он хочет, убедить ее, что жить вместе гораздо практичнее, чем состоять в браке.

Мэрайа бросила на него косой веселый взгляд.

– Думаю, ты не слышал, что бриллианты лучшие друзья женщины.

Грэй провел ладонью по ее спине, скользнул под ее шелковые волосы. Шея девушки была теплой, и он погладил ее мягкую кожу.

– Бриллианты, возможно, лучшие друзья женщин, но есть одна драгоценная штучка еще более важная для них.

Мэрайа дерзко вздернула бровь.

– И что же такого в ней особенного?

– Она отзывается на ласку, ею восхищаются, с ней занятно играть, она так и тянется к женщине, стараясь доставить ей редкое наслаждение. – Ему нравился их игривый спор.

Мэрайа пыталась скрыть улыбку.

– Праздник, который всегда с тобой?

– Совершенно верно.

Грэй вновь посмотрел на кольцо, поразившись, как оно ловит свет в окружении дрожавших разноцветных огней. Даже он должен был признать, что перстень уникальный по дизайну и размеру. Он никогда не дарил украшений женщинам. Такой подарок казался слишком личным и по-своему интимным. Но ему хотелось подарить это кольцо, которым она, кажется, восхищалась, как знак его привязанности к ней. Напоминанием, что она небезразлична ему, что он рад, что она есть в его жизни и что он хочет быть с ней всю жизнь.

– Оно нравится тебе? – небрежно спросил он.

– Это другой вопрос. Несмотря на величину, оно очень элегантно.

– Если хочешь, оно будет твоим. – Услышав свои отрывистые слова, он сделал гримасу. Так держать, Николс. Это настоящий романтический жест.

– Ты серьезно?

– Разве я стал бы шутить, говоря о такой дорогой вещи?

– Это обручальное кольцо, Грэй, – устало произнесла Мэрайа. – Свадебное кольцо.

Грэй побледнел. Потом он пожал плечами.

– Кольцо как кольцо. Все зависит от того, какие чувства человек вкладывает в подарок.

Мэрайа скрестила руки на груди. Она была уже слегка раздражена.

– А ты явно не придаешь этому кольцу большой ценности.

– Конечно, придаю, – возразил он, явно не в восторге от того, что она рассматривает его чувства в категориях бриллиантов и золота. Теперь он понимал, почему уклонялся от подобных подарков в прошлом. – Это кольцо станет символом того, как ты дорога мне. Подарком, который ты бы смогла носить и который напоминал бы обо мне.

– Вроде сувенира из нашей бывшей совместной жизни?

Сувенир? Грэй едва сдержался, чтобы не вспылить. Почему она так все усложняет? Почему необходимо обременять обычный подарок какими-то еще эмоциями.

– Считай это кольцо подарком на память, – произнес Грэй и тут же сжался. Это тоже не очень-то звучало.

– Подарок любовнице?

Его душевное спокойствие таяло на глазах.

– Я никогда не говорил, что ты моя любовница.

– Я стала бы ею, если бы приняла это кольцо на иных условиях, а не на тех, для чего оно предназначено, – страстно произнесла Мэрайа. – Это кольцо должно связать двоих людей в любви, Грэй.

– Да? – И он цинично расхохотался. В его смехе звучали враждебность и самозащита. – Кольцо так и не заставило моего отца полюбить мою мать и не связало ее ни с одним из последующих четырех мужей. И я серьезно сомневаюсь в том, что самое новое кольцо, которое она недавно надела на палец, навечно свяжет ее с моим последним отчимом!

Время шло, а они все смотрели друг на друга. Туристы и местные проходили мимо, но Грэй не обращал на них внимания. Господи, он не мог вынести недоверия и грусти, отразившихся на лице Мэрайи.

– Твоя мать была замужем пять раз? – Она еще не верила.

– Ага, – резко ответил он, живо вспоминая два развода, когда он был ребенком, и страдание при каждом последующем. – И после очередного разрыва моя мать неизменно впадала в глубокую депрессию, игнорируя все и всех, включая меня, и начинала жалеть себя, пока не появлялся новый мужчина и не уделял ей немного внимания. Она цеплялась за это, думая, что влюблена, жаждала этого еле уловимого чувства так сильно, что представляла некую любовь, хотя ее и не было.

Это был порочный круг мужчин и отношений между ними и его матерью, в центре которого Грэй неизменно оказывался. И с каждым новым ухажером Грэй становился все воинственнее и враждебнее в попытках скрыть свою боль.

– Вполне приличный послужной список семьи Николсов.

– Это не твой послужной список, Грэй. – Сострадание смягчило ее черты.

– Верно, и никогда им не станет. – Он поклялся в этом еще давно.

Испытывая отвращение к этой теме и к тому, как он был сух с Мэрайей, Грэй повернулся и пошел прочь, сосредоточив взгляд на ясном голубом озере.

Мэрайа пошла за ним, не собираясь так просто оставить эту тему. Как ни трудно это было для него, это помогло ей понять причины его замкнутости. И возможно, дало ей оружие, чтобы бороться с его страхами.

Она остановила его, взяв за руку.

– Грэй, подожди.

Когда он посмотрел на нее, то увидел в ее взгляде страдание и муку.

– О, Грэй, – прошептала она. – Прости меня. Мне так жаль.

Он нахмурился еще сильнее.

– С какой стати? Неудача в любви моей матери не твоя вина.

Он не так понял ее. Она жалела маленького мальчика, у которого не было нормальной семьи. Его горький опыт в детстве привел к тому, что он избегал семейных обязательств.

Она видела счастливый брак. Он – худший.

– Но это и не твоя вина, – нежно произнесла она. – Ты не несешь ответственности за выбор своей матери.

Он отвернулся, но она успела заметить, как он уязвлен.

– Возможно, но это доказывает, что любовь, если она существует, не длится долго.

– Послушай, Грэй, никто не говорит, что в браке легко. У моих родителей были размолвки, но они мирно решали свои проблемы. Брак – это ответственность, залог взаимоуважения и умение находить компромисс. Нельзя игнорировать очевидные проблемы или удирать при первом признаке беды.

– Ты удрала от меня, – поспешно заметил он.

Мэрайа не могла сдержать улыбку.

– Это другое. Ты не оставил мне ничего, за что надо было бы бороться. Если бы ты дал мне что-нибудь, хоть что-то, стоящее борьбы, я была бы рядом всегда.

– Как брак, например?

На этот раз его лицо не побледнело, и у нее появилась надежда.

– Сначала мне нужна твоя любовь.

Он смотрел на нее, казалось, целую вечность.

– Ничего не говори, Грэй. Подумай обо всем, что я сказала, хорошо? Ты знаешь мои чувства к тебе, и они не изменились, пока мы не жили вместе. Но я не хочу, чтобы ты говорил мне о любви, потому что думаешь, будто я хочу услышать это. Я хочу, чтобы эти слова шли от сердца.

Он взял ее руку и прижал к груди.

– А что, если это никогда не случится? – произнес он. – Я имею в виду любовь.

– Если любовь так и не посетит тебя, тогда, я думаю, нам не суждено быть вместе. А если это случится, ты сразу почувствуешь.

Рука его сжала талию Мэрайи.

– Мэрайа, я не хочу терять тебя, я с ума схожу от одиночества.

– Очень неплохое начало для любви.

Он казался удивленным.

– Ненавижу, когда другой мужчина прикасается к тебе, – прорычал он низким голосом.

Мэрайа рассмеялась, ощущая внутри легкость.

– Думаю, это называется ревность, а не любовь. Ты разговариваешь со мной и делишься своими мыслями. Это часть того, что называется любовью.

Озорные огоньки зажглись в его глазах.

– Сейчас я покажу тебе общение, – сказал он решительно.

Он потянулся к ней, но Мэрайа попыталась ускользнуть. Грэй оказался проворнее, и она очутилась в его объятиях.

– Ага, ты любишь, когда я начинаю говорить, да?

– О, Грэй. – Она вздохнула. Это было так естественно – обвить его руками за шею. И ее не трогало, смотрел ли кто-нибудь за ними, потому что она знала, что они похожи на влюбленных, даже если Грэй и не признавал этого. – Ну что мне делать с тобой?

– Я постараюсь что-нибудь придумать, – проговорил он, многозначительно поигрывая бровями.

Мэрайа обозревала настольные игры, которыми были завалены полки в шкафчике в прихожей Марка. Она искала, чем бы занять время, оставшееся до сна. Несмотря на бурный день, она не устала. Надежда придавала ей силы.

Услышав, как Грэй прошлепал босыми ногами из кухни в гостиную, она оглянулась и увидела, что он ставит два бокала на кофейный столик и наливает вино.

Грэй поднял голову и встретился с ней взглядом. От его улыбки ей стало радостно на душе.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Нашла игры и подумала, что неплохо бы поиграть.

В камине потрескивали поленья. В комнате стало тепло и уютно.

– Голосую за покер на раздевание.

Она многозначительно посмотрела на него.

– Ты же знаешь, как плохо я играю в карты.

– Вот на это я и рассчитываю, – протянул он, вожделенно поблескивая глазами.

Мэрайа покачала головой, но не чувствовала ни малейшего раздражения. Она посмотрела на полки и приметила свою любимую игру.

– Как насчет игры в слова?

Грэй уселся на кушетку.

– Никогда не играл раньше.

– Шутишь? – Но его серьезное лицо сказало ей, что он говорит правду.

– В какую же игру ты играл?

– Я раскладывал пасьянс.

Она была уверена, что он дразнит ее, пока не встретилась с ним глазами. Пасьянсы – занятие одинокого человека.

Сочувствие к нему наполняло ее грудь.

– Твои родители никогда не играли с тобой?

– Мама была слишком занята тем, что пыталась доставить удовольствие отцу, – весело ответил он, наблюдая за бледно-золотой жидкостью, кружащейся в его бокале. – А мой отец не располагал к себе.

Мэрайа сделала глоток вина. Она задумалась, вспоминая свое счастливое детство. Ее родители всегда были рядом, они жили ради нее и Джейд, поддерживали, подсказывали, создавая для них чудесный мир детства.

– Неужели вы не делали ничего вместе? Не жили в палатках? Не жарили шашлыков на природе? Не ходили на пляж?

– Нет. Мне везло, если отец иногда заявлялся к обеду и шлепал меня по макушке в знак приветствия. – Его губы растянулись в ухмылку. – Мои родители поженились не при традиционных обстоятельствах.

– Что ты имеешь в виду?

– Причина, по которой мои родители поженились, была беременность матери. Мой отец взял на себя ответственность за это, но я рано понял, что лишь служил помехой Аарону Николсу. Я был постоянным нежелательным напоминанием об ошибке, которую он совершил, и о цене, которую ему пришлось за нее платить.

– Но он ведь любил тебя?

Грэй грубо рассмеялся.

– Если он и любил, то я никогда не чувствовал этого, а он не показывал это никак, мать тоже не выражала любви. Она по-своему заботилась о нем, но он никогда не слышал от нее: «Я люблю тебя». Поэтому и он также никогда не произносил этих слов. Ни для кого. Мой отец умел оскорблять и заставлять меня чувствовать свою никчемность. Я помню, когда играл с другом во дворе и пропустил мяч, то споткнулся и упал. Мой отец стоял на крыльце и будто ждал этого. Он набросился на меня, высмеивая мою неуклюжесть. Он сказал, что только такой неуклюжий идиот, как я, мог не поймать такой легкий мяч. И с этого дня он не упускал ни одного момента, чтобы высмеять и унизить меня.

Мэрайа онемела от того, что рассказывал Грэй о своем детстве.

– Мой друг был достаточно умен и ушел, но мне некуда было идти. Однажды соседи стали свидетелями, как мой отец вопил, что я ни на что не сгожусь в жизни и что я сделал его несчастным. И пока он так издевался, мать стояла на крыльце, наблюдая за происходящим. Затем он схватил меня за шиворот и втащил в дом, продолжая оскорблять.

– Твоя мать ничего не сказала, не защитила тебя? – недоверчиво спросила Мэрайа.

Грэй посмотрел на нее через плечо, его губы искривила усмешка.

– Она никогда ничего не говорила в мою защиту.

– Но почему?

– Она больше всего боялась потерять отца, разозлить его. Она слова не могла произнести против даже тогда, когда он ругал ее. Она делала все, чтобы добиться его любви, но так и не добилась этого. Маленьким я так хотел доставить удовольствие отцу, но очень рано понял, что это невозможно. Он только и думал, как побольнее унизить меня и выместить гнев и злобу на мне, а иногда и на моей матери.

– Но ты же был невинным ребенком, Грэй!

Он равнодушно пожал плечами.

– Аарон Николс был холодным и бессердечным человеком, до сих пор не понимаю, что моя мать нашла в нем, как она могла любить такого жестокого мерзавца. Не было бы счастья, да несчастье помогло – он погиб в автокатастрофе.

Только мать не извлекла урока. Немного погоревав, она отправилась на поиски любви, высматривая ее во всех неподходящих местах и цепляясь за любого мужчину, который проявлял к ней хотя бы малейший интерес. Многие использовали ее, некоторые женились на ней, но ни один не дал ей любви, которой она искала всю жизнь.

– Ты общаешься с ней? – тихо спросила Мэрайа.

Грэй продолжал упорно ворошить угли.

– Три раза в году, – бесцветным голосом произнес он. Сейчас Грэй чувствовал равнодушие и пустоту. – В дни рождения: мой и ее, еще на Рождество. Нам нечего сказать друг другу. У нее своя жизнь, у меня – своя.

Он услышал, как Мэрайа горестно вздохнула за его спиной.

– Грэй…

Он повернулся, сжимая кулаки.

– Не правда ли, далеко не идеальное детство? – Он не желал сочувствия. Он уже смирился с давно прошедшим своим несчастным детством. Слабость матери научила быть сильным, а безразличие отца и злобные нападки усилили решимость добиться в жизни успеха.

– Да, твое детство действительно далеко от идеального, – произнесла она с болью в голосе.

– И не говори, оно, конечно, было никудышной подготовкой к будущему отцовству. У меня понятия нет, как надо обращаться с детьми, я цепенею при виде младенцев. – Грэй уставился на потрескивающий огонь, пытаясь собрать все мужество, чтобы рассказать об одолевающих его страхах. – Ты помнишь тот день в моем кабинете, когда ты сказала, что быть отцом страшно?

– Да.

– Что ж, ты права. – Он внимательно посмотрел на нее. – Сама идея взять на себя ответственность воспитать ребенка пугает меня до ужаса. А вдруг я все испорчу, не смогу? А если я похож на своего отца больше, чем думаю?

Мэрайа нежно улыбнулась, стараясь успокоить и вселить веру в него.

– Я абсолютно уверена, что к своим детям ты будешь чувствовать нежность и заботу.

Грэй стиснул зубы и засунул кулаки в карманы брюк. Он так хотел поверить ее словам.

– Как можешь ты быть такой уверенной?

Мэрайа встала и приблизилась к нему. В ее взгляде светились глубокое чувство любви и понимание.

– Потому что я знаю, что ты добрый и заботливый, а это то, что делает мужчину хорошим отцом.

Грэй покачал головой.

– Думаю, мне не хочется выяснять это на деле. Я не хочу иметь детей, Мэрайа. Никогда не желал никакому ребенку того, что пережил сам.

Мэрайа обошла вокруг него и, прижавшись к его спине, обхватила руками за талию. Теплота охватила его. Она положила голову ему на плечо и провела ладонями по его груди и животу.

– Ты никогда не обидишь ребенка, Грэй.

В его горле встал комок. Переплетя ее пальцы со своими, он поднял ее руку и прижался к ней губами, затем притянул к себе, и она очутилась в его объятиях. Грэй смотрел на единственную женщину, которой он был небезразличен, которую действительно интересовало, что его мучает. Он рассказал ей о несчастливом своем детстве, а она слушала с сочувствием. И хотя он все еще не мог заставить себя пообещать ей того, что она так желала, она смотрела на него с обожанием.

– Спасибо, – прошептал он, чувствуя огромную нежность к ней.

– Нет, это тебе спасибо за откровенность.

Он был уверен, что теперь их вечер и закончится. Странно, глаза Мэрайи так весело блестели, что в них не осталось и тени грусти.

– Та-а-ак, – замурлыкала она, и в ее голосе звучали многообещающие нотки. Она гладила его грудь и шею, постепенно сливаясь с ним. – Ты готов поиграть в слова? Я хороший учитель, а ты всегда был способным учеником.

Его брови поползла вверх.

– Я-то думал…

Мэрайа рассмеялась.

Грей старался взять себя в руки и обуздать свои желания. Она возбуждала его больше, чем любые его невероятные плотские фантазии. Грэй ничего не мог сделать с собой – он постоянно хотел ее.

Он вспомнил о втором обещании и застонал от разочарования.

– Мэрайа, я не могу уговорить тебя на покер на раздевание?

Она отрицательно покачала головой. Однако он заметил блеск желания в ее ярко-синих глазах.

Выскользнув из его объятий, Мэрайа схватила его за руку и потянула на ковер перед камином. Они сели; между ними лежала игровая доска. Мэрайа объяснила простые правила игры. Партнеры должны были по очереди составлять из букв слова, получая за них определенное количество очков. У кого больше, тот и выиграл. Грэй молниеносно освоил игру.

– Быстро учишься, – одобрительно произнесла Мэрайа. Грэй наполнил их бокалы вином.

– «Дурь», «дру», – задумчиво бормотал он, рассматривая буквы. Усмехнувшись, положил свои буквы «Р», «У», «Д», «Ь» после «Г».

– «Грудь»?

– Я не виноват, это буквы так легли, остальные слова были короче. – Грэй поднял вверх руки: сдаюсь. – А кроме того, мне нравится слово «грудь».

Она вздрогнула, ее соски напряглись, безжалостно напоминая о том, как давно к ним не прикасались руки, горячий влажный рот…

Мэрайа сделала глоток вина, надеясь, что алкоголь снимет нарастающее возбуждение.

Ее глаза сузились.

– Ты уверен, что никогда прежде в это не играл?

Из его груди вырвался раскатистый смех.

– Конечно, нет.

– Ты жульничаешь?

Грэй покачал головой, нисколько не обидевшись на ее обвинение.

– Ты решила поиграть в эту игру, радость моя, не я.

Сделав еще глоток, она допила вино, почувствовав, что тело немного расслабилось.

– У тебя слишком легко получается, – обвиняющим тоном заявила она.

Скрыв улыбку, он взял бутылку и вновь наполнил ее бокал. Но когда в следующее мгновение он составил слово «лонолюб», Мэрайа расхохоталась.

– Нет такого слова.

Но Грэй лишь небрежно выбирал себе новые буквы.

– Есть.

– Докажи. Где у тебя словарь? – И она вскочила на ноги. Но Грэй схватил ее за руку.

– Мне не нужен словарь, я сам отношусь к лонолюбам.

Его большой палец поглаживал ее запястье с внутренней стороны. Пульс Мэрайи участился.

– Рассчитываешь, что я поверю тебе на слово? – произнесла она, чувствуя, что ей не хватает дыхания.

– Ни в коем случае! – Настойчивость читалась в его глазах, полных неутоленного желания. – Одних слов, безусловно, мало. Ты хочешь доказательства? Я докажу тебе. – Он опустился перед ней на колени. – Через секунду наши губы сольются, ненаглядная моя, – хрипло пробормотал он и с силой прижался ртом к ее губам. Это был медленный, эротичный и искусный поцелуй.

По ее телу пробежала дрожь, вызвав тихий стон, и она закрыла глаза и отдалась бездумной неге, охватившей ее тело. Рука, ласкавшая ее волосы, стала решительнее, и мелодия поцелуев перешла от медленного соблазнения к более страстным мотивам. Она всем телом ощущала его зов, чувствовала его желание в том, как внезапно и порывисто его губы опустились на ее рот и полностью завладели им.

Не прерывая поцелуя, Грэй придвинулся ближе, задев доску и разбросав квадратики с буквами. Но игра больше не интересовала Мэрайю. Все, что теперь имело значение, – это рука, крепко охватившая ее грудь, и упоение, которые она впитывала с поцелуем Грэя.

Он осторожно уложил ее на ковер перед камином. Затем сорвал с себя рубашку и опустился рядом.

– Господи, что ты делаешь со мной, Мэрайа, – беспомощно простонал он и приник ртом к ее губам.

Грэй покрывал ее подбородок осторожными поцелуями, потом шею, пока, наконец, его язык не коснулся тугого соска. Затем он взял его губами и глубоко втянул.

Мэрайа вскрикнула, она прижимала его голову, в то время как он занимался сначала одной грудью, потом другой. Нетерпеливо она сцепила ноги у него на пояснице и подтолкнула его вперед. Грэй повиновался каждому ее движению. Он ритмически выгибался и стонал низким хриплым голосом. Мэрайа запрокинула голову, и тело ее начало содрогаться от неистового желания.

Грэй стиснул зубы, подавляя острую потребность избавиться от шорт и взять Мэрайю, быстро и грубо. Он никогда не мечтал о чем-то таком, что выходило из-под его контроля. Он хотел соблазнить ее, это верно, но он никак не рассчитывал, что она так захочет этого, особенно после того, как она потребовала, чтобы они не занимались любовью в эти выходные.

Но этого-то как раз она и хотела. Он видел это в ее глазах, затуманившихся страстью, в ее возбужденном лице, в ее прерывистом дыхании.

Это не было романтическим воссоединением с Мэрайей, о котором он мечтал. Правда, сегодня между ними возникла особая связь. Грэй безумно хотел Мэрайю, но боялся эту связь нарушить. А вдруг она потом будет сожалеть о случившемся, когда на место улетучившегося желания вторгнется реальность.

– Грэй! – хрипло произнесла она.

Ее мечтательное и возбужденное выражение лица грозило сломить его сопротивление.

– Мы заключили договор, помнишь? – с трудом произнес он. Дьявол, это она должна была бы напомнить ему об этом!

Мэрайа либо не помнила об условии, которое сама поставила перед ним, либо это ее больше не интересовало.

Ее пальцы нашли лямки на поясе его шорт и нетерпеливо потянули. Хорошо, что она не могла дотянуться до его пуговиц и молнии, иначе он был бы конченым человеком.

Приподняв голову, Мэрайа потерлась носом о его шею, осторожно ухватила зубами кожу и затем смягчила любовное покусывание, проведя в том месте языком. Он попытался встать, но ее пальцы ухватились за его пояс, ноги, сомкнувшиеся вокруг него, намертво удерживали его на одном месте.

Хриплый беспомощный смех вырвался у него.

– Я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках, Мэрайа, но мне нужна твоя помощь, чтобы сдержать данное мной обещание. Не заниматься любовью.

Грэй убрал волосы с ее лица, прислушиваясь к подрагивающему под ним телу. Дрожь от слишком огромного напряжения, которое теперь искало выход. Он, возможно, и не утолит своей жажды, но это не означало, что он не мог удовлетворить ее.

Он легко провел рукой по ее бедру и вниз по ноге.

– Позволь мне сделать все, что нужно, – пробормотал он. Грэй знал: все что нужно, – это тайное скольжение пальцев между складками плоти, жар и прикосновение его рта, мягкое поглаживание языка, чтобы ее тело получило удовольствие, которого оно ищет.