Текст книги "Стихи"

Автор книги: Джалаладдин Руми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Руми Джалаладдин
Стихи

Джалаладдин Руми

Стихи

СПОР ГРАММАТИКА С КОРМЧИМ

Однажды на корабль грамматик сел ученый, И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:

"Читал ты синтаксис?" – "Нет",– кормчий отвечал. "Полжизни жил ты зря!"-ученый муж сказал.

Обижен тяжело был кормчий тот достойный, Но только промолчал и вид хранил спокойный.

Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл, И кормчий бледного грамматика спросил:

"Учился плавать ты?" Тот в трепете великом Сказал: "Нет, о мудрец совета, добрый ликом".

"Увы, ученый муж!– промолвил мореход.Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет".

НАПУГАННЫЙ ГОРОЖАНИН

Однажды некто в дом чужой вбежал; От перепугу бледный, он дрожал.

Спросил хозяин: "Кто ты? Что с тобой? Ты отчего трясешься, как больной?"

А тот хозяину: "Наш грозный шах Испытывает надобность в ослах.

Сейчас, во исполиенье шахских слов, На улицах хватают всех ослов".

"Хватают ведь ослов, а не людей! Что за печаль тебе от их затей?

Ты не осел благодаря судьбе; Так успокойся и ступай себе".

А тот: "Так горячо пошли хватать! Что и меня, пожалуй, могут взять.

А как возьмут, не разберут спроста С хвостом ты ходишь или без хвоста.

Готов тиран безумный, полный зла, И человека взять взамен осла".

О ТОМ, КАК ХАЛИФ УВИДЕЛ ЛЕЙЛИ

"Ужель из-за тебя,– халиф сказал,Меджнун-бедняга разум потерял?

Чем лучше ты других? Смугла, черна... Таких, как ты, страна у нас полна".

Лейли в ответ: "Ты не Меджнун! Молчи!" Познанья свет не всем блеснет в ночи.

Не каждый бодрствующий сознает, Что беспробудный сон его гнетет.

Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон, Кто к истине душою устремлен.

Но если смерти страх тебя томит, А в сердце жажда прибыли горит,

То нет в душе твоей ни чистоты, Ни пониманья вечной красоты!

Спит мертвым сном плененный суетой И видимостью ложной и пустой.

СПОР О СЛОНЕ

Из Индии недавно приведен, В сарае тесном был поставлен слон,

Но тот, кто деньги сторожу платил, В загон к слону в потемках заходил.

А в темноте, не видя ничего, Руками люди шарили его.

Слонов здесь не бывало до сих пор. И вот пошел средь любопытных спор.

Один, коснувшись хобота рукой: "Слон сходен с водосточною трубой!"

Другой, пощупав ухо, молвил: "Врешь, На опахало этот зверь похож!"

Потрогал третий ногу у слона, Сказал: "Он вроде толстого бревна".

Четвертый, спину гладя: "Спор пустой Бревно, труба... он просто схож с тахтой".

Все представляли это существо По-разному, не видевши его.

Их мненья – несуразны, неверны Неведением были рождены.

А были б с ними свечи-при свечах И разногласья не было б в речах.

РАССКАЗ ОБ УКРАДЕННОМ ОСЛЕ

Внемлите наставлениям моим И предостережениям моим!

Дабы стыда и скорби избежать, Не надо неразумно подражать.

В суфийскую обитель на ночлег Заехал некий божий человек.

В хлеву осла поставил своего, И сена дал, и напоил его.

Но прахом станет плод любых забот, Когда неотвратимое грядет.

Суфии нищие сидели в том Прибежище, томимые постом,

Не от усердья к Богу – от нужды, Не ведая, как выйти из беды.

Поймешь ли ты, который сыт всегда, Что иногда с людьми творит нужда?

Орава тех голодных в хлев пошла, Решив немедленно продать осла.

"Ведь сам пророк – посланник вечных сил В беде вкушать и падаль разрешил!"

И продали осла, и принесли Еды, вина, светильники зажгли.

"Сегодня добрый ужин будет нам!" Кричали, подымая шум и гам.

"До коих пор терпеть нам,– говорят,Поститься по четыре дня подряд?

Доколе подвиг наш? До коих пор Корзинки этой нищенской позор?

Что мы, не люди, что ли? Пусть у нас Веселье погостит на этот раз!"

Позвали – надо к чести их сказать И обворованного пировать.

Явили гостю множество забот, Спросили, как зовут и где живет.

Старик, что до смерти в пути устал, От них любовь и ласку увидал.

Один бедняге ноги растирал, А этот пыль из платья выбивал.

А третий даже руки целовал. И гость, обвороженный, им сказал:

"Коль я сегодня не повеселюсь, Когда ж еще, друзья? Сегодня пусть!"

Поужинали. После же вина Сердцам потребны пляска и струна.

Обнявшись, все они пустились в пляс. Густая пыль в трапезной поднялась.

То в лад они, притопывая, шли, То бородами пыль со стен мели.

Так вот они, суфии! Вот они, Святые. Ты на их позор взгляни!

Средь тысяч их найдешь ли одного, В чьем сердце обитает божество?

x x x

Придется ль мне до той поры дожить, Когда без притч смогу я говорить?

Сорву ль непонимания печать, Чтоб истину открыто возглашать?

Волною моря пена рождена, И пеной прикрывается волна.

Так истина, как моря глубина, Под пеной притч порою не видна.

Вот вижу я, что занимает вас Теперь одно – чем кончится рассказ,

Что вас он привлекает, как детей Торгаш с лотком орехов и сластей.

Итак, мой друг, продолжим-и добро, Коль отличишь от скорлупы ядро!

x x x

Один из них, на возвышенье сев, Завел печальный, сладостный напев.

Как будто кровью сердца истекал, Он пел: "Осел пропал! Осел пропал!"

И круг суфиев в лад рукоплескал, И хором пели все: "Осел пропал!"

И их восторг приезжим овладел. "Осел пропал!"-всех громче он запел.

Так веселились люди до утра, А утром разошлись, сказав: "Пора!"

Приезжий задержался, ибо он С дороги был всех больше утомлен.

Потом собрался в путь, во двор сошел, Но ослика в конюшне не нашел

Раскинув мыслями, решил: "Ага! Его на водопой увел слуга".

Слуга пришел, скотину не привел. Старик его спросил: "А где осел?"

"Как где? – слуга в ответ.– Сам знаешь где! Не у тебя ль, почтенный, в бороде?!"

А гость ему: "Ты толком отвечай, К пустым уверткам, друг, не прибегай!

Осла тебе я поручил? Тебе! Верни мне то, что я вручил тебе!

Да и слова Писания гласят: "Врученное тебе отдай назад!"

А если ты упорствуешь, так вот Неподалеку и судья живет!"

Слуга ему в ответ: "При чем судья? Осла твои же продали друзья!

Что с их оравой мог поделать я? В опасности была и жизнь моя!

Когда оставишь кошкам потроха На сохраненье, долго ль-до греха!

Ведь ослик ваш для них, скажу я вам, Был что котенок ста голодным псам!"

Суфий слуге: "Допустим, что осла Насильно эта шайка увела.

Так почему же ты не прибежал И мне о том злодействе не сказал?

Сто средств тогда бы я сумел найти, Чтоб ослика от гибели спасти!"

Слуга ему: "Три раза прибегал, А ты всех громче пел: "Осел пропал!"

И уходил я прочь, и думал: "Он Об этом деле сам осведомлен

И радуется участи такой. Ну что ж, на то ведь он аскет, святой!"

Суфий вздохнул: "Я сам себя сгубил, Себя я подражанием убил

Тем, кто в душе убили стыд и честь, увы, за то, чтоб выпить и поесть!"

РАССКАЗ О САДОВНИКЕ

Садовник увидал, войдя в свой сад, Что трое незнакомцев в нем сидят.

"Похожи,-он подумал, -на воров!" Суфий, сеид и третий – богослов.

А был у них троих один порок: Душа как незавязанный мешок.

Сказал садовник: "Сада властелин Я иль они? Их трое, я один!

Хитро на этот раз я поступлю, Сперва их друг от друга отделю.

Как в сторону отправлю одного Всю бороду я вырву у него.

Ух, как поодиночке проучу, Как только их друг с другом разлучу!"

И вот злоумный этот человек К такой коварной выдумке прибег.

Сказал суфию: "Друг! Возьми скорей В сторожке коврик для своих друзей!"

Ушел суфий. Садовник говорит: "Вот ты – законовед, а ты – сеид,

Старинный род твой царственно высок, Ведь предок твой был сам святой пророк!

А ты – ученый муж, ведь по твоим Установленьям мы и хлеб едим!

Но тот суфий – обжора и свинья, Да разве он годится вам в друзья?

Гоните прочь его-и у меня Вы погостите здесь хоть два-три дня.

Мой дом, мой сад всегда для вас открыт. Что – сад! Вам жизнь моя принадлежит!"

Поверили они словам его И спутника прогнали своего.

Настиг суфия беспощадный враг Садовник с толстой палкою в руках,

Сказал: "Эй ты,суфий-собака, стой! Как ты проворно в сад залез чужой!

Или тебя забыть последний стыд Наставили Джанейд и Баязид?"

До полусмерти палкой он избил суфия. Голову раскровенил.

Сказал суфий: "Сполна мне этот зверь Отсыпал. Ваша очередь теперь!

Того ж отведать, что отведал я, Придется вам, неверные друзья! .

Вы – обольщенные своим врагом Подобным же подавитесь куском!

Всегда в долине злачной бытия К тебе вернется эхом речь твоя!"

x x x

Избив суфия, добрый садовод Такой с гостями разговор ведет:

"О дорогой сеид, сходи ко мне В сторожку и скажи моей жене,

Чтобы лепешек белых испекла И жареного гуся принесла!"

Внук Божьего избранника ушел. Хозяин же такую речь завел:

"Вот ты – законовед и веры друг, Твердыня правды, мудрый муж наук!

Бесспорно это. Но обманщик тот, Себя он за сеида выдает!

А что его почтеннейшая мать Проделывала-нам откуда знать?

Любой ублюдок в даши дни свой род От корня Мухаммадова ведет"

Все, что ни лгал он злобным языком, То было правдою о нем самом.

Но так садовник льстиво говорил, Что вовсе гостя он обворожил.

И многомудрый муж, законовед, "Ты прав!"-сказал хозяину в ответ.

Тогда к сеиду садовод пошел С дубиною, промолвив: "Эй, осел!

Вот! Иль оставил сам святой пророк Тебе в наследство гнусный твой порок?

На льва детеныш львиный всем похож! А ты-то на пророка чем похож?"

И тут дубиною отделал он Сеида бедного со всех сторон.

Казнил его, как лютый хариджит, Сразил его, как Шимр и как Езид.

Весь обливаясь кровью, тот лежал И так в слезах законнику сказал:

"Вот ты один остался, предал нас, Сам барабаном станешь ты сейчас?

Я в мире не из лучших был людей, Но лучше все ж, чем этот лиходей!

Себя ты погубил, меня губя, Плохая вышла мена у тебя!"

Тогда, к последнему из трех пришед, Сказал садовник: "Эй, законовед! .

Так ты законовед? Да нет, ты вор! Ты – поношенье мира и позор.

Или разрешено твоей фатвой Влезать без позволенья в сад чужой?

Где, у каких пророков, негодяй, Нашел ты это право? Отвечай!

В "Посреднике" иль в книге "Океан" Ты это вычитал? Скажи, болван!"

И, давши волю гневу своему, Садовник обломал бока ему.

Мучителю сказал несчастный: "Бей! Ты прав в законной ярости твоей:

Я кару горше заслужил в сто раз, Как всякий, кто друзей своих предаст!

Да поразит возмездие бедой Тех, кто за дружбу заплатил враждой".

РАССКАЗ О ВИНОГРАДЕ

Вот как непонимание порой Способно дружбу подменить враждой,

Как может злобу породить в сердцах Одно и то ж на разных языках.

Шли вместе турок, перс, араб и грек. И вот какой-то добрый человек

Приятелям монету подарил И тем раздор меж ними заварил.

Вот перс тогда другим сказал: "Пойдем На рынок и ангур приобретем!"

"Врешь, плут,– в сердцах прервал его араб, Я не хочу ангур!Хочу эйнаб!"

А турок перебил их: "Что за шум, Друзья мои? Не лучше ли узюм?"

"Что вы за люди:! -грек воскликнул им. Стафиль давайте купим и съедим!"

И так они в решении сошлись, Но, не поняв друг друга, подрались.

Не знали, называя виноград, Что об одном и том же говорят.

Невежество в них злобу разожгло, Ущерб зубам и ребрам нанесло.

О, если б стоязычный с ними был, Он их одним бы словом помирил.

"На ваши деньги,-он сказал бы им, Куплю, что нужно всем вам четверым,

Монету вашу я учетверю И снова мир меж вами водворю!

Учетверю, хоть и не разделю, Желаемое полностью куплю!

Слова несведущих несут войну, Мои ж – единство, мир и тишину".

ДЖУХА И МАЛЬЧИК

Отца какой-то мальчик провожал На кладбище и горько причитал:

"Куда тебя несут, о мой родной, Ты скроешься навеки под землей!

Там никогда не светит белый свет, Там нет ковра да и подстилки нет!

Там не кипит похлебка над огнем, Ни лампы ночью там, ни хлеба днем!

Там ни двора, ни кровли, ни дверей, Там ни соседей добрых, ни друзей!

О как же ты несчастен будешь в том Жилье угрюмом, мрачном и слепом!

Родной! От тесноты и темноты Там побледнеешь и увянешь ты!"

Так в новое жилье он провожал Отца и кровь – не слезы – проливал.

"О батюшка! – Джуха промолвил тут. Покойника, ей-богу, к нам несут!"

"Дурак!" – сказал отец. Джуха в ответ: "Приметы наши все, сомненья нет,

Все как у нас: ни кровли, ни двора, ни, хлеба, ни подстилки, ни ковра!".

О ТОМ, КАК ВОР У КРАЛ ЗМЕЮ У ЗАКЛИНАТЕЛЯ

У заклинателя индийских змей Базарный вор, по глупости своей,

Однажды кобру сонную стащил И сам убит своей добычей был.

Беднягу заклинатель распознал, Вздохнул: "Он сам не знал, что воровал

С молитвой к небу обратился я, чтобы нашлась пропавшая змея.

А ей от яда было тяжело, Ей, видно, жалить время подошло.

Отвергнута была моя мольба, От гибели спасла меня судьба".

Так неразумный молится порой О пользе, что грозит ему бедой.

И сколько в мире гонится людей За прибылью, что всех потерь лютей!

КРИКИ СТОРОЖА

При караване караульщик был, Товар людей торговых сторожил.

Вот он уснул. Разбойники пришли, Все вняли и верблюдов увели.

Проснулись люди: смотрят – где добро: Верблюды, лошади и серебро?

И прибежали к сторожу, крича, И бить взялись беднягу сгоряча.

И молвили потом: "Ответ нам дай: Где наше достоянье, негодяй?"

Сказал: "Явилось множество воров. Забрали сразу все, не тратя слов..."

"Да ты где был, никчемный человек? Ты почему злодейство не пресек?"

Сказал: "Их было много, я один... Любой из них был грозный исполин!"

А те ему: "Так что ты не кричал: "Вставайте! Грабят!" Почему молчал?"

"Хотел кричать, а воры мне: молчи! Ножи мне показали и мечи.

Я смолк от страха. Но сейчас опять Способен я стонать, вопить, кричать.

Я онемел в ту пору, а сейчас Я целый день могу кричать для вас".

РАССКАЗ О КАЗВИНЦЕ И ЦИРЮЛЬНИКЕ

Среди казвинцев жив и посейчас Обычай – удивительный для нас

Накалывать, с вредом для естества, На теле образ тигра или льва.

Работают же краской и иглой, Клиента подвергая боли злой.

Но боль ему приходится терпеть, Чтоб это украшение иметь.

И вот один казвинский человек С нуждою той к цирюльнику прибег.

Сказал: "На мне искусство обнаружь! Приятность мне доставь, почтенный муж!"

"О богатырь! – цирюльник вопросил. Что хочешь ты, чтоб я изобразил?"

"Льва разъяренного! – ответил тот. Такого льва, чтоб ахнул весь народ.

В созвездье Льва – звезда судьбы моей! А краску ставь погуще, потемней".

"А на какое место, ваша честь, Фигуру льва прикажете навесть?"

"Ставь на плечо,– казвинец отвечал Чтоб храбрым и решительным я стал,

Чтоб под защитой льва моя спина В бою и на пиру была сильна!"

Когда ж иглу в плечо ему вонзил Цирюльник, "богатырь" от боли взвыл:

"О дорогой! Меня терзаешь ты! Скажи, что там изображаешь ты?"

"Как что?-ему цирюльник отвечал. Льва! Ты ведь сам же льва мне заказал

"С какого ж места ты решил начать Столь яростного льва изображать?"

"С хвоста".– "Брось хвост! Не надобно хвоста! Что хвост? Тщеславие и суета!

Проклятый хвост затмил мне солнце дня, Закупорил дыханье у меня!

С чародей искусства, светоч глаз, Льва без хвоста рисуй на этот раз".

И вновь цирюльник немощную плоть Взялся без милосердия колоть.

Без жалости, без передышки он Колол, усердьем к делу вдохновлен.

"Что делаешь ты?"-мученик вскричал. "Главу и гриву",– мастер отвечал.

"Не надо гривы мне, повремени! С другого места рисовать начни!"

Колоть пошел цирюльник. Снова тот Кричит: "Ай, что ты делаешь?" – "Живот".

Взмолился вновь несчастный простота: "О дорогой, не надо живота!

Столь яростному льву зачем живот? Без живота он лучше проживет!"

И долго, долго, мрачен, молчалив, Стоял цирюльник, палец прикусив.

И, на землю швырнув иглу, сказал; "Такого льва господь не создавал!

Где, ваша милость, льва видали вы Без живота, хвоста и головы?

Коль ты не терпишь боли, прочь ступай, Иди домой,на льва не притязай!"

О друг, умей страдания сносить, Чтоб сердце светом жизни просветить.

Тем, чья душа от плотских уз вольна, Покорны звезды, солнце и луна.

Тому, кто похоть в сердце победил, Покорны тучи и круги светил.

И зноем дня не будет опален Тот, кто в терпенье гордом закален.

СПАСШИЙСЯ ВОР

Какой-то человек, войдя в свой дом, Увидел вора, шарящего в нем.

Погнался он за вором, в пот вогнал. И уж совсем он вора настигал,

Но закричал в ту пору вор другой: "Эй, не беги, почтеннейший! Постой!

Поди сюда, взгляни-ка – вот следы К твоим дверям крадущейся беды!

Иди по ним, о добрый человек, Чтоб не утратить все добро навек".

Подумал тот: "А вдруг ко мне опять Другой злодей забрался воровать?

Бегущего ловить какой мне прок? Вернусь-ка я скорей на свой порог.

А вдруг забравшийся ко мне злодей Жену мою зарежет и детей!

Тот муж,-видать, доброжелатель мой, Не зря советует спешить домой".

"О друг! – второго вора он спросил. Какие ты следы еще открыл?"

А вор ответил: "Видишь-три следа? Вор этот подлый убежал туда!

За ним скорей, почтенный, поспешай, Чтобы не скрылся зтот негодяй".

"Ах ты осел! – несчастный завопил. Ведь этот вор в моем жилище был,

Ведь я его почти уже догнал! Ты задержал меня – и он удрал.

Ты мелешь о следах какой-то вздор!.. Что мне в следах, когда вот сам он – вор?"

А вор ему: "Увидя вора след, Полезным счел я дать тебе совет".

Тот вору: "Или ты совсем дурак, Иль сам ты вор. Всего вернее – так.

Я догонял, почти схватил его, Ты закричал-я упустил его!"

РАССКАЗ О НАПАДЕНИИ ОГУЗОВ

Разбой в степях привольных полюбя, Огузы налетели,пыль клубя.

В селении добычи не нашли, И, старцев двух схватив, приволокли.

Скрутив арканом руки одному, Кричали: "Выкуп – или смерть ему!"

А старец им: "О сыновья князей! Что вам за прибыль в гибели моей?

Я беден, гол, убог, какая стать Вам старика бесцельно убивать?";

В ответ огузы: "Мы тебя казним, Чтобы пример твой страшен был другим,

Чтоб сверстник твой, лишась душевных сил Открыл нам, где он золото зарыл".

Старик им: "Верьте седине моей, Как я ни беден – он меня бедней".

А тот, несвязанный, вопил: "Он лжет! Он в тайнике богатства бережет!"

А связанный сказал: "Ну, если так, Я думал: я бедняк и он бедняк.

Но если будете предполагать, Что мы условились пред вами лгать,

Его сперва убейте, чтобы я Открыл от страха, где казна моя!"

ПОСЕЛЯНИН И ЛЕВ

Однажды, к пахарю забравшись в хлев, В ночи задрал и съел корову лев

И сам в хлеву улегся отдыхать. Покинул пахарь тот свою кровать,

Не вздув огня, он поспешил на двор Цела ль корова, не залез ли вор?

И льва нащупала его рука, Погладил льву он спину и бока.

Льву думалось: "Двуногий сей осел, Видать, меня своей коровой счел!

Да разве б он посмел при свете дня Рукой касаться дерзкою меня?

Пузырь бы желчный– лопнул у него От одного лишь вида моего!"

Ты, мудрый, суть вещей сперва познай, Обманной внешности не доверяй.

РАССКАЗ ОБ УКРАДЕННОМ БАРАНЕ

Барана горожанин за собой Тащил с базара,– видно, на убой,

И вдруг в толпе остался налегке С веревкой перерезанной в руке.

Барана нет. Добычею воров Овчина стала, и курдюк, и плов.

Тот человек, в пропаже убедясь, Забегал, бестолково суетясь.

А вор возле колодца, в стороне, Вопил и причитал: "Ой, горе мне!"

"О чем ты?" – обворованный спросил. "Я кошелек в колодец уронил.

Все, что имел я, – сто динаров там! Достанешь – я в награду двадцать дам".

А тот: "Да это целая казна! Ведь десяти баранов в ней цена.

Я одного барана потерял, Но Бог взамен верблюда мне послал!"

В колодец он с молитвою полез, А вор с его одеждою исчез.

О друг, по неизвестному пути Ты должен осмотрительно идти..

Но жадность заведет в колодец бед Того, в ком осмотрительности нет.

О ТОМ, КАК СТРАЖНИК ТАЩИЛ Б ТЮРЬМУ ПЬЯНОГО

Однажды в полночь страж дозором шел И под забором пьяного нашел.

Сказал: "Вставай, ты пьян". А тот ему: "Я сплю и не мешаю никому".

"Что пил ты?"-стражник пьяного спросил. "Я? Что в кувшине было, то и пил".

"А что там было? Отвечай, свинья". "Что было? Было то, что выпил я!"

"Так что ты выпил? Толком говори". "Я? То, что было налито внутри".

Так стражник с пьяным спорил битый час И в споре, как осел в грязи, увяз.

Велел он пьяному: "Скажи-ка: ох". А пьяный отвечал ему: "Хо! Хох!

От горя люди охают, кряхтят, Хо! Хох! – за чашей праздничной кричат".

Страж рассердился: "Спору нет конца. Вставай, пойдем. Не корчи мудреца".

"Прочь убирайся!"-пьяница ему. А страж: "Ты-пьян, и сядешь ты в тюрьму!"

А пьяный: "Ну когда же ты уйдешь? И что с меня ты, с голого, сдерешь?

Когда б не ослабел и не упал Давно б я в эту пору дома спал.

Как шейх, в своей бы лавке я сидел, Когда б своею лавкою владел!".

О ТОМ, КАК ШАХ ТЕРМЕЗА ПОЛУЧИЛ "МАТ" ОТ ШУТА

Шах в шахматы с шутом своим играл, "Мат" получил и гневом запылал.

Взяв горсть фигур, шута он по, лбу хвать. "Вот "шах" тебе! Вот-"мат"! Учись играть!

Ферзем куда не надо – не ходи". А шут: "Сдаюсь, владыка, пощади!"

Шах молвил: "Снова партию начнем". А шут дрожал, как голый под дождем.

Сыграли быстро. Шаху снова "мат". Шут подхватил заплатанный халат,

Под шесть тяжелых, толстых одеял Забился, притаился и молчал.

"Эй, где ты там?"-шах закричал в сердцах. А шут ему: "О справедливый шах,

Чтоб перед шахом правду говорить, Надежно надо голову прикрыть.

"Мат" получил ты от меня опять. Теперь твой ход – и мне несдобровать".

ПОСЕЩЕНИЕ ГЛУХИМ БОЛЬНОГО СОСЕДА

"Зазнался ты!-глухому говорят. Сосед твой болен много дней подряд!"

Глухой подумал: "Глух я! Как пойму Болящего? Что я скажу ему?

Нет выхода... Не знаю, как и быть, Но я его обязан навестить.

Пусть я глухой, но сведущ и неглуп; Его пойму я по движенью губ.

"Как здравие?" – спрошу его сперва. "Мне лучше!"-воспоследуют слова.

"И слава богу!-я скажу в ответ. Что ел ты?" Молвит: "Кашу иль шербет".

Скажу: "Ешь пищу эту! Польза в ней! А кто к тебе приходит из врачей?"

Тут он врача мне имя назовет. Скажу: "Благословляй его приход!

Как за тебя я радуюсь, мой друг! Сей лекарь уврачует твой недуг".

Так подготовив дома разговор, Глухой пришел к болящему во двор.

С улыбкой он шагнул к нему в жилье, Спросил: "Ну, друг, как здравие твое?"

"Я умираю..."-простонал больной. "И слава богу!" – отвечал глухой.

Похолодел больной от этих слов, Сказал: "Он – худший из моих врагов!"

Глухой движенье губ его следил, По-своему все понял и спросил:

"Что кушал ты?" Больной ответил: "Яд!" "Полезно это! Ешь побольше, брат!

Ну, расскажи мне о твоих врачах". "Уйди, мучитель,– Азраил в дверях!"

Глухой воскликнул: "Радуйся, мой друг! Сей лекарь уврачует твой недуг!"

Ушел глухой и весело сказал: "Его я добрым словом поддержал.

От умиленья плакал человек: Он будет благодарен мне весь век".

Больной сказал: "Он мой смертельный враг, В его душе бездонный адский мрак!"

Вот как обрел душевный мир глухой, Уверенный, что долг исполнил свой.

РАССКАЗ О ВСАДНИКЕ И СПЯЩЕМ

Однажды всадник по степи скакал И спящего в пустыне увидал,

К которому ползла змея, – и вот Полезла спящему в открытый рот.

Тот всадник отогнать змею хотел, Хоть торопился он, но не успел.

А так как был он турок с головой, Он спящего ударил булавой,

Взялся его нещадно избивать. Тот завопил, проснулся-и бежать,

Пока, битьем безжалостным гоним, Он не упал под деревом одним.

Там были груды яблоков гнилых. И всадник крикнул: "Ешь, проклятый, их,

Ешь до сыта". При этом сильно бил, И тот червивой гнили проглотил

Такое множество, что скоро вспять Проглоченное начал извергать.

"О повелитель! В чем вина моя? Кричал несчастный, плача и блюя.

Что причинил я милости твоей? О, пощади меня или убей!

Любой разбойник лютый никого Не станет мучить без вины его!

Да лучше бы мне прежде умереть. Чем страшное лицо твое узреть!

Да разрази тебя небесный гром! Воздай злодею, Боже, поделом!"

А всадник загремел ему: "Вставай! Беги по этой степи, негодяй!"

Страдалец под ударами бежал, Пока лицом на камни не упал.

И пищу из себя изверг свою И вместе с пищей – черную змею.

И ужаснулся – так была она Толста и безобразна и гнусна.

И ниц пред избавителем упал И со слезами так ему сказал:

"Ты вестник милосердья, Гавриил! Ты сам Аллах, сошедший с трона сил!

Был мертв ты, но меня ты увидал И новую мне душу даровал!

Как мать ребенка, ты меня искал! А я, как мул, от палки убегал.

Блажен идущий бедственной тропой, Коль по дороге встретится с тобой!"

О ТОМ, КАК СТАРИК ЖАЛОВАЛСЯ ВРАЧУ НА СВОИ БОЛЕЗНИ

Старик сказал врачу: "Я заболел! Слезотеченье... Насморк одолел".

"От старости твой насморк",-врач сказал. Старик ему:"Я плохо видеть стал".

"От старости, почтенный человек, И слабость глаз, и покраснение век".

Старик: "Болит и ноет вся спина!" А врач: "И в этом старости вина".

Старик: "Мне в пользу не идет еда". А врач: "От старости твоя беда".

Старик: "Я кашляю, дышу с трудом". А врач: "Повинна старость в том и в том.

Ведь если старость в гости к нам придет, В подарок сто болезней принесет".

"Ах ты, дурак! – сказал старик врачу.Я у тебя лечиться не хочу!

Чему тебя учили, о глупец? Лекарствами сумел бы врач-мудрец

Помочь в недомогании любом, А ты-осел, оставшийся ослом!.."

А врач: "И раздражительность твоя От старости, тебе ручаюсь я!"

СПОР ВЕРБЛЮДА, БЫКА И БАРАНА

Верблюд, Баран и Бык дорогой шли И связку сена свежего нашли.

"Как разделить? – Баран им говорит.Ведь ни один из нас не будет сыт!

Не лучше ли судить по старшинству? Кто старше всех – пусть эту съест траву.

Пророк, принесший миру благодать, Нам завещал старейших дочитать".

Бык промычал: "Ну что ж, друзья, ну что? ж... Совет Барана мудрого хорош.

Расскажем о себе с начала дней. Кто старше всех – тот и травой владей".

Сказал Баран: "Я пасся в тех стадах, Что разводил пророк Халил-Уллах.

Дружил я с тем барашком молодым, Которого зарезал Ибрагим".

А Бык: "Куда со мной тягаться вам! Я-старше всех! На мне пахал Адам!"

Хоть изумлен Верблюд их ложью был, Нагнул он шею, сено ухватил.

Высоко поднял связку и сказал: "Пусть Бык не лгал, и пусть Баран не лгал,

Не буду спорить, кто из нас древней, Поскольку шея у меня длинней.

И всем, конечно, ведомо, что я Вас не моложе, добрые друзья".

СПОР МУСУЛЬМАНИНА С ОГНЕПОКЛОННИКОМ

Огнепоклоннику сказал имам: "Почтенный, вам пора принять Ислам!"

А тот: "Приму, когда захочет Бог, Чтоб истину уразуметь я мог".

"Святой Аллах,– имам прервал его,Желает избавленья твоего,

Но завладел твоей душой Шайтан: Ты духом тьмы и злобы обуян".

А тот ему: "По слабости моей, Я следую за теми, кто сильней.

С сильнейшим я сражаться не берусь, Без спора победителю сдаюсь.

Когда б Аллах спасти меня хотел, Что ж Он душой моей не завладел?"

РАССКАЗ О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОМ ДОЛЖНИКЕ

Все потеряв – имущество и дом, Муж некий деньги задолжал кругом.

И, в неоплатных обвинен долгах, Он брошен был в темницу в кандалах.

Прожорлив, дюж– в тюрьме он голодал И пищу заключенных поедал.

Не то что хлеба черствого кусок, Корову он украл бы, если б мог.

Изнемогли от хищности его. Колодники узилища того

И наконец начальнику тюрьмы Пожаловались: "Гибнем вовсе мы!

Безропотно мы жребий наш несли, Пока злодея к нам не привели.

Он, осужденный просидеть весь век, Всех нас погубит, подлый человек.

Едва нам пищу утром принесут, Он у котла, как муха,-тут как тут.

На шестьдесят колодников еда Его не насыщает никогда.

"Довольно!-мы кричим.-Оставь другим А он прикидывается глухим.

Потом вечернюю несут еду Ему – на радость, прочим – на беду.

А доводы его одни и те ж: "Аллах велел – дозволенное ешь".

Так он бесчинства каждый день творит И нас три года голодом морит.

Пусть от казны паек дадут ему Или очистят от него тюрьму!

Мы умоляем главного судью Пусть явит справедливость нам свою".

Смотритель тут же пред судьей предстал И жалобу ему пе ресказал:

Все расспросил судья и разузнал И привести обжору приказал.

Сказал ему: "Весь долг прощай твой. Свободен ты! Иди к себе домой!"

"Твоя тюрьма – мой рай,– ответил тот,Мой дом и пища – от твоих щедрот.

Коль из тюрьмы меня прогонишь ты, Умру от голода и нищеты".

"Когда несостоятельность твоя Впрямь безнадежна,– говорит судья,

То где твои свидетели?"-"Их тьма! Свидетелей моих полна тюрьма".

Судья: "Несчастные, что там сидят, Лишь от тебя избавиться хотят;

Они и клятву ложную дадут!" Но тут весь при суде служащий люд

Сказал: "Хоть жди до Страшного суда, Долгов он не заплатит никогда!

Его на волю лучше отпустить, Чем целый век за счет казны кормить".

Судья помощнику: "Ну, если он Действительно до нитки разорен,

Его ты на верблюда посади; А сам – с глашатаями впереди

Весь день его по улицам вози, Всем о его позоре возгласи.

Что нищий он, чтоб ни одна душа Ему не доверяла ни гроша,

Чтобы никто с ним ни торговых дел, Ни откупных водить не захотел.

Всем возглашай, что суд ни от кого Не примет больше жалоб на него,

Что ничего нельзя с него взыскать И незачем в тюрьму его таскать!

О стонущий в оковах бытия! Несостоятельность – вина твоя!

Нам от пророка заповедь дана. "Неплатежеспособен сатана,

Но ловок он вводить людей в обман,Так не имей с ним дел!"-гласит Коран

В делах твоих участвуя, банкрот Тебя до разоренья доведет".

Был на базаре курд с верблюдом взят, Поставивший дрова в горшечный ряд.

Бедняга курд о милости взывал, Монету в руку стражнику совал,

Но все напрасно – так решил, мол, суд, На целый день был взят его верблюд.

Обжора на верблюда сел. Пошли, По городу верблюда повели,

Не умолкая, барабан гремел, Народ кругом толпился и глазел.

И люди знатные, и голь, и рвань Возле базаров, у открытых бань

Указывали пальцем. "Это он. Он самый",– слышалось со всех сторон.

Глашатаи с трещотками в, руках На четырех кричали языках:

"Вот лжец! Мошенник! Низкая душа! Он не имеет денег ни гроша!

Всем задолжать вам ухитрился он! Да будет он доверия лишен!

Остерегайтесь дело с ним водить! Он в долг возьмет-откажется платить!

Вы на него не подавайте в суд! Его в темницу даже не возьмут!

Хоть он в речах приятен и хорош, Но знайте, что ни скажет он,-все ложь

И пусть он к вам придет в парчу одет Исподнего белья под нею нет.

Чужое платье поносить на час Он выпросит и вновь обманет вас.

Он приведет корову продавать Не вздумайте корову покупать.

И помните, корову он украл Иль простаку барыш пообещал.

И кто одежду купит у него, Сам будет отвечать за воровство.

Когда невежды мудрое гласят, Ты знай, что эта мудрость-напрокат!"

Так ездили, пока не пала тень. Курд за верблюдом бегал целый день.

Обжора наконец с верблюда слез. А курд: "Весь мой барыш дневной исчез.

Ты ездил целый день, и у меня Соломы нет, не то что ячменя.

Плати!" А тот в ответ: "Соломы нет? Как вижу я, рассудка дома нет,

Несчастный, в голове твоей пустой! Ты сам ведь бегал целый день за мной.

Глашатаев громкоголосых крик, Седьмого неба, кажется, достиг!

Что разорен, что все я потерял, Все-слышали – ты только не слыхал.

Я от долгов судом освобожден. "Да будет он доверия лишен!

Обманщик, надуватель он и лжец! " Кричали обо мне. А ты, глупец,

На что надеясь, бегал ты за мной, Весь день терпя и духоту изной?"

РАССКАЗ О ТОМ,КАК ШУТ ЖЕНИЛСЯ НА РАСПУТНИЦЕ

Сказал сеид шуту: "Ну что ж ты, брат! Зачем ты на распутнице женат?

Да я тебя – когда б ты не спешил На деве б целомудренной женил!"

Ответил шут: "Я на глазах у вас На девушках женился девять раз

Все стали потаскухами они, Как почернел я с горя-сам взгляни!

Я шлюху ввел женой в свое жильеНе выйдет ли жены хоть из нее...

Путь разума увлек меня в беду, Теперь путем безумия пойду!"

РАССКАЗ О ДВУХ МЕШКАХ

В пыли верблюд араба-степняка Нес на себе огромных два мешка.

Хозяин дюжий сам поверх всего Уселся на верблюда своего.